В гостиной большого номера отеля было четверо. Кроме того, вокруг низкого столика стояло еще четыре стула. Я решил, что знаю, кому предназначена софа, стоявшая также у столика.

Дверь мне открыл Мак собственной персоной. Он же и закрыл ее, когда я вошел.

- Этого человека мы зовем Эрик, - пояснил он остальным. - Садитесь на софу, Эрик. Не хотите кофе?

Я бы с удовольствием выпил чашечку, но в определенных обстоятельствах дипломатия требует отказа от курения, еды, жевания резинки и питья, даже если это всего-навсего кофе.

- Спасибо, сэр, - сказал я. - Но кофе не надо. Я подошел к софе, но садиться не стал. Вежливость стоит дешево, но приносит хорошие результаты, так почему бы ею не воспользоваться? Я почтительно выждал, когда сядет Мак, затем он грациозно повел рукой, и я тоже сел. Мне показалось, его левый глаз слегка подмигнул мне, когда я начал игру в почтительность, но я вполне мог и ошибиться. Он вообще-то не имел привычки подмигивать.

Сегодня он выглядел точно так же, как в последний раз. А тогда он выглядел точно так же, как и в первую нашу встречу, которая случилась так давно, что и не хотелось вспоминать, когда именно. Худой, седовласый и чернобровый, он был в аккуратном темно-сером костюме, какие носят банкиры, только банкиром он не был. Он входил в десятку самых невероятных персон в этом мире, и знающим людям вроде меня это бросалось в глаза.

Сидевший рядом с Маком добродушный на вид человек в твидовом костюме не был опасным. Он, правда, мог действовать на нервы тем, кто плохо переносит интриги и настолько опрометчив, что может повернуться к нему спиной. У него было красивое румяное лицо, грива седых волос и пронзительные голубые глаза. Его звали Герберт Леонард, и он стремительно делал карьеру в мире тайной дипломатии. Он решил однажды, что государственные разведывательные службы представляют собой хорошую почву для его организаторских талантов, и взялся за дело.

Ему уже удалось организовать новое агентство, которое, как он утверждал, будет справляться с проблемами безопасности и контршпионажа куда более эффективно, чем старые службы. Со временем он надеется слопать нас всех. Поговаривали, что он видел себя Джоном Эдгаром Гувером ведомства плаща и кинжала. Кое-кто даже отмечал, что он любил дать понять, что и сам Гувер не вечен.

До этого я никогда не встречался с ним, но видел фотографии и слышал сплетни. У меня возникло тяжкое предчувствие, что американские агенты, с которыми я познакомился в Масатлане, были из его фирмы. А раз я не поладил с его протеже, то мои неприятности могут оказаться куда серьезнее, чем я предполагал.

Рядом с ним сидел человек, которого я не знал, хотя, как мне казалось, вполне мог вычислить. Ему было за пятьдесят, но те, кто с юных лет имеют дело с самолетами, особенно с военными самолетами, сохраняют до конца своей жизни нечто мальчишеское в облике и манерах. Возможно, все дело в верхних слоях атмосферы, которые не дают стареть тем, кто любит их нежной любовью. Лично я, оторвавшись от земли, начинаю стареть не по дням, а по часам.

Короче, я был не прочь побиться об заклад на приличную сумму, что передо мной большая шишка из ВВС. Он был в сером фланелевом костюме, но орлы или звезды явственно проступают на таких, как он, даже когда они вешают военную форму в шкаф.

Четвертым был смуглый маленький компактный джентльмен, показавшийся мне иностранцем - возможно, это был мексиканец. На нем был темный костюм бизнесмена, белоснежная рубашка, шелковый галстук: в рабочее время они любят строгость и подтянутость. Его присутствие придавало собранию международный привкус, что в общем-то мне понравилась. Возможно, целью собравшихся было отнюдь не устроить нагоняй одному мелкому агенту, хотя скорее всего это значилось под первым номером в повестке дня. Первым заговорил седовласый Леонард.

- Вот, стало быть, этот самый Эрик, - сварливо начал он. - Если вы не возражаете, генерал, я бы для начала хотел задать парочку вопросов...

- Я возражаю, - несмотря на свою моложавость, летчик умел внести в интонации властность. - Я прекрасно понимаю. Герб, какие вопросы вы хотите задать, но мы уже это проходили. Сейчас нам не до этого. Меня не интересуют ваши, так сказать, внутренние разборки, во-первых, а во-вторых, ваша позиция достаточно шатка. Я никогда не осуждал моих пилотов, когда в боевой обстановке они отвечали на огонь неопознанного самолета, не имея информации о наличии в районе дружественных сил. Насколько я понимаю, этот человек делал все возможное, чтобы выяснить, кто есть кто, и ему в этом было отказано. У вас погиб агент из-за того, что кто-то проявил чрезмерную секретность. Мы очень сожалеем, но сейчас это к делу не относится.

- Генерал, у меня в Масатлане работало три отличных агента, - резко возразил Леонард. - Одного из них убил этот человек. Второй получил тяжелое ранение, пытаясь спасти его, и наконец, третий находится в сложных переговорах с мексиканскими властями - надеюсь, вы меня правильно понимаете, мистер Солана - опять же, из-за действий этого агента, который в решающий момент не сумел выполнить поручение, ради которого его и послали.

По крайней мере, теперь мне стало ясно происхождение стреляной гильзы от люгера. Пока Леонард говорил. Мак сидел, неодобрительно поджав губы. Он привык к административным склокам - он давно работает в этой области, - но сейчас вопрос был в другом. Он спросил:

- Эрик, вы просили прикрытия от агента мистера Леонарда?

