Никаких проблем с адаптацией в «Динамо» у меня не возникало. Хотя Леся Махно недавно призналась:
– Мы боялись, что ты окажешься эдакой суперзвездой-недотрогой. Тем более на первой тренировке у тебя зазвонил мобильник, ты его достаешь, и это такая крутизна была! В том смысле, что телефон крутой и дорогой, мы себе такой позволить не могли… Новенькая Motorola, как сейчас, перед глазами.
Посмеялись. Понятно, что какие-то опасения у них тогда действительно были: вдруг я приду с короной на голове и пальцами веером. Лучший игрок Олимпиады, все дела…
Конечно, обстановка в «Динамо» принципиально отличалась от той, к которой я привыкла в «Уралочке». Там у нас было эдакое общежитие в прямом и переносном смысле. Вместе гуляли, обедали-ужинали, развлекались, ходили по клубам.
А в Москве по-другому. Здесь каждый предоставлен сам себе. Хотя, конечно, те девочки, которые жили рядом с залом, в Перово, постоянно проводили время вместе. Мы играли тогда в «Дружбе», а тренировались в «Луче». А у меня квартира на другом конце города, на Соколе. То есть с учетом московских пробок при всем желании непросто с одноклубницами состыковаться…
Ну и, конечно, в «Динамо» была принципиально иная модель управления. В «Уралочке» Карполь являлся единовластным монархом. Без его ведома и приказа не делалось ничего. Да, формально были директора, менеджеры, но де-факто все решал он один.
А в столице четкая «вертикаль власти». Понятная и прозрачная структура. Есть президент клуба, есть директор, есть другие сотрудники. Главное, всегда было понятно, кто конкретно за что отвечает. Не могу сказать, насколько эта система работает лучше или хуже той, которую Карполь установил у себя в Екатеринбурге. Просто она принципиально другая. Привыкнуть мне в любом случае было несложно.
Конечно, добавлял психологической уверенности тот факт, что клуб курировался ФСБ. Слава богу, мне ни разу не пришлось решать какие-то вопросы, связанные с личной безопасностью. Но само сознание того, что ты можешь в любой критической ситуации обратиться за помощью и тебе обязательно помогут – это очень приятно.
К пресловутому «московскому ритму жизни» я адаптировалась и приспособилась очень быстро. Какого-то излишнего пиетета и страха – мол, Москва огромный город, я тут потеряюсь, никого не знаю – не было вовсе. Вообще, меня уже через несколько месяцев стали очень сильно раздражать люди, которые… приехали в Москву! Вот честно! Несешься на тренировку, у тебя все по мгновениям расписано – электричка в такое-то время, этот подземный переход занимает столько-то секунд. А тут стоит какой-нибудь чудак с развернутой картой, перегородил всю дорогу, не обойдешь его и не объедешь… В тот момент, когда я поняла, насколько меня подобные моменты раздражают, тогда и осознала, что Москва стала моим городом. Собственно, у меня и раньше было желание жить именно в столице.
При этом не могу сказать, что у меня сразу появились какие-то любимые места. Правильнее сказать, были люди, с которыми мне было интересно. Одноклубницы, подруги… Кстати, новых друзей я на тот момент в Москве почти не завела. Буквально пара человек. Случайное знакомство, а дружим до сих пор.
Самая большая проблема в Москве – встретиться. Огромные расстояния, пробки… Поэтому особенно любила такие несуетливые праздники вроде Рождества. Когда никуда не нужно спешить, когда можно собраться компанией в тихом ресторанчике. Да не важно где, на самом деле – хоть на кухне! Главное, чтобы люди кругом были хорошие.
Очень часто ездила в Подмосковье. Там жила Таня Горшкова, которая играла за местную команду «Заречье-Одинцово». А из одноклубниц больше всех дружила с Таней Грачевой и Настей Беликовой. Часто ночевали у Насти в гостях. А у Тани, у единственной в тот момент из всех нас, была машина, и она не раз развозила нас по домам после тренировки. В Сандуны, кстати, любили ходить втроем-вчетвером…
Еще у нас всех в те годы было очень забавное хобби – вышивание. Выпускались такие красивые картинки из ткани, и мы тут же все новинки покупали… После чего в самолетах, в автобусах всей командой сидели и вышивали. Потом вообще всех девчонок в сборной России этим увлечением заразили.
