Бог
Для человека возможна лишь одна универсальная вера, тождественная верности Богу. Эта верность при отсутствии противоречий способна включать в себя верность монарху, стране и человечеству. Но также часто верность Богу исключает все остальные ее разновидности1.
* * *
Бог – величайший революционер из всех, каких видел или увидит мир. Бог насылает на землю потоп. Он направляет бурю туда, где всего минуту назад был штиль. Он сравнивает с землей горы, построенные им же с великим тщанием и терпением2.
* * *
Бог – это неопределимое нечто, то, что мы чувствуем, но не постигаем умом. Для меня Бог есть Истина и Любовь. Бог есть этика и нравственность. Бог есть бесстрашие, Бог – источник света и жизни, но тем не менее Он выше и вне всего этого. Бог есть совесть… Он возносится над речью и разумом. Он – личный Бог для тех, кому необходимо его прикосновение. Он – чистейшая сущность. Он просто есть в тех, кто имеет веру. Он вечный страдалец, Он терпелив, но Он и страшен. Он величайший демократ из всех, кого когда-либо знал мир, но Он и величайший из всех тиранов. Нас нет. Есть только один Он3.
* * *
Содержание богатейшего на свете слова – «Бог» – не одно и то же для каждого из нас. Это содержание меняется в зависимости от опыта человека4.
* * *
Известно, что человечество слишком тупо для того, чтобы читать знамения, которые время от времени посылает нам Бог. Нужен стучащий нам в уши барабан, чтобы заставить нас пробудиться от летаргии, услышать божественное предостережение и понять, что потерять себя есть единственный способ найти себя5.
* * *
Я вижу одного и того же Бога и в Бхагавадгите, и в Библии, и в Коране6.
* * *
Бог – очень строгий надсмотрщик. Он никогда не удовлетворяется показными фейерверками. Его мельница, хотя она и мелет тонко и безостановочно, работает мучительно медленно, и Он никогда не удовлетворяется поспешно сорванными плодами. Он требует чистейшей жертвы, следовательно, и вы, и я обречены на тяжкий долгий путь, вынуждены будем прожить ту жизнь, которую Он соизволит нам отмерить7.
* * *
Кто хочет стать другом Бога, должен пребывать в одиночестве или подружиться со всем миром8.
* * *
Голос народа – голос Божий9.
* * *
Я не видел и не знал Его. Я сделал мирскую веру в Бога своей, и, так как моя вера неизгладима, я считаю, что она – результат опыта. Можно, однако, утверждать, что описывать веру как опыт – значит лгать, и, пожалуй, лучше будет сказать, что у меня нет слов для описания моей веры в Бога10.
* * *
Не позволяй никому говорить, что Бог не может быть пристрастным, что Он не располагает временем на то, чтобы вникать в суетные человеческие дела. У меня нет иного языка для описания фактического положения вещей, для выражения моего цельного опыта. Человеческий язык лишь приблизительно и несовершенно может описать пути Божии. Меня печалит тот факт, что эти пути не поддаются описанию и наблюдению. Однако если смертный отважится все же охарактеризовать их, у него не будет в распоряжении иного средства, нежели наша не слишком внятная речь11.
* * *
Все в нашем мире пронизано неопределяемой таинственной силой. Я чувствую ее, хотя мне и не дано ее увидеть. Эта невидимая сила заставляет нас ощущать ее, но она не поддается проверке и доказательствам, ибо не похожа ни на одну вещь, которую я могу воспринимать органами чувств. Эта сила возвышается над разумом, превосходит его. Но в какой-то ограниченной степени мы все же можем разумно судить о бытии Бога12.
* * *
Я смутно чувствую, что хотя все вокруг постоянно меняется и отмирает, за всеми преображениями стоит какая-то живая сила, сила неизменная, которая поддерживает целостность Вселенной, творит, уничтожает и воссоздает. Эта формирующая сила или дух и есть Бог. Поскольку ничто из того, что я воспринимаю моими органами чувств, не может быть вечным и неизменным, я прихожу к выводу, что вечен только Он один. Что несет нам эта сила – благо или зло? Я вижу, что она несет благо, ибо даже в смерти есть жизнь, в царстве лжи всегда есть истина, а во мраке мерцает свет. Отсюда я заключаю, что Бог – это жизнь, истина и свет. Он есть любовь. Он высшее Божество13.
