…Праздник окончен. Утих байрам
С песнями, гиком, свистом…
Идем, как по старым, рваным коврам,
По улицам каменистым.
Мелькают дальние огоньки…
Отелей свет многооких…
Видим: дворцы… Невысоки
Дворцы у принцев высоких!..
Движемся медленно, не спешим,
Нам же все интересно.
Улицы здесь узки для машин,
Нашему «ЗИЛу» — тесно.
В крайний проулок пройти нельзя:
Корова там развалилась.
Просит водитель, пред ней лебезя:
— Подвиньтесь, сделайте милость!
Домиков глиняных тесный ряд
Будто к земле прижатый,
Вот так же в Балхаре чаны стоят,
Которые бьют ребята.
Базар за базаром… Меж них — казино.
Еще казино — на крути.
Такие видал я уже давно,
Помню, еще в Бейруте…
Знаю: прекрасный город разбит,
Обезображен жестоко.
В дымных руинах теперь лежит
Этот Париж Востока…
Дальше идем… Монахов приют,
Речка бьется о кáменья…
На берегу покойника жгут,
Труп — в языках пламени…
В воду слетает пепел и грязь,
Осколки, битые крынки…
Рынок… Кого не увидит глаз
Здесь, на восточном рынке!
— Сюда! — зовет одессит-остряк,
Видно, торговец прыткий. —
Поскольку вы вроде бы мой земляк,
Зайдите! Для вас со скидкой!
Кашмирские шали… Четок гора.
Святая водица. Ткани.
Птицы блистающего пера.
Рядом — живые лани…
Взвешивают, мерят добро,
Громко божась и ссорясь…
Все продается: шелка, серебро,
А заодно и совесть.
А покупатели? Пестрая смесь!
Каждый — в своем типе.
Американцы. Французы — здесь
И старики. И хиппи.
Битники… Как разгадать их пол?..
Все стандартно одеты.
Юноша это сейчас прошел?..
Или девушка это?..
Узкие джинсы — на всех подряд.
Сорочки — пестры, не новы, —
Как философии этих ребят,
Их скептицизм грошовый…
…Народ набивается в казино,
Стихает шум на базаре.
А я смотрю… Не зажглось ли окно,
Не видно ли в нем Кумари?