* * *
С игровой точки зрения в «Динамо» тоже никаких проблем не было. Даже с учетом того, что изначально на роль главного тренера планировалась Кириллова, по факту в начале сезона команду возглавлял Гарий Егиазаров, а потом через какое-то время его сменил Леонид Зайко. Единственное, что меня в тот первый год тяготило, – однообразные тренировки Зайко. Под руководством Егиазарова работать было гораздо интереснее, и мне жаль, что его заменили. Понятно, что в плане жесткости и грубости ни Егиазаров, ни Зайко «конкуренции» с Карполем не выдерживали.
…Запомнилось, конечно, первое чемпионство московского «Динамо». Клуб целенаправленно шел к этому два года. Перед тем сезоном наши ряды пополнила Наташа Курносова, плюс Таня Грачева решила возобновить карьеру после трехлетнего перерыва. То есть команда у нас и так сложилась мощная, а непосредственно по ходу финальной серии приехала еще и Лена Година. Это, конечно, стало неожиданностью для «Заречья-Одинцово» и большим подспорьем для «Динамо». В итоге чемпионство ковалось в местном маленьком зальчике.
Радовались сильно, конечно. Эмоции от разных побед сложно сравнивать, но у меня они всегда бурные и яркие. Победа – это всегда победа, это здорово. Даже когда в «Уралочке» нам золотые медали можно было надевать на шеи еще перед началом сезона – все равно радовались.
В сезоне 2006/07 наша команда защитила чемпионский титул. Причем вновь по ходу чемпионата случилась тренерская рокировка. Начинал турнир Дмитрий Фомин, а заканчивал снова Зайко. На этот раз в финале оказались сильнее ЦСКА.
А вот на следующий год мы провалились. Проиграли «Заречью-Одинцово» в финале как чемпионата страны, так и в Кубке. Поэтому в очередное межсезонье команду основательно «встряхнули»: в «Динамо» все-таки пришла Кириллова, но не в качестве тренера, а в качестве игрока. Плюс контракты подписали с Наташей Сафроновой и итальянкой Симоной Джоли.
Новым тренером стал Валерий Лосев. Хороший человек, прекрасный тренер, но почему-то очень остро реагировал на любые наши шутки. Понятное дело, что из-за этого мы еще больше полюбили его всяческим образом разыгрывать… Приколам не было конца и края – по любому поводу и без. Например, на Новый год всю его машину обмотали разноцветной мишурой. Причем не просто так по ленточке серпантина привязали к каждой двери, а подошли к этому делу творчески и основательно. В итоге под конец нашего украшательства невозможно было открыть двери…
Еще Лосев очень не любил свои дни рождения. И он нас даже специально предупредил, чтобы мы его не поздравляли. Ага, щас! Если нам сказано «не поздравлять» – это на самом деле означает, что надо поздравить как следует, чтобы человеку праздник по-настоящему запомнился…
Мы играли выездной матч в Санкт-Петербурге. И перед тренировкой закупили специальные колпачки, надувные язычки, какие-то дудки… Купили хороший подарок. Лосев ушел за рекламные щиты – что-то изучать в компьютере, готовиться к занятию. А мы в раздевалке всей командой надели эти колпачки и пришли в зал. Он нас когда увидел, попытался спрятаться…
Но мы вывели его в центр площадки и принялись водить вокруг него хоровод и петь песню про каравай. Если честно, даже показалось, что переборщили: он с каким-то совершенно жутким лицом наблюдал за нашими поздравлениями…
А на 23 февраля подарили ему красивого плюшевого лося. Эта игрушка ему, кстати, понравилась – лось все время потом ездил с ним в машине, был счастливым талисманом.
Под руководством Лосева мы вернули себе титул лучшего клуба страны, причем финальная серия против «Заречья-Одинцово» получилась очень красивой и упорной. Для того, чтобы определить, кому достанется золото, а кому серебро, понадобились все 5 матчей. А вот в Лиге чемпионов до выигрыша трофея нам не хватило всего одного сета…
* * *
Перед сезоном 2009/10 у меня встал вопрос, где продолжать карьеру. Мой агент вел переговоры с директором «Динамо» Зиничевым. Я настаивала на том, чтобы переподписать договор на новых условиях. Мне в ответ говорили: «Ну нет, давай подумаем, давай поговорим…»
А в концовке предыдущего сезона я сыграла не слишком результативно. Из-за травмы в решающем матче чемпионата России набрала всего 8 очков. Соответственно, динамовское руководство пыталось давить на то, что «8 баллов от Гамовой – это очень мало». Но при этом никто не хотел слушать, что я в принципе могла не выходить на игру. Врачебные рекомендации позволяли этого не делать. Можно было просто со справкой в руке посидеть на трибуне…
И в разгар этих переговоров поступило предложение из Турции. То есть у меня на руках было одновременно два варианта. Пыталась вместе с агентом продолжить диалог с «Динамо», но другая сторона попросту тянула время. А вопрос уже стоял остро, нужно было дать «Фенербахче» конкретный ответ: либо «да», либо «нет». Понятно, что на рынке волейболистов высокого уровня не очень много. И клубы, которые ставят перед собой серьезные цели, пытаются сформировать состав как можно раньше, потому что иначе высока вероятность остаться у разбитого корыта.