* * *
Бог настолько же жесток, насколько он милостив14.
* * *
Каждый из нас волен по-своему толковать слово «Бог». Мы делаем это вынужденно, по необходимости, ибо Бог объемлет не только наш крошечный земной шар, но и миллионы других таких шаров и миров. Как можем мы, жалкие букашки, судить о Его величии, безмерной любви и бесконечном сострадании? Его бесконечная любовь и жалость так велики, что Он позволяет людям надменно отрицать Его существование, спорить о Нем и даже резать глотки ближним!15
Вслед за теми, кто утверждает, что Бог есть любовь, и я говорю, что Бог есть любовь. В глубине души я всегда считал, что Бог есть истина… Мало того, я пошел дальше и сказал себе, что истина есть Бог… Если вы хотите найти истину как Бога, то единственным средством для этого неизбежно будет любовь, то есть ненасилие, и, так как я верю, что в конечном счете всегда можно поменять местами цели и средства, то я, не колеблясь, говорю: да, Бог есть любовь16.
* * *
Бог ведет точный учет всех добрых дел и злых поступков. Нет на свете лучшего бухгалтера, чем Он17.
* * *
Совершенство присуще только Всемогущему, но, несмотря на это, какой же Он демократ! Сколько наших заблуждений и откровенной лжи Он терпит! Он терпит, что его мелкие и ничтожные творения осмеливаются подвергать сомнению Его существование, хотя Он – в каждом атоме вокруг и внутри нас. Но все же Бог сам выбирает тех, кому Он являет свои откровения. У этого высшего существа нет рук, ног и иных органов, но тот, кому Он решает открыться, может Его видеть18.
* * *
Бог – это не сила, обитающая в облаках. Бог – невидимая сила, сущая в нас самих. Она находится от нас на расстоянии в тончайший волосок19.
* * *
Можно называть Бога каким угодно именем. Важно лишь, чтобы имя это означало живой закон природы20.
* * *
Вселенная наша упорядочена: существует неизменный закон, управляющий всеми неодушевленными и одушевленными предметами, сущими или живущими. Это не слепой закон, ибо никакой слепой закон не способен управлять поведением живых существ… Закон, управляющий жизнью, есть Бог. Закон и законодатель едины в Его лице. Я не могу отрицать существование ни законодателя, ни закона, потому что слишком мало о них знаю21.
* * *
Я верю в вездесущее, недоступное нашему наблюдению Провидение, правящее человеческими судьбами, – назовите это Богом или иным другим именем по вашему усмотрению22.
Человек и природа человека
Я отказываюсь с подозрением относиться к природе человека. Он всегда ответит добром на любой благородный или дружелюбный поступок23.
* * *
Не важно, насколько робок и боязлив человек. В час испытания он может оказаться способным на высочайший героизм24.
* * *
Нет человека настолько дурного, чтобы он не заслуживал искупления; нет человека настолько совершенного, чтобы он имел право убивать тех, кого он считает злыми25.
* * *
На созданной Богом Земле нет высокопоставленных и низкорожденных людей. Мы все – его творения. И так же, как в глазах родителей равны все их дети, так и в глазах Бога все его твари должны быть равны26.
* * *
Человек всегда останется несовершенным, и его участь – непрерывно стремиться к совершенству. Совершенство в любви и нестяжании останется недостижимым идеалом, покуда мы живы. Но стремиться к идеалу мы должны всегда и без устали27.
* * *
Я решительно отказываюсь судить о человеке по тем скудным данным, какие предоставляет нам история28.
* * *
Во мне живет неистребимая вера в отзывчивость человеческой природы29.
* * *
Я открыл, что человек всегда выше систем, каковые он сам создает30.
* * *
Духовное возвышение человека сопряжено с немалыми трудностями, и это можно только приветствовать31.
* * *
Я более чем когда-либо убежден в том, что человеческая натура неизменна, она одинакова в любом климате, и если вы обратитесь к людям с доверием и любовью, то получите в ответ десятикратное доверие и тысячекратную любовь32.
