8 декабря, суббота Праздник Непорочного зачатия рассвет 7:25 – закат 16:39
«Что я сделаю сегодня, чтобы отработать мои десять минут?» – первая мысль, посетившая меня утром после пробуждения.
Да, именно первая! Я подумала о своей игре раньше, чем открыла в телефоне папку «Полученные сообщения» в надежде, что ночью Мой Муж, мучаясь терзаниями совести и бессонницей, прислал сообщение с мольбами о прощении. Раньше, чем начала терзать себя мыслями о том, что мой роман застопорился и нет никаких стоящих идей для его продолжения. Раньше, чем позвонила родителям и засыпала их бесконечными вопросами о том, как протекает жизнь в Викарелло, что сказала продавщица ближайшего газетного киоска, как поживает бармен из нашего любимого бара и как развиваются его отношения с новой подружкой.
Думаю.
Мне немного смешно.
И немного страшно.
Викарелло, Мой Муж, Моя Рубрика… Они похожи на старые мягкие игрушки: крепко прижав их к себе, я засыпаю с ними вечером и просыпаюсь утром. Невзрачные, затертые до дыр, с несвежим запахом, но почему-то такие дорогие. Почему я не могу избавиться от них, выбросить и забыть?
Иду в кухню, готовлю кофе. Смотрю на свои ногти цвета фуксии. Пора смывать: выглядят неаккуратно. Может, теперь попробовать накрасить зеленым?
Думаю.
Мне немного смешно.
И немного страшно.
Ато тоже проснулся, завтракаем.
Сегодня праздник Непорочного зачатия. Вчера пообещала Ато сходить на площадь Навона – там открывается рождественская ярмарка со всеми присущими ей атрибутами: сахарной ватой, марципановыми ангелочками, цветными леденцами, бесконечным разнообразием статуэток и ароматических свечей. В общем, всем тем, что гарантирует неотвратимость прихода праздника.
Рождество наступит, несмотря на то что у меня нет Моего Мужа, Моей Рубрики, нет старого дома в Викарелло. И это неплохая новость!
– У меня на родине мы всегда украшали елку, – задумчиво произнес Ато, дожевывая остатки вчерашнего кекса (немного подгоревшего, но на этот раз без комочков муки внутри).
– А мы с мужем всегда старались уехать куда-нибудь на праздники, чтобы не участвовать в семейных рождественских обедах. Почти двадцать лет вместе, и всегда новые страны: Камбоджа, Индия, Чили… Все сразу и не вспомнишь.
– Но Рождество с семьей, елка, подарки – что может быть прекраснее?
Я промолчала.
– Кьяра, – продолжил Ато, – даже если тебе не очень нравится Рождество, давай купим елку!
От вчерашнего дождя не осталось и следа. Солнечно и прохладно. Идеальный день.
Пешком до площади Навона примерно двадцать минут. Идея пришла сама собой, как всегда, не спросив разрешения.
– Ато?
– Да.
– Я хочу пойти на ярмарку спиной вперед.
– Что?
– Я буду идти задом наперед десять минут.
– Ты сошла с ума. Это опасно, ты можешь упасть.
– Ты меня будешь поддерживать за руку.
Мы вышли из квартиры, я уцепилась за руку Ато.
Первый шаг задом наперед по ступенькам – нелегкая задача, на миг я почувствовала себя слепой. Еще один шаг. Ато улыбается, я улыбаюсь в ответ.
Странное ощущение – видеть мир наоборот: вместо лиц людей – их затылки, вместо домов, надвигающихся на тебя, – строения, убегающие вдаль, вместо дороги предстоящей – дорога преодоленная. Мне стало смешно и немного страшно.
– Я думал, что люди будут смотреть на нас, как на идиотов. А они не обращают никакого внимания, – с детской обидой на лице произнес Ато.
– В детстве я любила сказку о марсианине, который очутился на Земле, в центре Рима. Он ходил по городу, и никто не обращал на него внимания. Сначала он был рад, но потом это стало его огорчать, и он начал приставать к прохожим, чтобы его заметили.
– Ты считаешь, это нормально, что в большом городе всем безразлично, кто и как ходит рядом?
– Нет, это не нормально, это ужасно, потому что так одинокие люди чувствуют себя еще более одинокими. У нас в Викарелло, если ты не похож на всех, если ты марсианин, тебя рассматривают со всех сторон, изучают и обсуждают.
– Нет, я не хотел бы, чтобы меня изучали и рассматривали, потому что я черный и не похож на других.
– Это другое дело.
– Может быть.
Прозвучал таймер на телефоне Ато – значит, десять минут прошли и можно заканчивать нашу марсианскую прогулку. После ходьбы задом наперед дорога до площади Навона показалась необычно легкой и короткой.
