История секретной армии в Турции более жестока, чем история таких же армий в любой другой стране Западной Европы. Это объясняется националистическим движением этнических турок; насилие имеет корни, которые восходят к началу XX века. Во время Первой мировой войны большая и гордая Оттоманская империя распалась, и в 1923 году на ее месте появилась гораздо меньшая по размерам Турецкая республика. Почти все население оставалось мусульманским, но разразились ожесточенные столкновения вдоль разделительных линий этнических групп турок, курдов и армян. Представляющая 80 % населения, а также входящая в состав правящей элиты в новой столице Анкаре, турецкая этническая группа пыталась создать однородное государство, стараясь вытеснить две другие этнические группы. В то время как курдская этническая группа составляет примерно 12 миллионов человек, разделенных новыми национальными границами, часть из которых жила в Сирии, Иране и Ираке, большинство проживало в юго-восточной Турции и составляло почти 20 % населения новой республики. В годы, последовавшие за Первой мировой войной, значительно меньшая армянская этническая группа трагически стала объектом турецкого геноцида; из примерно двух миллионов армян, которые жили в Османской Империи, только около 200 000 выжили, 1 800 000 человек были убиты. В этот же период курды также понесли большие потери, смертность была высокой. Но турки не смогли убить всех курдов, и яростная битва между двумя группами продолжается и в XXI веке.
Насильственное рождение нового турецкого государства также негативно отразилось на Коммунистической партии Турции. В 1921 году все руководство вновь созданной Коммунистической партии было убито, и партия была объявлена вне закона. Турецкие националисты продолжали критиковать то, что из-за падения Оттоманской империи многие этнические турки после Первой мировой войны были вынуждены жить, как «пленники», за границей нового турецкого государства. Они основывали свою идеологию на так называемом движении пантюркизма, которое уже в конце XIX века питало надежду на воссоединение всех тюркских народов в единое государство, растянувшееся от западного Китая до Испании. После падения Оттоманской империи многие из этих «пленных турок» жили в новом коммунистическом Советском Союзе и на Кипре. Разрушение Советского Союза и коммунизма стало императивом для тех турок, которые объединились в пантюркистское движение и надеялись включить «пленных» турок в расширенное турецкое государство, как только Советский Союз будет разгромлен.
Официально Турция придерживалась нейтралитета во время Второй мировой войны. Однако чтобы в будущем быть на стороне победителей, только в 1945 году Анкара объявила войну Германии. Гитлера и Муссолини сильно поддерживали националисты пантюркистского движения. Под влиянием расовых теорий фашистского движения в Германии пантюркизм все чаще подчеркивал общие расовые связи турецкого народа. Проповедовалось учение о расовом превосходстве (1). Немецкое вторжение в Советский Союз в 1941 году пантюркистское движение встретило с энтузиазмом. И в 1942 году, предвидя падение Сталинграда, пантюркистские организации сосредоточили войска на кавказской границе, чтобы воспользоваться падением Советского Союза (2). Разочарование было сильным, когда вместо того, чтобы прекратить свое существование, Советский Союз стал победителем во Второй мировой войне. Но полвека спустя, после распада Советского Союза в 1991 году, пантюркистские организации проследили за тем, чтобы в Азербайджане, на восточной границе с Турцией, был установлен режим, поддерживающий идеи пантюркизма (3).
После окончания Второй мировой войны главный приоритет Соединенных Штатов в отношении Турции состоял в интеграции страны в западную антикоммунистическую систему обороны. В силу своего географического положения у Турции были стратегически очень значимые территории. Как во время, так и после холодной войны она функционировала как важная площадка для операций США и НАТО по отношению к «нефтяным» странам Ближнего Востока и Кавказа, в основном во время второй войны в Персидском заливе в 1991 году. Кроме того страна была самой восточной землей стран НАТО во время холодной войны. Никакая другая страна, даже Норвегия на севере, не была ближе к Москве; поэтому Турция была оснащена высокотехнологичным оборудованием и использовалась в качестве поста прослушивания.
Поскольку кроме того Турция охраняла треть общих границ НАТО со странами Варшавского договора, турецкая элита стала отличным оборонным подрядчиком военной промышленности США и получателем миллиардной помощи от них. Вооруженная Соединенными Штатами во время холодной войны, Турция создала самые большие в Европе вооруженные силы — вторые по величине в НАТО после армии США. В 1961 году в результате безрассудной авантюры США разместили в Турции ядерные ракеты, направив их на Советский Союз. Когда спустя год советский лидер Никита Хрущев, копируя безрассудную стратегию, разместил ядерные ракеты на Кубе и направил их на США, разразился Карибский ракетный кризис, который чуть не подтолкнул мир к роковой черте ядерной войны. Президент Кеннеди решил кризис мирным путем, обещав убрать ядерные ракеты «Юпитер» из Турции в обмен на обещание Хрущева вывезти его ядерные ракеты с Кубы (4).
В целях большей интеграции Турции в НАТО США пришлось использовать доминирующее и воинствующее пантюркистское движение. В свою очередь и представители этого движения также использовали в своих интересах более глубокую интеграцию в Североатлантический альянс. Правый экстремист полковник Алпарслан Тюркеш играл в этом центральную роль. Во время Второй мировой войны полковник Тюркеш был контактным лицом немецких нацистов в Турции. Впервые он стал всенародно известен в 1944 году, когда он и 30 других турок были арестованы за участие в антикоммунистической демонстрации. Убежденный в правильности теории расового превосходства в целом и в превосходстве турок в частности, полковник Тюркеш во многих своих выступлениях цитировал книгу Гитлера «Майн Кампф». После войны, в 1948 году он обзавелся контактами с ЦРУ и, предположительно, в это время по приказу ЦРУ начал создание секретной антикоммунистической армии в Турции. Поскольку сотрудничество с США усилилось, харизматичный лидер полковник Тюркеш много путешествовал между Турцией и США и завел тесные контакты с Пентагоном и ЦРУ. С 1955 по 1958 год он служил в Вашингтоне в турецкой военной миссии НАТО (5).
