Здесь хорошо гулять по вечерам. Везде, во всем желанной жизни звуки. Бойцы стоят, и связаны их руки, И на веревки льется кровь из ран. На грани смерти, на последней грани, Стоят… Не каждый видеть смерть привык. И деланно спокойно штурмовик Сказал, держа свой револьвер в кармане: «Вы молоды, и жаль мне молодых. Смотрите, как чудесно жить на свете И как легко остаться вам в живых: Лишь на мои вопросы вы ответьте». Тут Николай Поддубный произнес, — Согласны были все с его ответом: «Ты нам осточертел, фашистский пес. Мы — русские, не забывай об этом!» Такая сила в тех словах жила, Такая гордость, ненависть такая, Что до кости фашистов обожгла, Невольно трепетать их заставляя. «Мы — русские!» Как видно, этих слов Они постигли точное значенье. Захватчиков седьмое поколенье, Они от русских бегали штыков: Знакомы им и Новгород и Псков, Запомнилось им озеро Чудское, И Подмосковья жесткие снега, И Сталинград, и Курская дуга. Они в чертах Матросова и Зои Черты России стали различать. И опыт им подсказывал опять, Что не сломить характер тот железный, Что будут уговоры бесполезны, Что пытками не победить таких… Поэтому убили семерых.