Движение хиппи конца 1960-х – начала 1970-х годов сегодня воспринимается как бородатый анекдот, ассоциируемый с расхожим стереотипом и одеждой, которую вы надеваете на костюмированную вечеринку за неимением лучшего. Но это было бы неверно, потому что некоторые современные и самые прогрессивные движения в нашем обществе – такие как энвайронментализм, справедливая торговля и защита прав животных – могут восходить именно к этому времени.

За то, что вы читаете эту книгу, за то, что осознанность заняла подобающее ей место, надо благодарить этих детей революции.

Разочарованные увиденным в обществе и ценностями своей родной страны, увлеченные романтикой Востока, которую воспел Джордж Харрисон, тысячи молодых людей отправились в так называемый исход хиппи в Индию, а дальше и в другие страны Южной и Юго-Восточной Азии. Между тем как одни просто наслаждались путешествиями, другие искренне стремились изучить многочисленные духовные традиции, которые они могли обнаружить. Этих людей совершенно не удовлетворяли те медитативные практики, которые могло предложить им христианство, поэтому надо подчеркнуть, что никогда прежде в истории столько молодых представителей западной культуры не изучало и не подвергалось влиянию созерцательных практик, как тогда.

Некоторые из этих юношей и девушек глубоко прониклись своими открытиями. В конце концов оставшиеся в Индии внесли свой вклад в развитие йоги как основного направления, а интересующиеся медитативной практикой нашли своих учителей в других странах буддийского толка с медитативной традицией прозрения – в Бирме, Таиланде и Шри-Ланке, ставших популярными благодаря особому интересу к практичности, относительно скромной церемониальности и отсутствию помпезности.

Если вы захотите сегодня поехать в эти страны и пожить какое-то время в медитативном центре или монастыре, это не проблема. Но тогдашние условия были намного жестче. Это дефицит англо-говорящих учителей, недостаточно продуманная методика обучения. Особые трудности поджидали отправившихся в это путешествие женщин, потому что им было гораздо сложнее вписаться в устоявшуюся мужскую монашескую традицию буддийских стран. Неудивительно, что на современную ситуацию главным образом повлияли различные бирманские практики осознанности, поскольку медитативная культура Бирмы хранит традицию посвящения и женщин, и мирян.

У молодых людей, которые отправились в исход хиппи и неожиданно для себя начали изучать осознанность восточных стран, были свои причины. Одни обиделись на страну, которая прошла через вьетнамский конфликт и все больше погружалась в потребление и накопительство, и искали другие ориентиры. Другие пережили личные травмы и просто искали средства борьбы с ними. Некоторых заинтриговало слово «медитация», они были наслышаны о ней, но никогда не пробовали сами. Кто-то искал приключений. Какими бы ни были их мотивы, из тех тысяч, которые поехали в путешествие, относительно небольшая доля действительно нашла то, что хотела. Хотя они были еще очень молоды, они не только с пользой для себя освоили практику осознанности – гуру Востока сочли, что они достаточно способны и опытны. Они предложили им вернуться домой и научить других тому, чему научились сами. Что и было сделано.

В то время как с 1950-х годов горстка замечательных азиатских учителей проводила медитативные занятия в Северной Америке и Европе, возвращение пионеров из Азии означало, что именно группа западных учителей-мирян стала обучать осознанности учеников-мирян на Западе. Это была некая грандиозная затея. Молодая американская и европейская аудитория больше интересовалась практической тренировкой ума, чем эзотерическими, ритуальными и религиозными аспектами буддизма. Особое значение уделялось именно медитации, а не более широкой религиозной системе.

Это была грандиозная затея. Теперь медитация отделилась от буддийского контекста и стала существовать сама по себе.

Однако поскольку молодые учителя постигли осознанность прежде всего как духовную практику, то именно так они ее и преподавали. Но дальнейшие события изменили все.

Стали появляться гибриды. Процесс гибридизации развивался в трех направлениях. Во-первых, старые учителя придерживались только одной медитативной традиции. Новое поколение учителей обучалось разным традициям, и в результате их медитация стала другой. В Азии встречи учителей дзэн с учителями из Бирмы или Тибета были невозможны в принципе. Но теперь все эти разные традиции встретились впервые – и сложилось новое понимание практики. Второй путь перемен в осознанности заключался в том, что эти люди хотели принести свет учения тем, кого мало волновали духовные аспекты. Наоборот, учеников скорее интересовали решение собственных проблем и желание как-то улучшить срок, отпущенный им на земле. Поэтому они принялись искать и выбирать в осознанности то, что могло прийтись им по вкусу, а все слишком трудное отбрасывали в сторону. Третье направление гибридизации предполагало, что люди, которые изучали ее по сугубо личному поводу, начинали задумываться, как ее можно применить в других ситуациях и в хорошо знакомом контексте. Самым показательным примером может служить следующее: члены тех первых практических общин, которым также случилось работать в системе здравоохранения, начали использовать полученные знания в контексте терапии и клиники. Таким образом они приблизили бум осознанности, который мы наблюдаем сегодня.

Поскольку я давно изучаю не только осознанность, но и ее историю, то буду вечно признателен той маленькой группе учителей-первопроходцев. После обучения в Азии они вернулись домой и преподавали адаптированную и гибридную версию медитации, которая легла в основу современного движения осознанности, каким мы его знаем сегодня. Разумеется, сами они стояли на плечах гигантов, но любой человек, который за последние 30–40 лет что-то усвоил из осознанности, опирается именно на их плечи. Те, кому посчастливилось в последние годы встретить таких учителей, охотно признают, что понятия не имели, чем они тогда занимались. Но за дни и годы напряженного труда, терпения и развития личностных качеств они привели осознанность именно туда, где она находится сегодня.

История осознанности – это пример эволюционных изменений. Если вы хотите понять, как развивалась осознанность, тогда вам надо знать только одно, и об этом уже говорилось: когда осознанность перемещается на новое место, она меняется согласно традициям, с которыми сталкивается. Наука была первой традицией, с которой столкнулась осознанность, когда переместилась из Азии в Северную Америку и Европу. Именно противостояние медитации и науки, особенно нейронауки, психологии и психотерапии, было очень важным событием последних десятилетий.

Что же теперь? Пока еще чувствуется влияние «золотого поколения» западных учителей осознанности, но мы уже наблюдаем признаки совершенно нового поколения. Это поколение людей, которые никогда не поедут изучать медитацию в бирманский монастырь. И при этом у них нет особого интереса к глубоким духовным составляющим. Ничего подобного, перед нами поколение людей, которые хотят изучить осознанность лично для себя и применять ее в совершенно новых областях.

Можно реализовать программу-минимум, например, осознанно добираться до работы и обратно, осознанно отвозить ребенка в школу. Или реализовать программу-максимум: постараться внедрить осознанность в деловую культуру или систему образования. Это задача для Поколения мудрых. И вы – его часть.

Когда я начинал писать эту книгу, то питал надежду, что людям очень понравится моя идея создавать собственные медитации. Лично для меня это означает, что осознанность обязательно будет творческой практикой. Мы можем изучить общие принципы и подход, но лишь тогда, когда мы захотим приспособить осознанность к капризам и слабостям собственного ума, захотим применить ее в своей жизни, от нее будет реальная польза.

