Оскар задумчиво доедал витую шоколадную булочку и изучал астрографические карты, извлекаемые его юз-дублем из различных файлов. По другую сторону от дисплея экзо-зрения Лиатрис Макпейерл проводил плановую проверку энергосистемы. Парень разделся до пояса, демонстрируя великолепно вылепленные грудные мускулы и легкую испарину, блестевшую на коже. Зрелище получилось весьма соблазнительным. Оскар никак не мог сосредоточиться на трансгалактической навигации, когда всего в паре метров от него гибко двигалось такое заманчивое тело.

Лиатрис закончил работу и ловко подхватил полотенце.

– Я иду в душ, – объявил он и, ощутив похотливые мысли в Гея-сфере, насмешливо вильнул задницей в сторону Оскара.

Оскар решительно откусил булочку, но при этом вдохнул сахарную пудру и закашлялся, что выглядело совсем уж глупо. Он отпил чай, чтобы прочистить горло, а когда снова поднял голову, Лиатрис уже скрылся, а Бекия из противоположного угла каюты смотрела на него с сочувственной улыбкой.

– Что такое? – ворчливо поинтересовался он.

– Лиатрис говорит, что пора возвращаться по домам, – ответила она.

– До дома нам еще далеко.

– Ты старый омерзительный извращенец.

– И горжусь этим. Хочешь посмотреть мою учетную карточку?

– У тебя нет ни капли стыда.

Он изобразил похотливую усмешку и приказал юз-дублю выбрать из унисферы файлы о всех известных и предполагаемых трансгалактических перелетах.

– Кое-кому именно это и нравится.

– Что именно может в тебе нравиться?

Томансио и Черитон поднялись через тамбур-шлюз в центр каюты. Оба надели плащ-костюмы с ярко мерцающей поверхностью и свели к минимуму излучение гея-частиц. Таким образом они давали знать окружающим, что являются добропорядочными гражданами Виотии и к Воплощенному Сну не имеют ни малейшего отношения.

– Обстановка снаружи не улучшается. – пожаловался Черитон.

Команда Оскара уже пару недель наблюдала и испытывала на себе попытки правительства Виотии восстановить нормальную работу городских служб и справиться с хаосом, оставленным войсками вторжения. Нормализации обстановки никак не способствовал и самосуд над премьер-министром, устроенный через два дня после ухода из Людора эллезелинских отрядов. Разъяренная толпа прорвалась в здание Национального парламента при полном бездействии охранников, предпочитавших держаться в стороне и не мешать народному правосудию. Остальные члены кабинета, опасаясь за свои тела, тоже не пытались вмешиваться. Оказание помощи пострадавшим до тех пор, пока страсти не остынут, было поручено местным властям.

Колвин-сити пострадал больше других городов, и его инфраструктура, несмотря на попытки ремонта и восстановления разрушенных объектов, сильно хромала. Команды инженеров и все имеющиеся роботы напряженно трудились, не испытывая недостатка в оборудовании, поставляемом со всего Содружества, но торговля оживала очень медленно, а множество заведений, несмотря на призывы городского совета, еще оставались закрытыми.

– Я думаю, все не так уж плохо, учитывая общую апатию, – сказал Томансио. – Полное восстановление до того уровня, который был перед вторжением, займет еще пару лет. Плохо, что закрылась компания Ликана. Она занимала значительный сектор в экономике планеты. Министерству финансов придется вмешаться и перенаправить денежные потоки. А нынешний кабинет министров недостаточно силен, чтобы управлять этим миром. Чтобы восстановить доверие народа к правительству, необходимо будет провести выборы.

– В том-то и проблема, – сказал Оскар. – Какой смысл что-то делать? Наш неподражаемый в своем идиотизме Сновидец намеревается через семь часов дать старт паломничеству. Кто будет заниматься выборами, если от галактики ничего не останется, чтобы увидеть их результат?

– В таком случае напомни, почему мы все еще торчим здесь, – потребовал Томансио.

Оскар уже собрался начать свою страстную речь насчет надежды и веры, основанную на пяти секундах встречи с Араминтой в парке Бодант. Он был совершенно уверен, что она ведет с Воплощенным Сном какую-то игру. Но его команда слышала это уже много раз, да и сам он изучал пути бегства из галактики на лучшем корабле, какой только конструировала АНС.

– Я не знаю, – произнес он, удивляясь, как трудно далось ему это признание.

Оно означало, что миссия закончена, что они больше ничего не могут сделать и будущего у них нет.

Оскар попытался представить, что скажут Дашику и Анья и его прекрасный и непостоянный Джесарал, когда он посадит рядом с их домом закрытый маскировкой космический корабль с ультрадвигателем и объявит, что им пора бежать в другую галактику. Он так давно с ними не разговаривал, что образы стали постепенно расплываться в сознании. Это плохо. Он может обойтись и без них. «Тем более теперь, когда я снова живу полной жизнью». С его губ сорвался стон разочарования. «Ах ты, предатель. Бекия права. У меня нет ни капли совести».

Противоречивые эмоции, хлынувшие из гея-частиц Оскара, вызвали у Черитона, Томансио и Бекии недоуменные взгляды.

– Что вы будете делать, когда начнется фаза расширения? – спросил их Оскар.

– Рыцари-Хранители выживут, – сказал Томансио. – Я полагаю, мы переберемся в новый мир, в другую галактику.

– Новый мир еще нужно найти, – сдержанно заметил Оскар. – А для этого необходим продвинутый корабль-разведчик. И хорошо бы – с ультрадвигателем.

– Хорошо бы. И мы были бы польщены, если бы ты к нам присоединился.

– Решиться на такое трудно, – печально посетовал Оскар. – Это значит признать полный провал. Не только нашей пятерки, но и всей расы в целом.

– Джастина все еще остается в Бездне, – заметила Бекия. – Гор еще может одержать верх. Он наверняка что-то замышляет.

– Хватаемся за соломинку, – ответил ей Оскар. – Она слишком тонкая.

– Да, но наша вера учит, что надо иметь силы, чтобы признать свое поражение. Мы не смогли заполучить Араминту, и она сделала свой выбор. Беспутная шлюха, вот кто она в таком случае. Наша роль сыграна.

– Да, – признал он.

Оскар все еще не мог решить, как на это отреагируют его партнеры по жизни. Но он не настолько мелочен, чтобы улететь, не предложив им место на корабле. А у его соратников есть семьи, что значительно осложнит бегство. По правде говоря, он одинок. Самым близким его человеком сейчас можно было считать Паулу Мио. При этой мысли Оскар невольно усмехнулся.

Внезапно все изображения в его экзо-зрении заслонила иконка вызова первостепенной важности, и юз-дубль доложил, что кто-то пытается активировать одноразовый код канала ультрасекретной связи.

– Черт побери! – выпалил он.

«Привет, Оскар, – сказала ему Араминта. – Помнится, ты просил меня с тобой связаться».

Даже при наличии интел-центров и современной кибернетики, целых комплексов репликаторов и полчищ ботов, а также практически неисчерпаемых правительственных ресурсов, не говоря уж о преданности делу каждого участника проекта, постройка двенадцати кораблей паломничества была по любым стандартам феноменальным достижением. Но при всем этом подавляющая часть энергии и человеческой мысли фокусировалась на планировании и непосредственно производственном процессе. К несчастью, на процедуру посадки на корабли двадцати четырех миллионов счастливчиков подобных усилий затрачено не было.

Извещение о том, что ей и Даналу предоставляются места на борту «Мечты Максена», заставило Мирабель расплакаться. Она упала на колени посреди гостиничного номера и вознесла благодарственную молитву, благословляя Сновидицу Араминту за проявленную доброту. Все последующие дни она прожила, окутанная дымкой бесконечного счастья. В ее голове клубились восхитительные мечты о чудесах, ожидающих на улицах настоящего Маккатрана, и зачастую Мирабель даже забывала поесть. Потом радостное оживление трансформировалось в энергию для подготовки. Она стала одной из избранных, и этой возможностью надо было воспользоваться в полной мере. Вместе с Даналом она часами изучала список необходимых вещей. Весь багаж строго ограничивался объемом в один кубометр на человека, и в конце списка имелось предупреждение не брать с собой высокотехнологичных устройств.

Самым горячим ее желанием было стать эгг-шейпером, как сам Идущий-по-Воде. Она годами изучала приемы, показанные им в первых снах. Она не сомневалась, что сможет имитировать его действия, как только получит доступ к беременной базовой ген-форме. После укладки самой необходимой одежды, утвари и инструментов Мирабель продолжала заполнять драгоценное пространство теплыми куртками, джинсами и обувью, подходящей для любой работы в деревне, а оставшиеся кубические сантиметры заняла ветеринарными инструментами. Данал уложил в свой контейнер пакеты с вкусной едой и набор семян, но большую часть багажа составляли старомодные книги, отпечатанные на самой прочной бумаге при помощи специализированного репликатора, доставшегося ему по случаю.

Мирабель он сказал, что хочет стать учителем и потому запасся ручками и карандашами, а также ингредиентами для изготовления чернил.

Посадка на корабли началась через три дня после доставки двигателей и генераторов силовых полей. До встречи со Сновидицей Араминтой Мирабель испытывала смутную тревогу по поводу технологических устройств сомнительного происхождения. Но теперь, после того как она увидела столкновение между Араминтой и неприятным существом по имени Иланта, Мирабель была уверена, что паломничество не станет орудием какой-нибудь фракции. Араминта права: Бездна сумеет противостоять любому злу. Подлетая в капсуле к строительной площадке, Мирабель чувствовала, как от беззаботного предвкушения полета у нее слегка кружится голова.

Перед куполом силового поля капсуле пришлось ждать семь часов, зависнув на высоте трехсот метров среди других таких же машин, образующих перед входом нечто вроде тучи металлической саранчи. Все ждали разрешения на посадку. Наконец они спустились перед одним из проходов для поставки оборудования, и боты быстро погрузили их багаж на тележки, стремительно взмывшие в воздух. Марибель и Даналу, прежде чем попасть под купол, окрашивающий вечернее небо в розоватый цвет, пришлось пройти мимо целого ряда сканеров. В воздухе жужжали плотные потоки грузовых тележек, направляющихся к кораблям для разгрузки. Марибель, глядя на их замысловатые маршруты, заранее смирилась с тем, что своего личного контейнера она больше никогда не увидит.

Ниже уровня полетов грузовых капсул несколькими ярусами светились объемные проекции указателей, направляющих пассажиров в широкие проходы между кораблями. Вдобавок к этому ее юз-дубль принял серию инструкций, объясняющих, как ей добраться до тринадцатого входного пандуса корабля «Мечта Максена». Ей и еще двум миллионам других людей. Инструкции сводились к следующему: «Пристраивайтесь к очереди триста метров шириной и шагайте вперед в течение пяти часов».

После наступления темноты закругленные корпуса гигантских кораблей, уходящие вверх, создавали впечатление бесконечного ущелья, из которого нет выхода. Антиграв-поля, поддерживающие корабли, почему-то пульсировали, вызывая в животе неприятное ощущение. Здесь не было туалетов, никакой еды и питья, никакого места для отдыха. Гул бесконечных разговоров и жалоб, плач уставших детей действовали на нервы. Радовала только Гея-сфера, наполненная ощущениями возбужденного ожидания полета.

