Соединенные Штаты и их антикоммунизм играли решающую роль в трагической истории Первой итальянской республики (1945–1993). Доказательства, обнаруживаемые последние десять лет, показывают, что секретные армии «Гладио» итальянских военных спецслужб в союзе с правыми террористами были активно вовлечены в тайную необъявленную войну. Вторжение Советского Союза так и не состоялось, и тайные антикоммунистические военизированные части, созданные ЦРУ, проводили операции внутри страны, умело воздействуя на политический ландшафт. Парламентское расследование итальянского Сената по делу «Гладио» и ряду загадочных убийств после окончания холодной войны пришло к заключению, что в Италии «ЦРУ в мирное время наслаждалось полной свободой действий», потому что Италия во времена Первой республики находилась «в сложной и порой трагической «пограничной» ситуации». Холодная война провела разграничивающую линию между конфликтующими идеологиями. С левой стороны этой границы стояла очень популярная и сильная Коммунистическая партия Италии (КПИ), поддерживаемая тайными финансовыми вливаниями Советского Союза, а также сильная Социалистическая партия Италии (СПИ) (1). Справа от границы действовало ЦРУ и итальянские военные спецслужбы с армией «Гладио» и праворадикальными террористами, политически поддерживаемые консервативной Христианско-демократической партией (DCI) (2).

Во время Второй мировой войны Италия, возглавляемая фашистским диктатором Бенито Муссолини, сражалась на стороне Гитлера. После поражения держав «оси» президент США Франклин Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и лидер Советского Союза Иосиф Сталин в феврале 1945 года провели встречу в советской Ялте, чтобы обсудить послевоенное устройство Европы и — судьбоносное решение для Италии — поместили полуостров в сферу влияния США. Для того чтобы ограничить силу итальянских коммунистов, ЦРУ стало склоняться в сторону мафии и правых экстремистов. «Мафия, — объяснил агент ЦРУ Виктор Марчетти, — благодаря ее антикоммунистической природе является одним из элементов, которые ЦРУ использует для управления Италией» (3). Уже во время Второй мировой войны граф Бреннан, глава американской спецслужбы военного времени УСС в Италии, посоветовал Министерству юстиции США уменьшить 50-летний срок тюремного заключения для босса мафии Чарльза Счастливчика Лучано для того, чтобы провести тайную сделку: в обмен на свободу Лучано обеспечивает армию США списками влиятельных сицилийских мафиози, которые поддержали Соединенные Штаты, когда американские войска высадились на Сицилии в 1943 году (4). После войны ЦРУ было счастливо «свести тайную дружбу с сицилийской мафией», и «под лозунгом борьбы с коммунизмом в Италии и на Сицилии оставили остров бесчинствующей толпе, что продолжается и по сей день» (5).

Американские войска, освободившие страну и превратившие диктатуру в хрупкую демократию, были приняты итальянцами с флагами, встречены хлебом и вином. Но союзники «становились все более нервными из-за условий итальянской политики и в частности из-за опасности растущего влияния коммунистов и опасения, что повторится ситуация Греции или Югославии». Поэтому союзники намеренно изменили политику: Лондон и Вашингтон приостановили снабжение итальянских партизан, среди которых подавляющее большинство были коммунистами и которые благодаря героическому сопротивлению фашистам снискали себе великое уважение среди населения Италии. «Такое изменение в политике было удручающим» для британских и американских офицеров связи, которые в тылу врага боролись вместе с коммунистами против Муссолини и Гитлера, а также «для самих итальянцев» (6). Кризис углубился, поскольку итальянские коммунисты стали свидетелями того, как Соединенные Штаты тайно набирали в органы госбезопасности потерпевших поражение фашистов и правых, «так как озлобленный антикоммунизм, сам по себе являющийся основным ингредиентом фашистского воззвания, становился теперь популярным» (7).

«Вполне возможно, что некоторые правые группы были завербованы и сплочены в секретные армии, потому что они бы действительно предупредили народ в случае начала войны», — позже расскажет в документальном фильме о «Гладио» Рэй Клайн, заместитель директора ЦРУ с 1962 по 1966 год. «Таким образом, использовать правых — это нормально. Но только если вы использовали их не политически, а в разведывательных целях» (8). Но ключи от власти им были даны не для того, чтобы ограничить влияние итальянских правых сбором информации. В качестве оберега от коммунизма американцы основали Христианско-демократическую партию (ХДП), «кишащую коллаборационистами, монархистами и обычными фашистами» (9). Альчиде де Гаспери из ХДП был поставлен на пост премьер-министра и с 1945 по 1953 руководил восемью кабинетами министров. «Серьезной чистки не произошло, благодаря чему большая часть фашистской бюрократии выжила» (10). Премьер-министр Гаспери вместе с министром внутренних дел Марио Шельба персонально курировали «восстановление на прежней работе персонала, серьезно скомпрометированного фашистским режимом» (11).

Принц Валерио Боргезе по прозвищу Черный принц был одним из тех пресловутых фашистов, завербованных Соединенными Штатами. Будучи руководителем кровавой антипартизанской операции при Муссолини во времена республики Сало, Боргезе и его «Децима MAC» — Сил специального назначения, состоящих из 4000 солдат, основанных в 1941 году и официально признанных Высшим командованием нацистов — «специализировался» на выслеживании и убийстве сотен итальянских коммунистов. В конце войны партизаны захватили Боргезе и собирались его повесить, но 25 апреля 1945 года адмирал Эллери Стоун, американский консул в оккупированной Италии и близкий друг семьи Боргезе, поручил сотруднику УСС, а позже широко известному агенту ЦРУ Джемсу Англетону спасти Боргезе. Англетон переодел Боргезе в униформу офицера Соединенных Штатов и препроводил его в Рим, где он должен был предстать перед судом за свои военные преступления. Благодаря защите Соединенных Штатов Боргезе был объявлен невиновным (12). Агент ЦРУ Англетон за свои «исключительные заслуги» получил от армии США орден Почетного легиона и в последующие годы сделал карьеру в роли главы контрразведки ЦРУ став «ключевой для Америки фигурой, контролирующей все правое крыло и неофашистские политические и военизированные группы в Италии в послевоенный период» (13). Развитие его как сторонника холодной войны шло закономерно, т. к. после разгрома Муссолини и Гитлера «для Джима Англетона только поменялся враг, — как отмечает его биограф. — Серп и молот заменили собой фашистский крест» (14).

В 1947 году в Вашингтоне был создан американский Совет национальной безопасности (СНБ) ЦРУ, и Италии, «подверженной бесконечным атакам сильной коммунистической партии», не повезло стать первой в мире страной-мишенью для молчаливой необъявленной войны ЦРУ. Задача ЦРУ была проста: не дать итальянским левым победить в первых послевоенных всеобщих выборах 16 апреля 1948 года. Президент США Гарри Трумэн был сильно озабочен этим вопросом, так как КПИ, крупнейшая коммунистическая партия в Европе, и Социалистическая партия ПСИ перед выборами объединились, образовав Народно-демократический фронт. Наблюдатели ожидали, что НДФ наберет большинство голосов в парламент, так как во время муниципальных выборов, предшествующих национальному голосованию, НДФ продемонстрировал свою силу, оставив на втором месте поддерживаемую США Христианско-демократическую партию (ХДП). Поэтому БПК, отдел тайных операций ЦРУ, который под руководством Фрэнка Визнера создали и возглавляли секретные армии «Гладио» в Западной Европе, выделило Христианско-демократической партии 10 миллионов долларов. В то же самое время против коммунистов и социалистов заработал черный пиар. Среди прочей грязи ЦРУ выпустило анонимные памфлеты, в которых содержалась клевета на личную и семейную жизнь кандидатов ПКИ, а также обвинения в фашизме и антихристианских настроениях. Эта тактика нацеливания на определенные места в парламенте для передачи контроля Христианско-демократической партии, а не стремления одержать полную победу, была успешной. На финальном этапе выборов ХДП с 48 % голосов выиграла, получив 307 мест в итальянском парламенте, а левая коалиция НДФ неожиданно набрала всего 31 % голосов, получив 200 мест в парламенте (15). Протесты населения и левых встретили жесткий отпор, что привело к «очень большому числу жертв во время демонстраций» (16).