Назовете ли вы это адаптацией, переменами или нововведениями, не суть важно: в этом с самого начала заключалась ключевая роль осознанности. Если вы действительно начинаете практиковать, применять изученное и подстраивать его под свои потребности, то выбрали верный путь. Я рад за вас. Мне очень интересно, куда может привести осознанность. Люди определенно хотят заглянуть внутрь себя и развить свой внутренний ресурс – в ответ на большие и маленькие трудности, с которыми мы постоянно сталкиваемся. На что был бы похож наш мир, если бы мы ценили свои внутренние ресурсы так же, как ценим внешние?

Что-то происходит в данный момент. Теперь, когда осознанность пробудилась от «догматического сна», ее идеи и методы проникают в страны, которые мало что знали о ней. Осознанность меняет человека. В этом все дело. Чем больше людей приобщится к осознанности, чем разностороннее эти люди, тем серьезнее будут перемены. И хотя я не представляю себе мир, где все регулярно медитируют, мне все же видится мир, где люди, искренне желающие, чтобы наш мир стал осознаннее и добрее, выучили то, что мы узнали об осознанности, и применили эти знания в работе и жизни. Мне случилось стать дизайнером и разработчиком компьютерных технологий – и это мой мир, где я излагаю свое понимание осознанности. Вы можете быть учителем, менеджером, медсестрой или бухгалтером. Вы можете быть отцом или матерью. Но каждому я даю один и тот же совет: реализуйте свое понимание осознанности там, где вы есть.

Хотя осознанность – это элемент многих великих традиций созерцания, истоки осознанности как систематической практики следует искать в раннем буддизме. Если перенестись на три тысячи лет назад в Древнюю Индию, то самый большой древнеиндийский город мы назвали бы сегодня поселком, а величайшим изобретением того времени был плуг. Следовательно, несмотря на то, что оригинальная традиция содержит очень много важной информации и прозрений, было бы ошибкой полагать, что система, разработанная для определенного времени, автоматически даст ответ на вопросы современного мира.

У Будды не было айфона. У первых учителей айфонов тоже не наблюдалось – не в пример учителям современности.

За последние 40 лет мир существенно изменился, и темп перемен только нарастает. Чтобы сохранить актуальность, осознанность тоже должна постоянно меняться.

Мы начинаем видеть, как практики и идеи осознанности начинают влиять на все сферы жизни – от здравоохранения до поп-культуры. В этой главе мы совершим краткий экскурс по шести пунктам, поглядим, как осознанность меняет не только мир, но и меняется сама, а также познакомимся с людьми, которые помогут нам в этом. А поскольку ключевой темой книги была технология, то давайте с нее и начнем.

 

Осознанность и машина

Исторически сложилось так, что очень важным элементом большинства медитативных традиций, включая наиболее тесно связанные с современной осознанностью, является ретрит. Это практика, во время которой мы уходим из внешнего мира и посвящаем себя взгляду вглубь. Особое внимание к ретритам явилось основным моментом учения первых учителей-пионеров, которые привезли на наши берега постигнутую ими практику. Огромные медитативные центры, построенные в 1970-1980-е годы в сельской местности, вплоть до сегодняшнего дня по-прежнему помогают очень многим людям.

Мне всегда немного грустно, когда я встречаю людей, считающих, что ретрит – это единственное средство борьбы с техникой. Они говорят мне, что осознанность связана с замедлением ритма жизни, а технология – с ускорением. Поэтому осознанность не имеет никакого отношения к технологии. Итак, надо просто отказаться от нее. Да, я соглашусь, что очень важно отдохнуть от электронных гаджетов. Но подобно тому как отпуск – не самая лучшая стратегия разрешения сложных ситуаций на работе, отключение цифровых устройств – это не ответ, если некоторые аспекты нашей цифровой жизни кажутся затруднительными. Отключая электронику и выдергивая вилки из розеток, мы просто совершаем рациональный поступок. Наша жизнь все более и более зависит от электроники и цифровых услуг. Одни могут себе позволить полностью изменить свою жизнь, другие позволить себе такую роскошь не в состоянии, да и не хотят этого. Имея дело с тяготами цифровой жизни и совершая бегство в ретрит, я не совершаю изощренный поступок, я печалюсь всякий раз, когда слышу о нем, и это неудивительно. Идея ретрита не только прочно укоренилась в восприятии осознанности в массовом сознании, старшее поколение учителей тоже не отличается цифровой грамотностью. Раз они не могут отремонтировать свой телевизор, я даже не надеюсь, что у них может быть прогрессивная точка зрения на осознанность в наш цифровой век.

Итак, если ретрит – это только часть ответа, что остается в сухом остатке? Цифровая жизнь – сквозная тема книги, и все упражнения, связанные с технологией, должны изменить наше отношение к электронике и ее функциям.

Мы не всегда можем повлиять на происходящее, но у нас всегда есть выбор, как к нему относиться. Это ключ к осознанности.

Данный вопрос был изучен в контексте сложных эмоций и происходящего в нашем теле, но то же самое можно сказать о наших электронных устройствах. Перед нами, пользователями этих устройств, открывается новая возможность – можно прекратить демонизировать наши телефоны, новостные ленты и относиться к ним как к устройствам, которые работают во благо нам. Последняя фраза может звучать высокопарно, и в некоторых случаях она действительно такой является, но мы должны изменить свое отношение к внутренней критике. Игра стоит свеч. И здесь нам поможет осознанность.

Есть третья стратегия. Она помогает нам начать жизнь, где найдется место осознанности и технологии, а также ретриту и новым отношениям. Мы начнем с буквы Р: реконструкция. Технологии безусловно влияют на наше внимание, а значит, на качество нашей жизни. Но нужно знать, что проблема состоит не в технологии как таковой, проблема – в плохой технологии.

Мы уже видели, что бесплатная реклама – это бизнес-модель, которая заполнила собой Всемирную паутину. Это означает, что дизайнеры, инженеры, психологи и бихевиористы, разработчики приложений и веб-сайтов ломают голову, как заставить нас кликнуть на рекламном объявлении и тут же сделать покупку. Игры, социальные сети или новостные ленты, на которые мы тратим большую часть времени, проведенного в Сети, – все они разработаны таким образом, чтобы усугубить нашу отвлекаемость или зависимость. Собираются статистические данные, где приоритетное значение имеют такие показатели, как реклама, количество переходов по ссылке и доход с посетителя. А если бы разработчики вспомнили о таких качествах, как самоосознанность и доброта? Каким стал бы наш цифровой мир?

Я зарабатываю на жизнь тем, что пишу программы, так или иначе связанные с осознанностью. Все последние годы эта отрасль находилась на взлете, но все-таки она еще очень молода. Подавляющая часть таких компьютерных программ основана на медитативных аудиоруководствах, что является самым наглядным тому подтверждением. Аудиоруководство не позволяет получить все, что предлагает нам осознанность, оно является технологией XX века. Я писал эту книгу и прежде всего хотел, чтобы мой разговор об осознанности включал в себя немалый творческий и инновационный потенциал. В ее истории нововведения всегда играли большую роль, но ее образ и отношение к ней относительно консервативны. Медитативные руководства могут быть очень хорошим введением в осознанность.