Пять часов им пришлось провести рядом с группой развязных женщин, не скрывающих, что подверглись перепрофилированию ради тел двадцатилетних амазонок. На их футболках красовались вышитые слоганы: «Любофф Динлея», «Я Круче Хилитты», «Хочу Тебя ОтДинлеять».

Марибель и Данал обменялись язвительными усмешками и постарались не слушать вульгарные разговоры и непристойный смех. Удивительно, как люди воспринимали шанс на самореализацию, который давало им паломничество.

Наконец они добрались до основания тринадцатого пандуса, оставив позади ужасный тоннель между кораблями, подобный заточению в Хоньо. После пережитого ужаса Мирабель всхлипнула от радости.

– Вот и корабль, – прошептала она Даналу, когда они начали подниматься.

Развязные поклонницы Динлея и здесь шли следом за ними, но толпа уже не была такой плотной. Внизу по проходу еще проталкивались тысячи людей, и Мирабель теперь во всех отношениях чувствовала себя выше их.

Из мыслей Данала хлынула волна благодарности.

– Спасибо тебе, – сказал он, сжимая ее ладонь. – Без тебя я бы ничего не смог.

На мгновение Мирабель вспомнила Черитона и тот полный страсти и утешений период, что они провели вместе после ареста Данала. Только его сила духа помогла ей пережить боль и растерянность. Мирабель почему-то не чувствовала себя виноватой. В конце концов, и Идущему-по-Воде доводилось оступаться, когда он пытался объединить мир своей ошибочной идеей. Из того испытания он вышел с триумфом.

– Мы справились вместе, – сказала она. – Я тебя люблю. И теперь проснемся уже в Маккатране.

– Ах, как мило, – раздался довольно громкий и веселый голос.

Мирабель сложила губы в вежливую улыбку и обернулась. Мужчина, поднимающийся вслед за ними по пандусу, оказался совершенно не таким, каким она ожидала его увидеть. Нельзя сказать, чтобы она придавала большое значение предрассудкам, но…

Он был выше Данала и одет в килт и очень яркую красную куртку с золотыми пуговицами. Ничего похожего на одежду жителей Кверенции. Она уже хотела что-то сказать, но серебристые и золотистые вспышки в копне его густых каштановых волос привлекли ее внимание.

– Меня называют Львом Уокером, – представился мужчина. – Но я получил это прозвище задолго до того, как прославился наш дражайший Идущий-по-Воде. Рад встрече.

– Я тоже, – сдержанно ответил Данал и назвал свое имя.

– Полагаю, два таких влюбленных голубка, как вы, стремятся пожениться в храме Заступницы? – спросил Лев Уокер.

– Мы с Мирабель давно женаты, – произнес Данал с такой гордостью, что она не стала обращать на бестактность постороннего мужчины и с обожанием посмотрела в глаза обнимающего ее мужа.

– Ах, да, конечно, но венчание в этом храме еще крепче благословит ваш брак, не так ли? И поверьте человеку, повидавшему на своем веку множество самых разных невест и женихов, что брак нуждается в любой доступной помощи. – Лев Уокер поднял руку и отсалютовал им старинной серебряной фляжкой. – Мои поздравления и пожелания приятного путешествия вам обоим. – Он приложился к фляжке. – Ага, это убережет мои ноги от холода во время поездки.

– Нам не нужна никакая помощь, – отрезала Мирабель.

– Как вам будет угодно. Но учтите, только исключительная личность не нуждается в советах.

– Мне кажется, вам стоит оставить свои нотации при себе, – ответил Данал. – Мы следуем примеру самого Идущего-по-Воде.

Подъем они преодолели совсем не в той торжественной обстановке, какую представляла себе Мирабель. Лев Уокер опять приложился к фляжке, нахально подмигнул Мирабель и неторопливо прошел на борт «Мечты Максена», словно был хозяином корабля.

– Ну и ну! – возмущенно проворчал Данал. – Кому-то придется дольше стремиться к самореализации, чем другим.

За шлюзом они оказались на пересечении семи коридоров. Небольшие четкие указатели горели на стенах, показывая каждому, где находится предназначенная для него медицинская камера.

– Пойдем, – поторопил Данал, крепко держа ее за руку.

Мирабель, прищурив глаза, посмотрела на проход, где исчез Лев Уокер.

– Кажется, я его знаю, – неуверенно пробормотала она, не в силах уловить ускользающее воспоминание.

Но затем по коридорам со смехом и визгом разбежались поклонницы Динлея. Они напомнили ей футбольных фанатов, и Мирабель невольно хихикнула. Она позволила Даналу вести ее по внутреннему лабиринту корабля, а сама инстинктивно обратилась к ощущениям Сновидицы Араминты. Араминта в одиночестве стояла на обзорной палубе корабля «Свет Заступницы» и уверенно смотрела вдаль сквозь изогнутую прозрачную секцию корпуса.

Иконка РИ вспыхнула в экзо-зрении Троблума, запрашивая разрешение на контакт. Хорошо хоть он спрашивает, а не врывается незваным гостем.

«Искупление Меллани» все еще в скрытом режиме оставалось в трансмерном пространстве над Виотией. Отступничество Араминты повергло Троблума в изумление. Она так долго старалась ускользнуть от Воплощенного Сна и вдруг появилась открыто и взяла на себя роль лидера. Такое никак не укладывалось в голове. По крайней мере в голове Троблума. Он предполагал, что за ее поведением кроется какая-то уловка, но и этой тайны он разгадать не мог.

И он решил подождать финала игры, когда все прояснится. Он ведь собирался улететь в другую галактику, и, если Араминта каким-то невероятным образом сумеет решить проблему паломничества, хотелось бы об этом знать.

– Даже если они не отправятся в свое паломничество, здесь остаются еще Ускорители, и Иланта, и Кэт, – заметила Катриона.

– Устранение опасности паломничества автоматически ликвидирует и угрозы с их стороны, – терпеливо пояснил он.

– Я думала, тебе не терпится узнать, что произошло с трансгалактическими экспедициями.

– Так и есть, но временной масштаб позволяет подождать и выяснить, удастся ли Араминте провести флотилию паломников в Бездну. Если, как предсказывают, после этого начнется фаза расширения, мы успеем уйти, у нас теперь есть ультрадвигатель.

– А как насчет Оскара? РИ сказал, что знает, где находится его корабль.

– Теперь Оскар не имеет значения. Осталось только два настоящих игрока – Гор и Иланта. Это их война.

– Ты боишься встретиться с Оскаром?

– Нет. Просто не вижу смысла.

– Ты мог бы попытаться снять барьер.

– Нет!

И он не лгал. День за днем он анализировал файлы в своей памяти, заново изучая теории и оборудование, применяемые на базе Ускорителей во время создания Стаи. И не мог отыскать ни малейшей лазейки, никаких зацепок, чтобы преодолеть барьер. К тому же у него не было достаточной информации об отдельных компонентах Стаи, чтобы узнать, предусмотрен ли в них запасной вариант. Он занимался только тем, что помогал настраивать производственные системы. За прошедшие десятилетия Ускорители могли внести массу изменений, о которых он не знал.

Корабль оставался над Виотией лишь потому, что это место было ничуть не хуже любого другого. После тщетных попыток разгадать тайну барьера вокруг Солнечной системы Троблум даже сумел выспаться. В последующие дни он проводил время, проверяя корабельные системы, составляя программы обслуживания и изготавливая кое-какие детали на небольшом, но мощном корабельном репликаторе высокого уровня. Кроме того, его юз-дубль выбрал из унисферы огромное количество файлов, как информативных, так и развлекательных, чтобы жизнь в изгнании казалась более приятной.

Троблум увидел иконку РИ, но ответил не сразу. Во-первых, он был занят. И притом… За последние пару недель он почти смирился со своим положением. Он знал, что покидает Содружество. Теперь это был только вопрос времени, ему даже не пришлось принимать решение. Как только начнется финальная фаза расширения Бездны, он улетит. Все просто.

А РИ внесет в его жизнь осложнения.

– Я тебя хорошо знаю, – сказала Катриона Салеб. – Пока ты не узнаешь, что он хотел тебе сообщить, ты не успокоишься. И он соблюдает приличия, а мог бы проникнуть в сеть корабля через унисферу.

– Да, – вздохнул Троблум.

Он закрыл чертежи на дисплее экзо-зрения и перевел взгляд на микроманипулятор, которым пользовался в данный момент. Под прозрачным колпаком в абсолютно чистой среде лежало несколько деталей, из них он не спеша конструировал объемный проектор. Он набрал достаточное количество базовых программ, чтобы создать мыслящую личность. Троблум решил, что это будет он сам, более молодая и физически улучшенная версия, способная разделить постель с Катрионой. Он модифицирует сенсорные связи со своими бионониками и улучшит их по сравнению со стандартными вариантами, чтобы в полной мере наслаждаться ощущениями. Процесс потребовал немало времени, но задача оказалась интересной, так что в течение нескольких дней ум Троблума был полностью занят. Это почти то же самое, что стать мультиличностью. Катриона заверила его, что с нетерпением ждет результата.

Наконец его юз-дубль принял вызов.

«У меня есть интересные новости», – сказал РИ.

– Какие?

«Оскар Монро только что принял вызов по секретному канату от кого-то из компании мистера Бови – владельца магазина сантехники и кухонного оборудования в торговом центре Колвин-сити».

– И что же?

«Источник утверждает, что это Араминта. Связь была установлена посредством одноразового кода, переданного ей Оскаром. О передаче кода не знал никто, кроме нее и самого Оскара».

– И тебя. Так что об этом мог узнать любой электронщик.

«Я знал о сообщении только по той причине, что отслеживаю все сообщения, приходящие на корабль Оскара и посылаемые на него. Но расшифровать код трудно даже мне. И большинству электронщиков Содружества это не по силам».

Троблум нахмурился, глядя электронные компоненты под колпаком манипулятора, сверкающие, словно бриллианты.

– Но это не может быть Араминта. – Юз-дубль развернул в периферийном поле экзо-зрения изображение флотилии паломничества на Эллезелине. Суматошная посадка паломников уже закончилась. Несколько каналов в режиме прямой трансляции показывали Араминту, стоящую на смотровой площадке флагманского корабля «Свет Заступницы». – Она на корабле, и флотилия готова к старту.

«Верно. Тогда почему вызов с данным ей лично кодом поступил из Колвин-сити?»

– Я не понимаю. – Загадка отступничества Араминты стала еще более интригующей. Троблум любил разгадывать загадки. Хотя это ничего не меняло. – А что ему сказали?

«Немного. Оскара попросили прийти на встречу в ресторан на бульваре Дарьяд через пятнадцать минут».

– Но… – Троблум перевел новостной дисплей в центр. Защитное поле над строительной площадкой начало рассеиваться, открывая чистое небо для готовых к старту кораблей. – Она же на борту корабля «Свет Заступницы». Я смотрю непосредственный репортаж.

«Правильно. Значит, либо она со всей флотилией решила посетить с коротким визитом Виотию, либо происходит что-то еще».

