Лилиан гордилась своим производством стекла. Всего за полгода, в совершенно не развитой стране создать почти технологическую линию производства листового стекла, зная только общие принципы и особенности химического процесса — это достижение! Да, стекло было по меркам Али "не очень" — а то и "очень не", да на производство уходила прорва древесного угля — но оно работало! Пусть ванны были невелики, но все-же стекло было прозрачным и большим.

И сама Лилиан, и тем более Ганц Тримейн, не питали иллюзий по поводу того, что это никому не будет интересно — и производство охранялось в три круга, а весь цикл знала только Лиля и двое ее стеклодувов. Возможно, в этом-то и была проблема..

День обещал быть тяжелым с самого начала. На два часа дня был запланирован разговор с досточтимым Раммитом Экаром. В этот раз Лилиан уже не собиралась повторять свои ошибки — хватит того, что наломала. Она подробнейше распросила Лонса — толку оказалось мало. Лонс просто не знал ничего о делах Стеклянного Дома — для него он был пугалом, о котором он ничего не знал.

Ганц Тримейн знал не больше. Фактически, он не работал с купеческой средой — его целями были дворяне, а купцы в Ативерне больше боялись казначея. Но Ганц сумел задать два вопроса, на которые Лилиан не ответила:

— А если он не опоздал, и не пришел раньше — как он сумел рассчитать, сколько времени займет проход через все посты? Ехать-то от Лавери около часа.

и второй:

— А когда он успел так подготовиться к визиту, что даже заколки вам подобрал? Он в Лавери появился-то за два дня до того, как к вам явиться?

Еще один вопрос у нее не выходил из головы со времени разговора с королем: откуда Раммит Экар вообще знал о том, как именно она договаривалась с мастерами?

Она вызвала мастеров — и увидела, как они бледнеют, краснеют, начинают заикаться при упоминании о том, что к ней вообще пришел представитель гильдии стеклодувов Эльваны. Их позицию выразил старший из них, впрочем, какой он был "старший" — двадцать три года.

— Госпожа, но вы ведь вступите в Гильдию, правда? Мы все согласны быть у вас подмастерьями до конца жизни нашей, вы не думайте! На кресте и Книге поклянемся, в роспись мастерской включимся.

Лиля снова вызвала Лонса и с удивлением узнала, что письмо с просьбой о встрече пришло… За десятинку до встречи. Доехать же от Эльваны верховой мог не менее чем за двенадцать дней.

Ситуация оказалась намного хуже, чем Лиле казалось: вокруг нее была целая сеть наблюдателей, и в этой сети был как минимум один человек собравший все, внимательно обдумавший, обобщивший — и к ней послали… Совсем другого человека.

Времени оставалось мало, организовать пару приватных разговоров с купцами не вышло. Да и возникал вопрос — а если кто-то из них имеет… ну, скажем так, более тесные отношения с объектом ее интереса, чем ей кажется? Или решит, по такому случаю, их заиметь?

Окна ее кабинета выходили на север, а цех по производству стекла стоял с восточной стороны, но аварию Лилиан почувствовала сразу — по стеклам как будто ударили подушкой. Она подскочила и с ужасом осознала, что тут ведь нечему взрываться, кроме…Генератор газа и кислородная батарея. Ее гордость, кислородная батарея — то, что вообще давало ей возможность делать стекло почти непрерывно и потом с удобствами рядом делать из стекла что угодно на удобной горелке! ГАЗ!!

Лиля бросила перо и заспешила к выходу из замка. Уже на середине дороги ее встретили засыпанные пылью подмастерья:

— Там!! Там!!! Да как бухнет! ВашСиятство, мастерская… Пылищи! Горит, как Мальдоная раздувает!!!

Лиля побежала, насколько это вообще было возможно в проклятущем платье.

Из старого каретного сарая гудело пламя, дожигая перекрытия. Вокруг бестолково бегала толпа подмастерьев, мастеров, слуг, грузчиков.

— Там есть еще кто-то?! — заорала Лиля.

Ее не услышали. Она схватила одного из стеклодувов за ворот и тряханула, срываясь на визг.

