Старшие школьники условились встретиться на площади к часу дня. Что и говорить, «тайна астека» — так именно говорил Феликс — весьма занимала меня. Но я все же твердо решил примкнуть к команде лыжников. Погода великолепная, снег превосходный, глупо упускать такой случай.

Феликс колебался.

Сначала он предложил мне пойти к нему и посвятить послеобеденное время размышлениям… закусывая при этом печеным картофелем! Мой отказ несколько озадачил его.

— Не знаю, чем буду заниматься… Во всяком случае, меня не жди, — сказал он.

После обеда наш гость заявил, что пойдет на прогулку в горы, и стал меня расспрашивать о маршруте нашей лыжной вылазки. Я ответил ему, что мы еще окончательно не решили, но, вероятно, пойдем в сторону старого амбара.

— Я одолжу вам свои лыжи, — сказал отец господину Дюрану.

Улыбнувшись, наш гость отказался.

— Вы никогда не ходили на лыжах?

— Когда-то, давно… В молодости. Теперь я, вероятно, был бы очень неловок. Пожалуй, лучше не идти.

— Как хотите, — сказал отец. — Во всяком случае, если надумаете, кто-нибудь из ребят поучит вас. Тужас уже настоящий чемпион. Можно подыскать подходящее местечко с некрутыми склонами.

— Вы очень любезны, — ответил господин Дюран. — Но не уговаривайте меня. Я просто прогуляюсь. Может быть, пойду полюбоваться на веселую команду и вернусь домой отдыхать.

Быстро пообедав, я поднялся к себе, чтобы закончить сборы. Меня занимала одна мысль: скорее на снег, на солнце. Бедняга Феликс, говорил я себе, в такой день у него хватит выдержки сидеть дома!

Сначала у меня что-то не ладилось со шнурками ботинок. Потом я искал рукавицы. Шум голосов на улице привлек мое внимание, и, выглянув в окно, я увидел, как наш гость, распрощавшись с отцом, отправился в путь.

Наконец я был готов. Нет, еще не совсем. Куда девалась моя великолепная шапка из красной шерсти, которую мне связала мама? Без нее идти и думать нечего! Взобравшись на стремянку, я торопливо обшаривал верхние полки шкафа, как вдруг услышал шаги на лестнице — кто-то ступал тяжелее и торопливее, чем обычно ходил господин Дюран. Звук шагов смолк на первом этаже.

Я переступил порог. Никого. Между тем дверь комнаты господина Дюрана была приоткрыта. Вдруг я заметил, что она открывается, и инстинктивно отпрянул назад. Но волноваться мне пришлось недолго. Те же увесистые шаги, но еще более поспешные приближались ко мне.

— Ты! — воскликнул я.

Это был Феликс. Феликс, которого я никак не ждал увидеть. Он шел на меня, укутанный с головы до ног, еще более похожий на шар, чем всегда, в голубой нейлоновой куртке, под которой наверняка были надеты все его шерстяные свитера. Ботинки Феликса, смазанные жиром, блестели, а синюю вязаную шапочку такого же фасона, как моя, увенчивал еще более внушительный помпон.

Однако внимание мое привлекли не новая куртка, не большой помпон, а лицо Феликса, на котором можно было прочесть неописуемое волнение. Глаза его буквально выкатились из орбит, рот был раскрыт.

— Ты… я… Это что-то… невероятное!

— Успокойся, Феликс! — сказал я. — Ну, что еще случилось?

— Идем! Сейчас же идем вниз! — с трудом произнес он.

— Обожди! Дай мне взять шапку.

— Идем скорей!

— Что с тобой? Идешь ты с нами на лыжах?

— Да… Решил пойти. Тем более, что я видел, как астек пошел той же дорогой.

— Он хотел посмотреть, как мы будем ходить на лыжах. Во всяком случае, так он сказал во время обеда…

— Прекрасно! Теперь следуй за мной.

— Куда ты идешь?

Мы стояли на лестнице. Феликс осторожно спускался, стараясь идти бесшумно. Дрожащим пальцем он указал на комнату нашего постояльца.