Мне в какой-то момент просто надоело слушать динамовские рассказы про «завтраки». И я сказала агенту: «Ок, еду в Турцию». Причем в деньгах я, вопреки слухам, почти ничего не выиграла. Да, контракт с «Фенербахче» был чуть больше того, что предлагало «Динамо», но это «чуть» совершенно не равнозначно тому, что мне нужно менять привычный уклад жизни и переезжать в другую страну.
Конечно, для всех – не только в «Динамо» – мой переход стал большой неожиданностью. Что ж, полетела в Стамбул. Прошла медицинское обследование, подписала однолетний контракт и вернулась в Россию. Все это заняло один день. Мне помогала Инесса Коркмаз – бывшая советская и российская волейболистка, серебряный призер афинской Олимпиады. Она играла в Турции за команды из Анкары и Стамбула. И после завершения карьеры осталась там, стала работать спортивным менеджером.
Она помогла мне с этим медобследованием – переводила, подсказывала. Потом были многочисленные интервью и собственно процедура подписания контракта. Ну а уже вечером я вернулась в Россию. С Инессой в итоге настолько быстро по-человечески и профессионально сошлись, что она стала моим новым агентом.
Кстати, впервые я прибегла к услугам агента только в 2006 году. До этого обходилась и все переговоры вела сама. Но как-то говорили «за жизнь» с Леной Годиной, и она мне порекомендовала агентство Volleyservice. Я подумала: а почему нет? Это действительно здорово облегчает жизнь спортсмену. Во всяком случае, когда речь идет о волейболистке моего уровня, становится гораздо проще. Больше не нужно забивать себе голову финансовыми и бытовыми вопросами, не нужно самой решать какие-то спорные ситуации с клубом. Вообще убирается много вопросов, которыми мне не хотелось бы заниматься напрямую и самостоятельно. И с точки зрения психологии, да и с финансовой тоже – всем от этого только лучше…
Наш стандартный диалог с агентом выглядел следующим образом: я высказывала ему свою точку зрения и пожелания, а он мне через какое-то время приносил разные подходящие варианты. И оставалось только выбрать.
* * *
…Подход к волейболу в Турции в то время был совершенно иной, чем у нас. В России часто покупают иностранных игроков, даже толком не зная, здоровы ли они. И сначала подписывают контракты за баснословные деньги, а потом хватаются за головы и пытаются их хоть кому-то перепродать. В «Фенербахче» все устроено профессиональнее. Условия изначально стояли так: сначала медосмотр, и только потом – подпись под контрактом. В общем, совершенно разумная и единственно правильная практика.
Признаться, определенные опасения перед сезоном у меня присутствовали. Я же приехала с минимальным знанием английского. Естественно, предупредила руководство «Фенербахче», что говорю только по-русски. Турки поначалу вообще не знали, что делать, как выходить из этой ситуации. Не могли же они включить в тренерский штаб русского переводчика только для того, чтобы он переводил мне установки и задания наставника…
Но когда я им продемонстрировала свои небогатые познания, в турецком клубе все были в полном восторге. Мол, «все отлично, ты все понимаешь, вообще никаких проблем не будет…» В итоге все мое общение за год пребывания в Турции – и на площадке, и вне ее – происходило на английском. Разумеется, за исключением того времени, которое я проводила с Инессой. Турецкий даже не пробовала учить – сложный язык, да мне это и не нужно было.
Во время матчей языковой барьер вообще отсутствовал. Тренер же изъясняется универсальными терминами, которые понятны любому волейболисту. Ну и, конечно, чем дольше я жила в Турции, тем больше становился мой багаж английских слов. Ну а если слов не хватало, переходила на язык жестов. Никакого дискомфорта это у меня не вызывало.