– Что именно?

«Ты заинтересовался, Троблум? Не хочешь прямо сейчас связаться с Оскаром?»

– Я не собираюсь с ним разговаривать. Насколько я понимаю, это твой очередной трюк.

«По-моему, для трюков немного поздновато».

– Чего ты от меня хочешь?

«Я внедряюсь в узлы сети ресторана. Команда Оскара как раз проводит там проверку, чтобы обеспечить его безопасность. Хорошие ребята, но меня им не обнаружить. Не хочешь посмотреть, как пройдет встреча?»

Троблум прикрыл глаза. Изображения корабельных сенсоров показывали Виотию огромным пятном внутри гравитационного поля пространства-времени. Планета была всего в сотне тысяч километров от него, хотя РИ этого и не знал. «Или знал?»

Тревоги и сомнения, немного утихшие за последнюю неделю, вспыхнули с новой силой, ускорив сердечный ритм. Кожа похолодела от крошечных капель испарины. Биононики легко справились с физическими проявлениями беспокойства, но прогнать мысли они не могли. Он не имел ни малейшего представления о том, что происходит. «Проклятье, я совсем не понимаю людей. Зачем Араминта это делает? Почему пытается погубить галактику? И для чего вызывает Оскара? Он же должен понимать, что она не может с ним встретиться».

– Ты сказал, что люди Оскара проверяют ресторан?

«Да. Двое обеспечивают физическое прикрытие снаружи. Оскар уже в пути».

– Но он же знает, где сейчас находится Араминта. Он знает, что она никак не может явиться туда. Это какая-то ловушка, и он все-таки туда идет.

«А кто поставил ловушку? Зачем? И почему именно сейчас? Мы ведь прекрасно знаем, что флотилию паломников не остановит никакое оружие. Барьер, поставленный Илантой, непреодолим ни для Флота Содружества, ни для райелей-воинов».

– Ты хочешь сказать, что это не ловушка?

«Я говорю тебе только то, что наблюдаю, и предлагаю поделиться наблюдениями».

– Зачем? Зачем ты хочешь втянуть меня в неприятности?

«Чтобы наконец оправдать ошибочные обвинения и вмешаться в дела человеческой расы. Против Воплощенного Сна и Иланты нам придется собрать все силы. Ну, и против Кэт, конечно. И ты, Троблум, можешь сыграть немалую роль. Согласен?»

Он посмотрел в противоположный конец каюты и встретил восторженный взгляд Катрионы. «Она не настоящая. У меня нет ничего настоящего». Усиленным бионониками кулаком он ударил по крышке микроманипулятора. Прибор издал глухой стук, и внутри зазвенели крошечные детали. Он снова поднял кулак. Боевая система бионоников добавила удару силы. Прозрачный колпак раскололся, и миниатюрные изделия были безвозвратно уничтожены. Детали разлетелись по полу, что-то разбилось, а остальное погубили частицы воздуха, нарушившие хрупкую молекулярную структуру.

– Показывай, – сказал он РИ. – И кто такой мистер Бови?

«Приходи один».

Араминта настаивала на этом.

Оскар одобрял ее осторожность, но… Дело настолько важное, что о добропорядочности и вежливости позволительно на время забыть. Он выбрал столик в середине зала ресторана «Эндрю Райс» – старинного (по меркам Виотии) заведения, отделанного деревом и карбоновыми панелями и стоящего в начале бульвара Дарьяд, всего в миле от доков, где в ангаре все еще оставался никем не замеченным корабль «Возмездие Элвина», несмотря на старания служащих навести порядок. В ресторане недавно заменили выбитые окна, но посетителей было немного. Оскар догадывался, что в запасе есть еще столики, поскольку имеющиеся стояли довольно далеко друг от друга. Возможно, часть мебели растащили. «Кому нужен ресторанный столик?»

Женщина-официантка подошла принять заказ, и Оскар попросил салат. Увесистые бифштексы и пироги с почками, которые поедали двое парней за угловым столиком, ему тоже приглянулись, но Оскар только что выпил чай со сладкой булочкой. Дорога от «Возмездия Элвина» до ресторана заняла всего десять минут, и это наводило на тревожные мысли. Известно ли Араминте их укрытие? Но как такое вышло, он придумать не смог.

Бекия, разгуливая по магазину напротив, наблюдала за рестораном снаружи. Черитон занял позицию в переулке позади здания и тоже смотрел по сторонам, отыскивая малейшие признаки присутствия других агентов, какой-нибудь западни и просто чего-то необычного. Оскар так и не мог понять, что же происходит. Гея-сфера указывала на то, что Араминта и сейчас стоит на обзорной палубе, где провела уже два дня. Вот к ней подошли Этан и Таранс и одновременно поклонились.

– Посадка закончена, Сновидица, – доложил Таранс.

Он выглядел очень уставшим, но довольным, как человек, достигший своей цели в жизни.

– Благодарю, – ответила она. – Вы проделали колоссальную работу. – Араминта повернулась к Этану. – Мы готовы к старту?

– Да, – не скрывая свой радости, ответил он. – Ультрадвигатели в полном порядке.

– Очень хорошо. Попросите, пожалуйста, капитанов поднять корабли и установить курс на Бездну.

– Будет сделано.

– Иланта не проявила себя?

– Нет, Сновидица.

– Не важно. Я уверена, это произойдет раньше, чем мы достигнем рубежа.

Араминта снова повернулась к прозрачной секции, чтобы посмотреть, как отключается последний слой защитного поля. Снаружи разгоралась утренняя заря. Яркий золотисто-розовый свет заиграл на огромных кораблях паломников, и она улыбнулась. Затем палуба под ногами завибрировала, и «Свет Заступницы» медленно вышел из зоны действия антиграв-установки и стал подниматься в чистое небо Эллезелина.

– Пропади все пропадом, – пробормотал Оскар.

Он уже не понимал, зачем сидит в ресторане. По правде говоря, он начал опасаться, что специалисты Воплощенного Сна, стремясь избежать дальнейших проблем, взломали ее разум. Оскар понимал, что они на это способны. «Зачем еще чего-то здесь ждать?»

Официантка принесла его салат. Оскар удрученно уставился в тарелку.

– Ого, жизнь снова становится интересной, – донесся до него голос Бекии. – А вот и мы.

Она передала информацию с сенсоров, и Оскар увидел, как из капсулы-такси у дверей ресторана выходит мистер Бови. Тот самый темнокожий мужчина средних лет, с которым разговаривал Оскар.

– Есть! Деньги мои, – заявил Черитон. – Выкладывайте ставки.

Друзья заключили пари о том, кто же может прийти на встречу. Оскар поставил на неуловимую кузину Араминты, Крессиду.

– Есть что-то подозрительное? – задал он вопрос команде.

Лиатрис, курсирующий над Колвин-сити в модифицированной капсуле, доложил, что район чист и никаких сопровождающих не замечено. Томансио, оставшийся на борту корабля, тоже заверил, что все в порядке.

Мистер Бови без промедления вошел в ресторан и сел рядом с Оскаром.

Биононики окутали столик слабым пологом уединения.

– Мистер Бови, – заговорил Оскар тем тоном, который подразумевал: «Что она затеяла?»

Но мужчина только усмехнулся и покачал головой.

– Нет, – многозначительно произнес он. – Два мистера Бови вон там, присматривают за тобой.

Оскар развернулся. Двое мужчин, поедающие бифштексы, нехотя помахали руками.

– Я не понимаю…

– Я Араминта. Вернее, Араминта-два. Я позаимствовала у своего жениха одно из тел. Вот это, если быть точной. Оно мне всегда нравилось.

– А? – только и смог вымолвить Оскар.

– Я превращаюсь в мультиличность. Интересный стиль жизни, ты не находишь?

Она слегка усмехнулась.

– Будь я проклят.

– Как скажешь. Ты говорил, что способен помочь.

– О черт, конечно! – От изумления у Оскара начало пощипывать кожу. Он никак не мог осмыслить такой поворот и в конце концов рассмеялся. Надежда еще не потеряна! – Если бы ты пошла со мной…

Биононикам и вспомогательным подпрограммам пришлось взять под контроль нейронные процессы и снизить уровень адреналина, чтобы он мог сосредоточиться. А ему необходимо было сосредоточиться.

Араминта-два молча пожал плечами и встал.

– Прикройте нас, – передал Оскар Бекии и Черитону. – Лиатрис, вытаскивай нас отсюда.

– Уже лечу, – отозвался Лиатрис.

Оскар не мог припомнить, когда он был так рад и одновременно напуган. Если кто-то намерен их перехватить, это произойдет именно сейчас, когда Араминта себя выдала. По пути к выходу он чуть не запустил силовое поле на полную мощность и не активировал боевую систему. «Сосредоточься. Спокойнее. Это же блестящий маневр. Такого поворота никто не мог ожидать».

Лиатрис бросил капсулу прямо на тротуар к выходу из ресторана, заслужив несколько неодобрительных взглядов пешеходов, вынужденных посторониться. Оскар, распахнув дверь, буквально втолкнул Араминту-два внутрь. Затем капсула взмыла вверх, одновременно поворачивая к докам.

Араминта-два приветливо кивнул изумленному Лиатрису, затем бросила быстрый взгляд по сторонам.

– Знаете, некоторые люди утверждают, что антиграв-капсулам не место в городе.

– Согласен, – ответил Оскар.

– Есть вероятность нарушения геологической структуры, что может вызвать землетрясения.

– А, гм.

Оскар ожидал услышать что угодно, только не подобное рассуждение, от которого веяло сюрреализмом.

Скоро капсула нырнула вниз и повисла перед ангаром с вывеской «Буутл и Лейчестер». Ворота свернулись внутрь, и машина устремилась вперед. Оскар знал, что это привлечет внимание персонала доков, но теперь ему было все равно. Араминта у них, и все остальное не имеет значения. «На самом деле, часть Араминты, не целая личность. Может, потому она – он – черт! – немного заговаривается».

Томансио встретил их в каюте, в трех метрах от выхода шлюза. Оскар ощутил под ногами твердую палубу и не сдержал торжествующей усмешки.

– Я же тебе говорил! – воскликнул он. тыча пальцем в грудь Томансио.

– Говорил, – спокойно ответил Томансио.

Биононики подсказали Оскару, что Томансио со всей тщательностью исследует Араминту-два всеми имеющимися у него средствами. Он едва не возмутился, но быстро понял, что сам должен был это сделать еще в ресторане.

– Чисто, – объявил Томансио. – Исключительно чисто. У тебя нет бионоников и даже макроклеточные ячейки не самого высокого уровня.

– Мистер Бови – мультиличность, – сказал Араминта-два. – Он не зависит от техноцентрических систем, распространенных среди других категорий граждан Содружества.

– Конечно, – кивнул Томансио. – Но, надеюсь, ты понимаешь, что твои слова трудно принять без доказательств.

– Понимаю. Смотрите вместе со мной.

Передаваемое Сновидицей через Гея-сферу изображение показало вид со смотровой площадки «Света Заступницы». С огромного корабля, выходящего из атмосферы, она видела, как постепенно уходит вниз полукруг планеты. Граница света и тени, подсвеченная золотистым сиянием, легко скользила и по океану, и по материкам, и по облакам.

