В западной философской, социологической, искусствоведческой литературе и публицистике давно уже стали общим местом сетования на врожденные пороки «массового искусства» — его низкое художественное качество, вульгарность, примитивность и т. д. Почему же в таком случае оно сумело занять столь значительное место в культуре современного буржуазного общества, потеснив, а то и подменив собой подлинные художественные ценности? Этот вопрос с неизбежностью встает перед многими критиками «массовой культуры» на Западе. И часто они склонны возлагать вину за широкое распространение псевдокультуры на самих зрителей, слушателей, читателей, которые в большинстве своем якобы просто «не нуждаются» в произведениях настоящего искусства, вполне довольствуясь его суррогатами.

«Человеческая масса, — пишет американский социолог Эрнест ван ден Хааг, — испытывает и всегда испытывала отвращение к образованию и искусству. Она хочет, чтобы ее отвлекали от жизни, а не раскрывали ее смысл» [1]В дальнейшем дата, заключенная в скобки, будет означать год выхода первых эпизодов серии на телевизионный экран.
. «Массовая культура» действительно направлена на то, чтобы «отвлекать от жизни, а не раскрывать «е смысл», — тут ван ден Хааг прав. Но с интересами народных масс эта направленность «массовой культуры» не имеет ничего общего.

На материале серийной продукции буржуазного телевидения мы видели, кому на самом деле выгодно внедрять в массовое сознание искаженные представления о действительности и уводить от ее реальных проблем.

Мы видели также, что предпочтение в «массовом искусстве» отдается не открытой пропаганде буржуазных идей (хотя и она зачастую достаточно громко и отчетливо звучит с телеэкранов), а скрытому, но планомерному воздействию на эмоции аудитории. Сама «художественная форма» серийной телепродукции служит манипуляторским целям: ведь расхожие образы и сюжеты серий на первый взгляд впрямую ничего не навязывают зрителю и нужны исключительно для того, чтобы «развлечь» его, «создать настроение». Тем самым облегчается задача завоевания массовой аудитории и возможность манипуляторского воздействия на нее.

Для того чтобы удержать у экранов максимальное число людей, в массовой серийной телепродукции используются самые разные уловки. Например, усиленно акцентируется все, что связано со сферой так называемого «человеческого интереса»: семейные взаимоотношения, достижение успехов на деловом поприще, устройство быта и т. п. Все эти проблемы сами по себе реальны и насущны, они так или иначе входят в жизнь каждого. И «массовое искусство» охотно обращается к ним, но перетолковывает на свой лад.

Еще один широко распространенный способ «заманивания» аудитории — апелляция к инстинктам, коренящимся в низших слоях человеческой психики. Демонстрация на телеэкране всевозможных аффектов, смакование сцен насилия, сексуальных мотивов, моральной и психической патологии служат своего рода приманкой для немалой части зрительской аудитории. Грубо возбуждая низменные эмоции, «массовое искусство» фиктивно компенсирует безысходность и бесцветность повседневного существования множества людей в капиталистическом мире и тем самым вполне реально способствует дальнейшему оскудению их духовной жизни.

«Массовая культура» охотно принимает оболочку по сути чуждой ей подлинной художественной культуры, ибо и эта мимикрия тоже один из путей привлечения зрительского внимания.

В поточной серийной телепродукции легко угадать подделку под некоторые фольклорные формы (отсюда, в частности, нередкое использование сказочных элементов в сюжетах теледрамы, деление героев на добрых и злых и т. п.). Но эти формы используются для воплощения идей глубоко враждебных традициям народного творчества и несоотносимых с ним. Вспомним хотя бы, как торжество добра над силами зла оборачивается в «массовом искусстве» тривиальным хэппи эндом — превращается в победу детектива — супермена над «коммунистическими агентами» или «вознагражденную добродетель» мелкого буржуа, столкнувшегося с временными житейскими трудностями.