* * *
Человечество давно бы погибло, если бы в нас постоянно не проявлялись божественные черты33.
* * *
Нельзя терять веру в человечество. Человечество – это океан. То, что несколько капель в нем грязны, не значит, что грязен он весь34.
Молитва
Добродетель заключается в способности погрузиться в молитву, когда вокруг царят шум и суета35.
* * *
Молитва… – это томление сердца по единению с Творцом, мольба о его благословении. Это… овеществленное отношение, а не что-то, сказанное вслух или втайне… Произнесение слова «Рама» способно воспламенить сердца миллионов индусов, а слово «бог» может оставить их равнодушными, хотя они и понимают его значение. Слова в конце концов обретают силу вследствие долгого употребления и в связи со священным смыслом, который в них вкладывают36.
* * *
Нет никаких правил, определяющих сроки и длительность молитвы. Тут все зависит от характера человека. Это самые драгоценные моменты, украшающие нашу повседневную жизнь… Это моменты, когда человек окидывает взглядом свое недавнее прошлое, признается в своей слабости, просит о прощении и о придании сил, чтобы стать и поступать лучше. Некоторым людям хватает для молитвы одной минуты, а другим мало и двадцати четырех часов37.
* * *
Люди, в которых присутствует Бог, молятся ему своими трудами. Вся их жизнь – это одна нескончаемая молитва или акт поклонения38.
* * *
Молитва не нуждается в изреченном слове. Она не зависит от какого-либо чувственно воспринимаемого действия. Я нисколько не сомневаюсь в том, что молитва – это самое верное средство очистить душу и сердце от страстей. Но молитву надо соединять с глубочайшим смирением39.
* * *
Бог никогда не откликнется на молитву надменного и на молитвы тех, кто пытается торговаться с Ним40.
* * *
Молитва – это не упражнение речи и слуха; она – не простое повторение пустых формул. Бесконечное произнесение слова «Раманама» тщетно, если оно не будоражит душу… Так же, как голодный человек наслаждается обильной едой, так и голодная душа наслаждается идущей от сердца молитвой… Тот, кто чувствует ее волшебство, способен сутками обходиться без пищи, но не может и мгновения прожить без молитвы41.
* * *
Мы должны возносить молитвы каждую минуту нашей жизни. В этом нет никакого сомнения. Но мы, мятущиеся смертные, которые с трудом находят время для единения с самими собой, думаем, что это невозможно – все время находиться в единении с божеством. Потому мы выделяем специальное время, чтобы предпринять серьезную попытку хотя бы на короткие мгновения отбросить нашу связь с миром; в эти моменты мы стараемся, так сказать, освободиться от своей плоти42.
* * *
Не заботьтесь о форме молитвы. Пусть она принимает любую форму. Достаточно того, чтобы она объединила вас с божеством. Есть лишь одно непреложное требование: какой бы ни была молитва по форме, молясь, нельзя допускать блуждания духа в то время, когда слова слетают с ваших губ43.
* * *
Зачем вообще молиться? Бог не нуждается в напоминаниях. Он внутри каждого из нас. Ничто не происходит без Его соизволения. Наша молитва – это поиск сердца. Она показывает нам, что мы беспомощны без Его поддержки. Любое наше действие будет незавершенным без молитвы – без окончательного признания того, что всякое человеческое начинание не возымеет эффекта без Божьего благословения. Молитва – это призыв к смирению. Это призыв к самоочищению, к внутреннему исканию44.
* * *
Моя вера возрастает от молчаливой молитвы. Это настоящее искусство, вероятно, высочайшее искусство, требующее непревзойденного усердия45.
* * *
Я чувствую, что лучше всего настраиваюсь на слияние с бесконечным, когда молчу, хотя я соглашусь с тем, что мы всегда должны быть настроены на слияние с бесконечностью, не важно, безмолвствуем мы или говорим, находимся в одиночестве или в шумной толпе46.
* * *
Молитва открывает наш день утром и запирает его вечером47.
* * *
Лучше молиться душой без слов, чем словами без души48.