Президент США Гарри Трумэн был доволен, он стал горячим приверженцем тайных операций. В повсеместно обсуждаемой «Доктрине Трумэна» от марта 1947 года он настаивал, что «мы должны отказаться от признания любого правительства, силой навязанного любой стране какой-либо иностранной державой», подчеркивая, что американская внешняя политика основывается на «правде и справедливости: никаких компромиссов со злом» (17). Выборы в Италии привели не только к победе поддерживаемой США консервативной Христианско-демократической партии, но и к тому, что в Италии могла разразиться — по примеру Греции — гражданская война. И во время, и после выборов на морской территории Италии находились американские военные корабли, американские войска также не покидали Италию. Джордж Кеннан, начальник Отдела политического планирования Госдепартамента США, основываясь на задаче развития долговременных программ США во внешней политике, рекомендовал провести прямую военную интервенцию в случае победы итальянских коммунистов (18). Президент Франческо Коссига подтвердил после разоблачения «Гладио», что во время выборов 1948 года военизированный отдел Христианско-демократической партии был готов к интервенции в случае победы Коммунистической партии. Вооруженный пулеметом с полным магазином и «ручными гранатами», Коссига лично был частью военизированных отрядов: «Я был вооружен до зубов, и я такой был не один». Члены вооруженного формирования Христианско-демократической партии имели оружие, «купленное на средства, предоставленные на нужды партии» (19).

После того как КПИ была успешно исключена из правительства Италии под руководством правительства поддерживаемой США ХДП 4 апреля 1949 года самой Италии было разрешено присоединиться к недавно созданному блоку НАТО в качестве одного из членов-основателей. Несколькими днями раньше, 30 марта 1949 года, в Италии в тесном сотрудничестве с ЦРУ была создана первая послевоенная военная спецслужба. Секретная часть получила название SIFAR и располагалась в Министерстве обороны; первым директором SIFAR стал генерал Джованни Карло. Во время Первой итальянской республики SIFAR неоднократно занималась манипулированием итальянской политической жизнью и через один из своих отделов «Бюро Р» руководила и направляла деятельность антикоммунистической секретной армии «Гладио» (20). «Одновременное вступление в НАТО и восстановление разведывательного потенциала было больше, чем простое совпадение, — правильно заметил специалист по деятельности спецслужб Филипп Виллан, — и дает представление об основных целях послевоенных итальянских спецслужб и о намерениях тех, кто ратовал за их возрождение» (21).

Секретная служба SIFAR с самого начала «регулировалась протоколом повышенной секретности, выпущенным Соединенными Штатами; протокол означал реальный и полный отказ от суверенитета Италии». Согласно этому документу, который отвечал планам НАТО, обязательства SIFAR по отношению к штаб-квартире в США якобы включали доступность всех собранных разведданных и гарантированные контролирующие права США; более того, обязательства также включали выбор сотрудников SIFAR, которые в любом случае должны были получить одобрение ЦРУ (22). Фактически SIFAR была зависимой итальянской службой, в большой мере находящейся под влиянием ЦРУ. Или как Паоло Тавиани, министр обороны Италии с 1955 по 1958 год выразился во время расследования дела «Гладио»: «Итальянские спецслужбы возглавлялись и финансировались «парнями Виа Венето», а другими словами — ЦРУ в американском посольстве в самом сердце Рима» (23). Итальянские сенаторы не могли не заметить доминирующую позицию ЦРУ и отметили, что «армии «Гладио» были созданы через соглашение двух спецслужб: одной, крайне значительной, — американской, и другой, менее влиятельной, — итальянской» (24).

В 1951 году генерал Умберто Брокколи был назначен на пост директора SIFAR и как член «Секретного комитета» регулярно встречался на юге Европы с представителями итальянской армии, флота и воздушных сил, а также ЦРУ и командования НАТО (25). SIFAR должна была гарантировать стабильность Италии, так как НАТО опасалось ее сильной Коммунистической партии. Секретные армии «Гладио» были центральным элементом для достижения этой цели. 8 октября 1951 года Брокколи написал министру обороны Италии Эфизио Маррасу относительно подготовки «гладиаторов» в Великобритании и поставки оружия и взрывчатых веществ со стороны ЦРУ. В своем письме Брокколи пояснил, что британская секретная разведывательная служба предложила провести обучение итальянских офицеров секретных подразделений «Гладио» при условии, что Италия закупит оружие у Великобритании. В то же самое время ЦРУ предложило поставить партию оружия бесплатно, но они не имели такого опыта в проведении обучения, как британцы. Итальянцы решили взять лучшее у обоих и направили офицеров «Гладио» SIFAR в престижную британскую школу специальной подготовки и в то же время получили оружие у Соединенных Штатов. В 1953 году британцы поняли, что их обвели вокруг пальца, и упрекали Муско, преемника Брокколи на посту главы SIFAR: «Его спецслужбы доставили все с потрохами американцам» (26).

Способствуя секретной антикоммунистической политике НАТО, представители SIFAR регулярно принимали участие в секретных совещаниях командного центра НАТО Объединенный комитет по планированию секретных операций и Комитет по планированию секретных операций, посвященных «Гладио». Незадолго до своей отставки президент Италии Коссига в большом телевизионном интервью пояснил, что «будучи обеспокоенным тем, что может произойти в Европе, если случится вторжение», якобы создал в Италии в 1951 году секретные армии «Гладио». «Было решено, что три страны — США, Великобритания и Франция — будут постоянными членами организации, а остальные будут ассоциированными членами организации. Это Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия, Люксембург, Греция и Турция», — объяснил Коссига, ссылаясь на связанный с НАТО СКП командный центр «Гладио». «Италии было предложено стать ассоциированным членом организации. Италия отвергла это предложение и в свою очередь запросила место постоянного члена, но на тот момент определенного ответа не получила. В 1956 году к организации присоединилась Германия». Президент настаивал на особой секретности проведения этих операций. «Это было стандартной политикой НАТО — отрицать существование того, что было решено хранить в тайне» (27).

В совершенно секретном документе Совета национальной безопасности США, подписанном Трумэном 21 апреля 1950 года, президент настаивал на том, что «Италия является ключевой страной для американской безопасности», и поэтому «США должны использовать всю политическую, экономическую и, если понадобится, военную мощь» для того, чтобы остановить деятельность КПИ. «В случае если коммунисты придут к власти законным путем, а также в том случае, если правительство больше не сможет быть сильной оппозицией для внутренней и зарубежной коммунистической угрозы, США должны быть готовы принять контрмеры», очевидно включая и вторжение, на случай, если «отдельные районы Италии попадут под контроль коммунистов после вооруженного восстания». Военное планирование США в свете предстоящих выборов в Италии предусматривало, что на первом этапе будет усилено «военное присутствие США в зоне Средиземного моря». На втором «тревожном» этапе войска США будут введены в Италию «по просьбе итальянского правительства, но после консультаций с Великобританией и другими странами — членами НАТО». Войска предполагалось развернуть «в зонах полуострова, которые контролируются правительством, для демонстрации силы». И, наконец, во время третьего этапа «красного сигнала тревоги» американские «вооруженные силы в достаточном количестве» должны будут «высадиться на Сицилии или в Сардинии, или в обоих регионах одновременно» для того, чтобы «занять территорию, не дав развиться местному движению сопротивления коммунистов» (28).

Опасения Вашингтона усилились, когда в день выборов в июне 1953 года, несмотря на проводимые ЦРУ тайные операции, поддерживаемая США ХДП с 40 % голосов потеряла 43 места в парламенте по сравнению с результатом 1948 года и осталась позади с 261 парламентским местом. Левая коалиция социалистов и коммунистов улучшили свои позиции до 35 % голосов и 218 мест в парламенте. ЦРУ активизировало свои секретные действия, поскольку «были причины для опасений, что если общая тенденция голосования с 1948 по 1953 год продолжится… голоса, отданные за объединенных коммунистов и социалистов, будут увеличиваться, и коммунисты станут крупнейшей политической силой в Италии», — как правильно спрогнозировал Уильям Колби, будущий директор ЦРУ при президенте Никсоне (29). Первым делом следовало поставить на пост главы SIFAR более агрессивного лидера. В 1955 году высокопоставленный сотрудник ЦРУ Кармел Оффи, ближайший соратник действующего главы ЦРУ Аллена Даллеса, прибыл в Италию и в посольстве Соединенных Штатов совместно с начальником резидентуры (HP) ЦРУ Джерри Миллером поручил Клэр Бут Люс, привлекательной женщине-послу США в Риме, надавить на министра обороны Италии Паоло Эмилио Тавиани для выдвижения генерала Джованниде Лоренцо. Так, в январе 1956 года генерал де Лоренцо, твердый антикоммунистический ставленник Вашингтона, возглавил SIFAR и ее секретные армии «Гладио» (30).

