Иногда сложно понять вся ли истина — благо и что является истиной? Есть голые факты и есть мотивы поступков, но кто может судить о их правильности не зная того, что происходило в сознании того человека, который их совершил?

Похороны никогда не бывают приятным мероприятием, особенно когда из жизни уходит человек, которого ты ценил больше других. Убийство Александра буквально всколыхнуло Италию. Слишком многие его знали и ценили, слишком многие понесли невосполнимую утрату. Он был опорой для всех, кто к нему обращался за помощью или советом. Даже после того, как он перестал быть священником, к нему не переставали приходить люди, многие видели в нём святого. Его книги раскупались моментально, как только поступали в продажу, ко многим его словам люди относились как к религиозному откровению.

Алессандро тяжело переживал это убийство, но больше всего ему не давали покоя последние слова Александра. Тем более, что на следующий день после похорон он получил сообщение от одного из бывших головорезов Сальво с насмешками. Алессандро никак на него не отреагировал и решил не выносить его на всеобщее обсуждение. Спустя неделю он созвал совет.

Места в комнате совещаний всем не хватало, стоял безумный шум, потому что каждый пытался вставить своё слово по поводу произошедшего. Алессандро молчал. Из общей массы голосов до него долетали лишь жалкие обрывки фраз, все говорили о войне.

— Какая война? — наконец спросил Алессандро. — Что вы несёте?

Все замолчали.

— Это люди Сальво, а сам он уже мертвец! — продолжил Алессандро. — Его люди не хотят терять власть, но она уже не в их руках! Развели здесь базар!

— Так что же ты предлагаешь? Закрыть на всё глаза? — хриплым голосом спросил Андреа, он ещё не отошёл от похорон старшего сына.

— Я предлагаю помолчать Бадаламенти, — резко ответил Алессандро. — Перед тем как убили Александра на меня было совершено несколько покушений. Всё это было здесь, в Палермо, это были люди Сальво. Они выбрали мишенью меня, ими движет абсурдное желание отомстить за смерть своего босса. И сейчас мы не в том положении, чтобы устраивать кровавые разборки. Необходимо найти оставшихся людей Сальво и тихо убрать. Ясно я сказал? Тихо. Убрать. Без ненужной резни и криков о мести! Александр Бадаламенти достоин того, чтобы его имя не мешали с рассказами о кровавой бойне!

Все молчали, кто-то кивал головой.

— Все ясно услышали? Никакой мести, только холодный расчёт и устранение назойливой проблемы. Всё. И естественно мне нужен организатор всего этого. Нужен живым. Понятия не имею кто это, скорее всего он всегда оставался в тени Сальво.

— Могу предположить? — спросил Лучано.

— Попробуй. — хмуро ответил Алессандро, но на его хорошее настроение сегодня никто не рассчитывал.

— Джованни Вито. — коротко ответил Лучано.

— «Ndrina Cataldo»… — пробормотал Алессандро. — Из Локри. Почему он?

— Поговаривают, что это он поджёг собственные плантации в Колумбии, только ради того, чтобы свалить это всё на нас и развязать войну. Считает, что мы перекрываем им рынки сбыта. После смерти Сальво первым заявил, что его убийство наших рук дело, его поддерживают немногие, но на несколько кланов он имеет некоторое влияние.

— Я с ним знаком через шурина, — подал голос босс клана Кампанелла. — Он и понятия не имеет, кто я. Думает у меня ферма в недалеко от Мессины…

— Займись, — коротко сказал Алессандро и посмотрел на Леонардо.

Леонардо как бы принимая удобную позу подпер щеку рукой.

Тайный язык они придумали давно и постоянно пользовались межу членами семьи там, где неудобно было говорить вслух. Таким образом Алессандро попросил Леонардо проследить за Филиппо Кампанеллой. А Леонардо дал понять в ответ, что понял. Лучано также не случайно назвал имя Джованни Вито, Алессандро также было известно, что Кампанелла неким образом с ним связан. Необходимо было выяснить только ли «Ndrangheta» проворачивает свои дела или в них замешан кто-то из своих?