4 апреля 1952 года Турция стала членом НАТО. Полковник Тюркеш уже создал турецкую секретную армию. Ее штаб был назван Тактическим мобилизационным советом (Seferberlik Taktik Kurulu, STK) и был расположен в здании организации ЦРУ, американской Делегации помощи (Yardim Heyeti — JUS-MATT), в районе Бахчеливлер турецкой столицы Анкары. Тактический мобилизационный совет (ТМС) был реорганизован в 1965 году и переименован в Управление специальных операций (Ozel Harp Dairesi — OHD), под этим названием командный центр турецкой секретной армии стал известен при разоблачении «Гладио» в 1990 году. Из-за этого разоблачения Управление специальных операций еще раз пришлось поменять свое название, и сегодня оно называется «Командование войск специального назначения» (Ozel Kuvvetler Komutanligi — ОКК) (6).
В 1990 году парижская газета Intelligence Newsletter под заголовком «Истоки «Гладио» в Турции» сообщила, что в редакции имеется «один из недавно рассекреченных оригинальных документов по стратегии, породившей западноевропейскую тайную сеть или «Гладио»: совершенно секретная общая стратегическая концепция Генерального штаба армии США от 28 марта 1949 года». В дополнительном документе JSPC 891/6, раздел «вкладка «В», содержатся конкретные ссылки на Турцию, описсывающие, как пантюркистское движение может быть стратегически использовано Соединенными Штатами. Турция, в соответствии с документом Пентагона, является «чрезвычайно благоприятной территорией для создания как отрядов боевиков, так и резервов секретной армии. Политически турки большие националисты и антикоммунисты, и присутствие Красной армии всколыхнет национальные чувства». Intelligence Newsletter впоследствии правильно отметила, что турецкая секретная армия, называемая контрповстанческой, находилась под руководством Управления специальных операций (УСО) и имела пять филиалов: «Группу обучения, в том числе по допросам и методам психологического воздействия; специальное подразделение, специализировавшееся начиная с 1984 года на антикурдских операциях; специальный отдел, проводивший специальные операции на Кипре; координационную группу, также называемую «Третьим бюро»; и административного отдела» (7).
Несмотря на изменение названия во время холодной войны, задачи и стратегии финансируемого ЦРУ Управления специальных операций остались те же. Они состояли в использовании насильственных секретных нетрадиционных методов в ходе выполнения определенных операций в соответствии с директивами ее руководителей. Во время классической операции по созданию напряженности 6 сентября 1955 года турецкие агенты Управления специальных операций бросили бомбу в дом в Салониках (Греция), который использовался в качестве музея Мустафы Кемаля и высоко ценился турками. Турецкие тайные агенты не оставили никакого следа и возложили ответственность за теракт на греческую полицию. Операция «Под чужим флагом» сработала, и правительство Турции и пресса обвинили греков в организации нападения. Вскоре после этого, 6 и 7 сентября 1955 года, группы турецких фанатиков, поощряемые контрповстанческой секретной армией, разрушили сотни греческих домов и магазинов в Стамбуле и Измире. При этом было убито 16 греков, 32 были ранены и 200 гречанок были изнасилованы (8).
Официальной задачей Управления специальных операций и его контрповстанческой секретной армии было «ведение подпольной деятельности в случае коммунистической оккупации» (9). Но поскольку эта функция секретных подразделений пересекалась с задачей внутреннего контроля и операциями «Под чужим флагом», становилось все труднее отличить солдат секретной армии от классических террористов. Военное соглашение между ЦРУ и турецким правительством Аднаном Мендересом в 1959 году подчеркнуло важность внутренних задач секретной армии, указав, что солдаты тайной сети должны быть готовыми к тому, чтобы начать активную деятельность «также в случае внутреннего восстания против режима» (10).
Если в действительности созданная при поддержке ЦРУ секретная армия была создана с целью предотвращения государственного переворота, то со своей задачей она не справилась. Поскольку 27 мая 1960 года в Турции произошел военный переворот, когда 38 офицеров, включая офицера связи ЦРУ полковника Тюркеша, свергли правительство и арестовали премьер-министр Аднана Мендереса. Исследователь секретной войны Селахаттин Джелик позже утверждал, что боевые секретные подразделения предназначались далеко не для защиты турецкой демократии. Управление специальных операций (УСО) было одной из крупнейших угроз для турецкой демократии, потому что за завесой секретности турецкие военные неоднократно готовили заговоры против избранного правительства. Перед назначением в совершенно секретное УСО турецкие военные генералы, как правило, официально «уходили в отставку» для того, чтобы служить, не привлекая внимания, и после этого занять секретный пост (11). Как заключил Джелик, «наиболее важными операциями УСО были три военных переворота» (12).
Хотя точная роль Соединенных Штатов в перевороте 1960 года остается неясной, данные, имеющиеся в настоящее время, позволяют предположить, что Белый дом спокойно отнесся к перевороту, потому что он был уверен заранее, что членство Турции в НАТО не было под угрозой. Фикрет Аслан и Кемаль Бозаи отметили в своем анализе пантюркистского движения: «Хотя Соединенные Штаты сообщили о перевороте и благодаря специальным двусторонним соглашениям даже имели бы правовую возможность вмешаться, они ничего не сделали. Они знали, что большинство путчистов не были против Соединенных Штатов и НАТО» (13). Турецкие путчисты сдержали свое обещание, и сразу после переворота новый правитель Турции генерал Гюрсель публично подчеркнул: «Турция остается верна своему западному альянсу» (14). Эксперт по вопросам секретной войны Селахаттин Джелик тоже считал, что Соединенные Штаты были проинформированы задолго до того, как был осуществлен переворот. «Офицер Самет Куску связался в 1957 году с посольством США в Стамбуле и сообщил, что там будет государственный переворот, он дал имена офицеров, которые планировали осуществить переворот» (15).
