Дорога уклонялась к побережью. Карта показывала, что, слившись с магистральным шоссе, тянущимся вдоль Ботнического залива, она уводит прямиком в Швецию. Никаким иным способом, не считая лесных тропинок, преодолимых разве только в лендровере или джипе, достичь границы было немыслимо.

Весьма логично с их стороны, подумал я. - Естественная точка перехвата, сам поступил бы в точности так же.

"Хвост" непрерывно виднелся в боковом зеркальце, держась на благоразумном расстоянии от фольксвагена.

Коричневый "седан", по европейским меркам весьма внушительный, содержал экипаж из двух человек. Под капотом у этой машины было достаточно лошадиных сил, чтобы легко и просто боднуть задний бампер несчастного нашего "жучка" прежде, чем автоматическая передача успеет переключиться. Впрочем, не исключаю, что ребята пользовались обычным старомодным рычагом скорости.

Время от времени коричневый автомобиль отставал, дабы не делаться чрезмерно заметным, но через минуту или две появлялся опять. Наивный трюк. Преследовать подопечных в одной и той же колымаге и оставаться при этом незамеченным просто нельзя. Нужно с полдесятка различных автомобилей, отличная радиотелефонная связь, образцовая слаженность совместных действий...

Подобного не замечалось. Но подобного им и не требовалось. Наша конечная остановка была известна: Лизаниэми.

Я содрогнулся от неожиданности и тревоги. Я не ставил Беннетта ни в грош. Я был опытным профессионалом, а эта крыса покидала свой паршивый кабинет лишь изредка и, разумеется, рассчитать сложную операцию самостоятельно не могла. Тем паче, не должна была проникнуть в ход рассуждений, приведших меня на финский берег.

Беннетт попросту не должен был, права не имел перехитрить меня! Обидно ведь! Все равно, что, будучи закаленным охотником на львов, пятиться перед жирным, глупым, разъяренным домашним котярой...

Впрочем, кошки пользуются моим глубоким уважением, а потому признаю: от разъяренного кота и попятиться не грех; для здоровья полезнее, честное слово.

Кажется, я непроизвольно произнес несколько слов.

- Что значит "гребу твою мать"? - недоуменно спросила Карина. - Тоже американский жаргон? А, ты увидал эту славную машину!

- Пожалуйста, не умничай сверх меры, - огрызнулся я. - Иначе завербую в нашу организацию, а эта участь хуже смерти. Как углядела, кстати?

Карина с улыбкой показала мне зажатое в руке дамское зеркальце.

- Посматриваю назад, не оборачиваясь. Это "ауди-кваттро", то есть, "ауди-четыре". Отличный автомобиль. Дорогой. Привод на все четыре колеса, чтобы, возвращаясь домой из театра, не завязнуть в огромных итальянских сугробах...

Она хохотнула.

- За рулем сидит мужчина, с ним рядом - девушка.

- Девушка?

Я нахмурился. Беннетт стяжал себе славу закоренелого женоненавистника, не подпускающего агента в юбке ни к одному заданию, коль скоро оное не вовлекает вопросов постельных. Впрочем, следовало, кажется, менять сложившееся в моей голове мнение о старине Беннетте. Сукин сын являл неожиданную сообразительность и проворство.

- Присмотрись получше, - попросил я. - Проверь.

- Незачем.

Карина улыбнулась: лукаво и самодовольно.

- У девицы на левой щеке большая марлевая повязка. Зовут бедняжку Грета Лагертсен. Имя водителя - Карл Иохансон. Вы уже встречались и знакомились... Послала милую пару, конечно же, Астрид... А ты решил, кто-то иной?

Сделав глубокий вдох и не менее глубокий выдох, я чуток успокоился. Почувствовал изрядное облегчение. Все-таки я ошибаюсь редко. Беннетт продолжает рыскать по Швеции, выискивая окаянного Мэтта Хелма, покуда люди поумнее и поопытнее ловят упомянутого Хелма в Финляндии.

Приятно сознавать, что тебя не обставил напыщенный болван!