- Нет, сэр. Я посоветовал ему хорошенько выспаться и забыть обо мне. Он, видать, решил прикрыть меня по собственной инициативе.

Леонард торжествующе подался вперед и спросил:

- А почему вы, собственно, не попросили Хартфорда вас прикрыть? Разве это не было бы лишней гарантией успешного выполнения задания?

- Если я правильно оценивал ситуацию, его помощь мне была не нужна. Если же мои догадки были неверными, он бы все равно ничем не смог бы мне помочь.

- Почему это? - спросил, заглатывая приманку, Леонард.

- Видите ли, сэр, - начал я, умышленно колеблясь. - Видите ли, сэр, Гашек - это товар высшего сорта, если можно так выразиться. Таких юнцов он съедает живьем. Мне просто не хотелось превращать этого мальчика в живую мишень. - Я пожал плечами и продолжал: - Наверное, он сам себя подставил и получил пулю, как и можно было предположить, по неосторожности.

И без того красное лицо Леонарда побагровело.

- Возможно, его вмешательство спасло вам жизнь, мистер! Хотя вам трудно было понять это, потому как вы валялись без сознания.

- Да, сэр, - согласился я. - И если это так, то большое спасибо. Хотя, как мне кажется, задачей этой операции было вовсе не спасение моей жизни. Судя по всему, Хартфорд и не попытался вернуть девушку, ради которой все и было затеяно.

Леонард собрался что-то возразить, но его перебил летчик.

- Хватит, Герб! Я же просил оставить, эту тему. Ну, а ты, сынок, - обратился он уже ко мне, - мог бы, наверное, рассказать нам, в чем же заключалась твоя задача, раз уж об этом зашла речь.

Давно уже меня никто не называл "сынок", и ему, пожалуй, было все же маловато лет, чтобы годиться мне в отцы, но в армии, а в авиации особенно, кое-кто склонен различать поколения не по возрасту, а по званиям.

- Если это не секрет, я бы хотел знать, с кем говорю, сэр, - сказал я после небольшой паузы. Он слегка смутился, потом рассмеялся.

- Ну, поскольку вы знаете джентльменов справа от меня, то я бригадный генерал Билл Баннистер из ВВС США. Я и возглавляю эту безумную операцию. А это сеньор Солана-Руис из мексиканской... Достаточно сказать, он представляет мексиканское правительство... хотя и весьма неофициально.

- Спасибо, сэр, - отозвался я. - Что касается операции, то цель у нее была двоякая: попытаться доставить одну молодую даму в Лос-Аламос, а если это окажется невозможным, ликвидировать ее так, чтобы не ставить в трудное положение мексиканские власти.

Баннистер кивнул:

- Вот именно. Сейчас же мексиканские власти как раз оказались, в сложном положении. А молодая дама ни в Лос-Аламосе, ни на небесах. Правильно?

- Не знаю, сэр. - Он нахмурился, и я пояснил: - У меня нет сведений о том, что происходит в официальных кругах Масатлана. Я также понятия не имею, что случилось с миссис О`Лири с тех пор, как мы расстались.

- Но вы признаете, что несете хотя бы частичную ответственность за странные трупы, возникшие в вашем отеле, и за то, что вы не выполнили инструкций касательно молодой особы?

- Это так, сэр.

Леонард агрессивно подался вперед.

- Не в том ли дело, что вы провели ночь с девицей, и она вам приглянулась?

- Мы действительно провели ночь в одном номере, сэр, иначе мне было бы трудно охранять ее. Что касается того, приглянулась она мне или нет, я не могу понять, какое это имеет отношение к делу. - Я поглядел на генерала и продолжил: - Правило нашей профессии таково: то, что происходит в постели, не имеет отношения к тому, что происходит за ее пределами.

Генералу это явно понравилось. Он спросил:

- А в постели что-нибудь случилось, сынок?

- Нет, сэр. Хотя это трудно доказать, а потому я и не стану пытаться.

- Так или иначе, вы не выполнили задания, вам ясно? - резко спросил Леонард.

Баннистер нахмурился, но спросил меня:

- В принципе ведь вопрос правильный?

- Да, сэр.

- Есть ли у вас какое-то объяснение?

- Одно соображение, сэр.

- Не надо быть таким коротким, сынок, - раздраженно буркнул Баннистер. - Я знаю, прекрасно знаю, что у вас на уме. Вы профессионал, профессиональный убийца - будем называть вещи своими именами. И вы думаете: если они будут слишком уж давить и загонять в угол, я с ними потом со всеми разберусь. Как лиса с курицами в курятнике. Я прав?

Он оказался проницательнее, чем я предполагал, надо отдать ему справедливость. Я отважился на усмешку и некоторую непочтительность.

- Да, сэр. И вы будете первым.

- Почему? Я, кажется, был не самым резким из собравшихся здесь.

- Я бы разобрался с вами в первую очередь, сэр, потому как очень не хотел бы давать вам свободу действий, пока я разбирался бы с остальными.

- Лестью вы ничего не добьетесь, - сказал он, тоже усмехнувшись. - И хватит этих "сэров", я ими уже объелся на службе. - Он прокашлялся и спросил: - А теперь к делу: в чем же были ваши причины не выполнить задание? Вы угодили в ловушку? О`кей. Такое бывает. Ваши инструкции учитывали этот вариант. Если вы не могли ее доставить сюда, ее следовало убить. Почему вы этого не сделали?

- Потому что я понял, что они именно этого от меня и ждали...