После переворота полковник Тюркеш, который контактировал с ЦРУ, стал правой рукой и личным секретарем генерала Гюрселя. Турки контролировали процесс, в котором разрушались демократические структуры. Арестованный премьер-министр Аднан Мендерес был убит вместе с четырьмя политическими лидерами, в то время как 449 высокопоставленных политиков и магистратов были арестованы и осуждены на длительные сроки лишения свободы. После этого 38 офицеров, которые провели переворот, начали спорить между собой о том, как следует продолжать. Пока полковник Тюркеш стремился продвинуть свое пантюркистское видение и вместе с десятком офицеров склонялся в сторону авторитарного режима, большинство осуществивших переворот офицеров были убеждены, что должна быть принята новая конституция и должны были быть проведены выборы для восстановления закона и порядка в стране. Полковник Тюркеш из-за своих радикальных убеждений был фактически устранен с политической сцены: его отправили в качестве военного атташе в турецкое посольстве в Нью-Дели в Индии. Остальные офицеры написали новую конституцию, которую население приняло путем голосования в июле 1961 года.
Не в силах отказаться от идеи пантюркизма, видения, которое вдохновляло его на протяжении всей жизни, полковник Тюркеш после возвращения из Индии в мае 1963 года вместе с офицером Талатом Айдемиром в очередной раз предпринял попытку свержения правительства. Переворот не удался, и Айдемир был приговорен к смерти, в то время как полковник Тюркеш был арестован, а затем освобожден «в связи с отсутствием доказательств» (16). Принимая на себя главенство традиционной турецкой партией правых, Республиканской крестьянской национальной партией (RPNP), полковник Тюркеш сразу же после провала путча вновь вернулся в политику, и в 1965 году основал турецкую крайне правую Партию национального действия (Millietci Hareket Partisi — ПНД). ПНД послужила базой для прихода полковника Тюркеша к власти на ближайшие десятилетия. Имея мало уважения к демократическим процедурам и ненасильственным методам решения конфликтов, полковник Тюркеш возглавил вооруженные правые силы «Молодежная организация» MHP, пресловутых «Серых волков» (Bozkurt). Явно основываясь на пантюркистском движении, «Серые волки» взяли свое название и флаг — голову серого волка — из легенды, что серые волки привели турецкую народность из Азии на родину, в Анатолию. Поскольку 80 % населения Турции принадлежат к этнической группе турок, полковник Тюркеш с его националистической правой идеологией смог завладеть сердцами и умами миллионов. Те, кто не восхищался «Серыми волками», боялись их.
«Серые волки» были далеко не молодежной организацией, это была сеть жестоких обученных и вооруженных людей, готовых к использованию насилия для продвижения дела пантюркизма. «Кредо «Серых волков», статья в официальном журнале организации Bozkurt, рассказывала об идеологии и стратегии движения следующим образом: «Кто мы? Мы члены организации «Серые волки». Какова наша идеология? Пантюркизм «Серых волков». Что такое принцип «Серого волка»? «Серый волк» считает, что турецкая раса и турецкая нация превосходят другие. Что является источником этого превосходства? Турецкая кровь». Статья относила читателя назад к корням, возвращаясь к падению Османской империи и разделению Турции на несколько стран, а также подчеркивала пантюркскую борьбу: «Являются ли члены организации «Серые волки» пантюркистами? Да! Это святая цель турок организации «Серых волков» — увидеть, что турецкое государство растет, чтобы достичь 65-миллионного населения. Какие оправдания у вас есть для этого? Представители этого движения давно заявили о своих принципах по этому вопросу: вы не получаете право, вы забираете его сами». Для того чтобы достичь своих целей, «Серые волки» специально готовились к применению насилия: «Война? Да, война, если необходимо. Война — это великий и святой принцип природы. Мы — сыновья воинов. Член организации «Серые волки» считает, что война, милитаризм и героизм должны пользоваться наибольшим уважением и славой» (17).
Это было национальным фашистским движением, которое развивалось и поддерживалось ЦРУ во время работы с секретной армией Турции. После разоблачения секретных армий НАТО по всей Западной Европе в 1990 году выяснилось, что в Турции офицер связи ЦРУ Тюркеш завербовал членов «Серых волков» в секретную армию, которая в Турции действовала под названием контрповстанческой секретной армии. Однако из-за широкой общественной поддержки, которой пользовались «Серые волки», и из-за их известной жестокости даже в 1990-е годы мало кто в Турции осмелился открыто противостоять им. Среди тех, кто все-таки выступил, был генерал Талат Турхан. В 1960 году Турхан вместе с другими офицерами принял участие в перевороте, четыре года спустя он был уволен из турецкой армии в чине генерала. После переворота 1971 года военные пытались покончить с ним, и боевики контрповстанческой секретной армии пытали его, так как он наиболее откровенно говорил о самых страшных тайнах турецкой системы безопасности. Уже тогда он заявил: «Это секретные подразделения стран НАТО, но в контексте холодной войны 1970-х никто не был готов слушать» (18).
