Темпоральная Бездна

Гамильтон Питер

Глава 1

 

 

Как ни странно, но самым ярким воспоминанием о том дне, когда погибла станция «Центурион», для Джастины Бурнелли стали деревья – дубы. Вместе со всеми, кто находился в парковом куполе, она спешила к дверям аварийного бункера и по пути оглянулась назад. Покрытый густой изумрудной травой газон усеяли канапе – после сорвавшегося торжественного приема их втоптали в землю – и разбитые стаканы и тарелки, сброшенные со столов неустанно сотрясающими станцию гравитационными волнами. Защитные силовые поля превратили туманности, окружающие ядро Галактики, в расплывчатые пастельные мазки. Джастина почувствовала, как ее вес снова уменьшается. Служащие станции, бегущие по светящейся оранжевой дорожке, изумленно и испуганно закричали, стараясь сохранить равновесие. А затем под куполом раздался оглушительный треск. Одна из гигантских нижних ветвей двухсотлетнего дуба обломилась у самого ствола и рухнула на землю. Стаей перепуганных бабочек взлетели листья. Дерево содрогнулось и покрылось продольными трещинами. Очередная волна развернула его, нагнула и бросила на соседний дуб. Празднично украшенная платформа в его ветвях, где еще минуту назад играли музыканты, разлетелась на куски. Последним, что увидела Джастина, стала пара белок, скачущих по траве прочь от падающего дерева.

Малметаллические двери бункера сомкнулись за ее спиной, и Джастина словно очутилась в оазисе тишины. Собравшиеся здесь люди представляли собой странное зрелище: разодетые в парадные костюмы и вечерние платья, они тяжело дышали и тревожно переглядывались. Директор Трахтенберг, бросая по сторонам безумные взгляды, подошел к Джастине.

– Вы в порядке? – спросил он.

Побоявшись, что голос сорвется, она кивнула.

Станция содрогнулась от очередной гравитационной волны. Вес Джастины снова уменьшился. Ее юз-дубль подключился к станционной сети, и она получила изображение неба. Шары защитных комплексов райелей все еще двигались к своим новым позициям. Джастина убедилась, что гравитационные волны, вызываемые движением ЗК, не повредили «Серебряную птицу». Интел-центр сообщил, что удерживает корабль над пыльной лавовой равниной – той, что заменяла посадочную площадку для станции.

– Я только что посовещался с коллегами-чужаками, – объявил директор Трахтенберг. Он криво усмехнулся. – По крайней мере с теми, кто согласен с нами разговаривать. Мы все пришли к единому мнению, что гравитационные волны превышают защитные способности наших баз. Как ни прискорбно, но я вынужден объявить немедленную эвакуацию.

Раздалось несколько возгласов, полных разочарования.

– Недопустимо! – воскликнул Граффал Эац. – Мы собрались здесь как раз ради этого. Всемилостивый Оззи, такое событие насыщено ценнейшей информацией, беспрецедентный случай! Нельзя уползать, поджав хвост, из-за каких-то нелепых ограничений, разработанных где-то в Содружестве.

– Я разделяю твои сожаления, – спокойно ответил директор Трахтенберг. – Если ситуация изменится, мы обязательно вернемся. А сейчас я прошу всех разойтись по кораблям согласно штатному расписанию.

Джастина заметила, что большинство сотрудников вздохнули с облегчением, тогда как Эац и небольшое число самых упрямых исследователей не скрывали своего негодования. Когда Джастина открыла мозг местной Гея-сфере, то обнаружила столь же разнообразные эмоции. Впрочем, точку зрения Эаца разделяло меньшинство.

Трахтенберг, наклонившись к Джастине, спокойно спросил:

– Вы справитесь сама?

– О да, – заверила она его.

– Прекрасно. В таком случае советую вам выдвинуться вместе с остальными.

– Конечно.

Через канал связи с интел-центром она увидела, как аварийные бункеры поднялись на поверхность и титаново-черные шары повисли над пыльным лавовым плато. Через мгновение они поплыли к стоявшим неподалеку космическим кораблям.

Джастина, убедившись, что аварийная эвакуация проходит штатно, быстро успокоилась. Через интел-центр «Серебряной птицы» она открыла ненадежный канал связи с Содружеством, до которого было не меньше тридцати тысяч световых лет.

– Папа?

«А, с тобой все в порядке, – послышался в ответ голос Гора. – Слава богу».

Несмотря на минимальную ширину канала, она заметила, что отец улыбается. На губах Гора словно играло теплое солнце Карибского моря.

Это ощущение неожиданно вызывало у Джастины эмоциональный отклик. У нее перехватило горло, к глазам подступили слезы, а щеки жарко вспыхнули. «Черт бы побрал это глупое тело», – мысленно выругалась она, но тоже слегка улыбнулась, не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих.

– Да, все в порядке.

«Отлично, тогда послушай вот что. Я наблюдал за связью Флота со станцией „Центурион“. Твой новый приятель Трахтенберг только что говорил с Духовным Пастырем – доложил ему о начале фазы расширения. Он даже не позаботился в первую очередь предупредить о происходящем службу безопасности Флота».

Джастина с гордостью отметила, что удержалась от взгляда в сторону Трахтенберга. «Может, это старое глупое тело не такое уж и бесполезное», – подумала она.

– Вот как. Интересно.

«И это еще не все. Примерно пять часов назад Второй Сновидец отказался следовать за Небесным Властителем в Бездну. А потом началась фаза расширения. Не знаю, как ты, а здесь никто не допускает мысли о простом совпадении».

– То есть расширение вызвал Второй Сновидец?

«Ненамеренно. По крайней мере я на это надеюсь. Эффект причинно-следственной связи, как мне кажется. Небесные Властители преследуют единственную цель – помогать душам добраться до ядра Бездны, – и вдруг кто-то заявляет, что их услуги больше не требуются. В таких случаях одержимые испытывают сильнейшее беспокойство».

– Небесные Властители не одержимые.

«Ну, не стоит воспринимать это буквально. Я употребил аллегорию или метафору – что-то такое. Я имел в виду, что мы здесь только и ждем их руководства, и если не последуем за ними…»

– Они сами к нам придут, – прошептала Джастина.

«Вроде того».

– Но переход через барьер никому не под силу.

«Один корабль все-таки прорвался. Каким-то образом».

– Второй Сновидец сказал еще что-то?

«Ничего, даже не извинился. Мелкий чванливый подонок. Я-то считал себя высокомерным, но это!..»

– Тем не менее должен же он что-то сделать.

«Да, мы здесь тоже так считаем. Дело в том, что Воплощенный Сон подбирается к нему все ближе и ближе. Если они его заграбастают, не миновать осложнений – наша подруга Иланта об этом позаботится».

Джастина обратилась к информации станционной сети и недовольно отметила, что запас прочности оборудования из-за гравитационных волн оказался почти исчерпан.

– Хуже, пожалуй, уже не будет, отец.

«Проклятье, мне очень жаль, мой ангел. Ты сумеешь благополучно оттуда выбраться?»

– Ты и сам знаешь, что напрасно обо мне беспокоишься. Не отключайся, мы добрались до космических кораблей.

Наружная дверь шлюзовой камеры начала открываться; люди активировали личные защитные поля, а кое-кто для пущей безопасности вытаскивал из рундуков бункера герметичные костюмы. Джастина знала, что для защиты от любой угрозы на этой безымянной планете она может положиться на свои биононики. Вокруг нее уже усилилось личное силовое поле. Джастина сбросила туфли на каблуках и следом за остальными прошла сквозь тройной барьер повышенного давления. После спуска по десяти алюминиевым ступеням она оказалась на застывшей лаве – босиком и в совершенно неуместном маленьком черном платье для коктейлей. Ступни тотчас ощутили вибрацию, несмотря на усиленную защиту. Вокруг завихрились мелкие пыльные смерчи, поднимаемые аргоновым ветром.

Бункер остановился в ста метрах от приземистого здания, где находился главный шлюз станции. Два из пяти кораблей Флота висели в нескольких метрах от земли по обе стороны от него, их двигатели негромко гудели, компенсируя непредсказуемые скачки гравитации. Джастина обошла один из кораблей и в двух десятках метров от него увидела свою «Серебряную птицу». Простой пурпурный овоид, державшийся устойчивее собратьев, ее заметно порадовал. Она удовлетворенно усмехнулась и поспешила под основание корабля. Поверхность шлюза прогнулась внутрь, образовав темную воронку, и интел-центр уже начал уменьшать силу тяжести, чтобы втянуть Джастину, как вдруг ее внимание привлекло какое-то движение на горизонте. Перед ней предстало невероятное зрелище.

– Стоп, – приказала она.

Ее ноги замерли в десяти сантиметрах над лавой. После того как она активировала зрительные вставки, стало ясно, что это едущий верхом сильфен. Ярко-синий костюм гоминида, похожего на эльфа, сверкал в размытом мерцании звезд драгоценными камнями. Голову его украшала черная остроконечная шляпа с развевающейся наверху золотой лентой. Закрытая перчаткой рука сжимала светящееся копье, поднятое вверх, словно в приветственном салюте. Сам сильфен, подтверждая догадку Джастины, привстал на стременах и немного наклонился вперед. Это само по себе было очень странно, но куда больше Джастину поразил скакун сильфена. Загадочное существо отдаленно напоминало земного носорога, но ростом не уступало слону. Ветерок развевал его длинную пурпурно-красную шерсть, а четыре изогнутых рога по обеим сторонам удлиненной головы были опасно остры. Джастина, которой однажды довелось прокатиться на шарлемане, выведенном на Дальней древними барсумианцами, сразу поняла, что это настоящий боевой монстр. Его устрашающий вид вызвал в ее древнем теле тревожный всплеск гормонов.

Здесь никак не могло быть сильфенов. Никто никогда не предполагал, что их тропы ведут к этой удаленной и пустынной планете. Кроме того, сильфены дышали кислородом, и Джастина подозревала, что грозный скакун тоже. Для таких существ разреженная, насыщенная аргоном атмосфера была смертельно опасной. Впрочем, через мгновение она усмехнулась: а разве она сама не стоит под звездными вихрями Стены в одном бесстыдно коротком платье для коктейлей? И стоило ли ей в таком случае рассуждать о том, как здесь оказался сильфен или как он защищается от опасной окружающей среды?

– Но… почему он здесь? – прошептала Джастина.

«Сильфены живут ради знаний, – откликнулся Гор, не менее Джастины поглощенный созерцанием чужака. – Признай, что нигде не получишь более ценного опыта, чем когда ты наблюдаешь за концом обрушивающейся вокруг тебя Галактики».

Джастины и забыла, что оставила открытым канал связи.

– Боюсь, ему не удастся сохранить полученный опыт, – мрачно ответила она. – А что это за существо под ним?

«Кто знает? Я помню, Оззи рассказывал, что на холодной планете он встречал охотников-сильфенов, ездящих на странных существах».

– Странных, но не ужасных.

«Какая разница? Я полагаю, что ради такого события он выбрал самого выносливого скакуна. В конце концов, и у тебя тоже самый мощный корабль в этом секторе Галактики».

«Мощный корабль?» – Эта мысль нарушила ее оцепенение. Джастина склонила голову в официальном приветствии. Сильфен в ответ качнул копьем и снова опустился в миниатюрное седло.

«Серебряная птица» втянула женщину в небольшую, но роскошно устроенную каюту. Оказавшись внутри, Джастина со вздохом облегчения опустилась в выдвинутое кораблем глубокое мягкое кресло. Под защитой спроектированного Активной нейронной сетью судна она чувствовала себя в безопасности, насколько только это было возможно для человека. Корабельная система наблюдения показала ей, что последние сотрудники станции скрылись в шлюзах кораблей Флота. К первому сильфену присоединились двое его собратьев. Джастина признала правоту отца: они могли появиться здесь только ради какого-то знаменательного события. Их присутствие в ее глазах усиливало мрачное впечатление от разворачивающейся сцены.

– Стартуем, – приказала она интел-центру.

«Серебряная птица» взлетела со станции «Центурион» раньше других космических кораблей. Остальные суда, поднимаясь вслед за ней, образовали странную разношерстную стаю: обтекаемые корабли Флота Содружества шли вперемежку с громоздкими транспортами тикотов, сверкающие пурпурные сферы этоксов беззвучно плясали вокруг огромных танкеров, перевозящих сулинов. В других обстоятельствах Джастина бы с радостью прокатилась на борту элегантных, похожих на птиц порождений искусственной жизни, уносящих от опасности форлинов. Несмотря на поспешность эвакуации, никто не удержался от того, чтобы бросить взгляд на металлические кубы, где жили представители расы кандра. И никто особенно не удивился, когда эти массивные сооружения просто поднялись с поверхности планеты и легко взмыли над рушащимися зданиями наблюдательных миссий.

Джастина по-детски порадовалась тому, что ни один из кораблей не в состоянии развить такое же ускорение, как ее «Серебряная птица». Ультрадвигателю потребовалось всего несколько секунд, чтобы поднять корабль на высоту в пятьсот километров, где Джастина решила остановиться и понаблюдать за последними минутами станции «Центурион». Удар очередной гравитационной волны оказался настолько яростным, что бортовой генератор силы тяжести едва выдержал. Джастина отчетливо ощутила, как завибрировала ее каюта. Поверхность безымянной планеты вздыбилась, но древние геологические пласты еще упрямо сопротивлялись колоссальным гравитационным волнам, сотрясающим мантию. Прямо под кораблем Джастины башня этоксов начала раскачиваться из стороны в сторону все сильнее и сильнее, пока колебания не истощили систему безопасности и все строение с медлительной грацией не упало и не рассыпалось по застывшей лаве. Затем из танкеров сулинов вырвались и раскатились по плато огромные волны. Застывающие на лету брызги превращались в острые иглы и снова падали в темные волны. Но холод быстро победил, создав трехкилометровое в поперечнике ледяное озеро с неровной поверхностью. Из куполов людских построек, как и из сооружений форлинов, через трещины стали вырываться тонкие сероватые струйки воздуха, быстро уносимые слабыми порывами аргонового ветра.

В поразительно короткое время все постройки сровнялись с землей и стали неотличимыми от древних руин, отмечавших место, откуда представители сотен рас наблюдали за ужасающей и загадочной Бездной в центре Галактики. Джастина перевела взгляд на растревоженное небо над головой. Мощные ионные бури, словно в ответ на происходящее за звездной Стеной, обрели такую яркость, какой Джастина еще не наблюдала за тот короткий промежуток времени, что она провела на станции.

Датчики «Серебряной птицы» продолжали следить за полетом сферических ЗК райелей, превосходящих размерами газовые гиганты. Производимые ими гравитационные волны нарушили орбиты в основных кольцах астероидов. Два малых спутника, захваченные возвратными потоками, уже изменили углы наклона орбит. Все девять ЗК держали курс к небольшой оранжевой звезде, вокруг которой и вращалась так и не получившая названия планета. Спустя какое-то время сенсоры отметили, что фотосфера солнца начала тускнеть.

– Господи, помилуй! – воскликнула Джастина.

Похоже, что ЗК черпали энергию напрямую от звезды. Джастине стало интересно, как они сумели этого добиться. Производимый эффект взволновал ее не меньше, чем внезапная гибель станции, хотя сразу после поднятой тревоги Джастина решила было, что «Центурион» станет тем местом, где ее тело окончательно погибнет.

Директор Трахтенберг, словно разделяя ее мысли, активировал связь с кораблями людей.

«Прошу доложить о своем состоянии. Все ли в порядке?»

– У меня все хорошо, – передала она на «Далфорд», где вместе со старшим персоналом находился директор.

Убедившись, что сотрудники человеческого сектора станции благополучно эвакуированы, Трахтенберг связался с кораблями чужаков, покинувшими атмосферу. Все подтвердили, что эвакуация прошла успешно. Странные кубы кандр, как обычно, не отвечали ни на какие сигналы, но все сошлись во мнении, что и они в порядке.

«Мы немедленно возвращаемся в Содружество, – объявил Трахтенберг. – Судя по тому, что показывают приборы систем наблюдения, нам без труда удастся опередить рубеж. Расширение идет со скоростью около трех или четырех световых лет в час. Это дает нам значительное преимущество».

– А информация поступает до сих пор? – спросила Джастина.

«Некоторая ее часть. Мы получаем довольно разрозненные сведения, поскольку еще не понимаем многих процессов внутри Стены. Я полагаю, что большая часть зарегистрированных возмущений вызвана движением ЗК райелей, но, даже если и так, мы продолжим наблюдение до тех пор, пока работают наши сенсоры. Все, что мы получаем, немедленно передается в исследовательский центр Флота».

– Понятно.

Джастина смотрела, как остальные корабли поднимаются до ее высоты, и чувствовала непонятное раздражение. Наверняка можно было что-то предпринять, а не просто бежать. Это попахивало трусостью, страхом невежественных крестьян перед грозой, убежденных, что боги разгневаны и требуют жертв. «От такого рода чепухи мы избавились тысячу лет назад, – подумала Джастина. – Но при всей своей просвещенности остались на том же месте, что и раньше, стараемся укрыться от грозы в уютной сухой пещерке». Космические корабли уже миновали «Серебряную птицу» и начали расходиться, держа курс к родным звездам. Форлины первыми преодолели скорость света, скользнув в червоточины, закрывшиеся сразу же после их прохода.

Каюта «Серебряной птицы» снова завибрировала. Защитные комплексы райелей, находясь на расстоянии восьмидесяти миллионов миль, выстраивались вокруг тускнеющей звезды на низкой орбите. Дрожь корпуса усилила решимость Джастины. «Нет, надо что-то делать», – сказала она себе.

– Папа?

«Я здесь».

– Что говорят райели по поводу расширения?

«Ничего членораздельного. Не забывай, Высокий Ангел – это всего лишь спасательная шлюпка. Все их оборонительные системы сконцентрированы в твоей части Галактики. В любом случае не стоит их винить за сдержанность по отношению к людям. В данный момент половина разумных рас готова разорвать нас в клочья из-за паломничества. И их можно понять. Я и сам в ярости на людей».

– Я знаю. Поэтому я отправляюсь туда, – сказала она, удивляясь скорости своих мыслей.

«Куда ты отправляешься?»

– В Бездну. – Еще не договорив, она уже начала инструктировать интел-центр и прокладывать курс. Она мысленно поторопила машину: «Быстрее! Пока я не перетрусила».

«Ты не можешь так поступить, девочка».

«Серебряная птица» нырнула в гиперпространство и понеслась к звездной Стене со скоростью пятьдесят световых лет в час.

– Скажи ему, – обратилась она к отцу. – Скажи Второму Сновидцу. Убеди его попросить Небесного Властителя впустить меня. Когда я буду там, я смогу поговорить с Властителем напрямую, я попытаюсь объяснить ситуацию, рассказать об угрозе их рубежа для нас.

«Черт побери, немедленно возвращайся сюда!»

– Нет, отец. Это наш шанс добиться дипломатического решения проблемы. Райели миллион лет пытались воздействовать силой. У них ничего не получилось.

«Возвращайся. Ты не сможешь проникнуть внутрь. Эта штука несет гибель всей Галактике. Твой корабль…»

– Люди способны проникнуть туда, это нам уже известно. Нам как-то удается. И если Второй Сновидец мне поможет, я получу исключительный шанс.

«Это безумие».

– Я должна попытаться, папа. Кому-то надо совершить первый шаг. Попробуем человеческий метод. Мы стали частью Галактики, ее неотъемлемой частью. И теперь наша очередь попытать счастья. Это наше право. – Возбуждение отозвалось стуком в ушах. – Я понесу факел для всех нас. Если я не сумею… что ж, попробуем что-нибудь еще. Это тоже очень по-человечески.

«Джастина».

Даже за тридцать тысяч световых лет она ощутила его тоску. И на мгновение испытала ту же боль.

– Папа, если кто-то и способен добраться до Второго Сновидца, если кто-то и сможет его убедить, то только ты, тот самый Гор Бурнелли. Ему всего лишь надо сказать Небесному Властителю о том, что я здесь. Попроси его. Предложи любые сокровища. Все что угодно. Ты сумеешь. Пожалуйста, папа.

«Проклятье! Ну почему ты такая упрямая?»

– Я твоя дочь.

Среди звезд прозвучал его невеселый смех.

«Конечно, я его попрошу. Я предложу ему выбор. Если он не будет умолять Небесного Властителя, стоя на коленях, после фазы расширения ему грозит полное забвение».

– Нет, не смей угрожать людям, – немедленно возразила она.

«Ладно, ладно».

– Я постараюсь держать открытым канат связи через станцию «Центурион», пока это возможно. Специалисты Флота понимают толк в надежности коммуникационных систем, какое-то время они еще продержатся.

«Хорошо, а мне придется расхлебывать последствия твоего самоуправства».

– Спасибо, папа.

«Успехов тебе».

Было три часа утра, когда Крис Тернер вышел из служебной столовой дока в восточной части Колвин-сити и недовольно поморщился летящим в лицо каплям дождя. Он надеялся, что за время перерыва нехарактерный для этого сезона атмосферный фронт пройдет над городом. Но нет, в плотном одеяле туч не было видно ни одного разрыва. Полуорганическая куртка подняла вокруг его шеи высокий воротник, и Крис поспешил обратно в ремонтные мастерские.

Этой ночью в доках он не увидел никаких признаков движения. Да и все предыдущие ночи мало чем отличались от сегодняшней. Рабочих в темное время почти не было, обслуживающие рем-боты отключены. Именно потому он и согласился на эти смены – они не пользовались популярностью, зато неплохо оплачивались. Трансокеанские баржи стояли на якорях у причалов, а их экипажи либо спали, либо гуляли в городских клубах ночь напролет. Все склады оставались закрытыми.

Да и в городе из-за неожиданного дождя ночная жизнь почти замерла. Антиграв-капсулы и наземные машины давным-давно развезли по домам самых заядлых гуляк. Крису была видна громадная арка перекинутого через Кэрнс моста и расплывчатые пятна его фонарей, просвечивающих сквозь дождевую пелену. Обычно на мосту не затихало движение хотя бы отдельных такси и вагончиков метро. Но сегодня не было и их. Криса пробрала дрожь. В такой момент город казался всеми покинутым. Крис попытался избавиться от чувства одиночества и подключился к Гея-сфере, надеясь найти утешение в вечном водовороте чужих мыслей и эмоций. Привычный оживленный шум окружил его неразборчивым гомоном, где мелькали настойчивые мрачные мысли и интригующие ощущения, хотя от самых печальных он старался отгородиться.

Ему стало немного веселее от того, что вокруг были и другие живые и бодрствующие люди, и Крис зашагал энергичнее. До утра ему предстояло отремонтировать еще восемь роботов общего назначения. Интел-центр компании и по ночам был подключен к инженерным службам мастерских, но несмотря на это придется поторопиться, чтобы закончить работу вовремя. Он снова задумался, стоит ли таких усилий даже повышенная плата за ночные смены. С друзьями он теперь мог встречаться только по выходным, но и тогда, при сбитом режиме сна, редко разделял общее веселье.

Он шагал мимо длинного ряда посадочных площадок, расплескивая ботинками образовавшиеся на бетоне лужи. Взбаламученная вода отражала мягкий зеленоватый свет фонарей, висевших на высоких столбах. Тяжелые капли стучали по темным корпусам космических кораблей.

Прямо по курсу в десятке метров над гладким бетоном вдруг зажглась маленькая голубовато-фиолетовая звезда. У Криса от изумления открылся рот. Невозможно работать с космическими кораблями, хотя бы и на таком незначительном участке, и не узнать спектр излучения Черенкова.

– Невозможно, – едва слышно пробормотал Крис.

Звезда исчезла, а на том месте, где она была, воздух начал вибрировать. И внезапно Крис понял, что смотрит в идеальный черный круг, касающийся краем бетонной площадки. Чернота тоже задержалась недолго; круг посветлел до голубовато-серого цвета, а потом стал уменьшаться с головокружительной быстротой. Повинуясь инстинкту, Крис взмахнул руками – он был уверен, что падает вперед. А когда убедился, что прочно стоит на ногах, перед ним уже протянулся бесконечно длинный тоннель. Его слабо светящаяся внутренность быстро наполнилась ослепительным светом солнца – но не солнца Виотии. Это была уже другая звезда.