Сантино нарезал круги вокруг Димитро как акула.

— Неужели тебе сложно оказать мне маленькую услугу? — в десятый раз спрашивал он у брата.

— Сони, ну что ты несёшь? Ты вообще понимаешь о чём меня просишь? Ты стал одержимым!

— Я прошу тебя просто с ним поговорить! Не лезть в душу, не выяснять адреса, а просто поговорить, по-дружески! — просопел Сантино.

— То есть вот так по-дружески прийти и спросить, кому нужна смерть твоего дяди? — Димитро повысил голос.

— Не ори!

— Не неси чушь! Я не полицейский и не собираюсь ничего ни у кого выяснять! Хотя бы ради его дяди…

Они оба замолчали. Сантино наконец сел за стол и сделал несколько глотков кофе. В какой-то момент он начал понимать, что погорячился со своими требованиями.

— Прости, — к удивлению, сказал Сантино.

— Что? — переспросил Димитро.

— Я сказал — прости, — повторил Сони. — Я действительно был не прав. Я не должен тебя ни о чём просить. Это моя работа, в конце концов выяснять кто прав, а кто виноват и почему что-то произошло. Есть вещи, которые я знаю про Алессандро и действительно я считаю, что его место в тюрьме, но я не должен просить тебя помогать мне в моих делах. Извини.

— Хорошо, забыли, — сказал Димитро и пожал плечами.

Сантино некоторое время молча пил свой кофе.

— Ты помнишь, что папа ждёт нас сегодня вечером? — решил перевести тему разговора Сантино.

— Помню, — сказал Димитро. — Сам не забудь, а то сейчас рванёшь куда-нибудь по своим важным делам и всё.

— Мне надо забрать кое-какие документы… они будут нужны для развода… — сказал Сантино.

— Понятно, — сказал Димитро.

При словах про развод на кухне появилась Паола. Она обошла вокруг стола и села на дальнем конце, напротив Сантино.

— Сони, мне нужно с тобой поговорить, — тоном не обещающим ничего хорошего сказала Паола.

— Что случилось? — поинтересовался Сони.

— Паола, Бога ради, не начинай! — сказал Димитро.

— Что значит не начинай? — тут же вспылила Паола. — Сони, я думаю вам нужно поговорить с Моникой! Она попала в тяжёлую психологическую ситуацию и, я соглашусь, наломала дров! Но! Ведь она живой человек, Сони.

— Я тоже живой человек, — сказал Сантино.

— Но ты должен её понять!

— А меня никто не хочет понять? Мне неприятно, Паола. Не просто неприятно, мне Моника неприятна…

— Ты серьёзно? — спросила Паола.

— Абсолютно. Я любил её и… я просто не хочу об этом говорить.

— Паола, ну какого черта ты лезешь к Сони со своими соплями и рассказами про тяжёлую психологическую ситуацию? — взорвался Димитро.

— Понимаешь, — сказала Паола, — Моника тебя любит.

— Мне жаль, — сказал Сантино. — Мне пора работать.

Сантино встал из-за стола и пошёл к двери. Димитро испепеляюще посмотрел на Паолу, та лишь пожала плечами.

— Не забудь, сегодня в восемь встречаемся у отца, — сказал Сантино перед выходом.

— Конечно, увидимся. — ответил Димитро.

День пролетел незаметно, слишком много дел предстояло решить. На Сицилии, к удивлению Сантино, было тихо. В глубине души он боялся побоища, но пока ничего не происходило. Леолука Балменто был уже в Сиракузах, но пока ещё не включился в работу. Оставалось ждать. Вечером Сантино был дома у отца, тот еще не вернулся из своего офиса. Сантино немного побродил по дому, затем решил всё же позвонить. Отец ответил быстро, оказалось он был уже в десяти минутах езды от дома. Сантино поинтересовался где он может найти документы, которые ему были нужны. Антонио объяснил ему, где они лежат и Сантино принялся за поиски. Необходимую папку он нашёл сразу. Но его взгляд привлекла старая картонная папка на завязках, любопытство взяло верх и Сони автоматически взял её и открыл. Сони удобно устроился в кресле за столом и стал изучать документы, которые были в папке и с каждой минутой ему становилось всё хуже и хуже, казалось железные молоты били в его голове, он попал в настоящий адский водоворот эмоций. Сантино не слышал, как отец зашёл домой и обратил на него внимание только когда тот позвал его с порога кабинета. Сантино вздрогнул. Первые несколько минут он немигающим взглядом смотрел на отца и казалось не слышал, что тот ему говорит.