Губы Сновидицы приоткрылись.

«Поверь, Томансио, я настоящая», – сказала она.

Миллиарды последователей Воплощенного Сна, с завистью наблюдающие за ходом паломничества и переживающие ощущения Араминты, заверили ее в своей преданности. Десятки миллионов еще долго гадали, кто такой Томансио.

Араминта-два, глядя на Томансио, приподнял бровь.

– Ну как?

– Да, это убедительно. Мультиличность в двух телах. Кто бы мог догадаться?

– Вы не догадались, – усмехнулся Араминта-два.

– Будем надеяться, что не только мы.

Оскар радостно ухмыльнулся.

– Я оказался прав. Она не предавала нас.

– Оскар, я очень тебя люблю, – сказал Томансио. – Но если ты не прекратишь об этом твердить, я засуну твою голову в…

Оскар хихикнул.

– Ладно, ладно.

Интел-центр показал ему две приближающиеся к ангару капсулы. Из машин к кораблю стремглав бросились Бекия и Черитон. Это немного охладило восторг Оскара. Он приказал интел-центру поднимать корабль, как только они окажутся в шлюзе.

«Возмездие Элвина», пробив крышу ангара, устремился вертикально вверх с ускорением в двадцать g, так что Томансио не удержался от недоуменного взгляда в сторону Оскара. Внутренние системы скомпенсировали бо́льшую часть силы тяжести, но всем пришлось сесть в кресла, поднятые полом каюты.

– Круто, – пробормотал Томансио.

– Тактический ход. Если придется убегать, наверху это сделать проще.

– Что ж, ты босс.

Бекия и Черитон, поднявшись в каюту, бросили недоверчивые взгляды на Араминту-два и поспешили к своим креслам.

Ликование Оскара быстро рассеивалось. Служба контроля за движением космических кораблей Виотии забросала их бесчисленными запросами и предупреждениями, но погони не было. Космос над планетой оказался относительно свободен, и ни один из находившихся поблизости кораблей, по результатам сканирования, не представлял угрозы.

– Ну, ладно, – обратился он к Араминте-два, – так что же, черт возьми, происходит?

– Мне уже некуда было податься, – ответил он. – Пришлось решиться на обманный маневр и стать Сновидицей. Я надеюсь на лучшее. Но теперь дело за вами.

Уверенность Оскара на мгновение дрогнула.

– Я тебя не обманул, – сказал он. – Мы здесь для того, чтобы помочь, чем только сможем.

– Но почему? Я знаю, кто ты. Но хотелось бы знать, кто стоит за тобой.

– Справедливо. С самого начала это была АНС, но теперь мы предоставлены самим себе. Надеемся, что что-нибудь изменится. И… теперь ты с нами.

– Что тебе требуется? – спросил Томансио. – Ты собираешься разбить флотилию паломников о рубеж или сделать что-то еще?

На степенном лице Араминты-два появилась печальная улыбка, отчего оно стало казаться еще старше.

– На тех кораблях двадцать четыре миллиона человек. Да, все они идиоты, но всё же люди. Я не могу погубить их только ради того, чтобы убедить остальную галактику в ошибочности их выбора. Нет, если они подойдут к границе Бездны раньше, чем мы сумеем их остановить, я буду просить Небесного Властителя открыть для них путь. Видите, я отчаянно нуждаюсь в помощи.

– Только скажи, что мы можем сделать, – попросил Оскар.

– Брэдли советовал разыскать Оззи. Он говорил, что Оззи – настоящий гений, и если кто-то и способен найти решение, то только мы с ним вместе.

По спине Оскара пробежал холодок.

– Брэдли? – непроизвольно переспросил он.

Остальные посмотрели на него с любопытством. Вероятно, гея-частицы выдали его эмоции.

– Брэдли Йоханссон, – пояснил Араминта-два. – Я встретилась с ним на тропах сильфенов.

– Брэдли Йоханссон жив?

– Брэдли Йоханссон теперь сильфен.

– Невероятно.

– Ты нас не обманываешь? – почти с яростью потребовал ответа Томансио.

Араминта-два с негодованием повернулся к нему лицом.

– Я говорю правду. – Затем снова посмотрел на Оскара. – Брэдли мне рассказывал, что ты и он вместе участвовали в войне против Звездного Странника. Он сказал, что тебе можно доверять, Оскар. И ты помог мне в парке Бодант.

– Брэдли стал сильфеном, – с изумлением произнес Оскар. – Ну и дела. Мы оба пережили Отмщение планеты, только каждый по-своему.

– Он жив, – прошептала ошеломленная Бекия. – Величайшая личность, наш основатель, спаситель человечества. Он жив! Ты понимаешь…

Она едва не задохнулась от нахлынувших чувств.

– Не хочу вас разочаровывать, – продолжил Араминта-два, – но помогать он не собирается. Боюсь, самое большее, на что он решился, это послать сюда меня.

– И он хотел, чтобы ты и Оззи работали в одной команде? – спросил Оскар.

– Да. И еще. Он встревожен появлением этого существа – Иланты. Все сильфены обеспокоены. Ну, настолько, насколько они вообще способны беспокоиться.

– Об Иланте никому из нас почти ничего не известно, – посетовал Оскар. – Так что давайте сосредоточимся на том, что мы в состоянии сделать.

Он активировал секретную связь с Паулой.

«Отвези ее к Оззи», – решила Паула, как только выслушала его объяснения.

– В самом деле?

«Брэдли прав. Сновидица и Оззи составят внушительную команду».

– Что ж, хорошо.

«И… Араминта действительно встретила Брэдли?»

– Да, она так говорит. Удивительно, не правда ли?

«Согласна».

– И где же сейчас живет Оззи?

«На Конусе».

– Не шути, Паула. До него же семь тысяч световых лет.

«Я знаю. Но подумай, что еще мы можем сделать? Мы в отчаянном положении».

– Хорошо.

«Возмездие Элвина» уже закончил ускоряться и теперь по широкой эллиптической дуге огибал Виотию. Оскар подмигнул Араминте-два.

– Оззи живет на Конусе. Чтобы туда добраться, нам потребуется пять дней.

– Что ж, значит, летим туда.

– Отлично.

Он с облегчением улыбнулся.

«Позвольте вас предупредить», – сказала Паула, снова охладив радость Оскара.

– Да?

«По моим сведениям, некто по имени Аарон мог доставить на Конус Иниго, причем с той же самой целью – свести его с Оззи».

– Вот черт. – Он оглянулся вокруг и заметил направленные в его сторону осуждающие взгляды. – Иниго? Они отыскали Иниго?

«Да. И я надеюсь, что это к лучшему. Объединение Первого и Второго Сновидцев с Оззи, возможно, даст нам необходимый толчок».

– Разрушить Бездну? Взорвать флотилию паломников? Ликвидировать Иланту?

«Сейчас я бы согласилась на любой вариант».

– А кто такой Аарон и на кого он работает?

«К сожалению, мне это неизвестно. Если рассуждать логически, он. вероятно, поддерживает фракцию, настроенную враждебно к Воплощенному Сну. И будьте осторожны. Он может быть довольно опасен и, насколько известно, весьма агрессивен. В случае враждебного отношения твоя команда должна защитить Араминту».

– Все понятно. А ты, Паула? Чем ты занимаешься?

«Как всегда, проверяю пару подходящих идей».

Оскар, слегка разочарованный ее неопределенным ответом, дал команду интел-центру перейти на сверхсветовую скорость и проложить курс к Конусу. А потом он вместе со всеми остальными стал подробно расспрашивать Араминту-два.

«Ну, что ты будешь делать?» – спросил РИ у Троблума, когда сенсоры «Искупления Меллани» зафиксировали переход корабля Оскара на сверхсветовую скорость.

После этого корабль мгновенно скрылся из виду и стал недоступен ни одному из датчиков.

– Я не знаю, – неуверенно произнес Троблум. Разговор между Паулой и Оскаром, перехваченный РИ, потряс его до глубины души. Объединение обоих Сновидцев с Оззи давало повод для робкой надежды. – Я все равно ничего не могу изменить.

«О барьере вокруг Солнечной системы тебе известно больше, чем кому бы то ни было из людей. Им могут пригодиться эти знания».

– Я не уверен.

Перед ним опять встал очень важный вопрос, затрагивающий его личную жизнь. Но теперь загадка поведения Араминты разрешилась, что принесло ему немалое облегчение. Она никого не предавала. Она делает все, что в ее силах. «И… Араминта, Иниго и Оззи в одной команде. Этот случай войдет в историю».

Катриона подошла и села к нему на колени. На ней сегодня была надета тоненькая кружевная блузка и тесные джинсы. Ощущение ее тяжести, запах тела и мускусный аромат духов, безукоризненная кожа в нескольких сантиметрах от его глаз. Все это каким-то образом подбадривало его.

– Мы должны лететь туда, – мягко посоветовала она.

– Да.

И после этого он почувствовал себя еще лучше.

Сенсоры показали Пауле, что «Возмездие Элвина» нырнул в гиперпространство и активировал маскировку. Она, конечно, могла проследить за ним, но такое было доступно лишь немногим кораблям в галактике.

Через минуту еще один корабль, скрывавшийся в тысяче километров над Виотией, тоже погрузился в гиперпространство и последовал за Оскаром. Его маскировка была не такой совершенной, как у судов АНС, но зато двигатель оказался превосходным, а выдавала его масса, идентичная той, что Паула наблюдала у «Искупления Меллани» при старте с Шолапура.

– Ну, вот и еще один, – пробормотала Паула.

В движение пришел последний из оставшихся кораблей. Характер искажений, производимых его двигателем, тоже был знаком «Алексису Денкену» по Шолапуру, как и его более изощренная маскировка. Паула дала команду интел-центру следовать к Конусу за тремя остальными кораблями и активировала канал связи с Высоким Ангелом.

«Здравствуй, Паула», – приветствовал ее Кватукс.

– Итак, райелям не удалось пробиться сквозь барьер?

«Нет. Наш визит туда был в основном символическим, своего рода демонстрацией поддержки Содружества со стороны райелей».

– Я не ожидала от тебя пустых политических жестов.

«Если есть хоть малейший шанс предотвратить паломничество Воплощенного Сна, мы обязаны им воспользоваться».

– Флотилия только что стартовала.

«Я знаю. Паула, если ты захочешь уйти с нами из обреченной на гибель галактики, я буду счастлив принять тебя на борт».

– Мне известно, что Высокий Ангел поставил перед собой цель по спасению жизни из этой галактики. Но что-то происходит, Кватукс, что-то очень важное, как подсказывает мне инстинкт. И я намерена попросить тебя оказать мне услугу. Очень большую услугу.

Озеро шириной более десяти километров в поперечнике образовывало по берегам уютные бухточки. Две трети окружающих его земель занимал густой лес, спускающийся к скалам, которые окаймляли покрытую рябью гладь воды. На оставшейся трети раскинулся город чужой расы, заслонивший горизонт своими шпилями и куполами. Его металлические строения, пустующие уже не одно тысячелетие, весьма походили на дома в небольшой человеческой колонии Окторона. Но метрополия была куда масштабней и казалась чересчур величественной. Люди, жившие в этом сегменте Конуса, никогда не пытались там поселиться.

