Даруй, душа, устам всевластным слово, Налей-ка, кравчий, в кубок не кумыс. Прекрасна жизнь – в том убеждаюсь снова, Приветствую тебя, мой друг Чингиз! На праздник твой сквозь дымчатые дали Слетелись мы, но в этот звездный час Я оттого не в силах скрыть печали, Что нет твоих родителей меж нас. И мысленно склоняю я колени Пред матерью твоей. И не впервой С ней заодно и не в обличье тени Мне предстает отец погибший твой. Сумел, Чингиз, порадовать ты маму И не подвел отца наверняка Тем, что, когда взошел на Фудзияму, Ни на кого не глянул свысока. Шипучий дар играет в кубке, пенясь, Пью за тебя до дна, названый брат, Мой именитый полуевропеец, Мой знаменитый полуазиат. И как бы волны ни метались шало И челны ни менялись в свой черед, Но в гавани всего земного шара Входил и входит белый пароход. Ты не суди Гамзатова Расула, Завидует тебе он с той поры, Как Джамиля аварского аула Платком венчала шею Гульсары. Скачи, наездник, на коня надеясь, Касайся неба и не знай преград, Мой именитый полуевропеец, Мой знаменитый полуазиат. К Отечеству в любви мы все едины, И в том твоя заслуга велика, Что сделались киргизские вершины Во много раз видней издалека.