— Когда я поднимался вслед за тобой, я заметил, что дверь приоткрыта…

— И ты вошел? Феликс, это нехорошо! Если бы мои родители узнали об этом, они были бы огорчены. Скажи правду, дверь была открыта? А может быть, ты ее открыл?

Феликс пожал плечами и вздохнул.

— Ты ничего не соображаешь! Но ничего, поймешь, когда я тебе покажу, что я там увидел.

— Что ты там увидел?

Он спустился еще двумя ступеньками ниже и очутился на площадке. Сомнения охватили меня вдруг, когда он толкнул дверь комнаты господина Дюрана.

— Феликс, ну это уже гадко! Не входи туда!

Дверь открылась бесшумно. Отец всегда тщательно смазывал маслом все дверные петли.

Феликс повернулся ко мне, весь красный от негодования.

— Ты что же, за вора меня принимаешь или думаешь, что я из простого любопытства это делаю?

— Нет, но все же…

— Пошли! — сказал он решительно.

Мне хорошо была знакома эта не очень большая и не слишком уж комфортабельная комната. Кровать, шкаф, комод, маленький умывальник в углу, стол у окна.

При беглом осмотре я не обнаружил в ней ничего Подозрительного. Чемоданы нашего гостя стояли у стены в углу. На столе лежала трубка. Початая пачка сигарет, здесь же пепельница, стопка иллюстрированных журналов, дорожные карты, кожаная папка, а из открытого несессера смотрели на меня флаконы и щетки.

Рядом с журналами — несколько книг и географический атлас — «Картография мира».

— Смотри! — торжественно сказал Феликс.

— Не вижу ничего особенного.

— Смотри внимательней.

— Табак, карты, трубка…

— …и папка. Посмотри на папку, подойди ближе!

Я подчинился, и тогда только все понял.

В папке лежали листы бумаги. Сложенные наспех, они немного высовывались наружу, и нетрудно было прочесть два слова, написанные, казалось, дрожащей рукой, торопливо и нервно. Буквы запрыгали перед моими глазами. Мне пришлось сделать над собою усилие, чтобы отогнать овладевшее мною замешательство.

— Соображаешь? — глухо спросил Феликс. — Да, признаюсь, я действительно поступил нехорошо, войдя сюда, но мне хотелось только заглянуть в комнату. Только это я и сделал. Сперва я ничего особенного не заметил — в ней был полный порядок… Ничего не скажешь. Я подошел к столу. Меня заинтересовал атлас. На папку я не обратил внимания. Папка как папка. Люди, уезжающие в путешествие, обычно пишут письма своим родственникам и друзьям. В такие вот папки кладут конверты и бумагу. Это совершенно нормально…

— Ты открывал папку?

— Нет. Я, так же как и ты, увидал этот лист бумаги, торчащий из нее. Нагнулся и прочел. Прочел то, что можешь прочесть и ты.

— Да, — растерянно сказал я. — А теперь что нам делать?

— Надо читать дальше.

— И не вздумай! Это же его бумаги, да еще секретные…

— Здесь кроется тайна, — торжественно прошептал Феликс. — Говорю тебе, что надо прочитать дальше. Хотя бы начало. Если мы увидим, что это касается нас, тогда решим, как быть. Нам требуется только спокойствие и решительность.

В эту минуту мы услышали голос моего отца:

— Мальчики, что вы там делаете? Вас ждут. Вы идете?

Феликс нисколько не потерял хладнокровия. Он перегнулся через перила и крикнул:

— Мы сейчас спустимся! У нас еще есть время. Бертран объясняет мне задачу. Сейчас мы ее решим.

— Хорошо! — ответил отец. — Не буду вам мешать заниматься, но неплохо бы воспользоваться и солнечным днем.

— Да, да, мы сейчас…

Свято солгав, Феликс повернулся ко мне:

— Ну? Прочтем?

— Даже не знаю, как быть, — сказал я. — Мне кажется, это нехорошо.

Я склонился над кожаной папкой и еще раз увидел два слова, написанные на листке:

Мое завещание

Феликс медленно раскрыл папку, и мы начали читать.

Первые же строки этого документа вернули мне спокойствие. «Да, мы имеем право, — решил я, — наш долг — прочесть этот документ».