Старенькая капсула Оззи скользнула по воздуху над тонкими шпилями и стала спускаться к широкому полукруглому заливу на противоположной стороне озера. Над водой выступало несколько маленьких островков. Капсула устремилась к самому большому из них, с широким песчаным пляжем, с обеих сторон охраняемым скалами. За пляжем возвышались продолговатые дюны, а потом начинался склон, поднимающийся к центральной вершине острова. Между дюнами и лесистым склоном стоял одинокий каменный домик с побеленными стенами. С трех сторон его окружала веранда, и ее древняя, слегка покосившаяся деревянная решетка почти полностью скрылась под густыми лианами. На высокие раздвижные окна снаружи опускались деревянные жалюзи, словно в какой-нибудь деревне древнего Прованса.

Капсула приземлилась перед одиноким домиком. Аарон провел быстрое сканирование. За широкими раздвижными дверями, отделяющими веранду от гостиной, скрывался еще один человек. Это была женщина, оснащенная бионониками, но не боевого профиля. Ее модификация оказалась непонятной, но, судя по невысокому уровню потребляемой энергии, она не представляла угрозы. В самом доме имелись вполне обычные устройства: кулинарный процессор, медицинская капсула, два довольно мощных репликатора, группа обслуживающих роботов и пять интел-центров большего объема, чем ему до сих пор приходилось видеть. В сущности, подходящее убежище для такого человека, как Оззи.

– Хорошо, можно выходить, – объявил Аарон.

Оззи окинул его внимательным взглядом.

– Ты уверен?

– Да.

– Ладно, только берегитесь кальмаров-мутантов в озере.

– Я понимаю, как ты недоволен нашим появлением, но мы покинем тебя, как только сможем.

Но Аарон был в этом не уверен. Он уже смутно представлял себе, что произойдет, когда Иниго очнется. Он искоса взглянул на спящего мессию. Ждать оставалось недолго.

– И помни, никогда не выходи из дома по ночам, – совершенно серьезным тоном, в котором все же угадывалась насмешка, добавил Оззи.

– Почему?

– Вампиры.

Аарон воздержался от ответа. Он никак не мог определить степень раздражения Оззи, вызванного вторжением в его отшельническую жизнь. Если тот разозлился всерьез, дело осложняется. Оставалось только надеяться, что это не так.

Оззи вышел из капсулы, предоставив Аарону одному позаботиться о двух бесчувственных телах, распростертых на мягком кожаном сиденье.

– Очень хорошо, – пробормотал он, поднял Иниго и взвалил на спину, как это делают спасатели.

Он немного задержался, глядя на Корри-Лин и борясь с соблазном всадить ей еще дозу (или десяток) успокоительного. Но тогда Иниго сильно огорчится. Иметь дело сразу с двумя строптивыми легендами, да еще обозленными, было бы крайне затруднительно.

Аарон перенес Иниго через дюну, поднялся по серым от времени деревянным ступеням на веранду и уложил неподвижное тело в шезлонг. Затем то же самое проделал с Корри-Лин.

К тому времени, когда он вернулся на веранду, Оззи уже и след простыл. Быстрое маломощное сканирование обнаружило его в спальне на втором этаже вместе с женщиной. Он сразу же отключил сканер и постарался сдержать свое недовольство отношением и поведением хозяина дома. Такого иррационального упрямства он не ожидал.

Иниго пошевелился и застонал. Биононики мгновенно привели его сознание в порядок. Он сел, окинул взглядом веранду, потом несколько секунд рассматривал древний покинутый город, видневшийся на другом берегу залива.

– Похоже, мы справились?

– Справились.

Иниго посмотрел на соседний шезлонг, где лежала Корри-Лин.

– Как она?

– Стабильно. Проснется примерно через полчаса. Биононики дают тебе преимущество.

Иниго медленно кивнул.

– Ты сдержал слово. Спасибо.

– Я знаю, что она ненавидит меня, но, честно говоря, я не такой уж плохой. Просто должен выполнить свою работу.

– Да, конечно.

Иниго начал разминать руки и ноги, морщась от судорог, вызванных действием успокоительного средства.

– Интересно, а как ты развлекаешься?

– Никак.

Иниго снова посмотрел на город.

– Он выглядит пустым.

– Так и есть. Оззи полностью оправдывает общее представление о нем как об отшельнике.

– Великая Заступница, так ты его отыскал?

– Да.

Иниго, не в силах сдержать волнение, огляделся по сторонам.

– И где же он?

Аарон поднял палец, призывая к молчанию. Словно по его сигналу, сквозь открытое окно хозяйской спальни до них донеслись ритмичные стоны женщины.

– Ага, – протянул Иниго. – И как он?

– Не слишком доволен встречей со мной и особенно с тобой.

– Да, он никогда и не скрывал своей неприязни. – Иниго встал, подошел к Корри-Лин и наскоро просканировал ее, определяя состояние. – И каков же дальнейший план?

– Скажу, когда Оззи спустится.

– Как тебе угодно.

Иниго прошел в дом и отыскал кухню. Кулинарный процессор, стоявший среди исторической кухонной утвари, вызвал у него бурю восторга, и вскоре он уже загружал в аппарат довольно разнообразное меню. На веранду вслед за ним вышла целая процессия роботов, несущих готовые блюда: завтрак для двоих.

Наконец и Корри-Лин, постанывая и ругаясь, стряхнула с себя оцепенение. После недолгих объятий с Иниго она метнула гневный взгляд в сторону Аарона.

– Мерзавец.

– Мы живы. Чикойя не могут нас обнаружить. И я отыскал Оззи.

– И где же он?

– Я уверен, он скоро спустится к нам.

– Он недоволен нашим вторжением, – пояснил Иниго.

– Передай, что он не один такой, – бросила она, но быстро смягчилась, когда Иниго подвел ее к столу, уже накрытому роботами. – Ого, настоящая еда.

Она неуверенно оглянулась.

– Самая настоящая, – заверил ее Иниго.

Корри-Лин блеснула благодарной улыбкой и набросилась на холодную рыбу, обильно поливая ее соусом из слив и радоров. Аарон тоже прошел на кухню, заказал в кулинарном процессоре свой обычный завтрак и съел его за поцарапанным сосновым столом.

Прошел еще час, но Оззи так и не появился. Его пренебрежение переходило всякие границы, и Аарон решился. Иниго и Корри-Лин после второй бутылки вина нежно шептались, держась за руки, словно влюбленные на первом свидании. Не хватало только сумерек и свечей. С тех пор как они приземлились, освещение нисколько не изменилось.

Аарон поднялся наверх и вежливо постучал в дверь спальни. Ответа он не дождался. Оззи намеренно создавал ему трудности, что было вполне понятно, но недопустимо. Он вошел в комнату. Внутри из-за закрытых ставней и опущенных жалюзи царила темнота. Оззи и женщина, обнявшись, лежали в постели. Женщина спала. Разноцветные разводы на ее угольно-черной коже медленно колыхались в такт дыханию. Аарона это привело в недоумение. Он вспомнил об ОС-татуировках, технологии настолько древней, что неизвестно, откуда возникло воспоминание.

Оззи поднял голову и уставился на Аарона.

– Чего тебе?

– Чем скорее мы начнем, тем скорее закончим.

– Идиот, сейчас середина ночи.

Аарон показал на лучик света, пробивавшийся из открытой двери.

– Да? Ну и что? В Октороне никогда не гаснет свет. Ты сам устанавливаешь себе день и ночь. А у меня сейчас ночь. Теперь проваливай.

– Нет. Ты спустишься вниз и поговоришь с Иниго.

– Или?

– Или я буду себя плохо вести.

– Проклятый фашист. – Оззи, не переставая ворчать, сполз с кровати. – Чтоб тебе утонуть в собственном дерьме. – Он нащупал шелковый халат и демонстративно затянул пояс. – Я привык, чтобы в моем доме ко мне относились с уважением.

Движением руки он пригладил копну вьющихся волос.

– Понятно. Стоит только на миг отвернуться, и вся проклятая Оззи Вселенная полетит в тартарары.

Оззи яростно сверкнул глазами и замер. Аарон даже занервничал. Его вторичные подпрограммы уже были готовы активировать биононики защиты.

– Не заводи меня, мерзкий мальчишка.

– Прости, но ты не намерен облегчить мне жизнь.

Оззи прошел мимо него на лестничную площадку.

– Я не для того родился.

– Спасибо, что сказал насчет постоянного света. Пожалуй, о вампирах беспокоиться не стоит, – произнес Аарон в спину легендарному гению.

Иниго и Корри-Лин при виде Оззи виновато переглянулись, словно провинившиеся школьники. Иниго начал подниматься с шезлонга.

– Это была не моя идея, но я рад, что наконец могу… – заговорил он.

– Ладно, засранец. – Оззи плюхнулся на один из стульев, стоявших вокруг стола. Он подозрительным взглядом окинул тарелки с едой и подхватил тантреновую сосиску. – Заканчивайте с этим.

– Хорошо. Каков же план? – спросил Иниго у Аарона.

Аарон сел за стол, стараясь придать себе вид рассудительного посредника.

– Первоначальная цель состояла в том, чтобы забросить тебя в Бездну, – сказал он Иниго. – И через тебя установить контакт с Ядром, или центром, или как там называют разум, контролирующий высшие функции. При наличии такого канала связи мы могли бы начать переговоры.

Оззи пожал плечами.

– На худой конец сгодится. Нам ведь никак не прогнать и не взорвать эту штуку. А кто справится с переговорами?

– Я не знаю, в какой форме будет проходить общение. Моя задача – установить контакт. А потом… Потом я разберусь.

– Во имя Заступницы, как вы представляете мой диалог с Ядром? – возмущенно воскликнул Иниго. – Вы что, не переживали мои сны? Ядра можно достичь только в результате самореализации.

– Да, я знаю об этой процедуре, – заверил его Аарон. – Я не сомневаюсь, что, как только мы окажемся внутри, я получу соответствующие инструкции.

Иниго махнул рукой и, помрачнев, откинулся на спинку стула.

– Я же говорила, – вмешалась Корри-Лин. – Вся эта миссия напрасный труд. Ты впустую погубил сотни людей.

– А зачем вам надо было сюда прилетать? – спросил Оззи. – При чем здесь я? В Содружестве прекрасно известно, что я давно не занимаюсь таким дерьмом. И твой босс тоже должен это знать.

– Есть несколько способов нам помочь. К примеру, нам необходим корабль с ультрадвигателем, чтобы долететь до Бездны.

– Старик, надо следить за ситуацией. Ладно. Во-первых, у меня нет такого корабля. Если бы мне понадобился такой… Ну, скажем, я заключил соглашение с АНС и в случае необходимости получил бы судно. Но спрашивать теперь не с кого, не так ли? Во-вторых, твой заместитель, – он ткнул пальцем в сторону Иниго, – только что стартовал.

– Паломничество? – благоговейно выдохнула Корри-Лин.

– Да, детка. Они оказались настолько глупыми, что решились на это.

– Откуда ты знаешь? – спросил Аарон.

– Майрайан собирает все глупые сплетни из Содружества.