На одно мгновение свет заслонила большая капсула, вылетевшая из отверстия. Крис метнулся в сторону. Он заметил, что червоточина опустилась на четверть круга ниже уровня земли, так что образовалась широкая дорога для длинной шеренги одетых в броню фигур, выходящих из иного мира. Над ними одна за другой вылетали капсулы. Тяжелые ботинки ритмично стучали по мокрому бетону, и мерный топот разносился гулким эхом между высокими стенами доков. Этот звук почему-то показался Крису зловещим. На Виотию переправилось уже больше сотни солдат. Солдат? А как еще можно было их назвать?

Наконец до него дошла чудовищная невероятность происходящего. Его юз-дубль начал посылать срочные вызовы родным, друзьям, коллегам по работе, руководству компании, полиции, мэру, правительству… Мозг Криса излучал в Гея-сферу мощный вопль, привлекший внимание ближайших пользователей. А когда он открыл им зрительные ощущения, люди заинтересовались ситуацией всерьез.

– Эй, там! – прогремел усиленный голос из первого ряда марширующих фигур. В воздухе уже кружили три десятка капсул, направляющихся к центру города, но они все продолжали прибывать. С того места, где стоял Крис, червоточина представляла собой узкое окошко, позади которого виднелось бескрайнее поле. Теплые солнечные лучи ласково светили на бесконечные ряды людей в броне – тысячи, нет, десятки тысяч ожидали своей очереди. И только зависшая сверху армада антиграв-капсул отбрасывала на них обширную тень.

Крис Тернер развернулся и пустился бежать.

– Стоять, – приказал ему резкий голос. – Мы законная полиция Виотии, получившая полномочия от вашего премьер-министра. Остановись, или будешь отвечать по всей строгости закона.

Крис продолжал бежать. Такого не может быть. Ведь это Содружество. Спокойное и безопасное. Люди с оружием не завоевывают другие планеты, даже в такие беспокойные времена, как сейчас. Невероятно!

– Последнее предупреждение. Стой.

На его отчаянные вызовы начали откликаться члены семьи. Те, с кем он делился своими чувствами в Гея-сфере, отвечали таким же смятением, как и он сам. А потом ударил подавляющий импульс, и Крис потерял сознание, еще падая на мокрый бетон.

Гроза разразилась, когда «Возмездию Элвина» до Виотии оставался всего час пути. Юз-дубли примерно в одно и то же время предоставили новости, взорвавшие унисферу, и все, кто был на борту, притихли. В полном молчании они просматривали репортажи о высадке через червоточину в доках Колвин-сити отрядов военизированной полиции и сопровождавших их капсул. После тщательно выверенной паузы кабинет Духовного Пастыря на Эллезелине опубликовал приглашение Виотии присоединиться к зоне Свободного Рынка. Тотчас последовало согласие, высказанное премьер-министром Виотии от имени всей планеты. Ровно через минуту открылись червоточины.

Вызов Паулы по каналу секретной связи, последовавший через пару минут, не слишком удивил Оскара Монро.

«Мы догадывались об их планах по присоединению, – сказала Паула. – Решающим фактором стал Второй Сновидец».

– Логично, – согласился Оскар. – Все до смерти испуганы начавшейся фазой поглощения. Если нам удастся заполучить Второго Сновидца, я лично постараюсь вбить в его голову немного ума.

«Я думаю, начавшееся поглощение застигло Воплощенный Сон врасплох, так и всех остальных. Последний сон просто помог им определить местонахождение Второго Сновидца. Вот они и приступили к активным действиям».

Оскар снова просмотрел несколько изображений, которые прислали репортеры, собравшиеся вокруг доков.

– И мы с уверенностью можем предположить, что он находится в Колвин-сити.

«Да, но они не знают точно, где он. В противном случае их тайные агенты провели бы операцию и захватили бы его. А то, что мы наблюдаем, свидетельствует об отчаянии Этана. Наши источники на поверхности докладывают, что заблокирован въезд в город и выезд за его пределы, причем как по земле, так и по воздуху».

– Затягивают петлю.

«Точно».

– Но это не облегчает нашу задачу. Нам еще предстоит проникнуть внутрь.

«Не усложняй. Советую приземляться прямо в доках».

– Ты шутишь?

«Ничуть. Дай команду интел-центру активировать маскировку. Я не думаю, что у Воплощенного Сна на Виотии найдутся средства, чтобы обнаружить твой корабль, да еще дождливой ночью».

– Вот дерьмо. Ну ладно.

Сеанс связи закончился, и Оскар повернулся к своим спутникам, чтобы объяснить ситуацию.

– Я могу запустить кое-какие помехи, чтобы прикрыть наше появление, – сказал Лиатрис Макпейерл. – Их сеть уже вышла за пределы доков. Я слежу за ее расширением в унисфере, но могу взломать и узлы сопряжения. Это обеспечит мне доступ к их сенсорам и командным цепям.

– Приземлиться в доках было бы неплохо, – согласился Томансио. – Так мы окажемся в самом центре их операции. Даже если у них очень плотная сеть и очень мощные интел-центры, на начальной стадии все равно будет полная неразбериха. Это даст нам блестящую возможность проскользнуть незаметно.

– Прекрасно, – ответил Оскар. – Я полагаюсь на вас. Только скажите, какой требуется маршрут для захода на посадку.

Спустя сорок минут корабль «Возмездие Элвина» вышел в реальное пространство в тысяче километров над Колвин-сити. При полной маскировке он был незаметен для большинства сенсоров, даже тех, что применялись на боевых кораблях. Огромный невидимый убийца. Детекторы гражданских служб Виотии вряд ли сумели бы обнаружить космический корабль даже на геоцентрической орбите, разве что если б он подавал сигналы. А переправившиеся с Эллезелина отряды не позаботились о развертывании сети обнаружения за пределами атмосферы. Они были заняты слежкой за движением капсул в городе и перехватом любых транспортных средств, выходящих за границу Колвин-сити. На новые суда никто не обращал внимания. Торговые корабли, появившиеся на орбите уже после аннексии, наблюдали за развитием событий и ожидали инструкций от своих хозяев.

По рекомендации Томансио Оскар начал спуск над устьем реки в двух милях от города. Шел дождь, и вздувшаяся река скрывалась за низкими клубящимися тучами. Оптическое искажение, окутывающее корпус, сделало корабль похожим на плотный сгусток мороси, поблескивающий в редких лучах звезд. Электронные сенсоры просто не смогли бы удержать фокус, а датчики массы не увидели бы в занимаемом кораблем пространстве ничего, что было бы тяжелее воздуха. Даже Высшим, вздумай они сканировать пространство, пришлось бы напрячь все свои силы, чтобы хоть что-то заметить – и то лишь при дневном свете и в ясную погоду, а никак не в эту ненастную ночь.

Оскар снизился до трех метров над поверхностью мутной воды и направил корабль вверх по течению, пользуясь при этом только пассивными сенсорами. На высоте пролетели несколько больших капсул с Эллезелина, преследуя бегущих горожан. Хотя корабль Оскара оставался незамеченным, тот каждый раз непроизвольно задерживал дыхание и глупо пялился в потолок каюты. Он вспомнил виденный в первой жизни фильм – уже тогда считавшийся древним – о безмолвном бегстве на субмарине. Обстоятельства показались Оскару схожими, так что несколько раз он хотел спустить корабль под воду. Томансио возражал, говоря, что шум и смещение массы воды при погружении выдадут их намного скорее.

Корабль дрейфовал мимо пустынных причалов, словно призрак в тумане. Лиатрис уже успел внедриться в коммуникационную сеть захватчиков и доложил, что периметр доков охраняется несколькими отрядами военизированной полиции и десятком боевых капсул. Со стороны реки доки оставались открытыми.

Бекия Маккратц проникла в коммерческую сеть управления доками и, осторожно манипулируя узлами согласования, открыла командные каналы, не потревожив службу наблюдения. Еще до приземления она получила полный контроль над огромным торговым складом, принадлежащим импортирующей компании «Буутель и Лейчестер». Как только мимо проплыл пустой ремонтный отсек, Бекия открыла одну из плайпластиковых створок, и космический корабль, роняя дождевые капли на ферментированный бетон, скользнул в пустой и темный ангар. Дверь бесшумно закрылась, из основания корпуса «Возмездия Элвина» выдвинулись пять цилиндрических опор, и корабль остановился рядом с высоким штабелем желто-зеленых ящиков, в которых хранились детали экскаваторов для гражданского строительства, привезенные из другого мира.

– На планете и в безопасном месте, – со вздохом облегчения объявил Оскар.

– Мы-то в безопасном, – весело отозвался Томансио, – но об остальных я бы такого не сказал.

Корабль «Искупление Меллани» вышел из гиперпространства в четырех тысячах километрах над Шолапуром, и Троблум посмотрел на континент, медленно поворачивающийся навстречу рассвету. В ярких лучах нового дня виднелся муссон, зарождающийся недалеко от субтропического побережья, занятого городом-государством Икео. Каприз погоды заинтересовал Троблума. Муссоны на Шолапуре бывают довольно редко, но те, что развиваются, представляют немалую опасность. Этот достигнет побережья уже через пару часов.

В кресле напротив Троблума объемная проекция Катрионы Салиб откинулась назад и медленным движением отвела с лица прядь черных вьющихся волос – этот жест всегда казался Троблуму очень сексуальным.

– Шторм может сыграть нам на руку, – послышался ее хрипловатый голос.

Проекция Триши Марины Халгарт проплыла через небольшую каюту и остановилась рядом с Катрионой. На Трише были узкие черные кожаные брюки и простой белый топ, открывавший значительную часть великолепного стройного торса. Она устроилась на мягкой кушетке, и на ее щеках затрепетали зелеными крыльями бабочки ОС-татуировки. Девушки уютно обнялись, Триша скрестила босые ножки.

– Ты так думаешь? – спросила она Катриону.

– Шторму потребуется не один час, чтобы пересечь Икео. Он собьет все датчики, какими бы точными они ни были. Над большинством поместий поднимутся силовые поля, и сканирование нижних уровней атмосферы окажется затруднено. Мы воспользуемся этим, правда, милый Троблум?

– Возможно, – признал он.

Троблум с удовольствием выслушал бы мнение Изабеллы Халгарт по этому поводу, но ее персональная интел-программа была утеряна во время бегства со станции Ускорителей. Оставив голограмму, он создал видимость, будто корабль все еще стоит в отсеке. Точка зрения Изабеллы всегда оказывалась самой неординарной и была незаменима для прогнозирования предстоящих событий.

– Не стоит и пытаться маневрировать во время шторма, – сказала Триша. – Даже с такой мощной антиграв-установкой, как на твоем корабле, трудно будет точно выдержать курс при ураганном ветре. Лучше приберечь это преимущество на случай поспешного бегства, если в нем возникнет необходимость.

Троблум еще раз просмотрел изображения с наружных сенсоров. Шторм набирал силу. Даже с этой высоты в темной массе туч были видны яркие вспышки молний. По команде интел-центр корабля наложил на картинку схему охранной системы, защищающей Икео от непрошеных гостей. Корабль имел шанс проскользнуть незамеченным, но только после напряженной электронной борьбы. Триша верно заметила: в такую бурю тяжело будет выдержать точный курс. Троблум провел пассивное сканирование, но ни садящихся, ни улетающих судов не обнаружил – только горстка спутников крутилась на геосинхронной орбите.

– Активировать полную маскировку и приступить к снижению, – скомандовал он интел-центру, а потом, развернув карту города, указал место приземления – небольшую лощину в пяти километрах от дома Коротышки Флорака, почти у самой границы его владений.

Пока корабль опускался сквозь тучи, Троблум взмок от страха. Но скоро облачность осталась позади, и в двух километрах под кораблем показалась твердая поверхность. В скудном предутреннем свете корпус быстро снижающегося «Искупления Меллани» почти сливался с серым небом. Троблум выбрал площадку рядом с высокими, похожими на пальмы деревьями, уже раскачивавшимися под первыми порывами ветра.

Прежде чем отправиться к Коротышке Флораку, Троблум надел под плащ-костюм комплект из армированной материи. Затем он проверил биононики, отвечающие за интегральное защитное поле. В совокупности эти средства способны были противостоять многим угрозам, но надеяться на то, что они защитят его от превосходно оснащенного агента Прогрессоров, Троблум не мог. Он задумался, не взять ли с собой оружие. В рундуке имелись два гель-ружья, но оба сначала надо было зарядить. Кроме того, Троблум не обладал никаким боевым опытом. При необходимости его биононики могли запустить импульсные помехи, да и Коротышке вряд ли понравится, если он заявится к нему в дом с опасными игрушками. Троблум и так прилетел без предупреждения, да еще собирался просить об одолжении. Так что он оставил ружья в рундуке и вышел в тамбур-шлюз.

Из грузового отсека вылетел и замер в паре сантиметров над голубоватой травой одноместный антиграв-скутер. Троблум с подозрением посмотрел на миниатюрный транспорт. Он не пользовался им уже несколько десятков лет. Машинка показалась ему слишком хрупкой, к тому же она угрожающе просела под его тяжестью, когда он попытался взгромоздиться на седло. Только с третьей попытки он все-таки сумел сесть верхом и грустно поморщился, ощутив боль, – наверняка потянул мышцу бедра. Биононики мгновенно приступили к ремонту и замещению поврежденных клеток мышечной ткани. В передней части скутера поднялся и развернулся прозрачный плайпластиковый колпак, защищающий водителя от встречного ветра. Обычно он представлял собой вытянутую обтекаемую полусферу, но в случае с Троблумом это была очень широкая сфера. Он направил миниатюрную машину к основной вилле Коротышки, придерживаясь скромной скорости в пятьдесят километров в час на высоте не больше трех метров.

Во время поездки его юз-дубль проверил все космопорты, передающие информацию в довольно скудную планетарную киберсферу. Среди прилетевших на Шолапур космических кораблей не оказалось ни одного, зарегистрированного на Земле. Список был далеко не полным, и Троблум понимал, что Паула Мио не стала бы привлекать внимание к своему визиту земной регистрацией. Отсутствовали в списке и корабли, которые, на взгляд Троблума, могли бы принадлежать агентам Ускорителей. Если за ним и велась погоня, то она была скрытой.

Скутер подошел к ряду тонких серебристых столбов, обозначающих границу поместья Коротышки. Троблум сбросил скорость и отметил, что на него направлено сразу несколько датчиков. Он набрал код вызова Коротышки. Ответ торговца пришел только после удручающе долгой паузы.

«Троблум, приятель, ты ли это?»

– Конечно, я. Не мог бы ты меня впустить?

«Я и не знал, что ты на Шолапуре. В космопорте Икео ты не приземлялся».

– Я же говорил, что для этого дела требуется особая осторожность.

«Да-да, конечно».

Троблум с тревогой покосился на серебристые столбики. Он чувствовал себя здесь бесконечно одиноким и уязвимым.

– Ты собираешься меня впустить?

«Конечно. Да. Обязательно. Вот, я отключил для тебя систему охраны. Входи».

На верхушках двух столбиков прямо перед Троблумом загорелись зеленые огоньки. Он направил скутер между ними и, проезжая линию границы, затаил дыхание. Ничего страшного не произошло, и он вздохнул свободнее.

Позади белой виллы над свинцово-серым морем уже опустилась стена ливня. Троблум остановил скутер у высоких стеклянных дверей и окинул взглядом пологий склон и маленькую уютную бухту. Глиссера Коротышки, обычно стоявшего у причала, нигде не было видно.

Коротышка, открыв дверь, неуверенно усмехнулся.

– Эй, толстяк, как поживаешь?

– Все так же, – ответил Троблум.

Он окинул взглядом Коротышку, но заглянуть ему за спину не смог – тот встал вплотную к косяку, загородив собой проем. Торговец редкостями, как обычно, был одет роскошно и безвкусно: в тесные золотистые спортивные шорты и рубашку с черно-оранжевым цветочным орнаментом, расстегнутую до пояса. Однако лицо его осунулось, как после грандиозного запоя, под глазами явственно проступили темные круги, а щеки заросли щетиной по меньшей мере двухдневной давности. В довершение ко всему его как будто лихорадило, и на покрасневшей коже выступила испарина.

– Я приехал за своей коллекцией.

– Ага, – протянул Коротышка, почесывая затылок. – Да-да. Конечно. Все верно.

За его спиной кто-то босиком прошлепал по выложенному плитками полу.

Троблуму пришлось прибегнуть к программе поведения в обществе.

– Могу я забрать ее прямо сейчас? – прочитал он подсказку, появившуюся в экзо-зрении.

– О'кей, – неохотно согласился Коротышка.

Он распахнул дверь.

Обширное пространство в центре дома осталось таким же, каким Троблум его помнил. Около бассейна журчали струи небольшого водопада, сбегавшего по валунам. Зеленые и желтые растения высотой в два человеческих роста шелестели листвой под первыми порывами ветра, проникавшими под высокую крышу. В воде никто не плавал. Три атлетически сложенные подружки-телохранители Коротышки оставались в патио: одна загорала в шезлонге, остальные неподвижно стояли у длинной барной стойки. Осторожное сканирование показало, что их боевые системы не активированы.

Послышался раскат грома. Три женщины одновременно посмотрели наверх.

– Ты не собираешься включить силовое поле? – спросил Троблум у Коротышки, тяжело опускаясь в шезлонг. Дерево и ткань жалобно застонали под его тяжестью. Он выбрал себе место рядом с девушкой в изумрудно-зеленом бикини. Она так крепко вцепилась в края своего шезлонга, словно боролась с инверсной гравитацией. – Шторм, похоже, разыгрался не на шутку.

– Силовое поле, – повторил Коротышка. – Ага. Отличная идея, старик. Гм, да, конечно, мы так и сделаем.

– Моя коллекция благополучно дошла до тебя?

Коротышка кивнул и присел на край шезлонга рядом с девушкой в зеленом бикини.

– Да, – протянул он. – Все здесь. Мы перевезли вещи с грузового корабля, как и договаривались. Знаешь, капитан очень заинтересовался грузом. Пришлось немного приплатить ему наличными. Я все спустил вниз. Старик, я и не думал, что получу столько хлама.

– Я собирал коллекцию много лет. И это не хлам. – Троблум поднял голову и посмотрел на купол силового поля, накрывший виллу. Завывания ветра уже не было слышно. – Я хочу сегодня же погрузить все на мой корабль.

– А где он стоит, старик?

– Неподалеку, – уклончиво ответил Троблум. Он не собирался ничего раскрывать, пока не расплатится с Коротышкой и не подготовит коллекцию к отправке. – У тебя найдется грузовая капсула?

– Конечно, конечно.

– И у меня есть к тебе еще одна просьба, если ты не возражаешь. Я, конечно, заплачу за дополнительные хлопоты.

Коротышка выдохнул воздух, как будто у него что-то застряло в горле.

– О чем ты говоришь, старик?

– Я должен кое с кем увидеться, так, чтобы о встрече никто больше не знал. И в другое время ты бы не захотел приглашать этого человека в свой дом. Тебе придется согласовать визит с защитной системой города.

– Кто это?

– Можешь считать ее офицером полиции.

– Полиции? – Коротышка криво усмехнулся. – Эге, старик. Ладно, какого черта, все равно мы все погибнем на рубеже Бездны, верно?

– Есть такая вероятность, – согласился Троблум.

Он и сам еще не определился, как относиться к известию о начавшейся фазе расширения. Если ее действительно невозможно остановить, нет смысла и пытаться скрыться в какой-нибудь колонии. Придется бежать в другую галактику, как, по слухам, и поступил Найджел Шелдон. Это будет тяжелым испытанием для «Искупления Меллани». К счастью, прихваченное со станции Ускорителей оборудование могло бы сделать такой полет реальным, если только удастся собрать все компоненты в одно целое и заставить их работать.

– Ну как, могу я приглашать ее на встречу?

Коротышка как-то странно рассмеялся, прищурив глаза.

– Конечно.

– Спасибо.

Троблум воспользовался секретным каналом связи со своим кораблем и вызвал отдел безопасности правления АНС.

«Да, Троблум», – ответило правление АНС.

– Соедините меня пожалуйста с Паулой Мио.

«Как пожелаете».

Паула Мио ответила.

«Ты готов встретиться?»

– Я же просил не маскировать корабль.

«Я и не маскировала».

– И где же ты?

«Неподалеку от Шолапура».

– Хорошо. Я нахожусь в Икео, на вилле Флорака. Он согласился помочь, чтобы планетарная система безопасности пропустила твой корабль. Сколько тебе потребуется времени, чтобы добраться сюда?

«Приблизительно пара часов».

– Отлично, я буду ждать. – Троблум отключил связь и посмотрел на Коротышку. Тот неподвижно сидел на своем месте. – Она появится здесь через два часа.

Его педантичный ум тотчас отметил, что Паула сказала не совсем так. Она никогда не лгала, но в данном случае ее фраза прозвучала слишком неопределенно.

– Хорошо, – сказал Коротышка.

– Я могу посмотреть коллекцию?

– Безусловно, старик. Она внизу.

Коротышка повел Троблума вглубь виллы. Его подружки-телохранители остались у бассейна, хотя их глаза следили за Троблумом, словно сенсоры прицелов.

За одной из дверей просторного холла открылась бетонная лесенка. Коротышка остановился наверху и дождался, пока не включатся осветительные полоски полифото. Казалось, ему очень не хочется спускаться.

– Здесь внизу? – спросил Троблум.

– Ага, – прошептал Коротышка.

Троблум заметил, что он опять вспотел. «Интересно, – подумал Троблум, – какие излишества он позволил себе прошлой ночью, если его тело до сих пор не может справиться с последствиями?»

Коротышка начат спускаться по ступеням. Троблум следоват за ним, ему не терпелось убедиться, что коллекция, посвященная войне против Звездного Странника, не пострадала. Каждый экспонат был помещен в специальный контейнер со стабилизирующим полем, но, чтобы доставить вещи к Коротышке, Троблуму пришлось воспользоваться услугами чартерной перевозки, и пронаблюдать за погрузкой лично он не сумел. Иначе он рисковат привлечь внимание Мария. Так что при перевозке могло произойти все что угодно.

Лестница закончилась, далее тянулся широкий проход, вырубленный в сплошной скале, а от него расходились в стороны более узкие тоннели. Все они были закрыты малметаллическими дверями. Подземное хранилище Коротышки оказалось намного больше, чем сама вилла.

Троблум чуть было не спросил, что же тот хранит здесь, но программа поведения в обществе подсказала, что хозяина виллы такое любопытство огорчит.

Коротышка свернул в один из боковых коридоров и открыл малметаллическую дверь. В просторном круглом зале вспыхнул свет. Троблум вошел внутрь и увидел ряды невысоких столов. Коллекция дождалась хозяина. Каждый бесценный контейнер мерцал защитным полем. Троблум признал, что погрузить все это на «Искупление Меллани» будет нелегко. От самых громоздких экспонатов придется отказаться. Юз-дубль быстро провел инвентаризацию по электронным ярлыкам. Некоторые вещи при погрузке бросали не так осторожно, как хотелось бы Троблуму, но контейнеры превосходно выполнили свою задачу, и их содержимое осталось невредимым. Он с улыбкой провел рукой по футляру, где хранился портативный модуль в роскошном корпусе: эта дорогая вещица принадлежала самой Меллани Рескорай – она была подарена ей любовником, Мортоном, накануне суда. Сквозь мерцание защитного поля Троблум мог видеть даже сам предмет.

– Спасибо тебе, – сказал он Коротышке. – Я знаю, ты не обязан был это делать.

Он поднял взгляд на лицо хозяина виллы и увидел гримасу, которую программа эмоционального контекста интерпретировала как смесь гнева и презрения.

Сетевые узлы виллы, поддерживающие связь с «Искуплением Меллани», внезапно отключились.

– Вот теперь я чувствую себя совсем как дома, – раздался голос Кэт.