В большинстве своем произведения «массового искусства» — то, что называют словом «китч» (халтура). Однако было бы ошибкой во всех случаях отождествлять их с китчем. «Массовое искусство» захватывает также и области, лежащие на границе между китчем и серьезным художественным творчеством. Не случайно серийная телепродукция, как мы многократно отмечали, представляет собой в основном модификацию жанров, ранее уже ставших достоянием «высокой» культуры. Не случайно и то, что успех ряда серий, типичных образцов «массового искусства», связан с незаурядным профессиональным мастерством их создателей (наглядный пример — «телемарафон» Люсиль Болл).

Использование чисто внешних примет художественного творчества (тут — то и нужен профессионализм!) — одно из достаточно красноречивых проявлений манипуляторской сущности «массового искусства».

Таким образом, у него есть свои подходы к зрителю, обеспечивающие широкий сбыт продуктов эрзац — культуры. Конечно, это еще не означает, что поток телевизионных серий, обрушивающийся на аудиторию с экранов буржуазного телевидения, приносит ей истинное удовлетворение и отвечает ее коренным запросам. Но и сами запросы видоизменяются под непрерывным воздействием этого потока, в известной мере приноравливаются к нему.

Не секрет, что серьезные, высокохудожественные произведения, особенно несерийные телеспектакли, воспринимаются значительной частью зрителей, привыкших к массовой телепродукции, весьма сдержанно. Когда в 1973 году американское телевидение показало спектакль по пьесе Шекспира «Много шума из ничего», его смотрело всего лишь 9,5 процента аудитории — он занял шестидесятое место по шкале популярности передач. В то же время серия «Все в кругу семьи» привлекла внимание 22,5 миллиона американских семей [2]Имеется в виду роман американской писательницы Маргарет Митчелл, повествующий о событиях гражданской войны в США, и созданный на основе романа одноименный голливудский кинофильм, первый цветной фильм — гигант.
. Подобные же факты легко почерпнуть и из практики вещания других капиталистических стран. Когда, например, итальянское телевидение провело опрос относительно телефильма «Воскресение» (по роману Л. Н. Толстого), большинство высказалось в пользу передачи, однако 15 процентов зрителей заявили, что предпочли бы «менее тяжелую и не такую глубокую телепрограмму»; как оказалось, их вкусам больше соответствовало бы произведение детективного характера и желательно итальянского автора [3]Например, британское телевидение практикует показ так называемого «приемлемого насилия» (злодей сам падает в пропасть, вместо того чтобы погибнуть от пули героя). Для «смягчения» эффекта от жестоких сцен их переносят в обстановку, далекую от той, что окружает зрителя. Упомянем и такое начинание одной из коммерческих станций Англии (Мидлэндс), как оповещение аудитории о приближении акта насилия специальным значком, появляющимся в углу экрана [19]. Те, у кого слабые нервы, могут закрыть глаза или выйти из комнаты. Таковы достаточно типичные для буржуазного телевидения «меры», ограничивающие доступ насилия на экран.
.

Подчинив и приспособив к своим нуждам определенные жанры — вестерн, детектив, мелодраму и другие, — серийная телепродукция заняла ведущее место в «массовой культуре» современного буржуазного общества. В своем воздействии на аудиторию она направляется теми же основными принципами, что и вся буржуазная пропаганда в целом: главное внимание в ней уделяется проповеди «классового мира» в условиях капитализма, насаждению потребительской психологии, распространению антикоммунистических и антисоветских настроений и т. п.

В настоящее время, как отмечает А. Романов в статье, опубликованной журналом «Коммунист», «массовая культура» — это наиболее подвижное и несомненно активно действующее оружие, которое империалисты и их прислужники стремятся всемерно использовать в борьбе за умы и сердца людей. Однако, продолжает автор, «империализм бессилен создать для народных масс отвечающий их коренным интересам мир духовных ценностей и новых моральных норм, хотя и не оставляет попыток сделать это… На мировой арене в борьбе идей побеждают передовые, демократические идеи» [4].

В телевидении капиталистических стран продукции «массового искусства» противостоит художественное творчество, основанное на демократических традициях, которое в трудных условиях прокладывает себе дорогу на телеэкран и к зрителю. Это противоборство является одним из современных выражений тех глубинных процессов в духовной жизни капиталистического общества, сущность которых вскрыта в ленинском учении о двух культурах.