Сойдя на берег Рик и Джесс сразу отправились в речной порт Бейкара и разошлись по пирсам. Надо было понять, куда и как они могут добраться. Результаты были неутешительными. Рик закончил раньше и у поворота дороги дождался Джериссона, который и развеял все надежды.

— Нету. До послезавтра — нету.

Это было плохо.

— Почему?

— Завтра церковный праздник. Так что если мы не надеемся найти судно эвирров, или, например вирман…

С таким же успехом можно было искать судно Варийского Ханганата. Подхватив мешки они поплелись в город — надо было хотя-бы переночевать.

— Лэйры, лэйры! На минуту, минуту! Уф-ф-ф. Добрые лэйры, я купец Меррим, рыбник из Бальи.

Отдуваясь, их догнал лысоватый невысокий толстячок в грязном суконном кафтане, размахивающий какой-то серой тряпкой, которой периодически вытирал прямо на бегу лоб и шею. От купца Меррима, тактично выражаясь, сильно пахло рыбой.

— Ну, доброго вам здоровья, почтенный. Чем мы-то вам можем быть полезны?

— Вы же, благородные лэйры, ищете какое судно вниз по реке-то? На завтра?

Джесс уже открыл рот заорать "Да! Конечно! Сколько?!", но локоть Рика метко ударил его под дых. Джесс поперхнулся, а Рик с ленцой в голосе сказал:

— Ну, на завтра там, на послезавтра… как пойдет, торопиться нам некуда. Праздник вот, опять же.

Рыбник Меррим скривился, вздохнул, опять утер пот со лба и с затылка, и наконец сказал с безнадежностью в голосе:

— Понятно… Сколько?

— Нуу-у-у… — протянул Рик. — Надо подумать. А что нам, почтенный Меррим, предложить хотите?

Следующие полчаса Джесс сохранял скучающее выражение на лице. Сначала с трудом, потом без труда. Рик торговался.

— … по пол-короны на каждого. И это мое последнее слово!

— А еда?

— Один раз. В день.

— Пошутили, наверное? Мы охраняем груз, вас, дочь, вашу баржу…

— Можно подумать, вы делаете это по отдельности.

— На голодный желудок мы это вообще не делаем. Мы лежим…

— То есть вы еще и бездельничаете?!

…

Еще через полчаса Рик наконец удовлетворился.

— Ну, по рукам?!

— По рукам!

Наследник самого крупного государства континента и мелкий торговец рыбой торжественно пожали друг другу руки.

— И обратите внимание, почтенный Меррим, — сказал Рик, продолжая трясти руку торговца. — Я даже не требую десять скипетров аванса! Хотя это и в обычае таких сделок.

— И не надейтесь. Через час жду вас на "Ласточке".

Торговец убежал, заранее обтирая лоб и шею.

— Рик! Зачем?!

— Что значит зачем, Джесс?! Это же наши деньги!

— Одна корона?!

— И по две кормежки в день, а на борту — отдельный шалаш!

— Да. Шалаш — это все меняет.

— Что бы ты понимал! Да он бы нас в упор не видел, если бы мы просто так согласились!

— Тебя волнует, что о тебе думает рыбник?

— А-а, ты не понимаешь! Как это — ему надо, а мы не поторговались?! Нет, так нельзя.

— Ну, если только. Куда он нас может добросить? До Мювальда, так? Дня за два?

— Да.

— Это хорошо. Тогда мы потом проедем через баронcтво Саверней.

— Зачем?! Это же сутки пути в сторону?!

— Перекаты уже закрыты, а через баронство идет дорога на Дикий Камень. Сам барон, конечно, дуб замшелый и зануда прошлого царствования — но человек-то неплохой. Смекаешь?

— Нет.

— Дикий Камень — пункт постоянной дислокации моего полка. Вот там я тебя смогу защитить от всего. Заодно оттуда и курьера пошлем, а при случае — и сами пойдем, куда Его Величество скажут.

— Резон есть… Пожалуй, так и сделаем.

Баржа "Ласточка" на юркую и изящную птичку не была похожа совсем. Не новая, солидно обросшая водорослями крепкая посудина, длиной примерно метров тридцать и шириной около семи, она была вообще-то откровенно грязной. Как таковой надстройки в ней не было, а был только помост на корме, примерно метров пять в длину. На помосте стояло два шалаша, один из которых и отдали Рику с Джессом. Под помостом хранилось ценное имущество хозяев, а остальное место сейчас занимал груз. Вверх по реке баржу довели гребцы, но сейчас их уже не было — вниз баржа шла по течению, с управлением и движением вполне справлялось трое матросов. Лоцманом, при необходимости, выступал сам купец.

Сейчас баржа принимала груз: по сходням с грохотом вкатывались большие бочки. Вдоль пирса бегал купец Меррим, поминутно вытираясь своей тряпкой, и довольно бестолково размахивал руками, подавая советы и командуя. Грузчики бодро отбрехивались, бочки закатывались, баржа качалась, скрипя причальными канатами. Жизнь била ключом.