Усы, очки, жесткая военная выправка — де Лоренцо представлял собой типичного генерала старой школы. В сверхсекретном документе от 26 ноября 1956 года, подписанном де Лоренцо, он подтвердил существование «прежних соглашений» между ЦРУ и SIFAR и подчеркнул, что операция «Гладио» продвигается хорошо (31). Документ содержал крайне важную и деликатную информацию, которую скрыли в ходе расследования, проводимого итальянским Сенатом. «Соглашение 1956 года между SIFAR и ЦРУ по поводу организации секретных армий не может, по крайней мере, пока, стать публичным документом, поскольку это двустороннее соглашение, относящееся к категории «совершенно секретно», — объяснил действующий глава SIFAR адмирал Фульвио Мартини пораженным итальянским сенаторам, наивно полагавшим, будто SIFAR подотчетен итальянской законодательной власти, а не ЦРУ «Рассекречивание документа, по поводу которого я уже обращался 13 декабря 1990 года, — размышлял Мартини, — необходимо подчинить соглашению, в которое вовлечены другие стороны» (32).

Среди наиболее важных проектов SIFAR директор де Лоренцо видел новые штаб-квартиры для секретной армии, на строительство которых ЦРУ выделило 300 миллионов лир. SIFAR и ЦРУ пришли к соглашению, что по соображениям секретности и функциональности центр «Гладио» должен быть возведен не на материке, а на одном из крупных островов на западном побережье Средиземноморья. Выбор пал на Сардинию, где под строительство была куплена земля. Полковнику SIFAR Ренцо Рокка, главе «Бюро Р», отвечающего за «Гладио», было поручено осуществлять контроль за сооружением новой базы для «Гладио», где секретные антикоммунистические отряды были вооружены и обучены экспертами американских и британских спецподразделений (33). Штаб-квартиры «Гладио», получившие название «Центр подготовки диверсантов» (ЦПД), находился на Капо Мараргуи, неподалеку от деревни Альгеро. За стенами и высокими охранными электрическими заборами была сооружена маленькая бухта, возведены подземные бункеры, установлены мощные дистанционные радиопередающие устройства, были вырыты подводные тоннели для водолазов-разведчиков, а также построены две небольшие взлетно-посадочные полосы для самолетов и посадочная площадка для вертолетов. Также было сооружено несколько других зданий, использующихся для тренировок по стрельбе и обращению с взрывчатыми веществами, а также для проведения лекций (34).

«Впервые я попал в Капо Мараргуи в 1959 году», — свидетельствовал «гладиатор» Эннио Колле после разоблачения секретных армий. 27 ноября 1990 года Колле получил письмо от директора Службы информации и военной безопасности (SISMI), информирующего его о том, что «структура секретных подразделений, которые в случае оккупации должны были действовать в тылу противника, была ликвидирована». «Гладиатор» Колле рассказал, что члены секретной части были в неведении о масштабах деятельности организации в международных масштабах и даже могли не знать, где проходят их тренировки: «Я не знал, где нахожусь, поскольку нас перевозили на самолете с затемненными окнами». Децимо Гарау, инструктор итальянской базы «Гладио» CAG, подтвердил журналистам, что итальянские «гладиаторы» держались в буквальном смысле в неведении: «Они прибывали на замаскированном самолете, где по прибытии их встречал загримированный инструктор. Затем их размещали в казармах, и только после этого они приступали к тренировкам» (35).

«Попросту говоря, моей работой было не допустить захват коммунистами власти в Италии на следующих выборах 1958 года», — вспоминал агент ЦРУ Уильям Колби в своих мемуарах. Осенью 1953 года он прибыл в Рим для работы под руководством начальника резидентуры ЦРУ Джерри Миллера. С помощью секретных армий «Гладио» ЦРУ пыталось «не допустить политического подрыва военной обороны НАТО пятой колонной, Partito Communista Italiano (КПИ)», для чего, по словам Колби, «была осуществлена крупнейшая на тот момент политическая программа действий». По отношению к стоящим рядом с коммунистами итальянским социалистам также была проведена «черная» пиар-кампания, так как Вашингтон продолжал спонсировать ХДП. «Я был вынужден признать, что мы не сможем поменять синицу в руках ХДП на социалистического журавля в небе». Кампания Колби была успешной, и в 1958 году ХДП получила 42 % голосов и 273 места в парламенте, в то время как коммунисты получили 23 % и 140 мест, а социалисты 14 % и 84 места (36).

Колби, как и президент США Дуайт Эйзенхауэр, был заворожен возможностями секретных операций после того, как ЦРУ совместно с МИ-6 в 1953 году свергло правительство Мосаддыка в Иране, а в 1954 году — социалистическое правительство Арбенса в Гватемале. В Италии манипуляция с выборами и тайное финансирование ХДП было «настолько эффективным, что те, кто получал в Италии нашу помощь, зачастую не были уверены, откуда эта помощь, собственно, поступила», — с гордостью заявлял Колби. Оглядываясь назад, Колби сказал, что «политические операции ЦРУ в Италии и ряд похожих операций, проведенных в течение последующих лет, в особенности в Чили, проходили под резкой критикой. Теперь никто не отрицает, что подобная «разведка» является незаконной. В соответствии с законодательством большинства стран, так же как и по американским законам, иностранному правительству строго запрещено вмешательство во внутриполитические дела других стран». Однако, как аргументированно заметил сторонник холодной войны, «помощь демократическим группам Италии с целью достойно противостоять советской диверсионной кампании может быть расценена как этичный поступок» (37).

Разделяя это суждение, Пентагон дал указание разработать секретную директиву, которая в процессе операции «Размагничивания» совместно с военными спецслужбами Италии и Франции позволит провести «политические, военизированные и психологические операции» для ослабления коммунизма в обеих странах. Директива американского Комитета начальников штабов, датированная 14 мая 1952 года, настоятельно требовала, чтобы «ограничение власти коммунистов в Италии и Франции являлось самой приоритетной целью. Эта цель должна быть достигнута с использованием любых средств», включая ведение секретной войны и террористические операции. «Итальянское и французское правительство могли ничего не знать о плане «Размагничивания», поскольку было ясно: этот план позволял вмешиваться в их собственный национальный суверенитет» (38).

Когда Колби покинул Италию, улетев на базу ЦРУ во Вьетнаме, директор SIFAR в Италии де Лоренцо продолжил борьбу против КПИ и ПСИ. Существовал специальный секретный документ итальянского Министерства обороны «Спецподразделения SIFAR и операция «Гладио», датированный 1 июня 1959 года. Этот документ устанавливал, каким образом проводилось военное планирование НАТО и как антикоммунистические тайные операции координировались напрямую Комитетом по планированию секретных операций, связанным с SHAPE. В документе подчеркивалось, что наряду с советским вторжением НАТО опасалось «саботажа внутри страны», в Италии в частности, опасения были также по поводу увеличения власти КПИ. «На национальном уровне причиной конкретных шагов SIFAR была и продолжает быть вероятность развития чрезвычайной ситуации, как описано выше. Конкретные мероприятия осуществляются отделом SAD бюро «Р», — объяснялось в документе со ссылкой на секретные армии «Гладио». «Параллельно с этим решением глава SIFAR намерен с одобрения министра обороны подтвердить предыдущие соглашения, заключенные между итальянскими и американскими спецслужбами в отношении взаимного сотрудничества в контексте секретных армий для осуществления совместных операций». В документе по «Гладио» де Лоренцо заключил, что соглашение между ЦРУ и SIFAR, датированное 26 ноября 1956 года, «представляет собой основу документа по операции «Гладио» (название для операции было выбрано совместно двумя спецслужбами)» (39).

Когда в январе 1961 года Джон Ф. Кеннеди стал президентом, политика Соединенных Штатов по отношению к Италии изменилась, поскольку Кеннеди в отличие от своих предшественников Трумэна и Эйзенхауэра поддерживал СПИ. Он согласился с выводами ЦРУ, что в Италии «силы социалистов даже без помощи извне значат, что левые ожидают становления демократической формы социализма» (40). Однако реформистские планы Кеннеди встретили жесткое сопротивление со стороны Государственного департамента США и ЦРУ Госсекретарь Дин Раск с ужасом обратился к Кеннеди: Рикардо Ломбарди из СПИ публично запросил признание коммунистического Китая, аннулирование американских военных баз в Италии, включая важную военно-морскую базу НАТО в Неаполе, и объявил о необходимости бороться с капитализмом и империализмом. «И это — партия, с которой Соединенные Штаты должны иметь дело?!» (41).

