…Праздник окончен. Утих байрам С песнями, гиком, свистом… Идем, как по старым, рваным коврам, По улицам каменистым. Мелькают дальние огоньки… Отелей свет многооких… Видим: дворцы… Невысоки Дворцы у принцев высоких!.. Движемся медленно, не спешим, Нам же все интересно. Улицы здесь узки для машин, Нашему «ЗИЛу» — тесно. В крайний проулок пройти нельзя: Корова там развалилась. Просит водитель, пред ней лебезя: — Подвиньтесь, сделайте милость! Домиков глиняных тесный ряд Будто к земле прижатый, Вот так же в Балхаре чаны стоят, Которые бьют ребята. Базар за базаром… Меж них — казино. Еще казино — на крути. Такие видал я уже давно, Помню, еще в Бейруте… Знаю: прекрасный город разбит, Обезображен жестоко. В дымных руинах теперь лежит Этот Париж Востока… Дальше идем… Монахов приют, Речка бьется о кáменья… На берегу покойника жгут, Труп — в языках пламени… В воду слетает пепел и грязь, Осколки, битые крынки… Рынок… Кого не увидит глаз Здесь, на восточном рынке! — Сюда! — зовет одессит-остряк, Видно, торговец прыткий. — Поскольку вы вроде бы мой земляк, Зайдите! Для вас со скидкой! Кашмирские шали… Четок гора. Святая водица. Ткани. Птицы блистающего пера. Рядом — живые лани… Взвешивают, мерят добро, Громко божась и ссорясь… Все продается: шелка, серебро, А заодно и совесть. А покупатели? Пестрая смесь! Каждый — в своем типе. Американцы. Французы — здесь И старики. И хиппи. Битники… Как разгадать их пол?.. Все стандартно одеты. Юноша это сейчас прошел?.. Или девушка это?.. Узкие джинсы — на всех подряд. Сорочки — пестры, не новы, — Как философии этих ребят, Их скептицизм грошовый… …Народ набивается в казино, Стихает шум на базаре. А я смотрю… Не зажглось ли окно, Не видно ли в нем Кумари?