— Ты знал? — наконец спросил он.

Антонио некоторое время молчал. Ещё в дверях кабинета он заметил, какая папка лежит на столе перед Сантино. В какой-то момент его бросило в жар.

— Я знал, Сони. — наконец сказал он.

— Объясни мне, почему ты ничего не сделал? — Сантино задал свой вопрос практически шёпотом.

Антонио подошёл к сыну ближе.

— Если ты приблизишься ещё на один шаг, я тебя ударю, — сказал Сантино.

— Сынок, успокойся. — сказал Антонио.

— Объясни мне, почему?

— Потому что у меня осталось двое детей. У меня вся семья в Неаполе. Я любил вашу маму. Я до сих пор люблю её, но она погибла, а вы были живы. Я боялся за вас.

— Ты понимаешь, что Димитро пошёл на убийство потому что считал, что государство не способно воздать должное убийце нашей матери? Оказывается, этого не мог сделать наш отец, как представитель государства на тот момент… — сказал Сантино.

— Сони, прошу тебя, не делай поспешных выводов.

— Я не делаю никаких выводов. Но Димитро…

— Послушай, — сказал Антонио, — я могу предложить тебе лишь одно, пусть это останется между нами.

— Ты понимаешь, о чём меня просишь?

— Да, я понимаю о чём тебя прошу. — ответил Антонио.

Раздался звонок в дверь, это приехал Димитро. Антонио и Сантино смотрели друг на друга, ни один из них не сдвинулся с места. Было слышно, как через некоторое время Димитро открыл дверь своим ключом. Когда он появился на пороге кабинета Сантино не отрывая взгляда от отца закрыл папку с документами, а затем медленно завязал завязки аккуратным бантиком и убрал её на то место, откуда взял.

— Что случилось? — спросил Димитро. — Вы оба бледные…

— Ничего, — сказал Сантино. — Ничего не случилось.

— Папа? — перевел взгляд на отца Димитро.

Антонио ничего не ответил. Он подошёл к бару и достал бутылку виски.

— Я бы тоже немного выпил, — заметил Сантино.

— Я не буду, — пожал плечами Димитро. Он не понимал, что происходит.

Весь оставшийся вечер отец отводил глаза о Сантино, а тот старался говорить только с Димитро. Было видно, что их отец чем-то расстроен. Сантино уехал домой первым и Димитро попытался выяснить у отца, что произошло, но тот лишь пожимал плечами. К удивлению Димитро, когда он уже уходил, отец крепко обнял его и сказал, что очень сильно любит его, что было уже чересчур. Антонио настолько редко проявлял чувства по отношению к Димитро, что тот немного опешил и не знал, как реагировать.

— Папа, у тебя всё в порядке? — наконец спросил Димитро.

— Конечно, сынок, у меня всё в порядке. Передавай привет Паоле и поцелуй малышку за меня.

Димитро покивал головой и совершенно озадаченный отправился домой. Уже дома он позвонил Сантино.

— Сони, что случилось? — спросил он.

— Не бери в голову, мы просто поругались с ним перед твоим приходом. — ответил Сантино.

— По поводу?

— Да ладно, ерунда…

— Из-за твоего развода? — предположил Димитро, больше ему ничего не приходило в голову.

— Да…

— Ясно, мог бы и сразу сказать. — вздохнул Димитро. — Надеюсь, ты понимаешь, что это твоё личное дело и никто не имеет право тебе указывать как поступать?

— Конечно, — сказал Сантино. — я всё понимаю…

— Ладно, не кисни, братишка! Отдыхай! Пока!