Посол Фредерик Рейнхардт в посольстве Соединенных Штатов в Риме совместно с главой резидентуры Томасом Карамессинесом обсуждали, каким образом возможно остановить Кеннеди. Вернон Уолтерс посоветовал им пресловутого поборника холодной войны из ЦРУ, который «прямо или косвенно принимал участие в свержении большего количества правительств, чем кто-либо другой в правительстве США» (42). Уолтерс сообщил им, что если Кеннеди позволит СПИ выиграть выборы, США должны начать вторжение в страну. Карамессинес предложил более тонкое решение: силы внутри Италии, противодействующие усилению левых, должны быть удвоены (43). «Сложилась абсурдная ситуация, в которой интересы президента Кеннеди столкнулись с интересами госсекретаря и директора ЦРУ» (44).

В день выборов в апреле 1963 года кошмар ЦРУ материализовался: коммунисты набирали очки, тогда как остальные партии теряли свои места. Рейтинг поддерживаемой США ХДП скатился до 38, это был худший результат со времени создания партии после войны. КПИ набрала 25 %, что вместе с 14 % торжествующей СПИ обеспечило убедительную победу; и впервые в парламенте Первой республики доминировали объединившиеся левые. Сторонники итальянских левых на улицах праздновали получение социалистами министерских портфелей в итальянском правительстве под руководством премьер-министра Альдо Моро из левого фланга ХДП. Президент Кеннеди был чрезвычайно этим доволен и в июле 1963 года решил посетить Рим, к радости многих итальянцев. Аэропорт был наводнен толпой, и американцев встретили флагами и радостными криками. «Он прекрасный человек. Выглядит он гораздо моложе своего возраста. Он пригласил меня посетить Соединенные Штаты», — с большим энтузиазмом восклицал Пьетро Ненни, лидер СПИ (45).

Кеннеди позволил Италии «сдвинуться влево». Так как социалисты получили назначения в кабинете министров, итальянские коммунисты в связи с их участием в выборах также требовали назначений в Кабинет, и в мае 1963 года в Риме прошла забастовка крупного профсоюза строителей. ЦРУ было встревожено, и члены секретной армии «Гладио», переодетые в полицейскую форму и гражданскую одежду, разгромили демонстрацию, оставив более 200 раненых (46). Но для Италии худшее было еще впереди. В ноябре 1963 года президент США Джон Кеннеди при загадочных обстоятельствах был убит в Далласе, штат Техас. И пять месяцев спустя ЦРУ совместно с SIFAR, секретной армией «Гладио» и военизированными полицейскими отрядами осуществили правый переворот, который вынудил социалистов покинуть свои посты в кабинете министров, которые они занимали такое короткое время.

Переворот под кодовым названием Piano Solo («Соло для фортепиано») возглавлялся генералом Джованни де Лоренцо, которого министр обороны Джулио Андреотти из партии ХДП перевел с должности главы SIFAR на пост главы итальянской военизированной полиции, карабинеров. В тесном сотрудничестве с экспертом ЦРУ по тайным боевым операциям Верноном Уолтерсом, Уильямом Харви, главой резидентуры ЦРУ в Риме, и Ренцо Рокка, командиром частей «Гладио» в информационной службе министерства обороны (SID), де Лоренцо осуществил эскалацию секретной войны. Рокка первым использовал секретную армию «Гладио» при бомбовой атаке офисов ХДП и офисов нескольких ежедневных газет, а ответственность за теракты возложили на левых с целью дискредитации коммунистов и социалистов (47). Но это не встряхнуло правительство, и де Лоренцо в Риме 25 марта 1964 года поручил солдатам своей секретной армии по его сигналу «занять правительственные учреждения, наиболее важные центры связи, штаб-квартиры партий левого толка и прокоммунистических газет, а также радио- и телецентры». Агентства печати должны были быть заняты только на время, необходимое для уничтожения типографских печатных станков, «чтобы приостановить процесс выпуска газет» (48). Де Лоренцо настаивал, что операция должна быть проведена с «максимумом энергии и решительности, без сомнений и нерешительности». В документах по исследованию дела «Гладио» говорилось, что люди были приведены в состояние «лихорадочного возбуждения и увлеченности» (49).

«Гладиаторам» были выданы списки с фамилиями нескольких сотен человек, объявленных вне закона. Существовал прямой приказ выследить социалистов или коммунистов, арестовать их и депортировать на остров Сардиния, где секретный центр «Гладио» должен был стать им тюрьмой. Документ о «спецподразделениях SIFAR и операции «Гладио» устанавливал: «Что касается действующих штаб-квартир, тренировочный лагерь для диверсантов CAG находится под охраной секретного защитного комплекса и оборудован установками и всем необходимым на случай чрезвычайной ситуации» (50). В обстановке сильнейшей напряженности секретные армии были готовы начать переворот. 14 июня 1964 года де Лоренцо дал отмашку, и его войска вошли в Рим с танками, бронетранспортерами, джипами и гранатометами, в то время как силы НАТО проводили крупные военные маневры с целью запугать правительство Италии. Ухмыляясь, генерал сказал, что «игра мускулами» происходила в канун 150-летия основания структуры карабинеров, и вместе с ярым антикоммунистом президентом Италии Антонио Сеньи из правого крыла ХДП приветствовал войска улыбкой. Итальянские социалисты отметили эту «небольшую» странность: танки и гранатометы после парада не были вывезены из Рима, а оставались там в течение мая и большую часть июня 1964 года (51).

Премьер-министр Альдо Моро был встревожен и тайно встретился с генералом де Лоренцо в Риме. Это была, конечно, «крайне необычная встреча в разгар политического кризиса между премьер-министром и генералом, планирующим сместить его и установить более жесткий режим» (52). После встречи социалисты молча покинули свои министерские посты и выставили своих умеренных социалистов во второе правительство Моро. «Неожиданно политические партии осознали, что они могут быть заменены. В случае вакуума власти из-за провала левых единственной альтернативой станет чрезвычайное правительство, — вспоминал годы спустя Пьетро Ненни из СПИ. — Это в тогдашних условиях означало правое правительство» (53). После переворота следы участия «Гладио» были сокрыты. Несколькими годами позже, в июле 1968 года, следователи хотели задать несколько вопросов командиру «Гладио» Ренцо Рокка. «Гладиатор» был готов к сотрудничеству, но за день до дачи официальных показаний он был найден мертвым в своей квартире в Риме. Рокка был убит выстрелом в голову. Судья, взявшийся за расследование его убийства, был снят с ведения дела вышестоящими органами (54). «Нет никакого сомнения, что операция представляет собой интересы, преследуемые подразделениями администрации Соединенных Штатов», — итальянскому расследованию «Гладио» оставалось только сокрушаться, в то время как историк Бернард Кук правильно обозначил Piano Solo «точной копией «Гладио» (55). Итальянский специалист по «Гладио» Феррареси после разоблачения армии «Гладио» пришел к заключению, что «сегодня стал окончательно ясен в действительности криминальный характер этого плана» и посетовал, что Piano Solo имело колоссальное влияние «на препятствование работе первой левой коалиции — возможно, единственной настоящей попытке реформировать правительство в этот послевоенный период» (56).

Наряду с организацией переворота генерал де Лоренцо по приказу главы резидентуры Томаса Карамессинеса тайно следил за всей итальянской элитой. Кроме этого, он собирал информацию о таком «безнравственном поведении» как, например, внебрачные отношения, гомосексуализм и регулярные контакты с проститутками обоих полов. На сленге ЦРУ это позволило ЦРУ и SIFAR взять итальянскую элиту «за горло»; угрозы распространения компрометирующих сведений в последующие годы помогали влиять на политиков, религиозных деятелей, бизнесменов, профсоюзных лидеров, журналистов и судей. Де Лоренцо зашел так далеко, что велел установить микрофоны в Ватикане и во дворце премьер-министра, чтобы дать ЦРУ возможность отслеживать и записывать переговоры, происходящие на высшем уровне. Эти разоблачения стали шоком для общественности Италии; во время парламентского расследования по SIFAR также выяснилось существование файлов, содержащих тексты и фотографии 157 тысяч жителей. Некоторые файлы были просто огромны. Досье на профессора Аминторе Фанфани, сенатора от ХДП, который неоднократно занимал министерские посты, включая пост премьер-министра, состоит из четырех томов, каждый размером со словарь.

