Мисс Кинсэйл стояла на коленях, время от времени громко ударяя лбом о железную платформу.

— Мисс Кинсэйл, не надо! — попробовала успокоить Джейн несчастную женщину. — Бедняжка вы моя, мисс Кинсэйл. Поверьте, я вас хорошо понимаю, но вы все равно не должны так убиваться. Не надо, пожалуйста…

Она обхватила женщину руками и прижала к себе, заглушая ее вой:

— О! О! О!

Мистер Шелби смотрел на успокоившуюся поверхность черного озера и размышлял: «Почему же он не всплывает?» И тут же, вспомнив слова Мартина, он снова ужаснулся: «Выходит, бездна насытилась. Жертва была принята».

— Вот ведь глупец! — пожал плечами Мюллер. — Послушайте, может быть, стоит его оттуда каким-нибудь образом извлечь?

— Он, скорее всего, зацепился под водой за какую-нибудь железку, — предположил Мартин. — Но, как бы то ни было, нам нельзя ни спускаться вниз, ни возвращаться назад.

Шелби вдруг ощутил невероятную слабость, ему показалось, что он сейчас буквально распадется на части.

— Джейн! — закричал он. — Ради всего святого! Сделай хоть что-нибудь, только пусть эта женщина перестанет выть!

Джейн ничего ему не ответила, она снова обратилась к несчастной страдалице:

— Милая моя мисс Кинсэйл, постарайтесь успокоиться, хорошо? Я вас прекрасно понимаю. Но он сделал это для нас и искренне верил в то, что так нам поможет.

Мисс Кинсэйл зарылась лицом в плечо Джейн и простонала:

— Я любила его! Я любила его.

И она снова принялась громко рыдать.

В каком-то смысле, оплакивая Скотта, она оплакивала судьбу их всех. Сама того не подозревая, она сняла напряжение, охватившее ее товарищей. Они немного успокоились. Слепой страх, парализовавший было всю группу, постепенно отступал.

— Как он только ни называл Бога, — покачала головой Белль. — Получается, что он обругал Его, а сам потом бросился вниз.

— Он, наверное, попросту свихнулся, — сказала Сьюзен Шелби.

— В любом случае, не нужно ему было оскорблять Бога, — настаивала миссис Роузен. — Никому не понравится, если его станут так обзывать.

Мартин печально покачал головой:

— Зачем было ему поступать так решительно? Корабль еще какое-то время продержится.

— Правда? — удивился Роузен. — А я уже мысленно распрощался с жизнью.

— Похоже, он снова выровнялся, — подтвердил Мюллер. — Вот ведь наивный чудак! По-моему, он свято верил в то, что своей волей не позволяет судну затонуть.

— А разве он ошибался? — к всеобщему удивлению подала голос Нонни. — По-моему, только из-за него мы все и выжили.

— А что за имена он там называл напоследок? — поинтересовался Рого. — Я, честно говоря, ничего не понял.

— Это семитские имена Господа, или, вернее, разных божеств. Это пожиратели людей, губители человеческих душ — ассирийские, вавилонские. Они были известны до иудейского Иеговы. Им нравились человеческие жертвы, и они постоянно требовали их.

— Безумие какое-то, — пожал плечами Мартин.

Стоны мисс Кинсэйл понемногу стихли, Джейн крепко и надежно удерживала ее в своих объятиях.

— Наш Бог совсем не такой, — презрительно бросила миссис Роузен. — Когда иудеи ведут себя достойно, он потчует нас молоком и медом. Ну да, он любит нас только тогда, когда мы поступаем правильно. Кстати, в свое время по этой же причине египтяне хорошенько получили по шее.

— Но зачем он убил себя? — удивился Роузен. — И сделал-то это якобы ради нас! Что это за религия такая? — Он понял, что сказал глупость, спохватился и быстро затараторил: — Нет-нет, поймите меня правильно, я, конечно, имел в виду совсем другое. А, в общем, Скотт был человеком добрым. Я лично ничего против него не имел…

Некоторое время все молчали, и было слышно только, как всхлипывает безутешная мисс Кинсэйл, а Джейн Шелби пытается ее успокоить.

— Интересно, а что думает об этом наш приятель Кемаль? — поинтересовался Мартин. Все повернулись к турку. Тот стоял на коленях и был абсолютно спокоен. Матрос сразу понял, что у него хотят узнать, и только постучал пальцем по лбу, давая понять, что согласен, будто Скотт под конец лишился рассудка.

