От подножия груды черепов и костей на меня смотрело полдюжины пар глаз, сверкающих от гнева. Эти глаза — а еще торчащие из приоткрытых ртов большие клыки — были единственным, что мне было видно в полумраке, потому что черные как смоль тела морсего сливались с темнотой, и они казались бестелесными существами — как будто они, словно кот из книги «Приключения Алисы в Стране чудес», представляли собой лишь глаза и зубы, зависшие в воздухе.

Эти шесть морсего угрожающе рычали, но при этом не делали даже и шага вперед. Складывалось впечатление, что они настороженно выжидали. Такое их поведение показалось мне очень странным: обычно морсего, насколько я уже успел заметить, нападали каждый раз, когда представлялась возможность это сделать, а сейчас они явно пребывали в нерешительности. Ритмично покачиваясь из стороны в сторону, эти твари лишь скалили на меня свои хищные зубы. Я терзался вопросом, почему они не бросились на меня, едва только завидев. И тут я заметил, как один из них перевел свой взгляд на груду черепов и костей, на которую я вскарабкался, а затем снова стал смотреть на меня с еще большей яростью.

Мне все стало ясно: эта груда черепов и костей имела для них огромное значение, и тот факт, что я находился на ней, их одновременно и раздражал, и приводил в замешательство. Возможно, пока я сидел на этой груде и не спускался вниз, они не собирались нападать на меня, однако я, конечно же, опасался, что status quo изменится, как только морсего выйдут из охватившего их оцепенения, что, судя по их усиливающемуся рычанию, уже вот-вот должно было произойти.

Я лихорадочно думал о том, каким же образом мне следует нарушить это хрупкое равновесие, пока его не решили нарушить сами морсего. Однако отверстие в потолке находилось от моей головы на расстоянии примерно четырех-пяти метров, и добраться до него было не так-то просто. Кроме того, если бы я стал пытаться это делать, морсего наверняка тут же бы на меня напали.

Я мог надеяться только на чудо, но, пожалуй, ни Бог, ни его святые не имели обыкновения заглядывать в эти подвалы преисподней.

И тут я заметил, что, сделав вдох, я уже почти целую минуту стою, не дыша. Когда я затем выдохнул, это послужило для морсего своего рода сигналом, которого монстры как бы ждали, потому что они тут же осторожно сделали шаг вперед, а затем еще один шаг, и еще один. Я в ответ сделал пару шагов назад и… и вспомнил о том, что из-за небольших размеров вершины этой груды черепов и костей пятиться мне уже почти некуда.

Морсего же повели себя еще более решительно и начали взбираться вверх.

Время стремительно утекало, а чуда все никак не происходило.

Я огляделся по сторонам, словно надеялся, что в темноте вдруг зажжется табличка с надписью «Аварийный выход».

И тут я почувствовал, как мне легонько уперлось в спину что-то острое, торчащее из заднего кармана штанов. Задумавшись на секунду, я вспомнил, что это была бенгальская свеча.

Я тут же быстрым движением достал ее и при помощи зажигалки зажег, отчего она вспыхнула красноватым светом. Эта вспышка меня на пару секунд ослепила, но и морсего, уже начавшие взбираться вверх по склону груды черепов и костей, резко подались назад.

Я, слегка наклонившись, помахал бенгальской свечой перед собой, чтобы отогнать морсего подальше. Подняв затем взгляд, я в красноватом свете бенгальского огня увидел неподалеку от себя несколько лиан, которые свисали, цепляясь за потолок, из отверстия, откуда проникал свет, и которые достигали груды черепов и костей.

Зажав бенгальскую свечу зубами и стараясь не обращать внимания на то, что мне обжигало губы и что у меня перехватило дыхание, я выбрал лиану покрепче и прыгнул на нее, пытаясь воспользоваться тем, что морсего, испугавшись бенгальского огня, отступили назад.

К сожалению, хотя сама лиана выдержала мой вес, его не смогли выдержать маленькие корни, которыми она цеплялась за потолок: когда я стал ползти вверх по лиане, эти корни начали поочередно отрываться от потолка, в результате чего кончик этой лианы стал опускаться вниз, и у меня возникло опасение, что скоро за него смогут ухватиться остановившиеся на склоне этой груды морсего, и тогда им будет легче забраться на вершину, а затем и полезть по ней вслед за мной. Поэтому мне нужно было карабкаться вверх как можно быстрее.

