Прижавшись к стенке ямы и устремив взгляды вверх, мы увидели, как лучи света фонариков, нервно пометавшись где-то над нашими головами, но так и не остановившись на яме, в которой мы находились, скользнули в сторону и исчезли. Несколько секунд спустя, услышав, что шаги и крики стали удаляться, мы позволили себе вздохнуть с облегчением. Как ни странно, наша отчаянная попытка удрать от наемников увенчалась успехом. Я снова зажег фонарик и, прикрывая его сверху ладонью, осветил своих друзей.

— С вами все в порядке?

Первым ответом мне была пощечина.

— Мне кажется, вполне достаточно было бы просто сказать: «Все в порядке, спасибо», — пробурчал я, потирая себе щеку.

— Никогда больше так со мной не поступай! — сердито воскликнула Кассандра, тыкая в меня пальцем. — И как тебе только взбрело в голову бросать меня в эту яму? Я ведь могла убиться!

— У меня не было времени на споры. Кроме того, отсюда до края ямы всего лишь метра три, и ты сама уже видишь, что с тобой ничего не случилось. Профессор, — я повернулся к своему старому другу, — вам придется протянуть мне руку помощи.

— Я этой рукой скорее вцеплюсь тебе в горло, — ответил Кастильо, укоризненно качая головой. — Я-то думал, что вы вытащите меня отсюда, а вы вместо этого сами сюда свалились.

— Мне пришлось очень быстро принимать решение, — возразил я, — и в тот момент мне показалось, что залезть сюда — это для нас единственный выход.

— Выход? — с негодованием переспросила Касси. — Сигануть в яму — это выход? Да ты…

— Не могу не согласиться с сеньоритой Брукс, — поддакнул Кассандре профессор. — То, что ты сделал, представляется мне несусветной глупостью.

— Ну хорошо, я с вами согласен, — сказал я, поднимая руки. — Однако нет смысла устраивать дискуссии по поводу того, кто кого бросил в яму и зачем. Нам сейчас нужно подумать о том, каким образом мы отсюда выберемся.

— В самом деле? — фыркнула Кассандра.

Я посветил фонариком вверх, но ничего обнадеживающего не увидел.

— Стенки тут из мягкой глины, — разочарованно сказал я, проводя ладонью по стенке ямы. — Забраться по ним, думаю, будет трудно.

— А может, мы встанем втроем один на другого? — предложил профессор, оценив взглядом расстояние, отделяющее нас от края ямы. — По крайней мере сможет вылезти один из нас.

— Наверное, сможет. А что будет с остальными двумя? Ситуация снова станет такой, какой она была несколько минут назад. Даже еще хуже.

— Интересно, а откуда берется эта вода? — спросила, уже немного успокоившись, Касси, погружая руки в темную воду, которая доходила ей почти до груди.

— Наверное, это все из-за затопления, — предположил профессор.

— Я тоже так подумала, но… ее ведь тут уж слишком много!

— А ты вспомни о том, что мы находимся на несколько метров ниже уровня земли.

— Секундочку!.. — перебил их я, держа свободную руку в воде. — Вы не заметили, что здесь, вообще-то, есть течение?

— Хм… Да, и вправду есть, — согласился профессор, тоже опустив руку в воду.

Я осветил фонариком яму, однако были видны лишь покрытые глиной стенки, и только в одном месте мой взгляд натолкнулся на камни, которые, казалось, когда-то упали сверху и теперь лежали как попало один на другом.

— Течение направлено вон туда, — сообщила мексиканка, слегка присев так, что вода стала доходить ей до подбородка.

Затем она выпрямилась и, сорвав со своего плеча висевший на ремне автомат, протянула его мне.

— Подержи-ка вот это, — сказала она, — и дай мне фонарик.

Я, уже догадываясь о том, что она сейчас собирается сделать, послушно взял у нее автомат и передал ей фонарик.