— Но что случилось с нашим кораблем? — не унимался Роузен. — Лично я так ничего и не понял.

— Скорее всего, внутри него стали отваливаться какие-нибудь тяжелые детали, вот «Посейдон» и накренился. Видимо, судно продолжает плавать на поверхности только потому, что огромного размера. Обычный пароходик уже давно затонул бы. Но, как мне кажется, и этот протянет недолго, — сказал Мартин и с грустью подумал: «А мы как раз потеряли того, кому, как дети, полностью доверили свои судьбы».

— Он не выдержал напряжения, — изрек Рого. — Когда он понял, что может на этот раз проиграть, он сразу же и сдался.

И снова наступила тишина.

— Мы можем потонуть в любой момент, — опять заговорил Шелби. — Может быть, уже через несколько минут.

— Что ж, меня это вполне устраивает, — мрачно произнес Рого.

— Меня тоже, — раздался глубокий вздох миссис Роузен. — Мне даже кажется, что чем быстрей это произойдет, тем лучше.

— Неужели мы понапрасну тратили столько сил и энергии?! — возмутилась Джейн Шелби.

— Но мы ведь уже здесь, — возразил ее муж. — Мы могли бы быть в каком-нибудь другом отсеке судна. А пришли вон куда!

— Да, но все равно же так и не достигли своей цели, — сухо заметил Мартин.

— Какой цели? — встрепенулся Шелби.

— Ну, той самой, куда Скотт вел нас все это время. Мы должны оказаться во-о-он там, наверху, — он показал вверх. — У самого днища корабля.

— Да он просто спятил, — усмехнулся Рого. — Я теперь даже жалею, что слушался его. Если бы мы не подчинились ему, может быть, Линда осталась бы жива.

— Тогда вы бы погибли оба, — нахмурился Мартин. — Может быть, этот парень и чудак, но он был смел, он соображал, что делает. Без него нас бы здесь не было.

— Только вот под конец почему-то решил нас бросить, — горько усмехнулся Мюллер. — И какой толк в том, что мы теперь находимся именно здесь? Тем более что корабль скоро все равно затонет.

— Ну, насчет вас я ничего не знаю, — задумчиво произнес Мартин, — а вот я, когда наше судно снова решит тонуть, уже буду там, куда вел нас этот замечательный человек. Я доберусь до обшивки судна. А там, глядишь, оно и не утонет вовсе…

— Это один шанс на миллион, — засмеялся Шелби. — Неужели вы не чувствуете приближение конца? Мне лично кажется, что наши жизни сейчас просто висят на волоске.

— Я принимаю решение рискнуть. Не этого ли от нас добивался все время сам Скотт? — проговорил Мартин. — Он ведь никогда не уверял нас в том, что мы обязательно спасемся. Он просто говорил, что уж если за нами действительно придут и помощь подоспеет вовремя, мы должны находиться у самой обшивки корабля.

Мартин невесело усмехнулся:

— У каждого из нас есть свои причины для того, чтобы выжить. Может быть, вы подумаете, что мои мотивы до безобразия смешны и наивны, но в январе в наши магазины поступают совершенно новые товары. Ну, а моя жена, как вам уже известно, не может работать. Она больна. Вот почему мне необходимо выжить. А иначе кто же будет, например, оформлять витрины?

Впервые за долгое время Мартин напомнил всем о своей необычной профессии.

— Да, братец, у тебя действительно очень серьезные причины для того, чтобы остаться в живых, — не скрывая сарказма в голосе, высказался Рого.

Но Мартин ничуть не обиделся:

— Я ничего не могу сказать про вас, а что касается меня, тут вся ясно. Я не собираюсь сдаваться и просто так вот сидеть сложа ручки и ждать конца. Я не хочу умирать и, пока не придет мое время, я так просто не смирюсь с судьбой.

— Значит, вы намерены идти дальше в одиночку?

— Я почему-то считал, что все остальные тоже присоединятся ко мне, — удивленно проговорил Мартин.

— Но вы ведь сами слышали, что сказала моя жена, — откликнулся Роузен. — Она выбилась из сил и больше шага ступить не может.

— Она говорила это уже не раз, — улыбнулся Мартин.

— У меня болит сердце, — простонала Белль.

— Мамочка, пожалуйста, не надо больше про сердце, — простонал ее супруг.

