17 декабря, понедельник рассвет 7:32 – закат 16:40
– Это похоже на поток энергии, как будто кто-то запускает генератор и…
– Объясни понятнее, Кьяра.
– Доктор, я еще до конца не поняла механизм воздействия игры. Эти десять минут – как порция энергии, которая запускает механизм движения, и вектор этого движения непредсказуем. «Десять минут» дают мне некую возможность. Как она реализуется дальше и реализуется ли вообще, неизвестно. И что делать с…
– Что делать с чем?
– Что делать с фантазией и извращением, которые мы для удобства называем жизнью? И как принять то, что наша фантазия не так богата и не так извращена, как фантазия жизни? Что-то вроде этого.
– …
– …
– И достаточно ли одного мгновения?
– Для чего?
– Для того чтобы понять, где проходит грань между контролируемым самосознанием и бесконтрольным неосознанным?
– Над этим нужно подумать.
Доктор выдерживает паузу.
– Знаете, доктор, раньше я даже не предполагала, что рядом с моим домом существует магазин-мастерская «Дом вышивки». Ежедневно я проходила мимо и не замечала. Оказывается, есть множество журналов о вышивке, сайты, форумы, где обсуждаются правила вышивания крестиком!
– Почему это тебя удивляет? В то же самое время другой человек, далекий от литературы, вполне может удивиться, узнав, что существуют рейтинги самых продаваемых книг, конкурентная борьба между издательствами, о которых ты мне рассказывала…
– То, что для меня обычно и повседневно, то, что является частью моего мира.
– Как ты думаешь, пока ты погружаешься в свой мир, где в это время находятся все остальные? Они погружаются в свой.
– Пару лет назад я написала один рассказ, но так его и не опубликовала…
– И?..
– Я его назвала «Эголенд». Это вымышленный город, каждый его житель обитал в своем дворце – красном, желтом, синем. Каждому человеку хотелось иметь только свой цвет, единственный и неповторимый. Но на всех не хватало цветов и оттенков, и жителям постоянно приходилось смотреть на соседский дом и перекрашивать свой, чтобы отличаться. И это происходило бесконечно. Даже чтобы отличаться, нам приходится оглядываться на соседа, подстраиваться под его действия, учитывать его вкус. Странно, нет?
– Что?
– Я задумала этот рассказ, чтобы показать опасность конформизма и массовых идеологий. Я всегда была против конформизма, всегда хотела быть свободной и независимой от мнения большинства, но…
– Что «но»?
– Но, кажется, я тоже живу в стране под названием Эголенд.
– Мы все в ней живем. Невозможно сбежать от наследственности, от установок и схем поведения, заложенных в детстве, от душевных привязанностей и взаимозависимости.
– До тех пор пока Эголенд не взлетит в воздух, как это случилось со мной год назад.
– Но если бы твой Эголенд не разрушился, ты даже не узнала бы, что кто-то играет на скрипке, кто-то вышивает крестиком и печет шоколадные кексы, кто-то работает волонтером в больнице. Не узнала бы, что за пределами Эголенда бьет ключом иная жизнь.
– Но это не значит, что жизнь за пределами Эголенда мне подходит.
– Конечно, не значит.
– Я попробовала вышивать – чуть с ума не сошла от скуки, попробовала научиться хип-хопу – не получилось, но…
– Но?
– Мне приятно осознавать, что существуют люди, которым это по плечу, у них красиво получается, и это прекрасно.
– Ты не задумывалась, что другие люди, не умеющие писать романы, считают прекрасным твое существование?
– Да, это верно. Но это не избавляет меня от страхов. Я часто просыпаюсь ночью из-за того, что мне нечем дышать. Тоска душит меня. Сердце кровоточит. Я надеюсь, игра «Десять минут» сможет излечить мое истерзанное сердце. По крайней мере, отвлечет на время от боли. Но если раны на сердце не затянутся?
– Лучший способ борьбы со своими страхами – отвлекаться от них и пренебрегать ими. Прошел год с нашей первой встречи, и я могу сказать, что мы вступили в новую фазу осознания нашей проблемы.
– Что это значит?
– Я бы ей дала такое название – «За пределами Эголенда». Но сейчас расскажи лучше о своем романе. Продвигается?
– Да.
– Что еще?
– Да, чуть было не забыла: я учусь водить машину!
– Водить машину?
– Да, в прошлую субботу я попробовала водить машину, это были мои «Десять минут».
– Кто тебя учит?
– Мой Муж.
– …?
– Вчера у нас был второй урок.
– Тебе понравилось?
– Не знаю. Но во время наших уроков, между переключениями скоростей, нам удалось высказать то, чего мы раньше не могли сказать, глядя друг другу в глаза.
– Например?
– Например, Мой Муж утверждает, что он не может быть собственностью одной женщины, особенно такой, какой я стала в последнее время.
– …?
– Когда он это говорил, я заметила, что он не был до конца уверен.
– В каком смысле, Кьяра?
– На самом деле это говорил не он, за него говорили его страхи. Он боится не почувствовать границы счастья, за которыми можно стать несчастным.
– Не поняла, объясни.
– Именно он, сознательно или неосознанно, помог мне поверить в себя, побороть мою неуверенность, заставил отправить в издательство первый роман. А теперь он ненавидит мою личность, ту повзрослевшую личность, которую сам же и создал. Парадокс.
– А с тобой, Кьяра, не произошло ли то же самое?
– Я его люблю.
– Все же спроси себя, не способствовала ли ты созданию личности твоего мужа, которую потом сама же стала отвергать? Я говорю о повзрослевшей личности твоего мужа. Любимого, обожаемого, но повзрослевшего. Повзрослевшего настолько, что у тебя не хватило сил его удержать, он ускользнул из твоих рук, покинул ваш Эголенд.