«За людьми шпионили с помощью камер с возможностью макросъемки, с помощью секретных систем, позволяющих контролировать их переписку, записей их телефонных разговоров, документов с фотографиями их внебрачных связей и сексуальных предпочтений». Парламентская комиссия под руководством генерала Альдо Беолчини не могла не заметить, что «выискивалась информация, которую можно было использовать в качестве инструмента запугивания» (57). Во время парламентского расследования де Лоренцо был вынужден признать, что он получил приказ от США и НАТО собрать данные файлы (58). Это признание вызвало волну жесткой критики со стороны парламентской комиссии. «Крайне серьезным аспектом всего дела является то, что значительная часть активности спецслужб SIFAR, — отмечали парламентарии, — касалась сбора информации для стран НАТО и для Ватикана». Сенаторы были шокированы. «Данная ситуация несовместима с принципами конституции. Это открытое нарушение национального суверенитета, нарушение принципов свободы и равенства граждан и постоянная угроза для демократического баланса нашей страны» (59).

Тихая война ЦРУ уже была, однако, неподвластна контролю итальянских парламентариев. Поскольку название дискредитированной военной спецслужбы после скандала поменяли с SIFAR на SID, и генерал Джованни Аллавена был назначен ее новым директором, парламентарии приказали де Лоренцо уничтожить все секретные файлы. Файлы де Лоренцо уничтожил, но только после того, как передал копии файлов Томасу Карамессинесу и директору Информационной службы министерства обороны (SID) Джованни Аллавена. Это был исключительный подарок, который позволил его обладателю тайно изнутри контролировать Италию. В 1966 году генерал Аллавена был заменен на посту директора SID генералом Эудженио Хенке, но остался активным в подпольной борьбе против итальянских левых. В 1967 году Аллавена присоединился к тайной антикоммунистической масонской ложе, называемой в Италии «Пропаганда-2» (PropagandaDue) или сокращенно П-2, и преподнеся его директору Личо Джелли в качестве особого подарка копии 157 тысяч файлов.

Годы спустя выяснилось, насколько сильно директор П-2 Личо Джелли и глава ЦРУ манипулировали итальянскими политиками, чтобы держать коммунистов подальше от власти. Джелли родился в 1919 году, образование у него было неполным: он был исключен из школы в 13 лет за участие в забастовке против директора школы. В 17 лет он поступил волонтером в группировку чернорубашечников и ушел сражаться за Франко в Гражданской войне в Испании. Во время Второй мировой войны он был сержант-майором в фашистской дивизии СС Германа Геринга и только чудом избежал мести левых итальянских партизан в конце войны, сбежав в армию США. Фрэнк Джиглиотти из масонской ложи в США лично завербовал Джелли и поручил ему создать антикоммунистическое «параллельное» правительство в Италии в тесном сотрудничестве с резидентурой ЦРУ в Риме. Это был Тэд Шекли, директор всех секретных операций ЦРУ в Италии в 1970-х годах, — что подтвердил внутренний доклад итальянского антитеррористического подразделения, — кто представил главу масонской ложи Александру Хейгу. В соответствии с документом, генерал Хейг, военный советник Никсона, который командовал американскими войсками во Вьетнаме и после этого с 1974 по 1979 год служил ВГК ОВС НАТО в Европе, и советник Никсона по национальной безопасности Генри Киссинджер, «осенью 1969 года поручили Джелли завербовать 400 высокопоставленных итальянских и натовских офицеров в Ложу» (60). Контакты Джелли с Соединенными Штатами на протяжении всей холодной войны оставались превосходными. В качестве знака доверия и уважения Джелли в 1974 году был приглашен на церемонию инаугурации президента Джеральда Форда, а в 1977 году присутствовал на инаугурации президента Картера. Когда Рональд Рейган стал в 1981 году президентом, Джелли гордо находился в первых рядах приглашенных в Вашингтоне. Он был человеком Вашингтона в Италии и, как он это видел, спасал страну от левых: «Я заслуживаю медали» (61).

В апреле 1981 года миланские магистраты в связи с проведением уголовного расследования ворвались на виллу Личо Джелли в Ареццо и обнаружили ранее не известные файлы, подтверждающие существование П-2. После этого парламентское расследование под руководством Тина Ансельми к огромному удивлению большинства итальянцев обнаружило, что конфискованный список членов секретной антикоммунистической организации П-2 насчитывает по меньшей мере 962 человека, с общим числом членов 2500 человек. Имеющийся список членов организации звучал как «Кто есть кто в Италии» и включал в себя не только наиболее умеренных, но также и некоторых наиболее влиятельных членов итальянского общества: 52 человека были высокопоставленными сотрудниками военизированной полиции карабинеров, 50 — высокопоставленными офицерами итальянской армии, 37 оказались высокопоставленными сотрудниками финансовой полиции, 29 — высокопоставленными офицерами итальянского флота, 11 человек были главами полицейских ведомств, 70 — влиятельными состоятельными промышленниками, 10 — президентами банков, три — действующими и два — бывшими министрами, один — президентом политической партии, 38 — членами парламента и 14 — высокопоставленными судьями. Другие, стоявшие ниже по социальной лестнице, были мэрами, главврачами больниц, адвокатами, нотариусами и журналистами. Наиболее выдающимся членом организации являлся Сильвио Берлускони, который был избран премьер-министром Италии в мае 2001 года, по стечению обстоятельств практически через 20 лет после обнаружения П-2 (62).

«Мы пришли к определенному выводу, что Италия — это страна с ограниченным суверенитетом из-за вмешательства американской секретной службы и международного масонства», — позже подчеркивал член комиссии Ансельми от коммунистов Антонио Беллоччио и сетовал, что во времена администрации Рональда Рейгана итальянские парламентарии уклонялись от расследования взаимосвязи П-2 и США. «Если большинство членов комиссии пошли дальше вместе с нами, проводя анализ ситуации, то в результате они должны были бы признать себя марионетками Соединенных Штатов Америки, а этого они не намерены делать никогда» (63). В расследовании отмечалось, что в то время как другие масонские ложи существуют в Германии, Испании, Франции, Австралии, Аргентине, Уругвае, Ирландии, Греции, Индонезии и многих других странах мира, штаб-квартиры масонов в Соединенных Штатах насчитывали около пяти миллионов членов (64). «Если демократия — это система правил и процедур, которые определяют параметры, в рамках которых могут осуществляться политические действия, что произойдет, если наряду с этой системой будет существовать еще одна, чьи правила загадочны, процедуры неизвестны, ее сила огромна, и которая в состоянии защитить саму себя от формальных институтов демократии стеной секретности?» — задавали очевидный вопрос парламентарии и подвергали резкой критике эту «опасную сторону дополнительной парламентской активности» (65).

Финансируемые США антикоммунистическое «параллельное» правительство П-2 и параллельные секретные подразделения «Гладио» тесно сотрудничали в Италии во время Первой республики. Личо Джелли, который после раскрытия П-2 избежал ареста и уехал в Южную Америку, по завершении холодной войны был рад подтвердить, что секретная армия была сформирована из убежденных антикоммунистов. «Многие пришли в секретную армию из рядов наемников, воевавших в гражданскую войну в Испании, а многие пришли из фашистской республики Сало. Выбраны были проверенные антикоммунисты. Я знаю, что это была отлично построенная организация. В случае роста влияния коммунистов в Италии Америка оказала бы помощь, и мы бы смогли развязать новую войну и получить большую поддержку оружием с воздуха (66). «Гладиаторам» хорошо платили, — объяснил Джелли, — так как США тратили много денег на свою сеть. Американцы платили им большие деньги, это был эквивалент хорошей зарплаты. И они гарантировали поддержку семьи в случае смерти «гладиатора» (67).

«Целью «Гладио» и других подобных организаций, которые существовали во всех странах Западной Европы, было противодействие вторжению Красной армии или приходу коммунистов к власти путем государственного переворота, — подчеркнул Джелл и двойную функцию секретной сети. — КПИ в течение всех тех лет так и не пришла к власти, хотя они пытались сделать это неоднократно; и это — заслуга организации «Гладио» (68). Исследователь «Гладио» Франкович, косвенно ссылаясь на многочисленные массовые убийства, от которых страдала Италия, задал Джелли вопрос: «Насколько далеко вы смогли бы зайти в своей кампании против коммунистов?» На что Джелли неопределенно ответил: «Да, коммунизм — враг номер один. (Пауза.) Мы были объединением сторонников. Мы не допускали в свои ряды мыслящих по-другому. Мы хотели остановить коммунизм» (69).

