Попадая в организм человека, алкоголь расслабляет, снимает тревожное состояние духа и стресс. Но так уж устроен человек, что, однажды испытав что-то приятное он начинает искать это снова и снова, завлекая себя самого в ловушку.
Алессандро метался по кабинету римского дома, у него уже кончились слова, чтобы выразить своё отношение к сложившейся ситуации. На диване сидел Леонардо, он был нетрезв. Прижавшись спиной к книжному шкафу, стоял Лучано. Минут десять назад он закрыл глаза и открывать их ему совершенно не хотелось. Кьяра несколько раз заглядывала в кабинет и неизменно Алессандро взрывался.
— Какого чёрта? Леонардо, я тебя спрашиваю, какого чёрта? Сколько времени? Лучано, сколько сейчас времени?
— Полдень, — не открывая глаз сказал Лучано.
— Полдень! Прекрасно! Полдень! Леонардо! Только полдень, а ты приезжаешь ко мне нетрезвый и говоришь, что не успеешь заняться делами в Лидо! — кричал Алессандро.
— Але, я устал, — промямлил Леонардо.
— Что? — спросил Алессандро, его голос окончательно осип от крика.
— Прости, Але… — Леонардо сник.
— Так, всё, хватит, надоело! Я собираю семейный совет в среду в Палермо! Чтобы были все! Лучано, ты отвечаешь за то, чтобы все собрались! А сейчас займись делами этого недоумка! У нас сделка срывается! Кьяра! Сделай кофе! Кьяра! Да где она, когда нужна? — не унимался Алессандро.
— Але, не надо, я больше не буду пить… — попытался изменить ситуацию Леонардо.
— Раньше надо было не пить! — рявкнул Алессандро. — Ступай вон с глаз моих! И до Палермо добирайся сам как хочешь!
— Алекс, не нервничай! — попробовал как-то снизить накал Лучано.
— Кто это у нас тут очнулся? Спящая красавица? Идите к чёрту оба! — попытался крикнуть Алессандро, но голос отказался подчиниться, поэтому фраза вышла лишь свистящей.
Леонардо и Лучано испарились из кабинета, чтобы больше не раздражать и без того разъярённого Алессандро.
— Угораздило тебя! — сказал Лучано. — Я отвезу тебя домой, от греха подальше оставь машину у Алекса.
— Надо было позвонить по телефону. Вот чёрт дёрнул приехать… — пробубнил Леонардо.
— Лео, последнее время ты не в себе. Случилось что-нибудь?
— Жена от меня ушла, детей забрала и ушла… — сказал Леонардо, устраиваясь на пассажирское сидение машины Лучано.
— Когда? — спросил Лучано.
— Три месяца назад. Сказала, что не может жить с такой сволочью, как я…
— Чёрт… почему ты ничего не рассказал?
— Ты представляешь, что началось бы? Ты Алекса знаешь! Вспомни дядю Доминика! Как он его на семейный совет вытащил! А он, между прочим, его родной отец! Что уж говорить обо мне! — сказал Леонардо.
— Всё равно, Леонардо! Это не повод, чтобы заливать себе глаза с утра! Надо поговорить с Алессандро. Ты понимаешь, что он устроит публичную порку? И, в целом, будет прав! — заметил Лучано.
— Я понимаю… пусть, может мне станет легче. — сказал Леонардо.
— Ты пытался наладить контакт с женой? — спросил Лучано.
— Да, но она и слышать ничего не хочет. Вчера ко мне приезжал её адвокат, она подала на развод. С детьми не даёт общаться. Я в шоке. Что-то она узнала и, видимо, этой информации ей хватило, чтобы вот так поступить. Даже не знаю где она сейчас живёт! Её родители тоже не в курсе. Или не хотят говорить. — сказал Леонардо.
— Леонардо, мне очень жаль, на самом деле. Но ты не должен напиваться, мы уже забыли, когда трезвым тебя видели… Ты стал похож на Эмилио!
— Пожалуйста, не говори пока Алексу. Я сам потом с ним поговорю.
— Хорошо, — сказал Лучано.
Димитро открыл дверь квартиры Сантино своим ключом. Накануне он пытался безуспешно дозвониться до брата и начал беспокоится. Ещё два дня назад Сантино отвёз Монику в Мерано, по совету Алессандро, а после этого пропал. Димитро даже осмелился позвонить в Департамент, но там ему сказали, что синьор Бельтраффио был, но куда-то вышел. Димитро решил не тянуть, собрался и приехал к Сони. Был глубокий вечер и достаточно темно. В окнах квартиры Сантино не горел свет. «Где его черти носят?», — подумал Димитро.
