- Но иглу вытягивать и капельницу перекрывать, мистер Хелм, доведется вам, - сообщила госпожа Ватроуз нежданно спокойным голосом. - Я немного трусовата...

По спокойствию, с коим она приняла нежданное и всецело непонятное известие, эдакого заключить было немыслимо, но заниматься психологическими изысканиями я решил чуток погодя.

Собственный обширный опыт пребывания в больницах и госпиталях давал мне возможность орудовать быстро и сноровисто.

Поскольку все нужные принадлежности были заранее принесены сестрой милосердия, метаться и разыскивать вату и спирт не пришлось. Я крепко ухватил стальное жало, снял полоску пластыря, неподвижно удерживавшую иглу на месте, прижал смоченный тампон к локтевому сгибу, выдернул острие, тотчас перекрыв проспиртованной ватой образовавшуюся на месте прокола скважину. А сверху наложил новую липкую ленту.

- Подымайтесь.

Я сощурился:

- Соизволите подняться или нет?

- А соизволите отвернуться?

- После того, как вы спустили на меня малолетнюю преступницу с пистолетом, подставлять вам затылок? Увольте.

Губы Астрид Ватроуз растянулись в лукавой улыбке. Она встала с высокой больничной кровати, невозмутимо ухватила сорочку за кружевной подол, стянула через голову широким взмахом обеих рук. Самоуверенности этой даме было не занимать стать. И правильно.

Если физиономия Астрид обнаруживала явные следы недавнего недомогания, то об изящном, стройном, очень женственном теле такого сказать не решился бы никто. Умеренно высокая, слегка загорелая, она преднамеренно дразнила меня стриптизом наизнанку - одеванием вместо разоблачения.

- Что вам передали по телефону? - полюбопытствовала госпожа Ватроуз, жужжа застежкой-"молнией".

- Улепетывать велели. На нашем жаргоне означает: выметайся оттуда, где находишься, и прихватывай всех, чьею сохранностью дорожишь, ибо приближаются субъекты, не питающие к тебе нежных чувств и вознамерившиеся учинить человекоубийство.

- Уже приближаются?

- Да, дьявольщина! Шевелитесь, миссис Ватроуз.

- И кто же?

Я лишь пожал плечами:

- Понятия не имею. Но босс ошибается очень редко. Сообщать о Дугласе Барнетте, занявшем кресло Мака, я посчитал преждевременным.

- Сердечные капли, таблетки, пилюли - чем вас, бишь, пичкают? Запасли?

- Нет, конечно. Их попросту приносят четырежды в день, вот и все...

- Когда нужно принимать следующую порцию?

- Через два часа, ровно в десять. Говорят, если немного запоздать, большой беды не будет, но лучше не запаздывать чересчур.

- Значит, поедем в аптеку, где меня знают и не станут задавать ненужных вопросов. "Прокан"?

- Да, "Прокан-SR", пятьсот миллиграммов.

* * *

Когда мы достигли черного хода и выбрались на открытый воздух, Астрид Ватроуз уподобилась выброшенной на берег рыбе.

- Сумеете прошагать полтора квартала? - спросил я озабоченно. - Могу оставить здесь и подкатить прямо в машине, да не стоило бы...

- Не оставляйте меня, пожалуйста, - выдавила Астрид. - Сами говорите, сюда убийцы спешат.

Полтора квартала мне довелось буквально волочить ее на руках. Полная пожилая дама, повстречавшаяся по пути, брезгливо сморщилась, думая: стыд и позор! Женщина успела с утра пораньше надраться до полбесчувствия! Ужас!

Распахнув дверцу моего приютившегося прямо за большим фургоном автомобиля - юркого форда, - я свалил Астрид на заднее сиденье и принялся отдуваться сам. Госпожа Ватроуз казалась очень бледной и очень измученной. Мысленно я извинился перед ней. Не следовало ни разговаривать излишне резко, ни, тем паче, ерничать.

Но сентиментальные рассуждения лучше было перенести на потом.

Из города мы вылетели по магистральному шоссе 1-70 и скоро достигли Балтимора, где я повернул на 1-270, уводившее к Вашингтону. "Хвоста" не замечалось, а ежели таковой и наличествовал, то преследовал очень умно.