Турхан пережил пытки боевиков контрповстанческой секретной армии и посвятил свою жизнь исследованию их тайной сети и секретных операций в Турции, опубликовав три книги по этой теме (19). Турхан вспоминал: «Когда в 1990 году был обнаружено, что в Италии действовала тайная организация под названием «Гладио», организованная НАТО и контролируемая и финансируемая ЦРУ, которая была связана с актами терроризма в стране, турецкие и иностранные журналисты нашли меня и опубликовали мои объяснения, так как они знали, что я исследовал все это 17 лет» (20). Турхан настаивал на том, что, учитывая продолжающиеся убийства в Турции, которые так и не были раскрыты, полное расследование и пояснения по деятельности контрповстанческой секретной армии, ее связи с ЦРУ, турецкой секретной службой и Министерством обороны были бы очень актуальны. Но после трех военных переворотов стало чем-то вроде прописной банальной истины наблюдать, как вооруженные военные и военизированные силы и спецслужбы занимают необыкновенно влиятельное место в турецком обществе и, естественно, никакого расследования в отношении контрповстанческой секретной армии не было проведено. «В Турции общественность называет силы специального назначения в стиле «Гладио» контрповстанческие подразделения, — объяснял Турхан и призывал к проведению расследования со стороны Европейского Союза, сетуя, что, «несмотря на все мои усилия и инициативы политических демократических партий, массовых организаций и СМИ, действия контрповстанческой секретной армии до сих пор не расследованы» (21).
Присутствие «Серых волков» в контрповстанческой секретной армии было обнаружено самим Турханом в печально известных пыточных застенках на вилле Зивербей в стамбульском районе Еренкой. Начиная с 1950-х годов, виллу использовали для «допросов» людей из бывших социалистических стран, особенно Югославии и Болгарии, и именно в этом процессе антикоммунисты из контрповстанческой секретной армии прошли свою первую тренировку по пыточной технике. Также в последующие годы темные камеры виллы широко использовались, поскольку боевики контрповстанческой секретной армии убивали или калечили сотни людей. Турхан вспоминал, как «в пыточной на вилле в Еренкое в Стамбуле команда заплечных мастеров отставного офицера Эйюпа Озалкуса, бывшего начальника отдела Национальной разведывательной службы по допросам (сотрудники отдела принимали участие в борьбе с коммунистами), завязала мне глаза и связала мои руки и ноги. Потом они сказали мне, что теперь я «в руках отряда секретной армии, действующего в рамках высшего командования вооруженных сил вне рамок Конституции и законов». Мне сказали, что они «считают меня военнопленным и что меня приговорили к смерти» (22). Описание мучительных страданий являлось одним из основных направлений в его воспоминаниях, чтобы донести до читателей, через что ему пришлось пройти: «На этой вилле я был связан по рукам и ногам, прикован к постели на месяц, и меня пытали так, что человеку трудно представить себе, — записывал он. — Именно при этих обстоятельствах я познакомился с названием «Контрповстанческая секретная армия», после чего он также узнал про прямое участие «Серых волков»: «Палачи, которые называют себя борцами с повстанцами, в основном состояли из мужчин турецкой секретной службы «Национальная разведывательная организация» и «Серых волков». Хотя эти факты были вынесены на повестку дня парламента, они пока не были выяснены до сегодняшнего дня [1997]» (23).
Вдохновленные движением пантюркизма и расовым превосходством турок, многие члены Национальной разведывательной организации Турции (НРО) служили в контрповстанческой секретной армии, и их вряд ли можно было отличить от «Серых волков». Расследование по секретным армиям в Турции обнаружило, что обе организации — НРО и контрповстанческая секретная армия — были организационно объединены, поскольку обе находились под командованием небезызвестного и секретно спонсируемого ЦРУ Управления специальных операций в Анкаре. Обучение специальным методам ведения войны, которое проводили специалисты Управления специальных операций, проходило для сотрудников НРО и боевиков контрповстанческой секретной армии. В программу обучения входили «убийства, взрывы, вооруженные грабежи, пытки, нападения, похищения, угрозы, провокации, боевая подготовка в милиционных формированиях, захват заложников, поджоги, саботаж, пропаганда, дезинформация, насилие и вымогательство» (24).
В 1965 году Национальная разведывательная организация Турции заменила секретную Служба национальной безопасности (Milli Amele Hizmet — MAH). В обеих организациях преобладал военный персонал, и обе сильно зависели от ЦРУ. Треть сотрудников НРО во время холодной войны являлись активными членами вооруженных сил, остальные были отставными офицерами. Законным требованием было, что директор НРО, назначенный начальником Генерального штаба или начальником Управления специальных операций, должен был входить в состав вооруженных сил. Турецкие гражданские служащие во время холодной войны неоднократно критиковали доминирующее влияние ЦРУ на Национальную разведывательную организацию Турции и другие турецкие секретные службы, а также критике подвергалась их пресловутая привычка тайно вмешиваться политику.
Уставы американского Пентагона, в том числе устав FM 30–31 под грифом «особой важности», явно подчеркивали, что активное сотрудничество между американской секретной службой и турецкой секретной службой является необходимым компонентом американского влияния на страну. Руководство, написанное для агентов американских спецслужб и специальных сил, объясняет, что «успех внутренних стабилизирующих операций, которые осуществляются в контексте стратегий внутренней обороны американской военной секретной службы, зависит в большой степени от взаимопонимания между американским персоналом и персоналом принимающей страны». В руководстве подчеркивалось, как ЦРУ и другие спецслужбы США могут держаться в тени в принимающей стране, позволяя местным спецслужбам выполнять грязную работу: «Однако высокое взаимопонимание между американским персоналом и персоналом принимающей страны может давать дополнительные очки для возможности победы над агентами секретной службы принимающей страны, поскольку действия — это гораздо более надежная основа для решения проблем американской военной секретной службы. Вербовка старших членов тайной службы принимающей страны в качестве «долгоиграющих» агентов, таким образом, особенно важно» (25).