Но обратная сторона их популярности состоит в том, что мы воспитываем поколение людей, которые не умеют медитировать без наушников.

Звучит не очень обнадеживающе. Поэтому такие компании, как моя, сталкиваются со сложной, но интересной задачей – мы должны придумать и рассказать другим, как наполнить жизнь осознанностью. Опять же, как показано на примерах, изученных в настоящей главе, это уже происходит. Во всем мире растет число компаний, которые разрабатывают так называемые технологии созерцания и используют буквально все: от датчиков мозговых волн до дизайна компьютерных игр. Так мы расширяем ассортимент продукции, совершенствующей наш внутренний мир.

Все это прекрасно. Но есть еще одна замечательная возможность, которую мы упустили из виду. Рост числа специальных приложений и устройств, где осознанность преподносится в готовом виде, это, конечно же, достижение. Но грандиозное достижение подразумевает внедрение осознанности во все наши технологии. В настоящее время в таких компаниях, как Facebook, Google, Samsung, Apple или Netflix нет отделов по разработке осознанного дизайна. Но если бы они были, то даже незначительное внедрение осознанности в товары массового производства – будь то программное обеспечение или аппаратура – оказало бы огромное влияние. Более того, пока мы только начали понимать работу нашего внимания, но рано или поздно придет время, когда мы, потребители, начнем протестовать против того, что нас запугивают. Последние 50 лет деятельности движения «Справедливая торговля» показали, что у этических продуктов может быть свой рынок, что нас заботит будущее общества потребления. В ближайшие 50 лет мы можем сделать для своего сознания то же самое, что уже было сделано для производителей кофе в Коста-Рике. Если мы не сделаем этого, то у нас никто не отнимет любимые книги и приложения по осознанности, но есть риск, что мы не придем к психологическому благополучию. Такую ситуацию можно сравнить с перестановкой шезлонгов на «Титанике».

Однако я оптимист. И не только. Я технооптимист. Я хочу сказать, что вижу мир, где наше программное обеспечение и аппаратура будут подпитывать позитивное мышление. Я вижу новые бестселлеры – игры, где побеждает сострадание, а не убийство.

Я вижу сайты крупных информагентств, которые углубляют нашу сосредоточенность, а не обстреливают нас рекламой. Я вижу бытовую технику, которая ненавязчиво напоминает нам, что в сфере чувственного опыта приветствуется состояние здесь и сейчас. Пока что процесс достаточно скромен, но со временем он будет нарастать. Все больше и больше людей начинают упражняться в осознанности, и некоторые из них – разработчики технологий. По мере углубления опыта и понимания они догадаются, что для личного благополучия одной только медитации недостаточно, что в их руках власть над умами миллиардов людей, которые будут пользоваться их приложениями. Теперь у нас есть все средства, которые помогают измерить наше благополучие. Раньше их не было. Промышленные корпорации-гиганты заинтересуются тем, как их продукция сделает нашу жизнь счастливее и успешнее. Это вопрос времени. Но поскольку теми же примерами можно проиллюстрировать негативное влияние технической продукции, производители технических товаров массового потребления оказываются в такой же ситуации, что и табачники, и никто не хочет повторения. Реконструкция займет некоторое время, а пока она идет, каждый из нас должен использовать свое влияние в своей сфере и наладить отношения друг с другом.

 

«Добрый» офис

Я оптимистично настроен и верю, что осознанность будет и дальше влиять на наш цифровой мир по той простой причине, что разработчики приложений тоже медитируют. Это отголосок 1970-х годов, когда многие светила компьютерной эпохи переселились в район, который назовут Силиконовой долиной. Тогда они считались кем-то вроде контр-культурщиков, а сегодня осознанность практикуют и преподают как в маленьких фирмах, так и в крупных технологических корпорациях, которые у всех на слуху. Ввиду того, что мир технологий вращается вокруг этих светил, а осознанность изучается уже 20 лет подряд, корпорации имеют право на законных основаниях дать ей добро, чтобы она улучшала самочувствие сотрудников и их производительность. Результаты исследований укрепляют авторитет осознанности в глазах руководителей, и она уверенно пробивает себе дорогу в офисы, так что наши перспективы самые радужные.

Тем более что топ-менеджерам очень нравится такой аргумент: «Если так поступает Google, возможно, и мы должны поступить так же».

Последние 10 лет я завороженно наблюдаю рост осознанности на рабочих местах. Я работал в классическом офисе и только начинал медитировать, но уже тогда мог видеть, что самые разные компании всерьез заинтересовались благополучием своих сотрудников. Но я просто зритель, а Луиза Честер знает этот мир как свои пять пальцев. Последние 5 лет Луиза занимается с сотрудниками компаний, обучая их осознанности. Мы встретились, и она рассказала мне, что впервые заинтересовалась осознанностью еще в подростковом возрасте, но серьезно занялась осознанностью после смерти родственников. Впоследствии Луиза многие годы успешно работала в финансовой сфере и в итоге сделала карьеру топ-менеджера международного фонда.

«Я обнаружила, что моя практика – это что-то невероятное. Она помогла мне уравновесить все сферы моей жизни, в том числе очень напряженную карьеру. Еще шесть лет назад я обратила внимание, что публикуются новые и новые статьи с доказательствами весомых преимуществ практики осознанности. Именно они вдохновили меня начать новую карьеру. Я нашла в них несомненную пользу, мною двигало желание помочь другим людям в стрессовых ситуациях на работе, которые знала так хорошо».

Одна из главных проблем, связанных с осознанностью на рабочем месте, состоит в том, что в ней видят только инструмент повышения рабочей производительности и тренировку внимания, которая должна помочь сотрудникам меньше отвлекаться. Но отношение довольно циничное, ведь структурные проблемы выпадают из поля зрения: почему сотрудники не могут сосредоточиться на своей работе? Тем не менее меня вдохновили слова Луизы.

Действительно, одни компании охотно интересуются осознанностью как инструментом улучшения производительности, другие больше мотивированы общим благополучием работников. Но каким бы ни был ваш путь к изучению осознанности, в конце концов вы разглядите бесспорные преимущества, тем более что ваш потенциал не раскроется полностью, если вы страдаете мучительным нервным расстройством. Осознанность наиболее эффективна, когда ее одновременно внедряют верхи и низы. В организации интерес проявится сам собой, когда осознанностью займется группка энтузиастов. Настоящий скачок произойдет тогда, когда топ-менеджеры организуют тренинги и учебные программы, во всеуслышание расскажут о колоссальных преимуществах. В результате осознанность вызовет к себе доверие. Мы уже видели прекрасные долгосрочные результаты, когда из случайных учебных курсов осознанность перебралась в программы лидерства и психологического благополучия, стала ключевым аспектом развития организаций и обучения сотрудников.

Хотя идея осознанности выпадает из поля зрения некоторых компаний, за последние годы ее распространение переживает настоящий подъем. Такая популярность отчасти вызвана научным признанием осознанности, но есть и другие факторы. Если компании хотят привлечь талантливых работников и удержать их, минимизировать риск и нагрузку на окружающую среду, увеличить свою коллективную ответственность за происходящее в мире и вместе с тем продемонстрировать хорошие экономические показатели, они должны согласиться с идеей осознанного ведения бизнеса. При правильном подходе эти тренинги будут залогом перемен.

