Шла по улице пехота. Я стояла в стороне. Разом голову вся рота, Повернув вполоборота, На ходу кивнула мне: «Знай, мол, девочка,                                не кто-то Говорит тебе, а рота! День твой каждый, каждый час Охранять моя забота, У меня такой приказ!» Я рукой бойцам махнула. Вдруг улыбчивый старик — Житель горного аула — За моей спиной возник. «Пусть тебя, — сказал он нежно, — Солнце красное прилежно, Выходя с рассвета в путь, Будет за уши тянуть. Длинноногий, вроде цапель, Дождик, мастеру под стать, Для тебя из теплых капель Сможет бусы нанизать, Чтобы ты росла большою И счастливою росла, Чтобы ты была душою И богата и светла…» Он направился вдоль сквера, Добрый дедушка.                           И тут Мне четыре пионера В шутку отдали салют. И, летя вдоль моря, поезд, В свете солнечном по пояс, Загудел:              «Уу-уу-у! Покатать тебя могу-у! Всем в вагонах хватит места, Пусть быстрей летят года, Твоего уже приезда Ждут другие города». Плыл дымок, держась за ветер, Били волны о причал, Самолет меня заметил И крылами покачал. Через улицу решила Перейти и я на сквер. «Стоп!» —             команду дал машинам Зоркий милиционер.