В соответствии с директивой FM 30–31 контакты между турецкими и американскими военными и спецслужбами интенсивно культивировались, и в соответствии с Программой военного содействия и Международного военного образования и обучения 19,193 Тюркеш обучался в Америке в период между 1950 и 1979 годом (26). «По набору долгосрочных агентов члены следующих категорий заслуживают особого внимания, — было четко заявлено в FM 30–31. — Это офицеры, которые имели возможность ознакомиться с американскими военными учебными программами, особенно те, которые были обучены непосредственно в Соединенных Штатах» (27). ЦРУ было настолько эффективно в проникновении в сеть турецких спецслужб, что даже ведущие сотрудники НРО признали, что они были зависимы от Белого дома. Вице-директор Национальной разведывательной организации Сабахаттин Савасман после ареста по обвинению в сотрудничестве с ЦРУ в 1977 году заявил, что такое обвинение было нелепым и могло происходить только от незнания основных фактов системы безопасности Турции.
«ЦРУ имеет группы не менее 20 человек, которые работают совместно с секретной организацией, и НРО является высшим руководящим органом для этих групп, — объяснил Савасман. — Они гарантировали как обмен оперативной информацией, так и сотрудничество в совместных операциях внутри и за пределами Турции». Сотрудничество, как он настаивал, не начиналось со срока его пребывания на посту: «Наша спецслужба работает совместно с ЦРУ с 1950-х годов… все техническое оборудование, которое мы использовали, было предоставлено ЦРУ. Большая часть нашего персонала проходила подготовку с ЦРУ за рубежом. Штаб-квартира НРО была построена ЦРУ». Что характерно, ЦРУ также снабжали турок пыточным оборудованием: «все оборудование камер для допросов, от простейших до самых сложных устройств, шло из ЦРУ. Это я знаю, ибо я непосредственно работал с ним». Национальная разведывательная организация была полностью зависима от ЦРУ, прежде всего потому, что ЦРУ платило по счетам, как подчеркнул Савасман: «Издержки за операции внутри Турции и за пределами страны оплачивались из бюджета ЦРУ» (28).
Обратив внимание, что «спецслужбы проникли в самое сердце турецкого общества», эксперт секретной войны Джелик утверждал, что «тайная сеть является наиболее влиятельной силой в Турции… число нанятых сотрудников никогда не было обнародовано в стране. Но по предварительным оценкам… организация насчитывает несколько сотен тысяч человек» (29). Из-за такого сильного влияния США на турецкую систему безопасности расследование деятельности ЦРУ и НРО практически не велось. Дуэйн Кларридж родился в 1933 году и, возможно, был самым могущественным начальником резидентуры ЦРУ в Стамбуле во время холодной войны. Кларридж в своих мемуарах 1997 года «Агент на все времена года» особенно хвалил агента НРО Хирама Абаса за его заслуги. По его собственному свидетельству, Абас «был ближе к нему, чем его собственный брат». Кларридж подчеркнул, что «Хирам такой был один. В свое время он был лучшим собирателей разведданных в Турции. Все члены сообщества внешней разведки, кто его знал, разделял эту точку зрения. Под конец он стал помощником председателя турецкой разведки; он был первым гражданским, которого взяли на эту должность».
Абас проходил обучение секретным операциям в США и как агент Национальной разведывательной организации впервые получил известность в Бейруте, где с 1968 по 1971 год сотрудничал с израильской секретной службой «Моссад» и провел многочисленные кровавые атаки на палестинцев. Сабахаттин Савасман, вице-директор НРО, на суде подтвердил, что Хирам Абас «принимал участие в совместных операциях с ЦРУ в Ливане, отвоевывая для себя немалую зарплату и денежные премии, выбирая мишенью левую молодежь в палестинских лагерях и получая награду за результаты, достигнутые работой» (30). По возвращении в Турцию Абаса благодаря его тесным связям с ЦРУ постоянно продвигают по служебной лестнице в Национальной разведывательной организации, он продолжает заниматься сугубо террористическими операциями. Его карьера не остановилась, даже когда его наставник глава резидентуры ЦРУ Кларридж был переведен в головной офис ЦРУ в Италии. Кларридж сохранил контакты с Абасом, когда он служил под руководством президента Рональда Рейгана и главы ЦРУ Билла Кейси в 1981 году. В то время он работал в латиноамериканском бюро в штаб-квартире ЦРУ в Соединенных Штатах, где участвовал в оказании американцами помощи контрас в Никарагуа, деятельности, о которой ему пришлось солгать Конгрессу США во время скандала с иранскими контрас.
В Турции одной из тайных операций, в которых турецкий агент ЦРУ Абас играл ведущую роль, была так называемая бойня в Кизильдере 30 марта 1972 года. Абас провел операцию вместе с агентом НРО Мехметом Эймуром, позже ставшим главой департамента контрразведки НРО. Он вспоминал тот день: «Мы приехали в Унье во второй половине дня вместе с Нуреттином Эрсином, действующим генерал-лейтенантом Национальной разведывательной организации, а также с главой отделения в Анкаре и шестью или семью людьми из Анкары». Агенты применяли пытки, чтобы узнать точное расположение левых боевиков. «Представитель НРО провел необходимые переговоры и приказал членам Национальной разведывательной организации провести допрос, и по результатам допроса он приказал жандармерии провести аресты, а также штурм».