Когда я спросил Луизу о будущем, она выразила уверенность, что осознанность сотрудников будет расти вглубь. Во мне зреет надежда, что все большее число организаций будет не только обращать внимание на производительность и внимательность, но будет акцентировать такой аспект, как доброта и сострадание. Когда наше окружение никак нельзя назвать доброжелательным или сострадательным, то, несмотря на всю внимательность, иногда очень трудно достучаться до людей. На рабочих местах всегда есть страх, вспыльчивость и самомнение, и в результате мы обороняемся, делаем все возможное, чтобы почувствовать себя в безопасности и выстоять. Чтобы быть на высоте, нужно действовать в рамках культуры сотрудничества и взаимной поддержки. Вплоть до настоящего момента преподаватели корпоративных тренингов особо не заострялись на этом аспекте, но все-таки эти тренинги были и остаются замечательным средством формирования культуры доброты, которая помогает сотрудникам преуспевать и показывать себя с лучшей стороны. Я думаю, что организации рано или поздно поймут, что «добрый» бизнес – действительно хороший бизнес и путь к долгосрочному и стабильному корпоративному успеху.

 

Исцеление ума

Работа определенно может вызывать стресс и проблемы, поэтому врачи постоянно диагностируют тревожность и депрессию. Статистика свидетельствует о возрастании и распространенности проблем, связанных с психическим здоровьем. Это не тайна, но в отличие от физических заболеваний к ним по-прежнему относятся предвзято. В пользу внедрения осознанности на рабочем месте говорят данные, большинство которых – результаты клинических исследований. В середине 1970-х годов осознанность начиналась как идея, которая легла в основу клинической терапии, но с тех пор превратилась в официальную методику с серьезной научной поддержкой. Хотя я всегда работал в области «популярной осознанности», мне как-то не удавалось узнать о ее клинических аспектах из первых рук. Поэтому, чтобы понять, чем все это может закончиться, я отправился в гости к Крису О’Салливану. Крис занимает высокий пост в крупном благотворительном фонде помощи душевнобольным в Англии. Впрочем, читатель уже знает его. Это тот самый Крис, который оказался на месте ужасной автокатастрофы в центре Глазго и вызвался помогать раненым.

Из всех людей, которые упоминаются в этой книге, Криса молено считать новичком в практике осознанности. Хотя по долгу службы он практиковал осознанность в течение нескольких лет, она никак не заявляла о себе, пока он не стал практиковаться специально. «В последнее время я столкнулся с множеством испытаний и проблем. Я болел, у меня был упадок сил, меня мучили сомнения,

у нас только что родился первый ребенок, и я переживал решающий момент своей карьеры. Происходило так много всего, что я уже видел признаки неизбежного синдрома эмоционального выгорания. Я прочитал несколько книг об осознанности: одни представляли собой критический анализ, другие содержали ряд доказательств, а третьи были из тех, что люди вроде меня покупают в аэропортах во время деловых поездок. Возник определенный смысл, а как только я занялся практикой вплотную, она показалась мне увлекательной и соблазнительной. В итоге она помогла мне пережить трудное время.

Подобно большинству людей, которые любят свою работу, я часто замечал, что не могу отключиться. Многие годы я жадно бросался на любую возможность сделать больше, доказать самому себе – запуганному подростку, которым был когда-то, – что моя работа достойна уважения. Работа вытеснила заботу о себе. Потом я стал отцом, и мой внутренний стержень надломился. Ребенок постоянно испытывал меня на психологическую и физическую прочность, но вместе с тем это был замечательный повод, чтобы переосмыслить ситуацию.

Осознанность помогла мне в самых разных направлениях. Сначала я понял, до какой степени был погружен в мысли о собственной судьбе, потребностях и эпизодических неприятностях.

Я мог пользоваться техниками управления энергетическими уровнями, а также регулировать отношения с коллегами, особенно в трудные времена. Я стал более целеустремленным, учился принимать решения и стратегически мыслить. Я непредвзято слушал других и анализировал свои побуждения. Я понял, что практически все казалось мне само собой разумеющимся. Я перестал делать покупки, чтобы только поднять себе настроение, и понял, что гораздо важнее провести выходной в саду вместе с родными и близкими. Я понял, что даю им многое, что на работе от добра добра не ищут. Я научился терпеть неудачи и радоваться переменам и возможностям, которые они несут с собой.

К тому же медитация на свежем воздухе и вообще везде повысила мой уровень физической активности. Теперь, занимаясь практиками доброты, я заметил, что стал менее критичен даже к себе, что более расположен к тому, чтобы замечать и признавать настроение, положение и мотивации других людей, не пытаясь что-то противопоставить им или начать обороняться. Я ориентировался на работу и дом, управлялся с людьми и конфликтными ситуациями. Я пересмотрел и реорганизовал свою трудовую жизнь, смог восхищаться, что стал отцом двух маленьких детей. Я уверен, что осознанность, физическая активность, отказ от соцсетей и неоправданного потребления/расходов привели меня в чувство.

Но я не могу быть уверен на 100 %, что все это случилось лишь благодаря осознанности. Оглядываясь назад, я должен сказать, что сошлось вместе множество факторов: осознанность, мое увлечение фотографией, моя семья, моя работа и праведная жизнь. Результаты помогли мне вспомнить о давно забытом, что я имел всегда, но упустил из виду».

Будучи одновременно новичком в медитации и человеком с профессиональным пониманием психического здоровья, я хотел во что бы то ни стало узнать мнение Криса, почему осознанность так популярна, куда она может меня привести. Первый момент, на который он обратил мое внимание, заключался в следующем: почему осознанность – это сильнодействующее лекарство от психических расстройств, почему она эффективна. Она помогает людям с хаотичными мыслями прийти в чувство, найти покой, мир и порядок в своей жизни.

Как дополнительная терапия осознанность означает, что она содержит множество смыслов и применяется наряду с другими средствами психологической коррекции. Хотя в те или иные периоды жизни осознанность может быть небезопасна, она роняет в нас семена, о которых так или иначе может позаботиться каждый. Поэтому она менее рискованна, чем любое другое психологическое воздействие. Осознанность – это практика, которую человек может взять под свой контроль и личную ответственность. Ею нельзя заниматься насильно, и ее никто не сделает за вас. Поэтому она хорошо согласуется со стратегиями самоконтроля и восстановительными методиками.

Наконец, осознанность может быть относительно хорошо изучена методом проб и ошибок, в ведущих исследовательских институтах нарастает интерес к ее изучению. Пока обоснованных научных доказательств самоконтроля и стратегий самопомощи явно недостаточно, но число их растет, осознанность демонстрирует свой потенциал, и управленцы и спонсоры научных проектов охотнее включаются в процесс.

Сегодня будущее осознанности вызывает пристальный интерес общественности, и этот интерес понятен. Досягаемость – это та область, которая вызывает у меня особый личный и профессиональный интерес. Что может сделать осознанность для людей, которые сильно нуждаются в поддержке, но живут в местах, труднодоступных для осознанности? Будучи благополучным представителем среднего класса, которому доступны технологии, сегодня я легко могу воспользоваться осознанностью.

Проблемы будущего зависят от того, сможет ли осознанность измениться и эволюционировать ради того, чтобы мы могли помочь самым разным людям.