Тело Троблума содрогнулось от шока, словно от боли. Его колени подогнулись, и, чтобы не упасть, он был вынужден ухватиться руками за край стола. Женщина вышла из-за огромного контейнера, где хранился носовой обтекатель аэробота, приписанного к планете Уэссекс. Стройное тело Кэт обтягивал простой белый костюм, испускавший слабое сияние, словно она была какой-то древней святой. Поверх костюма обвивались черные ленты; они плавно двигались, а еще десяток таких же полос образовывал вокруг головы нечто вроде шлема. Троблум понимал, что она защищена какой-то особой броней. Даже сейчас, когда он был готов разрыдаться от страха, он не мог не отметить, как великолепно выглядит эта женщина.

– Троблум, дорогуша, – оживленно воскликнула она, словно только что его увидела. – Как приятно снова тебя встретить. А ты забавный малый, какую блестящую игру для нас придумал. Ну, по крайней мере мне понравилось.

– Игру? – едва слышно повторил он.

Интегральное силовое поле Троблума мгновенно активировалось, но он понимал, что против Кэт этого недостаточно.

Она сделала несколько шагов ему навстречу. Троблум почти в панике отскочил назад. И опять не смог удержаться от восхищения ее кошачьей грацией.

– Ну да, милый, – сказала Кэт. – Как же ты ничего не понял? Марий был прав, не так ли? Ты совершенно не разбираешься в человеческих эмоциях. Ты пришел сюда, абсолютно не обращая внимания ни на этого старика Коротышку, ни на его убогий отряд охраны. Троблум, неужели ты не видел их лиц? Посмотри хотя бы сейчас.

Троблум ошеломленно взглянул на Коротышку. Лицо его дилера превратилось в застывшую маску со сжатыми до дрожи губами. В дверях зала появились две из его спутниц. Троблум помнил их по прошлому визиту: Симони в алом платье с короткой юбочкой и Алсинда, чьи тугие мускулы едва не разрывали ткань блестящего черного купальника.

Кэт насмешливо присвистнула.

– Разве они не великолепны? Только играют отвратительно, но это забавно. – Она повернулась к Троблуму, слегка наклонив голову. – Ты до сих пор ничего не понял? Фантастика! Интересный ты тип. Запусти программу эмоционального контекста, милый. Тебе сразу станет ясно, что они очень, очень не в духе. Они были расстроены, когда ты только вошел в дом, они расстроены и сейчас. И все из-за меня, старушки.

– Ладно, – произнес Троблум. – Ты права, я ни о чем не догадывался. Поздравляю.

– Знаю. – Кэт притворно надула губы. – Мы здесь с Коротышкой заключили небольшое пари. Я думала, что ты все поймешь у бассейна, Коротышка говорил, что это случится сразу, как только ты его увидишь. Мы оба проиграли. По твоей вине.

– Как ты меня нашла? – спросил Троблум.

У него не было никакого определенного плана бегства, он даже не представлял, как выбраться из этого помещения, где всего одна дверь, да еще и нет связи. Но и без всяких программ он понимал, что умрет. Всех его знаний хватало только на то, чтобы вспомнить о разнообразных и весьма неприятных методах, которыми Кэт пользовалась, расправляясь со своими врагами (и друзьями), – для этого даже не требовалось вызывать из памяти ее досье. Если бы только он мог заставить ее продолжать разговор… Он снова посмотрел на дверь.

– Вот тебе на! – Довольный смех Кэт, перехватившей его взгляд, раскатился по залу. – Троблум, дорогуша, неужели ты собираешься убежать? Знаешь что, я дам тебе пять минут форы. Как ты думаешь, твои жирные ноги донесут тебя до нижней ступеньки? Или тебе придется присесть, чтобы перевести дух?

– Иди к черту.

– Троблум, как грубо!

В устах кого-нибудь другого это замечание могло показаться смешным, но когда его произнесла Кэт, Троблум испугался еще сильнее.

– Как ты меня нашла? – повторил он.

Кэт похлопала ресницами.

– Это было так трудно… Ты ведь поднаторел в секретных операциях. Дай-ка подумать. Наверное, когда обнаружились нелегально переводимые твоими друзьями Ускорителями деньги, которые через банк Внешних миров поступали прямиком на счет Коротышки Флорака? Или когда ты обратился к правлению АНС и назначил здесь встречу моей давней подружке Пауле Мио? Хм, когда же я догадалась? Да, моя память уже не та, что прежде.

– Ох.

Троблум не часто называл себя глупцом, но после ее слов почувствовал себя полным идиотом. Он ведь подозревал, что связь через унисферу не вполне надежна, и все же не подумал о дополнительных предосторожностях. А что касается денег, так их движение мог проследить любой средний специалист.

– Где твой корабль? – спросила Кэт.

Троблум тряхнул головой.

– Ну уж нет!

На тот случай, если секретный канал окажется взломан, у интел-центра корабля имелись особые инструкции. В экзо-зрении Троблума уже включился таймер. Утешение было слабым, поскольку он предполагал, что корабль, предоставленный Кэт Ускорителями, способен сбить «Искупление Меллани» с одного выстрела. Еще один аспект плохого планирования. Оставался всего один шанс.

– Троблум. – Кэт заговорила таким тоном, словно собиралась пожурить несмышленого ребенка. – Я бы хотела узнать, где стоит твой корабль, и получить коды управления. Уж кто-кто, а ты не решишься меня огорчать.

– Я не понимаю. Зачем тебе мой корабль?

– Ой, брось, ты же все понимаешь. Марий сильно огорчился, когда ты выставил его дураком перед начальством, но меня это мало беспокоит. Ну попробуй, догадайся, ты ведь эксперт по моему прошлому.

– Паула. Ты хочешь воспользоваться кораблем, чтобы заманить ее в ловушку.

Кэт радостно хлопнула в ладоши.

– Нам с ней предстоит провести вместе долгое время. У меня, знаешь ли, свои планы. Большие планы на наше общее будущее. И я хочу, чтобы она попала ко мне целой и невредимой. И ты поможешь мне, убедив ее, что здесь все замечательно.

– Это бессмысленно. Будущего больше нет ни у кого. Бездна пожирает Галактику. Мы все через несколько лет погибнем.

По лицу Кэт скользнула тень раздражения. Некоторое время она молча смотрела на Троблума.

– Я хочу, чтобы она пришла сюда, ожидая увидеть тебя. Желательно, чтобы она при этом ни о чем не подозревала, хотя она настоящий параноик. Итак… Корабль. Быстро.

– Нет.

– Тебе известно, что я делаю с неприятными мне людьми?

Он пожал плечами, не желая вспоминать детали, которые он когда-то тщательно выбирал из полицейских донесений за несколько десятилетий.

– Ты все равно мне поможешь, – заявила она. – Не вынуждай меня тебе угрожать. Мое терпение объясняется лишь тем, что ты не понимаешь последствий своей глупости. Подумай-ка, почему Коротышка и его подружки стали такими сговорчивыми?

Троблум повернулся к перекупщику. И понял, что снова совершил ошибку.

– Помогай ей, – отрывисто бросил Коротышка.

– Я смошенничала, – сказала Кэт, приложив палец к губам. – Я вообще плохая девчонка. Я воспользовалась одной маленькой вставкой. – Она усмехнулась, оглянувшись на телохранителей Коротышки, а те злобно смотрели на нее, стиснув зубы. – Внедрить ее оказалось непросто, верно, девочки? Знаешь, мне пришлось хорошенько прижать их, чтобы это сделать. А как они визжали и извивались! Зато теперь они счастливы сделать все, что им прикажут.

Троблуму показалось, что его сейчас стошнит. Его биононикам пришлось потрудиться, чтобы удержать гормоны в норме. Зато ему не потребовалось прибегать к помощи программы эмоционального контекста, чтобы прочитать мимику Симони и Алсинды – на их лицах отчетливо читались страх и отвращение. Из правого глаза Симони вытекла слезинка.

– Девочки будут тебя держать, Троблум, – продолжала Кэт. – Твое жалкое силовое поле не устоит даже против их идиотских усовершенствований. Общество Высших… – протянула она, тряхнув головой. – О чем думали эти люди, называя себя Высшими? Кто-нибудь позаботился о безопасности? И вы еще толкуете о моих психологических отклонениях!

Обе девушки шагнули к Троблуму. Тогда он мысленным приказом отключил защиту на всех контейнерах и даже собственное интегральное силовое поле. Кэт отреагировала мгновенно. Она просто скрылась в серебристом сиянии, словно окутанная лунным светом.

– Стойте, – скомандовал Троблум.

Девушки нерешительно оглянулись на столб света, ожидая инструкций Кэт.

– Троблум? – послышался ее голос из-за защитной пелены. – Что ты делаешь? Ты остался безо всякой защиты.

– Помнишь эту игрушку? – спросил он, показывая на серый овальный предмет, лежащий на столе у самой двери.

– Нет, – с устрашающим равнодушием ответила Кэт.

– Это оружие было на «Эйблс ND-сорок семь», на котором вы въехали в Буунгейт, – пояснил Троблум, жалея о том, что не в силах унять дрожь и перестать потеть. – Кто-то подобрал его и взял с собой в новый мир. Я так и не смог выяснить, с какой целью. Вероятно, тот человек хотел получить преимущество перед своими собратьями-переселенцами. Но правительство конфисковало этот предмет, и несколько веков он оставался в архиве улик. Потом попал в музей и…

– Троблум! – Сердитый окрик Кэт хлестнул по залу.

– Да, извини. Это зональный истребитель, – кротко закончил он. – Я был счастлив, когда сумел выкупить его. В музее его держали в стабилизирующем поле, так что оружие до сих пор действующее. Вещь, конечно, антикварная, но я бы не поручился, что кто-либо, даже с таким силовым полем как у тебя, выживет в замкнутом пространстве вроде этого зала. Как ты считаешь?

– Ты пытаешься мне угрожать, дорогуша? – спросила Кэт после небольшой паузы.

– Я поставил его на двойной триггер, – сказал Троблум. – Я могу привести его в действие лично, если решу что ты представляешь для меня угрозу. Но, если ты окажешься достаточно ловкой и уничтожишь меня, оружие все равно сработает.

– Да хоть бы и волновым ножом, – взвыл Коротышка. Ноги у него подогнулись, и он грузно осел на пол. – Я больше не могу. – Он обхватил руками голову и зарыдал. – Действуй, старик. Ради бога, покончи с этим.

Убей нас всех.

– Он этого не сделает, – заявила Кэт. – Не тот тип. Если ты выстрелишь, толстяк, погибнут все, не только я. А если ты меня послушаешься и поможешь схватить Паулу, я могу и позабыть об этом мелком проступке. Поворачивайся, Алсинда, – повелительно добавила она.

Троблум отправил команду на маленький пульт управления зонального истребителя; малметаллическая поверхность замерцала, и на ней открылись пятьдесят небольших отверстий.

– Нет.

Алсинда успела сделать один шаг и снова остановилась.

– Действуй, – приказала Кэт.

– Они не понимают, – сказал Троблум. – Контролировать их тебе помогает не только вставка; они не потеряли надежду. А у меня ее нет. Я знаю, как это глупо. Я знаю тебя. Возможно, ты одна из немногих людей, кого я действительно понимаю. Потому я и отключил свое силовое поле. Я знаю, что ты все равно меня убьешь. И мы оба понимаем, что меня не оживят, даже если Галактика уцелеет. Для меня это конец. Не утрата тела, а реальная смерть. Так что я могу оказать услугу человечеству, забрав тебя с собой.

– А как насчет Коротышки и девчонок? – спросила Кэт.

– Стреляй же, чертов ублюдок! – завопил Коротышка.

– Да, – взвизгнула Алсинда. – Избавь нас…

Ее тело судорожно напряглось, спина выгнулась так сильно, что Троблуму показалось, она вот-вот сломается. Девушка вцепилась пальцами в голову, оставляя ухоженными ногтями кровавые полосы на коже в попытках избавиться от источника мучений. Потом ноги у нее подогнулись, и Алсинда с безмолвным криком рухнула на пол.

– Давай не будем осложнять дело никчемными советами посторонних, – беззаботно сказала Кэт. – Ты все еще надеешься как-то выкарабкаться, иначе уже активировал бы зональный истребитель. Что ты можешь предложить?

– Не знаю, – ответил Троблум. – У меня нет никакого плана. Никакого логического решения. Я просто жду, когда ты совершишь что-то ужасное, и тогда выстрелю. Мы оба погибнем.

Он взглянул на извивающуюся на полу Алсинду. Из ее глаз, рта и носа поползла какая-то ворсистая масса, похожая на грибы: потом еще один нарост поднялся над пупком. Они быстро расширялись и разбухали.

Кэт засмеялась.

– Ты просто прелесть. Я единственный человек, которого ты понимаешь, и потому ты решил себя убить. А что если я предложу тебе пройти к двери и убежать к своему кораблю, в то время как я сама останусь здесь и дождусь Паулу.

Троблум не мог отвести взгляда от бьющейся в конвульсиях Алсинды. Ее голова уже наполовину скрылась под ворсистыми наростами, а по краям бикини вырастали все новые и новые опухоли. На кончиках ворсинок блестели прозрачные капельки. Судороги усиливались. Троблум всерьез подумывал, не убить ли девушку обезвреживающим импульсом и способны ли на это его биононики.

– Я не доберусь и до верхней ступеньки, – сказал он, стараясь сосредоточиться на словах Кэт. В голове крутилось: «Смерть стала бы избавлением для Алсинды, у нее наверняка есть страховка для оживления и ячейка памяти в хранилище». – Остальные охранники Коротышки об этом позаботятся.

Кэт слегка махнула рукой, и Алсинда перестала биться, неподвижно замерев на полу.

– Смотри. Если тебя это беспокоит, девчонок легко отключить.

Троблум всерьез опасался, что и сам может упасть в обморок. Симони в шоке уставилась на тело Алсинды. Серый мех продолжал разрастаться. Троблум ни разу еще не был свидетелем смерти, тем более такой ужасной.

– Не делай этого, – воскликнул он.

– Почему? Я думала, ты все равно собираешься всех нас убить.

Троблум начал привыкать к мысли о скорой смерти. И некоторым утешением в этом ему служила возможность уничтожить одно из самых ужасных существ, когда-либо живших среди людей.

Сеть виллы внезапно ожила и перебросила ему сообщение, расшифровать которое он не сумел. Он попытался возобновить связь с кораблем, но система виллы не воспринимала команды его юз-дубля.

– Она уже здесь. – Кэт радостно оскалилась. – Так ты поэтому тянул время, дорогуша? Мне показалось, что она должна была прибыть не раньше чем через пару часов.

– Извини, – буркнул Троблум, не в силах удержаться от усмешки.

– Я не позволю ей тебя спасти, мой милый.

Поднятая рука Кэт высунулась из светящегося кокона.

– Но ты можешь уйти, – поспешно предложил Троблум.

– Что?

– Уйти. И деритесь между собой. Если кто и способен тебя одолеть, так только Паула. А я подожду здесь, внизу. Оставишь Симони меня охранять. Я не могу отправить сообщение и предупредить Паулу. Если победишь ты, я запущу зональный истребитель. Если она одержит верх, тебе уже не придется здесь командовать, не так ли?

– Умный мальчик, – с восхищением сказала Кэт. – Так и сделаем. Коротышка, поднимайся. Троблум выходит из игры, так что наживкой придется служить тебе.

– Нет! – взвыл Коротышка.

Его тело судорожно дернулось, и он вскочил на ноги, словно пол раскалился добела. Троблуму это очень не понравилось, но он постарался не задерживаться на подробностях.

– Действуй, дерьмо собачье, – крикнул Коротышка Троблуму. – Убей нас всех. Убей ее.

– Ну-ну, – укоризненно бросила Кэт. – Так-то ты выражаешь свою благодарность?

Коротышка мгновенно закрыл рот. Из уголка рта у него побежала струйка крови.

– Симони, ты останешься здесь, – приказала Кэт, выходя из хранилища.

Коротышка Флорак потрусил следом, бросив последний отчаянный взгляд на Троблума. Симони осталась у выхода. Малметаллическая дверь захлопнулась, очертив фигуру девушки темным овалом.

– Извини, – сказал ей Троблум.

Симони не ответила, но он заметил, как напряглись ее челюсти.

Кэт управляет ею на расстоянии, решил он, а это означает, что времени у него мало. Затем он заметил, что взгляд Симони постоянно перемещается с тела Алсинды на него и обратно. Отвратительный мох уже полностью покрыл плоть и теперь распространялся по полу, разбрасывая свои отростки, словно струйки жидкости.

Троблум снова активировал свое защитное поле и прошел в другой конец зала, где лежал самый длинный предмет из его коллекции. Снаружи послышался удар, может, и не один, но малметаллическая дверь служила эффективной преградой. Вероятно, Паула уже была на вилле.

Поднять длинный цилиндр с подставки Троблум смог только при помощи бионоников. Оружие оказалось невероятно тяжелым, но создателям боевых кораблей класса «Москва» не приходилось беспокоиться о массе. Троблум все же сумел поставить его вертикально, чувствуя себя древним рыцарем с разящим копьем. Верхний конец цилиндра оказался всего в нескольких сантиметрах от потолка зала, да еще и покачивался, поскольку Троблум удерживал оружие с огромным трудом. Он сомневался, что древние детали выдержат выстрел, как не был уверен и в том, что его собственное защитное поле устоит против выстрела или взрыва. Но Кэт изгнала из его жизни уверенность, и теперь разум метался между логикой и обреченностью.

Троблум пристально посмотрел в лицо Симони. Правый глаз у нее заметно дергался. Второй раз за этот день Троблуму не потребовалось прибегать к программе эмоционального контекста. Он кивнул девушке и выстрелил из нейтронного лазера класса «корабль – корабль».

Пауле не составило труда отыскать на Шолапуре пособника Троблума. Отслеживать его нелегальные денежные переводы Казначейство Сената Содружества начало в тот день, когда Джастина рассказала о странно опустевшем ангаре в космопорте Дароки. Работники Казначейства выяснили, что за последние годы на счет Коротышки Флорака поступили колоссальные средства, и служба безопасности правления АНС начала собирать подробные сведения о его деятельности. Флорак не представлял никакой угрозы, но нарушал закон, сбывая предметы, не подлежащие продаже в Содружестве. Большая часть его товаров вроде реликвий военного времени была абсолютно безвредной, но вместе с тем он приторговывал и оружием, снабжая террористические группировки. Сам Флорак, насколько было известно АНС, не имел дела ни с фракциями, ни с их агентами. Несмотря на все свои амбиции, в глазах политических и экономических кругов Содружества он не представлял собой ровным счетом ничего.

Паула на своем корабле «Алексис Денкен» прилетела за день до назначенной встречи, ночью тайно спустилась сквозь атмосферу, легко уклонившись от оборонительной системы Икео, и погрузилась под воду в двадцати милях от виллы Флорака. Еще в открытом море ее заинтересовали обломки высокоскоростного глиссера, лежащие на белом песке неподалеку от чудесного пляжа в поместье Флорака. Анализ, проведенный сенсорботами, показал, что судно рассечено надвое импульсом дезинтегратора. Паула догадалась, что встретиться с неуловимым Троблумом намерена не только она одна. Вызовы, поступающие в службу безопасности правления АНС, перехватить довольно трудно, но возможно для специалистов фракций. А Троблум обещал поделиться важными сведениями относительно деятельности Ускорителей. Иланта наверняка направила своего представителя, чтобы предотвратить утечку информации. Возможно, самого Мария. Паула с радостью бы его арестовала, хотя он, вероятно, предпочтет наручникам самоуничтожение.

Паула запустила пять небольших роботов с пассивными сенсорами, разместила их на высоких точках вокруг поместья и приготовилась ждать. Из обитой мягкой материей ниши выдвинулось ее пианино. Инструменту из дерева фай, мерцавшему в приглушенном свете каюты красноватым золотом, было триста лет. Изготовил его в мастерской на Лотиане мастер-Высший, который полтора века совершенствовал свое искусство и превзошел даже легендарных ремесленников древности. Паула получила пианино прямо из мастерской и ни разу не пожалела, что ждать пришлось девяносто лет.

Она села на бархатный табурет, вытащила ноты и в который раз начала исполнять «К Элизе». Из-за недостатка времени для практики у нее были проблемы с техникой игры. Паула могла бы подключить к пальцам музыкальную программу, но ей хотелось сыграть эту мелодию так, как было задумано автором. Такой прекрасный инструмент заслуживал упорства и уважения, а музыка, извлекаемая пальцами под управлением программы, ничем не отличалась от обычной записи.

Любопытные рыбы, отдыхавшие на песке вокруг овоида, были вынуждены десятки раз прослушивать одни и те же отрывки, исполняемые с неустанной целеустремленностью.

Спустя день, когда Паула играла уже с заметно большей уверенностью, ей пришлось признать, что корабль Троблума обладает превосходной маскировкой. Грузная фигура, восседающая на маленьком скутере и обернутая потрепанным плащ-костюмом, появилась из леса у дальнего края поместья Флорака, застигнув Паулу врасплох. Ни один из датчиков ее корабля не засек, как Троблум спускался с орбиты. Пальцы замерли над клавишами из искусственно выращенной слоновой кости: Паула ждала, что произойдет дальше.

Скутер остановился у пограничных столбиков и слегка качнулся, когда Троблум послал Флораку известие о своем прибытии. Затем охранный периметр отключился, и гость, неуверенно петляя, направился к вилле.

Вскоре он оказался у главного входа и скрылся в здании. Над виллой поднялось силовое поле. В этот момент подошел передний край атмосферного фронта приближающегося шторма.

Троблум вызвал службу безопасности правления АНС, сигнал оттуда поступил Пауле. Ее дистанционные наблюдатели не могли подобраться так близко к вилле, чтобы получить четкое изображение, но во время разговора она ясно видела ряд экзотических желтых и зеленых цветущих растений, окаймляющих край бассейна, где он стоял. Она не солгала Троблуму. Через два часа она точно будет на вилле.

Паула дала команду интел-центру убрать пианино, натянула броню, активировала три боевых робота, хранившихся в носовом отсеке корабля, и вышла через тамбур-шлюз. Антиграв-установка костюма подняла Паулу прямо на поверхность, под тропический ливень, низвергающийся из плотно затянувших небо туч. Она пролетела по плавной низкой дуге до скалы над белым пляжем и приземлилась у одного из серебристых столбиков, означающих границу поместья. Все три робота, охраняя Паулу, кружили над головой, хотя заметить их в такую погоду было непросто. Непрерывно сверкали молнии. Наконец охранные сенсоры зафиксировали приближение гостьи, и интел-центр виллы потребовал идентификацию.

– Я Паула Мио, представитель АНС, прибыла по официальному делу. Меня ожидают. Позвольте пройти.

Ответа не последовало. Пограничные столбики оставались активными, и Паула отключила восемь ближайших приборов при помощи протонного лазера. Костюм с антиграв-установкой понес ее к вилле на высоте около пяти метров над землей. Впереди поднялся купол силового поля. Она облетела вокруг, пока не оказалась между двумя крыльями трехстороннего здания. Стекающая по силовому куполу вода затуманивала видимость, но Паула сумела рассмотреть трех подражающих амазонкам женщин в бикини, торопливо занимающих позиции за валунами искусственного водопада на краю бассейна. Паула уже изучила скромное личное дело Флорака, и потому его предпочтения относительно телохранителей были ей известны.

– Ну-ну, – пробормотала она.

Женщины даже не надели броню. Глупые дилетантки.

Охранники заняли стандартные позиции, защищая центральную часть виллы. Паула решила, что именно там скрывается их босс вместе с Троблумом.

Два из ее боевых роботов запустили на верхушку защитного купола виллы стайку энергетических подавителей. Маленькие черные шары заскользили и покатились по наклонной поверхности. Вокруг каждого контакта загорелись яркие вспышки, и шары начали замедлять движение, словно поверхность стала липкой. Плотные всплески ионов привлекли молнии, и из туч на купол обрушился целый шквал разрядов. Темнота, окутывающая шары, начала распространяться и впитываться в силовое поле. Купол окрасился тревожным пурпуром.

Во внутренний дворик сквозь защитный барьер стала просачиваться горячая вода. Силовое поле сияло, подобно красному карлику, пожираемому черными язвами. Полевой сканер Паулы пробился сквозь ослабленную защиту. У амазонок обнаружилось кое-какое активированное оружие, но Троблума нигде не было видно.