— Мы должны совершить еще одну попытку, — настаивал Мартин. — Идти осталось недалеко. Скотт, помнится, говорил, что там лестница, по которой мы сумеем добраться до нужного места… — Он помолчал и добавил: — Вам всем, наверное, забавно слышать, что какой-то галантерейщик вдруг взбунтовался, потому что ему не хочется, видите ли, тонуть, как крыса, пойманная в ловушку. Ну, что касается моей профессии, то могу напомнить вам, что Гарри Трумэн тоже сначала продавал носки, рубашки и галстуки.

«Папочка! — с досадой думала Сьюзен Шелби. — Ну почему ты опять не заявляешь о себе? Почему бы тебе на этот раз не взять власть в свои руки? Неужели вот этот тщедушный человечек поднимет наш дух и заставит идти? Хотя, конечно, ты, папочка, еще не пришел в себя после того, как мамуля утопила тебя в грязи на глазах у всех. Ну зачем люди, близкие друг другу, поступают так жестоко?»

Нонни наклонилась к Мюллеру и прижалась губами к его уху, чтобы ее шепот никто больше не слышал:

— Давай мы с тобой никуда не пойдем, ладно? Давай останемся здесь и достойно встретим смерть, когда наступит время тонуть вместе с кораблем. Тонуть, наверное, не очень больно, да? Впрочем, тогда мне уже будет все равно.

Но в сердце Мюллера уже загорелся огонек надежды:

— Нет. Мартин прав. Нельзя плюнуть на все то, чего мы уже достигли, и сидеть сложа руки, ожидая своей участи.

Мартин поднялся на ноги. Почти сразу же все остальные машинально последовали его примеру.

— А я-то что делаю? — удивилась Белль самой себе.

Шелби, испытывая стыд за минутное малодушие, тут же горячо возразил:

— То же, что делали все время, миссис Роузен. Вы снова проявляете непостижимую храбрость и силу Духа.

— Да ладно вам, будет уже… — смутилась Белль.

Мисс Кинсэйл к этому времени успокоилась.

— Мы многим обязаны доктору Скотту, — начала она. — А потому должны идти вперед. Он погиб только лишь для того, чтобы спасти всех нас.

— Чушь! — в сердцах сплюнул Рого. — Он погиб только потому, что его психика не выдержала такого испытания и он чокнулся. — Он чуть помолчал и неожиданно добавил: — Вот теперь они оба лежат там, внизу. Он ей всегда нравился… Господи, ну почему она умерла так глупо?

— Хорошо, я готова идти, — встрепенулась Джейн Шелби. — Вот только сможете ли вы убедить меня, что мы все же отыщем моего Робина? Фрэнку казалось, что он найдется. Нет, он был абсолютно уверен, что мой мальчик жив.

— Мэм, — заговорил Рого, опустив глаза; в нем снова проснулся полицейский, — я бы на вашем месте так не надеялся на чудо.

Мартин, внимательно следивший за всем происходящим, заметил, как свет фонарей и ламп изменил свой оттенок.

— Только не это, — нахмурился он и обратился ко всем остальным: — Внимание, в наших светильниках садятся батарейки, так что с этой минуты начинаем особенно бережно относиться к электричеству. Пусть горит только один фонарь, его света нам будет вполне достаточно. Договорились?

Путники насторожились. Дело принимало весьма серьезный оборот. Все боялись очутиться в кромешной тьме. Никому не хотелось идти во мраке, ощущая вокруг только этот тяжелый запах разлившегося горючего и машинного масла. Каждый на мгновение включил свой фонарь, чтобы проверить, надолго ли хватит его света.

— Ну, теперь каждому ясно, верно? — продолжал Мартин, выждав немного. — Если вы согласитесь пойти за мной, я постараюсь сделать все, что в моих силах, для каждого из вас. Скотт был на удивление сильным человеком. Мне будет сложно с ним тягаться, но я знаю, чего он хотел и куда стремился нас вывести. Туда-то мы и направимся.

— Тогда не будем терять времени, — подхватил Рого. — Вперед!

В свете самого сильного фонаря они увидели, что стальная лестница, на которую указывал Скотт, вела от предпоследней платформы к двойному днищу судна. Она была вывернута так, что представляла собой не слишком сложное препятствие. Затруднения могли возникнуть только в конце ее, где не хватало пяти ступеней и вместо них зияла дыра. Впрочем, взрослый человек средних физических возможностей мог бы подтянуться на руках и одолеть этот провал. Над головами путников виднелся блестящий цилиндр вала гребного винта, чуть дальше начинался туннель, а потом шла лесенка из труб, уходящая на корму судна.

