Вернувшись в прескверном расположении духа в деревню, мы там с удивлением узнали, что шаман вернул Иаку дневник его дедушки, а потому, стараясь хотя бы на время позабыть о постигших нас неприятностях, мы занялись переводом тех остальных фрагментов дневника, в которых можно было что-то прочесть. Хотя они составляли в процентном соотношении лишь небольшую часть всего дневника, в них имелось достаточно много сведений, чтобы у нас могло сложиться хотя бы общее представление об описываемой исследователями экспедиции, о сделанном во время нее невероятном открытии и о ее загадочном финале.

— Единственное, что мы знаем наверняка, — Касси оторвала взгляд от дневника, потратив на его чтение и перечитывание уже далеко не один час, — это то, что дневник подлинный и что Джек Фосетт — дедушка Иака. Все остальное… — она щелкнула языком, — еще только предстоит выяснить.

— Почему это? — изумленно спросил профессор, показывая на лежащий на коленях у Кассандры дневник. — По моему мнению, здесь все кажется довольно убедительным.

— Вполне допускаю, что вы правы. Но вот мне все то, о чем здесь рассказывается, кажется таким… — она на несколько секунд замолчала, подыскивая в уме подходящее слово, — таким необъяснимым, что в это трудно поверить.

— Ты имеешь в виду описание Черного Города?

— Послушайте вот это, — предложила Кассандра, снова обращая свой взор на дневник, и начала читать: — «Выложенная камнем дорожка вывела нас на гораздо более широкую каменную дорогу, а затем через развалины аркады циклопических размеров мы прошли туда, где когда-то, видимо, была большая площадь, окруженная великолепными сооружениями из камня и кирпичей. Отец положил свой рюкзак на землю и, опустившись на колени и широко разведя руки в стороны, начал хохотать от охватившего его ощущения счастья. Рэли, забыв о своей многострадальной ноге, стал прыгать от радости, как акробат, а я мысленно возблагодарил Небеса за то, что они великодушно позволили нам дожить до этого рождественского дня 1925 года, в который мы наконец-то нашли потерянный город Z, названный так моим отцом еще десятилетие назад, когда имелось лишь сомнительное предположение о том, что…»

Мексиканка оторвала взгляд от дневника и, повернувшись к профессору, пожала плечами.

— Тут можно прочесть только до этого момента. Последующие страницы сильно повреждены плесенью.

— Хм… Не знаю, что и сказать. Я согласен с тем, что тут описывается нечто необычное, но…

— Нечто необычное? — переспросила, морщась, Кассандра. — Вот если бы Улисс вдруг принялся мыть посуду, то это было бы нечто необычное. А тут… — Касси, не найдя подходящих слов, сокрушенно покачала головой. — Профессор, по эту сторону Анд никто никогда не находил ничего более значительного, чем какая-нибудь деревня с домами из необожженного кирпича, и вы это знаете. Поэтому город, который описывает в своем дневнике Джек Фосетт и который затерялся посреди бассейна Амазонки, представляется мне… Черт побери, он представляется мне немыслимым!

— Мне кажется, что «немыслимый» — это уж слишком категоричное слово, сеньорита Брукс.

— Называйте его как хотите, но ясно одно — такого города быть не могло, — решительно настаивала Кассандра. — Хотя археология не ваша специальность, вы — преподаватель истории и знаете так же хорошо, как и я, что цивилизации — это не отдельные островки, а результат суммарного воздействия всего того, что их окружает. Города не возникают на пустом месте по мановению волшебной палочки. Необходимо наличие социальной, культурной и экономической базы, которая и обусловливает их возникновение и развитие. Древнегреческие города-государства были окружены другими — очень похожими на них — городами-государствами, и все они развивались одновременно. То же самое происходило и с городами майя и хеттов. В бассейне Амазонки же не было найдено никаких городов, а потому вряд ли здесь мог существовать один-единственный город, расположенный посреди огромной, никем не освоенной территории.

— А может, он был исключением, подтверждающим это правило… — возразил профессор.

Касси посмотрела на него со смешанным чувством раздражения и сострадания.

— Я понимаю, что вам хотелось бы верить, что подобный город существует, однако ваша дочь, я думаю, отправилась искать нечто мифическое. Она, конечно, авторитетный антрополог, но я ведь все-таки археолог и, поверьте мне, права, когда говорю, что такого города быть не могло.

— Послушайте, — не выдержав, вмешался я, — какая нам разница? Для нас ведь не так уж и важно, существует такой город или же он является плодом воображения дедушки Иака. Что для нас важно — так это то, что Валерия поверила в существование города и отправилась на его поиски, а потому и мы должны отправиться на его поиски… ну, то есть попытаться отправиться по ее следам.

— Послушай и ты, Улисс, — сказала Кассандра, закрывая дневник Джека Фосетта с видом учительницы, собирающейся ответить на очередной из бесчисленных вопросов своего самого тупого ученика. — Если города Z не существует, Валерия и ее спутники вполне могли заблудиться в сельве. Они прибыли сюда на несколько недель раньше нас, и одному только Богу известно, где они сейчас могут находиться.

— А если этот город Z все-таки существует? — не унимался профессор.

— Профессор, я вам уже сказала, что это…

— Как бы там ни было, я буду продолжать поиски, — заявил профессор, перебивая Кассандру. — Если у нас есть шансы разыскать Валерию, пусть даже и совсем небольшие, я попробую это сделать.

— И я пойду с вами, проф, — недолго раздумывая, выпалил я. — Я не могу позволить вам отправиться на подобные поиски в одиночку.

Кассандра окинула нас обоих изумленным взглядом.

— Меня что, никто не слушал? — возмущенно спросила она. — Я же объяснила, что существование такого города невозможно, и, если вы станете рыскать по сельве наугад, вам не удастся найти ни Валерию, ни город.

— Да нет, мы тебя слушали, Касси, — возразил я, в рассеянности кладя ей руку на колено. — Но даже если ты и права, профессор все равно пойдет разыскивать свою дочь, а я не допущу, чтобы он отправился на эти поиски один. Ты, если хочешь, можешь остаться здесь и попытаться установить контакт с кем-нибудь, чтобы… — Я осекся на полуслове, увидев, каким сердитым стало лицо мексиканки.

— Ты предлагаешь, Улисс Видаль… — сказала она, поднимаясь на ноги (я знал, что она называет меня по имени и фамилии только тогда, когда очень сильно на меня злится), — чтобы, пока ты будешь вместе с профессором искать в сельве потерянный город, я сидела здесь в какой-нибудь хижине и… наверное, готовила обед, да?

— Подожди-ка… — пробормотал я, на всякий случай слегка отодвигаясь назад. — Ты ведь сама сказала, что не может быть, чтобы…

— Мало ли что я сказала! Я добралась до этого богом забытого места не для того, чтобы здесь и остановиться… Я ведь, черт возьми, археолог! Будет гораздо правильнее, если тут останешься ты, а с профессором пойду я.

Профессор поднял руку, призывая нас обоих угомониться.

— Ну ладно, ладно, хватит… — успокаивающе произнес он. — Не ссорьтесь, мы пойдем втроем. Мы воспользуемся — насколько сможем — дневником, чтобы выяснить, куда отправилась Валерия, мы ее найдем и возвратимся вместе с ней живыми и здоровыми… Вот увидите, нам вместе удастся это сделать, — добавил он, слегка обнимая меня и Кассандру за плечи. — Вот увидите…

Когда он это говорил, я думал о том, что у моего старого друга уже давно сложилась вполне обоснованная репутация человека, предсказания которого практически никогда не сбываются.