– Где же ты? – прошептала она.

Внутри виллы медленно двигался еще один человек, обладающий тяжелым вооружением, но следить за ним при упорно сопротивляющемся силовом поле было трудно. Сканирование функций поля не помогло обнаружить Троблума. Видимо, он находился где-то в глубине здания, возможно, ниже уровня земли.

В купол снова ударила молния. Боевые роботы добавили к ней еще три разряда протонных лазеров. И этого оказалось достаточно. Силовое поле обрушилось, результирующая звуковая волна хлестнула по растениям у бассейна и послала в мрачное небо вихрь листьев. Мелкие осколки стекол от разбитых окон усеяли каменные плиты.

В струях разразившегося ливня Паула стремительно спустилась к бассейну. Охранники-амазонки встретили ее лучами лазеров и импульсами дезинтеграторов. Потом последовал залп из гель-ружей, не причинивший ни малейшего вреда ее броне. Она озадаченно нахмурилась. Коротышка или тот, кто взорвал его глиссер, наверняка должен обладать более мощным оружием.

– Немедленно деактивируйте свои боевые системы, – скомандовала Паула.

Боевые роботы, рассекая струи ливня, устремились к амазонкам. Две из них, стреляя на ходу в массивные аппараты, укрылись в доме. Третья, в ярко-зеленом бикини, выскочила из-за валуна, намереваясь пересечь разгромленный двор, и Паула направила в камень импульс дезинтегратора. Валун взорвался тысячами осколков, загремевших по стене виллы.

– Стоять, – закричала она.

Но женщина нырнула в крайнее помещение, служившее просторным вестибюлем. Телохранители Коротышки снова заняли оборонительные позиции.

– Троблум, выходи, я ведь здесь по твоему приглашению.

В ее силовое поле снова ударил залп энергетических зарядов. В местах попаданий с шипением вспыхнула паутина алых разводов, испаряющая капли дождя на плечах. Паула вздохнула. Трудно будет нейтрализовать глупых женщин, не причинив им вреда. Полевой сканер снова прошелся по вилле. Человек с мощным оружием двигался в задней части комнаты, где укрылись женщины. А Троблума по-прежнему нигде не было видно.

– Ну хватит, – вслух произнесла Паула.

Антиграв-установка костюма подняла ее над землей и понесла вперед. Импульс дезинтегратора обрушил стену перед Паулой, а заодно и часть крыши, открыв пространство вестибюля. Вместе с дождем внутрь полетели тучи обломков. Женщины перегруппировались и снова спрятались в укрытиях.

Датчики наружного наблюдения виллы засекли приближающийся сквозь стену ливня объект: большое судно, идущее на малой высоте тем же маршрутом, что и скутер Троблума. Его корабль. Паула, не зная возможностей судна, резко остановилась.

Из-под пола вестибюля, прямо перед ней, вырвались восемь желто-пурпурных лепестков экзотической энергии. Словно хищные челюсти, они мгновенно сомкнулись в каком-то метре от брони Паулы, образовав массивный светящийся столб. Он изогнулся, лепестки снова разошлись и потянулись к ней, быстро удлиняясь.

Паула успела только изумленно ахнуть, а антиграв уже оттолкнул ее назад. Она призвала на помощь боевых роботов, и все вместе они открыли огонь по основанию энергетического цветка, пытаясь уничтожить генератор. Кончик одного из лепестков задел силовое поле ее брони. В экзо-зрении вспыхнули странные тревожные символы.

В этот момент колоссальный взрыв взметнул вверх землю.

Паула, беспорядочно кувыркаясь, взлетела над виллой. На мгновение ей показалось, что это взорвался генератор экзотической энергии, но желтые лепестки все еще трепетали, словно пламя на ветру. Они погасли только через пару секунд.

В пятидесяти метрах над виллой Паула стабилизировала свой полет. Обращенные вниз сенсоры показали, что вместо значительной части здания образовался двадцатиметровый кратер со стенами взрытой дымящейся земли. На дне виднелось отверстие, ведущее в подземелье. Вокруг повсюду валялись искореженные обломки металла.

– Быстрее сюда, – скомандовала она «Алексису Денкену».

Боевым роботам она велела обстреливать точку с координатами генератора экзотической энергии. На полуразрушенную виллу обрушились импульсы дезинтеграторов и лучи протонных лазеров. Ослепительные вспышки, осветившие руины, затмили сверкавшие в небе молнии.

Паула устремилась вниз, стараясь избежать любого возможного контакта с экзотической энергией. До сих пор ей везло, но тот генератор способен поймать ее в клетку вместе с защитным полем. Она заметила, что по склону кратера кто-то карабкается наверх. Сенсоры зафиксировали крупное телосложение и биононики Высшего, с трудом поддерживающие истощенное силовое поле.

– Троблум, – направила она вызов.

Он остановился на краю кратера и завертел головой, словно пьяный.

В небе показался быстро приближающийся «Алексис Денкен». Из носовой части вылетели еще десять боевых роботов, усиливших защиту Паулы. И тут со скоростью девять махов, со свистом рассекая воздух, над холмами стал снижаться еще один корабль.

Паула приземлилась на клочке грязи, еще минуту назад бывшем тщательно ухоженным топиарием. Корабль, имеющий форму классического ракетного конуса с восемью хвостовыми стабилизаторами, повис над кратером рядом с Троблумом. В носовой части разошлись створки шлюза.

– Стой, – крикнула Паула.

И тут ее сканер обнаружил еще одну фигуру, выбравшуюся из руин виллы Флорака. Этот человек был окутан серебристым сиянием, непроницаемым для любого сенсора. Паула инстинктивно переключила внимание с Троблума на неизвестного. Она поняла, что это и есть реальная угроза. Между ними остались только исходящие паром остатки плавательного бассейна.

«Алексис Денкен», окруженный десятком боевых роботов, с грохотом прорвался сквозь шторм, остановился позади Паулы в паре метров над землей и расширил свое силовое поле, захватывая и ее. В сверкающую фигуру, спокойно стоящую на фоне разрушенной виллы, нацелились орудия, способные смести с лица земли средних размеров город. Троблум скрылся в шлюзе, и его космический корабль под прямым углом взмыл навстречу тучам. Затем появился третий корабль. Паула ожидала, что судно Троблума будет сбито, но корабль опустился и занял позицию позади светящейся фигуры. С «Алексиса Денкена» пришло сообщение об активации на чужом судне множества мощных орудий.

– Марий, это ты? – спросила Паула.

Белая фигура отрицательно качнула головой. Коротышке Флораку каким-то образом удалось уцелеть в этом побоище. Он выполз на треснувшие деревянные доски пола, орошая их кровью из десятка ран.

– Проклятье, – прошипела Паула.

Если начнется бой, его исход предсказать невозможно. АНС обеспечила ей превосходное оснащение, но представитель фракции тоже обладает довольно мощным арсеналом. Если она одержит победу, то никогда не узнает, кто так беззастенчиво противостоял ей – а в ее лице и АНС. От проигравшего не останется ничего, кроме быстро рассеивающегося потока ионов. А Коротышке Флораку в любом случае грозит утрата тела или даже окончательная смерть. В развалинах виллы могли остаться и другие люди; она сама видела несколько глупых амазонок-телохранителей. Несмотря на многие личные качества и опыт, приобретенный за несколько веков, понятия Паулы о добре и зле остались прежними. Она, Паула Мио, не имеет права подвергать опасности жизнь гражданских лиц, хотя бы и таких отвратительных, как Флорак. В этой Вселенной у нее одна цель – поддерживать закон. Как бы ни мешал ей сейчас Флорак, она не может лишить его последнего шанса.

Кроме того, Флорак – ценный свидетель. А с такими противниками, как фракция, к которой принадлежит неприятель Паулы, должно разбираться правление АНС.

Паула стояла неподвижно и смотрела поверх разбитого бассейна на фигуру, испускающую холодный белый свет. Ее сканер упорно исследовал блестящее силовое поле, но не мог найти ни малейшей лазейки. Ей было известно только одно: это не Марий, тот намного выше.

Шлюз прибывшего корабля стал втягивать белую фигуру. Рука поднялась в насмешливом салюте. Напоследок по-дурацки вильнули бедра, а потом шлюз закрылся, погасив серебристо-белое сияние. Паула дала команду сенсорам «Алексиса Денкена» проследить за кораблем, насколько это возможно. За пределами ионосферы активировалась маскировка. Осталось незначительное квантовое искажение высоко над экватором, которое мог заметить только интел-центр; затем корабль, вероятно, нырнул в гиперпространство. Лучшие сенсоры, предоставленные АНС, были способны зафиксировать малейшие квантовые следы ультрадвигателя. Но в этом случае они не увидели ничего.

Паула сжала губы и просвистела условный сигнал. Боевые роботы, кружившие над головой, показали ей Коротышку Флорака, бьющегося в агонии на исковерканном деревянном полу. Паула, подбежав к нему, увидела странные серые наросты, показавшиеся из его рта и носа. Ее юз-дубль обратился напрямую к его макроклеточным ячейкам.

– Флорак? Ты принимаешь мой сигнал?

Ворсистая серая масса выползла из его глаз.

– Кто это был, Флорак? Ты знаешь, кто это сделал?

В ответ ей только белый шум шелестел в канале связи.

– Ладно, я забираю тебя в медицинскую палату. У меня лучший во всем Содружестве корабль. Ты поправишься.

Она подхватила Флорака и полетела прямиком к шлюзу, приказав по пути интел-центру запустить процедуру обеззараживания первого уровня. Ей очень не нравился вид этого серого мха.

– Держись, Флорак, все будет в порядке. Ты останешься со мной, понял?

Всего через несколько секунд Паула уже находилась в каюте, но к тому времени, когда она уложила Флорака в похожую на гроб медицинскую камеру, он уже бился в агонии. Над ним плавно опустилась серая блестящая малметаллическая крышка.

Сканирование показало, что серое вещество поразило его тело, проникнув во все внутренние органы. Оно оплетало нервные волокна, не разрушая, но полностью охватывая их. Пока Паула с отвращением и недоумением просматривала результаты анализа, материя-захватчик запускала в нервную ткань Флорака непрерывный поток импульсов. Отростки в мозгу стимулировали отдельные нервные пути, удерживая жертву в сознании.

Во всем организме Флорака не осталось плоти, которую могли бы поддержать медицинские средства. На глазах у Паулы он умер, испытывая мучения, предельные для его нервной системы.

– Извлечь ячейку памяти, – скомандовала Паула.

Но и это оказалось невозможно: серый нарост пронизал ячейку, полностью ее разрушив. Паула с растущей тревогой перечитала результаты анализа. Серый мох, похоже, оказался чем-то вроде вируса-биононика, способного поражать как органические, так и неорганические объекты. Он уже проник в вещество инструментов, прикасавшихся к телу Флорака, и превратил их в свое подобие. Этот процесс затронул даже корпус медицинской камеры.

– Проклятье! – проворчала Паула.

«Алексис Денкен» поднялся на высоту в пять тысяч километров, вышел за пределы атмосферы и вытолкнул медицинскую камеру. Блестящий металлический футляр, кувыркаясь, отлетел от корабля и засверкал в лучах солнца. Паула запустила в него несколько импульсов мощного гамма-лазера, чтобы разделить вирус на отдельные молекулы, а затем прикончила залпом дезинтегратора. Раскаленные добела остатки медицинской камеры разлетелись сверкающим облачком газов.

«Алексис Денкен» попал в зону обзора сразу нескольких наземных систем слежения. Интел-центр доложил о запросах идентификации, поступивших из каждого города планеты. Паула проигнорировала их и спустилась к вилле.

Над ней снова закружили боевые роботы, а ливень продолжал хлестать по развалинам. По разбитым дорожкам потекли бурные ручьи, несущие пыль и мелкий мусор. Паула, разбрызгивая воду бронированными ботинками, осторожно приблизилась к краю кратера. Земля на его склонах оказалась незначительно радиоактивной. Роботы-шпионы спустились разыскать в подземелье останки других обитателей виллы. Первое, что они обнаружили среди искореженного металла и оплавленного пластика, был обгоревший труп. Еще одна амазонка Флорака. Затем на обломке скалы обнаружился клочок серого вещества. Его края подрагивали и морщились, отыскивая материал для роста.

– Черт побери, – выругалась Паула.

Здесь ему нечем было поживиться. Она дала команду двум боевым роботам спуститься и начать систематическую стерилизацию всего участка гамма-лучами. После этого послала вызов АНС.

– Здесь творится настоящее безумие, – доложила она.

«Ускорителям отчаянно хочется заставить Троблума молчать».

– Нет. Здесь совсем другое. – Паула прошла на то место, где был вестибюль, и при помощи сканера отыскала обломки генератора экзотической материи. От устройства мало что осталось, и она была почти уверена, что виновато в этом не только ее оружие. В какой-то момент схватки генератор сработал на самоуничтожение. – Тот, кто здесь побывал, мог уничтожить Троблума в первую же секунду. Но они этого не сделали. Они хотели использовать его в качестве приманки для меня. Система с экзотической материей предназначалась для того, чтобы меня схватить. Весьма хитроумная ловушка. Кто-то здорово постарался. Мне повезло, что корабль Троблума появился вовремя. Еще секунда, и я бы попалась.

«За долгие годы ты нажила себе множество врагов».

– Да, но этот пользуется поддержкой фракции. У него есть корабль с ультрадвигателем, не уступающий «Алексису Денкену», и омерзительный вирус, кроме того, кто-то знал о нашей с Троблумом встрече. Логично предположить, что он союзник Ускорителей, но Троблум остался жив. К кому могли бы обратиться Ускорители в таком деле? И кто осмелился бы не сделать того, что им было нужно в первую очередь? Непонятно. Этот человек явно не обременен моральными устоями и готов убить любого. И меня, похоже, ждала камера пыток или нечто подобное.

При этих словах в ее голове возникло дурное предчувствие. Паула вспомнила дурацкое движение бедрами за момент до того, как светящаяся белая фигура исчезла в воронке шлюза. Она знала одну личность, подходящую по всем пунктам, но ее участие было исключено. Она погружена в небытие и останется там еще очень долго. Впрочем, если кто и имеет возможность вытащить ее в реальный мир, то только фракция…

– Они не осмелятся… – прошептала Паула.

С другой стороны, Ускорители становятся все более и более бесцеремонными, а свои шаги они просчитывают на десятки лет вперед.

«Что ты собираешься делать дальше?» – спросила АНС.

Паула окинула взглядом промокший от ливня участок, по которому все еще били молнии.

– Здесь мне потребуется полная криминалистическая экспертиза. Шансов немного, но, если выяснится, кем и где была создана клетка из экзотической материи, я бы хотела это узнать.

«Я немедленно отправлю команду».

– Спасибо. А я пока займусь Троблумом. Надо выяснить, куда он мог отправиться. Пока Оскар не нашел для нас Второго Сновидца, я больше ничего не в силах предпринять.

«Как скажешь».

Паула подняла взгляд к хмурому небу, жалея, что не видит звезды.

– Есть какие-то новости о поглощении?

«Пока нет».

– Ты сумеешь это пережить?

«Не знаю. А как намерена поступить ты?»

– Я еще не решила, что буду делать, если окажется, что процесс остановить невозможно. При желании Высокий Ангел возьмет меня с собой в другую галактику. А пока надо помешать нашим дорогим согражданам еще больше усложнить положение.

Араминта не смыкала глаз всю ночь напролет. Да и как могло быть иначе? Она сказала «нет». «Нет» – Небесному Властителю! «Нет» – существу, предлагавшему провести значительную часть человечества в предполагаемую Нирвану!

Нет. Это было сказано, потому что я и есть Второй Сновидец.

«Я! Ох, Оззи, помоги мне, пожалуйста. Такого просто не может быть. Я…» – Она все ворочалась с боку на бок. Как такое вообще случилось? Благодаря какому-то далекому предку, о котором она услышала всего день назад, благодаря этой Меллани и ее дружбе с сильфенами. Все неизвестные до сих пор факты из прошлых веков давили на Араминту, лишали ее самостоятельности, определяли ее долю. Судьба выбрала ее.

«Меня!»

И теперь миллионы, миллиарды последователей Воплощенного Сна будут смотреть на нее, ждать ее помощи в единении с Небесным Властителем. А она сказала «нет».

Небесный Властитель был удивлен. Даже шокирован. Она чувствовала это болезненное изумление, прекращая мысленный контакт. Подобный ответ не вписывался в его реальность. С таким же успехом она могла сказать «нет» силе тяжести.

Она ужаснулась своему поступку, но его продиктовал ей инстинкт. Она не хотела быть Вторым Сновидцем. Всего несколько часов назад, после долгих дней самоанализа и самопознания, она определила свое будущее. Она выйдет замуж за мистера (или за мистеров) Бови. Она получит новые тела и станет мультиличностью. И они станут жить в этом прекрасном доме или в другом, который она построит, но таком же чудесном. Интересно, а какие дети рождаются у мультиличностей? И хочет ли мистер Бови детей? Они об этом пока еще не говорили. В ближайшие годы ее ждет так много нового, столько открытий! Столько радости!

Естественно, она сказала «нет». А что еще она могла сказать?

«Это не моя судьба, и я никогда не стану частью происходящего».

Миллионы хотят, чтобы их мечты сбылись. И они настоят на своем.

«Но они не узнают, что это я. Я больше не стану разговаривать с Небесным Властителем».

Решение она приняла, когда в окна спальни пробились первые лучи солнца. Араминта безумно устала, и ее била дрожь. На щеках остались следы высохших слез от беззвучных рыданий в часы одиночества, когда за окном тихо шелестел дождь. Но теперь она приняла решение. И твердо намерена его придерживаться.

Возле нее на большой кровати лежал на спине юный мистер Бови. Он слегка хмурился. От неприятного сна у него даже подергивался уголок рта.

«Хуже сна, чем у меня, быть не может, – мысленно сказала ему Араминта. Она решила, что мистер Бови тоже ничего не узнает, ноша слишком тяжела. – С этим надо порвать. Окончательно. Я все выдержу, и со временем жизнь наладится».

Араминта нагнулась и поцеловала юное тело. Сначала нежно. В бровь. В щеку. В губы.

Мистер Бови зашевелился, перестал хмуриться. Она улыбнулась и поцеловала его в шею. Пальцы ласково размяли мышцу на его груди, а в мозгу из памяти развернулась меланж-программа. Разбушевавшиеся мысли успокоились, Араминта неторопливо вздохнула, прислушиваясь к ритмам своего тела и обретая долгожданное спокойствие. Теперь она могла сосредоточиться на молодом любовнике.

Весь следующий час не было ни раздражения, ни посторонних мыслей, ни сомнений. С какой радостью Араминта сменила Небесного Властителя, Второго Сновидца и Воплощенный Сон на добрый старый ненасытный человеческий секс.

– Прости меня, особенно после того, что у нас сегодня было, но ты выглядишь не очень хорошо, – сказал мистер Бови.

Араминта, выбираясь из огромной ванны, неохотно кивнула. Насколько все же приятнее нежиться в воде с ароматическими маслами, чем наскоро мыться под споровым душем. Ее бедное тело заслужило такую роскошь.

– Это твоя вина, – насмешливо ответила она.

Ей не удалось произнести фразу с надлежащей интонацией. Ее мысли с настойчивостью морского прибоя снова и снова возвращались к откровениям прошедшей ночи.

Юный кельт подал ей огромное полотенце.

– Ты в порядке? Ничего не скрываешь?

– Оззи! Нет, конечно! Я приняла правильное решение. Возможно, впервые в жизни.

Он горделиво улыбнулся, но не сумел скрыть беспокойство.

– Ты выглядишь… озабоченной. И я переживаю.

Она наклонилась, чтобы вытереть ноги.

– Неделя выдалась нелегкой. Я в порядке, просто плохо спала, вот и все. Сейчас вернусь домой и приму какой-нибудь стимулятор.

– Домой?

Он нахмурился.

– Мне необходимо закончить отделку квартир. Мы оба знаем, как мне нужны деньги.

– Конечно.

Он смущенно почесал затылок. Араминта не привыкла к этому. Каждый раз, когда возникала потребность в серьезном разговоре, мистер Бови представал перед ней в теле чернокожего мужчины средних лет, в том самом, что присутствовало на их первом свидании. И она почти считала его отцом семейства. Правда, она никогда и не задумывалась, было ли это с его стороны намеренным шагом.

– Послушай, – сказал юноша. – Я ненавижу приносить дурные вести, но ты сегодня утром наверняка еще не подключалась к унисфере.

От одного только тона, каким была произнесена эта фраза, у Араминты сжалось сердце. Вчера вечером, отправляясь в спальню, он велела юз-дублю приостановить все контакты с унисферой; сейчас она возобновила подключение, отдав предпочтение новостным каналам.

– Великий Оззи, – выдохнула Араминта.

Она увидела все. И вторжение сил Эллезелина. И военизированные отряды, марширующие по городу. И огромные капсулы, патрулирующие небо и блокирующие передвижение гражданского транспорта.

Араминта бросилась к окну. Над рекой Кэрнс, на фоне подсвеченных утренним солнцем облаков, парили зловещие темные овалы. Силовое поле, защищающее Колвин-сити от непогоды, было поднято над всем городом. Но удерживало оно не разбушевавшуюся стихию – захватчики не позволяли покинуть город ни одной капсуле.

Но худшей новостью, куда худшей, было сообщение директора станции «Центурион» Трахтенберга о начале расширения Бездны. Все комментаторы называли это явление фазой поглощения. И с тем же единодушием они возлагали вину на Второго Сновидца, отказавшегося от помощи Небесного Властителя. «Это не может быть простым совпадением», – фраза повторялась бесконечно, и ее эхо звенело в голове Араминты.

– Я не могу здесь остаться, – простонала она.

– Ты шутишь? На улицах небезопасно. Они фильтруют новости, наши сограждане просто так не смирятся. Уже произошло несколько стычек, а еще даже не наступило время завтрака.

«Они здесь из-за меня, – поняла Араминта. – Из-за одной меня подвергся насилию целый мир. Да простит меня Оззи».

– Я отправлюсь прямиком домой, – упрямо сказала она. – Необходимо присмотреть за квартирами. Кроме них, у меня ничего нет. Ты ведь понимаешь меня, правда?

Она чувствовала себя отвратительно, прибегая к эмоциональному насилию, но сейчас больше всего она хотела уйти. Хотя, наверное, совершенно напрасно. Она ведь собиралась выйти замуж, мистерам Бови можно было доверять. Но в этом вопросе она не открылась бы никому. Он сделал предложение девушке, изо всех сил старающейся создать собственный бизнес, а не ходячей катастрофе галактического масштаба.

– Я-то понимаю, – нехотя согласился он. – Но они блокировали движение капсул. Половина меня разбросана в разных концах города.

Араминта принялась одеваться. Теперь в ванной комнате у нее имелся свой стенной шкаф, так что она могла надеть практичные темные джинсы и синий свитер.

– В гараже стоит моя мотогондола, я оставила ее здесь пару недель назад.

Юз-дубль Араминты срочно изучил все ограничения движения в Колвин-сити. Сеть управления транспортом извещала о запрете на перемещение любых неслужебных воздушных средств, объявленном службой мэра и Федеральным транспортным агентством Виотии. Жителям города разрешалось пользоваться наземными видами транспорта в границах города, но с рекомендацией совершать поездки только в случае крайней необходимости. Было очень много ссылок на официальные бюллетени правительства Виотии о вхождении в зону Свободного Рынка в качестве ключевого мира и о том, что после недолгого переходного периода жизнь вернется в нормальное русло и начнется фаза интенсивного развития экономики, что повлечет повышение общего уровня жизни. Араминта на мгновение вспомнила Ликана и его грандиозные планы относительно зоны Свободного Рынка, но тут же отмахнулась от посторонних мыслей.

– Позволь кому-нибудь из нас сопровождать тебя, – предложил мистер Бови. – Давай я хотя бы провожу тебя до квартиры.

– Я не думаю, что начинать совместную жизнь с зависимости от тебя – хорошая мысль, – произнесла она, в душе проклиная себя за сказанное.

Он совсем сник.