Убедившись, что этот фонарик водонепроницаемый, Кассандра сделала глубокий вдох и, присев, погрузилась в темную воду.

Мне сверху тем не менее было видно, что она делает: она проверяла, нет ли там какого-нибудь отверстия, через которое мы могли бы вылезти. Ведь если отсюда могла вытекать вода, то, возможно, в нижней части ямы имелось отверстие, достаточно широкое для того, чтобы мы воспользовались им.

Когда Кассандра стала двигать одним за другим лежащие у стенки ямы камни, вода помутнела и мы перестали видеть свет фонарика, однако несколько секунд спустя мексиканка, встав во весь рост, поднялась из воды. Ее светлые волосы прилипли ко лбу, вода текла у нее по подбородку, и она, открыв рот, жадно хватала воздух.

— Насколько я поняла, — сказала Касси, с трудом восстановив дыхание, — там есть большое отверстие, но оно завалено камнями. Если мы уберем эти камни, то наверняка сможем увидеть, что есть там, за ними.

— Замечательно, — сказал профессор, — но… но если мы станем убирать одни камни, разве из этого отверстия не начнут падать другие?

Кассандра невозмутимым тоном ответила:

— Да, конечно, такое возможно.

— К тому же, если даже нам и удастся убрать камни так, чтобы стенка этой ямы не рухнула и нас здесь не засыпало, — обеспокоенно продолжал профессор, — нет никакой гарантии, что мы найдем ход, по которому можно будет отсюда выбраться. Разве я не прав?

Я, опережая Кассандру, снисходительно посмотрел на профессора и сказал:

— Проф, если вы хотите, чтобы кто-то дал вам какую-то гарантию, купите себе стиральную машину.

Профессор посмотрел поочередно на меня и Касси и, поджав губы, кивнул.

— Ну хорошо, — сказал он. — Терять нам все равно уже нечего.

Поскольку мы с Кассандрой были помоложе профессора и, следовательно, легкие у нас были поздоровее, чем у него, мы вдвоем стали погружаться поочередно в воду и убирать камни, которые преграждали нам путь, а профессор тем временем держал над нами зажженный фонарик, чтобы мы могли хоть что-то видеть в становящейся все более мутной воде.

— Ну, как там у вас дела? — спросил меня профессор, когда я, чтобы подышать, высунул голову из воды, а убирать камни под водой начала Кассандра.

Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем я смог что-то ответить.

— Думаю, что хорошо… — ответил я, прерывисто дыша. — Мы убрали в сторону уже целую кучу разных каменюк, и стенка ямы на нас еще до сих пор не обвалилась. Мне кажется, что это очень даже хорошо.

— Ты и в самом деле веришь, что мы сможем подобным образом отсюда выбраться?

— Ничего другого мне пока что в голову не пришло, так почему бы не попытаться это сделать? Может, нам действительно повезет.

— Надеюсь, что повезет, — удрученно пробормотал профессор. — Во всем виноват я. Если бы я не свалился в эту яму, ничего подобного не произошло бы.

— Не морочьте мне голову подобной болтовней, проф, — пробурчал я. — Когда возвратитесь в Барселону, то, если захотите, обратитесь к психологу и излейте ему душу. Сейчас же единственное, о чем нам стоит думать, — это как выбраться отсюда, а потому светите нам этим фонариком и старайтесь верить в то, что мы очень скоро будем пить пиво и со смехом вспоминать обо всем, что с нами здесь происходило.

— Да, конечно. Просто дело в том, что я…

В этот момент, заставляя профессора замолчать, из воды появилась мексиканка с искаженным от гнева лицом.

— Профессор, — мрачно произнесла она, — вы не могли бы светить этим чертовым фонариком туда, куда надо? Там, под водой, ни черта не видно!

Я, еще успев услышать, как начал извиняться профессор, погрузился в воду, сменяя Кассандру, и немедленно вступил, можно сказать, в схватку с грудой камней, которую мы безостановочно, хотя пока и без особых успехов, пытались камень за камнем переместить в сторону.

