Настала одна из минут, которые иногда приключаются у каждого. Вы понимаете: свалял дурака - вопиющего дурака! - но что же теперь, черт возьми делать? И возможно ли сделать хоть что-нибудь?
Выбор, безусловно имелся.
Я мог опрокинуться назад, кувыркнуться на взлетную полосу. Если мозгов не вышибу (это было маловероятно), покатиться, во мгновение ока извлечь пистолет и начать героическую пальбу.
Обладателю смертоносной репутации полагалось бы выдергивать оружие пошибче всякого экранного ковбоя. Только я молниеносной прытью не отличаюсь, и профессиональный агент, между прочим, в нужную секунду не выхватывать пушку должен, а в руке наготове держать! Поль Денисон так и поступил.
А вдобавок числился великолепным стрелком с очень быстрыми рефлексами. Попытайся я затеять мелодраму - шлепнулся бы на бетон в уже мертвом виде, и опасаться за сохранность черепной коробки оказалось бы незачем. Но даже - допустим! - промахнись Денисон, и умудрись я поймать его на мушку - распоряжение Мака пребывало в неизменности, полной силе, и Поль по-прежнему оставался неприкосновенным/неприкасаемым/, и нельзя было заваливать окрестности горой кровавых тел (включая, возможно, и собственное).
Я также мог изрыгнуть потоки словес. Пояснить Полю, что я тоже неприкосновенен, что Мак на все плюнет и отомстит, что хотя бы ради старой дружбы... Но я не клинический остолоп, и не третьеразрядный голливудский актеришка, и смотрел не в блестящий объектив кинокамеры, а в непроглядно темное дуло тридцативосьмикалиберного кольта. Посему и поберег дыхание, сказав лишь уместное и необходимое:
- Пистолет за поясом, а кинжал - в правом кармане брюк. Сдать или сам заберешь? Денисон осклабился:
- Добрый, старый, рассудительный Эрик! И протянул свободную руку.
- Я возьму пистолет. Ножик отдавай сам. Разделение труда. Хорошо?
Обескураженный и обезоруженный, я занял место подле пилота - светловолосого усача, который, подобно большинству собратьев по ремеслу, видимо, считал револьверы и ножи предметами не стоящими внимания. Он попросту водил вертолет и держал рот на крепчайшем замке.
- О`кей, Джерри, - сказал Денисон. - Подымайся двумя-тремя этажами выше и марш по коридору... Забирай к северу или к югу, потом нажимай на газ. Вот-вот появится вызванное этим джентльменом такси, а нам вовсе не надобно знакомиться с шофером, верно?
Я дождался, покуда рев турбины, форсируемой при взлете, немного улегся. Бросил прощальный взгляд на исчезавший позади аэродром.
- Поздравляю, amigo.
- Кажется, Эрик, со времени последней нашей встречи ты успел поменять напарницу.
- Ага.
- Оставил девочку Слоун-Бивенсу, а вместо залога прихватил дочку? Весьма изящно. Я ждал чего-то в подобном роде. Очень рад. Вижу, тебе не изменила прежняя сноровка.
- Я рад, что ты рад. Но кто проболтался? Я неохотно подумал о Рольфе, куда охотнее заподозрил его провинциальную бабку, не выносившую Зигмунда... Но достойная старуха попросту не ведала о моих намерениях, если только любимый внучек не выложил всю подноготную, что замыкало круг и снова заставляло размыслить касаемо любезного таксиста, нашего человека в Свольвере...
- Никто, - сказал Денисон. - Точнее, ты сам. Я непроизвольно повернулся. Денисон приподнял револьвер. Пришлось опять устремить взор вперед. Поль рассмеялся.
- Не сейчас! Лет семь, восемь, девять миновало... Позабыл? Ты вовсю разглагольствовал о том, как ставить себя на место противника, рассматривать существующее положение с его колокольни, предугадывать грядущие неприятельские поступки? Сидя у ног Великого Магистра, я преданно впивал золотые поучения, коль скоро золотые поучения полагается впивать... Возможно, их полезнее жевать и поедать.
- Убирайся к черту, - ответил я.
- В урочное время уберусь, не торопи событий, - жизнерадостно откликнулся Денисон. - Помимо изложенного, было еще много мудрых вещей. Например, если человек разумен, то изберет в создавшемся положении самую разумную возможность, и смело рассчитывай на это. Вот я и учел твои мозговые запасы, прикинул, что учинил бы при данных обстоятельствах сам? Подстраховал бы напарницу, позаботился о драгоценных сведениях... Да, кстати! С вашего разрешения, сэр. Бумаги. Чертежи. Пожалуйте!