– Ну ладно. Оззи свидетель, я еще не встречал таких упрямиц.

– Считай это настойчивостью и подумай, насколько полезно оно бывает в постели.

– Помоги, Оззи, военным, которые попадутся у тебя на пути. – Его ироничная улыбка получилась неубедительной. – Так ты не позволишь кому-либо из нас сопровождать тебя?

– А у тебя есть наземный транспорт? – ответила она вопросом на вопрос.

– Нет.

– Какой ты милый. Все еще хочешь на мне жениться?

– Да.

– Даже если меня станет много?

– Будь осторожна, пожалуйста.

Когда Араминта взобралась на свою мотогондолу, попрощаться с ней вышла целая команда мистеров Бови. К удивлению девушки, батареи в машине еще сохранили добрую половину заряда. Она весело помахала рукой, оглянувшись на одинаково расстроенные лица, а потом вывела гондолу на узкую гравийную дорожку, ведущую к основной магистрали. В какой-то момент Араминта испугалась, что вся ее решимость вот-вот иссякнет, что она вернется и во всем признается. К тому же она боялась, что больше никогда не увидит мистеров Бови и что несмотря на свои намерения не сможет справиться с навалившейся тяжестью.

«Если даже и так, я не могу втягивать в это дело его».

С такой мыслью Араминта пересекла сад, еще не просохший после ночного дождя. Старые кованые ворота со скрипом разошлись, выпуская ее из поместья, и она оказалась на пустой дороге, обсаженной высокими лакфолями, листья которых тихо шелестели под легким ветерком, веявшим внутри силового купола.

Самым неприятным местом на пути был длинный арочный мост, ведущий на северный берег реки: перед скользящими вдоль моста огромными капсулами Араминта чувствовала себя ужасно незащищенной. И город, лишенный обычного движения, казался странным, как будто его поразил какой-то недуг. Идущие по мосту люди, похоже, разделяли ее мнение. Многие горожане, выражая свое пренебрежение захватчикам, нарушившим их нормальную жизнь, решили отправиться на работу, как обычно. На центральных улицах скользили по рельсам вагончики общественного транспорта, плотно набитые жителями пригородов. И кто бы мог подумать, что в городе так много мотогондол? Большая часть этих машин явно не выходила из гаражей долгие годы.

Араминта добралась до верхней точки моста и тогда позволила себе окунуться в Гея-сферу, бурлящую гневом и решимостью, которую излучали сограждане, поддерживая друг друга в возмущении. Единство горожан не могло не порадовать Араминту, но поделиться своими мыслями она не осмеливалась. Она чувствовала и других людей вроде Данала, которые следили за узлами восприятия, стараясь уловить ее мысли, определить ее местоположение, ее личность. Какая ирония: один из охотников покупает квартиру именно у нее, и они живут по соседству, долгое время ни о чем не догадываясь. А вдруг он сможет ощутить исходящее от нее чувство вины?

Впереди, над дальним концом моста, повисли еще три капсулы. Десятки бойцов в броне собрались на выходе с моста и осматривали всех проходящих. Араминта едва не повернула назад, но это привлекло бы нежелательное внимание. А они наверняка наблюдали за движением по всему мосту, ожидая именно такой реакции. И она продолжала ехать, размышляя, как бы в таком случае поступила ее прародительница Меллани, так осложнившая простую жизнь Араминты. Может, она была героем войны или засекреченным агентом правительства? И почему она стала другом сильфенов? Араминта дала себе слово: добравшись до дома, первым делом изучит биографию этой женщины, виновной во всех ее нынешних бедах.

Военные просто стояли двумя грозными рядами, держа винтовки поперек груди, и всем приходилось проходить или проезжать между ними. Узел унисферы в конце моста запрашивал идентификацию юз-дублей. Араминта тоже отослала сертификат личности, с тревогой поглядывая на громоздкие фигуры и гадая, что сейчас выражают лица солдат. В Гея-сферу от них не просачивалось абсолютно никаких эмоций, что казалось довольно странным, ведь гея-частицы должны быть абсолютно у всех последователей Воплощенного Сна. Испытывают ли они какое-то беспокойство? Ведь не могут же они не чувствовать ненависть целой планеты?

Впрочем, какую бы программу захватчики ни использовали для выявления Второго Сновидца, Араминта ее не заинтересовала, и военные беспрепятственно пропустили ее мотогондолу. А на берегу уже собралась группа молодежи, и во влажном воздухе разносились обращенные к бойцам крики. Несколько роботов со строительной площадки неподалеку покатились к темным шеренгам солдат, угрожающе размахивая инструментами и блокируя взломанными программами ближайшие узлы киберсферы.

К тому времени, когда Араминта была уже в сотне метров от проспекта Гатано, проходящего за мостом, командир военизированного отряда решил принять меры против обидчиков и взбесившихся роботов. Противное высокочастотное гудение энергетического оружия, направленного на роботов, вызвало новую волну гневных выкриков. Араминта, увидев, что на помощь подходят еще две капсулы, увеличила скорость. Не хватало ей именно сейчас угодить в участок!

Спустя сорок минут, когда она подъехала к своему дому в районе Бодант, в парке перед ним собралась целая толпа народа. Араминта сознавала свое предубеждение, но многие из собравшихся выглядели точно как бандиты, оккупировавшие соседний район Хельи, о которых часто говорили в новостях. В Гея-сфере над парком сгущалось мрачное недовольство, более пугающее, чем гнев молодежи. Здесь ощущалась общая цель, чреватая насилием.

Араминта направила гондолу в подземный гараж, радуясь, что на дверях установлены двойные запоры. Лифт быстро доставил ее на четвертый этаж. Отпирая замок, она молилась, чтобы Данала и Марибель не было дома или чтобы они не услышали ее шагов в вестибюле. Достаточно ли хороша установленная ею звукоизоляция? Пара последователей Воплощенного Сна вселились два дня назад, не дожидаясь официального окончания работ, и Араминте предстояло еще многое сделать, пока деньги не поступят на ее счет. Но не сегодня!

Дверь занимаемой Араминтой квартиры закрылась, и она подперла ее спиной, словно не надеясь на старый латунный замок. Девушка со свистом выдохнула и медленно сползла на паркет.

«Я просто останусь здесь. Незачем выходить наружу. Можно заправить кулинарный процессор, не выходя из дома. Буду заниматься отделкой двух оставшихся квартир. А к тому времени, когда закончу работу, шумиха уляжется. Если бы только не фаза расширения Бездны! Но райели справятся, об этом твердят во всех новостных шоу унисферы».

Араминта и сама осознавала, что старается себя обмануть.

Минут через тридцать поступил вызов от Крессиды. Араминту подбодрил один только вид ее активировавшейся иконки. Если кто и способен был ей помочь, то лишь Крессида. И, возможно – только возможно, – она расскажет кузине о том, кто такой Второй Сновидец.

«Привет, милая, как дела? Где ты сейчас?»

– Спасибо, у меня все в порядке. Я в своей квартире.

«О! Я думала, что ты с мистером Бови».

– Я была у него. Только недавно вернулась.

«И сама пробиралась через весь город?»

– Да. Это оказалось нетрудно. Я воспользовалась своей мотогондолой.

«Великий Оззи, какая глупость. Милая, пойми, не надо было так делать.

Я серьезно. Наша жизнь становится слишком напряженной. Я уже поговорила со своими знакомыми в городском совете и правительстве. Эти мерзавцы из Воплощенного Сна не планируют убираться обратно. Наш безмозглый премьер-министр сдала Виотию со всеми потрохами».

– Да, я знаю, – грустно ответила Араминта.

«И Колвин-сити сейчас стад самым опасным местом. Они решили, что этот чертов Второй Сновидец живет здесь. Теперь ему некуда деться. Своим вторжением они нарушили все статьи конституции Содружества и теперь не намерены останавливаться. Ты знаешь, кого они отрядили руководить поисками?»

– Нет.

«Только никому не говори. Советник Пелим лично прибыл через червоточину, чтобы взять на себя командование».

– Кто он такой?

«О, держись, дорогая! Это первый помощник Этана, его кулак. Худшего подонка ты не встретишь, паршивый старикашка Ликан ему в подметки не годится».

– Великий Оззи!

Араминта подтянула колени к подбородку и крепко обхватила руками голени.

«Прости, дорогая, я совершенно не хотела тебя пугать. Мы-то с тобой выкарабкаемся. Да, как раз поэтому я тебе и звоню. Есть один способ выбраться отсюда, который может тебя заинтересовать».

– Какой еще способ? Погодный купол закрыл город, никто не может выйти наружу.

«Ха, запрет касается только капсул. В конце концов, эта штука должна защищать нас от туч и ураганов, а не от боевых кораблей Окайзенской Империи или Рубежа Бездны. На самом деле между нижним краем купола и землей щель не меньше двадцати метров, она необходима для нормального воздухообмена. Без этого мы бы все задохнулись уже через несколько дней».

– Так мы улизнем через нее?

«Да, мы могли бы пройти, пока они не закрыли ее своими войсками. Но и тогда остались бы разные тоннели, известные знающим нужных людей. Мой юз-дубль на всякий случай вышлет тебе файлы. Как бы то ни было, мы с друзьями арендуем космический корабль. Мы покидаем не только Колвин-сити, но и саму Виотию. Если есть желание, тебе тоже найдется местечко. Я его придерживаю для членов семьи».

– Гм… но мистер Бови?

«Дорогая, для всех его сущностей потребуется пять таких кораблей. Надо смотреть на вещи реально. И разумно. В такое время приходится заботиться только о своей заднице».

– Но они не выпускают никого из города, не то что с планеты.

«Эту проблему предоставь нам. Тот, кто считает Воплощенный Сон всесильной организацией, забывает о юристах. Мы арендуем корабль, зарегистрированный в другом мире, обладающий полным дипломатическим статусом. Если Пелим попытается его задержать, ему может грозить импульс дезинтегратора из орудия боевого корабля Флота».

– Понятно.

«Так ты согласна или нет?»

– Я… я не знаю.

«Есть один момент, о котором я должна тебя предупредить, дорогая. Билет будет стоить недешево. Как твои дела с продажей квартир?»

– Ох. Не очень хорошо. За последние две я еще не получила и задатка, а остальные и вовсе не закончены. Сегодня никто не торопится ничего покупать.

«Да, это проблема. Значит, ты не нашла оптового покупателя, как я тебе советовала? Ладно, не важно. Нельзя недооценивать рынок, когда дело касается будущей прибыли. Дай время, и венчурные группы половины Внешних миров начнут предлагать жителям Виотии деньги за их бизнес и недвижимость. Их предложения будут ниже нынешней рыночной стоимости, но они учитывают долгосрочные перспективы. Рано или поздно Воплощенный Сон заграбастает своего Второго Сновидца, и тогда положение начнет стабилизироваться. Через пару десятилетий мир вернется к нормальной жизни, после этого стоимость приобретений возрастет раз в пять».

– Если жизнь вернется в нормальное русло, почему ты уезжаешь?

«Жизнь здесь будет нормальной для планеты зоны Свободного Рынка под властью жрецов, дорогая. А я не собираюсь остаток своих жизней проводить в подобном обществе, благодарю покорно. Я хочу жить при нормальной рыночной демократии, при всех ее преимуществах и недостатках. Там, где случаются споры, там нужны мы, юристы. А наша помощь стоит денег. Я уже перевела свои сбережения за пределы этого мира».

– Уже?

«Конечно, дорогая, банки с радостью пошли мне навстречу. И, знаешь, я была далеко не первой. С этой планеты хлынул такой поток средств, что нашего дорогого премьер-министра ждет экономический кошмар к обеду, не говоря уж о завтрашнем дне. Единственное, о чем ей придется беспокоиться, это о преждевременной утрате тела, когда до нее доберутся ее преданные избиратели. Хочешь, я попытаюсь реализовать твои оставшиеся квартиры? У меня есть довольно разумные финансисты, которым я могла бы поручить решение этой проблемы».

– Гм, да. Да, я думаю, было бы здорово.

«Отлично. Тогда я смогу забронировать для тебя билет».

– Да, пожалуйста, – не задумываясь, ответила Араминта.

Она не хотела уезжать, но Крессида умела найти нужные слова, и иное решение могло бы вызвать подозрения. «Оззи милостивый, – подумала Араминта, – как же быстро я становлюсь параноиком».

«Не беспокойся, – продолжала Крессида. – Через десять дней мы будем попивать коктейли на террасе у бассейна „Ля Цинал“ на Этинне. Начинать все заново так весело!»

Разговор закончился, а Араминта так и сидела, в изумлении глядя на не до конца отделанную открытую гостиную. Она никак не могла поверить, что даже Крессида способна так легко отказаться от прежней жизни. Но, с другой стороны, это же Крессида, думающая быстрее и энергичнее, чем кто-либо другой. Вероятно, она успела пережить шок и гнев и перейти к расчетам и активным действиям в первый час после вторжения, пока Араминта маялась на первой стадии. И уж конечно, она ни на миг не задумывалась над тем, какой будет жизнь на Виотии, когда все успокоится. Крессида верно заметила, их мир навсегда станет частью зоны Свободного Рынка. Если только не вмешается Сенат или Флот и если жители Виотии не поднимут восстание.

«Или нас поглотит Бездна».

В любом случае Крессида была права в одном: Араминта не может сидеть и ждать, надеясь, что ее не найдут. Она начала размышлять о том, чего стоил захват планеты в экономическом и политическом отношении. Духовный Пастырь Этан и его пособник Пелим пошли на это в надежде, что обнаружат Второго Сновидца. У них должен быть план. И хороший план.

Араминта заставила себя подняться. Она еще не знала, что станет делать, но ничего не делать было еще хуже.

Троблуму пришлось два часа провести в медицинском отсеке, и только после этого он перестал дрожать. А когда вышел оттуда, то с трудом смог пройти два метра до кресла и упал на мягкое сиденье, опасаясь новых приступов дрожи. Медицинская сводка в экзо-зрении сообщала только количество и наименование лекарств, растворенных в его крови и работающих вместе с бионониками, чтобы подавить животную реакцию тела. Он был в ужасе.

Кроме того, его изумляло, что он до сих пор жив. От выстрела нейтронного лазера в его памяти осталась только непереносимо яркая вспышка и гул, настолько сильный, что ощущался не ушами, а костями. Биононики до сих пор восстанавливали поврежденную сетчатку и барабанные перепонки. До шлюза корабля Троблум добрался чудом – интел-центру пришлось подсказывать хозяину, как передвигать конечности.

Но Троблум остался жив и почти невредим. Интел-центр при помощи датчиков проследил за кораблем Кэт, стартовавшим с виллы и вскоре исчезнувшим. Система маскировки у нее была не хуже, чем у Троблума, а может, и лучше. Он не стал задерживаться, чтобы проверить, в каком состоянии корабль Паулы. Он просто активировал маскировку и нырнул в гиперпространство. И теперь сидел в трансмерном погружении в десяти световых годах от Шолапура.

– Тебе повезло, – сказала Катриона Салиб.

– Я знаю.

Он взглянул на единственный уцелевший предмет из коллекции. Портативный модуль Меллани Рескорай лежал на полу, там, где Троблум его уронил. Роскошный корпус почернел по краям, на нем отчетливо отпечатался силуэт ладони. Троблум закрыл глаза, повернул голову и, убедившись, что взгляд обращен к потолку, снова поднял веки. Все пропало. Вся его коллекция. Уничтожена его собственными руками. Все уникальные, бесценные предметы. Ему казалось, что пострадала сама история.

– В следующий раз может не повезти, – сказала Триша Халгарт, устраиваясь рядом с подругой и наматывая прядь ее волос на указательный палец. – Удивительно, что Кэт тебя не прикончила.

– Ничего удивительного, – возразила Катриона. – Она еще погоняется за тобой, Троблум. И поймает. Тогда ты умрешь. Возможно, на это уйдет несколько лет.

– Заткнитесь! – заорал он. – Прекратите. Почему бы вам меня не поддержать?

– Хорошо. – Катриона обняла Тришу. – Пока Кэт где-то рядом, ты не можешь считать себя в безопасности.

– И Паула ее тоже не убила, – озадаченно добавила Триша. – Так что у тебя только два варианта.

– Два? – переспросил он.

– Полететь следом и покончить с нею.

– Нет! Это не вариант. Такое под силу только Пауле. До сих пор она остается единственной, кому я доверяю. Я не думаю, что разложение настолько глубоко проникло в АНС. Скорее, в унисфере имеются какие-то лазейки, которыми воспользовалась фракция.

– Подумай хорошенько, – с серьезным видом сказала Катриона. – Кэт работает на Ускорителей. Они дали ей все, что ей было нужно, – корабль, оружие, да еще такое мощное, – и она знала, куда ты направляешься. Нет, АНС больше нельзя доверять. Я бы ни за что не доверяла, – заносчиво добавила она.

– Должно быть, дело в унисфере, – произнес Троблум, обращаясь скорее к самому себе, а не к девушкам. – Вероятно, они перехватили мое сообщение.

– И это только осложняет твое положение, – сказала Триша. – Остается второй вариант. Бежать! Бежать быстро и далеко. В другую галактику. Твой корабль способен на это. Там ты будешь в безопасности.

– А если последователи Воплощенного Сна правы и Бездна работает на них? – спросил он. – Вдруг Кэт проникнет внутрь? И сумеет манипулировать ее мощью, как это делает Идущий-по-Воде?

Девушки переглянулись, и обе обиженно надули губки.

– И что же ты надумал? – спросила Катриона.

– Я должен их предупредить, – заявил Троблум. – По крайней мере Паулу. Она знает Кэт. Паула понимает, что ее необходимо остановить. И Паула не отступит.

– Так поговори с ней и давай убираться отсюда, – предложила Катриона.

Троблум никак не мог справиться со своими чувствами. Его взгляд вновь упал на модуль, принадлежавший Меллани Рескорай.

– Катастрофа. – Одна только эта мысль грозила снова заставить его тело биться в конвульсиях. В медицинской сводке опять зажглись тревожные желтые символы. – Все, что у меня было, – простонал Троблум. Он начал сворачиваться в клубок – настолько, насколько мог, пока живот не прижался к коленям. – Я собирал коллекцию несколько столетий. Я хранил ее, у меня она была в безопасности. – Из-за подступивших рыданий его речь стала неразборчивой. – Такие ценные, такие важные экспонаты. Это же часть человечества, часть нашей эволюции. Почему до сих пор никто не понимает их колоссального значения?

– Троблум, – жалобно протянула Триша. – Бедняжка Троблум.

– Есть и другие экспонаты, – заметила Катриона. – Вспомни, ты же был в Смитсоновском институте. Их куратора настолько впечатлила твоя работа, что он даже позволил тебе прикоснуться к «Харибде». Это наследие будет храниться вечно.

– Пока она остается в живых, ни за что нельзя ручаться, – мрачно пробормотал Троблум. Он рукой размазал влагу по щекам. – Она несет разрушение. Она – погибель. Она и есть Бездна.

– Вызови Паулу, – настаивала Триша. – Поговори с ней.

– Я должен убедиться, – прошептал он. – Я должен знать, что мы в безопасности. Что она окончательно уничтожена. Как я буду жить, зная, что она может возникнуть у меня за спиной? Что она схватит меня и… и…

Катриона вздохнула.

– Ты никогда не сможешь быть в этом уверен.

– Нет, смогу.

Он уперся ладонями в подлокотники и поднялся, а потом прошел в заднюю часть каюты. За узенькой дверцей открылся такой же тесный проход. Троблум с трудом протиснулся в средний отсек правого борта. Здесь ему даже негде было встать во весь рост: приходилось пригибаться и сводить плечи. Как бы он ни старался, поношенный плащ-костюм при каждом движении задевал за какую-то часть украденного груза. Все помещение было занято беспорядочно сваленными деталями, словно сокровищами в пещере дракона. Одна тысяча триста семьдесят два компонента, как вспомнилось Троблуму. Он нахмурился и взял первую попавшуюся деталь: распределитель мощности гиперполя, изогнутая полоса из неизвестного ему вещества, менявшего свою структуру от кристалла до металла. Он знал, что представляет собой каждый предмет, но они не были разобраны по отдельным узлам; все бросалось как попало роботами, таскавшими детали с репликатора на станции Ускорителей.

И теперь ему надо было все собрать; начать с центральных узлов и не спеша, соблюдая определенную последовательность, создать новую машину, потом состыковать ее с имеющимся на корабле гипердвигателем. Тогда у него будет корабль с ультрадвигателем, способный долететь до Андромеды и даже дальше.

– А ты сможешь это сделать? – спросила Катриона.

Ее личико, омраченное сомнениями, показалось в проеме входного люка.

– Он должен работать, – сказал Троблум. – Теоретически.

Он даже не мог отыскать взглядом центральных узлов.

– А что потом?

– У нас появится реальный путь к безопасности. Но сначала я все-таки должен связаться с Паулой.

– Через унисферу?

– Нет, слишком боюсь Ускорителей и их возможностей. Они натравили на меня Кэт. В следующий раз это будет Марий или кто-то еще, кто не станет отвлекаться на воспоминания.

– И как же ты с нею свяжешься?

Троблум поднял угольно-черный икосаэдр, силясь понять, что это такое.

– Есть еще один человек, кому я могу безоговорочно доверять. Он знаком с Паулой, по крайней мере был знаком во время войны. Я расскажу ему все, что мне известно об Ускорителях. Он сумеет доставить сообщение Пауле. Может, после этого АНС остановит фракцию и Кэт лишится всякой поддержки. Тогда-то Паула ее и прикончит.

– Кто это? – спросила Катриона. – Кому ты можешь доверять?

– Мученику Оскару.

 

Восьмой сон Иниго

Эдеард проснулся от прикосновения мягких пальцев, ласкавших его живот. Чудесное ощущение еще усиливалось теплом податливого матраса, свежестью льняных простыней и слабым ароматом духов Джессиль. Он улыбнулся, не открывая глаз, и благодушно вздохнул, с радостью встречая новый день. К его щеке прикоснулись губы. Нос потерся о его ухо. Требовательная ручка скользнула по коже, опускаясь к пупку и еще дальше. Девушка хихикнула.

– Вот теперь я понимаю, что значит встречать рассвет с удовольствием, – двусмысленно произнес он.

Раздался чужой смех.

Эдеард резко открыл глаза. Начал вспоминать. Словно подтверждая его воспоминания, Кристиана, лежа с другой стороны от Эдеарда, приподнялась на локте, не без зависти наблюдая за ним и Джессиль. Тонкое белое белье почти не скрывало прелести ее пухленькой фигуры, несмотря на завязанные спереди кружевные ленты. Эдеард вспомнил, с каким удовольствием развязывал их вчера вечером.

Он только и смог, что протяжно вздохнуть.

– Я первая, – настаивала Джессиль, подтверждая свое требование острыми зубками на мочке его уха.

Кристиана шутливо нахмурилась.

– Не забудь и про меня, Идущий-по-Воде.

Эдеард не смог ответить – его губами завладел рот Джессиль. Он обнял ее обеими руками, помогая забраться на него верхом. Образы прошедшей ночи обрели четкость, и он вспомнил, как доставить ей удовольствие. Движения его рук вызвали в ее теле непреодолимую дрожь наслаждения, а потом он умело помог себе и третьей рукой.

За три недели, прошедшие в Маккатране с начала осени, он прекрасно научился использовать свои телекинетические способности в спальне. Это была еще одна сторона жизни, которую, в отличие от развращенной столицы, в добром старом Эшвилле он познать не мог. А здесь у него не было недостатка в девчонках, желающих приобщить его к самым темным тайнам древнего искусства. Его слава и сила безотказно действовали на озорных дочерей благородных семейств. Они с радостью демонстрировали полученный в недозволенных развлечениях опыт, а он с таким же удовольствием у них учился. Он и сам точно не знал, кто кого развращает.

– Я никогда прежде не видела ступеней в бассейне, – заметила Кристиана, спускаясь в пузырящуюся воду. – В поместье прадеда во всех прудах висят эти ужасные деревянные сходни. – Она села на выступ рядом с Эдеардом и потрепала его по щеке. – Так намного лучше.

– В квартирах констеблей лишь несколько таких лесенок, – заверил ее Эдеард, решив, что девушка не станет проверять.

