Немало в жизни писем разных Мне почтой было вручено — И деловых, и в меру праздных, Порой написанных умно. В тех — похвалы, в других — упреки, А в третьих — боль и горечь слез. В четвертых — строки как уроки, А в пятых — перечень угроз. Я не чурался писем злобных И с гордостью, не раз на дню, Их изучал, предать способных Меня опале, как огню. Но сколь таких ни прибывало, Я больше получал других, Дышалось мне легко, бывало, От писем, сердцу дорогих. Печать столичная ль на марке Или аульская печать, Прощал я почерк, слог, помарки, Коль было что в письме читать. Порой на марке — то не странно — В орла, в слона иль в короля Впечатывались иностранных Почтовых ведомств штемпеля. От писем всяк из нас зависим, Читают их в один присест. В стихах и в прозе стаи писем Я получал из разных мест. От пылких мальчиков счастливых, Лишь оперившихся едва, От стариков неторопливых, Чья поседела голова. От тех, кто хлебу знает цену, Кому весна твердит: паши! И от людей, избравших сцену Во имя хлеба для души. Я стихотворцев, в меру вещих, За письма их благодарил. Хранил подолгу письма женщин, Которых я боготворил. Шли письма разные, как годы, И каждое с собой несло То холод ранней непогоды, То весен раннее тепло. Собрать бы вместе их,                                  а после, В свою же собственную честь, С улыбкой поздней, с грустью поздней, Открыть, как повесть, и прочесть. Прошли б событий вереницы, Людские лица, имена, Но гибли повести страницы, И в том была моя вина. В камин бросал иные письма, Раскрыв над пламенем ладонь, Так уходящий август листья Швыряет в осень, как в огонь. Другие рвал, как и теперь, я Без ощущения греха. Белели клочья их, как перья Ощипанного петуха. Не слабости душевной признак, Когда случалось, что в тоске Жалел я о погибших письмах, Как степь о высохшей реке. Ах, письма, письма!                               Среди прочих Есть и такие, видит бог, Что не порвешь, — причем тут почерк? — Что не сожжешь — при чем туг слог? По всем неписаным уставам, Они при мне до одного, Как будто при солдате старом Награды и рубцы его. Но среди писем, мной хранимых, Есть сокровенное одно, И я богаче всех халифов, Дороже золота оно. В нем буковки подобье горлиц, Хоть в силу времени само Уж на изгибах чуть потерлось Неоценимое письмо. Когда б прочли письмо вы это, Не поразило б вас оно, Оставленное без ответа Несправедливо и давно. В родных горах души не чаю И, глянув времени в лицо, Я с запозданьем отвечаю Поэмою на письмецо.