Линда погибла, но осталась ее жестокость. Она продолжала жить в мыслях членов маленькой группы. Сейчас, глядя на предстоящий участок пути и прикидывая в голове, как лучше его преодолеть, каждый волей-неволей спрашивал себя: «И что же прикажете делать с этой толстушкой-еврейкой, а?»

Как будто прочитав эти невеселые мысли, Белль произнесла:

— Если бы кто-нибудь хорошенько подтолкнул меня сзади, я бы, наверное, смогла пройти здесь. Похоже, тут нет ничего страшного. Так себе, обыкновенные ступеньки.

— Конечно, мамочка, — поддержал супругу Мэнни. — А я никогда и не сомневался в тебе.

Мартин похлопал Кемаля по плечу, указал ему сначала наверх, потом на Белль. Турок все понял, подошел к лестнице и, пройдя четыре ступени, опустил вниз руку.

Мартин принялся командовать:

— Ребята, работаем! — Потом он повернулся к миссис Роузен: — Когда мы начнем вас поднимать, кладите руки нам на плечи, потом хватайтесь за Кемаля. Сейчас вы прокатитесь на нас, как на скоростном лифте.

Мартин, Роузен, Шелби и Мюллер надежно взялись на ноги Белль и одним рывком подняли вверх. Она взмыла жуткой карикатурой на балерину. Ей даже удалось самостоятельно подтянуться за какую-то железку, чтобы сразу же ухватить руку Кемаля. Оставалось только еще раз снизу подтолкнуть ее. План Мартина сработал.

Оказавшись наверху, Белль немного отдышалась и победно крикнула вниз:

— Вот видите! Я же говорила вам: помогите немного — и можно справиться с любой задачей. Беспокоиться больше не о чем. — И тут внезапно она испуганно вскрикнула.

Роузен тут же осветил фонарем ступени лестницы:

— Мамочка, что там с тобой приключилось? Ты не ушиблась? Все в порядке?

Прошло несколько напряженных секунд. Снова послышался голос Белль, но уже не такой восторженный, как прежде:

— Ничего страшного… Врач предупреждал, что мое больное сердце… Так что… не волнуйся.

Роузен понизил голос, чтобы Белль его не услышала и, как бы извиняясь перед остальными, объяснил:

— Мамочка… ну, то есть, моя жена, уже тридцать лет убеждена в том, что у нее больное сердце. Она думает так потому, что когда-то усиленно занималась спортом, а потом бросила его и здорово растолстела…

— Ей пришлось сейчас потрудиться, — перебил его Мюллер.

— Следующий! — послышался голос Мартина.

— Можно, я? — попросила Нонни. — Мне хочется поскорей очутиться наверху. К тому же, я, наверное, смогу ей чем-нибудь помочь. Ну, или, по крайней мере, немного успокою.

Нонни взлетела наверх в одну секунду, и сразу же послышался ее утешающий миссис Роузен шепот.

— С ней там все в порядке? — крикнула снизу Джейн Шелби.

— Да, дыхание понемногу восстанавливается, — доложила Нонни. — Я ей делаю легкий массаж. А в остальном она молодчина.

— Мисс Кинсэйл, — продолжал Мартин.

Старая дева мелкой рысью приблизилась к нужному месту и заранее подняла вверх руки, чтобы мужчинам было сподручней схватить ее.

Ее подкинули вверх, к Кемалю, как лесную фею. За мисс Кинсэйл один за другим наверх перебрались и остальные.

Теперь, когда поход продолжился, все будто забыли о том, что корабль может утонуть в любой момент. Грустные мысли оставили их: на них просто не было времени.

Джейн Шелби подошла к началу туннеля и крикнула:

— Робин! Робин, ты здесь?

Тут же Мюллер включил свой фонарь и оставил темный туннель гребного винта.

Но никто не отозвался. Вдалеке вновь застонали и затрещали изувеченные корабельные механизмы.

— Позвольте, я прежде сам взгляну, — заявил Мартин и прошел несколько ярдов по туннелю. Вернувшись, сообщил: — Теперь мне все понятно. Если мы пойдем по шахте гребного винта, то обязательно выйдем к обшивке корабля. Помните, стюарды говорили нам, что двойное дно идет не по всей длине судна, у кормы и у носа оно становится обычным. Значит, мы и пойдем в направлении кормы. Только будьте предельно осторожны и постоянно смотрите себе под ноги. Пол здесь ненадежный.