Мы влились в пеструю толпу людей, струившуюся между прилавками.
– Кьяра! – услышала я чей-то голос.
Низенькая женщина с лицом, как апельсин, и прической, как сдобная булка, смотрела на меня и махала рукой. Женщина казалась до боли знакомой.
– Ты меня не узнаешь? Я Морена, Морена Торпедони!
Конечно, Торпедони.
За время работы в Моей Рубрике я познакомилась с множеством семей. Сначала я их искала: хваталась за каждую статью в местных газетах, повествующую о необычных людях и событиях, приставала к друзьям с просьбами познакомить меня с их эксцентричными знакомыми. Постепенно мои сюжеты стали популярными, и новые герои находились сами. Чаще всего они писали мне на сайт и оставляли заявку. Удивительно, как много людей, желающих поведать миру о своей неординарности, непохожести на других, о своих уникальных, нетрадиционных отношениях в семье. Однополые пары, многоженцы, разведенные, продолжающие жить под одной крышей, пары, предпочитающие жить отдельно, чтобы сохранить крепкие семейные узы. Бесконечная череда людей и их отношений за пределами нормы. Каждый раз, когда я бывала в их семьях, беседовала с ними за обедом и излагала материал в Моей Рубрике, у меня складывалось впечатление, что эти на первый взгляд странные люди знают сокровенный секрет, неведомый нам, мне и Моему Мужу: как любить друг друга и не причинять боли любимому человеку.
Кевин и Морена Торпедони были одними из первых героев «Воскресных обедов». Они познакомились в передвижном цирке. Она была гимнасткой, а он – уборщиком. Она восхищала публику гибкостью и изяществом, он молчаливо подметал арену и чистил клетки, а по ночам писал стихи. Стихи для своей возлюбленной Морены. Каждое утро она находила перед зеркалом своей гардеробной сложенный вчетверо лист бумаги с трогательными словами любви. Родители, узнав о поклоннике дочери, встревожились: они мечтали о другом спутнике для нее. Но Морена была бесконечно влюблена в Кевина, и однажды, при переезде цирка из Парижа в Лион, влюбленные решили соединить свои сердца. Они покинули цирк и с тех пор живут в желтом вагончике в местном луна-парке, где содержат маленький аттракцион – тир для детей и взрослых.
– Как дела? – спросила Морена.
– В общем, нормально, – не вдаваясь в подробности, ответила я.
– Ты не представляешь, как мы расстроились, когда вместо твоей рубрики в журнале увидели эти глупые и пустые «Любовные письма» с этой, как ее, Таней Мелодией.
– Так решил наш главный редактор.
– Странная идея.
– Он объяснил, что настало время перемен, нужно идти вперед, журналу требуются новые сюжеты, новые взгляды, новые люди. Именно поэтому он пригласил Таню Мелодию – победительницу последнего выпуска реалити-шоу «Grande Fratello».
– Это передача, где няни учат родителей, как ухаживать за своими детьми?
– Нет, ты путаешь с программой «SOS Няня». Таню Мелодию знают все, она провела девяносто два дня в прямом эфире, зрители стали свидетелями ее успешных любовных историй – в общем, личность, популярная во всех отношениях.
– Лично я о ней ничего не слышала.
«Неудивительно, ведь у вас в вагончике нет телевизора», – подумала я.
– Жаль, нам очень не хватает твоей рубрики и тебя.
– Я тоже скучаю по моей рубрике.
– Когда выйдет твой новый роман?
– Пока работаю, пишу.
– Знаешь, а я тебя видела, когда ты шла задом наперед. Я тебя узнала и показала Кевину. На него сразу нашло вдохновение, и он придумал стишок: «Пока кто-то ходит задом наперед, видит мир наоборот, жизнь продолжается, хомячки влюбляются!»
Ато, как всегда, стоял незаметной тенью позади меня и внимательно слушал наш разговор.
Вечером, когда мы украшали елку блестящими разноцветными шарами, Ато задумчиво произнес:
– Может, наш город и не такой безразличный, как кажется на первый взгляд. Может, люди только притворяются, что не замечают марсианина. На самом деле они не хотят его беспокоить, а, вернувшись домой, возьмут лист бумаги и напишут в его честь стихи.
«В Риме никому до тебя нет дела, ты один среди безразличной толпы. В Викарелло все по-другому», – вспомнились слова, которые я постоянно твердила Моему Мужу после переезда. Но сейчас во мне поселилось сомнение.
Я улыбнулась, Ато улыбнулся в ответ.
– Наверное, ты прав.