Как и после смерти Кеннеди, во время администрации Линдона Джонсона итальянские коммунисты и социалисты оставались очень популярными и показали очень высокие результаты на национальных выборах; а итальянские правые совместно с ЦРУ продолжали тайную войну. После успеха Piano Solo командующий армией «Гладио» Ренцо Рока по приказу ЦРУ и SIFAR в 1965 году организовал в Риме общественный конгресс ультраправых на тему «Контрреволюционная борьба» и «Защита Италии от коммунизма любыми путями». Институт Альберто Поллио, в состав которого входили ученые правого толка и неофашисты, служил «прикрытием» для SIFAR и ЦРУ, когда с 3 по 5 мая 1965 года провел в роскошном римском отеле «Парко дей принчипи» симпозиум. Правые экстремисты на заседании подтвердили мнение, что «Третья мировая война уже близко, несмотря на то что пока военная интенсивность этой борьбы находится на низком уровне». Один из докладчиков Эггардо Белтраметти подчеркнул, что «это борьба до последней капли крови, и наша цель заключается в ликвидации коммунистической угрозы любыми средствами. Мы предпочитаем ненасильственные методы, но мы не должны отказываться от других видов борьбы» (70). Итальянское парламентское расследование в отношении «Гладио» обнаружило, что правые во время печально известного симпозиума в «Парко дей принчипи» постоянно ссылались на таинственную «параллельную» вооруженную структуру, и только позднее выяснилось, что эта структура есть не что иное, как «Гладио» (71).

Ричард Никсон, который в январе 1969 года стал президентом Соединенных Штатов Америки, а также Ричард Хелмс, который руководил ЦРУ с июня 1966 по февраль 1973 года и во время пребывания на посту способствовал установлению диктатуры Пиночета в результате правого государственного переворота в Чили, проанализировали действия правых экстремистов в Италии. Другим ночным кошмаром для ЦРУ и посольства США в Риме во время выборов 1968 года было то, что объединенные голоса социалистов и коммунистов снова перевесили голоса ХДП, в то время как демонстрации против войны во Вьетнаме и демонстрации хиппи «Власть цветам!» против насилия наводнили улицы. Обратная реакция наступила, когда Джунио Валерио Боргезе, главный фашист Италии, спасенный агентом ЦРУ Джеймсом Англетоном после Второй мировой войны, в тесном сотрудничестве с ЦРУ начал ночью 7 декабря 1970 года второй правый переворот «Гладио» в Италии. Секретная операция именовалась «Операция «Тора Тора» — так же, как и план удара японской эскадры в порту Перл-Харбора 7 декабря 1941 года, что впоследствии втянуло США во Вторую мировую войну. План переворота на своем заключительном этапе предусматривал участие военных кораблей США и НАТО, которые были в состоянии боевой готовности в Средиземном море.

Так же как операция 1964 года Piano Solo, нынешняя операция имела целью арестовать левых политических и профсоюзных лидеров, а также журналистов и политических активистов, которых планировалось вывезти в тюрьму «Гладио» на Сардинии и держать там. Несколько сотен вооруженных людей под командованием Боргезе были рассредоточены по стране; элитные военные части собрались в Риме. Ночью военизированному подразделению под командованием известного международного правого экстремиста Стефано Дель Чиаэ удалось войти в Министерство внутренних дел благодаря своим людям, находящимся в полицейском карауле. Заговорщики отсортировали груз из 180 пулеметов и выслали его из министерства в грузовике для своих единомышленников. Как выяснилось в ходе расследования в отношении «Гладио», второе подразделение под командованием члена правого крыла десантника Сандро Саккуччи имело задачу арестовать политических функционеров. Третья вооруженная группа, в состав которой вошли знаменитые участники операции Piano Solo, ожидала в гимнастическом зале в Риме, в Виа Элениана, в готовности действовать. Секретные подразделения под командованием генерала Касеро были готовы занять здание министерства обороны в Риме. Вооруженный до зубов — в том числе и наручниками — отряд под командованием генерала Берти был всего в нескольких сотнях метров от центральных офисов радио и телевидения. Группа заговорщиков под командованием полковника Амоса Спиацци той ночью была в пути, собираясь занять Сесто Сан Джованни, рабочий пригород Милана и сердце коммунистического электората, где ЦРУ ожидало сильного сопротивления (72).

Италия была на пороге праворадикального переворота. Но переворота не случилось. Ночью 8 декабря лидер переворота Боргезе получил таинственный телефонный звонок, и переворот был остановлен. Заговорщики вернулись в свои казармы, и уже занятые стратегические посты были оставлены. В Чили и Греции правые правительства были приведены к власти с помощью государственных переворотов, когда левые значительно увеличивали свое политическое влияние. Почему же правый переворот был остановлен в Италии? Члены итальянской мафии, которых ЦРУ привлекло для поддержки заговорщиков, позже свидетельствовали в суде, что советская разведка узнала о готовящемся перевороте, после чего Вашингтон и НАТО заметили: большое количество советских кораблей направилось в Средиземное море. «Ничего не было сделано, и переворот сошел на нет; частично это случилось из-за присутствия советских кораблей в Средиземном море в то время», — такие свидетельские показания давал осведомитель мафии Томмасо Баскетта судье Джованни Фальконе в 1984 году (73). В то же самое время осведомитель мафии Лучано Лиджио сетовал: «Они уверяли меня, что спецслужбы и американцы были в фаворе. Я сказал им, чтоб отстали, в результате у меня пожизненный срок в Бари» (74).

В соответствии с планом ЦРУ и Боргезе, проснувшись утром 8 декабря 1970 года, Италия и весь мир должны были увидеть новое правое консервативное правительство, установленное на полуострове. «Политическая формула, в соответствии с которой нами управляли на протяжении 25 лет и которая привела нас на грань экономического и морального коллапса, прекратила существовать», — так Боргезе планировал поприветствовать общественность утром того дня. «Вооруженные силы, органы правопорядка, наиболее квалифицированные и представительные люди страны — с нами, и мы можем заверить вас, что наиболее опасные враги — те, кто хотел поработить отечество, — теперь безобидны для нас». После этого Боргезе и его заговорщики намеревались внедрить государственную программу, которая предусматривала поддержание военных и финансовых гарантий НАТО и подготовку плана по увеличению вклада Италии в Североатлантический альянс, а также назначение специального дипломатического представителя в Соединенные Штаты для организации военного вклада Италии в войну с Вьетнамом! (75)

Кто в час ночи сделал этот таинственный телефонный звонок, остановивший секретные подразделения «Гладио»? Директор ЦРУ Уильям Колби предположил, что это был сам президент Никсон. Колби в своих мемуарах подтвердил, что «безусловно, в 1970 году оно [ЦРУ] хотело осуществить военный переворот по прямому указанию президента Никсона» (76). Для Никсона мир был полем битвы, где коммунисты грозили взять бразды правления на себя, и Никсон, не испытывая особых угрызений совести, во время операции «Тора Тора» осуществлял бомбардировки нейтральной Камбоджи, находящейся рядом с Вьетнамом, уничтожив тысячи людей (77). В Италии участие Никсона также утверждалось Ремо Орландини, итальянским бизнесменом, придерживающимся правых политических взглядов, который был тесно вовлечен в операцию «Тора Тора». В 1973 году в штаб-квартире Информационной службы Министерства обороны (SID) он в личном разговоре с капитаном Антонио Лабруна обсуждал переворот. Лабруна спросил Орландини о «поддержке из-за рубежа». Ответ Орландини был коротким, но показательным: «НАТО. И [Западная] Германия. Все происходило на уровне военных, так как мы не доверяем гражданским». Лабруна настаивал: «Вы должны озвучить имена, вы должны сказать мне все, потому что я многое знаю о том, что происходит в мире», на что Орландини ответил: «Послушайте, в Америке есть Никсон, а также его окружение». Сигнал остановить переворот силами «Гладио» якобы шел от высокопоставленных лиц НАТО, заявил Орландини. И Лаброно продолжал настойчиво утверждать: «Вот почему я говорю вам: вы не имеете ни малейшего представления о масштабах и серьезности происходящего» (78).