— ЕСТЬ ТАМ ЕЩЕ КТО, СПРАШИВАЮ?!

— А?!.. Не знаю… Я щас!!

Мастер уже совсем было рванул к сараю, когда из-за спины Лили вынырнула незнакомая рука в плотном суконном кафтане, схватив его за рубаху, и смутно знакомый голос рыкнул:

— КУ-ДА, дурень?! А НУ СТОЙ ВСЕ!!! ЗАПОР-РЮ!!!

Рык, стукнувший Лиле по ушам не хуже взрыва, был убедительным, все начали останавливаться.

— А ну, оглянись, найди соседа справа по работе!!! А теперь оглядись, найди соседа слева!!! Кого не видишь — спроси!!!

После цепочки: "а где?!!", "а нету?!", "да вот же ж я!!", Лилиан с облегчением услышала:

— Все тута, значить…

— Мастера, ко мне!

Лиля наконец оглянулась. День, уже ставший рекордно плохим, сразу стал еще хуже. Господин Раммит Эккар. Мастера — с обгоревшими бровями, подпаленными рукавами кафтанов, кто-то с ожогом, часто моргающие, собрались к ней. Но первым к ним обратился Раммит Эккар.

— Вы-то что, мастера? Куда суетесь, коль так горит?! Где бадья на выходе? Где попоны пожарные?

— Да мы ж тут и не думали…

— Эх вы, шихта провинциальная… Решили, что Альдонай за спиной стоит? Ну, вот отвернулся.

— А как вы, досточтимый Раммит Экар, тут вообще оказались? — неприятным голосом вдруг спросил подошедший сбоку Тримейн.

— Служанка провела. — обезоруживающе улыбнулся поверенный. — Вы, Ваше Сиятельство, изволили отдать распоряжение, что я приду и меня к вам следует провести. Она и провела. А посты, по такому — он кивнул на пожар. — случаю, туда в основном и смотрели. Не беспокойтесь, лэйр Ганц, тайна этого сарая еще дня четыре храниться будет как у Альдоная за пазухой…

— Это почему?!

— А раньше не остынет. Если вы только стены не разберете — тогда побыстрее. Водой только не поливайте, а то вообще никогда не поймете, что там такое приключилось. Хотя, мыслится мне, ничего особенного там нет.

В "не особенном" сарае с треском и грохотом провалилась крыша, обдав всех пылью, искрами и жаром. Пламя загудело с новой силой.

— Как оно у вас горит-то, даже удивительно! Пойдемте-ка отсюда, Ваше Сиятельство. И, право слово, видится мне небесполезным и людям тоже сказать, чтоб расходились.

Лилиан скомандовала, сообразив наконец отправить пару подмастерьев с вилами — хоть как-то остановить аппараты. В беготне наметилось какая-то систематизация, все если не успокоилось, то вошло в предсказуемо плохое русло…

— И что же тут по вашему случилось?..

— Дно у ванны плавочной прогорело. Или швы "пошли", а варщики это дело заспали. Но это уж вы, господа хорошие, сами разберете.

— Вы, досточтимый, вроде поверенный, а не мастер-стеклодув? — теперь и Лиля смотрела на него с подозрением.

— Не мастер. Выбраковка я.

— Кто?!

— Выбраковка. Сварить-то я стекло мог, да работать с ним — нет. — Поверенный вроде как продолжал мило улыбаться, вот только улыбочка была вымученная, прикрывающая старую боль. — У меня очень сильно слезятся глаза в сухом да горячем воздухе. Вот и не попал я в мастера-стеклодувы. Ваше Сиятельство, вы уж не откажите меня проводить — вам тут сейчас делать нечего, поговорить мы не сможем — а ответ вы же мне короткий дадите?

Лилиан согласилась и они не спеша — а куда уж тут спешить? — пошли к главному входу.

— Понимаете, — сумбурно излагала Лиля свои построения. — Мои партнеры…

— Понимаю, понимаю, Ваше Сиятельство. — кивал головой досточтимый поверенный. — Никак нельзя мнение партнеров игнорировать. Очень приятно слышать в наши-то времена такую ответственность. Обязательно все ваши предложения передам, внимательнейше рассмотрят их.