Как отец я очень волнуюсь, есть ли у осознанности тот самый великий потенциал, который поддержит молодых людей и их родителей. Возможно, это не панацея, но это необыкновенно полезный навык для тех, кто хочет обойти все подводные камни современной жизни.

 

Образование изнутри

В нашем разговоре Крис высказал пожелание, чтобы осознанность пришла к обездоленным людям, а также к детям. Тогда я нанес визит Майклу Бриди. Майкл живет в Глазго в двух шагах от моего дома, и я слежу за его работой с большим интересом и восхищением. Вместе со своей командой Майкл работает с детьми и учителями. Они верят, что осознанность и умение заглянуть внутрь себя помогут ребятам начать более здоровую, счастливую и сострадательную жизнь. Также он ведет несколько специальных проектов, один из них кажется мне совершенно потрясающим: два года он проводил научное исследование, преподавая осознанность в крупнейшем исправительном учреждении Шотландии, где содержатся молодые преступники в возрасте от 18 лет до 21 года. Это удивительная работа. Когда мы встретились в кафе, мне было интересно узнать, как он впервые познакомился с осознанностью. Я выяснил, что, когда ему было 18 лет, одна девочка разбила его сердце. Давайте поговорим о хорошем.

«Я думаю, что мне всегда была близка эта практика, но катализатором оказалось мое несчастье. Я считаю, что тогда впервые пережил страдание. Оно сбило меня с пути и заставило задуматься: „Ничего себе, что же это такое?“ Оно побудило меня заинтересоваться другим образом жизни, полюбопытствовать, каким образом человек может развить в себе чувство истинной силы. Мне не хотелось замыкаться в своей скорлупе, наоборот, мне хотелось развить в себе твердость духа и вместе с тем жить полноценно и искренне. Однажды, когда я размышлял над всем этим, то вспомнил о медитации и сказал себе: „Ну вот, возможно, в этом что-то есть“.

Я стал читать книги по философии древности, заинтересовался гуманистической психологией и почувствовал, что, помимо всех прекрасных идей, нуждаюсь в практике – средстве, которое воспитывает определенный склад ума и образ жизни, тем более что все эти философы считали ее очень важной.

Итак, я записался на медитативный курс в Глазго и накупил книг по этому предмету, который в дальнейшем превратился в состояние моей души. В возрасте 24 лет я поехал в Индию. Я думал, что потрачу много времени на осмотр туристических достопримечательностей, но в итоге в течение девяти месяцев практиковался в монастырях».

Я предположил, что потом Майкл занялся преподавательской работой, что именно медитация привела его к сотрудничеству со школами, но его путь оказался более извилистым. После своих странствий по Азии он отправился в Соединенные Штаты, чтобы получить степень магистра по позитивной психологии, и вдохновился множеством разных учебных программ, предлагаемых школьникам и студентам. Они были связаны с психологическим благополучием, наставничеством и предпринимательством.

«Это побудило меня задаться вопросом: что можно сделать, чтобы поднять психологическое благополучие молодых людей на более высокую ступень? Именно так я пришел к образованию.

Образование – это формирование человека, но многие его цели не менялись на протяжении добрых 150 лет.

Традиционные академические составляющие жизненно валены, но теперь цели должны быть расширены. Тогда я считал, что, помимо традиционных целей, особое значение нужно придавать психологическому благополучию, но теперь считаю, что оно является не только образовательным фактором, но и его фундаментальной целью. Нам всем хочется, чтобы наши молодые люди были здоровыми, счастливыми, преуспевающими личностями, чтобы они были частью здорового, счастливого, преуспевающего общества. Все, что мы делаем в школах, должно служить этой цели, однако по большей части мы увлекаемся средствами достижения цели. Мы поглощены экзаменами, академической успеваемостью или выговорами за плохое поведение и получается, что приносим в жертву конечную цель – благополучие молодого человека.

Да, это хорошо, что люди, подобные мне, пытаются подчеркнуть важность благополучия, но я думаю о том, что мы действительно должны сделать – изменить саму природу образования, чтобы школы стали учреждениями исцеления и трансформации. Многие дети, даже совсем маленькие, уже пережили страдания и травмы, поэтому мы должны создать такую среду, которая поможет им исцелиться или хотя бы не усугубить ситуацию. Более того, мы должны позволить всем детям, независимо от их воспитания, культивировать такие жизненные привычки, которые будут помогать им на протяжении всей жизни, – доброту, храбрость, честность, радушие и благодарность. По крайней мере я хочу на это надеяться».

Майкл ведет курс для детей от восьми лет и юношей, а также тренинг-курсы для школьных учителей, которые хотят включить осознанность в свои методички. Я искренне желаю успеха и школам, и самим детям.

Встречная реакция неизменно положительна. Интерес в сфере образования отражает общее увлечение осознанностью, которое распространяется через средства массовой информации, затрагивая все общество в целом. В конечном итоге это происходит, потому что мы постоянно взвинчены. Мы усердно работаем. Мы пытаемся заработать больше денег. Возникает вопрос: почему? Какой в этом смысл, если мы не будем счастливее? Я полагаю, что рост осознанности вызван тем, что мы забываем быть счастливыми, не понимаем, где спрятано истинное счастье. Это так же верно для мира образования, как и для общества в целом.

«Детей гораздо труднее научить осознанности, чем взрослых, и вот почему. Дети еще не поняли, что жизнь – жесткая штука. Когда взрослые приходят к осознанности, то это означает, что они уже пресытились и изо всех сил пытаются справиться с проблемами, выискивая что-нибудь такое, что принесет облегчение. Как я уже говорил, у некоторых детей жизнь была не сахар, но у большинства из них есть природный интерес и живость – они чувствуют радость жизни.

Если учитель начнет говорить о страдании, которое свойственно жизни, то он покажется занудой и не сможет установить контакт с аудиторией.

Поэтому на занятиях с детьми не нужно преподносить осознанность как средство решения проблем, нужно говорить, что она забавна, и ориентироваться на природное любопытство маленьких слушателей. Если вы сумеете заинтересовать их такой взаимосвязью – что случается в сознании, то случается в теле, а что случается в теле, то случается в реальной жизни, – вы научите их практике.

Но когда речь идет о молодых преступниках, то ситуация выглядит совершенно иначе. В обычных классах существуют нормы поведения, которые облегчают педагогический процесс. Но молодые преступники будут сопротивляться и бунтовать против всего, что хоть отдаленно напоминает школьный урок. Поэтому сначала с ними нужно установить контакт на чисто человеческом уровне. Можно сорвать голос, рассуждая о пользе осознанности, теории и нейронауки, таким парням все это не интересно. Сначала нужно убедиться, что вы и они чувствуют себя в безопасности, что вы адекватны.

Если я – свой парень, они станут охотнее меня слушать, и мой посыл достигнет цели.

По сравнению с обучением детей другое важное отличие состоит в том, что многие из этих молодых парней очень страдают. Осознанность требует быть по-настоящему честными с тем, что творится внутри нас. Как и все люди, они не хотят посвящать кого-либо в свои страдания. Итак, путь к ним может занять некоторое время. Но как только они освоят курс и начнут совершенствоваться в практике, то откроют для себя массу преимуществ: они не будут раздражаться, почувствуют себя более раскованными, у них улучшится сон, они будут меньше драться. Я поражаюсь их храбрости и даже благоговею перед ней. У этих парней столько всего сложного внутри, но тем не менее они могут сидеть спокойно. Очень вдохновляет зрелище силы человеческого духа, которая не покидает их даже в самых сложных ситуациях».