Джованни Тамбурино, судья итальянского города Падуя, занялся расследованием операции «Тора Тора» и к своему великому удивлению уже в то время обнаружил вовлеченность в операцию таинственной армии, позже выяснится, что это армия «Гладио». Вскоре после этого он арестовал Вито Мичели, исполняющего обязанности директора SID, который до этого возглавлял Службу безопасности НАТО в Брюсселе. Тамбурино обвинил Мичели в «содействии, основании и организации совместно с другими тайного общества военных и гражданских лиц, направленного на подстрекательство к восстанию, с целью добиться незаконных изменений в конституции государства и форме государственного правления» (79). Его данные свидетельствуют, что секретная вооруженная организация существовала внутри Информационной службы Министерства обороны (SID), и так как его реальное кодовое название «Гладио» еще не было обнаружено, эту структуру называли «SUPER-SID». На суде 17 ноября 1974 года рассерженный Мичели крикнул: «SUPER-SID» по моему приказу? Конечно! Но я не организовал все это сам для свершения переворота. Это — Соединенные Штаты и НАТО, вот кто просил меня сделать это!» (80) Когда суд затянулся, Мичели в 1977 году был вынужден сделать уточнение: «Всегда была определенная секретная организация, известная высшим государственным органам и действующая в области спецслужб. Эта организация участвовала в деятельности, не имевшей ничего общего с областью сбора информации. Если вы хотите деталей, я не могу их вам предоставить» (81). В 1990 году, когда премьер-министр Андреотти раскрыл перед парламентом тайну «Гладио», Мичели был крайне раздосадован и незадолго до своей смерти он негодовал, вспоминая разоблачение Андреотти (82).

Рядом с камерой Мичели была камера полковника Амос Спиацци, потому что в ночь переворота Боргезе он собрал своих «гладиаторов» в Милане для того, чтобы подавить коммунистические части. «8 декабря 1970 года, в день переворота Боргезе, я получил приказ поддерживать общественный порядок, используя надежных людей», — вспоминал Спиацци в документальном фильме Би-Би-Си. «Мы должны были особо охранять определенные места, которые могли быть уязвимы во время восстания», — заявил он, сидя у себя дома перед своим портретом в мундире с поднятой в салюте Гитлеру правой рукой. «В то время я знал только, что это была структура, состоящая из людей, которые несомненно были антикоммунистами, но которая могла быть активирована только в случае вторжения», — утверждал он по поводу секретных подразделений «Гладио». «Я был арестован в 1974 году и оказался в крайне неприятном положении. Судья настойчиво допрашивал меня, пока я не понял, что этот судья пытается в моих показаниях прощупать что-то такое, что он сам считал революционным или неконституционным. А для меня это была организация по национальной безопасности» (83). Сторонник правых Спиацци казался смущенным. «Мое начальство и судья принадлежали к одной системе. Мог ли я рассказывать судье о подобных вещах? Нет, потому что это был вопрос военной тайны». Потом Спиацци попросил у судьи разрешения поговорить директором SID Вито Мичели, который неуклюже пытался запретить Спиацци рассказывать правду о «Гладио». «Он делал знаки не рассказывать ничего [Спиацци рукой повторяет движение руки Мичели, когда тот показывает в суде сигнал «нет»]. Судья заметил это. Таким образом, получилось, что он сказал да [на существование «Гладио»] вместо того, чтобы сказать «нет» (84). В итоге 145 заговорщиков «Тора Тора» были обвинены в совершении преступлений, из которых всего 78 были привлечены к суду, а из них всего 46 были осуждены судом Рима, но оправданы в апелляционном порядке вышестоящим судом. Когда все «гладиаторы» вышли на свободу, разразился крупный юридический скандал.

К несчастью ЦРУ и администрации Никсона, сорванная операция «Тора Тора» не остановила итальянских левых. В ходе национальных выборов 1972 года поддерживаемая США ХДП с 39 % голосов получила только небольшое преимущество над коммунистической КПИ и социалистической ПСИ, которые вместе набрали 37 % голосов (85). И это несмотря на тот факт, что по приказу Никсона посол США в Риме Грэм Мартин инвестировал десять миллионов долларов на тайные операции, взятки и поддержку ХДП, что выявило расследование парламента США по делу ЦРУ под руководством конгрессмена Оттиса Пайка. В то время как Москва поддерживала в финансовом отношении КПИ, Вашингтон щедро поддерживал ХДП, как обнаружило расследование Пайка: «По отчетам ЦРУ общее финансирование выборов Соединенными Штатами за 20-летний период составило 65 миллионов долларов» (86).

Так как у итальянских коммунистов и социалистов остались очень сильные позиции, они контролировали большую часть итальянского парламента, было очевидно, что они должны были войти в правительство. Было совершенно ясно, что президент Никсон категорически против подобного поворота влево, поскольку боялся разоблачения секретов НАТО. После Уотергейтского скандала 8 августа 1974 года сторонник секретных операций Никсон был вынужден уйти в отставку и новый хозяин Белого Дома вице-президент Джеральд Форд объявил: «Наш долгий национальный кошмар закончен» (87). Его слова услышали в Италии, многие надеялись на новый старт, и поэтому действующий итальянский министр иностранных дел Италии Альдо Моро из партии ХДП вместе с итальянским президентом Джованни Леоне в сентябре 1974 года вылетели в Вашингтон, чтобы обсудить вхождение итальянских левых в правительство. Их надежды были разбиты. Форд простил Никсону все преступления, которые тот совершил за время пребывания в Белом Доме, и сохранил ключевых игроков в администрации Никсона на их постах. В тяжелом противостоянии с Генри Киссинджером, который во времена Никсона служил в качестве советника президента по национальной безопасности, а во время президентства Форда занимал влиятельную позицию министра иностранных дел, итальянские представители получили ответ: ни при каких обстоятельствах левые не должны войти в правительство. Италии пришлось считаться с правилами НАТО. Визит сильно повлиял на Альдо Моро, который уже пережил переворот Piano Solo и «Тора Тора» и поэтому не питал никаких иллюзий относительно влияния Соединенных Штатов на Первую итальянскую республику.

По возвращению в Италию Моро течение нескольких дней чувствовал себя плохо и обдумывал полный уход из политики. «Это был один из немногих случаев, когда мой муж передал мне в точности то, что было сказано ему, не упоминая имен, — позже свидетельствовала жена Моро Элеонора. — Я постараюсь повторить это сейчас: «Вы должны оставить свою политику объединения всех политических сил вашей страны для прямого сотрудничества. Вы либо заканчиваете с этим, либо дорого за это заплатите» (88). Во время всеобщих выборов в июне 1976 года КПИ показала свой лучший результат на выборах — 34,4 % и одержала полную победу над Христианско-демократической партией (ХДП). Следовательно, действующий глава ХДП Альдо Моро нашел в себе мужество, чтобы обойти вето, наложенное США. 16 марта 1978 года он положил документы «исторического компромисса» в свой портфель, и водитель довез его в сопровождении телохранителей во дворец итальянского парламента в Риме, где он был готов обнародовать план включения итальянских коммунистов в состав правительства. На перекрестке улиц Виа Марио Фани и Виа Стреса в пригороде Рима, где он жил, из-за угла неожиданно дал задний ход белый Фиат и заблокировал дорогу. Водителю Моро пришлось резко затормозить, и машина эскорта врезалась в автомобиль Моро. Два человека из белой машины и четверо подоспевших к ним с улицы открыли стрельбу по пяти телохранителям Моро… Моро после своего возвращения из Вашингтона испытывал чувство беспокойства и просил предоставить ему бронированный автомобиль, но его просьба была отвергнута. Поэтому выстрелы прошили машину, и телохранители были убиты. Один из телохранителей попытался дважды выстрелить в нападавших, но его вместе с двумя еще живыми телохранителями добили с близкого расстояния. Самого Моро похитили и держали в заложниках в Риме 55 дней. После этого прошитое пулями тело Альдо Моро было найдено в багажнике брошенного автомобиля в центре Рима, автомобиль был символически припаркован на полпути между штаб-квартирами ХДП и КПИ.

Италия была в шоке. Военные спецслужбы и действующий премьер-министр Джулио Андреотти сразу же бросили обвинение левому крылу террористической организации «Красные бригады» и приняли против левых крутые меры. Было воздвигнуто 72 тысячи блокпостов и в 37 тысячах домов прошли обыски. Более шести миллионов человек были допрошены менее чем за два месяца. Пока Моро был в заложниках, его жена Элеонора вместе со своими ближайшими родственниками проводила дни в мучениях и даже попросила помощи у Папы Павла VI, давнего друга ее мужа. «Он сказал мне, что сделает все возможное, и я знаю, что он попытался, но слишком велико сопротивление» (89). Сам Моро понимал, что стал заложником в политическом преступлении, в котором правые и Соединенные Штаты использовали «Красные бригады». В своем последнем письме он попросил, чтобы никто из коррумпированной партии ХДП не присутствовал на его похоронах. «Целую и люблю вас всех, ваши лица, глаза, волосы», — пишет он жене и детям, уверенный, что его ждет скорая смерть. «Через это письмо я шлю всем свою бесконечную нежность. Дорогая моя, будь сильной в этом беспредельном испытании. Это пути Господни. Передай от меня нежный привет всем родственникам, тебя и всех я тепло обнимаю в залог моей вечной любви. Есть что-то после смерти, и мы еще встретимся с тобой там» (90).