– Майрайан? Та леди наверху?

– Да. Леди наверху. Которая, скажу тебе по дружбе, весьма раздражена всеми вашими делами, и не в последнюю очередь отключением ментального поля, так что следи за своими словами. У меня есть личный трансмерный канал связи между Конусом и Содружеством. Так что, даже если вы вне зоны действия моей Гея-сферы, вы можете выяснить, чем занимается Араминта.

Иниго проигнорировал его выпад насчет Гея-сферы.

– Чтобы добраться до Бездны, им потребуется не один месяц, так что…

Резкий смех Оззи заставил его умолкнуть.

– Нет, старик, тебе тоже надо следить за ситуацией. Я открою вам доступ в домашнюю сеть. Наверстывайте упущенное, а утром поговорим. Пока вы окончательно не разочаруетесь и не откажетесь от своей миссии.

Он оставил их на веранде, а сам поднялся наверх. На последней ступеньке лестницы он частично приоткрыл свои гея-частицы.

Иниго очень не понравилась проступившая в его мыслях надменность, граничащая с самодовольством. В следующее мгновение домашняя сеть признала право доступа для его юз-дубля и в экзо-зрении вспыхнули стандартные иконки коммуникаций.

– Давайте посмотрим, что происходит, – со вздохом произнес он.

– Давайте, – согласился Аарон.

Его гея-частицы не выдали эмоций, но в голосе прозвучала тревога.

На следующее утро, когда Оззи спустился к завтраку, его настроение заметно улучшилось. Он намеренно не стал вставать сразу, как проснулся. Сперва они с Майрайан продолжили то, что начали накануне, а после этого он с удовольствием еще часок подремал. Потом принял душ – не какой-то колючий споровый поток, от которого склеивались волосы, а настоящий душ с горячей водой и ароматным гелем. Майрайан к нему не присоединилась, и он пожалел об этом, но, в конце концов, нельзя требовать от жизни всех удовольствий сразу. Ну, или можно, если прожить так долго, как жил он, однако надо учиться не требовать от других людей слишком многого. Они сошлись на какое-то время и избегали стрессов и напряженности, неизменно накладывающей отпечаток на любые отношения. Ему потребовалось немало времени, чтобы понять, почему ни одна женщина не остается с ним больше пары десятков лет, и теперь он понял, как к ним относиться. Или, по крайней мере, создавать видимость отношений.

К тому времени, когда Оззи в шортах и футболке вышел из ванной комнаты, Майрайан уже была готова. Она вернула себя к возрасту в двадцать с небольшим лет, затем поиграла с хромосомами, чтобы добиться великолепной фигуры, которая в сочетании с умом, почти всегда гибким, как у эльфов, делала ее абсолютно неотразимой для Оззи. «Если не обращать внимания на кое-какие мелочи, она великолепно подходит мне в настоящий период жизни». Он окинул одобрительным взглядом длинную хлопчатобумажную юбку небесно-голубого цвета и черную сетчатую блузку, почти незаметную на ее коже. Светящиеся контуры просвечивали сквозь редкое плетение и создавали радужные переливы.

– Классно выглядишь, – сказал он. – Словно мать-земля, встречающая свою верховную жрицу.

– Спасибо.

Она тряхнула головой, и светлые каштановые и розовые пряди всколыхнулись медленно, как водоросли под водой. Как бы она ни ворчала, он никогда не позволял их укладывать в прическу.

– Пойдем, посмотрим, как они рыдают над утренним чаем.

Она надула губки.

– Тебе надо бы остаться здесь. А я покажу им, как обижать моего малыша Оззи.

– Это не самые приятные люди, – еще раз предостерег он, надеясь, что она запомнит. – Не позволяй им себя расстраивать. Да тебе и ни к чему с ними связываться. Правда, я совсем этого не хочу.

– Я съем их на завтрак с огромным аппетитом, – пообещала она.

– Отлично.

«Что ж, может, меня привлекает в ней не только ум».

Аарон, Иниго и Корри-Лин, сутулясь и зевая, сидели на веранде, словно прогулявшие всю ночь студенты времен его учебы в Калифорнийском политехе. Не хватало только коробок из-под пиццы. Они, конечно, уставились на Майрайан, но ничего не сказали. Оззи ничуть не удивился, когда первой на него набросилась Корри-Лин. Она напомнила ему многих бывших жен.

– Ты все знал! Ты знал, что погибнешь в своем убежище, и не собираешься ничего делать, чтобы помочь нам? – закричала она.

– Обычно я завтракаю апельсиновым соком, кофе и тостами. Знаешь, старые привычки самые стойкие.

Его юз-дубль передал заказ кулинарному процессору.

Корри-Лин только яростно сверкнула глазами.

– Ты не понимаешь, – сказал ей Оззи. – Ты не понимаешь меня. Мне больше полутора тысяч лет. Я видел все, и это не преувеличение. Я могу смириться и со смертью.

– А как насчет остальной галактики? Насчет всех тех людей, которым не выпало шанса жить, как жил ты? А дети?

– Ого! Какое рвение одной из самых преданных последовательниц Воплощенного Сна.

– Член Духовного Совета, – бесстрастно заговорила Майрайан, в то время как пряди волос лениво колыхались вокруг ее головы. – Любовница Сновидца. Главный обвинитель трибунала по делам ереси Эдгемона.

– Это не…

Корри-Лин замолчала, едва не задохнувшись от ярости.

– Если уж ты так обеспокоена тем, что будет с нами, почему не поспешила в Бездну вместе с другими, чтобы спастись?

– Можешь праздновать победу, – негромко заговорил Иниго. – Бездна не дает спасения. Я был неправ, считая ее символом доступной людям Нирваны и идеальной жизни. Я. Был. Неправ.

– Проклятье, – пробормотал Оззи. Не так уж часто он испытывал трудности, подыскивая ответ, но мессия, опровергающий дело всей своей жизни, лишил его дара речи. – Закажу-ка большой кофейник. А вам лучше присоединиться ко мне и позавтракать.

– Мы все отчетливо понимаем, какую угрозу несет Бездна, – сказал Аарон, пока роботы расставляли на столе тарелки и чашки. – Я бы хотел узнать твое мнение относительно превращения Иланты. Она может стать не последним фактором экспансии.

– Иланта была лидером фракции Ускорителей, – пояснил Оззи, принимая от робота стакан охлажденного апельсинового сока. – Первоначальная идея сводилась к тому, чтобы с помощью Бездны перейти к постфизическому состоянию. Проблема в том, – он поскреб пальцами затылок, – что фракция Ускорителей вместе с остатками АНС заперта в Солнечной системе, а значит, процесс Слияния им осуществить не удастся. Больше всего меня удивляет тревога Исток-острова сильфенов. Это безмятежное божество ничем невозможно расстроить. Ничем. Так было до сих пор. Делайте выводы.

– Исток-остров сильфенов? – неуверенно переспросила Корри-Лин.

– Да, детка. Я друг сильфенов. – Он постарался не допустить самодовольства и выразил лишь легкое высокомерие. – Мне известно, что происходит в галактике.

– Оззи – отец мысли нашей расы, – заявила Майрайан, и ее узоры на коже вспыхнули горделивым пурпуром.

На мгновение установилось вежливое молчание.

– Из всего того, что происходит, вмешательство Иланты тревожит меня больше всего, – сказал Иниго. – Коррупция и манипуляции были неизбежны для Воплощенного Сна после того как я передал движение Духовному Совету – в этом и состоял смысл моего ухода. Но ничего подобного я не мог и предположить. Ультрадвигатели, непробиваемые силовые поля… ничего такого не должно было быть.

Аарон повернулся к Оззи.

– А тебе известно что-нибудь об этих технологиях?

– Они не совсем по моему профилю, – тихо ответил Оззи и замолчал.

«А когда-то ты в таком разбирался», – неизвестно откуда раздался голос.

Оззи раздраженно вздохнул. Это был его собственный голос.

– Заткнись и не вмешивайся, – приказал он.

«Не нравится? Никому не удастся убежать от своего прошлого. Можно спрятаться лишь на время. Стари-и-ик».

– Что это было? – спросил Аарон.

– Я же говорил, старик, мне очень много лет. Человеческий мозг не способен вместить такой длительный период времени. Представляешь, что значит держать все «в уме»? В первую эпоху Содружества, когда у нас не было ничего, кроме омоложения, мы редактировали воспоминания и то, что не считали важным, оставляли в хранилище. Потом появились ячейки памяти и добавочные чипы. Биононики тоже увеличили объем памяти. Кроме того, есть еще система расширенной ментальности. – Он поднял голову и уставился куда-то в потолок. – Это для тех, кто хочет держать весь хлам при себе и отравлять свое тело. Я не хочу. Больше не хочу.

«И потому он вывалил меня, – произнес голос. – В буквальном смысле слова. А я Оззи. Настоящий Оззи».

– Ты, черт побери, мой мозг-в-кувшине, и не задавайся, – сердито бросил Оззи.

«Нет, серьезно, – настаивал голос. – Я – это твои воспоминания за полторы тысячи лет, а что ты? В лучшем случае лет двадцать, не так ли? Так кто из нас настоящий?»

– Личность сохраняется только в одном из нас, – закричал в ответ Оззи. – Я человек биохимически и гормонально, я обладаю душой, какой бы нелепой она ни была, чтоб тебя. А ты запрограммированная копия, оставшаяся в прошлом.

«Ты можешь говорить что угодно, но именно я обладаю знаниями и талантом, в которых так нуждаются отчаявшиеся до предела люди. Ты избавился от серьезных вещей вроде физики и математики, и теперь в твоем маленьком плотском мозгу одно дерьмо. Признай, что это так, ты же мужчина. В той степени, в которой ты можешь им быть, лишившись большей части своего разума».

– У Оззи есть все необходимое, – невозмутимо заявила Майрайан. – Он очистился на духовном уровне, чтобы снова стать цельной натурой. А ты только помеха, тащившая его назад и мешавшая ангелу расправить крылья. Он живет в чистоте не один десяток лет и потому снова растет.

Она широко улыбнулась.

Оззи перехватил настороженный взгляд Аарона, заметившего, что блистательная улыбка обнажила и крошечные клыки.

Аарон тряхнул головой и положил руки на стол.

– Ну, хорошо. Скажи мне, пожалуйста, ты можешь получить доступ к необходимым знаниям и извлечь информацию из… себя?

– Из моего мозга-в-кувшине? Конечно. Я установил автономное сопряжение для интел-центров и загрузил его – меня – туда.

Иниго смущенно и с оттенком уважения улыбнулся.

– Я не сомневаюсь, что тебе это ничего не стоит. Но подумай вот о чем: есть я, ты и он. – Он ткнул пальцем в сторону Аарона. – Великолепный интел-центр и не менее великолепный репликатор. Не важно, насколько мы хороши в любой комбинации, нам все равно не слепить супероружие, чтобы разбить барьер вокруг Солнечной системы, или скоростной ультрадвигатель, чтобы добраться до Бездны раньше Араминты. И это еще без учета произведения Иланты.

