Очень далеко, где-то возле бульвара Вальми, залаяла собака. Через несколько секунд коротко пролаяла в ответ ей другая.

Кристоф поднял голову, на мгновение оторвавшись от книг, которые он листал, помечая страницы торопливыми записями.

Окно у него было полураспахнуто. Стояла теплая погода. Дождь кончился. На очистившийся небосклон выплывала круглая белая луна.

Рабочий стол Кристофа Брюнуа в его комнате на втором этаже их семейного особнячка стоял напротив окна, выходившего в узкий палисадник, окружавший дом.

Кристоф перегнулся через подоконник, любуясь ночным убранством садов и домиков, расположенных за родительским домом. Этот уголок пригорода так и остался деревенским, несмотря на окружавшие его большие постройки: кирпичные стены окружали грядки клубники, заросли сирени, аккуратные прямоугольники газонов. В темноте угадывались деревья — несколько декоративных хвойных, абрикосовые деревья, вишни, черешни…

Кристофу был знаком каждый закоулок в этом квартале, каждый кусок стены и каждый сад.

Он не заметил ничего особенного, если не считать кошек, рыскавших вокруг, и медленно вернулся за стол.

Под ним, в столовой на первом этаже, старые часы пробили половину одиннадцатого.

Кристоф отодвинул от себя словари и книги, которыми был завален его стол, и принялся перечитывать свои записи:

«Бриллиант: чистый углерод.

Самое твердое из всех известных веществ.

Ему свойственно сильное преломление света: отсюда блеск. Бриллиант «горит». И прозрачен: «вода». Бриллиант чистой воды.

Может быть окрашен в желтый цвет.

Некоторые разновидности используются в промышленности.

Для сверления твердых камней. Для протяжки металлов, например для вытягивания вольфрамовой нити для электрических лампочек.

Образуется в горных породах при плавлении под давлением от 30 000 до 60 000 атмосфер!!! Такое давление существует только на больших глубинах — от 60 до 100 километров, — поэтому так мало его месторождений.

Таково естественное происхождение бриллианта. Искусственное производство возможно при давлении в 40 000 атмосфер и температуре не менее 1300°.

По мнению некоторых ученых, сложность его добычи только в технологии. (Еще бы!!)

Затраты на производство превышают цену природного бриллианта».

Кристоф оторвался от чтения.

На первом этаже было очень тихо. Родители, должно быть, спали. Глухое бормотание телевизора стихло уже давно.

Отец Кристофа был железнодорожником, и ему приходилось рано вставать на работу.

Ветерок слабо колыхнул занавески на окне.

И вдруг мяукнула кошка.

В три прыжка, совсем бесшумно, молодой человек подскочил к окну. Лунный свет и правда был восхитителен. Светло почти как днем. Но ничто не привлекло внимания Кристофа.

Он снова погрузился в свои записи.

«Индия (в особенности район Голконды) поставляет бриллианты с самых древних времен. Знаменитый Кох-и-Ноор был найден возле реки Гадавери более четырех веков тому назад (его первоначальный вес: 186 каратов).

Позже разрабатывались месторождения в Бразилии, в Африке (Конго, Гана), в Южной Африке, в Советском Союзе. Главные бриллианты в мире:

Самый большой — Куллинан, найденный в 1905 году. Вес: 3025 каратов, то есть 605 граммов. (Сегодня он представляет собой два больших бриллианта, семь средних и 96 мелких.)

1 карат равен двум дециграммам (0,2 г).

Кроме него, наиболее известны:

Великий Могол (780 каратов)

Орлов (194 карата)

Великий Герцог Тосканский (140 каратов)

Регент (137 каратов)

История каждого знаменитого бриллианта полна бурных событий. Украденные, потерянные, вновь обретенные, проданные. Путешествующие из одной страны в другую, от одного властелина к другому (естественно!).

Кох-и-Ноор, очень древний индийский бриллиант, попал из Индии в Афганистан, затем был подарен королеве Виктории.

Великий Герцог Тосканский, иначе именуемый Флорентийцем, принадлежал Карлу Смелому, затем папе Юлию II, затем австрийскому императору.