- Да, ты угадала, - признался я. - Получается, Грета возвратилась на поле брани, вопреки боевым ранениям? Решительная особа, ничего не скажу. После эдакой обработки...

- Думаю, она в бешенстве, и жаждет отомстить. Решила, будто изуродована отныне и навеки, преисполнилась лютости, ринулась наперерез виновнику...

- Черт, ведь не я же искромсал ее!

- Твой напарник - невелика разница. Злоба кипит и просит выхода. Злобу надо сорвать на ком-то, милый...

"С Кариной следует держать ухо востро, - подумал я в несчетный раз. - Просто неприлично девице обладать подобными мозгами".

- Будем надеяться, ты права. И будем надеяться, Карл Иохансон взбешен еще больше приятельницы. Они любители, Карина. Раздраконившийся до белого каления любитель склонен совершать поступки, противоречащие наипростейшему здравому смыслу. Если эти двое злятся - значит, сдали в архив даже те немногие извилины, которыми обладали прежде...

Карина поколебалась.

- Мэтт!

- А?

- Очень хороший автомобиль, "ауди"... Проходимость великолепная, а мы ведь не знаем, каковы дороги возле той деревни. После дождя и снега обычная машина - тем паче, наш малыш - и застрять может. Вдобавок, мотор чихает, сам дергаешься каждые полминуты... Понимаешь?

Я воззрился на Карину с неподдельным почтением.

- Все-таки тебя нужно завербовать, и попроворнее! Чрезвычайно здоровые бандитские наклонности, чистая находка для нашей службы... Но постой, ведь тебе, кажется, ведено работать на Олафа?

- Маленькая послушная барышня Сегерби, - ухмыльнулась Карина, - приказала долго жить. Смирения отныне уже не требуется. Нужная цель достигнута.

- И какая же? - полюбопытствовал я. Карина отмолчалась.

- Выдвигай предложения по захвату неприятельской колымаги, - промолвил я.

* * *

Порядок действий мы разработали сообща. Первым шагом нашим было задержаться в Оулу и побродить по магазинам: во-первых, убедить противника, будто не подозреваем о "хвосте", во-вторых, купить кой-какое снаряжение, ибо шнырять по арктическим пустошам в относительно легкой одежде не годится.

Карине, помимо прочего, требовался и костюм для некоей не вполне понятной роли. А еще она купила коротенькую, прозрачную, отороченную кружевами ночную сорочку, надеясь, видимо, употребить ее нынче же ночью. Конечно, если удастся провести эту ночь совместно...

Все предшествовавшие встречи со скандинавской таможней были вполне и совершенно безопасны, однако на сей раз я тщательно растыкал огнестрельную контрабанду по наименее доступным уголкам красного фольксвагена. Пересекать границу подле Хапаранды, откуда рукой подать до секретных армейских объектов, следовало весьма осторожно. Это вам не в Турку с парома съезжать.

Приготовления пропали впустую. Межгосударственный рубеж мы преодолели, даже не покидая машины, даже - как и в Турку - не открывая багажника. Следующим пунктом нашей поездки значилась Порккала, где начиналась лесная дорога на Лизаниэми. Самое время было отнимать у Карла и Греты приспособленную для подобных героических странствий машину, подумал я.

Правда, в Лизаниэми наверняка подстерегает Беннетт, а я в этой деревушке ровным счетом ничего не забыл... Следовало, пожалуй, включать лисью хитрость и орудовать менее откровенно.

- Приготовься, Карина, сейчас начнет барахлить мотор, а я приду в неописуемую злость. Ишь, ублюдки стокгольмские, деньги драть умеют, а машиной хорошей обеспечить не могут!.. Ох, чуть не забыл. Возьми, покуда время остается.

Я пошарил под приборной доской и выволок на свет Божий револьвер, оснащенный глушителем. Трофей, захваченный в Осло у Маршалла Линднера. Казалось, века миновали...