Среди тех, кто был захвачен, был левый Каян. Эймур вспоминал: «Каян и его друзья продолжали петь песни и время от времени раздражали солдат. Они узнали нас по нашей гражданской одежде. Они пытались досадить нам выражениями «люди дяди Сэма» и «фашистские члены НРО». Мы были на расстоянии от 150 до 200 метров от них. Мы также ответили им. Они пытались воздействовать на солдат заявлениями, что они не должны подчиняться приказам фашистских генералов» (31). В последовавшей бойне девять левых боевиков были убиты.
Убежденный в том, что для решения некоторых важных проблем в Турции может применяться насилие, агент MIT Эймур в своих мемуарах позже с гордостью рассказал, насколько он хорош в использовании пыток во время допросов вместе с боевиками контрповстанческой секретной армии «Намвилле Зивербей» (32). В отместку турецкий левый боевик зверски убил «человека дяди Сэма Абаса, после чего бывший глава резидентуры ЦРУ Кларридж снова приехал в Турцию для того, чтобы посетить могилу Абаса» (33).
Турецкий исследователь контрповстанческой секретной армии Джелик подчеркнул, что, хотя за созданием турецкой секретной армии стояли Соединенные Штаты, которые финансировали НРО и Управление специальных операций, было бы слишком просто считать, что Белый дом полностью держал под контролем тайные военные силы Турции во время холодной войны. Как подчеркнул Джелик, «Это очень упрощенно… говорить о контрповстанческой секретной армии только как об американском детище, реагирующем исключительно на приказы Америки» (34). В связи с весьма специфическим характером пантюркизма, на который приходится большая часть идеологии турецких боевиков, секретная армия Турции не может сравниваться с другими такими же армиями Западной Европы. «Определение турецкой контрповстанческой секретной армии не совпадает с определением ни одной другой страны — члена НАТО, — подчеркнул Джелик. — Было бы неправильно использовать одно и то же определение, потому что в таком случае все очень сильно расходилось бы с истиной». Кроме того, жестокость частей, а также их организационные встраивания в государственную систему могли быть быстро преуменьшены, «потому что в Турции контрповстанческая секретная армия — это аппарат, проникший в государство» (35). Говоря о том же вопросе с другой точки зрения, турецкий министр обороны генерал Хасан Эсат Исик подчеркнул влияние Белого дома и жестоко критиковал диверсию по отношению к турецкому суверенитету через спонсируемую США контрповстанческую секретную армию: «Идея пришла из Соединенных Штатов. Финансирование тоже… Одного не понимаю вообще, как можно договориться до того, чтобы разрешить иностранному государству контролировать организации в Турции, влиять на них и формировать их» (36).
Обучение для секретной контрповстанческой армии проводилось в Турции в разных местах, а также в странах дальнего зарубежья. Военизированные центры обучения включали школы в Анкаре, Болу, Кайсери, Бука в районе Измира, Чанаккале, а после 1974 года также и на Кипре. Вгорном центре коммандос в Болу американские специальные силы, включающие «зеленые береты», проходящие подготовку к войне во Вьетнаме, проходили обучение вместе с контрповстанческой секретной армией. Отобранные офицеры секретной армии проходили инструктаж в США в Школе Америк. Известный центр обучения спецназа и террористов был открыт в 1946 году в Панаме, а в 1984 году он переехал в Форт-Беннинг армии США, что в 85 милях к юго-востоку от Атланты в Джорджии. Школа, в которой наряду с офицерами секретной армии оказались около 60 000 латиноамериканских солдат, получила мировую известность как рассадник насилия. Майор армии США Джозеф Блейр, преподававший в Школе Америк в течение трех лет, с некоторым сожалением вспоминал: «Офицеры учили, что их можно взять [людей] и бросить в автобус и прострелить им затылок» (37).
В SOA в подготовку для тайных солдат из Европы входила идеологическая обработка, во время которой членам тайных сетей «показывали фильмы, которые демонстрировали агрессию и подрывную деятельность коммунистов», — вспоминал ученый Джелик. Если рассматривать методы обучения, то террористический учебный центр Школы Америк в США якобы был почти идентичен террористическим центрам Аль-Каиды Усамы бен Ладена в Афганистане. «Их учили, как использовать взрывчатые вещества, обучение проходило под контролем «зеленых беретов» в Матаморосе рядом с мексиканской границей; их учили, как убить, зарезать или задушить кого-то тихо» (38).
Среди инструкций был также пресловутый засекреченный Боевой устав 30–31 вместе с его приложениями FM-30–31A и FM-30–31B, написанный американскими экспертами по терроризму из секретной службы Пентагона, Разведывательного управления Министерства обороны США, и переведенный на разные языки (39). На 140 страницах руководства прямым четким языком даются рекомендации по деятельности в области саботажа, бомбардировок, убийств, пыток, террора и фальсификации выборов.
И, возможно, ее наиболее важные рекомендации FM 30–31 инструктируют солдат секретной армии осуществлять акты насилия в мирное время, а потом обвинять в этом коммунистического врага для того, чтобы создать ситуацию страха и настороженности. Как альтернатива, солдатам секретной армии поручают внедряться в левые движения и призывать их использовать насилие: «Могут быть случаи, когда правительства принимающих стран выказывают пассивность или нерешительность перед лицом коммунистических диверсий и в соответствии с толкованием спецслужб США не реагируют с достаточной эффективностью», — устав описывает ситуацию, когда должны применяться так называемые операции «Под чужим флагом». «Американская военная разведка должна уметь убеждать в необходимости проведения специальных операций, которые убедят правительства принимающих стран и общественное мнение в реальности опасности мятежа. Для достижения этой цели американская военная разведка должна стремиться к внедрению агентов по особым поручениям, с задачей формирования специальных групп среди наиболее радикальных элементов мятежников». Внедренные агенты затем должны были заставить группу противника обострить насилие, на что в свою очередь регулярные вооруженные силы и боевики контрповстанческой секретной армией должны были отреагировать. «В случае если не представлялось возможным успешно внедрить таких агентов в командование повстанцев, могло быть полезным использовать крайне левые организации для собственных целей, для достижения описанных выше целей» (40).