Они разделились на пары и двинулись вперед. Мартин шел впереди с мисс Кинсэйл, затем шли супруги Роузен, за ними Кемаль и Джейн, после — Шелби с дочерью, Мюллер и Нонни. Замыкал шествие, как всегда, Майк Рого.

У них оставались три большие переносные лампы. Мартин разрешил зажечь лишь одну, и ее луч освещал путь, указывая при этом пробоины и выступы на полу. Путешественники двигались молча. Они были слишком заняты собой, чтобы еще разговаривать. Очень многое произошло с тех пор, как за обедом мистер Роузен объявил о создании Клуба крепких желудков. Теперь это все каждому нужно было обдумать…

Вдруг Шелби воскликнул:

— Мартин! Подождите-ка! Остановитесь на секундочку.

Все застыли на месте, и в полумраке послышался голос возглавляющего шествие:

— Что случилось?

— Туннель сужается, — пояснил Шелби. — Проход становится уже и ниже.

Ричард первый заметил это, поскольку был на целую голову выше Мартина.

— Господи, этого еще не хватало! — чуть не задохнулся от ужаса Мюллер. — И что же нам теперь делать?

— Будем ползти на четвереньках, если понадобится, — резко ответил Мартин. Он взял на себя обязанности Скотта не потому, что так уж ему этого хотелось. Просто других кандидатур не было, а Джеймс не собирался погибать. Правда, сейчас ему на мгновение показалось, что он поторопился взвалить на себя столь ответственную миссию и ведет доверчивых людей на верную смерть.

Коридор действительно сужался, теперь это все заметили.

— Пусть женщины ждут здесь, — приказал Мартин. — Роузен, вы останетесь с ними. Остальные пойдут со мной. Нужно проверить, что нас ожидает впереди.

Они поползли дальше, но через десять ярдов пришлось остановиться. Дальше двигаться было нельзя: коридор обрывался гигантской металлической манжетой. Мужчины поняли, что находятся внутри упорного подшипника винта, в который и упирался гребной винт, давая ход кораблю.

— Я почему-то не подумал об этом. Все здесь должно было выглядеть по-другому, — по-детски обиделся неизвестно на кого Мартин.

— Снова мы в тупике, — огорчился Рого. — Господи, да вы, оказывается, ничем не лучше Скотта!

Мартин поджал губы:

— Спасибо вам, Рого! Можно подумать, что вы всегда ему здорово помогали! «Куда дальше, тренер?» «Что будем делать, тренер?» — только это и было от вас слышно. Да и вообще, чего ради я стараюсь спасти вас? Чтобы вы возвратились на свой участок и продолжили охоту на мелких негодяев?

— Послушай, ты, сосунок, не выводи меня из себя, — взвился детектив.

Но Мартин лишь расхохотался:

— Ну, хорошо, я с вами согласен. Скотт ошибался с самого начала, и мы пришли совсем не туда, куда бы нам хотелось. Кто-нибудь может предложить выход из создавшегося положения?

Они двинулись назад. Когда коридор снова стал широким, оказавшийся рядом Кемаль похлопал Мартина по плечу и принялся жестикулировать. Но Мартин лишь отрицательно помотал головой:

— Нет, Кемаль. Ничего не получится. Финиш!

Но турок не собирался отступать. Он сам помотал головой, да так яростно, что остальные замерли и попытались вникнуть в то, что матрос пытался объяснить им жестами.

Сначала турок вращал указательным пальцем. Затем поднял вверх четыре пальца и оглядел лица присутствующих, чтобы понять, догадались ли они, о чем идет речь, или еще нет. Потом отставил два пальца и обеими ладонями указал влево. Через секунду он повторил пантомиму, но теперь ладони повернул вправо.

— Четыре, которые разбиты на пары, по два, — забормотал Мюллер.

Кемаль продолжал. Глаза его загорелись. Видимо, то, что он пытался сказать, казалось ему чрезвычайно важным. Теперь он сдвинул одну ладонь относительно другой так, что его грязные черные ногти чуть ли не впились в запястье руки.

И тут Шелби радостно закричал:

— Я понял! Я все понял! Мы зашли не в тот туннель!

