Там – Арарат, у края, у черты. А здесь – Севан, в столетиях воспетый. И между ними славный мастер – ты, Ты – повелитель синевы и света. За Араратом – скорбь далеких дней. А гордость – здесь, на берегу Севана. И ты как всадник между двух коней, Рукам твоим покорных без обмана. Одной рукою ты прижал к груди Армению родную. А другая Протянута вперед… Там, впереди, Земля иная, тоже дорогая… Передо мною – сена тяжкий воз Навьючен на худую спину мула. Хотя поля уж прихватил мороз — Весна тот воз нам заново вернула. Задерживаю восхищенный взор На персиянке под неплотной шалью… О, сколько миновало лет с тех пор — Она все молода за этой далью!.. И аравийской пальмы красота Лишь славной кисти мастера подвластна: Сохранена на белизне холста, Свежа та пальма так же и прекрасна. Вот замираю я средь тишины: Три возраста. Три женские портрета. Все три – твоей единственной жены. (Сперва-то я не так воспринял это…) Так пребывал я у тебя в дому С Востоком в соприкосновенье странном… Беседуя с носящими чалму, Бредя в песках с верблюжьим караваном… Хоть старое и новое видал В различном сочетанье и сплетенье, Признаюсь: я Армении не знал Такой – какой ее твой создал гений. Как розовы деревья и кусты! Как пламенеют кони на равнине! И лепестки, что тронул кистью ты, Уж не увянут никогда отныне. Армения! Благословенна будь!.. Я был в гостях у самого Сарьяна И разгадать твою пытался суть Сквозь магию стихов Исаакяна…