Еще мне повезло, что «Фенербахче» подписал контракт с хорваткой Наташей Осмокрович. И когда мы хотели обсудить с ней что-то втайне от всех остальных, переходили на ее язык. Так получилось, что при Карполе мы очень часто ездили на сборы именно в Хорватию. Более того, я в 1999 году даже играла пару месяцев за местную «Пулу». И поэтому на хорватском могла объясниться и почти все понимала.
С точки зрения быта в Турции вообще не было никаких проблем, даже с учетом лингвистических трудностей. Пожалуй, это самый комфортный сезон в моей карьере.
Все время тепло. Никуда не надо ездить.
Раньше приходилось все время летать по нашей необъятной родине. А ведь есть еще не только национальные чемпионат и Кубок, но и еврокубки. Собственно, в России у тренеров вообще нет времени нормально выстраивать полноценный тренировочный процесс. Все усилия направлены только на восстановление. Ты прилетел куда-нибудь, сыграл, и надо снова собирать сумки и лететь…
А тут я чуть ли не впервые поняла, что такое качественные тренировки в течение сезона. Половина турецких команд базируется в Стамбуле, и львиную долю не только домашних, но и номинально гостевых матчей мы играли в одном и том же зале. Часто случалось так, что в один день должно было состояться несколько поединков. Ну два матча – это минимум. Я очень радовалась, когда нам ставили игры на первую половину дня. То есть в 13.00 вышел на площадку – и потом полностью свободен весь день. Получается такой дополнительный выходной. Клево! Кроме того, в моем новом клубе не было такой практики, как заселение в гостиницу накануне домашней игры. Тоже новый и необычный для меня момент.
Вообще нового хватало. Благодаря нормальному тренировочному графику я пребывала в лучшей физической форме за карьеру! Наверное, потом пару раз подбиралась к подобному состоянию, но на таком пике не была никогда. У нас 2–3 раза в неделю были полноценные занятия в тренажерном зале. А в России в течение сезона со штангой мы, конечно, иногда работали – но далеко не в таких объемах, как в Турции.
* * *
Встретили меня в команде тепло. Я, разумеется, сама у них не спрашивала: «Вы мне рады? Как вы ко мне относитесь?» Но Инесса рассказывала, что ждали меня действительно с волнением и воодушевлением. Конечно, никто не знал, что я представляю собой как человек, и поэтому немножко нервничали, но довольно быстро все мы нашли общий язык.
Вообще, мне кажется, что в европейских командах игроки более открыты. У нас все немножко зажаты и стесняются. А там сразу: «Привет! Как дела?», целуются, обнимаются. Вообще за весь мой год в Турции не было даже намека на какой-то конфликт с подругами по команде.
Передвигалась по городу на такси, а чаще меня подвозили тренеры или кто-то из девчонок. Я жила далеко от нашего зала, но как раз в том районе, где жили многие волейболистки «Фенербахче». Иностранным игрокам служебные автомобили не выдавались, поскольку за несколько лет до этого у президента клуба случилась трагедия: его сын попал в аварию и погиб…
Как-то в Стамбуле пошел снег. А там даже такого понятия, как «зимняя резина», не существует. Наш район при этом находился на небольшой возвышенности. И тренер, который должен был меня забрать на тренировку, позвонил и сказал: «Катя, мы в ловушке! До зала доехать не сможем. Если спустимся вниз, то наверх уже не заедем». Я позвонила Инессе – та, кстати, жила в европейской части города, а я в азиатской.
– Представляешь, из-за такого жуткого стихийного бедствия, как снег, у нас отменили тренировку!
– Ну так бери такси и приезжай в гости.
В итоге все девчонки, которые жили неподалеку от зала, все равно тренировались, а я получила два дня непредвиденных выходных.
Стандартный мой день в Стамбуле проходил следующим образом. Утром тренировка. Потом мы с одноклубницами шли куда-то в кафе. Ну или я сама себе дома готовила что-то легкое. Затем дневной сон, вечерняя тренировка. Собственно, и все. По выходным ездила к Инессе в гости. Благо добраться до нее было несложно: либо такси, либо двадцать минут на речном трамвайчике.
Свободное время чаще всего проводила именно с Инессой. У нее тогда как раз рос маленький ребенок. Совсем еще кроха, всего несколько месяцев. Естественно, я быстро натренировалась менять подгузники. Могла Дашу накормить, могла убаюкать, чтобы она уснула. В общем, мне после этого сезона можно было вручать не только медали за победу в чемпионате и Кубке Турции, но и диплом сертифицированной няни.