– Несправедливо, что у вас есть то, чего нет у нас, – пожаловалась Джессиль.

Она надула губки. По мнению Эдеарда, это у нее очень хорошо получалось, и очаровательная гримаска помогала Джессиль добиваться всего, чего бы она ни захотела.

Он совершенно расслабился, сидя между двумя девушками, и это показывало, насколько изменилась его жизнь после происшествия в Бирмингемской заводи. В театрах несколько раз между девушками из приличных семейств случались драки за право лечь с ним в постель. Он и не представлял, как популярность украсит его жизнь. А воспитание, полученное в родном далеком Эшвилле, помогало ему убедить себя, что все это временно. А пока…

По его команде ген-мартышка принесла к краю бассейна две губки и флакон с маслянистым мылом.

– Вы не потрете мне спину? – спросил он, наклоняясь вперед.

Обе девушки взяли губки. Даже при тщательно скрытых мыслях было ясно, что они, медленно растирая его спину, думают совсем не о чистоте.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросила Джессиль.

– Надеюсь, буду праздновать, – ответил Эдеард.

На сегодня назначили последнее заседание суда над Арминелем, и приговор был пустой формальностью. По крайней мере Эдеард искренне на это надеялся; но ведь и в прошлый раз он думал точно так же. Опять старый добрый оптимизм Эшвилля. Суд, длившийся уже четыре дня, был главным событием Маккатрана, и все это время противоборствующие юристы обменивались доводами и контрдоводами. На галерею для зрителей могли попасть только представители высшей аристократии, всем остальным приходилось довольствоваться зрелищем и звуком, передаваемым официальным судебным протоколистом.

– А ты?

– Сегодня в город возвращается с патрулирования мой жених, – ответила она. – Юстас – лейтенант милиции. Он охраняет наши границы, – с немалой долей иронии добавила она.

– Ага.

Эдеард посмотрел на ее левую руку и увидел тонкое серебряное колечко в виде двух переплетающихся веточек. В центре сверкал бриллиант. Девушка наклонилась вперед и заглянула в лицо Эдеарда.

– Тебя ведь это не волнует, правда? Ты ведь Идущий-по-Воде.

– Нет. Не волнует.

Он на мгновение задумался, каким будет этот брак, и эта мысль, видимо, выскользнула из-под его зашиты.

– Я третья дочь, – ласково улыбаясь, сказала Джессиль. – Мы женимся, потому что для меня это возможность наконец вырваться из семейного поместья, а он получит приданое, на которое будет жить. Бедный мальчик – пятый сын второго сына из семьи Норрет, что уменьшает его долю в наследстве практически до нуля. Папа обещал мне имение в провинции Валтон, говорят, там отличный просторный дом.

– И только поэтому вы вступаете в брак?

– Конечно. – Ее рука с губкой задержалась на его плече. – Я знаю, что заскучаю по Маккатрану, но, думаю, смогу привыкнуть к деревенской жизни. А каждый сезон буду приезжать в столицу.

– А как же любовь? – спросил Эдеард.

Обе девушки мечтательно улыбнулись, позволив просочиться наружу ощущению смутного восхищения.

– Какой ты милый, – воскликнула Джессиль. – Это так легко почувствовать! Все мы так считаем. Ты просто очарователен. А правда, что Пифия, увидев тебя, сказала, что ты будешь мэром?

– Что? Нет! Ничего подобного она не говорила.

Он попытался вспомнить, что же сказала та женщина на самом деле.

– Я хочу познакомить тебя с моей подругой Ранали, – сказала Кристиана. – Она из Гилморнов, это купеческая семья. Ужасно богатая. Ранали – вторая дочь, завидная партия, и она по секрету мне сообщила, что очень хочет с тобой встретиться.

– Хм, ладно.

Кристиана встала перед Эдеардом и начала медленно убирать со своего плеча мокрые пряди темных волос.

– Она тоже хорошенькая и молодая, если хочешь знать. Если ты не против, мы могли бы завтра вечером собраться все вместе.

У Эдеарда перехватило дыхание.

За дверью квартирки Эдеарда уже поджидал Бойд, на котором поверх парадной формы было надето длинное пальто с меховой отделкой. Его волосы намокли от летящего с хмурого неба дождя вперемешку со снегом. Бойд хотел что-то сказать, но, увидев за спиной Эдеарда Кристиану и Джессиль, сразу же примолк. Обе девушки кутались в длинные меховые накидки, модные в этом сезоне. Меха почти полностью прикрывали их дорогие вечерние наряды.

– Леди, – вежливо поклонился им на прощание Эдеард.

Девушки скромно улыбнулись и позволили ему поцеловать себя.

– Не забудь, – сказала Кристиана. – Вечером. Я и Ранали.

Бойд зачарованно смотрел, как они спускаются по ступеням. А девушки, взявшись за руки, склонили друг к другу головы, весело хихикали и довольно громко перешептывались.

«Театр „Алрадо“ в районе Зельда», – пришел телепатический посыл от Кристианы.

«Обязательно буду», – ответил он и усмехнулся, глядя вслед девушкам.

– Две! – воскликнул Бойд; каблучки еще цокали по ступеням.

Эдеард сознавал, что чванливо улыбается. Но ему было все равно.

– Заступница! И как тебе удается? Максену придется подвинуться, на троне новый король.

– Как тебе Сарья? – парировал Эдеард. – Кажется, это была ваша пятая ночь?

– По правде говоря, девятая. – Усмешка Бойда стала почти виноватой. – Она из Матранов, шестая дочь будущего главы района.

– Недурно, – сказал Эдеард.

Он до сих пор плохо разбирался в иерархии аристократов Маккатрана, хотя в последнее время познакомился со множеством младших отпрысков благородных семейств.

– Она проговорилась, что, если я сделаю ей предложение, она отнесется к нему благосклонно. Можешь себе такое представить? Я, сын булочника, вступлю в семью Матранов!

– В этом есть что-то странное?

Бойд хлопнул Эдеарда по спине.

– Эх ты, деревенщина!

Эдеард попытался представить, что сказал бы его приятель по поводу второй дочери из семейства Гилморн. Он с самого начала считал, что в Маккатране придают слишком большое значение происхождению и состоянию, словно только эти два фактора определяли любую личность. Но если Ранали окажется еще и хорошенькой, будет неплохо. И есть только один способ это выяснить.

По невысокому мостику через Внешний канал друзья вышли в район Майят. Суд над Арминелем проходил в центральной палате Дворца Правосудия, в его самом большом помещении. Снаружи, в стенах обширного вестибюля, имелось множество сводчатых арок, ведущих к кабинетам судей и их помощников. В самом вестибюле в ожидании начала заседания собралось множество прекрасно одетых людей. Эдеард и Бойд, направляясь к группе констеблей, собравшихся вокруг капитана Ронарка, вежливо кивали в ответ на обращенные к ним взгляды. Эдеард узнал нескольких членов Высшего совета: Имилана, Грандмастера гильдии химиков, Далсина, главу района Фиакр, Джулана, главу района Хакспен, и, конечно, Финитана – тот приветствовал Эдеарда легкой усмешкой.

– Наконец-то, – бросила Кансин, когда молодые люди подошли к своим коллегам. – Уже пора идти в зал.

В ее мыслях проскользнула легкая тень подозрительности. Эдеард решил, что это сделано намеренно, поскольку обычно Кансин очень тщательно скрывала эмоции. Она никогда не выказывала ни малейшего неодобрения по поводу его успеха у женщин, но Эдеард догадывался, что это ее беспокоит. Кроме того, он знал, что она получает много приглашений от юношей из благородных семейств, хотя и полагал, что они только раздражают Кансин.

– Без нас не начнут, – легкомысленно заметил Максен.

– Я уже дал показания, – с равнодушным видом произнес Эдеард. – Мое присутствие сегодня необязательно.

Кансин нахмурилась.

– Но твое самолюбие все же заставило тебя прийти вовремя, – так же бесстрастно добавил Максен. – И мы все счастливы тебя видеть.

– Что слышно о Динлее? – спросил Эдеард, игнорируя насмешку Максена.

Отсутствие члена отделения на заседании суда его слегка разочаровало. В прошлый раз, пару дней назад, когда они навещали Динлея, доктора сказали, что он скоро сможет выйти из больницы. Еще месяц ему следовало избегать физических нагрузок, но огнестрельная рана заживала достаточно хорошо.

– Как только его выпишут, он непременно придет, – сказал капитан Ронарк. – Возможно, уже завтра.

– Да, сэр, – ответил ему Максен.

– Сейчас начнется заседание, – сказал сержант Чаэ.

Из ближайшей арки вышел мастер Соларин, юрист гильдии, сопровождаемый, как обычно, парой ген-мартышек. После ужасного провала предыдущего суда над Арминелем Эдеард спросил капитана Ронарка, нельзя ли на этот раз пригласить в качестве обвинителя их старого наставника. К его удивлению, капитан согласился. Жители города были уверены, что нынче Арминеля и его сообщников признают виновными по всем статьям, и тем не менее Эдеард чувствовал себя увереннее, когда обвинителем выступал Соларин. Старый юрист отлично знал, как представить дело и не попасться на процедурные уловки адвокатов защиты.

– Вы ждете меня? – бодрым голосом спросил Соларин. – Весьма лестно. Пойдемте же, дадим им последний бой.

К высоким дверям центральной палаты вышел секретарь суда.

– Заседание по делу «Маккатран против Арминеля, Густапа, Фалора и Омасиса» начинается, – громко объявил он.

Мастер Соларин с мучительной медлительностью зашагал в зал, и все остальные потянулись вслед за ним.

Защиту, как и в прошлый раз, представлял мастер Черикс. Он вошел вслед за констеблями, сопровождаемый двумя младшими клерками и, казалось, ничуть не расстроенный состоянием дела.

– Хотел бы я иметь средства, чтобы оплатить его услуги, – шепнул Бойд Эдеарду и Кансин, когда они пробирались к своим местам. – Если меня арестуют, лучше защитника мне не найти.

– Наверное, ты хотел сказать: «Когда меня арестуют», – насмешливо бросила ему Кансин.

Эдеард усмехнулся. Впрочем, Бойд был прав. Несмотря на уже практически решенное дело, Черикс безукоризненно выстроил линию защиты, указав на провокационность поведения Эдеарда, на давнюю вражду между ним и Арминелем, переросшую в стычку, на всеобщее волнение в тот день. Он сделал все, что было в его силах, чтобы смягчить приговор.

– Им нельзя без опытного адвоката, – сказал Чаэ, усаживаясь на скамью рядом с сослуживцами. – Такова политика. Никто не должен усомниться в справедливости суда.

Центральная палата очень скоро заполнилась до отказа, секретарь призвал присутствующих соблюдать тишину, и после этого вышли судьи.

В первый день суда Соларин сообщил, что председательствовать в суде намерен сам Овейн, мэр Маккатрана. Несмотря на то что его кабинет был вершиной законодательной власти, такое случалось крайне редко. Но Эдеард почему-то совсем не удивился. Политика. Опять политика. Город должен был увидеть, что члены банды понесли наказание. Кроме того, весной предстояли очередные выборы. Громкое дело давало Овейну колоссальное преимущество.

Овейн и двое младших судей заняли свои места, призвали публику к порядку и приготовились слушать заключительные выступления обеих сторон.

Эдеард ощутил волнение, перерастающее в тревогу. Дело было почти решено. Соларин произнес блестящую речь, камня на камне не оставив от доводов Черикса. Но даже после этого Черикс едва не вызвал у самого Эдеарда чувство сострадания к Арминелю: полная ошибок жизнь, тяжелое детство без родительской ласки, невнимание со стороны городских властей – вот что подталкивало несчастного ступить на скользкую дорожку…

«Невозможно, чтобы это впечатлило судей», – думал Эдеард. Он смотрел на их лица, но видел лишь застывшие бесстрастные маски и был не в силах уловить ни одной мысли.

После того как юристы закончили выступать, Овейн объявил перерыв, чтобы судьи посовещались перед вынесением окончательного приговора. Эдеард и его коллеги вновь оказались в вестибюле, стараясь скрыть свои чувства от окружающих.

К ним подошел Грандмастер Финитан.

– Вы сомневаетесь в исходе дела? – негромко спросил он. – У вас подавленный вид.

– Нет, сэр, – ответил ему Эдеард. – Но Черикс отлично знает свое дело.

– Так и должно быть. Высший Совет не может допустить ни малейших обвинений в предвзятости.

– Политика.

– Ты становишься настоящим гражданином Маккатрана, а?

– Я стараюсь, сэр.

– Знаю. – Финитан отвел Эдеарда в сторонку. – Послушай, что я тебе скажу: после суда тебе сделают предложение, но оно не будет иметь отношения к твоим способностям. Тебя захотят испытать.

– Сэр?

– Если ты его примешь, ты покажешь, что понимаешь городскую политику и согласен играть по тем же правилам, что и все мы. Если откажешься, если заявишь, что недостоин или не намерен проявить смирение перед тем, от кого исходит предложение, значит, во всеуслышание объявишь себя опасным идеалистом.

– Да, сэр, – неуверенно сказал Эдеард.

Он понятия не имел, о чем говорит ему Грандмастер.

– В любом случае я тебя благословляю. Но ты сам должен сделать выбор. Я только хочу попросить тебя: учитывай, чего ты сможешь добиться в том или ином случае. Хорошенько подумай об этом.

– Обязательно, сэр.

Финитан похлопал Эдеарда по плечу и отошел к группе мастеров из Высшего Совета.

– О чем он с тобой говорил? – поинтересовался Максен.

– Понятия не имею.

Трем судьям потребовалось два часа, чтобы прийти к единому мнению. Наконец заседание возобновилось, и Овейн, перед тем как зачитать приговор, потребовал, чтобы Арминель и остальные обвиняемые встали.

По обвинению в грабеже все пятеро были признаны виновными. По обвинению в сговоре – тоже. По обвинению в покушении на убийство двух констеблей суд признал виновным одного Арминеля.

Все время мысли Арминеля оставались тщательно скрытыми. Эдеард ждал, что тот хоть раз взглянет в его сторону, но решимость этого человека была непоколебимой.

Затем Овейн возложил на голову квадрат из алого армшелка. И только тогда Эдеард почувствовал, как напрягся Арминель. Густап, Фалор, Гарри и Омасис были приговорены к двадцати годам каторги в шахтах Трампелло. Всех четверых сразу же увели в тюремные камеры. Арминель остался в одиночестве перед тремя судьями.

– Ты признан виновным в исключительно тяжелых преступлениях, – заявил Овейн. – Подобных умышленных злодеяний не было за все время моего членства в Высшем Совете. Твоя вина усугубляется нежеланием сотрудничать с констеблями и отказом назвать имена других членов вашей криминальной организации. Помощь с твоей стороны могла бы смягчить приговор, но ее не было, так что не будет и снисхождения. На Кверенции никогда не существовало смертной казни. Ты должен благодарить за это Заступницу, которая в своей мудрости верит в возможность искупления для каждой человеческой души. Однако я сомневаюсь, что ты будешь спасен. Мне не остается ничего другого, кроме как приговорить тебя к заключению в шахтах Трампелло до конца твоей жизни. Да благословит Заступница твою душу, когда она поднимется к сияющим небесам, поскольку люди от тебя отвернулись. – Овейн громко стукнул молотком. – Суд завершен.

Зрители начали покидать центральную палату. Эдеард и его сослуживцы в легком оцепенении остались сидеть на своей скамье.

– Ого, – произнес Максен.

– Пожизненно! – воскликнул Бойд.

– Неслыханная мера, – сказала Кансин.

Мастер Соларин повернулся к констеблям.

– Насколько я помню, последний раз человека приговорили к пожизненному заключению сорок два года назад – Потрошителя из Золотого парка, весьма неприятного типа. Но это случилось еще до вашего рождения. Можете считать, что вам повезло.

– Ого, – повторил Максен.

– Примите мои поздравления, молодые люди, – сказал Соларин и протянул руку.

Эдеард осторожно пожал пальцы старика.

– Спасибо вам, сэр. Вы добились этого приговора.

– Благодаря твоему необычному дару мне почти ничего не пришлось делать. Желаю тебе удачи в дальнейшей деятельности. Я горжусь тем, что был твоим наставником. Но, вспоминая эту древнюю фразу, я полагаю, что ты меня уже перерос.

– О нет, сэр. Я надеюсь на вашу помощь в будущих делах.

– А их будет немало, в этом я не сомневаюсь. Но, кажется, я не единственный, кто хочет тебя поздравить. Ты видишь вон того господина?

Узловатый палец старика, лишь слегка дрогнув, указал куда-то в сторону.

Эдеард, а за ним и все остальные повернулись, чтобы посмотреть, о ком говорит старый юрист. По главному проходу зала шел мужчина в яркосинем пиджаке и серой рубашке из армшелка. На первый взгляд возраст человека приближался к первому столетию, но фигура его оставалась крепкой и подтянутой, а в густых каштановых волосах, ниспадавших на воротник, блестело лишь несколько серебристых прядей. На всех пальцах мужчины сверкали массивные золотые перстни, а шею обвивала такая же блестящая цепь. Долгие годы благополучной жизни немного округлили его лицо, но не лишили видимой физической мощи. Из-под широкого лба на констеблей смотрели бледно-зеленые глаза. Из-за давнего несчастного случая или драки челюсть человека осталась перекошенной, отчего лицо казалось немного несимметричным. По внешнему виду он был похож на преуспевающего самоуверенного коммерсанта. Такое впечатление поддерживали и две сопровождающие его красотки в дорогих платьях и роскошных украшениях. Эдеард ощутил легкий укол сочувствия к девушкам, которые были даже моложе Кристианы. А потом он встретил взгляд мужчины. Испытующий взгляд, не менее пронзительный, чем у Пифии, с которой он встретился несколько месяцев назад. Эдеард инстинктивно почуял противника и твердо выдержал взгляд, хотя и не понимал, почему он это делает.

– Кто он такой? – тихо спросил Эдеард.

– Это, – всем своим видом выражая презрение, ответил мастер Соларин, – капитан Иварл.

– Он владеет большой флотилией? – поинтересовался Эдеард и слегка смутился, услышав пренебрежительные стоны товарищей.

– Нет, – сказал Чаэ. – У него нет ни одного корабля, хотя он утверждает, что когда-то водил торговое судно. Иварл – хозяин «Дома голубых лепестков».

Эдеард слышал об этом заведении, борделе в районе Мико, неподалеку от порта Маккатрана.

Капитан Ронарк шагнул вперед и встал рядом с Эдеардом.

– Если у городских банд и есть лидер, – сказал он, – то это Иварл. Он и сам не против называть себя мастером криминального братства. Возможно, именно он приказал Арминелю устроить на тебя засаду.

– Ага, – воскликнул Эдеард.

Он вежливо улыбнулся и кивнул приближавшемуся преступнику. Иварл ответил, приподняв трость с золотым набалдашником. Мастер Черикс догнал Иварла и что-то прошептал ему на ухо. Тот сдержанно улыбнулся и подошел к группе констеблей.

– Примите мои поздравления с показательным процессом, – произнес он.

У него оказался очень хриплый голос, и Эдеард решил, что рана, перекосившая его лицо, оставила и более глубокие повреждения.

– Благодарю, – с нескрываемой иронией ответил он.

– Без таких людей, как Арминель, город становится лучше, – продолжил Иварл. – Это зловредные паразиты, не приносящие никакой пользы. Но вы, констебль Эдеард, исключительный человек.

– Я стараюсь как могу.

Максен и одна из девушек Иварла тотчас начали подмигивать друг другу, и Эдеарду захотелось врезать сослуживцу по уху.

– Как и все мы, – сказал Иварл. – Каждый вносит свою посильную лепту в жизнь этого чудесного города. Я, со своей стороны, приглашаю вас и ваших друзей насладиться гостеприимством моего дома.

Эдеард почувствовал, как напряженно все ждут его ответа. «Так вот о чем говорил Финитан, – вдруг понял он. – Я показал бандитам, что не все констебли одинаково слабы, что жестокость на меня не действует. А теперь они хотят посмотреть, как я клюну на наживку. Политика!»

Он позволил старому, глубоко личному воспоминанию просочиться наружу: дымящиеся руины Эшвилля и трупы людей на его улицах.

– Я еще не посещал ваш район города, – сказал Эдеард. – Но в ближайшем будущем собираюсь его посетить.

Широкие губы Иварла сжались в гримасе глубокого разочарования. Он демонстративно пожал плечами.

– С нетерпением жду вас у себя, молодой человек.

Он развернулся и пошел прочь, уводя с собой обеих спутниц, повисших на его руках.

Только теперь Эдеард заметил обращенные к нему взгляды.

– Что такое?

Капитан Ронарк улыбнулся.

– Отлично, Эдеард. Я знал, что ты не изменишь себе.

Чаэ восхищенно усмехнулся и отошел вслед за капитаном.

– Что это было за место? – взволнованно спросил Бойд.

– Деревня, где я вырос, – ответил Эдеард.

– Милостивая Заступница, мне стало не по себе от одного только вида.

– Я хотел яснее выразить свою мысль, чтобы Иварл наверняка меня понял.

– О, я думаю, он все понял, можешь не беспокоиться.

– Однако жаль, – мечтательно вздохнул Максен. – Ты видел эту блондинку?

– Хам, – прошипела ему Кансин.

– Эй, ты же знаешь, я способен на великие жертвы. Но неужели все соратники Идущего-по-Воде должны подчиняться одним и тем же правилам?

– Не называй меня так, – устало запротестовал Эдеард.

– Поздно, – усмехнулся Бойд. – Слишком поздно.

До участка Дживон друзья добрались в середине дня. Они уселись за свой обычный стол, и ген-мартышки принесли им кружки с чаем и тарелки с бутербродами. В последнее время питание в участке заметно улучшилось: благодарные местные торговцы поставляли констеблям лучшие продукты по разумным ценам.

Эдеард порадовался такой реакции, но вместе с тем ощутил на своих плечах тяжесть чужих надежд. «Теперь я встретился с настоящим противником, – думал он. – Арминель уничтожен, но Иварл пошлет десяток других негодяев. Или сотню».

Вслед за ликованием по поводу окончания судебного процесса пришло отрезвление. На самом деле Эдеард ничего не изменил, только прославился. А какой прок от этого жителям города?

– Но ведь мы добились результата, не так ли? – произнес Бойд.

Он выбрал себе сэндвич из солодового хлеба с сыром и ветчиной, обильно приправленный острым томатным чатни, и с наслаждением впился в него зубами.

Другие констебли считали долгом подойти к их столу и поздравить с успешным завершением дела. Такое восхищение раздражало Эдеарда.

– Да, добились, – сказала Кансин, выбирая себе сэндвич. – Одного-единственного результата.

– А ты не упустишь случая плеснуть ледяной водичкой, – пробормотал Максен.

– Она права, – вмешался Эдеард. – Нам предстоит приложить колоссальные усилия, чтобы заставить бандитов хотя бы волноваться.

– Не совсем так, – возразил Бойд. – Успех Идущего-по-Воде достаточно встревожил Иварла, чтобы он вылез из своей норы и решил познакомиться с тобой лично.

– Перестаньте, пожалуйста, меня так называть.

– Я думал, Арминель получит лет тридцать или сорок, – сказал Максен. – Но пожизненно? Сколько ему сейчас, тридцать? Значит, еще полторы сотни лет в шахтах Трампелло. Это вам не павильон на равнине Игуру. Сто пятьдесят лет! Овейн, должно быть, страстно хочет добиться переизбрания.

– Я не могу жалеть Арминеля, – сказал Эдеард. – Он пытался меня убить.

– По приказу Иварла, – добавила Кансин.

– Ты так считаешь?

– Он не смог бы организовать такую засаду без чьей-то помощи. Ему нужны были указания. Вероятно, Иварл дал согласие.

– Благая Заступница, – испуганно воскликнул Максен. – Посмотрите-ка!

Про-взгляд Эдеарда показал, что в зал зашел капитан Ронарк вместе с главным констеблем Уолсфолом. Все разговоры стихли, слышался только скрип скамей. Даже ген-мартышки перестали двигаться по залу.