– Верно. Но как же «первородное единое начало», неразъединимая сущность, существующая от момента знакомства двух душ и проходящая через взросление к старению вместе?
– Чтобы быть вместе, оба должны хотеть быть вместе. Это главное. На этом я хотела бы закончить. Это наша последняя встреча перед Рождеством. Я вернусь в Рим второго января. Назначим сеанс на третье?
– Отлично. Счастливого Рождества, доктор.
– Взаимно, Кьяра. Не отступай, придумывай новые «Десять минут».
Сегодня Ато останется ночевать у меня.
Идея пришла вчера, после второго урока вождения с Моим Мужем. Вернувшись домой, я чувствовала невероятную усталость – нет, не физическую, а усталость от отвращения ко всему. В первую очередь – удивительное отвращение к собственному существованию. Хотелось поесть вредной, отвратительной еды, например чипсов, и посмотреть фильм на диване. Все.
Ато обожает фильмы Роберта Ли Земекиса и Тима Бертона, я предпочитаю Кубрика, Бергмана, Феллини и Тарантино. В чем мы сходимся с Ато, так это в нашей общей любви к мультфильмам. Запасшись банкой «Нутеллы», тостами и орешками, мы можем смотреть один и тот же мультфильм по нескольку раз.
Сегодня смотрим «Рапунцель», Ато – третий раз, я – четвертый. Удивительный, красочный мультфильм в лучших традициях Диснея. Трепетная история о принцессе с волшебными волосами, которую заточила в башне злая и завистливая мачеха. Раз в год, ночью, Рапунцель наблюдает удивительное сияние на горизонте – это блеск летающих фонариков, которые на праздник запускают жители далекого города.
– Знаешь, когда мы праздновали в Эритрее восемнадцатилетие моей сестры, отец запустил в небо сто светящихся фонариков. Давай и мы попробуем! На углу улиц Боскетто и Урбина есть китайская лавка, там продаются воздушные фонарики, я видел.
Еще один магазин в моем квартале, о существовании которого я и не подозревала.
Мы вышли из дому. Проходя мимо салона красоты, увидели Кристину. Заглянули, чтобы поздороваться.
– Куда вы идете? – поинтересовалась она.
– Покупать небесные фонарики, – поспешил с ответом Ато.
– А, в китайскую лавку на углу улиц Урбина и Боскетто?
Об этом магазине знают все, кроме меня.
– Хороший магазин, маленький, но там есть абсолютно все. Хочешь костюм Деда Мороза – пожалуйста, утюг – пожалуйста, адаптер – пожалуйста.
В расхваленном магазине мы действительно нашли воздушные фонарики. Купили два. На упаковке было написано: «Небесные фонарики просты в использовании, безопасны и безвредны для окружающей среды. Они подарят вам незабываемые минуты наслаждения во время праздника, свадьбы, корпоративной вечеринки. Небесные фонарики способны за несколько минут подняться на высоту около тысячи метров и будут видны в небе около получаса».
Покупаем два. Возвращаемся домой. Ждем темноты. Располагаемся в кухне. Распахиваем окно. Внутри упаковки находим инструкцию.
1. Аккуратно достаньте фонарик из упаковки.
Достаем: Ато – свой фонарик, я – свой. Очень аккуратно.
2. Закрепите горелку на крестообразной подставке, расположенной в нижней части фонарика.
Подглядываю за Ато. Танцор хип-хопа из него не самый лучший, но запускатель фонариков – отличный: движения его рук быстры и проворны, не то что у меня. Через секунду его горелка стоит на месте.
3. Расправьте фонарик. Для этого держите его за основание и совершайте волнообразные движения. Фонарик должен наполниться воздухом.
Повторяю за Ато волнообразные движения, медленно.
4. Зажгите горелку. Переверните фонарик куполом вверх, удерживая за подставку горелки.
Здесь мне понадобилась помощь Ато: сначала он зажигает мою горелку, потом свою.
5. Убедитесь, что горелка не соприкасается с куполом из рисовой бумаги.
– Ты убедилась?
– Да. Ты тоже будь осторожен.
– Хорошо.
6. После зажжения горелки подождите 40–60 секунд, пока она разгорится и купол фонарика наполнится горячим воздухом. Не спешите отпускать фонарик из рук и не ставьте на пол, чтобы не пролился расплавленный воск из горелки.
Ждем, пока фонарик наполнится воздухом. На пол не ставим. Воздушные фонарики должны лететь, а не стоять на полу.
7. Если вы повредите бумажный купол, фонарик не взлетит.
Этого еще не хватало!
8. Отпустите фонарик, когда почувствуете, что он вырывается из рук. Не следует подталкивать его вверх: он должен взлететь самостоятельно.
Мы отпускаем фонарики из окна кухни.
Не подталкиваем.
Они должны полететь самостоятельно.
9. А теперь наслаждайтесь магическим зрелищем.
– Один, два, три, отпускаем!
Небесный фонарик Ато, быстрый и смелый, устремился ввысь, к звездам. Мой, вялый и медленный, поплыл по горизонтали в сторону соседского дома. Еще немного – он врежется в стену и разобьется. Мой воздушный фонарик напомнил мне мою жизнь. Ну и?..
Вдруг порыв ветра подхватил мой фонарик и унес ввысь.
Лицо Ато озарила улыбка, он по-детски счастлив.
– Посмотри, как они прекрасны! – Глаза Ато заблестели: то ли в них отразились огни ночного города, то ли накатили слезы.
Мы молча сидели у окна, провожая мечтательными взглядами наши небесные фонарики, и каждый думал о своем.
Ато вспоминал семью, потерянную навсегда, а я представляла себя героиней мультфильма Рапунцель, заточенной в башне под названием Эголенд.