У Инессы к дому примыкал маленький палисадничек, и мы очень много времени проводили там. Иногда ездили в располагавшийся неподалеку спортклуб, где она работала. Еще рядом было вкусное десертное кафе. Я сладкое не особенно люблю, но там готовили одну вкуснейшую штуку… Кешкюль называется. Это такой рисовый пудинг с орешками. Желе светлого цвета и не очень сладкое, что меня особенно привлекало.
* * *
Тот сезон у команды складывался здорово. Как-то раз после того, как мы одержали какую-то важную победу в Лиге чемпионов, к нам в раздевалку пришел президент «Фенербахче». Вместе с дочерью. В итоге он говорил долгую и, наверное, красивую поздравительную речь, а дочь в это время раздавала всем красивые подарочные пакеты. А на пакетах написано Lois Vitton. Естественно, никто комплименты нашего босса толком не слушал. Мы же девушки! Всем хотелось поскорее уже нырнуть и порыться в этих пакетах… При этом спич был эмоциональный, долгий, ну неприлично же в это время шуршать завязками и пытаться разглядеть, что там внутри. Но в итоге наше ожидание оказалось вознаграждено по полной программе: внутри были крутые фирменные сумки. Ну и еще мелочь всякая типа конфет. Когда рассказывала об этом – подружки-волейболистки, конечно, обзавидовались…
Мы по ходу того сезона потерпели одно-единственное поражение. Плакала я очень сильно. В том числе и потому, что проиграли опять «Бергамо», которому я уже дважды уступала в финале в составе московского «Динамо». И снова на тай-брейке…
Правда, тогда, в составе бело-голубых, второе место – это для всех воспринималось как настоящее позорище… Никто не радовался, все рыдали и стыдились. А для «Фенербахче» первый в клубной истории выход в финал Лиги чемпионов стал настоящим прорывом. Конечно, уступать в любом случае обидно, но турецкие болельщики все равно считали нас победителями.
Кстати, именно там, в Каннах, где проходил «Финал четырех», я впервые после Екатеринбурга оказалась в ночном клубе. Итоговый официальный банкет благополучно завершился, и волейболистки «Фенербахче» отправились в отель. Ну а мы с Инессой решили еще прогуляться – развеять грусть поражения. Погуляли, и нам в какой-то момент стала слать эсэмэски Виктория Равва: «Приезжайте в ночной клуб, тут весело».
Ну а почему нет? О’кей, берем такси, едем по указанному адресу. Машина останавливается, и мы понимаем, что водитель перепутал. Темная улица, какая-то обшарпанная дверь. Ни музыки, ни вывески. Но таксист сказал: «Просто погромче в эту дверь постучите».
Огромная железная дверь, никаких опознавательных знаков. Однако на наш стук вылезла огромная лысая морда шириной чуть ли не с эту самую дверь:
– Вам чего?
Мы с робостью:
– Ээээээ… А Вика Равва здесь?
Лысая морда сразу буквально расцвела.
– Конечно, проходите, добро пожаловать!
Внутри оказалось крохотное помещение. Там были девчонки и из «Канна», и из «Бергамо». В итоге мы затусили как следует, словно в детстве. Охранники под конец уже принялись настойчиво нас выгонять, а мы никак не «выгонялись». Хныкали и просили: «Ну нет, еще одну песню»…
Выходим на улицу – в глаза лупит солнечный свет. Время восемь утра. Заглянули в какую-то кафешку, съели по круассану. Потом вернулась в гостиницу, и одноклубница, с которой я жила, засыпала меня вопросами: «Что случилось? Где ты была? С тобой все в порядке? Мы так испугались…»
Мне как-то неудобно стало рассказывать про свои танцы.
– У Инессы в отеле осталась ночевать.
Многие в Канны приезжают в том числе ради казино, но меня это никогда не привлекало. Несколько раз заходила внутрь, но так ни разу ни на что не поставила. Просто когда знаешь много историй о том, как тот или иной человек проиграл все, что имел, становится страшновато.
* * *
Встреча в Стамбуле была фантастической. Для меня это стало настоящим откровением. Как так – второе место, а тебя приветствуют так, словно ты чемпион Вселенной…
В аэропорт пришли толпы людей с желто-синими флагами и шарфами, которые скандировали, не умолкая, все то время, что мы находились в аэропорту. Потом мы ехали на автобусе, а за нами выстроился целый караван автомобилей. И на протяжении всего пути к городу в этом длинном кортеже все бибикали, продолжали кричать и размахивать атрибутикой.
Вообще болельщики у «Фенера» классные. В России есть представление о турках как о навязчивых и немножко бесцеремонных типах, но это просто стереотип. На самом деле добрые и спокойные люди, живут своей жизнью.