- Заряжен. Большим пальцем опустишь эту штуковину, которая называется "предохранитель". Указательным пальцем придавишь эту штуковину - она именуется гашеткой. Курка подымать не надо, револьвер самовзводный. Однако, поскольку эту публику желательно заполучить живой и способной болтать, постарайся не дырявить черепов без последней, крайней нужды, О`кей?

- О`кей, - ухмыльнулась Карина.

- А теперь, пока мы еще не достигли города, "жучку" самое время крылышки сложить...

- Как?

- Автомобилю испортиться пора, - пояснил я. И повернул ключ зажигания. Двигатель тотчас умолк, фольксваген быстро начал терять скорость. Я крутанул ключ в обратную сторону, запустив мотор снова и послав через выхлопную трубу впечатляющее облако синего дыма. Опять выключил зажигание. Автомобиль, должно быть, честил меня своими чернейшими автомобильными проклятиями за эдакое издевательство над заслуженной и верно возившей экипаж техникой.

Раздался негодующий гудок: "ауди" едва не врезался в нас, умудрился вильнуть и пронесся мимо. Быть может, ребятки решили затормозить впереди, проверить: поверну я в Хапаранду или проследую дальше по магистральному шоссе.

Успев загнать VW на широкую дорожную обочину, я вывернул руль и, на всякий случай, потянул ручной тормоз. Потом начал вертеть ключом, сразу же заглушая негодовавший мотор. Оставалось уповать, что с изрядного расстояния Карл и Грета, наверняка остановившие "ауди" поодаль и пробравшиеся по кустарнику вспять, не заметят красноречивых содроганий корпуса, которые свидетельствовали: двигатель исправен и старается вовсю.

Выбравшись наружу, я остервенело захлопнул дверцу и драматически пнул ни в чем не повинное колесо. Карина вышла со своей, пассажирской стороны, успокаивающе заворковала:

- Разве можно так яриться на автомашину? Опомнись, дорогой! Неприятно, соглашаюсь, но ведь нам очень повезло. Застряли у самой городской черты, а не посреди финских лесов! Смотри: впереди развилка. До Хапаранды рукой подать.

Говорила она весьма убедительно: здравомыслящая подруга бешеного психопата. Я продолжал придерживаться избранного тона.

- О, Господи Боже мой, до каких пор эта неутомимая оптимистка будет твердить: "стакан наполовину полон"? Пуст наполовину! Понимаешь, пуст! Машину взяли напрокат, по правилам я обязан либо доставить ее представителю фирмы собственноручно, либо самостоятельно отогнать в ремонтную мастерскую! А где времени лишнего взять? А колымагу новую где брать прикажешь?!

Карина выпрямилась и негодующе процедила:

- Стыд и позор! Взрослый человек!.. Между прочим, давно мог бы притормозить возле первой попавшейся бензозаправочной станции, механику заплатить, мотор наладить. Он, бедный, чихал от самого Турку, да тебе же все едино казалось! Вот что, Мэтт: я забираю свои пожитки и отправляюсь в Хапаранду пешком. Гостиниц в таком городке наверняка немного; захочешь отыскать меня - отыщешь. Но сперва изволь успокоиться.

- Откуда ты взяла, - рявкнул я, - будто в этой дыре хоть одна-единственная завшивленная гостиница отыщется?.. Но как угодно! Скатертью дорога!

Подняв крышку, я притворился, будто копаюсь в не успевшем остыть моторе. Карина с видом оскорбленного достоинства подняла свой рюкзак, именуемый в Швеции ryggsackи приобретенный мною час назад, решительно зашагала прочь, по направлению к шоссейному перекрестку.

Обиженная дама гордо покидала невыносимого грубияна-любовника. Отлично было сыграно.

Сыпля отборными американскими ругательствами, я забрался под машину, изображая поиск поломки. Любой механик лишь покрутил бы пальцем у виска, созерцая мои эволюции, но я отнюдь не был обязан понимать, что это бессмысленно. А извлечь припрятанные стволы следовало...