Поклонение
Во мне нет недоверия к идолопоклонничеству. Никакие идолы не вызывают у меня душевного волнения и почтения. Но думаю, что поклонение вполне соответствует человеческой природе… Образы помогают почитать божество. Ни один индуист не воспринимает изображение как Бога, и я не считаю идолопоклонничество грехом49.
* * *
Коллективная молитва – это мощное оружие. То, что мы нечасто делаем в одиночку, мы делаем вместе… Все собирающиеся в церквах, храмах или мечетях – не притворщики и не мошенники. Это честные мужчины и женщины. Для них совместная молитва – все равно что ежедневное омовение, необходимое для полноценного бытия. Определенные места поклонения – это не просто дань суеверию, которое следует устранить при подходящей возможности. Храмы пережили все нападки, они существуют до сих пор и, вероятно, будут существовать до скончания веков50.
* * *
Поклонение Богу – это воспевание Ему хвалы. Молитва – это признание собственной ничтожности и слабости. У Бога тысяча имен, или, скорее, он – безымянная сущность. Мы можем поклоняться и молиться ему, называя его как угодно. Некоторые зовут его Рамой, некоторые – Кришной, некоторые – просто Богом. Однако все поклоняются некоему Духу. Так же, как не всем нравится одна и та же еда, не все принимают разные имена Бога. Каждый выбирает имя в соответствии со своими ассоциациями; поэтому Бог становится Вездесущим, Всемогущим, Всезнающим. Ему ведомы наши самые сокровенные чувства, и Он воздает нам по заслугам. Вот почему молиться надо не устами, а сердцем. Хвалу Богу может вознести немой и заика, невежественный и тупица. Бог никогда не услышит тех, у кого на языке мед, а в сердце яд. Поэтому тот, кто возносит молитву, должен вначале очистить сердце51.
* * *
От нашего душевного состояния зависит, принесет или не принесет нам пользу посещение храмов. В храм надо входить в смиренном настроении, с желанием покаяния. У Бога много домов. Конечно, Бог живет в каждом человеческом существе, в каждой частичке своих творений, во всем, что есть на Земле. Но так как мы лишь слабые, подверженные заблуждениям смертные, не способные понять, что Бог вездесущ, мы придаем особую святость храмам и думаем, что Бог обитает именно в них52.
* * *
Плохо не идолопоклонство, плох культ идолов. Сторонник такого культа делает из идола фетиш. Идолопоклонник же видит Бога даже в камне и, значит, пользуется помощью идола для того, чтобы соединиться с Богом… Книга, здание, картина, резьба – все это, конечно, изображения, в которых присутствует Бог, но сами они Богом не являются. Тот, кто думает обратное, заблуждается53.
* * *
Церкви, мечети и храмы, скрывающие столь много лицемерия и лжи, изгоняющие самых бедных из нас, кажутся мне насмешкой над Богом, когда я смотрю на место поклонения Богу под шатром синих небес. Этот храм приглашает нас к истинному поклонению, а не к ссорам из-за религиозной принадлежности54.
Спасение
Только человек способен сознательно и с пониманием поклоняться Богу. Там, где поклонение Богу лишено понимания, не может быть истинного спасения, а без спасения не может быть истинного счастья55.
* * *
Бог в итоге спасет того, у кого чистые помыслы и побуждения56.
* * *
Человек мало знает о том, что помогает ему переносить испытания. Если человек – неверующий, то он отнесет свое избавление на счет случайности. Если человек – верующий, он скажет, что его спас Бог. Такой человек придет к заключению, что религиозное учение, которому он следует, или духовная дисциплина помогли ему спастись, поддержали его в трудной ситуации. Кто из гордившихся своей духовной силой не видел, как вся она в один миг превращалась в прах? Знание религии, в отличие от религиозного опыта, представляется всего лишь вздором в минуту тяжких испытаний57.
* * *
Я не ищу избавления от последствий моих грехов. Я хочу искупления от самого греха или, скорее, даже от мыслей о нем. Я должен без устали стремиться именно к этой цели58.
* * *
Я знаю, что мне еще предстоит пройти долгий и трудный путь. Я должен уменьшить себя до нуля. Пока человек не сумеет волевым усилием поставить себя позади своих ближних, ему не будет спасения59.