В конце нашего разговора с Майклом я спрашиваю, каким видится ему будущее осознанности в ближайшие годы. Он быстро отвечает: «Где мы ни были: в классе, в тюрьме, в компании или в гостиной, осознанность помогает нам улучшить свою жизнь. Я часто делаю короткие презентации, посвященные осознанности, но ученики часто воспринимают ее рассудочно. Но когда я преподаю длинные курсы, ученики лучше понимают меня, так как у них появляется опыт. Интересно наблюдать, как у таких непохожих друг на друга людей осознанность переходит из разряда хорошей идеи в нечто поистине живое. Всплеск интереса к осознанности вызван тем, что люди чувствуют и испытывают внутри себя. Именно поэтому они рассказывают другим об осознанности, и именно так она распространяется вширь и вглубь. Они рассказывают, как осознанность изменила их жизнь, как она помогла им стать человечнее. Поэтому я очень рад, что осознанность захватывает новых и новых людей».

 

Сила внешнего

Как видно из подвижнической работы Майкла, за последние несколько лет осознанность обрела силу. Возможно, она лишилась своей взаимосвязи с природой и улицей. С самых ранних времен медитация, основанная на осознанности, проводилась вне дома. Так случилось не только потому, что она развивалась в странах с теплым климатом, но также и потому, что природа – сама по себе лучшая наставница. Итак, мне очень хотелось встретиться с Андресом Робертсом, который большую часть своего времени помогает людям установить контакт с природой. Эта работа испытала сильное влияние его практики и понимания осознанности. Он пришел к ней, страстно желая изменить мир.

«Я начал работать в крупном банке сразу после окончания университета. Это было удивительное время в лондонском мире искусства – происходило столько всего интересного! Входили в моду искусство инсталляций и интерактивный театр, еще только зарождались современные грандиозные фестивали. Мне казалось, что я раздвоился: моя работа никак не вписывалась в энергетику окружающих событий. И я думал: „Ну почему же такие организации, как банк, в котором я работаю, настолько зашорены?“ Я видел, как культура и структура, насаждаемые подобными организациями, отчуждают людей от самих себя. Люди появляются на работе, выполняют свои обязанности, а потом приходят в себя к пяти часам, в пабе или в выходной. Именно такой опыт заронил во мне мысль, что я должен изменить подобные организации к лучшему, сделать их более человечными.

Я пришел к осознанности, так как давал себе отчет, что прежде чем менять мир к лучшему, нужно начать с себя. Поначалу я перепробовал самые разные методики, пока не встретил одного известного учителя осознанности, который с тех пор оказывает на меня очень сильное влияние. Он говорит о трех кругах, каждый из которых вложен в другой. Самый маленький круг символизирует вас самих, средний символизирует семью и близких друзей, а самый большой круг – вашу работу и общество в целом. В его учении меня поразили следующие слова: прежде чем что-либо сделать, вернись к себе домой, в тот внутренний круг. Но к осознанности меня привело скорее любопытство, а не психологический кризис. Моя первая медитация на природе состоялась в Испании, когда один из моих друзей, работавший в этой стране, помог мне провести первое соло. Соло – это практика, которую вы выполняете в полном одиночестве, ни на что не отвлекаясь, и правило здесь одно: быть на природе и интересоваться тем, что происходит.

Мое первое соло длилось 24 часа, и тогда, возможно впервые, я совершенно другими глазами взглянул внутрь себя. Интересно, что все это время лил дождь. Дождь продолжался довольно долго, 24 часа подряд, все это время я должен был сидеть под крошечным брезентовым пологом возле маленького костра. Но я был так счастлив, как только мог. Я сидел на вершине горы, передо мной открывался фантастический вид на долину. Это был реальный дух приключений.

Там, на вершине, я погрузился в состояние неподвижности, и оно помогло мне впервые услышать, откуда приходят мои внутренние голоса.

Один из внутренних голосов, который тогда мне запомнился, я называю Диктором. Диктор – это желание что-то сказать. Что бы ни происходило, он всегда вмешивается, чтобы вставить свои пять копеек. Это вызывает определенные неудобства: когда вы сидите в тишине, такая болтовня отвлекает. И тогда я впервые распознал этот голос во всех подробностях, услыхал его и дал ему имя. Во время своего соло я различил семь или восемь внутренних голосов. Это была настоящая наука, и мне захотелось не только узнать больше об осознанности на природе, но также помочь другим людям обрести собственный опыт».

Во время разговора с Андресом мне захотелось поскорее собрать походный рюкзак и сбежать за город, мне не терпелось узнать его мнение о природе, которая ничего не делает просто так. Хотя у него не получалось свести все свои рассуждения к одному тезису, он неизменно подчеркивал, что она исцеляет. Он рассказал мне о практике, которую японцы и корейцы называют купанием в лесу. Купание в лесу – это не более чем регулярные лесные прогулки на протяжении многих недель. Они не содержат в себе никакого глубокого медитативного аспекта, это всего лишь отдых на природе, который помогает улучшить самочувствие и позаботиться о себе. Я уже говорил, что пребывание на природе может запустить механизм положительных реакций. Лесное купание кажется милым и замечательным, но оно побудило меня спросить Андреса: не покажется людям интенсивность нагрузок соло чрезмерной?

Не все готовы к соло вдали от цивилизации, поэтому мы практикуем более щадящие формы, например, поездку на органическую ферму, где природа очень красива, но ее не назовешь дикой. Мы практикуем соло сознательно, в знак поддержки людей, которые никогда не бывали в походах, боятся одиночества, темноты и так далее. Люди начинают понимать, что большинство страхов возникли у них еще до начала соло, а когда они приступают к непосредственной практике, оказывается, что они могут с ними справиться, что они сами не знают, на что способны. Люди понимают, что у них намного больше сил, чем они думают, что они могут совершать поистине удивительные вещи. Фактически многие люди приступают к соло в некоторой растерянности, а потом заявляют, что хотели бы провести так еще денек-другой.

Интерес к дикой местности и девственной природе определенно растет. Очевидно, что есть проблемы, связанные с изменением климата, что мы должны больше знать об окружающей среде. Но наряду с этим нельзя отрицать, что с каждым годом мы особенно остро нуждаемся в покое и личном пространстве. Недавно я вел занятия в группе 20-летних, и они рассказали мне, что в столь юном возрасте уже многие из них испытывают тревогу. Мне под 40, но я не помню, чтобы такое случалось, когда мне было 20.

Иногда нам нужен покой только для того, чтобы понять, что мы делаем.

 

Идея потока

Осознанность стремительно меняется и развивается, и у многих людей, с которыми я беседовал, есть свой уникальный опыт и свои представления о том, что может случиться и чем все это закончится. Поколение мудрых – это очень разные люди, смотрящие внутрь себя. Они пытаются как можно лучше выразить увиденное. Теперь мы знаем, что осознанность начиналась как духовная практика, способная помочь людям открыть сокровенное: понять, что значит быть живым, быть восприимчивым, какие перемены произошли в осознанности и не только. Чтобы закончить свой краткий обзор направлений ее развития, я отправился на встречу с двумя людьми, которые прониклись не только глубиной медитации, но также ее потоком, переменами и сдвигами. Они разбираются в этом очень хорошо.