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Мартин. — Объясните всем остальным. Какая разница, какой туннель? Не понимаю.

— Вот что он пытается нам объяснить, — возбужденно начал Ричард. Он сам принялся вращать пальцем, потом показал, что их четыре. — У парохода четыре винта, по два с каждой стороны, справа и слева от руля.

— Ну, и что с того? — фыркнул Рого. — Значит, с другой стороны нас будет поджидать точно такой же туннель с таким же тупиком в конце.

— Ничего подобного, — отмахнулся от детектива Шелби. — Тогда он не стал бы продолжать свои объяснения ладонями. Дело в том, что винты расположены не на одной линии. Один выходит впереди другого. И так на обеих половинах корпуса. Сейчас мы находимся в туннеле, который не выходит за пределы двойного днища.

— Тогда получается, что Питерс и Эйкр были правы! — подхватил Мюллер. — Второй туннель должен уходить дальше к корме!

— Вот именно! — обрадовался Шелби. — Именно так. Значит, нам нужен тот второй туннель, и тогда мы уж точно окажемся возле самой обшивки корабля.

— Ну что ж, — с облегчением выдохнул Мартин, — когда всю жизнь торгуешь носками, таких тонкостей знать не приходится. Рого, может быть, теперь поведете нас вы?

Но детектив лишь миролюбиво улыбнулся:

— Не сердитесь на меня. Я погорячился.

— Но как мы попадем в тот, другой туннель? — спросил Мюллер.

Шелби кивком указал на Кемаля:

— Он знает, как. — Он поднял два пальца вверх, и матрос счастливо заулыбался оттого, что его правильно поняли. Он поманил мужчин за собой.

— Но почему этот урод не сказал нам сразу, что мы идем не туда? — удивился Рого.

— Не забывайте, что корабль перевернут вверх дном, и у матроса в голове тоже все могло перемешаться, — пояснил Мюллер. Тут свет лампы изменился и стал темно-желтым.

— Бог мой! Заряд кончается! — ахнул Мартин. — Мы потеряли много времени.

Четверо мужчин поползли назад по туннелю, потом, когда позволил свод, поднялись на ноги. Вскоре они встретились со своими друзьями.

— Что там такое? — волновался Мэнни Роузен. — У нас снова неприятности? Мы не сможем продолжать путь? Я слышал, что, как будто…

— Простите, но тут я дал маху. Оказывается, существует два тоннеля, но я, к сожалению, выбрал не тот, что нам нужен. Теперь мы пойдем за Кемалем, он выведет нас в нужное место.

— Я устала искать своего сына, — застонала Джейн Шелби. — Теперь, когда выясняется, что существует еще и другой тоннель, я что, снова должна надеяться? — И она горько расплакалась.

Сьюзен обняла ее и прижала к себе:

— Мамочка, ну, не надо, прошу тебя…

— Вы хотите, чтобы моя жена проделала такой же путь еще раз? — возмутился Мэнни. — И еще не известно, что нас там ждет. — Он вздохнул. Во вздохе была безнадежность. — Не удивлюсь, если вдруг потребуется стать цирковыми акробатами. Что вы от нас хотите теперь?

— Ничего, — спокойно ответил ему Мартин. — Я просто объяснил вам, что произошло. Между нами и внешним миром до сих пор двойное днище. Хотите, Шелби объяснит вам все лучше меня. Если мы останемся здесь, толку от этого будет столько же, как если бы мы остались в столовой.

Белль Роузен устало опустилась на пол. Даже при тусклом свете угасающей лампы было видно, как посерела ее обычно белая кожа, как дрожали руки. Голос ее тоже изменился, и она прохрипела:

— Бога ради, скажите нам, что мы теперь должны делать? Только не говорите, что карабкаться наверх. Это у меня вряд ли уже получится.

— Вы только не забывайте о том, — подключился к беседе Рого, — что когда-то вас называли Белль Циммерман и вы никому и ни в чем не уступали, когда дело доходило до спортивных рекордов.

— К тому же взбираться наверх нам уже не придется, — успокоил ее Мартин. — Мы уже наверху, только не в том месте. Правда, у батареек кончается заряд, да и воздуха становится все меньше, так что нам всем сейчас трудно дышать. Может быть, у нас остался последний шанс, и мы должны обязательно воспользоваться им.