— Сони! Сони, ты дома? — позвал Димитро брата, зайдя в квартиру.
Было тихо, но в спальне мелькнул свет. Димитро направился туда и потихоньку толкнул дверь.
— Сони, какого Дьявола? — спросил Димитро и замер.
Повсюду в комнате были бутылки. Разные. Из-под пива, вина, виски и коньяка. Сантино лежал на кровати в джинсах и майке. Он был небрит и растрёпан.
— Братишка, привет, — сказал Сони и туманным взглядом посмотрел на Димитро.
— Сони, ты пьян…
— Ну и что? Ты тоже бывает, знаешь ли, напиваешься после неудачной операции. А я чем хуже? У меня вообще… вся жизнь неудачная!
— Сони, что ты несёшь? Видел бы ты себя со стороны!
— Плевать мне! — сказал Сантино и попытался подняться, у него получалось плохо.
— Лежи лучше, я приготовлю тебе кофе!
— Не хочу кофе, дай мне виски, там ещё должно быть…
Димитро пошёл на кухню. Там тоже повсюду были пустые бутылки. Он тяжело вздохнул. По сути он понимал происходящее и состояние Сони, но выглядело это всё ужасно. Димитро приготовил крепкий кофе для Сони, собрал все бутылки на кухне и отправился в спальню. Сантино уже успел найти бутылку виски и отхлёбывал из горлышка.
— Давай сюда виски, возьми кофе! — скомандовал Димитро.
На удивление Сони подчинился сразу.
— Вот и хорошо. — сказал Димитро. — Пора возвращаться к жизни. Как давно ты в таком состоянии? Ты на работу ходишь?
— Я отвёз Монику, вернулся в Рим и взял несколько дней отпуска…
— Я звонил в Департамент, сказали, что ты был и вышел…
Сантино попытался рассмеяться, вышло плохо.
— Ты действительно взял выходные дни? — спросил Димитро.
— Да, не официально, меня отпустил Директор… — сказал Сантино.
— Хорошо. Что с Моникой?
Сантино поставил чашку с кофе на прикроватную тумбочку и закрыл лицо руками. Димитро сел рядом с ним.
— Сони, пожалуйста, постарайся, просто постарайся взять себя в руки… — сказал Димитро.
— Она в Мерано, приехали её родители и… месяц терапии. Она не вернётся ко мне, Димитро, понимаешь? Она просто не вернётся сюда больше! — сказал Сантино.
— Сони, спокойно. Всё наладится…
— Её отец мне руки не подаёт, а мать отворачивается, когда меня видит.
— А Моника?
— Димитро, она пострадала из-за меня! Ещё чудо, что с ребёнком ничего не случилось! Ей морально очень тяжело, я видел. Она плакала в основном всё время.
— И поэтому, вместо того, чтобы быть рядом с ней в эти дни, ты решил напиваться в гордом одиночестве и жалеть себя? — резко спросил Димитро.
— Я не жалею себя, Димитро. Я себя ненавижу! — сказал Сони. — Я не мог отключиться.
— Бери кофе и пей! Потом пойдёшь мыться…
— Димитро…
— Пей кофе, я сказал, будем приводить тебя в чувство!
Сантино снова взял чашку с кофе и расплескав на себя часть всё-таки начал потихоньку отхлёбывать.
— Димитро, мне плохо… — сказал Сони.
— Вставай, пошли! — скомандовал Димитро.
Он помог Сони подняться и дойти до ванны.
— М-да, — сказал Димитро осмотрев ванну. — Судя по всему тебе уже не первый раз плохо…
Сони ничего не ответил, он стоял на коленях перед унитазом, его безудержно рвало.
— Димитро, прости… — наконец сказал Сони.
— Незачем у меня просить прощения! Раздевайся, пойдёшь в душ!
— Я не могу!
— Можешь! — рявкнул Димитро.
В конце концов он помог Сантино раздеться и затолкал его в душевую кабинку, предварительно включив холодную воду. Сантино не держался на ногах, поэтому просто сидел в душе, а Димитро поливал его холодной водой.
— Как ребёнок, ей богу, — бубнил Димитро. — Выходи уже! На держи полотенце, вытирайся, я принесу тебе чистую одежду!