Эмилия и Винсент Хорн преподают медитацию, ведут популярные видеоблоги, проводят конференции, а также организовали веб-сайт, посвященный прошлому, настоящему и будущему буддизма. Эмилия и Винсент – муле и жена, а пока писалась эта книга, стали родителями. Винсент вырос в семье людей, интересующихся духовностью. Его первый медитативный опыт проходил под началом его тети, когда мальчику едва исполнилось 13. Именно благодаря такой дружеской поддержке со стороны родственников он понял, что, используя свой ум, можно изучить и постичь ум другого. У него возник живой интерес к серьезной медитативной практике и исследованию как приключению длиною в жизнь.

Эмилия начала встречаться с Винсентом на последнем курсе университета и впервые попробовала медитировать, слушая музыку на компакт-дисках, которые нашла у Винса в комнате. Это были диски медитации прозрения. Тогда она ощутила непроходящую связь с практикой и до сих пор считает, что должна заботиться о чувстве, которое испытывала когда-то в детстве, потому что жизнь не ограничивается лишь нашими представлениями о ней. Ей очень захотелось узнать, как работает ее сознание, а также найти лекарство от ежедневного стресса.

Со временем их практика усовершенствовалась, они стали самостоятельными преподавателями медитации. Эмилия часто учит в традиционных ретритных центрах, Винс проводит индивидуальные занятия с учениками, а также с сотрудниками технологических стартапов, которые хотят прийти к осознанности. Винс рассказал мне, что в своей преподавательской деятельности ему встретились люди двух разных типов. «К первому относятся люди, которые хотят углубиться в постижении действительности, а ко второму – люди, которые просто хотят развить определенные навыки и которых не интересуют более глубокие аспекты медитации.

За последние два года я наблюдал рост численности людей второго типа. Для них важна практика, они любят задавать вопросы: „Можно приступить к практике немедленно? Как совместить практику и жизнь?“

Однако разделение между так называемой глубиной и всем остальным несущественно. Это в основном вопрос времени и внимания. Когда люди начинают усерднее медитировать, особенно в рамках формальной практики, им открываются более тонкие слои сознания, которых они не видели раньше. Когда вы переходите от десятиминутной поверхностной медитации к получасовым упражнениям, то к вам естественно приходят новые прозрения».

К тому же Эмилия заметила, как подвижна грань между традиционными и современными способами восприятия медитации. «В первую очередь я обратила внимание, что все большее число людей приходит в ретритные центры, познакомившись с медитацией через приложения на телефонах и компьютерах.

Кажется, что сейчас люди более склонны к практике осознанности, чем когда-либо, таким образом возникает интересный культурологический вопрос: могут ли эти центры по тем или иным причинам немного сопротивляться техническому прогрессу? Также появляются вопросы педагогического характера. Например, как мы, учителя, можем помочь людям в воспитании своего разума и чувств в такой манере, которая была бы универсальной, как приложение, и в то же время индивидуальной, тем более что в истории учителя и наставники всегда играли большую роль, ведя людей по территории их души и тела?»

Многие женщины обратились к практике медитации, что определенно является новым витком в развитии осознанности сегодня. Мне очень хотелось узнать мнение Эмилии о том, что изменилось в медитации по сравнению с традициями прошлого, когда ее преподавали исключительно наставники-мужчины. Она чувствовала, что самым важным является то, что про осознанность ученикам рассказывает женщина. Тон голоса, рассказ и манера изложения могут только подтверждать маскулинную историю медитации. Учителя, которые симпатизируют женскому началу, могут расставить свои акценты, такие как забота о других, взаимоотношения, ритмы и циклы.

На протяжении всей истории женщины воспринимали духовную практику как часть своей жизни.

«Мы неохотно покидали свои дома и семьи, в отличие от мужчин. Плетение корзин, обработка полей, укачивание наших детей – все это идеальные возможности для медитации, развития сосредоточенности и присутствия в настоящем. Здесь важно то, что женское начало проникает в мир не только через женщин, но также и через мужчин, а женщины самовыражаются, не подражая тому, что было прежде.

Помимо имеющегося плюрализма мнений, лично мне любопытно узнать, как и где осознанность пересекается с духовными аспектами. Я увлеченно выискиваю новые методики, которые позволяют объединить священное и мирское, чтобы люди ощутили полноту жизни, которую приносит не только религия. Но как нам это сделать, чтобы случайно не выплеснуть с водой ребенка? Вместе с сокровенными аспектами практики приходят радость и святость. В идеале мы должны постараться включить цель, к которой стремятся медитативные практики и которая ускользает от духовного багажа».

Винсу очень нравятся медитативные направления, которые так или иначе связаны с новыми технологиями, в особенности теми из них, которые он называет техноделиками; это слово заимствовано из статьи, которую написал его друг Джейсон Ланге. «Есть очень много интересных технологий, которые разрабатываются для того, чтобы люди могли переживать измененные состояния сознания, знакомиться с опытом, который дает медитация, когда самой медитации собственно нет. Из-за предрассудков, которыми окружены изменяющие сознание вещества, наркоман подвергается гораздо большему риску, чем человек, натянувший наушники на голову. Поэтому я теряюсь в догадках: не маячит ли там на горизонте движение, которое подействует на культуру еще сильнее, чем движение хиппи, которое располагает особыми технологиями, ведь стоит только бабушке надеть наушники, как ее сознание тут же разлетится на миллион кусков, и она переживет состояние, которое не будет иметь ничего общего с ее обычным».

Мысль о бабушке, чье сознание разлетается на миллион кусков, вызывает у меня смутное беспокойство, и Винс делится со мной соображениями о возможных рисках. «Безусловно, здесь не удастся избежать негативных побочных эффектов, таких как зависимость или неумение правильно абстрагироваться от привычной действительности. В некоторых случаях такое происходит с медитацией. Иногда люди переживают опыт или даже несколько опытов, то есть необыкновенно глубокий момент, который, по-видимому, совершенно отличается от опыта повседневности. У них формируется привычка, которая заставляет их возвращаться в это состояние, и в случае неудачи они не находят себе места. Тогда медитация превращается в бегство от реальности. Я думаю, что в этом смысле у техноделиков еще больший потенциал, поэтому с ними нужно быть очень осторожными.

Осознанность вызывает у меня еще одно опасение. В волнении мы забываем о важности других людей. Большинство современных исследований осознанности сводится к изучению мозговой деятельности испытуемых после того, как ими были выполнены определенные техники. Здесь мы сталкиваемся с культурологической проблемой: нам хочется говорить языком цифр.

Безусловно, медитативные практики воздействуют на мозг, но они также влияют на взаимоотношения с наставником, учителем или обществом.