* * *
Алчущий спасения должен набраться терпения, ибо он похож на человека, который сидит на берегу моря и соломинкой, по капле, хочет его осушить60.
Исповедь
Признание ошибки подобно метле, сметающей грязь и оставляющей поверхность более чистой. В миллион раз лучше казаться неверным миру, чем быть неверным самому себе61.
* * *
Не может быть очищения без искренней исповеди62.
* * *
Искренняя исповедь в соединении с обещанием никогда больше не грешить, произнесенная человеку, имеющему право ее принять, есть чистейшая форма покаяния63.
* * *
Нет большего бесчестья, чем отказ от признания своих ошибок64.
* * *
В признании собственного заблуждения нет поражения. Само признание – это уже победа65.
Смерть
Храбрый человек встречает смерть с улыбкой на устах, но и ему следует проявить осторожность. Перед лицом смерти нет места бесшабашности66.
* * *
Смерть так же необходима для роста и развития человека, как и сама жизнь67.
* * *
Мы живем рядом со смертью. Какой прок от построения планов, если они могут рассыпаться в прах в мгновение ока или неожиданно стать бесполезными и ненужными? Однако мы будем чувствовать себя крепкими, как скала, если честно скажем себе, что трудимся для Бога и по Его планам. Тогда ничто не погибнет. Любая гибель окажется мнимой. Смерть и разрушение в таком и только в таком случае будут ненастоящими, ибо окажутся всего лишь переменами68.
* * *
Смерть – не враг, она самый верный друг. Смерть избавляет нас от мук. Она помогает нам в борьбе с собой. Она дает нам надежду, предоставляет новые возможности. Подобно сну, она позволяет нам отдохнуть и восстановить силы69.
* * *
Мы на самом деле живы лишь в своих трудах. Мы умираем в наших бренных телах только тогда, когда, вместо того чтобы использовать их как временные орудия, отождествляем себя с ними… Скорбь из-за разлуки и смерти – вероятно, величайшее из заблуждений. Осознание этого заблуждения есть истинное освобождение. В сущности нет ни смерти, ни разлуки. Трагедия же заключается вот в чем: несмотря на то, что мы любим друзей за распознанную нами в них сущность, мы оплакиваем разрушение несущественного, которое на время жизни лишь прикрывает ее70.
* * *
Те, кого любит Бог, умирают молодыми71.
* * *
Много лет я старался умом убедить себя в том, что смерть – это лишь большое изменение в жизни и ничто сверх того, так что мы должны радостно приветствовать ее приход. Я изо всех сил пытался изгнать из сердца любой страх, включая страх смерти. Но я помню случаи из моей жизни, когда я не радовался мысли о приближающейся смерти, как радуются предвкушению встречи с давно утраченным другом. Значит, человек часто остается слабым, невзирая на все попытки стать сильным72.
* * *
Для нас же лучше покинуть тело, которое мы переросли. Желание как можно дольше видеть дорогих нам людей во плоти – это эгоистическое желание, и проистекает оно из слабости или недостатка веры в жизнь души после разрушения тела. Форма постоянно изменяется, постоянно погибает, но дух неизменен и бессмертен. Истинная любовь требует, чтобы ее направили не на тело, а на то, что живет внутри него, тогда мы поймем, что единая и неразделимая жизнь присутствует в бесчисленном множестве разных тел73.
* * *
Рождение и смерть – это два великих таинства. Если смерть – не прелюдия к иной жизни, то промежуточный период – всего лишь жестокий обман. Мы должны научиться искусству не оплакивать смерть, независимо от того, когда и к кому она пришла. Полагаю, что обучиться этому искусству мы сможем лишь после того, как научимся быть равнодушными к самим себе, а такое безразличие придет, когда мы начнем в каждый момент жизни осознавать, что выполняем долг, ради которого пришли на Землю74.
* * *
Смерть – это настолько сладкий сон, что телу нет больше нужды просыпаться и оно может смело отбросить весь груз ненужных воспоминаний. Насколько я понимаю, по ту сторону жизни не существует таких встреч, к которым мы привыкаем при жизни. Отдельные капли вливаются в океан, которому испокон веков принадлежали. Они умирают врозь только ради того, чтобы снова встретиться в океане75.