Сенатская комиссия по расследованию «Гладио» и массовых убийств подозревала ЦРУ и итальянские спецслужбы, включая боевые отряды «Гладио», в организации убийства Моро. Поэтому дело было возобновлено, но комиссия с огромным удивлением обнаружила, что почти все файлы по похищению и убийству Моро таинственным образом исчезли из архива Министерства внутренних дел. Файлы содержали все официальные отчеты телефонных звонков, письма, которыми Моро обменивался с правительством, контакты с силами безопасности и протоколы заседаний, сделанные за время 55 дней, пока Моро был похищен. Комиссия Сената сделала резкое заявление, что «документы кризисного комитета Министерства внутренних дел исчезли», подчеркнув, что «дело Моро должно рассматриваться более широко», так как «явления должны рассматриваться в контексте исторической реальности»; в результате пришли к заключению, что убийство Моро было уголовным делом, в котором «Красные бригады», вероятнее всего, были инструментом для более крупной политической игры» (91). Сенат критически заметил, что в 1978 году «администрация Соединенных Штатов поначалу отказалась помочь в расследовании по захвату заложников, но потом все же направила одного эксперта, который работал под руководством Министерства внутренних дел» (92).

Трагическая история Италии достигла своего апогея, когда во время президентства Никсона политические правые силы потопили страну в терроризме, крови и панике, поставив Италию на грань гражданской войны. Террористы закладывали бомбы в общественных местах и обвиняли в этом итальянских коммунистов с тем, чтобы ослабить позиции коммунистов и социалистов на выборах. «Предположение о связи с массовым убийством в Болонье — одно из наиболее серьезных обвинений, выдвинутых против «Гладио», — гласили заголовки британской прессы в 1991 году, когда итальянская парламентская комиссия по расследованию дела «Гладио» и массовых убийств получила анонимный меморандум, содержащий предположение, что следы бомб Болоньи ведут в арсенал «Гладио» (93). Генерал Джерардо Серравалле, командующий подразделениями «Гладио» внутри SID в Италии с 1971 по 1974 год, позже с большим сожалением подтвердил, что порой некоторые члены «Гладио» «могли перейти от оборонительного хода событий к наступательному, или к гражданской войне» (94). Когда в интервью Би-би-си ему задали вопрос о том, почему, видя опасность этого манифеста, он не прекратил работу сети, Серравалле ответил: «Ну, закрытие — это политическое решение, это находится вне моей компетенции, я не мог завершить операцию «Гладио» (95).

Итальянскую секретную армию контролировало ЦРУ и поскольку генерал Серравалле проявил озабоченность в отношении внутренних операций секретной армии, он столкнулся с ожесточенной оппозицией начальника резидентуры ЦРУ в Риме Говарда Стоуна, который остановил поставку снабжения ЦРУ. «Когда я принял командование, я заметил, что американское финансирование, согласованное двусторонним образом, и в частности, отправка нам материалов и вооружения, были приостановлены». Серравалле был рассержен и попросил Стоуна приехать в штаб-квартиру «Гладио» на Сардинии. Начальник резидентуры прибыл вместе с офицером ЦРУ Майком Седноуи, и Серравалле, по его собственным словам, сказал им: «Это наше обучение, и вы могли бы помочь нам взять все из нашего потенциала. Так зачем урезать помощь? Если это позиция вашего правительства, мы это принимаем. Но вы должны объяснить». После этого он понял, что «интересы ЦРУ, как было представлено этими людьми, лежали не совсем в сфере достижения определенного уровня тренировок, а дело было в контроле внутри страны. То есть нашем уровне готовности к оказанию противодействия уличным беспорядкам, урегулированию общенациональных забастовок и помимо этого контролю возможного усиления коммунистической партии. Мистер Стоун вполне четко заявил, что финансовая поддержка ЦРУ напрямую зависит от нашей готовности ввести в действие, планировать и реализовать — назовем их так — внутренние меры» (96).

«Не возникает и тени сомнения, что во второй половине 1960-х годов подразделения ЦРУ начали широкомасштабную операцию с целью любыми путями противостоять распространению по Европе левых групп и движений», — в своем 370-страничном отчете от 1995 года заключило итальянское официальное расследование Сената по делу «Гладио» и массовых убийств. «Из всего этого возникает финальная картина страны, которая на протяжении 40 лет жила в условиях тяжелой «пограничной» ситуации. Очевидно, что напряженность, которая характеризовала эти 40 лет и которая была объектом изучения, имеет социальные и более глубокие внутренние причины. Однако подобное напряжение не продолжалось бы так долго; оно никогда не приняло бы такого трагизма, и дорога к познанию истины не была бы столько раз заблокирована, если внутренняя политическая ситуация не была бы ограничена и не находилась бы под пристальным наблюдением сети, в которую была интегрирована Италия» (97).

Из-за зверств, имевших место в истории Первой итальянской республики — по официальным данным, во времена террора с 1969 по 1987 год было зафиксировано большое число погибших: 491 жертва среди гражданского населения, 1181 человек был ранен или искалечен — это была слишком мягкая формулировка для некоторых придерживающихся левых взглядов сенаторов из парламентской комиссии. Под председательством сенатора Пеллегрини расследование было продолжено, свидетели были выслушаны, документы проанализированы. В июне 2000 года был представлен окончательный отчет на 326 страницах; заключение сообщало, что «эти массовые убийства, закладывание бомб, военные действия были организованы, проведены и поддерживались людьми, стоящими вне итальянской государственной власти и, как выяснилось не так давно, все это было сделано людьми, связанными с разведкой Соединенных Штатов Америки» (98).

Для подкрепления этого заявления, имеющего далеко идущие последствия, отчет по «Гладио» включал в себя свидетельства некоторых «гладиаторов». Солдат секретной армии Джузеппе Тарулло, поступивший на службу в Информационную службу итальянских вооруженных сил (SIFAR) в 1961 году, рассказал сенаторам, что следующей задачей после подготовки к вторжению стояла задача контролировать итальянских коммунистов: «Мы также говорим о внутренней задаче «Гладио». Уже было сказано, что структура и все нити сети стали бы активироваться в случае внутренней диверсии при поддержке сил специального назначения. Под внутренней диверсией мы понимали смену правительства, которая не отвечала бы воле правящих властей» (99). «Гладиатор» Джузеппе Андреотти так показал эту ситуацию: «Структура «Гладио» была ответом внутренней логике в том смысле, как я уже сказал, что это была реакция против прихода к власти в Италии режима, ненавидимого населением страны… диктатуры левых или правых» (100).

«Гладиатор» Манлио Каприата, который в звании генерала с февраля по июнь 1962 года в SIFAR руководил бюро «Р», рассказал сенаторам: «Я подтверждаю, что управление V, а, следовательно, и организация секретных подразделений, оставленных в странах Западной Европы на случай советской оккупации, а также CAG [центр «Гладио», Centro Addestramento Guastatori на Сардинии] несли антидиверсионную функцию на случай прихода к власти левых» (101). На сегодняшний момент собрано достаточно свидетельств, и член комиссии сенатор Вальтер Биэлли сделал вывод: «Я убежден, что интервенция американцев в Италию — теперь уже исторически доказанный факт». Администрация Клинтона в Вашингтоне была шокирована, и летом 2000 года отказалась от комментариев, когда в Риме источник из посольства США, пожелавший остаться неназванным, заявил: «Эти обвинения возникали на протяжении последних 20 лет, и за ними абсолютно ничего нет» (102).

Сенатор Биэлли твердо стоял на своем и пояснил, что «они вмешались во внутренние дела, чтобы помешать коммунистической партии прийти к власти демократическим путем. Коммунистической угрозы больше не существует, и было бы уместно, если бы американцы помогли бы всем понять, что же произошло в прошлом». Когда Советский Союз открыл свои архивы, Соединенные Штаты оставались немногословными. «Во время холодной войны восток был под пятой коммунизма, а запад стал в некотором смысле американской колонией», — с грустью заявил Биэлли. Альдо Джианнули, историк, работавший в качестве консультанта парламентской комиссии по «Гладио» и терроризму, правильно подчеркнул, что секретные полувоенные организации для действий в тылу оккупационных войск должны быть теперь изучены на международном уровне по документам НАТО: «Сегодня реальная проблема — это как получить доступ к архивам НАТО» (103).