Когда Димитро вернулся, Сантино сидел на полу, завёрнутый в полотенце.
— Господи, Сони! Давай помогу!
Ещё полчаса возни и Сантино лежал в постели в чистой пижаме. Димитро убирался в комнате, открыв окна нараспашку.
— А ещё твой дружок пристрелил при мне одного отморозка… — промямлил Сантино. — А я его отпустил… И того отморозка я перед этим освободил из-под ареста…
— Какой дружок? — не понял Димитро.
— Как какой? Алессандро Маретти, мать его! Зачем я вообще пошёл в полицию? Папа был прав, не надо было… От меня одни неприятности. И Моника пострадала, Луку убили… стольких уже убили…
— Сони, послушай меня, — сказал Димитро и сел на кровать рядом с братом, — постарайся быть сильным, я прошу тебя. Возможно всё слишком сложно, но ты должен быть сильным.
— Я дал спокойно уйти убийце, потому что он мне помог… Убийца мне помог, я помог убийце. — не унимался Сантино.
— Сони, ты отлично знаешь, что в Алексе живут два человека и один из них не такой уж и плохой, что бы он там не говорил.
— Он убийца, он преступник… его место в тюрьме, а я отпустил его…
— Сони, просто ты человек. Вот и всё. Давай немного прервёмся, и ты поспишь. Проснёшься, будет легче и мы поговорим.
Не успел Димитро договорить фразу, как Сантино уже отключился и уснул.
— Вот так, — сказал Димитро.
Вечер среды обещал быть долгим. Солнце катилось к горизонту, окрашивая Палермо в невероятные цвета. Алессандро смотрел на закат из окна третьего этажа своего шикарного палаццо в центре города. Какие чувства возбуждало в нём уходящее на покой солнце? Его всегда тянуло к прекрасному, он любовался. Наконец он глубоко вздохнул и посмотрел на часы. Скоро все должны собраться, и он опять будет играть роль карателя. Его сердце сжалось и застыло. В половине десятого все были в сборе и Алессандро, закрыв дверь на ключ, занял своё место во главе стола. Справа от него сидел Леонардо, он пребывал в унылом состоянии.
— Очень рад, что все собрались, — начал Алессандро.
— Что-то случилось? — поинтересовался Маурицио.
— Да… и мне очень неприятно об этом говорить и мне не приятно выносить это на обсуждение, хотя, я полагаю, тут обсуждать нечего. Мы все помним Воробушка Эмилио и все проблемы, связанные с его пристрастием к выпивке. В некотором смысле, это пристрастие одолело нашего замечательного Леонардо. Мне крайне неприятно выступать сегодня обвинителем и судьёй.
— Лео, это правда? — спросил Пьетро.
Воспоминания о его родном брате не в лучшем свете, покоробили его.
— Я не буду отрицать, я немного выпиваю… — сказал Леонардо.
Он старался не смотреть на Алессандро.
— Каждый день — это не немного, Леонардо! — Алессандро повысил голос. — Ты сегодня пил?
Леонардо молча уставился в стол.
— Я, кажется, задал вопрос, — спустя некоторое время сказал Алессандро.
— Бокал виски… — пробубнил Леонардо.
— То есть, зная, что я уже вынес этот вопрос на повестку дня и обещая мне всё уладить, ты всё-таки пил спиртное? Отлично! — Алессандро развёл руками.
— Может быть есть причина? — поинтересовался Андреа Бадаламенти, дед Алессандро.
— Меня не интересует причина, меня пугают последствия! — сказал Алессандро.
— Так что ты предлагаешь? — спросил Пьетро.
— Я полагаю, никто не будет спорить с тем, что я здесь судья и палач в одном лице?
Никто возражать не стал. У Леонардо подкатил ком к горлу, ему почему-то вспомнился Марко. Алессандро встал из-за стола и подошел к бару, открыл его и достал бутылку виски и стакан. Он наполнил стакан до краёв и протянул Леонардо.
— Хочешь пить, так пей! — сказал Алессандро.
— Я не хочу, Але! — попытался возразить Леонардо.
— Я тебе сказал — пей! — прорычал Алессандро.
В комнате для совещаний повисла гробовая тишина. Леонардо взял в руки стакан и одним глотком выпил половину. Затем, сделав небольшую паузу, допил остальное. Алессандро не заставил себя ждать и подлил ещё. Леонардо выпил. Несколько бокалов и бутылка опустела.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Алессандро.
— Плохо, — пробормотал Леонардо, он изрядно опьянел.