Главный констебль Уолфсон направился прямиком к столу Эдеарда. Офицер пришел в парадном безукоризненно черном мундире с золотыми пуговицами и алыми эполетами, сверкающими алмазами. Эдеарда представили ему в день, когда был арестован Арминель, и шеф службы констеблей произвел на молодого человека сильное впечатление. Его возраст перевалил за первую сотню лет, и в поведении отчетливо угадывалось, что он проделал непростой путь к вершинам службы. Главный констебль не стеснялся говорить откровенно и держался уверенно, поскольку своим положением был обязан поддержке городских участков.

Уолсфол коротко отсалютовал, и Эдеард поспешил отдать честь.

– Сегодня знаменательный день, констебль, – отрывисто, на аристократический манер, заговорил Уолсфол. – Участок гордится вами.

– Благодарю вас, сэр.

Уолсфол вытащил из кармана пару эполет. На них блестела единственная серебряная звездочка.

– За проявленную храбрость в операции у Бирмингемской заводи я рад предложить вам звание младшего сержанта.

Возможно, у Эдеарда разыгралось воображение, но ему показалось, что слово «предложить» прозвучало с особым ударением. Но он так обрадовался, решив, что Финитан имел в виду именно это предложение, а не грубую попытку подкупа, предпринятую Иварлом, что ответил не раздумывая:

– Да, сэр. Благодарю вас, сэр. Я рад его принять.

Капитан Ронарк первым начал аплодировать, а Уолсфол прикрепил эполеты к плечам Эдеарда.

«Наверняка Финитан имел в виду не Иварла, – убеждал себя Эдеард. – Высший Совет хочет убедиться, что я поддерживаю его власть. Заступница! Неужели они могли подумать, что я способен им чем-то угрожать?»

Уолсфол снова отсалютовал и удалился.

– Младший сержант Идущий-по-Воде! – громогласно воскликнул Максен, смеясь и поднимая кружку с пивом.

Эдеард уже смирился с веселыми поддразниваниями. Все отделение собралось выпить за его повышение в «Орле Олована» и заняло одну из кабинок в баре наверху, где было относительно спокойно.

– Интересно, какие отделения перейдут под твое командование, – негромко сказала Кансин. – Обычно под началом младшего сержанта три отделения.

– Только не соглашайся на команду Дроала, – посоветовал Бойд. – Все они никчемные болтуны, а Вилби еще и берет взятки.

– Я этого не знал, – сказал Эдеард.

– С твоими-то суперспособностями? – поддразнил его Максен.

Эдеард воспроизвел жест, частенько употребляемый Оброном, но вдруг обнаружил, что готов прослезиться от грустных воспоминаний. Оброну теперь было бы двадцать три…

– Эдеард, ты должен хорошенько об этом подумать, – настаивала Кансин. – Серьезно, все будут смотреть, как ты себя поведешь после повышения. У тебя появился шанс сколотить собственную команду констеблей, людей, на которых ты сможешь положиться.

– Да, конечно.

На самом деле Эдеарду даже думать не хотелось об ответственности, сопутствующей его новому положению. Он никак не мог решить, что делать дальше. И бандиты, и констебли хотели посмотреть, на что он способен: просто ли он небесталанный деревенский парень, радующийся популярности у городских девчонок, или по-настоящему сильная личность, способная встать на защиту закона и что-то изменить. И Дворец-Сад, вероятно, тоже хочет это узнать.

– Полагаю, придется взять к себе всех вас, – сказал он с преувеличенным недовольством.

На этот раз грубый жест воспроизвел Бойд.

– Даже Динлея? – спросил Максен так тихо, что услышал только Эдеард.

– Да, – ответил ему Эдеард точно направленным посылом. – Даже Динлея.

Максен наклонил голову и сердито уставился на свою кружку.

– И что же ты намерен предпринять со своей командой? – поинтересовалась Кансин. – В конце концов, это всего пятнадцать человек.

– Два месяца назад нас было пятеро, – спокойно напомнил Эдеард. – Я уверен, мы способны приносить настоящую пользу. Если только Ронарк нам позволит. Есть же еще и инструкции.

– Для начала это очень неплохо, – с неожиданной горячностью заговорил Бойд. – Ты хорошо стартовал, Идущий-по-Воде, и у тебя есть желание продолжать. Вот он, твой шанс что-то сделать.

– Благая Заступница, налейте ему еще пива – и он заткнет за пояс любого политика, – простонал Эдеард.

– Я знаю Маккатран, – настойчиво продолжал Бойд. – У тебя здесь есть отличный шанс. – Он обнял за плечи Кансин и Максена. – А мы, три местных жителя, намерены присмотреть за тобой, чтобы ты не упустил этого шанса.

– Все трое! – Эдеард в притворном ужасе закатил глаза. – Великолепно. Разве мы можем потерпеть неудачу?

– Мы все заодно, – подхватил Максен. – Были и будем заодно, несмотря ни на что.

– Несмотря ни на что!

Все выпили.

Бойд поставил на середину стола опустевшую кружку.

– Ас твоим новым окладом, как мне кажется, ты сможешь оплатить следующую выпивку.

– Извините. – Эдеард поднялся и застегнул куртку. – У меня свидание в театре «Алрадо», а до района Зельда путь неблизкий.

– Свидание? – с любопытством переспросил Максен.

– Кое с кем из гильдии клерков – они помогают мне разобраться с налогами.

Он вышел под ироничный хохот. Уже спускаясь по неудобной винтовой лестнице, он услышал, как Кансин предложила оплатить последние кружки пива.

На улице, за дверью «Орла Олована», было холодно. Мороз выбелил городские тротуары, а в лучах оранжевых огней зданий уже запорхали снежинки. По переулку Альби Эдеард вышел к Быстрому каналу; люди, торопливо снующие вокруг, кутались в теплые пальто и куртки. Эдеард закрыл свои мысли от случайных про-взглядов пеленой уединения, как поступали все жители Маккатрана, когда шли по своим личным делам. Это был эффект, близкий к легкой версии полной маскировки.

Эдеард уже подошел к металлическому мосту, ведущему в район Хакспен, как вдруг заметил, что его про-взгляд в третий раз натыкается на одну и ту же фигуру. Человек уже некоторое время преследовал Эдеарда, несмотря на его очевидное желание побыть в одиночестве. Он сосредоточил свое внимание.

– Салрана! – воскликнул Эдеард.

Она поспешила его догнать, излучая вокруг себя озорное веселье. Эдеард отметил, что девушка уже почти сравнялась с ним ростом. Полы ее длинного пончо хлопали на бегу, а большой капюшон съехал вперед.

– Ты такой медлительный, – насмешливо воскликнула она. – Я шла за тобой от самых дверей таверны. Если бы на моем месте был убийца, тебе бы не поздоровилось. – Она сдвинула капюшон назад, предоставив золотисто-каштановым локонам развеваться на ветру, и, не переводя дыхания, поцеловала Эдеарда. – Знаешь, с этими длинными волосами я с трудом тебя узнала. Городская мода тебе к лицу.

Эдеард усмехнулся в ответ, всем телом ощущая, как тесно она к нему прижалась. Он посмотрел на ее высокие скулы, заглянул в красивые карие глаза, полные задорного восторга. Салрана стала настоящей красавицей, и потому он продолжал избегать встреч с нею. Они до сих пор каждый вечер обменивались телепатическими посылами, но, когда она предлагала увидеться, он ссылался на то, что занят в судебном процессе. Теперь же, стоя с ней на холодной полутемной улице, он смущенно вспомнил всех девчонок, с которыми забавлялся несколько недель. Но провести с Салраной хотя бы полдня для него было бы настоящей пыткой.

«Почему? – спрашивал он себя. – Она красива, она тянется ко мне, и я с радостью не только лег бы с ней в постель, но и провел целую жизнь. Мы стали бы прекрасной парой. Единственная девушка, способная с ней сравниться, – это Кансин».

Все его сомнения были вызваны каким-то дурацким понятием о долге. По крайней мере именно этим он себя и оправдывал. Он действительно чувствовал, что покровительствует ей, хотя теперь в этом вряд ли была такая необходимость. Они уже не были вдвоем против целого мира, как когда-то раньше. Скорее, он просто боялся сломать сложившиеся отношения. Все вокруг менялось, а Салрана оставалась неизменной. И она терпеть не могла, когда он ей об этом говорил. Она была живой и веселой и хотела получать удовольствие. Она заслуживала счастья. А они могли быть счастливы вместе…

– Боже, я, кажется, тебя немного развеселила? – продолжала она свои поддразнивания.

– Извини. – Он улыбнулся и задвинул свои эмоции за непроницаемый для про-взгляда барьер. – Я так рад тебя видеть, но ты лишь напомнила мне о том, что я сегодня еще должен сделать.

– Вот как? – весело спросила она. Ее ручка скользнула под его локоть, и они вместе зашагали по металлическому мосту. – Бедняжка. Должно быть, очень трудно справляться в постели сразу с Кристианой и Ранали.

От изумления Эдеард остановился.

– Как же ты об этом узнала?

Она хихикнула от удовольствия, что заставила его покраснеть.

– Ах, Эдеард, всему городу известно, кто прошлой ночью подцепил Идущего-по-Воде. Кристиана сегодня успела раструбить об этом в половине городских баров. А ты ведь знаешь, как быстро в Маккатране распространяются сплетни.

– Знаю, – сокрушенно вздохнул он. Но, еще не в силах поверить, снова спросил: – Неужели люди и впрямь обсуждают мою интимную жизнь?

– Обсуждают. Поют об этом куплеты. И даже пишут книги. Насколько я помню, кто-то даже хотел поставить пьесу для новогоднего пикника в Золотом Парке.

– Перестань.

Она прижала его к перилам моста и снова поцеловала. Ее кожа была приятно теплой, мягкой и шелковистой, и от нее сильно пахло духами.

– А второй акт будет о нас? А третий и четвертый?

Эдеард едва не оттолкнул Салрану. Но вместо этого выдавил унылую улыбку и развернулся лицом к перилам. А потом обнял ее. Всплеск ее радости, смешанной с удивлением, опьянил Эдеарда.

– Неужели я так непроходимо глуп?

– Только в том, что отвергаешь меня. В остальном ты ведешь себя точно так же, как любой отпрыск благородной семьи на пятнадцатом году. Ты вписался в жизнь города, Эдеард. Разница между ними и тобой лишь в том, что ты заслужил известность. Теперь людям не терпится узнать, что случится дальше: была ли победа над Арминелем случайностью, или ты в самом деле Идущий-по-Воде.

Он вздохнул.

– Ненавижу это прозвище.

– Я надеюсь… Эдеард, я надеюсь, что ты его оправдаешь. А тебе известно, что после событий в Бирмингемской заводи в храмы стало приходить больше людей? В тот день ты проявил не только отвагу, но и преданность своему долгу и понятиям чести. Этого нашему городу катастрофически не хватает. Ты показал людям, о чем они стали забывать в своей жизни. Это же чудесно, Эдеард.

Он уставился вниз на темную воду, несущую ледяную крошку. Только у берега, где сновали водяные крысы, было заметно какое-то движение. Из Высокой заводи, что на Главном канале, в их сторону с трудом проталкивали свои лодки два гондольера. Их фонари освещали лишь остроконечные носы суденышек, а над каналом негромко звучало мелодичное пение.

– Я не знаю, что делать дальше, – признался Эдеард. – То есть не совсем так. Я знаю, что должен делать. Но как только я совершу шаг в ту сторону, как только обращу свой талант против банд, пути назад уже не будет. Сейчас я ничего не могу предпринять, и вся шумиха скоро утихнет, но…

Салрана снова его обняла, и теперь это был не просто веселый флирт.

– Ты не сможешь так поступить, – прошептала Салрана. – Просто не сможешь, ты и сам знаешь.

– Да, знаю. Спасибо.

– Я только передаю то, что написано в учении Заступницы, Эдеард. В этом и состоит главная цель моей жизни.

– Салрана, ты такая хорошая!

Она игриво прижалась к нему.

– Не хочу быть хорошей. Только не с тобой. А эти девчонки из благородных семей говорят, что ты отличный любовник.

Эдеарда возмутило ее замечание. Неужели это предмет обсуждения для всего Маккатрана? Впрочем…

– Не стоит верить всем этим слухам.

– В самом деле? – лукаво спросила она.

– Ну… признаю, доля правды в них есть.

– Ой, вы послушайте только!

Она хлопнула его по плечу и тут же прижала к себе и поцеловала.

Они как будто снова оказались на дне того колодца. Он знал, что не должен этого делать, но даже самому себе не мог назвать ни одной причины. «Позволь хоть раз сердцу взять верх над разумом…»

Мимо них прошли двое людей, и их про-взгляды осторожно коснулись молодой пары, с таким пылом целовавшейся на мосту.

– Это он, – прошептала женщина. – Идущий-по-Воде.

– А с ним послушница!

И телепатический посыл, направленный сразу множеству знакомых: «Вы никогда не догадаетесь…»

Эдеард и Салрана отпрянули друг от друга, словно застигнутые врасплох подмастерья. Они привели в порядок одежду и стали спускаться с моста в район Хакспен.

– Я рискую заработать репутацию еще хуже, чем у Дибала, – заявил Эдеард.

– Отличная маскировка. Бандиты решат, что ты отъявленный распутник, и перестанут обращать на тебя внимание.

– Ага. – Он рассмеялся. – Но цена чересчур высока. Пойдем, я провожу тебя до «Дома Миллицал», мне почти по пути.

– Совсем не по пути.

– Нет, в самом деле. Я действительно хочу попытаться чего-то добиться. Ты и Заступница правы: было бы грешно не попробовать.

– Начнешь прямо сегодня ночью?

– Да. Самый подходящий момент. В этот вечер никто не ожидает, что я займусь своими служебными делами.

– Я бы точно не подумала.

– Я знаю. Но нам надо поговорить.

– Эдеард, мы говорим уже три года!

– Верно.

Он едва сдерживал себя, чтобы не уступить. Может, разборки с Иварлом денек подождут?

– Честно говоря, я тебе не все рассказала, – призналась Салрана.

– Что такое?

– Сестра-хозяйка сообщила мне только вчера. Меня на всю зиму направляют в лазарет Заступницы в Уффорде.

– А где это?

– Уффорд – центральный город провинции Тралшер, к югу от Игуру.

– Что? Нет!

– Да. Уход за больными – часть нашей программы обучения.

– Но больницы есть и в Маккатране.

– Церковь судит иначе. Нас хотят научить жизни вне хрустальных стен.

– О жизни в провинции ты знаешь намного больше, чем твоя сестра-хозяйка.

– Если я об этом скажу, мне вряд ли станет легче.

– Я мог бы попросить мастера Финитана, а он бы убедил настоятельницу.

Салрана тихонько хихикнула.

– Представляешь, как было бы здорово? Приятель Грандмастера хочет взять в любовницы послушницу церкви, не могли бы вы ради этого изменить программу ее обучения?

– Нет, если так представить дело, полагаю, он ничего не добьется.

– Ты правильно полагаешь.

– Но ты не будешь моей любовницей.

– В самом деле?

– Нет. – Он решительно тряхнул головой. – Никогда. Мы всегда останемся на равных. Настоящая пара влюбленных.

– Ох, Эдеард. – В ее глазах блеснули слезы. – Повтори. Скажи это еще раз. И обещай, что мы станем парой, как только я вернусь.

Эдеард взял в свои руки обе ее ладони.

– Клянусь, и пусть Заступница слышит эту клятву.

Эдеард поднялся на мост возле Высокой заводи, тот самый, у которого средняя часть была хрустальной. В эту ночь его прозрачность не имела значения; Эдеард шел по блестящей темной поверхности, припорошенной ледяной крупой. Мост вывел его на безлюдные улицы Эйри, и Эдеард быстро прошел по ним до самого района Зельда. Он не собирался заходить так далеко, но, если все знали о его свиданиях со здешними девушками, надо было показаться на тот случай, если кто-то вздумает за ним следить. Эдеард все еще возмущался тем, что все знают о его похождениях, но в глубине души он сознавал, что винить должен только самого себя. Странно лишь то, что на эту тему не заговаривал никто из его друзей. Или они были уверены в его осведомленности? Вечная проблема приезжего: все полагают, что он досконально знаком с городскими обычаями.

Эдеард пересек Лесной канал. Здания вокруг него стали другими, они составляли огромный муравейник скромных жилищ, магазинов и мастерских. На узких улочках, которые Эдеард выбирал намеренно, стены почти смыкались между собой. В переулке Полтерал он оказался в полном одиночестве. Переулок представлял собой крошечный проход между задними стенами домов, едва достаточный для одного человека. Люди могли разойтись здесь только благодаря нишам в стенах – странным округлым выемкам в паре футов над землей, по форме которых оставалось только гадать о внешнем виде первых обитателей города. По ночам здесь никто не ходил; толстые стены препятствовали про-взгляду и почти полностью блокировали телепатические посылы. В случае нападения о жертве никто не узнал бы до самого утра. Эдеард при помощи про-взгляда смог убедиться, что все ниши впереди него пусты. Примерно в середине переулка он остановился под нависающей стеной и соткал вокруг себя маскирующий покров; убедившись, что за ним никто не наблюдает, он обратился к дремлющему разуму Маккатрана с просьбой снова позволить ему пройти. Сегодня ему было легче это сделать. После первого случая на улице Сонрал Эдеард не раз выбирал укромные уголки, чтобы попрактиковаться. А безлюдных закутков в городе было предостаточно.

Тротуар под его ногами изменился, в мозгу снова взвился вихрь разноцветных символов, и ноги Эдеарда стали погружаться в землю, словно в сгусток тумана. Неведомая сила бережно опустила его в дренажную трещину, проходящую под зданиями. И опять Эдеарду показалось, что он падает с огромной высоты.

Через несколько минут он оказался в средней части склона обширного тоннеля, который проходил точно под Главным каналом. Эдеард осторожно поставил ногу на один из выступов, созданных городом по его просьбе. Даже при наличии этого уступа в бурлящей воде, доходящей почти до верха его ботинок, идти было довольно опасно. В результате предыдущих исследований Эдеард убедился, что в этом подземном мире повторяется вся сеть каналов Маккатрана. В слабом оранжевом свете, струившемся со свода тоннеля, виднелся бегущий по дну поток. Этой ночью он был более полноводным, чем обычно, что объяснялось огромным количеством воды, попадающей с тротуаров в дренажные стоки. Выступ в стене позволял Эдеарду идти по самому краю потока, хотя в местах пересечений ему приходилось шлепать вброд. Ледяная вода просочилась в его ботинки. Уже не в первый раз Эдеард задумался, чтобы неплохо было бы как-то пронести сюда небольшую лодочку. Спустя некоторое время он приспособился удерживать воду на уровне щиколоток при помощи своей третьей руки. Оправдывать прозвище Идущего-по-Воде и стабилизировать поверхность потока в течение долгого времени было слишком утомительно.

Спустя некоторое время он свернул в тоннель, идущий вдоль Верхнего концевого каната, а через несколько сотен метров вскарабкался до очередной водоотводной трещины. Эдеард не слишком хорошо знал район Мико, но его про-взгляд теперь легко проникал сквозь субстанцию города, как будто здания были построены из дымчатого стекла. Он остановился под укромным уголком небольшой площади, и город снова поднял его наверх, прямо под усиливающийся снегопад. К этому моменту Эдеард уже окутал себя маскирующей пеленой.

По площади, не замечая его, шагали два моряка в традиционных лиловых куртках. Эдеард довольно усмехнулся и направился в противоположную сторону.

«Дом голубых лепестков» стоял на самом берегу Верхнего концевого канала, на другой стороне которого уже виднелись высокие своды портовых складов. Это было четырехэтажное здание с фасадом, украшенным орнаментом, и овальными окнами, обрамленными фризами с цветочным рисунком. В мансардном этаже из покатой крыши выступали полусферические окна, словно гигантские глаза, любующиеся на звездные туманности неба Кверенции. Эдеард озадаченно нахмурился, заметив исходящий из них слабый свет фиолетового оттенка. Он уже давно не видел на улицах по ночам ничего, кроме повсеместного оранжевого сияния Маккатрана.

Все три входные двери первого этажа были открыты настежь. Изнутри доносились звуки фортепьяно, чьи-то громкие голоса и смех. По обе стороны от тяжелых деревянных дверей стояли швейцары в черных куртках, похожих на мундиры констеблей. Эдеард, затаив дыхание, проскользнул мимо них, с тревогой ожидая, что его вот-вот заметят. Один из охранников нахмурился и огляделся по сторонам, но больше никаких признаков тревоги не проявил.

Половину первого этажа занимал бар с пианино посередине, на котором кто-то наигрывал веселые мелодии. Нарядно одетые бармены за длинной полированной стойкой смешивали коктейли, а вышколенные ген-мартышки разносили их к столикам. Клиенты, сидя в глубоких кожаных креслах, потягивали напитки и ждали мадам. Две большие металлические печки, стоящие друг напротив друга, наполняли зал приятным теплом ярко горевшего угля. Девушки с мелко завитыми кудряшками, в ярких и сильно открытых платьях, пересмеивались между собой на деревянной галерее, опоясывавшей высокое помещение, посылали мужчинам воздушные поцелуи, строили глазки и обращались к клиентам с откровенными телепатическими посылами.

Некоторое время Эдеард наблюдал за теми, кто поднимался или спускался по деревянной лестнице у задней стены зала. Заведение Иварла посещали не только матросы; судя по одежде, большую часть клиентов составляли члены гильдий и благородных семейств. Среди них он заметил и двух офицеров милиции, узнав их по ярким сине-красным мундирам. Вот констеблей здесь не было. Вероятно, они не могли себе этого позволить.

Он долго простоял на одном месте, знакомясь со здешними порядками и прощупывая здание про-взглядом. Мадам переходила от одного столика к другому, обмениваясь с посетителями любезными фразами. Кое-кто из клиентов спрашивал о своих постоянных фаворитках, другие выбирали девушек из числа стоящих на галерее. Оплата взималась на месте, а постоянным посетителям приписывалась к общему счету. Затем мужчины допивали коктейль и отправлялись наверх, где их уже поджидали выбранные девицы.

Несколько минут Эдеард простоял у подножия лестницы, а потом, дождавшись мастера из гильдии плотников, отправился наверх. Выбранная проститутка встретила плотника жаркими объятиями, и они вдвоем свернули в один из боковых коридоров. Эдеард быстро миновал ряд остальных девиц, удивляясь резкому запаху их духов. Он едва удержался, чтобы не чихнуть. Самым трудным оказалось преодолеть занавешенный портьерами арочный проход в конце галереи, чтобы не выдать себя движением тяжелых бархатных полотнищ.

За портьерами открылся пустой коридор и лестница, по которой он поднялся на самый верх. Здесь он смог определить, что в разных комнатах находится около трех десятков человек. Опознать Иварла было не трудно, Эдеард не забыл оттенок его мыслей.

Он и не подумал входить через дверь – открыть ее незаметно не представлялось возможным. Вместо этого Эдеард попросил город изменить состояние нужного участка стены и просочился внутрь, словно призрак. Мастер бандитов собрал совет в продолговатой комнате, расположенной в самом конце здания. Четыре огромных окна овальной формы выходили на море Лиот, но в тот момент они были занавешены плотными портьерами. Горячая печка, покрытая зеленой эмалью, распространяла такой сильный жар, что Эдеарду захотелось снять куртку. Верхней одежды не было ни на одном из присутствующих.

Расстегнутая серая рубашка Иварла позволяла видеть густую седую поросль на его груди, а его ботинки стояли рядом с мягким кожаным диванчиком, на котором устроился их хозяин. Кроме него в комнате было еще семеро мужчин. Их роскошная одежда говорила о принадлежности к благородным семействам или купеческим домам. Эдеард не мог избавиться от впечатления, что эти люди создали криминальную гильдию и теперь пользуются всеми преимуществами законных организаций Маккатрана. Впервые узнав о бандитах, он представлял себе мрачного вида мужчин в лохмотьях, тайно встречающихся в заброшенных подземельях, но никак не подобное роскошное общество.

Вдоль одной из стен стоял длинный стол с тарелками всевозможных яств, не уступающих блюдам самого роскошного ресторана. Кроме того, здесь был представлен широкий выбор алкоголя из провинций, о которых Эдеард даже не слышал.