Мы должны помнить, что в противном случае они причиняли бы большой вред». Когда я спрашиваю Эмилию, есть ли у нее какие-то опасения в связи с ростом осознанности, она указывает мне на обстоятельство, что как самостоятельные личности мы должны быть очень аккуратными, если хотим, чтобы нам пошло на пользу состояние здесь и сейчас, несмотря на недостатки любых практик и методик. Всегда найдутся более-менее опытные люди, которые научат чему угодно. Что бы это ни было – осознанность, йога и прочее, – мы должны научиться доверять собственному опыту и искать свое.

В конце концов, я не мог их оставить, не спросив, что чувствуют они – люди, которые медитируют много лет, и новоиспеченные родители. Винс сказал мне, что теперь, будучи отцом, он определенно чувствует, что его сердце раскрылось. «Я учусь терпению и уже не воспринимаю на свой счет детский плач посреди ночи. Я определенно вижу пользу в том, что на нашу долю выпадают испытания, на которые лично я никогда не согласился бы по доброй воле, но они заставляют нас развиваться. Это не всегда приятно, но обычно так и происходит развитие. Оно складывается из конфликтов, из противоборств, из трудностей. В таком случае я определенно чувствую некоторый рост!»

Эмилия соглашается: «Материнство – одно из самых напряженных и отрадных событий в моей жизни. С того момента, как я узнала, что беременна, до первого крика моего мальчика, от настоящего момента до каждодневной заботы о нем, в моем материнстве отразилось все, что я узнала из медитативной практики. Бывают взлеты и падения, циклы и стадии, эгоистичные и самоотверженные поступки. Я усвоила, что практика пронизывает каждое мгновение моей жизни, и о моей неискренности с сыном мне сразу говорит выражение его лица. Иногда мне не хочется вставать в два часа ночи и снова менять ему памперсы. Но все-таки я могу позволить такому чувству просто возникнуть и пройти мимо, ведь я удовлетворяю потребности другого существа. Ребенок напоминает мне, что он – моя кровиночка, что он растет, а я дарю ему свою любовь и поддержку. Итак, передо мной открываются новые горизонты практики, и они всегда будут с вами, даже если вы бездетны или просто не хотите иметь детей. Каждый из нас – отражение друг друга, и еще много раз нам придется подавлять свой эгоизм. Это универсальная практика».

 

Вы здесь

Хватит про других людей. Давайте вернемся к вам и к настоящему моменту.

Самый важный момент в истории осознанности – это сейчас. Я не имею в виду какое-то подобие духовности, я говорю об этом совершенно буквально. Люди говорят о движении осознанности, как будто это некоторая абстрактная идея, но это не так. Все движение осознанности в том и состоит, что такие люди, как вы, прилагают все усилия, чтобы сделать свою жизнь немного лучше. Это то, что происходит прямо сейчас, когда вы читаете этот абзац. Отбросьте все россказни, все газетные выдумки и научные работы. Все, что у нас есть, – это вы, здесь и сейчас. Уже тот факт, что вы добрались до этого момента, означает, что у вас есть подлинный интерес к вещам, о которых я рассказал. Признайте это. Согласитесь с этим.

Поймите, что далее простое чтение этой книги уже есть акт заботы о себе. Цените это.

Те из нас, кто заботится о своем внутреннем мире, не только разительно отличаются от себя прежних, но и от окружающего их мира. Поэтому дочитавшие книгу до этой страницы совершают благородный акт по отношению к другим. Обратите внимание, что вы чувствуете.

Кстати, не забывайте выполнять разные упражнения. Да, наступят времена, когда вы не будете до конца уверены, правильно ли выполняете ту или иную технику. Да, вам покажется, что у вас нет и пары минут для формальной практики. Да, иногда вам будет казаться, что на вас навалилось слишком много проблем, и осознанность будет последним, что придет в голову. Это нормально. Именно так медитируют в XXI веке. Я знаю.

В начале книги я представил три различных подхода к осознанности. Во-первых, это мобильность. Очень многим людям трудно найти спокойное время для себя, а медитативная практика, в основе которой лежит дефицитный временной ресурс, еще никогда не была эффективной. Поэтому мы должны перевернуть прежний подход к медитации с ног на голову и понять, как его можно включить в те 16 часов бодрствования, которые есть в нашем распоряжении. Тогда старые отговорки, что у нас нет времени, не принимаются: теперь все, что нам нужно, это знать, что делать, и не забывать действовать. Я надеюсь, что, перепробовав некоторые из шести основных техник и 60 медитативных упражнений, вы поймете, какими эффективными, забавными и долгоиграющими они могут быть.

Я также рассказывал о своих встречах с разными людьми, где они излагали мне свой собственный путь постижения осознанности, основанный на их тогдашних потребностях. Именно поэтому книга структурирована подобным образом. Не стесняйтесь возвращаться к отдельным главам и поступайте так всякий раз, когда захочется. Берите все, что вам нужно, – не только из этой книги, но и из всех областей, связанных с осознанностью и медитацией. Они разработаны как практические инструменты, чтобы помочь людям жить более полно и свободно, поэтому используйте их так, как сочтете нужным.

Третьим характерным аспектом осознанности, как она изложена в этой книге, являются ее взаимоотношения с технологией. Сейчас наша жизнь находится на том этапе, когда разговоры о противопоставлении виртуального реальному, онлайна – офлайну, цифрового – аналоговому стали анахронизмом. По-моему, нелепо говорить о «цифровых жизнях», потому что жизнь у нас одна – и она реальна.

Итак, моя работа сделана, а происходящее здесь и сейчас зависит от вас. Нравится вам или нет, но ваше отношение к своему вниманию и восприимчивости определяет ваше представление о самом себе, ваш строй мыслей и поведение, что также влияет на мир вокруг вас. Итак, в конце концов возникают два простых вопроса. В какой области вы будете тренировать свой ум? Какой мир вы хотите построить? На этих страницах не так уж много идей, техник и историй, но теперь все зависит от вас и от вашей собственной истории.

У вас есть много путей для развития. Если вам понравилась эта книга и вы думаете, что осознанность – это хорошая идея, но пока что ее надо отложить в сторону, то, возможно, позже вы вернетесь к ней и начнете практиковать. Или вы можете дать ей ход, применяя техники и идеи по мере необходимости. Или вы можете выполнить некоторые упражнения – всякий раз, когда вспомните о них, а потом воспользуетесь результатом, который не заставит себя ждать. Или вы можете всерьез заняться этим вопросом, углубляя свой интерес, сочетая мобильную и формальную практику, чтобы медитация стала неотъемлемой частью вашей жизни. Вы можете даже пробудить в себе стимул к тому, чтобы осознанность, покой и доброта стали вашим естественным и непосредственным способом бытия. Это было бы прекрасно.

Каждый результат хорош. Нет такого, который можно называть универсальным, – надо найти свой собственный.

Для меня писательство было настоящим наслаждением. Я был очень рад поделиться с вами тем, что узнал, практикуя осознанность, – книга о непрерывной медитации доставила мне немало приятных минут.

В истории медитации есть красивая старинная традиция, когда в конце долгого медитативного ре-трита наставники просят прощения у его участников. Чтобы перекинуть мост от глубокой древности к живой современности, я хотел бы последовать их примеру. Если в этой книге что-то показалось вам слишком трудным для понимания, примечания неясными, а остроты неудачными, я прошу у вас прощения.

Я желаю вам всех благ, куда бы вы потом ни отправились.

Это то, что происходит прямо сейчас.