— Джесс, ты глянь, что там есть!

— Баржа тут есть грязная, которую мы подрядились охранять.

— Да нет, ты на корму посмотри!

На корме сидела девушка. Небогато, но добротно одетая, в длинной юбке и сапожках, она сидела на каком-то чурбачке и внимательно смотрела за погрузкой. В руках у нее была дощечка, на которой она и отмечала, от старания высовывая язычок, количество бочек. Кругленькая, крепкая, голубоглазая, невысокая, с волнистыми темно-русыми волосами волосами.

— Ну? Дочка рыбника.

— Хо-хо, это делает плавание куда лучше!

Джериссон закатил глаза.

— Эй-эй-эй, ты, в шапке!! А ну кати назад!

— Какой назад, ты что, сдурела, девка?!

— Дома себе девку поищи, с рогами в стойле стоит, не спутаешь!!! Ты мне полбочки вкрутить хочешь?! А ну, кати назад!!!

Разгорелся скандал, в котором грузчики аппелировали к тому, что им бочки выдали со склада, и они не отвечают. Меррим махал руками и вопил, что он покупает рыбу, а не бочки и вот не надо тут! Дочка кричала, что жулики могут забирать хоть все сразу бочки и скармливать их какому-то "мерзавцу старому", а они за это не заплатят. Грузчики начали орать, что тогда они тут щас и вообще.

— Ладно, ваше Высочество, пошли отрабатывать плату.

— Так! Мужики! Чего орем? Рыба ваша? — с ходу вклинился в скандал Рик.

— Та мы тут ща!!!

— Это кто там такой быстрый? Чего там "сейчас"?! — Джеррисону тоже было скучно.

Увидев, что на стороне противника возникло подкрепление со шпагами, грузчики затихли и выдвинули переговорщика.

— Ну, мы тут, значит, грузим…

— Еще раз. Уважаемый. Рыба — твоя?

— Ну, нет, купца Фельта.

— Бочки тебе он выдал?

— Ну?

— Баранки гну, не запряг! Зови его и будем разбираться.

Купец Фельт, очень недовольный, появился на причале через час, выслушал претензию, хромая залез на баржу, осмотрел спорную бочку, а после этого еще полчаса препирался насчет оплаты. В итоге, поскольку баржа уже рисковала потерять ночной прилив — грузчики хотели получать по "ночному" тарифу, что купцам не подходило категорически — сошлись на снижении оплаты за конкретную бочку на треть. Погрузка продолжилась.

Стоило заметить, что по поводу скидок и оплаты торговалась дочь, и торговалась, судя по кривой роже купца Фельта, небезуспешно.

Через два часа после начала скандала погрузка закончилась, купцы рассчитались, и Рик с Джериссоном наконец зашли на борт.

Скрипя и качаясь, почти черпая воду бортами, баржа отвалила от пирса и стала, стараниями матросов, медленно выходить на основное течение реки, одновременно неуклюже разворачиваясь. На море или Великой Лейс такая загрузка означала бы верную смерть, но на спокойной реке с лесистыми берегами это считалось, похоже, нормой.

Плавание проходило без всяких происшествий. Увязавшаяся за ними было на второй день мутноватая лодочка отстала, после того как Джериссон и Рик затеяли у всех на глазах учебный бой. Теперь купец Меррим храпел под помостом, а Рик, то есть простите шевалье Миркем Делям, и Миллика Меррим сидели на лавочке по правому борту, и, поскольку было прохладно, сидели близко. Очень близко.

— … так вот, почтенная Миллика, и в этой лавке мы видели… Джек, иди погуляй?

— Ой, Мирк, вы столько всего повидали!

— Что ж в этом хорошего, шляемся по свету, голову преклонить негде…

Джеррисон ухмыльнулся и перешел на другой борт.

Баржа плыла по течению, темнело, и из доступных занятий оставались только битье комаров и сон. Джеррисон совместил эти два занятия, решив что первую смену Рик явно взял на себя. Тот растолкал его перед рассветом и сразу завалился спать.

Баржа дошла до Мювальда утром. Зачаливались долго, в основном потому что почтенный Меррим сэкономил на всем — и три матроса с большим трудом заводили тяжелую баржу к пирсу. Тем не менее, купец поспешил рассчитаться с Риком и Джессом. Судя по всему, ему как-то не хотелось, чтобы они находились поблизости от Миллики.

Джесс забрал деньги, но про себя отметил, что купец, кажется, опоздал. Сапоги Рика и сапожки Миллики были видны (плохо, но видны) в щели между пакгаузами. Причем сапожки были существенно выше, чем сапоги Рика, а щель была довольно узкой. Прощание несколько затянулось, но слез и криков вслед им не было.