Три девушки с бутылками в руках ходили по залу и наполняли хрустальные бокалы мужчин. Из одежды на них были лишь длинные прозрачные юбки и замшевые туфельки, больше ничего. Эдеард ощутил легкое смущение, словно заглянул в чужую спальню. «Глупая деревенщина! – подумал он. – Чего еще можно ожидать от девиц в этом заведении?» А потом он присмотрелся к ним повнимательнее. Двух девушек он видел с Иварлом в суде. Третья же…

Эдеард не удержался от разочарованного стона. К счастью, разговор мужчин его заглушил, и никто ничего не услышал. Третьей была танцовщица Нанитта, посетившая Максена в его квартирке в ночь перед засадой у Бирмингемской заводи. И это казалось страшным. Иварл явно оперировал на уровне, недостижимом для Эдеарда. Его комната на самом деле вполне подходила для мастера бандитов. Иварл был умен, обладал огромным опытом и средствами и пользовался негласным влиянием в таких пределах, о которых Эдеард не мог и подумать.

Он пробрался сюда с намерением подслушать планы каких-то преступных операций. Теперь Эдеард понимал, что с Иварлом невозможно справиться несколькими рейдами и отдельными арестами. Ему придется полностью уничтожить банды, а для этого надо узнать, как работает Иварл, что попадает в сферу его интересов и с кем он связан. При этой мысли Эдеард приуныл; он догадывался, что Иварл не смог бы достичь подобного положения без поддержки городских властей.

Ладно, надо начинать с малого.

Он проверил прочность своей маскировки и приготовился слушать.

В первый день нового года шел снег. Большие мягкие снежинки плавно спускались с серого неба и приглушали все звуки города. Эдеард встал рано, искупался и плотно позавтракал яичницей с беконом и несколькими ломтиками кровяной колбасы, поджаренными на сковородке вместе с грибами. На обед он сегодня не рассчитывал. Надев новый, более плотный жилет из армшелка и тщательно проверив его застежки, добавил еще и подштанники из такого же материала. Во время рейда можно ожидать чего угодно, а половина бандитов вооружена пистолетами.

С кружкой горячего чая он вышел на галерею и заглянул в овальный бассейн, занимающий центральную часть внутреннего двора. Снежинки бесшумно падали в воду навстречу поднимающимся струйкам пара. Вода была достаточно теплой, чтобы не замерзнуть, но слишком холодной даже для отчаянных ребятишек. Эдеард давно подумывал сделать воду немного теплее, но каждый раз отказывался от этой мысли, опасаясь привлечь внимание к своим способностям.

Бойд и Динлей, раскрасневшиеся от холодного воздуха, подошли к нему. Динлей, как всегда, оделся безукоризненно – в форменное пальто до колена, точно такого же цвета, как и мундир, даже серебряные пуговицы на нем были точно установленной формы и размера. Бойд предпочел коричневое кожаное пальто с теплой подстежкой. Оно когда-то так понравилось Эдеарду, что он пошел в магазин в районе Кобара, чтобы купить себе такое же.

– Все в порядке? – беспокойно спросил Динлей.

После возвращения к служебным обязанностям два месяца назад он изо всех сил старался оправдаться перед товарищами. Даже чересчур старался. А они, стиснув зубы, ждали, когда же он успокоится.

Эдеард даже помолился Заступнице, чтобы этот рейд позволил Динлею снова почувствовать себя полноправным членом отделения, и кое-что придумал, чтобы ему помочь.

– Никаких изменений. Ген-орлы всю ночь следили за улицей. Трукал и Гаравольд все еще внутри, а Лиан отправился в Сампалок к своей подружке.

– А что Иварл?

– Он там же, где и всегда, – сказал Эдеард.

На самом деле Эдеард удивился, узнав, как редко выходит Иварл из «Дома Голубых лепестков». Но, с другой стороны, все, кого он хотел видеть, спешили откликнуться на его приглашение. Это давало Эдеарду некоторое преимущество: так легче было держать противника под присмотром. Он уже изучил «Дом голубых лепестков» лучше любого другого здания в Маккатране, за исключением лишь участка в Дживоне.

Последние две недели он подслушивал обсуждение плана ограбления в районе Ваджи. Замысел был дерзким и эффективным: проникнуть на склад гильдии химиков в канун Нового года и похитить весь запас платины в слитках. В тщательно разработанной операции должны были участвовать два десятка членов банды и четыре гондольера. Они изучили график дежурств охранников, подкупили двоих членов гильдии, чтобы те оставили незапертыми определенные двери, выбрали девиц, чтобы отвлечь внимание некоторых людей от стратегических участков. Они даже запланировали потасовку в таверне, чтобы заманить туда констеблей участка Ваджи. Что может быть естественнее, чем пьяная драка в новогоднюю ночь?

Эдеард, узнав обо всем, начал свою игру. Сперва он сказал подчиненным ему констеблям, что источник из банды Иварла сообщил о готовящейся краже. Меньше чем через сутки это стало известно мастеру бандитов, и возникшая между его помощниками подозрительная напряженность не могла не порадовать Эдеарда. Затем он убедил капитана Ронарка не препятствовать ограблению, пообещав, что его осведомитель укажет место хранения похищенных слитков. Именно туда и следует направить отряд констеблей, настаивал Эдеард. Тогда бандиты решат, что успешно провернули дело, и в хранилище могут появиться старшие члены банды, которые будут продавать платину недобросовестным торговцам и ювелирам.

После этого Иварл позвал Трукала и Лиана и сообщил им о небольшом изменении плана, о котором будет известно только им троим. Эдеард, слушая, как они обсуждают новые детали, едва не рассмеялся вслух. Он уже с трудом удерживал в голове все их меры и контрмеры и понимал, что дело не просто в ограблении. На первый план вышло противостояние между ним и Иварлом. Наблюдая за мастером бандитов из-под маскировочной пелены, он видел, что его противник тоже так считает.

Кансин и Максен подошли к двери квартиры Эдеарда. Их лица горели нетерпением.

– Не страдаешь от похмелья? – беспечно спросил Эдеард Максена.

– Нет, только не после такой ночи, – ответил Максен. – Я мог бы служить примером для всего отделения. В девять вечера я был уже в постели с чашкой горячего шоколада. – Он подмигнул Бойду. – Алисоль отлично готовит горячий шоколад.

Кансин сморщила носик.

– Упаси нас Заступница от твоего самомнения.

– Пора идти, – скомандовал Эдеард.

В малом зале участка Дживон их уже поджидали два других отделения, переданных Эдеарду. Все констебли буквально лучились предвкушением успешного рейда. Дроал и Урарл, командиры отделений, отдали честь, и Эдеард старательно ответил на приветствие. В сторону Вилби он даже не посмотрел.

– Все в порядке? – спросил Урарл.

Третий сын кузнеца из района Кобара, он был на пару лет старше Эдеарда и, откровенно говоря, вполне мог получить повышение раньше, но ни разу не проявил и намека на возмущение.

– Все остались на своих местах, – ответил Эдеард ему и всем собравшимся в зале.

– Команда Чаэ всю ночь вела наблюдение. Слитки на месте, ждут нас. И мы опознали уже семнадцать членов банды, участвовавших в ограблении. У судей сегодня будет много работы.

В зал вошли констебли еще трех отделений под командованием капитана Ронарка.

– Готовы? – спросил он.

– Да, сэр, – ответил Эдеард.

– Вот ваше разрешение на оружие. – Капитан протянул небольшой пергамент с официальной печатью. – Я только что телепатировал капитанам участков Неф и Беллис, они согласились выделить людей для помощи при арестах. Разумный шаг. Не хотят остаться в стороне.

– Спасибо, сэр.

В зал вбежал констебль-стажер Фелакс. Этому парню едва исполнилось семнадцать, и он вместе с двумя десятками других юношей пришел в участок после событий у Бирмингемской заводи. Сержант Чаэ утверждал, что его жизнь благодаря этим никчемным бездельникам превратилась в настоящий кошмар. Но в душе он явно был рад тренировать новых констеблей.

– Все ордера подписаны, сэр, – почтительно доложил Фелакс. – Судья Салби желает вам удачи.

Эдеард положил ордера в карман, даже не читая их.

– Фелакс, ты сегодня можешь остаться с нами, нам будут нужны посыльные.

– Спасибо, сэр, – радостно ответил Фелакс.

– Теперь прошу внимания, – громко объявил Эдеард и поднялся на скамью. – Слитки, похищенные со склада гильдии химиков, хранятся в подвале дома на улице Уайтемир в Сампалоке. Дом охраняется пятью или шестью вооруженными бандитами. Но мы ожидаем, что сегодня утром там появятся старшие члены банды, чтобы распределить слитки между нечестными торговцами по всему городу. Они не хотят рисковать, держа украденное в одном месте. Вот почему мы должны прийти после того, как соберутся курьеры, но раньше, чем они покинут подвал. Это позволит арестовать наибольшее число преступников. Затем мы сможем переловить всех, кто участвовал в ограблении, но я хочу еще раз подчеркнуть: слитки необходимы нам в качестве улик. Это я твердо усвоил после первого ареста Арминеля.

В зале послышался сдержанный смех.

– В нашем распоряжении три ген-орла и десять ген-псов этого участка, и вдобавок подойдут группы констеблей из Нефа и Беллиса. Нам известно, что некоторые бандиты вооружены, потому нам и выданы пистолеты, но прошу пользоваться ими только в случае крайней необходимости. Я не хочу никаких потерь. Эта масштабная операция будет громким новогодним заявлением констеблей для банд, наступивший год должен стать для них последним в Маккатране.

Максен и Динлей первыми одобрительно засвистели и захлопали в ладоши.

– Сейчас начнется настоящий хаос, – заявил Максен, сидя в первой из пяти гондол, несущих констеблей по Главному каналу.

– Почему? – возмутился Динлей. – Эдеард проделал колоссальную работу и все организовал.

– Ты так думаешь? Кто будет командовать, когда мы явимся на место? Констебли из Нефа и Беллиса не прочь присвоить себе львиную долю успеха, а ими командуют сержанты. Не хочу сказать ничего плохого, Эдеард, но задействовано слишком много людей. Отделения не привыкли работать сообща.

– Я знаю, – откликнулся Эдеард.

Он спокойно сидел на корме и улыбался, глядя в небо. Снегопад закончился, и тучи постепенно стали расходиться. Яркие лучи зимнего солнца уперлись в заснеженные здания. После новогодних праздников люди начали возвращаться к своим обычным делам, и в городе царила атмосфера радостного ожидания. Эдеарду это нравилось.

– Что ты задумал? – подозрительно спросила Кансин.

– На самом деле все намного хуже, чем представляет Максен, – весело ответил Эдеард. Он оглянулся на гондольера, старательно скрывавшего интерес к их разговорам, нагнулся вперед и прошептал: – Бандитам известно о нашем рейде.

– Как это? – воскликнул Бойд.

– Мой осведомитель мне рассказал.

На самом деле все было гораздо проще. Три раза в неделю Вилби посещал уединенную комнатку в таверне «Черная лошадь», где его поджидала Нанитта.

– Великая Заступница, кто же твой осведомитель? – спросил Максен. – Все последние недели мы только и следовали переданным им указаниям, и он общался исключительно с тобой!

– Не могу вам сказать.

Эдеард так и не набрался храбрости рассказать все Максену. Хотя тот, вероятно, и думать забыл о Нанитте.

Максен сердито заворчал и откинулся на спинку скамьи.

– Что же мы будем делать? – спросил Динлей.

– Воспользуемся их собственной самонадеянностью.

Отряды констеблей Нефа и Беллиса ждали их на мосту у Средней заводи. Как только гондола Эдеарда остановилась у причала, он спрыгнул на настил и пошел проконсультироваться с сержантами. Максен не ошибся, их усердие было почти физически ощутимым. Эдеард понимал, что ни один из сержантов и не подумает выполнить его вежливую просьбу о координировании действий. Их интересовало только количество произведенных арестов. Он развернул карту и показал дом на улице Уайтемир. Оба сержанта согласились подойти к нему со стороны Парка Фолас, в то время как Эдеард поведет своих людей через район Мико. Даже если бандиты и почувствуют их приближение, они все равно окажутся в ловушке.

Гондола Эдеарда отправилась дальше по Главному каналу, разделяющему Сампалок и Беллис. Разница между ними казалась очевидной. Цилиндрические здания Беллиса были увенчаны длинными витыми шпилями, а из стен торчали чашеобразные балкончики.

Сампалок в основном состоял из больших многоквартирных домов, мало чем отличавшихся от того, где жил сам Эдеард, только здания там были еще больше, а квартирки – теснее. И в них ютились целые семьи. На широких улицах между домами высились груды мусора, словно ген-мартышки из районной санитарной службы не справлялись с работой. Условия жизни здесь были хуже, чем в Эшвилле. Эдеард подумал, что исправлять ситуацию в городе надо именно здесь: улучшить жилищные условия, дать людям надежду. Почему же глава района ничего не делает?

Словно в соответствии с характером местности, обитатели Сампалока провожали гондолы с констеблями мрачными взглядами. Они плевали в воду и выражали свое отношение оскорбительными жестами. Несколько третьих рук качнули гондолу. Ватаги ребятишек при виде людей в форме пронзительно свистели.

– Малолетние шельмецы, – проворчал Бойд.

– Им просто никто не показал другой дороги, – заметил Эдеард. – Вот и все.

– Поздно, – сказал Максен. – Они знают только один путь, знают только здешнюю жизнь. Изменить это уже невозможно.

Эдеард перевел взгляд на горизонт, образованный рядами скучных однообразных зданий, думая о том, как улучшить эти дома, как при помощи своих способностей придать им новые формы.

– Не будь таким самоуверенным, – прошептал он.

Кансин с подозрением покосилась на него, но ничего не сказала.

Гондолы причалили в Первой заводи, и констебли углубились в район Мико. Эдеарду странно было впервые видеть его при дневном свете. Этот маленький район, не такой убогий, как его сосед, населяли в основном семьи рыбаков и корабельных плотников, объединяемые сильными гильдиями. Чувство коллектива было развито здесь гораздо сильнее, Максен назвал это профессиональной гордостью.

– Для тебя есть новости, – телепатировал Эдеарду Чаэ, когда они проходили по улице Малей, неподалеку от «Дома голубых лепестков».

– Что за новости?

– Ты и представить не можешь, кто явился посмотреть на слитки.

– Кто?

– Капитан Иварл собственной персоной.

Друзья Эдеарда начали оживленно перемигиваться, горя нетерпением добраться до предводителя бандитов.

– Это логично, – ответил Эдеард.

– Заступница, он наш, – воскликнул Бойд и поднял вверх большие пальцы обеих рук.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Чаэ.

– Он явился, чтобы позлорадствовать, – сказал Эдеард.

Его про-взгляд проследил за поспешно пересекавшими Парк Фолас отрядами из Нефа и Беллиса. Как Эдеард и ожидал, они уже вошли на территорию Сампалока по мосту через Торговый канал и оказались намного ближе к хранилищу, чем его отделения. Они прибудут на место за десять минут до условленного времени.

– О чем ты думаешь?

Вопрос Кансин прервал его расчеты.

Эдеард остановил людей и подозвал Фелакса. Он протянул стажеру конверт.

– Беги к тому дому на улице Уайтемир и передай конверт сержантам.

Парень ловко отсалютовал.

– Слушаюсь, сэр, Идущий-по-Воде.

– И чем быстрее, тем лучше, – добавил Эдеард.

Одному из ген-орлов он приказал следить за бегущим стажером.

– Что происходит? – резко спросил Максен.

– Наш план немного изменился, – объявил Эдеард. – Прошу всех следовать за мной.

Он свернул на улицу Кэмпден, обсаженную жакралями, цветущими зимой. Сейчас их пушистые голубые шарики еще прятались в бутонах. С облепленных снегом, поникших ветвей уже капала талая вода. Теперь отряд двигался в противоположную от Сампалока сторону, к Верхнему концевому каналу, граничащему с Портовым районом.

– Динлей, – окликнул он приятеля. – Бери отделение Урарла и сворачивай в следующий переулок. – Он поднял карту, чтобы видеть ее мог только Динлей. – Вот дом, который нам нужен. Вы подойдете с этой стороны. – Эдеард показал пальцем требуемый маршрут. – Проследи, чтобы никто оттуда не сбежал. И не забудь про окна и крышу.

– А что там? – спросил Динлей.

Эдеард нагнулся, так что его губы почти коснулись уха Динлея:

– Слитки.

Подмена с идеальной точностью была произведена посреди ночи. Гондолам, увозившим слитки из гильдии химиков в безопасное убежище Сампалока, предстояло пройти по Розовому каналу под несколькими мостами, в том числе и под широким каменным арочным переходом в конце бульвара Короля Абада, ведущего в Ночной район. Потребовалась безупречная согласованность, и Иварл позаботился, чтобы в нужный момент под мостом не оказалось ни одной другой гондолы. На несколько секунд бандиты оказались вне поля зрения следящих за ними ген-орлов констеблей, а массивный мост затруднял прохождение про-взглядов, тем более что гондолы были окутаны пеленой уединения. В момент встречи они обменялись идентичными ящиками.

Точность операции вызвала восхищение Эдеарда. Единственное, чего не учел Иварл, это осведомленность Эдеарда о хитроумном плане, а наблюдение велось через ген-кошку, спокойно проплывавшую под мостом. Грандмастер Финитан с радостью согласился помочь, предоставив Эдеарду пятнадцать ген-форм, чтобы распределить их под каждым мостом. После подмены Эдеарду уже не составило труда проследить за новыми гондолами, описавшими большой круг и вернувшимися в Мико, где они выгрузили ящики на покатый спуск, а оттуда люди Иварла перенесли добычу в рыбацкий склад.

«Вот тебе на! – Телепатический посыл сержанта Чаэ, полный язвительной насмешки, зазвучал в головах Эдеарда и его людей. – Кажется, капитан Иварл чем-то сильно расстроен».

Переданное изображение показало предводителя бандитов, поспешно покидающего дом в Сампалоке с раскрасневшимся от ярости лицом. Следом за ним потянулись озабоченные помощники.

Эдеард усмехнулся, глядя на стоящий в двадцати ярдах склад. За высокими, распахнутыми настежь дверями просматривалось сумрачное помещение, заполненное бочками. Снаружи несколько женщин и мужчин чинили рыбачьи сети. Внутри тоже виднелись сети, развешанные для просушки.

– Окружить дом, – скомандовал Эдеард.

Люди, работавшие с сетями, в тревоге уставились на внезапно появившихся констеблей. Ген-орлы снизились к самой земле и зорко следили за наклонным настилом, подходящим к складу. Ген-псы грозно зарычали.

– Прошу вас оставаться на своих местах, – громко объявил Эдеард. – У меня есть ордер на обыск всех помещений.

Динлей и еще двое констеблей задержали пытавшегося улизнуть рыбака.

– Кансин, бери Максена и Дроала, идите внутрь. Осмотрите все. Возможно, придется спуститься в погреба.

– Хитроумная бестия, – с усмешкой пробормотала Кансин, направляясь к двери склада.

Через мгновение про-взгляд Эдеарда обнаружил человека, бегущего вниз по наклонному настилу с другой стороны от склада. Эдеард спрыгнул в канал и одновременно сосредоточился, чтобы стабилизировать воду в месте приземления. Под его ногами остались едва заметные углубления. Люди на другом берегу широкой протоки начали останавливаться и показывать на него пальцами. Над водой пронеслись громкие восхищенные крики. Дети во весь голос звали друзей посмотреть на необычное зрелище. «Идущий-по-Воде, – кричали они. – Он снова это делает!»

Эдеард обогнул причал. Запыхавшийся Лиан пытался столкнуть в воду маленькую шлюпку.

– Не уходи, – вежливо попросил его Эдеард. – Мы же только начали.

Лиан отчаянно телепатировал кому-то, а потом полез в карман за пистолетом.

Эдеард предостерегающе нахмурился.

– Арминелю это не помогло, помнишь?

Лиан бросил на него разъяренный взгляд, но попятился от шлюпки и поднял руки. Подошедший сзади Дроал забрал у него оружие и защелкнул наручники.

– Что происходит? – поступил телепатический запрос от сержанта из участка Беллис.

При помощи про-взгляда Эдеард увидел, что его группа подошла к дому в Сампалоке.

– Мы узнали, что они успели перевезти награбленное, – ответил Эдеард, осматривая шлюпку и стараясь даже в мыслях не выдать своих чувств. – Извините, не успели вас предупредить. Мой посыльный передаст вам список всех, кто участвовал в ограблении гильдии химиков. Почти все они живут в общежитиях неподалеку от вас. Не могли бы вы их арестовать?

Сержант из Беллиса выхватил конверт из рук Фелакса, а Эдеард уловил злорадную насмешку, просочившуюся из головы сержанта Чаэ.

– О Заступница, – воскликнула Кансин. – Эдеард, ты должен это увидеть.

– Уже иду, – ответил тот.

Подвал рыбацкого склада и был одним из секретных хранилищ Иварла. Два дня назад Эдеард лишь мельком прошелся по нему про-взглядом, опасаясь привлечь внимание. В трех подземных помещениях он заметил сложенные в груды ящики, бутыли и мешки. Огромное количество вещей.

Максен и Урарл уже начали открывать ящики и обнаружили колоссальное количество дорогой серебряной посуды и столовых приборов. В меньших упаковках хранились ювелирные украшения. В мешках лежали кипы необработанного армшелка. Еще там были упаковки с чаем и специями из самых отдаленных от моря провинций. Вдоль стен стояли стеллажи с креплеными винами.

– Чтобы все это переписать, потребуется целая неделя, – с изумлением воскликнул Урарл.

Они открыли всего лишь несколько ящиков в первом из подвалов.

– Помощь уже в пути, – заверил его Эдеард.

По удивительному совпадению Ронарк прибыл на место одновременно с Иварлом. Капитан привел три гондолы со счетоводами из гильдии клерков, они шли вслед за гондолами Эдеарда, но намного медленнее. Едва они остановились у причала, как с улицы Кэмпден, насилу переводя дух, выскочил Иварл. Он был очень, очень зол.

– А я и забыл, что вы живете где-то здесь неподалеку. – Эдеард улыбнулся мастеру бандитов. – Рад снова вас видеть.

Иварл яростным взглядом окинул Эдеарда, потом капитана Ронарка, сохранявшего бесстрастное выражение лица. Поднятая трость с золотым набалдашником повисла в воздухе. Он нерешительно замер.

– Мы можем вам чем-то помочь? – поинтересовался Эдеард.

Динлей и Кансин в этот момент вынесли из склада первые ящики со слитками. Гневный взгляд Иварла остановился на драгоценной добыче.

– Может, вы хотели бы что-то отсюда забрать? – продолжал Эдеард. – Но, естественно, только после предъявления накладной. В этих подвалах обнаружилось так много товаров. Странно, что у инспекторов городского порта нет никаких записей об их выгрузке в Маккатране, следовательно, и об уплате пошлины. Я уверен, счетоводы быстро подсчитают недостающие сборы. А до тех пор все товары будут храниться на городском складе. Возможно, кто-то заявит на них права и придет, чтобы уплатить пошлину.

На лице Иварла появилась недобрая усмешка.

– Хорошая работа, Идущий-по-Воде.

– Я просто исполняю свои обязанности.

– Но тебе придется и дальше работать так же хорошо. А удача капризна.

– Да. Я уверен, Танамин бы с этим согласился.

Две ночи назад Эдеард подслушал отвратительные инструкции, данные Иварлом Гарравольду относительно наказания Танамина, недобравшего денег со своего участка в районе Фиакр.

Иварл не сумел блокировать всплеск изумления. Но быстро справился со своими эмоциями и посмотрел на Эдеарда с выражением загнанного в угол быстролиса.

– Да. Отлично. Я вижу. Ты уверен, что не хочешь воспользоваться моим приглашением? Вместе мы могли бы многого добиться.

– В шахтах Трампелло трудно что-то организовать.

– Понимаю. Что ж, очень жаль.

– Хотите еще что-нибудь сказать?

– Нет. Не сегодня.