– Верно, – признал Оззи. – Но есть и положительные факторы. Я могу вывезти всех нас отсюда в безопасное место. Кватукс мне кое-чем обязан. Высокий Ангел захватит нас по пути к Андромеде, или куда он еще надумает направиться.

– Нет, – вмешался Аарон. – Нельзя терять надежду в первые же полчаса. И я даже не думаю, что мне придется кому-то угрожать, чтобы вас в этом убедить.

– Верно, – со вздохом согласился Иниго.

– У нас есть цель: наладить контакт между тобой и Ядром Бездны, – продолжил Аарон. – И, хотя себя я не могу считать выдающимся мыслителем, есть вы, умнейшие парни с довольно странными способностями. Вы что-нибудь придумаете.

– Попробуем, – сказал Иниго. – Оззи, как насчет твоего телепатического эффекта? Можем мы отсюда говорить с Бездной?

Оззи отодвинул пустой стакан и потянулся к тарелке с тостами.

– Послушай, как это работает. Гея-сфера – передающая среда. Ты через гея-частицы посылаешь свои мысли, и они носятся в пространстве, попадая в гея-частицы всех остальных людей. Узлы восприятия – просто мощные усилители и ретрансляторы. Они превращают пространство в «сферу». Надо признать, она довольно обширна, но стоит шагнуть за пределы Содружества, и ты остаешься наедине с самим собой. Есть и другие подобные сферы, и самая мощная – коммуникационная сеть сильфенов. Вот она точно распространяется на всю галактику. Можешь не сомневаться, я сам к ней подключен. Только она не такая плотная, как Гея-сфера. Это зависит от психологии расы. Суперэльфы не испытывают потребности делиться каждым мимолетным движением мысли, как люди.

– И что же? – спросил Аарон.

– Гея-сферой мы воспользоваться не можем. Она не дотянется до центра галактики.

– Не совсем так, – возразила Корри-Лин. – С флотилии паломничества по пути следования станут запускать узлы восприятия. Таков был план с самого начала, и Этан не станет его менять. Для Гея-сферы это приблизительно то же самое, что трансмерные ретрансляторы для станции «Центурион». Цель в том, чтобы установить постоянно действующий канал передачи снов из Бездны, чтобы верующие, не попавшие на корабли, могли видеть, как достигается самореализация, и стремились повторить путешествие.

– И как только мы попытаемся этим воспользоваться, Этан мгновенно прикроет канал, – сказал Иниго.

– Это крайний случай, – ответила Корри-Лин. – Обман может длиться довольно долго, особенно если станешь действовать ты, настоящий Сновидец. Твое влияние в движении до сих пор сильнее, чем у кого бы то ни было другого.

– Что ж, информация полезная, – признал Оззи. – Ну, а теперь о ментальном поле. Это нечто другое. Я изменил квантовую структуру пространства-времени, так чтобы оно стало проводником мысли, как воздух является проводником звука. Должен признать, что эта идея лучше всего работает с человеческими мыслями. По ним я синхронизировал процесс с самого начала. Чужаки тоже чувствуют его, но для них это все равно, что послания Исток-острова сильфенов для людей: смутные ощущения. И только чертовы чикойя считают, что слышат мысли своих предков. Не пойму: что такого особенного в их птичьей цивилизации, что они до сих пор всерьез преклоняются перед своими прародителями? Прошло сто тысяч лет с тех пор, как их крылья были достаточно большими, чтобы удерживать вес тел, но в каждом их поселении по-прежнему отсутствует сила тяжести, чтобы они могли порхать с грацией падающего со стены цыпленка. Даже здесь в их сегменте гравитация почти нулевая.

– Когда-нибудь и их коснется просвещение, – заявила Майрайан. – Ты этого добьешься. Твоя галактическая мечта всех нас выведет из тьмы к свету.

– Спасибо, детка, – поблагодарил ее Оззи. – Смысл моей идеи в том, чтобы люди могли свободно обмениваться мыслями. Узлы восприятия оскверняют чистоту разума. Они вносят искажения, и отдельные мысли по желанию источника могут преобладать над истиной.

– А нам обязательно сейчас это обсуждать? – с обманчивой беззаботностью спросила Корри-Лин.

– Я просто рассказываю об основных принципах, чтобы вы знали, с чем имеете дело. И знали причину создания ментального поля. Но оно имеет то же самое слабое место: дальность действия. Проще говоря, для увеличения радиуса распространения требуется дополнительная мощность.

– А откуда сейчас поступает питание для ментального поля? – спросил Иниго.

Оззи поморщился.

– Ну, я немного подрегулировал базовую систему Конуса, чтобы расширить охват изменений в пространстве-времени и обеспечить работу ментального поля. Проще говоря, поставил одно устройство, нечто вроде пассивной антенны. Но ее излучение не направленное, и им нельзя управлять, как лазером. Общий принцип заключается в том, чтобы объединить все разумные расы галактики.

– Но ничего подобного не произошло, – сделал вывод Аарон. – Чужаки испытывают трудности.

– Да, верно, и это самая важная проблема. Мне необходимо только провести более точную настройку, и все. Идея работает.

«У него был не один десяток лет, – снова раздался голос из домашних интел-центров. – И после того как мы создали базовый модификатор, он слоняется без дела и ждет вдохновения. Прогресс нулевой».

– Эй, ты, заткнись, – огрызнулся Оззи. – Может, тебе и нравится экспериментировать с чужими мыслями, а мне нет, больше не нравится.

«Тебе ни с чем не надо экспериментировать. Ты просто испугался, вот и все. Испугался, что разумы чужаков и экзотические мысли могут повредить ментальному полю, как это произошло с Гея-сферой».

– Я исследую психосоциальные последствия воздействия ментального поля на чужеродные цивилизации, и тебе это прекрасно известно. При воплощении настоящей галактической мечты спешка недопустима. Я такое уже проходил.

«А кучка неудачников, сбежавших на Конус в поисках спасения, как раз подходящие образцы своих цивилизаций».

– Проклятье, я всегда был фанатиком.

«Ты всегда был честен с самим собой. Ты прекрасно понимаешь, что не хочешь применять эффект поля к расам, не имеющим представления о своих соседях по галактике. Это развитой империализм в самой худшей своей форме. Наш образ мыслей лучше, чем ваш, так что присоединяйтесь».

– Всеобщее понимание могло предотвратить паломничество.

– А есть способ увеличить подачу мощности из базовой системы? – спросил Иниго. – Хотя бы временно?

– Нет, старик. И мне не нужен мозг-в-кувшине, чтобы это доказать. Емкость базы на пределе. Слушай, ментальное поле распространилось больше, чем на две с половиной сотни световых лет, это уже феноменально. Кроме того, неизвестно, отреагирует ли на ментальное поле Ядро Бездны. – Он поспешил допить кофе, пока тот не остыл окончательно. – Так что дело за тобой.

– За мной? – удивился Иниго.

– Ты принимал сны из Бездны на расстоянии в тридцать тысяч световых лет. И безо всяких передатчиков и усилителей. У тебя есть встроенный приемник. Как ты это делаешь?

– Не знаю. И никогда не понимал. Самая распространенная теория – наше далекое родство с Эдеардом. Возможно, и так, но доказать это не удалось. Я контактировал с человеком, а людей в Бездне не осталось. Небесный Властитель четко ответил на вопрос Джастины.

– Ты имеешь в виду Небесного Властителя вроде того, с которым общалась Араминта? Ей же это удается. А ты не пробовал к нему обратиться?

– Не знаю, какие у нее способности, но они явно отличаются от моих.

– Ты пробовал? – настойчиво повторил Оззи.

– Нет, конечно, нет. – Он повернулся к Аарону. – А ты, ты так отчаянно стремишься установить контакт. Ты не пытался разыскать Гора? Он же Третий Сновидец, храни нас Господь. У него постоянная связь с Джастиной, уже проникшей в Бездну.

– Это вне… У меня не было задания устанавливать связь с Гором.

– Потому что такова новая линия, – с издевкой бросила Корри-Лин. – Ты не способен думать самостоятельно. И, Заступница свидетель, ты никому и слова не даешь вымолвить, когда дело касается твоей работы.

– Ну, что ж, спасибо за вчерашнее развлечение, – сказал Оззи. – У вас уже есть два опробованных способа достучаться до Бездны.

– Ты можешь обратиться к Небесному Властителю? – спросил Аарон у Иниго.

– Сновидения нельзя вызвать нажатием кнопки с надписью «Пуск». Я должен признать, Араминта лучше контролирует свои способности, чем я.

– Небесный Властитель никогда не отправится к Ядру, даже по просьбе Сновидца, – заявила Корри-Лин. – Это мы знаем абсолютно точно. Они провожают туда только тех, кто достиг самореализации.

– Мне кажется, он вряд ли даже поймет наше желание говорить с Ядром, – добавил Иниго.

– В таком случае, вам остается только быстренько свалить отсюда обратно в Содружество и попросить о помощи Гора, – сделал вывод Оззи. – Обычно он знает, что делает.

– Цель этой миссии – физическое перемещение Иниго в Бездну, – сказал Аарон. – В самом крайнем случае для следующей стадии подойдет установление ментального контакта. От этого плана я не отступлю.

– А какова следующая стадия? – с любопытством спросил Оззи.

Аарон на мгновение задумался, и по его лицу пробежала тень какого-то внутреннего беспокойства.

– Я узнаю, когда будет установлен контакт.

– Слушай, старик, если уж ко мне обратились за помощью, я должен знать больше. Кстати, у меня в подвале стоит самый современный медицинский модуль. Что ты скажешь, если мы поместим тебя туда и разблокируем твою нейронную сеть?

– Нет.

Оззи неодобрительно заворчал. Ответ Аарона его не удивил, но его дурацкая запрограммированность начинала действовать на нервы.

– В какой пункт Бездны ты намерен меня забросить? – спросил Иниго.

– В Маккатран, – без тени сомнения ответил Аарон.

– Интересно. Определенно, не Звездный Странник. А это место назначения остается актуальным теперь, когда мы знаем, что на Кверенции уже нет людей?

– Я думаю, да.

– Я не слишком увлекался твоими снами, – продолжал Оззи. – Что в Маккатране могло бы облегчить нам установление контакта с Ядром?

– Ничего, – озадаченно нахмурился Иниго.

– Если в нашем распоряжении нет корабля с ультрадвигателем и ментальное поле до Бездны не доходит, нельзя ли передвинуть Конус? – спросил Аарон.

Майрайан резко рассмеялась.

– Ты надо мной издеваешься, – рявкнул Оззи.

– Значит, базовый механизм не является сверхсветовым двигателем?

– Нет.

– Это маловероятно, но с уверенностью утверждать нельзя, – вмешался голос интел-центра.

Аарон вопросительно посмотрел на Оззи.

– Ну да, – с издевкой протянул Оззи. – Мы можем исследовать скрытые функции, запустить их в работу, и все это за неделю. Нет, тебе определенно необходимо избавиться от блокировки и начать думать самостоятельно. Базовый механизм Конуса больше, чем весь сегмент, и у него есть еще продолжение вне пространства-времени.

– Я должен быть уверен, что учтены все возможные варианты, – сказал ему Аарон.

– Ну так запомни: я не намерен возиться с базовым механизмом. Ни за что.