Я ухватился обеими руками за крупный камень и, расставив ноги в стороны и упершись ими в другие камни, стал тащить его на себя. Не знаю, по какой причине — то ли из-за того, что я стал тащить именно этот камень, то ли из-за того, что я с силой давил ногами на другие камни, — но вся груда камней подалась и затем повалилась подобно карточному домику.

У меня уже в самый первый миг мелькнула мысль, что если меня завалит камнями, то я из-под них не выберусь, а потому я молниеносно отпрянул назад — и тут же почувствовал, как кто-то схватил меня за руку и, сильно потянув, оттащил — очень даже своевременно — в сторону.

— Что случилось? — встревоженно спросила все еще державшая меня за руку Кассандра, когда я, выпрямившись, появился из воды.

— Не знаю… — пробормотал я, дрожа всем телом от охватившего меня нервного напряжения. — По-моему, я спровоцировал небольшой обвал, когда попытался вытащить увесистый камень. Нужно подождать, когда осядут поднявшиеся частички грязи, и затем посмотреть. Надеюсь, что ничего страшного не произошло… Да, кстати, спасибо за то, что помогла мне.

— Я тебя спасала уже два раза, — заметила Касси, приблизив к моему лицу указательный и средний пальцы.

— Два раза?

— А ты что, забыл про змею, которой я снесла башку в сельве, когда она уже вот-вот собиралась тебя укусить?

— А-а, да, что-то такое было… — произнес я таким голосом, как будто с трудом вспомнил об этом инциденте. — Вообще-то, я тогда держал ситуацию под контролем.

— Правда? — Касси слегка усмехнулась. — Однако твои вытаращенные от страха глаза свидетельствовали совсем о другом.

— Я вытаращил глаза потому, что очень сильно сосредоточился. Я ждал подходящего момента, чтобы напасть на змею, и…

— Ну да, конечно… В следующий раз я постараюсь об этом не забыть.

— Друзья мои, — вмешался в разговор профессор. — Ваша дискуссия, безусловно, имеет немаловажное значение, однако грязь, как мне кажется, уже осела.

Посмотрев вниз и увидев, что профессор прав, я снова погрузился в воду, чтобы проверить, что же я там натворил. Я перелез через те камни, которые рухнули на дно, и, пытаясь нащупать руками стенку ямы, состоящую из лежащих друг на друге камней, протянул руку так далеко, как только мог, но, как ни старался, нащупать эту стенку мне не удалось.

Решив, что будет лучше попытаться это сделать с фонариком, я быстро вынырнул и, не обращая внимания на вопросы, которые мне стали задавать профессор и Кассандра, выхватил из рук Кастильо фонарик. Затем, сделав глубокий вдох, я снова погрузился в воду.

Всмотревшись в воду, мутную из-за плавающих в ней мелких частичек грязи, я увидел в том месте, где раньше была груда камней, что-то очень темное. Я осторожно, чтобы не спровоцировать новый обвал, продвинулся вперед и понял, что это черное пятно представляет собой не что иное, как отверстие, в которое я смог бы пролезть, но с большим трудом. Тем не менее я решился это сделать и наполовину пролез в него, обнаружив с другой его стороны туннель идеальной квадратной формы, явно сделанный человеческими руками. Ширина туннеля составляла примерно полтора метра, и он был наполовину затоплен водой.

Затем я полностью пролез в этот туннель и, встав на ноги и тем самым наполовину вынырнув из воды, осветил фонариком сначала стены и потолок, выложенные плитами из отшлифованного камня, которые были покрыты лишайником и идеально состыкованы друг с другом. Затем я рассмотрел дальнюю часть этого туннеля, в глубине которого исходящий из моего фонарика мощный луч белого света постепенно терялся.

Я даже понятия не имел, что это за туннель и приведет ли он нас к какому-нибудь выходу, однако было ясно одно: больше идти нам некуда.