В уставе FM 30–31 открыто подчеркивалось то, что считалось основным: участие Пентагона должно оставаться тайной при любых обстоятельствах. «Эти специальные операции должны оставаться в строжайшем секрете. Только те, кто действует против революционного восстания, должны быть осведомлены о вовлеченности армии США во внутренние дела союзной страны. Тот факт, что военные силы США участвуют больше, чем показывается, не должен стать известным ни при каких обстоятельствах» (41). Для того чтобы ограничить принцип необходимого знания об уставе FM30–31 и его дополнениях, его копии были, как подчеркивается в книге, «строго ограничены и были доступны только лицам, указанным в списке рассылки». Лучше, если бы бумажный след не оставался бы вообще. «Когда возможно, подробные инструкции на основе настоящего документа должны передаваться в устной форме. Должен быть подчеркнут крайне секретный характер этого дела» (42).
Но поскольку тайны никогда не хранятся вечно, турецкая газета «Барыш» в 1973 году на фоне целого ряда таинственных актов насилия и жестокости, которые потрясли турецкое общество, объявила о публикации FM 30–31. После этого журналист «Барыш», который завладел секретным руководством, исчез, и никто больше о нем не слышал. Несмотря на очевидную опасность, Талат Турхан два года спустя опубликовал турецкий перевод сверхсекретного устава FM30–31, после чего публикации руководства по терроризму появились также в Испании и Италии (43). После разоблачения секретных армий НАТО в Европе ученые стали исследовать прямую связь между FM 30–31 и секретными армиями. Аллан Франкович в своем документальном фильме Би-би-си о «Гладио» представил копию FM 30–31 высокопоставленным американским чиновникам. Рэй Клайн, заместитель директора ЦРУ по разведке в 1960-х годах, подтвердил: «Это подлинный документ». Уильям Колби, директор ЦРУ с 1973 по 1976 год, был тесно связан с операцией «Гладио» и секретными армиями во многих странах Западной Европы, но перед камерой не желал признавать эту темную сторону истории своей страны и заявил: «Я никогда не слышал об этом». Специалист по пропаганде ЦРУ Майкл Ледин также не пожелал смотреть на документ, заявив, что это советская подделка. Личо Джелли, итальянский масон и лидер антикоммунистической P2 откровенно сказал Франковичу: «Я получил это от ЦРУ» (44).
В Турции вспыхнули беспорядки в масштабах, невиданных с 1920-х годов, после того как 12 марта 1971 года турецкие правые военные устроили второй переворот после окончания Второй мировой войны и вновь захватили власть. Десятилетие, последовавшее за переворотом, было отмечено чрезвычайно сильными конфликтами, в которых боевики контрповстанческой секретной армии, «Серые волки» и Национальное разведывательное сообщество, покрываемые правыми военными и политиками, боролись с политически левыми, и страна погрузилась в ситуацию, напоминающую гражданскую войну. Общее количество жертв террора 1970-х годов составило около 5000; ответственность за большинство убийств лежала на правых коммандос. Статистика за 1978 год зафиксировала 3319 фашистских нападений, во время которых были убиты 831, ранены — 3121 человек (45).
Наблюдатели отметили, что наиболее реакционные фракции (!) турецких военных, а именно Военно-воздушные силы, отправили своего представителя в Вашингтон до переворота 1971 года, и также до второго переворота девять лет спустя. Перед переворотом 1971 года Мухсин Батур, командующий Военно-воздушными силами Турции, посетил Вашингтон; командующий Военно-воздушными силами Тахсин Сахинкая также предпринял то же путешествие в 1980 году (46). Действующий министр иностранных дел Турции Ихсан Чаглаянгиль, занимавший пост с 1965 по 1971 и с 1975 по 1978 год, позже так вспоминал переворот: «12 марта наблюдался всплеск активности сотрудников ЦРУ, причем собрались большие силы». Не обвиняя ЦРУ напрямую за то, что его и других министров сдвинули с их постов во время переворота, Чаглаянгиль вспомнил о тесных связях ЦРУ с НРО и контрповстанческой секретной армией: «Как же ЦРУ совершило это? ЦРУ сделало это, используя свои собственные контакты. Я говорю о психологическом влиянии, которым оно обладает в разведывательном сообществе. ЦРУ имело возможность контролировать деятельность турецкого разведывательного сообщества» (47).
Полковник Талат Турхан обвинил Соединенные Штаты в разжигании жестокости, от которой Турция пострадала в 1970-х годах. Этому послужило создание Управления специальных операций и контрповстанческой секретной армии, а также подготовка сотрудников этих ведомств в соответствии с руководством, изложенным в уставе FM 30–31. По рассказу Турхана, «Предложения, содержащиеся в этой директиве, — большинство из них, по моему мнению, противоречат Конституции и законам, — были реализованы почти полностью после военного переворота 12 марта 1971 года и 12 сентября 1980 года». Турхан подчеркнул, что «директивы противоречат нашей конституции и четко доказывают применение политики вмешательства американских спецслужб» (48).