- Готов услужить, - ответил я кисло. Запустил руку во внутренний карман, извлек три конверта, не оборачиваясь протянул через плечо. Конверты выскользнули из пальцев, осторожно увлекаемые неведомой силой - вероятно, Денисоном.
- Норвежскую ученую галиматью понимаешь? - полюбопытствовал я.
- Ни в ученой, ни в повседневной норвежской галиматье не смыслю ни аза, - уведомил Поль. - Зато мистер Котко соображает, и немало. Уселся, между прочим, за письменный стол и вызубрил язык специально ради затеи с Торботтеном. Неглупый у меня босс - хотя бы потому, что слыхал, будто лысые отличаются особыми талантами: вот и старается держать марку... А наше дело маленькое: доставить.
Последовало молчание. Геликоптер мчался на большой высоте, проносился над россыпями островов и утесов, обрамленных серыми арктическими бурунами. Джерри правил путь к северу, и я машинально отметил, что, пожалуй, Альтафьорд, в котором бесславно окончил свои дни знаменитый немецкий линкор "Тирпитц", уже остался позади.
Сначала туда проникли субмарины-малютки, хорошенько покалечили гитлеровскую громадину, а потом налетели тяжелые бомбардировщики и довершили работу...
Будь моя воля, сидел бы молча, созерцал с птичьего полета морские виды, слушал равномерный гул мотора, неторопливо размышлял. Говорить не хотелось. А кому захочется, если только что сделался всеобщим посмешищем?
Денисон же, напротив, обретался в настроении радостном и приподнятом; колотил языком без умолку, а мне не вредно было выяснить несколько вещей, доселе невыясненных. Пусть его мелет, авось и обмолвится нужным словечком. Но Поль весьма неуместно решил перевести дух.
- Ты толковал о собственной изумительной проницательности, - напомнил я, дабы расшевелить бывшего приятеля снова.
- Человеку разумному, чьи карманы пучит ценными документами, предстояло шататься у кромки захолустного норвежского аэродрома... Окажешься ли ты настолько глуп, чтобы в виду неминуемо грядущего нападения придерживаться изначального порядка действий, двенадцать часов дожидаться парома на материк? Не удивляйся: твои планы сделались общественным достоянием, благодаря нескольким долларам и жадности мистера Нормана Йэля. А тому с потрохами продал вашу группу некий Везерилл... Бродя у взлетной полосы - каким транспортом воспользуется Эрик? Лодкой, лошадью, снегомобилем? Я употребил поистине титанические умственные усилия и решил: пожалуй, самолетом. Гений, а?
- Вселенский, - огрызнулся я.
- Теперь касаемо графика. В Свольвере, благодаря неудобно совпавшим корабельным расписаниям, вечер исключался. Норвежец, по словам Йэля, не столь отважен, чтобы являться на место встречи во мраке. Значит, поутру, при первом свете, пока поблизости не будет ни души. Ибо, повторяю, парень отнюдь не храбрец. Верно?
- Пока что.
- Я справился с астрономическими таблицами, узнал: заря занимается около пяти. С поправкой на туман и облачность - шесть или шесть тридцать. Но ты позаботишься о дополнительном времени: вдруг парень задержится или сдрейфит? Нельзя ведь, чтобы самолет прибыл загодя и описывал над вами назойливые круги!
Так и полностью спугнуть связного можно. Посему, прибавим еще час... Ну, а коли все пойдет без сучка, без задоринки - ты наверняка сам захочешь убраться поживее. Поль Денисон рискнул и объявился минут через сорок пять после самого раннего из возможных сроков. Легкий разнобой с назначенным заранее временем едва ли мог насторожить человека, трясущегося от нетерпения...
И так далее, и в том же духе. И, конечно, Денисон издевался по полному праву. Я получил все мыслимые предупреждения об опасности. Неправильное время, неправильная "птичка", орущее в голос шестое чувство, наконец! Я презрел подсознательное беспокойство, пыжась и чванясь перед самим собою. Также мучась угрызениями совести: бросил бедняжку Диану врагам на прокорм... Вот и поплатился.
- Блистательно, - съязвил я, - но чего ради столько мозговых сил потрачено, Поль? Да, ты получил конверты, но ведь завтра или послезавтра они безо всяких дополнительных трудов угодили бы прямиком в лапы Кот-ко1 Из рук Хэнка Приста - всего лишь. Нет, вертолеты, револьверы, дедуктивный метод... Хотел бывшего товарища идиотом выставить?