— Пока! — сказал Сантино и отключил связь.

На самом деле он очень хотел рассказать всё брату, он хотел кричать и ругаться, он хотел вылить те эмоции, которые переполняли его, но почему-то не мог. В глубине души он полностью поддерживал Димитро, который в своё время жестоко расправился с убийцей их матери и в какой-то момент он действительно почувствовал себя легче, просто от осознания факта того, что наёмный убийца Каморры Финоккио умер страшной и мучительной смертью. Сантино полностью осознавал тот факт, что это было незаконно, это был настоящий самосуд, но он был глубоко уверен в том, что государство оказалось бессильно перед мафией именно в случае с убийством их матери. И мысль о том, что их отец просто испугался никак не укладывалась в его голове. Их отец сбежал и пустил всё на самотёк, он знал правду, знал кто убил и, кто заказал убийство, но при этом не сделал ничего. В итоге, оставаясь на свободе и, как подчёркивал для себя Сантино, оставаясь в живых Финоккио совершил ещё целый ряд убийств ни в чём не повинных людей. Вину за эти убийства Сантино сейчас возлагал на своего отца и понятия не имел как жить с этими мыслями. Сантино подумал какое-то время и набрал номер телефона Алессандро. Время было позднее и тот не брал трубку, но всё-таки, спустя некоторое время ответил.

— Слушаю Вас, сеньор Бельтраффио, — раздражённо сказал Алессандро.

— Алессандро, у меня к тебе личный вопрос. Я могу его задать?

Какое-то время Алессандро держал паузу.

— Да, — наконец коротко ответил он.

— Это касается той истории с… Финоккио. Скажи мне, ты знал, что моему отцу всё известно про Финоккио?

— В смысле? — не понял Алессандро.

— Ты знал, что мой отец и раньше знал того, кто убил нашу мать?

— Знал, — сказал Алессандро.

— И ты ничего не сказал Димитро? — поинтересовался Сантино.

— Нет, не сказал.

— Почему?

— Послушай, Сантино, возможно это прозвучит странно, но Димитро — мой друг, я меньше всего хотел бы сделать ему больно. Я так понимаю, вскрылась правда?

— Да, но Димитро ничего не знает…

— Я тебя понял. Это всё, что ты хотел узнать?

— Да. Прости.

— Знаешь, Сони, мне кажется, что мы с тобой играем в какую-то странную игру. Мы можем нормально говорить и общаться, но при этом есть сторона жизни, в которой мы с тобой противники, буквально кровные враги. При этом я не могу сказать, что ненавижу тебя или что-то в этом роде. Скорее наоборот, я уважаю тебя, как человека, в первую очередь.

— Сомнительный комплимент, меньше всего я нуждаюсь в твоём уважении. — сказал Сантино. — Спокойной ночи, Алессандро.

— И Вам того же, сеньор Бельтраффио, — сказал Алессандро и отключил связь.

Сони не спал до утра, лишь ближе к пяти часам он провалился в беспокойный сон, который прервал звонок будильника.

В Департаменте было оживление, Гаэтано встретил Сантино в приподнятом настроении.

— Что это ты такой бодрый? — пробубнил Сантино вместо приветствия.

— Завтра мы с тобой будем в Сиракузах и прикроем эту лавочку, — улыбнулся Гаэтано.

Сантино моментально проснулся.

— Да ладно! — вскрикнул он.

— Ладно да! Посмотри, у тебя наверное звонков десять от Леолуки.

Сантино совсем забыл про мобильный, который был у него специально для связи с Леолукой. Накануне он бросил его в верхний ящик письменного стола. Действительно было много пропущенных вызовов. Сантино перезвонил.

— Наконец-то! Я уже позвонил Гаэтано, — сказал Леолука.

— Завтра?

— Да, завтра меня наконец поставили на операцию.

— Супер! Отлично! Увидимся завтра! — выпалил Сантино.

— Ты доволен? — поинтересовался Гаэтано.

— Да, летим на Сицилию сегодня вечером. Я хочу посмотреть отчеты. Надо задействовать карабинеров… Нам надо успеть всё организовать!