19 декабря, среда рассвет 7:33 – закат 16:41

Просыпаюсь. Потягиваюсь на кровати. Кажется, моя кровать с каждым днем увеличивается в размере.

Понимаю, что дело не в кровати, просто с каждым днем я становлюсь более одинокой. Включаю автоответчик телефона, слышу слова Джанпьетро: «Дорогая, сходи в рыбный магазин, закажи морепродукты на шесть человек и морского окуня весом полтора килограмма».

Набираю номер Джанпьетро, спрашиваю сонным голосом:

– Который час?

– Семь. Я думал, ты уже на ногах.

– Нет, я еще в постели. О какой рыбе ты говоришь, если я еще не выпила чашечку кофе?

– Дорогая, если ты хочешь порадовать всех нормальным, человеческим ужином в канун Рождества, вставай и иди в рыбный магазин.

В Викарелло забота о наших ужинах лежала на плечах мамы. Около семи часов вечера она пересекала огород, разделявший наши дома, с большим подносом в руках. На подносе – всяческая еда: лазанья, овощи и зелень с огорода, мясо или рыба на гриле, сыры.

Когда мы переехали в Рим, заботы по части покупок и приготовления еды перевалились на плечи Моего Мужа. Кстати, выяснилось, что он неплохо готовит.

Несмотря на то что в последнее время я научилась готовить шоколадные кексы и тирамису, я понятия не имела, где находится ближайший рыбный магазин и существует ли он вообще в природе.

Как обычно, спрашиваю у Кристины из салона красоты – она знает все.

– В нашем районе есть два магазина. Мне больше нравится тот, который находится в конце твоей улицы. Иди прямо, и ты обязательно на него наткнешься.

Да, действительно, этот магазин существует и, по-видимому, существовал и раньше, потому что часть моего сознания, а точнее подсознание, подсказывает, что я его уже видела. Места, как и люди: их начинаешь замечать только тогда, когда они тебе вдруг становятся необходимыми, а значит, приобретают смысл своего существования.

Естественно, это семейный магазинчик. За кассой – немолодая женщина, за прилавком – похожий на нее мужчина лет тридцати.

– Синьора, – обращается он к покупательнице, которая только что приобрела увесистого лосося, – если вы хотите приготовить карпаччо, возьмите еще немного лаврака. Тонко порежьте два вида рыбы, выложите их розочками, чередуя попеременно, украсьте рукколой, ягодами винограда и дольками апельсина, полейте оливковым маслом и бальзамическим уксусом – пальчики оближете! Не забудьте приправить рыбу горьким перцем. Хозяюшки, никогда не забывайте о горьком перце, он всегда должен быть у вас под рукой!

Другие три клиента внимательно вслушиваются в кулинарные секреты, как будто перед ними не просто продавец рыбного магазина, а гуру. Еще одна клиентка, женщина примерно моего возраста, вошедшая позже и не слышавшая весь рецепт, попросила повторить с самого начала. Продавец вежливо начал повторять, а женщина – записывать в блокнот.

– Не забудьте приправить горьким перцем, – завершил продавец.

Джанпьетро был прав: все готовятся к рождественским праздникам, все, кроме меня.

Я подошла к кассе, чтобы сделать заказ на двадцать четвертое декабря.

– Вам повезло, вы успели, – сказала мама-кассир, – мы заканчиваем прием заказов сегодня до обеда.

– Как, уже?

– А вы думаете, что Рождество подождет? – вмешался сын-продавец.

После рыбного магазина я направилась домой. По дороге вспоминаю маму с ее подносами, полными снеди, вспоминаю Моего Мужа с полными пакетами продуктов из супермаркета. Кто-то что-то делает за нас и для нас. Мы должны быть им за это благодарны? Конечно. Даже если эти люди, делая что-то за нас и избавляя от неприятных хлопот, лишают нас возможности научиться чему-либо? Иду, размышляю, размышляю, иду.

Вижу цветочный магазин. Частью сознания понимаю, что он, как и рыбный магазин, был здесь всегда и я его видела множество раз. А может, его построили на рассвете именно потому, что он понадобился мне сегодня?

Захожу.

Мне навстречу выдвигается крупная женщина, похожая на викинга. Тяжеловесность конструкции дополняют массивные очки с толстыми линзами.

– Я хотела бы что-то посадить, – объясняю я.

– Что именно вы хотите посадить? – спрашивает цветочница.

– Ну, например, горький перец.

– Горький перец высаживают в марте.

Почему мы должны беспрекословно верить в устоявшееся мнение большинства? Кто решил, что именно оно является единственно правильным? Я, человек, работающий со словом, знаю, как оно может изменить, преобразить и исказить одну и ту же истину. Мы слышим отовсюду неоспоримые истины, верим в них и не смеем возражать. На нашем бракосочетании мэр Викарелло пообещал, что мы с Моим Мужем будем вместе, пока смерть не разлучит нас. Истина всегда относительна: в действительности нас разлучила не смерть, нас разлучила жизнь.

– Ничего страшного, – настаиваю я, – дайте мне семена горького перца.

– Попробуйте лучше посадить салат-латук: сейчас самая пора, – настаивает она.

Я смотрю на нее и думаю: «Послушайте, у меня есть десять минут, в течение которых я должна сделать что-то новое для себя. И я, человек, проживший бо́льшую часть на земле, практически в огороде, и ни разу ничего не вырастивший, поскольку этим всегда занималась только мама, хочу попробовать раз в жизни посеять и вырастить хоть что-нибудь». Вот что мне хочется ей ответить, но я сдерживаюсь и говорю:

– Хорошо, дайте мне один пакетик семян горького перца и один пакетик семян салата-латука.

– Отлично.

– И упаковку посадочного грунта.

– Вот, пожалуйста.

– И два цветочных горшка.

– Пожалуйста.

Цветочница протягивает мне пакет:

– Когда посадите семена, полейте водой и накройте пленкой, чтобы создать парниковый эффект. Как только семена прорастут, уберите пленку.

– Хорошо.

– Но с посадкой горького перца все-таки повремените, хотя бы до конца декабря.

– Посмотрим.

Как это волнительно, оказывается, – погрузить руки в прохладную мягкую землю и пошевелить там пальцами! Не сравнимое ни с чем удовольствие! Youporn и рядом не стоит. По спине побежали мурашки. Уже больше года я не чувствовала, что у меня есть тело. Оказывается, оно еще есть и даже способно что-то чувствовать.

Интересно, мои родители, работая на огороде, тоже испытывают это странное, даже немного первобытное чувство наслаждения от прикосновения к земле? Почему они никогда не подтолкнули, не попросили, не заставили помогать в огороде? Почему оградили меня, лишили возможности испытать это чувство? Они это делали для меня? Чтобы мне жилось легче и беззаботнее? Правильно ли они поступали? Или все же нет?

Я продолжаю месить землю в пакете, испытывая невероятное удовольствие. Появляется детское желание погрузить туда ноги, нырнуть туда всем телом, с головой. Какими порой глупыми и смешными бывают желания, когда ты сталкиваешься с чем-то новым в жизни…

Насыпаю землю в цветочные горшки. В один сею перец, в другой – салат. Присыпаю тонким слоем земли, поливаю, накрываю пленкой – делаю все, как советовала продавщица из цветочного магазина. Ставлю на подоконник в кухне, где нет прямых солнечных лучей: все, как советовала продавщица из цветочного магазина. Все, кроме сроков посадки.

– Ты сможешь, – шепчу я над цветочным горшком, где под землей спят семена горького перца. – Я верю в тебя, ты обязательно выживешь, – повторяю я снова и снова.