Четвертью часа позже я подхватил чемодан и с угрюмым видом поплелся по дороге. Присмиревший и полный раскаяния джентльмен торопится вослед упорхнувшей даме.

Карина уже исчезла из виду. Что ж, не удивительно, я дал ей отменную фору. Свернув на развилке, я пошел согласно указателю и минут через двадцать обнаружил перед собою Хапаранду: старый, ветхий, захолустный городишко. Еще минут через пятнадцать я очутился на центральной площади. Самое высокое строение из теснившихся вокруг нее, украшала вывеска "Stadshotellet", "Городская гостиница".

Одна, стало быть, отыскалась... Отлично.

Карина, вне всякого сомнения, отыскала приют именно здесь. Но и ей, и Карлу с Гретой следовало дать еще немного свободного времени. Посему я покрутил носом и отправился на поиски бензоколонки.

Последняя обнаружилась по соседству с бакалейной лавкой. При заправочной станции наличествовал также крохотный магазинчик, торговавший мелкими вещицами, нужными в шоферском обиходе.

Я купил несколько флаконов, снабженных грозными этикетками: "Не допускать попадания в глаза и на кожу!" "При попадании в рот немедленно обращаться к врачу!" "Если добежать успеешь", - угрюмо подумал я и решил не откупоривать зловещих сосудов.

Стоял серый пасмурный день, под стать настроению. Волоча увесистый чемодан и бумажный пакет с начисто ненужными, да еще и ядовитыми, покупками, я сызнова пересек площадь (в Новой Мексике такие называются plazas)и вступил под крышу отеля, составлявшего, по-видимому, гордость местную и достопримечательность.

В былые дни, когда путешествовали с гораздо меньшей прытью, чем ныне, Хапаранда числилась естественным приютом для всякого странника, задержавшегося едва ли не на макушке Земли по дороге из Финляндии в Швецию или наоборот. Но теперь гостиница понемногу ветшала и рассыпалась. Резные дубовые двери, тем не менее, противостояли годам довольно браво. Мореный дуб вообще отличается изумительной долговечностью.

Престарелый портье поведал на неуклюжем английском, что фру Хелм остановилась в номере двести семнадцатом. По страдальческому выражению лица понятно было: портье не верит и не собирается верить россказням о супруге, нашедшем своевольную беглянку-жену. Чересчур заметна была разница в возрасте, да и красавица Карина едва ли вышла бы замуж за такое пугало, как я.

Но постояльцев было мало и, если привередничать, решил портье, недолго и прогореть. Пускай сумасшедшие иностранцы творят что угодно.

Я поднялся по старинной витой лестнице, зашагал по левому коридору дома. Поход выдался неблизким, ибо гостиница и снаружи выглядела внушительной, а изнутри показалась и вовсе бескрайней. Пол выстилали истертые ковровые дорожки, нескончаемые двери номеров, похоже, были заперты наглухо, за неимением обитателей. Чрезвычайно удобная гостиница...

Обнаружив искомую дверь, я предусмотрительно постучался. Полминуты спустя лязгнула щеколда, створка распахнулась внутрь.

- Прости, крошка, - молвил я жизнерадостно. - Посмотри, что сыскал! Старые фольксвагены могли передвигаться вплавь, а новые отказываются ездить, когда роса выпадет. Но эти вещества мигом вытянут из горючего лишнюю влагу, и мотор заведется, как миленький. Продавец уверял, что... Эй, ты по-прежнему злишься?

Лицо Карины было бледным. Облизнув губы, она произнесла:

- Мне очень жаль, Мэтт, честное слово... Так надеялась, что до этого не дойдет!

- Послушай...

Я переступил порог, пытаясь обнять Карину. Слева, из-за полураскрытой двери, выдвинулась темная фигура, в спину мою уперлось дуло, дверь затворили пинком ноги.

Знакомый голос объявил:

- Подымите-ка руки, мистер Хелм. Я знаю, вы опасный субъект, а потому рисковать не собираюсь. Пожалуйста, не вынуждайте стрелять! Предупреждаю всерьез.