Меня часто узнавали на улицах. Здоровались, фотографировались. А Инессу спрашивали: «Вы – мама Гамовой?» Она не обижалась, показывала на коляску: «Да, Катя первая дочка, а вот вторая». Потом мы смеялись с ней: то ли Инесса так плохо выглядит, то ли я так хорошо…
Меня предупреждали, что местные болельщики немного безбашенные и что в Стамбуле вообще вопрос противостояния фанатов стоит довольно остро. Причем болеют именно за клуб – нет такого, что человек ходит только на футбол, баскетбол или волейбол. Если ты поклонник «Фенербахче» – значит, болеешь за эту команду во всех видах спорта. Это боление передается из поколения в поколение. Часто к нам на матчи ходили семьями, и годовалые дети на руках щеголяли ползунками клубных цветов.
Вплотную с фанатами «Бешикташа» или других стамбульских клубов я не пересекалась. Один раз, правда, мы на автобусе ехали на футбольную игру в качестве почетных гостей. Мы как раз взяли Кубок Турции и поэтому должны были бежать круг почета с этим трофеем. И по этой же дороге ехали болельщики «Бешикташа». Нам тут же сказали задернуть занавески и ни в коем случае не высовываться и не провоцировать их, поскольку мы все были в «фенеровских» спортивных костюмах. Вполне могла прилететь в окно бутылка. Или камень. Доехали в итоге нормально, и сама церемония нашего чествования на футбольном стадионе была очень эмоциональной и яркой. Шестьдесят тысяч зрителей, все скандируют название команды или поют – ощущения, конечно, уникальные. На волейбольном матче, даже когда на трибунах аншлаг, аудитория в несколько раз меньше. Болельщики «Бешикташа», кстати, на стадионе тоже были. И из их гостевого сектора прилетело все-таки несколько файеров…
И еще был случай. Я ехала от Инессы домой на такси. Водитель в какой-то момент остановился и жестами показывает: «Все, выходи». Я: «Как так, мы же еще не доехали?» Общались с ним на дикой смеси турецкого и английского, и он в итоге так и отказался ехать дальше. Только потом поняла, почему таксист все время говорил мне «йок», то есть «нет». Как раз закончился футбольный матч, и по району ходили и бегали толпы полиции и фанатов.
С одной стороны, это были болельщики «Фенера»… То есть вроде как наши. С другой – их было очень много, и они были очень агрессивные. Так что я натянула на лицо капюшон и очень быстрым шагом от этой толпы ушла. Конечно, когда фанатов огромное количество и они находятся во власти буйных эмоций, это неприятно и жутковато.
* * *
Потом я, кстати, попросила эту квартиру поменять. Не из-за соседства с футбольным стадионом, а просто она была какая-то очень большая и одновременно темная и бестолковая. А мне всегда нравилось, чтобы поуютнее и посветлее. В итоге нашли другой вариант, который меня устраивал. И в этом новом, более уютном районе быстро стала «своей». Меня узнавали соседи, владельцы кафешек… Тем более я часто гуляла там с турецкими одноклубницами.
Конечно, при всех плюсах нахождения в Турции в Россию тянуло очень сильно. И постоянно. Категорически не хватало общения с друзьями. Да и просто ощущения того, что находишься на Родине. Что все вокруг свое… Домой действительно хотелось. Пусть это звучит слегка напыщенно, но я на самом деле тосковала.
Мне еще повезло: в течение сезона мы дважды ездили в Москву на игры. Сначала в группе встречались с московским «Динамо», потом – в четвертьфинале с «Заречье-Одинцово». Победили во всех четырех матчах, причем только москвичкам отдали два сета. Все остальные поединки взяли «всухую».
Турки меня часто спрашивали:
– Что будешь делать, когда вернешься в Москву?
Я отвечала:
– Первым делом сяду в машину, включу музыку и ночью буду нарезать круги по Садовому кольцу.
…Еще в Стамбуле я все время читала и перечитывала роман Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». Вообще читаю всегда, что называется, под настроение. Не могу сказать, что люблю какой-то определенный стиль или даже какого-то автора. С фильмами, кстати, точно такая же история. Супруг может быть в восторге от кино, а я только морщусь.
Но вот та книжка, что называется, легла на мое «ностальгическое» настроение. Я не могла дождаться, когда вернусь с тренировки домой и продолжу читать. Хотя сейчас, наверное, даже не вспомню половину книги…