К счастью, лиана, по которой я лез, как обезьяна, была довольно толстой и имела ответвления, позволявшие крепче за нее цепляться, и это помогло мне быстро добраться по ней до отверстия в потолке. При свете бенгальского огня я сумел рассмотреть, что, хотя в этом отверстии диаметром немногим более метра не было больших выступов, за которые можно было бы зацепиться или опереться на них, неровности каменной поверхности и цепляющиеся за них лианы все же давали мне возможность вылезти на поверхность земли. С силой упираясь руками и ногами в противоположные стенки и поочередно переставляя вверх руки и ноги — так лезут по дымоходу, — я стал продвигаться по этому длинному каменному отверстию.

Но тут я посмотрел вниз и увидел, что морсего, оправившись от охватившего их поначалу замешательства, устремились вслед за мной и уже карабкались по лиане, причем ближайший из них находился менее чем в трех метрах от моих ботинок и лез вверх гораздо быстрее, чем только что по этой лиане лез я.

Я с ужасом осознал, что они наверняка догонят меня еще до того, как я сумею выбраться на поверхность земли.

Заставляя себя не думать о них, я продолжил подниматься по длинному вертикальному отверстию, до предела напрягая мускулы и даже не глядя, во что я упираюсь руками и ногами. Это, конечно, могло закончиться тем, что я соскользнул бы и рухнул вниз, однако действовать по-другому я не мог, потому что в противном случае лишился бы даже и эфемерного шанса на спасение.

Я уже видел яркий дневной свет в конце этого вертикального туннеля, который мог стать для меня воротами в рай. В данном конкретном случае этот свет символизировал жизнь, а полумрак, из которого до меня доносилось сердитое, постепенно приближающееся сопение, символизировал смерть — смерть, которая будет ужасной и которой мне, как я убеждался все больше и больше, уже не удастся избежать.

Я, перестав карабкаться вверх, уперся покрепче ногами в стену и, достав бенгальский огонь изо рта, протянул руку, держащую его, вниз. Перед моим взором предстали две жуткие физиономии, которые показались мне еще более ужасными из-за красноватого света бенгальского огня и которые находились от моих ног на расстоянии всего лишь около метра. Когда я осветил их бенгальским огнем, они резко отпрянули.

Я понимал, что если я поползу вверх точно так же, как и раньше, то уже буквально через несколько секунд морсего снова попытаются меня догнать, а потому я вставил бенгальскую свечу обратным кончиком в маленькое углубление в стене, надеясь на то, что это хотя бы ненадолго задержит моих преследователей.

Ломая себе ногти и царапая до крови колени, я снова отчаянно полез вверх, стараясь не смотреть вниз и не отводя взгляда от виднеющегося вверху светлого круга, который становился все более ярким и к которому я, напрягаясь изо всех сил, постепенно приближался. Я громко сопел при каждом движении, отчаянно борясь со своим страхом и заставляя свои изможденные мускулы продвигать меня еще на один метр вперед, и еще один, и еще… И тут красноватое сияние где-то подо мной начало тускнеть — это означало, что коротенькая жизнь бенгальского огня уже подходит к своему концу… Как только это произошло, от каменных стен опять отразились эхом яростные вопли, и я понял, что безжалостное преследование началось снова.

Благодаря бенгальскому огню я немного оторвался от своих преследователей, но отнюдь не был уверен, что этого окажется достаточно. И в самом деле, посмотрев спустя несколько секунд вниз, я увидел, как довольно близко от меня — гораздо ближе, чем можно было предположить, — блеснули две пары злобных глаз. Карабкаться до выхода на поверхность земли оставалось уже совсем немного, однако морсего лезли вверх гораздо быстрее меня.

Звуки их прерывистого дыхания и исходившее от них зловоние становились с каждой секундой все более ощутимыми, но карабкаться вверх еще быстрее я не мог. Я уже даже слышал, как они чиркают по камням своими когтями, а характерный хрип, вырывавшийся из их глоток, становился все более отчетливым: расстояние между ними и мной неумолимо сокращалось.

До выхода на поверхность оставалось уже менее четырех метров, и у меня даже появилась надежда, что я вопреки всем своим опасениям все-таки спасусь от верной смерти, но тут вдруг меня за щиколотку схватила мощная лапа морсего.

Черная тварь с такой силой дернула меня вниз, что я, хоть и крепко ухватился за выступ в стене, тут же почувствовал, как мои пальцы скользнули по каменной поверхности, и, уже ни за что не держась, я рухнул в пустоту.