Не первый год, как мужняя жена, Страдая, в друга дома влюблена. И сам он тоже словно обезумел, Его любовь проклятая грешна. Передо мною, святости полна, Исповедально каялась она. И умоляла слезно: – Стать досужей Молвою эта тайна не должна. Кунак их дома – мой давнишний друг, Как смертник говорил: – Замкнулся круг. Меня судить ты не имеешь права, Любовь моя – как роковой недуг. Поверенным их душ легко ли быть: Не осуждать, и не благоволить, И сознавать, что друга от измены Бессилен я достойно защитить. С тяжелым сердцем думаю о них, О всех троих – друзьях мне дорогих, И обречен с собою взять в могилу Я таинство о близости двоих.