Бессмертие
Почему должны мы расстраиваться и горевать, когда умирают дети, молодые люди или старики? В мире не проходит ни одного мгновения, в течение которого кто-то бы не рождался или не умирал. Те, кто верит в душу – а есть ли индуисты, мусульмане или парсы, которые в нее не верят? – знают, что она никогда не умирает. Души живых едины с душами умерших. Процесс сотворения и разрушения идет вечно и непрерывно. Он не дает поводов ни для радостей, ни для печалей. Даже если мы откажемся от идеи бессмертия ради проверки ее на своих соотечественниках и учтем все рождения только в нашей стране, сколько таковых нам придется праздновать? Если мы будем оплакивать каждую смерть, то наши слезы никогда не высохнут. Тренировка мышления должна избавить нас от страха смерти76.
* * *
Для меня переселение душ и повторное рождение – не теория, а факт, столь же очевидный, как ежедневный восход солнца77.
* * *
Люди, предержащие власть, страстно жаждут посмертной славы78.
* * *
По милости природы мы не помним своих прежних рождений. Какая польза от детального знания пережитых нами бесчисленных рождений? Жизнь стала бы невыносимым бременем под непомерной тяжестью памяти. Мудрый человек намеренно забывает множество вещей79.
* * *
Наше пребывание в телесной оболочке кратковременно и преходяще: что такое век в сравнении с вечностью? Но если мы разобьем цепи эгоизма и растворимся в океане человечества, то разделим с ним его достоинство. Для того чтобы почувствовать, что мы что-то собой представляем, надо воздвигнуть барьер между нами и Богом; для того же, чтобы перестать это чувствовать, надо слиться с Богом. Капля в океане разделяет величие со своими прародителями, хотя может и не осознавать того. Но капля немедленно высыхает, если начинает жить независимо от океана. Мы не преувеличиваем, говоря, что жизнь есть всего лишь пузырек80.
* * *
Ничто не может примирить нас с тайной смерти лучше, чем вера в то, что смерть за благое дело переводит нас в лучшее состояние, а смерть за дурное дело есть благодетельное бегство от зла81.
* * *
Я не испытываю страха смерти. Я готов встретить ее с облегчением и удовлетворением. Но я не могу думать, будто смерть – это конец. У меня нет никаких тому подтверждений. Люди пытались показать, что душа умершего человека находит новое пристанище. Я, правда, не думаю, что данный факт можно как-то зафиксировать, но я в это верю82.
Вера
Вера человека в свои планы и деяния лучше всего проверяется, когда его горизонт застилают черные тучи83.
* * *
Плоха та вера, которая требует для своего утверждения хорошей погоды. Истинна только та, что способна устоять и в плохую погоду84.
* * *
Учение может провести нас по многим ступеням жизни, но оно оказывается абсолютно бесполезным в часы опасностей и искушений. В этих случаях спасает только вера85.
* * *
Сначала надо научиться верить непоколебимо86.
* * *
Вера начинается там, где бессильно останавливается разум87.
* * *
Нельзя занять у других ни веры, ни мужества88.
* * *
Человек, имеющий веру и проистекающую из нее силу, не смущается тем, что другие, возможно, смотрят на него свысока. Такой человек опирается только на эту самую внутреннюю силу89.
* * *
Вера свидетельствует о вещах невидимых и недоступных зрению90.
* * *
Через бурное море нас проводит вера – та, которая сдвигает горы и покоряет океаны. Эта вера – то же самое, что жизнь, осознанное бытие с Богом в сердце. Тому, кто достиг такой веры, нечего больше желать91.
* * *
Те, кто верит, избавляются от бремени всех своих забот. Нельзя верить и одновременно чувствовать напряжение92.
* * *
Бог – самый суровый из всех надсмотрщиков, и Он все время снова и снова испытывает нас. Когда же мы обнаруживаем, что наша вера иссякает, а силы нас оставляют, когда мы чувствуем, что тонем, Он приходит к нам на помощь, показывая нам, что нельзя терять веру, что Он всегда с нами и готов явиться по нашему зову – но на своих условиях, а не на наших93.