— Вы Ваше Сиятельство, не тушуйтесь, что пожар приключился — утешающе говорил Экар, поддерживая ее под локоток. — Дело-то совершенно житейское, нас ведь тоже за такие вот случаи из столицы во времена оны выставили. Я вот как раз там стоя мудрость вашего подхода-то оценил — ну, вот не дай Альдонай, погиб там кто — ну так найти-то да натаскать нового недолго, а коли у нас мастер погибнет — бывало, целые сорта стекла теряли.

Я вам вот что скажу: будете в Эльване, дайте нам знать. Проведем вас по лучшим мастерским — ахнете! Удивлены? Мы всех дорогих гостей так водим, лет двести уже. Красота светлая, как цветок огненный распускается, ключом лесным, прозрачным застывает, росным полем блестит. Никто равнодушным не остается. Никто. Особенно — кто сам с трубкой стоял, да шихту мешал.

Говоря о стекле, достопочтенный поверенный менялся. Вместо длинных, юридически выверенных формулировок, появлялся говорок мастерового — образный, скорый, построенный как короткие вопросы — ответы.

…Спросите — а как же не боитесь, что тайну украдут? А на то у нас старая-старая история есть, еще тех времен, когда мастера-стеклодувы меж собой враждовали. Один мастер к другому в мастерскую прокрался, все посмотрел внимательнейше, все зарисовал да записал — уж где он грамоту изучил, о том история помалкивает. А вот не вышло у него ничего дельного, сколько он потом ни старался. Так он внимательно по мастерской ходил, что не подумал, откуда песок возят. Так и не увидал, как песок просеивают, как драга устроена, как в нее песок кидают… Песок-то он брал чистый — да крупноват он был. И все.

Когда умер он, выкупили мы его записи — вдове золотом по весу честно заплатили — всем и показываем с тех пор. Старший мастер, говорят, чуть не помер со смеху, когда читал. Никогда, говорит, я так аккуратно да точно дело не описывал — терпения не хватало. Надо, говорил, подмастерьев учить по тем свиткам, только вот свои же глупости поправлю. И учим. И всегда историю рассказываем. Правило у нас такое.

Так что, на дело-то смотреть можно. Да только мастером надо быть, чтобы понять на что смотришь. А кто любит чужое дело воровать — тот мастером не бывает.

Так, за разговором, и дошли до главного входа, где все еще бродила непривязанная лошадка поверенного.

— Полагаю, встретимся мы и еще раз, Ваше Сиятельство. Глядишь, и вопрос с партнерами разрешится. Будьте здоровы да счастливы, Ваше Сиятельство, удачи вам.

И уехал.

Через час пришел хмурый Ганц и сказал:

— Ваше Сиятельство, не было никакой служанки.

— Что?..

— Не водила и даже не отправляла никуда никакая служанка Раммита Экара. Часовым я, конечно, устрою веселую жизнь за ротозейство — но это выходит, он планировку знал и сразу понял где что происходит.

Лилиан пожала плечами. Сейчас ее больше всего занимали остатки по складу стекла и перспектива не успеть сформировать грузы следующей партии. О стоимости и сроках восстановления мастерских не хотелось даже думать.

По всему замку тянуло гарью.

Лилиан и Ганц все-таки подозревали поверенного в организации диверсии — до тех пор, пока через четыре дня все-таки не дождались пока мастерская более-менее остыла и не удалось расковырять залитые стеклом и оловом камни. И разбирательство заняло еще два дня.

В основании ванны лопнуло — а потом и прогорело — четыре камня, борт и часть дна провалились, через дыры хлынуло олово, а автомат, придуманный Лилей, вылил всю остальную стекольную массу ориентируясь на падение уровня. Жара и искры подпалили сначала угольную пыль. Кислород, продолжавший поступать к огню, моментально раздул все это до состояния взрыва. Ну, а дальше уже все горело само. Кирпичи просто не выдержали нагрузки под нагревом. Просто плохой кирпич. Просто никакого способа его проверить. Просто неудачная кладка.

Все очень просто.