— Нет, нет, это ещё не плохо… — сказал Алессандро.
Он открыл вторую бутылку.
— Але, не надо, хватит ему… — еле слышно сказал Лучано.
— Что? Я плохо расслышал! — резко обернувшись в сторону Лучано крикнул Алессандро.
— Пожалуйста, не надо больше… — сказал Лучано.
— Нашёлся защитник? — Алессандро вскинул брови в удивлении. — Так будешь ему помогать! Пол бутылки тебе, половина ему! Разделишь его страдания!
— Алекс, не надо… я всё выпью сам, — сказал Леонардо. Язык его заплетался. — Лучано только из больницы…
— Тогда пей! — скомандовал Алессандро и снова протянул наполненный стакан.
Лучано закрыл глаза. Все остальные молча смотрели на то, как Леонардо поглощает вторую бутылку виски «Glenfarclas 105». Наконец его организм не выдержал, и он отключился, свалившись со стула.
— Представление окончено, все свободны… — сказал Алессандро.
Все молча вышли из комнаты, остался лишь Лучано.
— Але, зачем ты так? — спросил он.
— Что зачем?
— Ты напоил его до отключки! Зачем? — спросил Лучано.
— Я понимаю, что возможно тебе было больно на это смотреть из-за той вашей истории с Марко. Но у меня нет цели его убить.
— Марко и та история не при чём. Але, у него проблемы… только я тебе этого не говорил. — Лучано не в силах был скрывать то, что ему рассказал Леонардо.
— И что у него за проблемы? — поинтересовался Алессандро.
— От него жена ушла три месяца назад, детей забрала, подала на развод. Ты знаешь, как он её любил. Да он помешан на ней! — сказал Лучано.
— Чёрт, — вздохнул Алессандро, — но это всё равно не повод! Понимаешь? Это не повод! У меня до сих пор перед глазами Эмилио… в гробу! Алкоголь разрушил его мозг! Он не смог принять верное решение! И меньше всего я хочу хоронить кого-то из вас по этой же причине!
— Але, Воробушек погиб из-за того, что полиция устроила облаву… — сказал Лучано.
— Он был не трезв, Лучано, он застрелился и полиция тут не при чём! Ладно, давай отнесём Лео в спальню…
Лучано вздохнул, и они попытались растормошить Леонардо, тот был абсолютно невменяем. Пришлось оттащить его в спальню чуть ли не волоком.
— Шестьдесят семь градусов — это слишком много, Але, — сказал Лучано.
— Ничего, хотел пить, надеюсь напился до конца дней своих. — сказал Алессандро.
— Я побуду с ним немного, — сказал Лучано.
— Хорошо, как хочешь, — пожал плечами Алессандро. — Знаешь, я хотел тебе сказать, что я ошибался на твой счёт.
— В каком смысле? — Лучано напрягся.
— В том смысле, что ты слабее всех остальных. Это не так, ты гораздо их сильнее. С завтрашнего дня возвращаешься к своим прежним обязанностям.
— Але…
— Я сказал. Не засиживайся здесь. Завтрак в восемь, как обычно.
Алессандро вышел из комнаты и за дверью столкнулся со своим дедом, Андреа Бадаламенти.
— Алекс, мне надо с тобой поговорить! — сказал он.
— Хорошо, — Алессандро покивал головой.
Они пришли в кабинет Алессандро. На его взгляд это было самое спокойное и уютное место во всём доме. Здесь очень любил находиться его прадед, Сальваторе Маретти. Время было за полночь и Алессандро попросил Гвидо, нового работника, приготовить кофе.
— Нанял нового? — поинтересовался Андреа.
— Да, здесь так сложно найти нормального человека, такого как Кьяра в Риме, практически невозможно.
— Понимаю…
— Так что ты хотел мне сказать? — поинтересовался Алессандро.
— Это касается Леонардо. И мало кто знает о том, что я тебе сейчас скажу. Дело в том, Але, что он, по сути, не является тебе родственником.
— Как это? — Алессандро удивлённо посмотрел на своего деда.
— Да очень просто. Их три брата: Альдо, Дарио и Леонардо, так?
— Так…
— Альдо старший, Дарио средний, Леонардо младший. Только Альдо и Дарио обладают русой шевелюрой и светлой кожей! Как ты отлично знаешь, наша семья не всегда жила на Сицилии, а переселилась туда во времена Бурбонов и нам стоило огромных усилий прижиться там и сделать это место своим домом. Что всегда говорили в нашем доме?