* * *
Полная жизнь невозможна без непоколебимой веры в Живой Закон, подчиняясь которому движется вся Вселенная. Человек без веры подобен капле, выброшенной из океана и обреченной на гибель. Каждая капля океана делит с ним его величие и имеет честь давать нам освежающий озон жизни94.
* * *
Вера может вырасти только изнутри; ее нельзя приобрести у других. Ничто великое в этом мире не было достигнуто без живой веры95.
* * *
В митингах и организациях нет ничего страшного. Они помогают в делах, но очень немного… Единственное, что по-настоящему имеет значение, – это непобедимая и негасимая вера96.
* * *
Вера рождается в сердце. Разум может ее лишь подкрепить. Сердце и разум не антагонисты, как думают многие. Чем ярче и живее вера, тем сильнее она стимулирует разум. Вера умирает, когда становится слепой97.
Разум
Каждая формула любой религии должна в наш век подвергнуться испытанию разумом и получить его одобрение98.
* * *
В конечном счете делами человека управляет его сердце, а не разум. Оно приходит к выводам, которые затем обосновывает разум. Аргумент следует за убежденностью. Человек умеет находить причины того, что он делает или хочет сделать99.
* * *
Жизненный опыт смирил меня достаточно, для того чтобы понять специфические ограничения разума. Вещь, за которой не ухаживают, загрязняется, а разум, используемый не по назначению, превращается в безумие… Рационалисты – восхитительные существа. Рационализм – это отвратительное чудовище, провозглашающее себя всемогущим. Приписывание всемогущества разуму являет собой образец фетишизма, когда палке или камню приписывают божественную сущность100.
* * *
Я не призываю к подавлению разума, я призываю лишь к распознаванию той силы, которая абсолютизирует его101.
* * *
Знание, застрявшее в голове, но не проникшее в сердце, приносит мало пользы в критические моменты жизни102.
* * *
Если мы хотим сделать что-то действительно важное, надо воспользоваться не только разумом, но и сердцем103.
* * *
Отвергать власть разума над слепыми инстинктами – это значит отвергать условие человека. У человека разум возбуждает и направляет чувства; у животного душа погружена в спячку. Пробудить сердце – значит пробудить спящую душу, пробудить разум и внушить умение отличать добро от зла104.
* * *
Есть предметы, недоступные разуму, и мы должны принимать их на веру. Следовательно, вера не противоречит разуму, но превосходит его. Вера – это своего рода шестое чувство, которое работает в случаях, когда отказывает разум105.
* * *
Я не могу постичь положение вещей интеллектом; оно должно тронуть мое сердце. Савл стал Павлом не вследствие интеллектуального усилия, а в результате сердечного движения106.
Свобода воли
Бог – величайший из всех известных тиранов, ибо Он часто отнимает от наших губ чашу и под видом свободы воли оставляет нам лишь тесное пространство, чтобы возрадоваться за наш счет107.
* * *
Наша жизнь – не единственная прямая линия; она представляет собой пучок обязанностей, часто противоречащих друг другу. Человеку приходится постоянно делать выбор между ними108.
* * *
Человек стоит выше животных благодаря своим нравственным инстинктам и моральным институциям. Животными и человеком управляют разные законы природы. Человек обладает разумом, умением различать добро и зло и свободой воли. Животные лишены всего этого. Они действуют несвободно, не зная разницы между добродетелью и пороком, добром и злом. Человек, будучи существом свободным, осознает разницу и, следуя своей высшей природе, далеко превосходит животных, однако же, следуя своей подлой природе, человек часто оказывается ниже животного109.
* * *
Фатализм имеет свои границы. Мы полагаемся на судьбу только после того, как исчерпываем все иные средства110.
* * *
Так же, как мы знаем, что человек часто подчиняется искушению, несмотря на сопротивление, мы знаем и то, что Провидение нередко вмешивается и спасает человека вопреки ему самому. Как это происходит – то есть насколько человек свободен и насколько он есть жертва обстоятельств, насколько важна свобода воли и когда именно в игру вступает судьба, – является тайной и останется таковой всегда111.