- Не смею спорить, - улыбнулся Денисон и вздохнул. - Проучить гроссмейстера в его любимом гамбите: что способно с этим сравняться? Но и частный интерес наличествует. Понимаешь, этот великий флотоводец Хэнк изрядно меня тревожит. У него целые орды осведомителей и помощников - по всему побережью. Пытаюсь разведать о капитане Присте хоть малую капельку - общее онемение, прямо эпидемического свойства. Может, из преданности собачьей молчат, а может, из боязни заячьей... Судить не берусь.
Я отмолчался.
- Чересчур уж сия выдающаяся личность из кожи вон лезла, вымогая право передать боссу документы при непосредственной встрече! А я служу телохранителем его сиятельства - это основная работа, - и не мог не забеспокоиться. Пожалуйста, пускай мистер Котко, привычкам и склонностям вопреки, нарушает обет отшельничества, высовывается на свет, является в Норвегию: в конце концов, Торботтен - завидный кусочек, и не всякий день можно заняться международными кражами со взломом под прямым покровительством Сената и Конгресса! Но потом я взволновался не на шутку. Понимаешь, Эрик? Дело в буквальнейшем смысле слова запахло керосином - и отнюдь не тем, который из краденой нефти получат! Капитан Генри Прист недостаточно простодушный и прямой субъект, чтобы лично якшаться с высокопоставленной, августейшей особой моего нанимателя. По крайности, я возражаю и весьма.
- О, сколь велика преданность! И сколь непостижима заурядному воображению забота сия, - ухмыльнулся я.
Денисон отрезал с неменьшим ядом в голосе:
- Девица, которую ты любезно предоставил попечению Слоун-Бивенса, наверное, твердит сейчас о том же, amigo.
Крыть было нечем.
- Пораскинь мозгами, Эрик! Ваш драгоценный Прист, по сути, выдал и тебя, и девку на съедение. В самом дебюте, заметь.
Я уже начинал догадываться об этом, но услыхать подтверждение из уст Поля Денисона тоже не мешало.
- Изложи, пожалуйста.
- Об этом сообщил все тот же милейший субъект по имени Йэль. У парня просто плакат на лбу: ПРОДАЕТСЯ. И я не был первым покупателем. Капитан Прист навестил его с полным бумажником долларов еще раньше. Сделка сводилась примерно к следующему. Эльфенбейн соберет материалы при помощи Греты, отдаст их Норману Йэлю и получит весьма круглую сумму, уплаченную компанией ОНЕКО. Но Йэль переправит бумаги не своим покровителям, а Хэнку Присту - за новое и немалое вознаграждение. Капитан позаботится, чтобы парня хорошенько вздули - без особого ущерба для здоровья, - и дали возможность оправдаться этим: накинулась целая шайка (по-видимому, возглавляемая тобою лично), отняла все до листочка, еще и пытала впридачу... Конечно, лишь после надлежаще доблестного сопротивления огромным неприятельским силам, сам понимаешь... Вполне в манере старины Приста.
- Выходит, Генри Прист забрал бы документы у Йэля, который забрал бы их у Эльфенбейна, который забрал бы их у присутствующей здесь госпожи Эльфенбейн, которая действительно и впрямь забрала их у норвежца?! Н-да... Но при чем же здесь тогда Мадлен Барт и я?
- Вас полагалось непрерывно и основательно водить за нос, - ответил Денисон. - По крайней мере, девицу. Это ведь очевидно. Согласись, нельзя же было допустить на холмик одновременно двух женщин с двумя одинаковыми "Лейтцами"? Кроме того...
Денисон хихикнул.
- По словам Йэля, миссис Барт нужна была в качестве заложницы, если тебе посчастливится ускользнуть с первыми двумя конвертами. Я не расхохотался ему в рожу только из милосердия. Любительские рассуждения умопомрачительны, правда, Эрик? Но профессионалу-то, Эльфенбейну, следовало разбираться, что к чему!
- Насмотрелись телевизора, - откликнулся я. - И оставили в нем последние мозги.
- Йэль пожаловался Присту: миссис Барт вооружена и проинструктирована тобою, да еще и выглядит особой, вполне способной защититься. Нападение окажется рискованным и наверняка шумным. Прист велел не думать об этом, сказал - позаботится обо всем. Так оно, похоже, и получилось.