Санси тоже принадлежал Карлу Смелому, потом одному влиятельному вельможе из гугенотов, который подарил его Генриху III. После он попал в Англию, а позже Людовику XIV удалось вернуть его.

Великий Могол в XVI веке принадлежал персидскому шаху.

Орлов принадлежал знаменитому фавориту Екатерины II Орлову, который подарил бриллиант ей.

О производстве искусственных бриллиантов: впервые микроскопические кристаллы бриллианта (микроскопические!) удалось получить Анри Муассану (Нобелевская премия по химии, 1906 г.)».

Кристоф поднял голову. Все это интересно, но ничего не дает.

Из всего прочитанного, а записки его отражали лишь незначительную часть проштудированной им литературы, он вынес, что во всех рассказах о бриллиантах непременно присутствуют бесчисленные приключения, кражи, преследования и даже преступления… И в данном случае дело учителя Кентена было вполне в русле традиции.

Откуда эта алчность в стремлении завладеть бриллиантами?

Понять можно! Даже малообъемный бриллиант заключает в себе значительную ценность. Его легко спрятать, легко перевезти…

Кристоф принялся насвистывать. Куллинан, Южная Звезда, Великий Герцог Тосканский — эти знаменитые бриллианты, вокруг которых разворачивались более или менее впечатляющие события, мало чем могли помочь ему в разрешении нынешней загадки.

Он живо вспомнил свой разговор с Иоландой Ламбер: девушка рассказала ему все, что знала об этой странной истории.

И главное, она вкратце изложила ему роман учителя Кентена.

Было ясно: в романе есть особо ценные страницы, на которых, возможно, описан секрет новой технологии, позволяющей производить бриллианты дешевым способом.

Тогда существуют две гипотезы: способ действительно годный, способ не годный.

Неважно.

Субъект или субъекты, напавшие на мсье де Солиса, явно не очень разбирались в этом, они хотели завладеть рукописью.

Тут возникает естественный вопрос: почему воры не попробовали заполучить рукопись раньше?

Можно ответить и на этот вопрос.

«Они» попробовали, но ничего не нашли.

Почему?

Потому что учитель Кентен уничтожил все бумаги, которые могли попасть в руки НЕБОЛЬШОГО КОЛИЧЕСТВА любопытных. А рукопись он отправил в издательство «Бабилас». УЧИТЕЛЬ ДЕЙСТВОВАЛ, КАК ГЕРОЙ ЕГО РОМАНА: он хотел, чтобы секрет изготовления бриллиантов принадлежал ВСЕМ! Как только книга была бы издана и поступила в продажу, каждый читатель владел бы сказочным секретом.

И тогда бриллиант ничего бы больше не стоил. Регент, Орлов и всякие Кох-и-Нооры стоили бы не дороже, чем пробка от графина. Великих Моголов можно было бы производить дюжинами. Эти необыкновенные камни, из-за которых было столько погонь, краж и преступлений, ценились бы не дороже зауряднейшей бижутерии, завалившей рыночные прилавки.

Невероятно!

Невероятно, но возможно!

Кристоф резко вытянул руку.

Нажал на кнопку.

Лампа погасла.

Комната погрузилась в темноту. Теперь нельзя было различить ни книжных полок на стене, занимавших довольно большое пространство справа от двери, ни дивана-кровати, ни спортивных принадлежностей: ракеток, гантелей, хоккейных клюшек, развешанных на стенах…

Кристоф в полной тишине проскользнул мимо полок к окну — голубому прямоугольнику, светившемуся в темноте.

Кто-то прошел под его окном.

Молодой человек был совершенно в этом уверен. Это, конечно же, не заблудившийся пес и не бродячая кошка. Это, несомненно, был посетитель.

Осторожный посетитель, дважды прошуршавший по гравию аллеи своими подошвами.

Кристоф прокрался за занавеску.

И хотя он ничего больше не слышал, но был совершенно уверен, что кто-то затаился у него под окном.

И этот кто-то вполне мог перемахнуть через кирпичную стену и оказаться в саду.

Стало быть, Иоланда была права.

Она приехала в восемь часов вечера. Семья Брюнуа только что села за стол. Кристоф представил ее родителям, которые очень сердечно встретили сотрудницу издательства «Бабилас».