Поскольку контрповстанческая секретная армия начала расширять свои операции, Бюлент Эджевит, ставший премьер-министром Турции в 1973 году, также заметил присутствие некой тайной сети. По его собственному свидетельству, он был поражен, когда в 1974 году он впервые услышал о существовании секретного так называемого Управления специальных операций. Его удивление возросло, когда Управление запросило у него денежные средства на якобы новую штаб-квартиру. Когда Эджевит спросил, как долго существует это Управление и кто финансировал его, командующий турецкой армией генерал Перес Шанкар проинформировал премьер-министра о том, что Управление специальных операций финансировалось Соединенными Штатами с первых послевоенных лет, и посоветовал Эджевиту не углубляться в дело слишком далеко, поскольку это относилось к одной из особых государственных тайн (49).
Эджевит не последовал рекомендации генерала Шанкара и провел расследование состояния бюджета. Но там он не нашел организации под названием «Управление специальных операций». По его настоянию он впоследствии получил информацию о военной тайной организации: «Есть определенное число добровольцев-патриотов, чьи имена держатся в секрете. Они имеют скрытые тайники с оружием в различных частях страны». Эджевит осознал риск и стал опасаться, что эти так называемые патриоты могут последовать политике правого крыла и использовать их оружие внутри страны. И все же, поскольку он вынужден был учитывать реалии Турции, то есть преобладание военного аппарата над гражданским, он нехотя согласился с секретной операцией, перечислил им деньги и никогда не обсуждал этот вопрос с Соединенными Штатами (50).
Опасения Эджевита, однако, были вполне обоснованными. Контрповстанческая секретная армия действительно была вовлечена в проведение террористических операций в стране. В 1977 году произошла печально известная бойня. Во время террора 1970-х основные профсоюзы Турции организовали акцию протеста на главной стамбульской площади Таксим на традиционный день труда 1 мая. В 1976 году в условиях растущего внутреннего террора 100 000 человек приняли участие в мирной демонстрации. А в 1977 году по меньшей мере 500 000 человек собрались на площади. Ужас начался, когда заходило солнце: снайперы, находящиеся на крышах прилегающих зданий, начали стрелять в направлении ораторской трибуны. Толпу охватила паника. 38 человек были убиты, сотни ранены. Стрельба продолжалась в течение 20 минут, но несколько тысяч полицейских не вмешались.
Турецкий агент ЦРУ Хирам Абас, который «был ближе, чем его собственный брат» для начальника резидентуры ЦРУ Кларриджа, лично присутствовал на бойне 1 мая (51). Отель «Интернациональ», с которого стреляли снайперы, принадлежал компании ITT, которая уже участвовала в финансировании переворота против президента Альенде в Чили в 1973 году и была в хороших отношениях с ЦРУ. За три дня до майского праздника в гостинице не было постояльцев, зарезервированных номеров тоже не было. 1 мая в отель вошла группа иностранцев. После погрома отель выкупила другая компания, и его название было изменено на «Отель Мармара». В ходе расследования видео- и аудиоматериалы вдруг исчезли (52).
Когда Бюлент Эджевит услышал о бойне, он пошел к президенту Фахри Корутурку и сказал ему, что по его мнению, в бойне участвовали боевики контрповстанческой секретной армии. «Корутурк передал мои опасения тогдашнему премьер-министру Сулейману Демирелю», который сменил Эджевита на посту и, услышав новость, «отреагировал очень эмоционально», но был не в состоянии бросить вызов Управлению специальных операций (53). Эджевит был готов к бою, особенно учитывая возможности контрповстанческой секретной армии. Однажды на званом ужине с высокопоставленным турецким офицером в восточной Турции Эджевит узнал, что генерал работал в Управлении специальных операций. Эджевит ухватился за возможность и сказал генералу: «У меня есть серьезные подозрения о проникновении гражданских лиц в это управление». Генерал заверил его, что «гражданские работают честно и преданы делу, которому служат. Нечего бояться». Эджевит продолжал настаивать: «Если гипотетически, ведь вполне возможно, генерал, что один из этих патриотов может в определенный момент жизни стать лидером Партии национального действия (MHP), которая вовлечена в правый терроризм в этом самом городе». «Да, это действительно так, — ответил генерал. И добавил: — Но ведь этот сотрудник очень хороший человек» (54).
Воодушевленный Эджевитом, заместитель государственного прокурора Анкары Доган Оэз последовал примеру и расследовал связи между правой партией MHP полковника Тюркеша, контрповстанческой секретной армией и Управлением специальных операций, от которого страдала Турция 1970-х годах. В своем заключительном докладе он пришел к заключению, что «за всем этим стоят военные и гражданские службы безопасности. Контрповстанческая секретная армия находится в подчинении Управления специальных операций». Кроме того Национальная разведывательная организация принимала непосредственное участие в массовых убийствах, и «всем этим руководят члены MHP» (55). Прокурор открыл тайну и правильно описал всю ситуацию; после этого 24 марта 1978 года он был убит. Его убийца, член «Серых волков» Ибрагим Чифтчи, признался в преступлении, но насмехался над судебной властью, утверждая, что он был неприкасаемым; и действительно, всякий раз, когда гражданские суды осуждали его, высший военный суд отменял приговор. Гражданские суды были вынуждены сделать примечание: «Убийство государственного прокурора Доган Оэза является установленным фактом. Но мы не можем обжаловать решение военного суда. Обвиняемый был выпущен на свободу» (56).
Член «Серых волков» Абдулла Чатлы был известен как боевик контрповстанческой секретной армии даже больше, чем Чифтчи в 1970-е годы. Чатлы был воспитан жестокой улицей. Затем он стал жестоким инфорсером. «Серых волков» в качестве члена контрповстанческой секретной армии, действующих под руководством Управления специальных операций. После военного переворота 1971 года Чатлы быстро продвинулся по служебной лестнице и в 1978 году стал вторым в организации. Это было в тот год, когда он должен был уйти на нелегальное положение, так как полиция имела все основания подозревать его в причастности к убийству семи левых активистов. