Ты сказал: «Приезжай,                           калi ласка, Гостем будешь, как друга приму. Не уступит щедротам кавказским Братский стол в белорусском дому. Но сама-то земля белорусов Не похожа, учти, на Кавказ. Нет в республике нашей Эльбруса, И Казбек не прописан у нас. Есть пригорки в раздольях низинных. Нет ущелий и сказочных скал, Где орел в первозданных теснинах Прометея нещадно терзал. Нам по нраву неброские краски, Бор, торфяники, лен голубой. Не у нас простирается Каспий И гремит черноморский прибой. Тут не сыщешь потоков отвесных И обрывистых снежных высот. Наши реки как тихие песни. Мы – лесной и озерный народ…» Друг мой, с гордостью, с давней печалью Углубляюсь я в пущу твою. Все мне чудится, соснами стали Партизаны, что пали в бою. Тесно сдвинув широкие кроны, Утвердившись корнями в земле, О войне, о сердцах непреклонных Ветераны поведали мне. Обитатель вершин дагестанских, Обращаю к созвездиям взор. Их лучи отразились в пространствах Полноводных равнинных озер. Может, это блестят не озера, А глаза белорусских сынов, Смерть принявших в суровую пору, Защищавших родительский кров. Я – твой гость, приобщенный к святыне, Прихожу в достопамятный день Поклониться сожженной Хатыни И останкам других деревень. Время, пепел печальный развеяв, Складку скорби хранит на челе. Сколько выросло здесь Прометеев На седой белорусской земле! Время в колокол бьет на курганах, Чтобы мир никого не забыл. Сколько здесь Хиросим безымянных, Сколько братских солдатских могил! Эти холмики выше Казбека, А курганы круты, как Эльбрус. На плечах беспокойного века Нашей памяти горестный груз. И в душе моей слиты навеки Шум берез и безмолвие гор, Могилевские синие реки И зеленый каспийский простор.