— Что Леонардо единственный из всех похож на южанина…
— Так и есть, но лишь потому, что он единственный из всех имеет примесь южной крови.
— Но моя мать была с Сицилии, да и у всех остальных…
— Але, ты отлично знаешь своего прадеда! В некотором смысле он был помешан на чистоте крови и так далее. Он считал, что в семье должны быть исключительно те, кто имеет северные корни и чистоту крови, хотя всем вокруг клялся, что он чистый сицилиец! Вот такой небольшой каприз, один из множества его капризов.
— Так что же Леонардо? Только не говори мне, что он приёмный ребёнок! Они похожи с Дарио и Альдо!
— Конечно похожи, мать то у них одна! Только отец у Дарио и Альдо — Маурицио Маретти, а у Леонардо… местный пекарь Джованни Греко. Он держит небольшую пекарню на углу Via Marabitti и Via Cesare Airoldi. Он хороший человек, четный и порядочный и он понятия не имел, что мать Дарио и Альдо замужем. Когда всё вскрылось, Маурицио Маретти был уже мёртв, а его жена беременна третьим ребёнком. Она ничего не рассказала своему любовнику, он просто отказался с ней общаться, когда узнал, за кем она замужем, а она решила не говорить, что ребёнок этот от него.
— Господи, как в тупом сериале! — Алессандро не знал, что сказать.
— На тот момент — это был позор семьи. Мать Дарио и Альдо сама рассказала всё Сальваторе. На удивление он её понял. Его внук, Маурицио, не отличался хорошим характером и бывало бил свою жену, иногда она неделями не выходила из дома, потому что он ревновал. Все эти вещи вскрылись довольно поздно. В общем, Сальваторе простил мать Дарио и Альдо, а затем родился Леонардо и его воспитали как Маретти. Вот и вся история.
— Он сам знает? Кто вообще об этом знает? — спросил Алессандро.
Его удивлению не было предела. Тем более он был удивлён поведению Сальваторе, тот никогда не отличался сострадательностью или пониманием чужих проблем.
— Знаю только я, Лаура, твой отец и твой дядя. Всё.
Алессандро задумался. Он всегда воспринимал Леонардо как своего троюродного брата, он был для него членом семьи. И чем больше Алессандро задавался вопросом, должна ли полученная информация изменить его отношение к Леонардо тем был более уверен, что нет. Леонардо сам ощущал себя членом семьи, он многое сделал для её благополучия. Изгоем скорее всегда был Марко, но никак не Леонардо.
— Зачем ты мне рассказал? — поинтересовался Алессандро.
— Во-первых, затем, что ты глава семьи на данный момент и должен быть в курсе всего. Во-вторых, в свете последних событий, ты должен знать, что дед Леонардо по отцовской линии был горьким пьяницей и умер на улице, потому что ушел из дома бродяжничать.
— Чем дальше, тем интересней…
Они замолчали. Тихо тикали часы, отмеряя секунды и минуты намного медленнее обычного. У Алессандро в голове теснились тысячи мыслей о произошедшем, которые уступали место воспоминаниям детства и юности, а те сменялись попытками мозга найти решение.
— Не наказывай его, Алессандро, — сказал наконец Андреа, — мы должны разобраться, что случилось.
— От него ушла жена, он рассказал об этом Лучано. Три месяца назад. Сейчас она подала на развод, он не понимает, в чём причина. Боюсь эта ситуация послужила толчком к тому, чтобы он принял пару бокалов виски, расслабился и забылся на какое-то время. А затем всё пошло как по накатанной. А отец его пьёт?
— Нет, не пьёт. Думаешь гены?
— Я не разбираюсь в этом вопросе, возможно стоит поговорить с Лоренцо или Димитро.
— Ладно, Алессандро, я тебя поставил в известность, тебе решать, что с этим делать. — сказал Андреа.
— Спасибо. Поедешь домой или останешься здесь?
— Поеду домой, твоя бабушка будет ждать, я её знаю. — улыбнулся Андреа.
— Доброй ночи, бабуле привет, — сказал Алессандро.
Он не уснул до утра, слишком много мыслей поселились в его голове. Несколько раз Алессандро хотел набрать номер Димитро, но затем откладывал это до утра и снова брал телефон в руки. В половине седьмого утра она заснул, чтобы в половине восьмого встать и к восьми спуститься в столовую к завтраку.