* * *
Я приучил себя к неопределенной жизни. Думаю, что неверно ожидать определенности от мира, где шатко все, за исключением Бога и Истины. Все, что происходит и случается вокруг нас, неопределенно и преходяще. За всеми этими случайностями стоит, однако, высшее существо, и благословен человек, который смог хотя бы мельком увидеть высшую определенность и направить по ее следу свою колесницу. Поиск этой Истины является summum bonum (высшим благом) жизни112.
* * *
Человек может изменить свой характер, может смирять его и управлять им, но не в силах его уничтожить. Бог не дал человеку такой свободы. Леопард способен изменить лишь форму пятен на своей шкуре; так и человек может только видоизменить особенности своей духовной конституции113.
* * *
Главное свойство человека – умение подчинять себе обстоятельства114.
* * *
Несчастные случаи будут происходить даже в самом лучшем из всех возможных миров. В словаре Бога нет такого слова, как «случай», но тем не менее мир представляет собой место, где постоянно происходит что-то непредвиденное. Это события, которые не поддаются нашему контролю, и даже после того, как они произошли, мы часто не способны обнаружить их причины115.
* * *
Мы не в силах гарантировать результаты, мы можем лишь стремиться к ним116.
* * *
Свобода воли, которую мы имеем, меньше свободы пассажира на переполненной палубе117.
* * *
Мы всегда будем ошибаться, иногда очень сильно, в наших начинаниях. Но человек – существо, способное управлять собой, и это свойство включает в себя возможность как совершать ошибки, так и немедленно их исправлять118.
* * *
Человек – творец собственной судьбы в том смысле, что волен выбирать, как воспользоваться своей свободой. Но человек не в силах контролировать результаты. Уверенность в обратном часто оборачивается крупными бедами и неприятностями119.
Добро и зло
Для того чтобы преодолеть зло, надо находиться полностью вне его, то есть стоять на твердом основании незамутненного добра120.
* * *
Зло само по себе стерильно. Оно саморазрушительно; оно существует и процветает благодаря содержащейся в нем крупице добра121.
* * *
С течением времени зло не перестает быть злом122.
* * *
Бог – величайший из всех демократов, каких знает мир, ибо Он невозбранно позволяет нам самостоятельно делать выбор между добром и злом123.
* * *
Я никоим образом не могу рассуждать о существовании зла, ибо это значит вообразить себя равным Богу. Во мне достаточно смирения, для того чтобы признать существование зла как такового. Я называю Бога терпеливым страдальцем, ибо Он допускает существование в мире зла. Я знаю, что в Нем самом нет зла, и если Он допускает зло в мире, то оно не затрагивает Его124.
* * *
Порок платит добродетели почтением, и иногда это почтение выражается в надежде, что добродетель удержится на своем пьедестале, пока порок неистовствует вокруг нее125.
* * *
В груди человека происходит вечная борьба между мраком и светом, и тот, у кого нет спасительного якоря молитвы, скорее всего, падет жертвой мрака126.
* * *
Человек всегда должен выбирать между восхождением и падением. Поскольку в человеке сильно животное начало, он, скорее всего, предпочтет падение, особенно если дорога вниз нарядно украшена. Он легко сдается, когда грех рядится в одежды добродетели127.
* * *
Условия жизни человека – это одно из ниспосланных ему испытаний. Он – игрушка, как для сил зла, так и для сил добра. Свои человеческие качества мы должны доказать умением сопротивляться искушениям. Не воин тот, кто сражается с воображаемыми внешними врагами, но не шевелит и пальцем, чтобы победить врагов внутри себя, или, хуже того, принимает их за друзей128.
* * *
В мире не существует ничего, что не могло бы в руках человека обратиться в орудие злоупотреблений. Человек – это смесь добра и зла, Джекила и Хайда. Однако вероятность злоупотребления становится меньше, если оно влечет за собой страдания129.
* * *
В божьем мире никогда не процветает чистое неразбавленное зло. Бог правит даже в царстве сатаны, ибо этот последний существует лишь благодаря великому терпению Бога130.
* * *
Поведение можно всегда исправить так, чтобы уменьшить зло и даже извлечь из него добро131.