Хотя вряд ли. Ребята сработали из рук вон плохо. Я прикатил на машине, машины подле мотеля и клиники не оказалось, но где-то же она стояла! Форд полагалось обнаружить и взять под наблюдение. Или нет...

На границе округа Колумбия дорожное движение стало гораздо гуще. Отчаянно вертя баранкой, я умудрился достичь городской черты, не врезавшись в чужую колымагу и не дав никому налететь на себя; заколесил по вашингтонским улицам, постарался обогнуть квартал, в котором живу, десятой дорогой.

Инстинкт самосохранения. Конечно же, адреса моего и телефона домашнего ни в одном общедоступном справочнике не отыщется, но те, кто учинил охоту на Хелма, безусловно, оставили засаду подле берлоги. Разумнее было не рисковать.

- Вам лучше? - спросил я приподнявшуюся и слегка порозовевшую Астрид Ватроуз.

- Кажется. Где мы?

- В столице. Расскажите-ка про Лайза...наэми?

- Лизаниэми. Только я ничего больше не знаю.

- Где слыхали название?

- Этого сообщить не могу. Не имею права. Распоряжение вашего командира.

- Где располагается Лиза-ни-эми? - спросил я раздраженно, делая вид, будто исхитрился, наконец, уловить верное произношение. Непрерывно искажать отлично понятное слово было затруднительно.

- И этого не знаю. Честное слово.

- Название финское, - изрек я задумчиво. - Говорите, севернее Полярного Круга? Стало быть, Аляску и Канаду со счетов сбрасывая, ибо там финнов раз, два - и обчелся, приходим к выводу: либо Карелия, где говорят по-фински - но туда нашим невидимкам добраться безумно тяжело...

- А если это русский заговор?

- Ох, сомневаюсь! Либо Швеция, Норвегия и, разумеется, сама Финляндия. Придется учинять научное географическое изыскание.

- Простите, на мою помощь можете не рассчитывать. Передвигаюсь, как видите, словно улитка обморочная.

Я пожал плечами в ответ.

- Конечно, было бы неизмеримо лучше дать вам полный продолжительный отдых. Но выбора нам не оставили. Верней, оставили выбор: бежать или погибнуть. А ежели все едино бежим, то какая разница, куда именно? Вам придется просто высидеть в авиационном кресле некоторое время, и только. Прочее - забота летчиков и стюардесс. Насколько понимаю, легкие перегрузки при взлете повредить не способны.

Я покосился назад:

- Подумайте! Вам необходимо скрыться, исчезнуть из поля зрения противника. Чего же лучшего желать? За нами охотятся по непонятным соображениям, хотят укокошить? Отлично. Пускай охотятся напропалую. А мы пойдем на север, как сказал незабвенный шакал Табаки. Точней, полетим. Ищи-свищи ветра в поле... Вы - храбрая и спокойная девочка. Выдержите. И, кстати, по ту сторону Атлантики обещаю отдых в наилучших мыслимых условиях. Оправитесь полностью, обретете новые силы - и с Богом! На поиски. В славную и захватывающую полярную экспедицию...

Некоторое время Астрид хранила полнейшее молчание. Затем без тени улыбки промолвила:

- Тогда вы потащите меня за руки, а нести за ноги придется кому-нибудь еще. Я рассмеялся:

- Эдакую костлявую худышку и сам уволоку, без постороннего вмешательства. Переброшу через плечо и бодро двинусь в избранном направлении.

- Хвастун, - улыбнулась госпожа Ватроуз и состроила мне рожицу. - Хорошо, мистер Хелм. Отправлюсь в это безумное путешествие. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как вы будете метаться и заламывать руки, если хлопнусь в обморок прямо на льдине!

- Умница, девочка.

Астрид раздраженно тряхнула головой:

- Пожалуйста, прекратите лязгать языком и бросаться "девочками" да "худышками"! Нечего мена по головке гладить да за ухом почесывать! Я уже не падаю от усталости и пребываю в бодром расположении духа. Наибодрейшем! Где здесь ваша хваленая аптека?