— Неужели вы заставите эту несчастную женщину снова куда-то идти? — удивилась Нонни. — Но это жестоко! Вы что же, не видите, что она не в состоянии двигаться? Да и мне тоже все это порядком надоело. Все эти ваши гребаные переходы туда-сюда… Я не хочу отсюда никуда уходить. Хьюби, не пускай меня никуда.

При слове «гребаные» Мюллера передернуло, но его нежность к Нонни от этого не убавилась. Он понимал, что в этой девушке бьется сердце настоящего бойца. Ему не хотелось, чтобы она так легко сдалась. Он вдруг испытал страстное желание вытащить ее отсюда на солнечный свет и никогда больше с ней не расставаться. Ему захотелось одевать ее, любить ее, дарить ей подарки, обожать ее. Он надеялся, что ему удастся хоть как-то отплатить ей за то, что она сумела посвятить его в великую тайну любви.

— Я вовсе никакая не несчастная женщина, — возмутилась Белль Роузен. — Мэнни, помоги-ка мне подняться.

Кемаль решительно направился вперед, за ним тут же последовал Мартин. Одна из ламп, взятых на пожарной станции, все еще давала яркий луч света. Когда мужчины вышли из туннеля, турок осветил все вокруг и радостно воскликнул:

— Хорошо! О’кей!

— Бог ты мой! — в восхищении произнес Мартин. — Вот это, наверное, и называется «манна небесная».

Два параллельных коридора разделяло расстояние футов в двадцать. Но теперь между ними лежала перевернутая лестница, свалившаяся сверху. Перила свисали вниз, а сама она могла бы легко стать мостиком.

— Нам опять везет! — удивился Рого.

— Фигня какая! — обрадовался Мюллер, вспомнив, как обзывал препятствия Скотт, и тут же повернулся к своей девушке. — Давай, Нонни!

— Подождите-ка, — становил его Мартин. — Дайте мне сначала проверить надежность этого перехода. Посветите вот сюда, Мюллер. Хорошо. Все остальные тоже могут подойти поближе.

Лестница застряла надежно и не раскачивалась. Нужно было только следить за тем, чтобы нога не угодила между ступенек. Однако Мартину захотелось еще и посмотреть, что находится там, на другом ее конце.

У второго туннеля Мартин чуть не расхохотался от отчаяния. Видимо, Господь не оставил своих путешественников без внимания и сыграл напоследок еще одну злую шутку. Теперь Мартину стало понятно, как можно так отчаяться, чтобы броситься в бездну и раз и навсегда покончить с бесконечными мучениями. Туннель начинался футах в двенадцати от того места, где стоял Мартин. Вот только мостика там не было, его вырвало и сбросило вниз. Вместо него оставался лишь голый цилиндр вала гребного винта.

Мартин молча и тупо смотрел в сторону туннеля. Он долго не звал своих товарищей к себе, так что Рого и Шелби сами отправились к нему.

— Боже мой! — только и смог процедить сквозь зубы детектив.

— Если вы скажете что-нибудь вроде: «Что нам делать, тренер?», я придушу вас.

— Я ничего и не собирался говорить, — пожал плечами Рого.

И тут внутри Мартина словно что-то повернулось. Может быть, сработала смекалка, ни разу в прежней жизни его не подводившая:

— Все очень просто, — сказал он как бы между прочим. — Ноги пошире — и сесть на этот цилиндр верхом.

Рого и Шелби в ужасе поглядели на него и почти одновременно шепотом произнесли:

— А как же Белль?

— А мы ей ничего и не скажем, — огрызнулся Мартин. — Мы зажмем ее между вами и Кемалем, и она окажется на другой стороне прежде, чем успеет сообразить, что происходит. — Он повысил голос, обращаясь ко всем остальным: — Попрошу всех перейти сюда!

Мартин, в полосатых семейных трусах, перемазанных машинным маслом, представлял собой довольно нелепую фигуру. Но он ощущал такой прилив сил, что, словно заправский балаганный зазывала, принялся энергично кричать, командуя и распоряжаясь:

— Быстрей! Быстрей! Торопитесь все! Только сегодня и только у нас! Безумное родео Мартина! Вам понравится! Все идем сюда и ведем с собой эту маленькую леди! Внимание! Отличный шанс хорошенько прижать к себе свою подружку! Все быстренько покупаем билеты на родео Мартина! Билеты достаются только самым смелым! Внимание, поехали!!!