- Да, он хитроумный субъект, мистер Генри Прист! - вымолвил я угрюмо. - Купив Нормана Йэля, можно было и выбирать, между прочим... Обезвредить Эльфенбейна с помощью продажного хлыща и дозволить мне выйти на свидание беспрепятственно. Либо меня обезвредить, а бумаги получить у Эльфенбейна через Нормана Йэля. Второй способ казался достаточно парадоксальным, дабы полностью сбить мистера Денисона с панталыку... Только Хэнк не учел, что Норман Йэль перекуплен тобою прямиком, извини за грубость, из-под клиента... Вдобавок, не думаю, будто капитан доверяет мне полностью. Знает: я служу не ему, а человеку, распоряжающемуся из Вашингтона! И не алчен по природе. С продажной шкурой неизмеримо легче договориться, верно?
Теперь отмолчался Денисон.
Я покачал головой:
- Хэнк Прист нимало не удивляет меня. Ты удивляешь, amigo.
- Почему?
- На кой ляд я тебе понадобился? Имея Нормана Йэля прямо в кармане, приплатил бы еще чуток - парень полностью надул бы Приста и принес документы в зубах, а двигался при этом на четвереньках. Ты же мог попросту сидеть и выжидать, покуда яблоко созреет и свалится в ладонь!
- Допустим, я так и сделал бы. Выжидал бы посейчас, и мог бы до скончания веков дожидаться... Денисон хмыкнул.
- Человече, я не тупой моряк, подобный Хэнку Присту! Я профессионал, работавший с тобою вместе под кличкой Люк! И если ставил на скачках Берген-Свольвер, намеревался выбрать надежную лошадку. Не Йэля, не Эльфенбейна - клячи никчемные. Денисон поставил на старого безотказного скакуна по кличке Эрик, и не ошибся.
- Весьма лестно, - сказал я. - Благодарю за изысканное сравнение, хотя и уподобляюсь в нем четвероногому непарнокопытному.
Пора было срочно менять предмет беседы.
- Кстати, довольно давно я сталкивался с другим человеком по имени Денисон. Тот служил федеральным агентом и был, если не путаю, в немалом чине*...
- Не родственник, - со смехом перебил мой былой приятель. - Наше семейство не жаловало ФБР и ничего общего с ним не желало иметь... Мэтт!
- Да.
- Насчет меня... Что нынче ведено?
- Прости, не понимаю, - отозвался я уклончиво, • хотя уразумел Поля великолепно. Денисон промолчал. Минуту спустя я произнес:
- По правде, о тебе ведено позаботиться, но сперва надо устранить угрозу политических осложнений. Позади раздался глубокий вздох.
- Дьявольщина, и злопамятен же этот седовласый вашингтонский негодяй! Можно ли хоть как-нибудь с тобою поладить? На будущее...
- Никоим образом, - с готовностью заверил я. - Но место идеальное. Нажми на гашетку, распахни дверцу, выкинь в открытое море. И все: просто пролечу по нисходящей траектории две тысячи футов, произведу сильный всплеск. Только Мак немедленно вышлет кого-либо иного. И уже не Присту на подмогу, а исключительно по твою голову, amigo.
- Тогда и ты не совершай глупостей, - посоветовал Денисон. - Ибо Линкольн тщательно заботится о своих сотрудниках, а я, извини за похвальбу, числюсь наилучшим. Избавил его от верной гибели трижды. А впридачу выпрямил несколько деловых затей, пошедших вкривь и вкось... Не торопитесь, господа хорошие. Политический вес мистера Котко невероятен. Вас попросту распустят, поголовно. А кое-кого и накажут. В служебном или судебном порядке. Считаем отношения выясненными, угрозы отмененными. Сам живи и другим дозволь.
Я воздержался даже от ликующих воплей, однако не стану заверять, будто не испытывал желания вскочить и прямо на сиденье пуститься в индейский пляс...
Пилот по имени Джерри заложил пологую дугу и устремился к материку. Недавняя морось перешла в мелкий снег и крепко ухудшила видимость. Но Джерри спокойно миновал несколько перевалов, едва не чиркая брюхом по граниту, и снизился над уютной, чисто альпийской долиной, посреди которой тянулась мощенная гравием дорога.
Вертолет приземлился близ обочины; редкое стадо мокрых понурых коров разбежалось, давая ревущей машине утвердиться и умолкнуть. Ответвление дороги вело к подошве горы, где пристроилась дорогая, чрезвычайно современная вилла: прямые углы, огромные стекла, серые гладкие стены.
На одном из выступавших крылец дожидался высокий субъект, чью голову покрывала шапка, заставлявшая вспомнить о казаках или наполеоновских гвардейцах. Он даже не подумал помахать нам рукой. Просто проследил, как мы выгружаемся, потом развернулся и направился внутрь.
Но предварительно расстегнул пальто, скинул шапку, отер голову.
Блестящую и гладкую, словно биллиардный шар.