Двигаясь вниз по течению в напряженном ритме, задаваемом Иаком, мы за несколько часов покрыли, по моему мнению, расстояние примерно в сорок пять или пятьдесят километров. Затем туземец вдруг потребовал, чтобы мы с профессором причалили к левому берегу реки, где имелся один из редко встречающихся на берегах Шингу узких песчаных пляжей. Все вроде бы шло пока хорошо, если не считать того, что мы с большим сожалением заметили, что из-за спешки забыли в деревне племени менкрагноти свои налобные фонарики. Нас, правда, немножко утешило то, что заряда батареек в них все равно хватило бы лишь на несколько часов.

Мы с профессором, последовав примеру Иака, вытащили свою пирóгу на прибрежный песок. Когда мы все четверо были уже на берегу, туземец показал нам рукой куда-то вниз по течению реки. Там, в нескольких сотнях метров от нас, вода уже не текла спокойным потоком, а бурлила, металась из стороны в сторону и пенилась между валунами, торчащими из нее на высоте более метра.

— Здесь начинаться corredeira Тарераимбу, — сказал Иак, делая энергичные волнообразные движения рукой, — и она быть очень опасный. Мы нужно нести пирóги по тропинка, пока не закончится corredeira. Затем мы опять плыть по река.

Одного взгляда на стремнину, которую нам показывал Иак, было достаточно, чтобы мы все трое тут же с ним согласились.

— А мне уже даже начало нравиться грести… — хмыкнул профессор.

— Не переживайте, проф, — стал я утешать своего старого друга, приобняв его за плечи. — Обещаю вам, что, когда мы вернемся в Барселону, я отведу вас в парк покататься на лодке, чтобы вы там поработали немного веслами, пока я буду бросать корм уткам.

— Но ведь твоя мать… — начал было возражать профессор, убирая мою руку со своих плеч.

— А-а… — засмеялся я. — Если хотите, я позову и ее, но я не знаю, согласится ли она с нами пойти.

С губ профессора исчезла улыбка, и выражение его лица стало серьезным.

— Раз уж мы заговорили о твоей матери… — произнес он со смущенным видом. — Скажи, она по-прежнему ненавидит меня за то… за то, что произошло с твоим отцом?

Этот его вопрос меня немного удивил, потому что мне даже и в голову не приходило, что профессор может по данному поводу переживать.

— По правде говоря, этого я не знаю, — признался я. — Не секрет, что она всегда считала вас в какой-то степени виновным в том, что он погиб в автокатастрофе, когда по вашей просьбе поехал, как специалист, посмотреть на алтарное украшение в одной из церквей в горах и поискать в этой церкви какие-то документы… — Я смущенно почесал подбородок, чувствуя себя неловко из-за того, что напоминаю профессору об этих трагических событиях. — Однако мне кажется, что с годами она стала рассуждать более здраво, и ненависть, которую она к вам поначалу испытывала, сменилась сдержанной антипатией.

— Антипатией… — повторил профессор.

— Да, и вы можете быть этим даже довольны, — добавил я, дружески похлопывая его по спине, — потому что, к примеру, на меня она все еще злится за то, что я как-то раз нарисовал чертиков на обоях, когда мне было четыре года.

Пока мы разговаривали, Иак удил в реке рыбу, а точнее, пираний. Я затем отрезал им головы, почистил и поджарил. Мы позавтракали и через какое-то время с новыми силами отправились в путь, взвалив на себя пирóги.

Мы шли по узенькой тропинке, тянувшейся по берегу мимо стремнин. Напротив того места, где они заканчивались, виднелись две гранитные глыбы, которые в результате многовековой эрозии приобрели форму клыков. По знаку Иака мы опустили пирóги на землю, а затем туземец, указав на узкое пространство, отделяющее одну из этих глыб от другой, сообщил:

— Менгке рассказать один раз много годы назад, что дорога в ад начинаться между клыки Тарераимбу.

— Вот так вот просто? — спросил профессор. — Ты уверен?.. Мне еще тогда показалось, что наш друг Менгке не хочет, чтобы кому-то стала известна дорога в Черный Город.

— Менгке рассказать один вечер, после того как выпить много chicha, — лукаво улыбнулся туземец, — и на следующий день он ничто не помнить.

— Может, он и не соврал, — задумчиво произнесла Касси, — тем более что эти две каменные глыбы в самом деле похожи на два клыка.

— Да, похожи, — присмотревшись к каменным глыбам, согласился профессор, — но это еще ничего не означает.

— Кстати, — вмешался в разговор я, — могу сообщить вам, что, по моим подсчетам, мы уже проплыли пятьдесят километров в направлении севера, и теперь нам следовало бы двигаться на запад. Поэтому… — Я кивнул в сторону каменных глыб.

— Ну что ж, все указывает на то, что это и есть путь, по которому нам следует идти, — сказал профессор. — Поэтому давайте больше не будем тратить время на разговоры и побыстрее пойдем вперед.

Затем, не давая всем остальным, да и самому себе тоже, времени на какие-либо дальнейшие размышления, профессор протиснулся между «клыками Тарераимбу», и вслед за ним тут же устремился Иак.

Я с Касси обменялся быстрым взглядом, понимая, что, углубляясь в джунгли, мы тем самым отдаляемся от реки — единственного пути, по которому можно было бы выбраться из сельвы. Но нам также было известно и то, ради чего мы сюда вообще приехали, а потому, не сказав друг другу ни слова и лишь тяжело вздохнув, мы двинулись за Иаком, уже исчезнувшим за каменными глыбами.