И тут удивительным образом сработала задумка Джеймса. Ни у кого не было времени на раздумье. Абсолютная неуместность его речи сбила с толку всех. Измученные люди, оказавшиеся, как в склепе, в чреве перевернутого вверх дном лайнера, вдруг, как в детстве, словно очутились в парке развлечений возле веселой карусели.

Мартин шлепнул Кемаля по плечу, и тот в один миг «оседлал» цилиндр гребного винта. Затем Джеймс увлек за собой Белль, Шелби тут же перехватил ее и одним движением усадил на вал, усевшись позади нее.

— Что вы со мной делаете? — только и успела воскликнуть миссис Роузен, как ее уже увлекала вперед какая-то неведомая сила.

— Вот умница! — заверещал Мартин. — Итак, родео продолжается! Помните, что у вас остается последний круг! Тот, кто сорвет медное колечко, получит бесплатный билет еще на одну поездку! Ну, кто у нас следующий в очереди? Подходи, не стесняйся, но только по одному! Мисс Кинсэйл, вот молодчина! Сюда, пожалуйста. Джейн, Сьюзен, вас уже давно ждут. И вы тоже с нами, сэр? — обратился он к Мэнни. — Смелей, мистер, — добавил он, глядя на Мюллера. — И не забудьте прихватить свою подружку! Итак, поехали! Вперед, пошли, да порезвее!

Затем, уже потише, он добавил, поворачиваясь к Майку:

— Рого, вы будете освещать путь, но следите за тем, чтобы луч шел горизонтально, не дай Бог, кто-нибудь увидит, что у них там внизу…

— Ну вот, Рого, как всегда, последний, — вздохнул детектив.

— Ну вы хоть на что-то годитесь, на вас всегда можно положиться, — добродушно усмехнулся Мартин и сам лихо оседлал стержень. Затем он похлопал ладонью металл, словно поторапливая резкого коня, и весело затараторил: — Вперед, мои ковбои! Мои славные девочки и мальчики! Пришпорим лошадей и быстрей доберемся до места! Эх! Вот здорово! Ух, ты!

Думал ли кто-нибудь из путешественников: уж не сошел ли с ума Мартин так же, как Скотт — или нет, неизвестно. Известно лишь одно: все целыми и невредимыми уже «скакали» на другую сторону пропасти, так и не поняв, что же такое происходит. Забавные комментарии Мартина, общий ритм движения и постоянное ощущение того, что сзади тебя подталкивают, сделали свое дело, и опасный участок был пройден.

А Мартин все продолжал свое «увеселительное» шоу:

— Умница, Джейн! А как у нас скачет впереди красавица Белль? Всего за десять центов за поездку можно будет повторить для всех желающих! Продолжаем скакать, дорогие мои! Тот, кто прибудет к пункту назначения последним, тот слабак!

Кемаль уже добрался до противоположной стороны пропасти. Он слез с цилиндра и, ловко подхватив Белль, увлек ее за собой ко второму туннелю. Так же проворно он встречал остальных, препровождая каждого в начало темного коридора.

Рого задержался у края обрыва, светя лучом лампы вниз.

— Рого! — позвал его Мартин. — Давайте скорей к нам!

Детектив мрачно разглядывал обломки механизмов, валявшиеся внизу и словно манящие его принять смерть.

— Тот, кто прибудет к пункту назначения последним, тот слабак! — передразнил он Джеймса и грустно добавил. — А она лежит где-то там, и он рядом с ней…

Мартин снова позвал его, на этот раз голосом гомосексуалиста, чтобы отвлечь Рого от печальных мыслей:

— Мисс Рого, что ты там делаешь, дурашка?

Когда же и это не подействовало, он крикнул уже серьезно:

— Между прочим, Майка Рого все знают как крутого полицейского. Вы что же, хотите теперь прославить свое имя трусостью?

Майк еще пару секунд постоял у края пропасти, затем уверенно схватился за поручни перевернутой лестницы, стоявшей неподалеку, и, оседлав вал винта, быстро пролетел над бездной. Мартин ждал его на другой стороне и подал сыщику руку.

— Я вам теперь обязан, — мрачно сообщил Рого. — Еще чуть-чуть, и было бы поздно.

Джейн уже прошла несколько футов вглубь туннеля, крича при этом:

— Робин! Робин! Ты здесь?

Но ей отвечало только эхо.

— Ты ничего не заметила? — внезапно насторожился Мюллер.

— Нет, а что такое?

— Эхо здесь совсем не такое, какое было в том туннеле.