– Если другого пути к контакту с Бездной нет, значит, это должно быть сделано.

– У нас бесконечное множество вариантов, старик. Мы ведь всего один день их обсуждаем.

– Значит, ты поможешь нам найти способ наладить связь с Ядром? – спросил Иниго.

Оззи долго вглядывался в лицо бывшего мессии, стараясь его разгадать, но потерпел неудачу и сдался.

– Ладно, только я не все понимаю. У меня остаются кое-какие сомнения, и в своей жизни я ошибался много раз, так что могу позволить себе кое в чем признаться. Но это? Что же произошло? У тебя было учение, привлекавшее миллиарды последователей. Что заставило тебя от всего отказаться? Эдеард, конечно, недоумок, но в конце он исправился. Этот моральный постулат проповедуется в каждой из религий, стандартная наживка. Люди преодолевают трудности. Добавь немного страданий, и успех обеспечен. В конце концов, этот парень победил.

– Нет, не победил, – с грустью возразил Иниго.

– Ладно, я немного приврал. Я бегло просмотрел твои сны. Старик, он же отправился в Бездну, оставив после себя мир в наилучшем возможном состоянии. И, наконец, он подарил каждому шанс сделать совершенной его собственную жизнь, как сделал он сам. Разве этого мало? Если бы он жил где-то поблизости три тысячи лет назад, он стал бы настоящим святым, а то и больше.

– Совершенство, – сказал Иниго, – вот ради чего мы страдаем. И никогда не достигаем его. Утопии не существует в реальности. Жизнь по своей природе – это непрерывная борьба. Исключите ее, и жизнь потеряет смысл.

– Что же произошло? – взмолилась Корри-Лин. – Иниго, пожалуйста, что ты видел после того, как Эдеард последовал в Бездну за Небесным Властителем? Расскажи нам. Я верю тебе. И всегда буду верить. Но я заслуживаю знать.

– Я видел сон о совершенстве.

 

Последний сон Иниго

Я ХОЧУ ЛЕТАТЬ.

Моя мысль поднимает тело. И я лечу, раскинув руки, и чувствую бьющий в лицо ветер. Очень приятное ощущение. Я открываю глаза. В сотне футов внизу Главный канал. Темная вода, прохладная и успокаивающая, заполняет длинную протоку. На ее поверхности играют солнечные блики. Черные штрихи традиционных гондол ничуть не нарушают величественной элегантности. Мелодичные песни гондольеров пробуждают воспоминания о древних, мрачных временах.

Почет.

Мы чтим память нашего великого предка, нашего Идущего-по-Воде. В этот день тысячу лет назад он вознесся к Ядру, призывающему каждого из нас. И все мы, кто остался в благословенном мире, собираемся здесь, в древнем месте, чтобы отдать должное его памяти.

Гордость.

Я горжусь тем, что по прямой линии происхожу от Идущего-по-Воде. Я родился в семье его близнецов. Полнота их жизни вызывает у меня восхищение. Моя мать – правнучка их внука. Это родство дает мне частицу его благородства и его силы.

Моя семья.

Мои родные летают вместе со мной. Всемером мы парим над древними зданиями глубоко чтимого нами города. Мы смеемся, наслаждаясь видами чуда. Его медлительные мысли излучают печаль. Мы чувствуем эту печаль, вызванную покорностью неблагоприятной судьбе. Мы уважаем его право на существование. Теперь мы обладаем силой, и никто его не потревожит.

Наша жизнь.

Наша жизнь проходит в доме на склоне над морем на далеком Толонане. Это остров, давным-давно открытый во время экспедиции Идущего-по-Воде. Прекрасное место, полное тепла и красоты. Деревья цветут круглый год, и их аромат насыщает воздух. На старинных террасах пышно разрастаются виноградники и фруктовые сады, приносящие обильные урожаи. Мы все еще следуем традиции, уважая обычаи наших предков и их страдания ради этого светлого дня. Мы собираем сочные ароматные фрукты и делаем сладкое вино. Наши желудки наполняются ежедневно. У нас ни в чем нет недостатка. Мы испытываем любые ощущения. И за это приносим свою благодарность.

Башни.

Как красивы шпили Эйри, высокие, изящно изогнутые в каком-то экзотическом стиле. Мы летаем вокруг них быстрокрылыми птицами, огибаем окаймляющие верхние площадки шпили и радостно смеемся. А потом резко взмываем вертикально вверх, словно души, стремящиеся к тем, кто нас направляет. Какой восторг, какое воодушевление.

Мои предпочтения.

Воспламенять дар мысли и размышлять о неограниченных возможностях, предоставляемых разумом. Я так много узнал за время своего существования. Много увидел в этом мире. Я жил на каждом из континентов. Я попробовал все съедобные растения, бегал наперегонки с быстролисами, летал с орлами, погружался в пучину вместе с киторыбами. Я испытал все времена года и восхищался их сменой. Я научился понимать природу и через нее постиг жизнь во всех ее формах.

Мой мир.

Я познал его от края до края. Я делился мыслями с каждым из десяти тысяч оставшихся людей. Мы радовались приобретенным познаниям и обсуждали свои стремления. Я участвовал в полетах фантазии тех, чье воображение превосходило мое собственное. Я демонстрировал места, не существующие в реальности, вызывал их из-под покровов тьмы, окружающей нашу Вселенную, и украшал их согласно своим желаниям. Я слушал мрачное эхо прошлых времен, наполняющее сердце ужасом. Я омывался слезами триумфа и восторга, восходящих из пучины бедствий. Моя голова наполнилась радостными гимнами успеха.

Они идут.

Те, кто направляет нас, падают с небес в вихрях искрящегося света, проникающего прямо сквозь череп. Мое семейство и я стремительно снижаемся и несемся по узким извилистым улочкам Маккатрана. Мы летим быстро, так быстро, что стены, окна и крыши сливаются в разноцветные полосы. Я управляю крыльями, растущими из моих рук, и разворачиваюсь навстречу бьющему ветру. Мое тело подчиняется с ловкостью того, кто рожден летать. Уже больше столетия на городских улицах и площадях раздаются только наши радостные крики.

Наша встреча.

Мы летим через море далеко за городскими причалами. На волнах покачивается армада элегантных яхт, доставивших нас в город со всего мира. Мягкий морской бриз раздувает широкие белые паруса, как и в давние времена, – дань красоте и законченности форм. Эти украшения морских вод заслуживают большего, чем просто служить своему назначению. Яхта моей семьи движется по воде одним лишь усилием мысли, но раздувающиеся паруса приносят покой и радость, как любимая детская игрушка в постели.

Сборы.

Сильный ветер несется перед теми, кто нас направляет, снова и снова прилетая к нам по тому же самому пути. Дрожащие полутени и мерцающее сияние сбивают с толку и слепят глаза, воздушные вихри сильнее раскачивают яхты на покрытой рябью воде. Мы собираемся все вместе, неловко хлопая ставшими непослушными крыльями, и приветствуем их мысленно и голосами. И мысли, и голоса быстро теряются в их эфирном великолепии. Но наше единство длится недолго, поскольку предстоит расставание. Я прощаюсь с четырьмя членами семьи, реализовавшими свои жизни на щедрой и благоприятной планете. Я прощаюсь с тысячей других достойных людей, намеревающихся отдать свой долг в этот день и в этот момент.

Уход.

Потоки холодных искр осыпаются с башен Эйри, белые языки пламени поднимаются к небу, задевая прозрачные и изменчивые тела тех, кто нас направляет. С этим пламенем улетает сущность тех, кто будет вознесен к Ядру Бездны. Сила башен, как и всегда, направляет их дух, тогда как тела рассыпаются невесомой пылью. И вот они уже взлетают вверх и разноцветными тенями проявляются на фоне фантастических полупрозрачных существ. Ушли за предназначенной судьбой наградой.

Я спускаюсь.

Легко и спокойно мои крылья исчезают. На теле снова появляется одежда. Я приземляюсь в Золотом Парке, глазами и мыслями смотрю, как те, кто нас направляет, поднимаются в пустоту пространства, лежащего между нами и звездными туманностями здешней Вселенной. Я доволен тем, что еще кто-то из нас ушел для встречи с нашими предками и всеми теми, кто жил в этой вечной Бездне, в милосердии своем дающей нам теплое и мирное прибежище среди хаоса, царящего за ее пределами. И я грущу, что ушло так много из нас. Я грущу, что осталось так мало. Но я не отчаиваюсь.

Те, что остались.

Их очень мало. У меня больше не будет детей. И у двоих моих оставшихся потомков их тоже не будет. Время ушло. Любой разум, рожденный в этот мир, узнает лишь то, что мы уже испытали. Мы теперь история. Мы апофеоз жизни.

Личность.

Клетки, из которых я состою, жаждут продолжения, таково их врожденное желание. Они и моя сущность – и есть я. И я осознаю, что это правильно, ибо отрицать это – значит отвергать самого себя. Цель вырастает из многих источников. Ни один из них игнорировать нельзя. Я проживу еще немного. Но не вечность.

Мое странствие.

У меня осталось еще только одно путешествие. Я иду по Золотому Парку и с радостью узнаю времена и события, здесь произошедшие. Богатое прошлое становится призрачным воспоминанием. Как много страданий, как много сил потребовалось для того, чтобы я оказался здесь сейчас. Это мое видение, и я благодарен тем, кто ушел до меня. Я хотел бы, чтобы они знали: ничего не происходит впустую. Любое произнесенное ими слово, любой совершенный поступок – все стало частью моего творения. Я связующее звено их существований, и я этому рад.

Награда.

Я выбрал довольно простое вознаграждение. По моей воле мысль приподнимает материю Вселенной. Прошлое в последний раз пересекается с настоящим, и Золотой Парк внезапно наполняется людьми. Воздух насыщают запахи и звуки. Меня обступают люди, спешащие по своим делам и не подозревающие о моем присутствии. Вот Рах и Заступница ступают на землю из своей маленькой лодочки, чтобы впервые полюбоваться куполами Дворца-Сада. А вот хорошенькая молоденькая девушка Флорелл выходит из дома, чтобы завлечь своего первого возлюбленного. Я вижу, как удрученный Акиим возвращается в свою гильдию, делая первые шаги к добровольному изгнанию. Салрана украдкой пробирается своим путем, спеша на судьбоносную встречу в таверне «Голубой лис». А вот и Идущий-по-Воде, во всем своем великолепии преследует несбывшуюся любовь, зная, что ему предстоит увидеть отвратительную сцену.

Любовь.

Я люблю их всех и издали преклоняюсь перед ними. Но вот мое воздействие заканчивается, и город снова пуст, если не считать меня и подобных мне, идущих по безлюдным улицам к своим яхтам, а потом по домам. Мы больше не вернемся.

Жизнь.

Я успешно прожил свою жизнь. Теперь, когда в моем доме порядок, я скоро поднимусь навстречу тем, кто нас направляет, сознавая, что сделал все, что надо было сделать. Мы добились успеха. И больше ничего не осталось. Ничего.

Грядущее.

Что будет? Я не могу открыть самую прекрасную из всех тайн. Пока не могу. Она ждет нас в Ядре Бездны. Песнь с каждым днем звучит все громче.