Чуть раньше, на крылечке дома, куда Кристоф вышел встретить ее, Иоланда прошептала:

— Я позволила себе побеспокоить вас, потому что мне кажется… — И быстро добавила, видя недоумение на лице молодого человека: — Мне кажется, что вам угрожает опасность!

— Опасность? Не понимаю…

— Да. Опасность. Эти бандиты унесли вашу рукопись…

— Ну и что?

— На первой странице есть ваш адрес…

— Разумеется, но их ведь не мой адрес интересует, а оригинал рукописи Филибера Кентена «Двенадцать тонн бриллиантов»…

— Конечно, но они ведь могут подумать, что по ошибке рукопись учителя попала в ваши руки…

Кристоф нахмурил брови.

— Н-нет, я не думаю, чтобы у нас были основания для беспокойства. Если у этих мерзавцев есть хоть капля здравого смысла, они поймут, что подмена произошла в издательстве «Бабилас». Вот в издательство они могут вернуться… и то лишь по глупости. Потому что, я полагаю, мсье до Солис и мсье Бабилас уже приняли меры предосторожности и рукопись находится в надежном месте.

— Да, — подтвердила Иоланда, — мсье де Солис сказал мне, что они собираются положить рукопись в банк, после того как она пройдет экспертизу…

— Вот видите. Мне лично бояться нечего.

Иоланда с сомнением покачала головой:

— Эти люди щепетильностью не отличаются и могут оказаться очень опасны… Они, быть может, решат, что по ошибке рукопись Кентена отослали вам. И тогда постараются проверить, так ли это. Будьте осторожны. Я уже говорила об этом с мадам Лежербье, нашим техническим редактором, и она посоветовала мне зайти к вам.

— Благодарю вас. Я, правда, думаю, что все это пустяки, но неважно. Входите же! У моей мамы есть старая малага, и она будет счастлива угостить вас…

— А родителей вы не предупредили?

— Нет. Не стоит их беспокоить. Кроме всего прочего, да будет вам известно, я немного занимаюсь дзюдо… и не позволю им застать себя врасплох.

И вот теперь у Кристофа сомнений не было. Кто-то прошелся по саду и медленно подходил к дому.

Окна нижнего этажа были прикрыты железными ставнями.

Входная дверь со стороны фасада была солидной, дубовой, и замок там был основательный. Задняя дверь, открывавшаяся в конце коридора, была из цельного куска дерева и тоже тщательно запиралась.

«Может, он и не собирается входить? — подумал Кристоф. — А явился осмотреть местность, прежде чем прийти с более серьезным визитом».

В таком случае требовались быстрота и внезапность, чтобы опередить того, кто хотел сам всех опередить…

В самом деле, ночной визит был полезным: он мог навести на нужный след.

Снова скрипнул гравий.

Посетитель был здесь, совсем рядом с Кристофом. Он должен был заметить это открытое окно и колеблемые ветром занавески.

«Странно! — подумал молодой человек. — Почему он подходит так близко? Думает, что комната пуста, или решил, что я сплю? Разве он не видел, как погасла лампа?»

Потом Кристоф вспомнил о луне. Фасад дома и сад были залиты белым светом. Лампа стояла в глубине комнаты, и снаружи ее свет был почти не виден из-за необычайно яркой луны.

Таким образом, у пришельца могло возникнуть впечатление, что в доме все спят.

Кристоф медленно протянул руку к ближайшей полке, чтобы достать оттуда большой фонарь. Пальцами он дотронулся до металла. Взял фонарь в руку. И потянул его к себе.

Жест был слишком резким. Маленькая керамическая вазочка, украшавшая этажерку, с громким стуком упала на пол.

Кристоф задержал дыхание.

Но посетителя под окном он, должно быть, спугнул.

Гравий скрипнул.

Кристоф больше не колебался. Он бросился к подоконнику, перегнулся через него и направил яркий свет фонаря на аллею и на грядки.

Фонарь осветил белый гравий, вишню, куст сирени, кирпичные стены ограды в конце аллеи…

…И чью-то фигуру, мелькнувшую возле стены.

Слишком поздно!

Одним махом посетитель, крепко уцепившись, подтянулся и исчез за стеной.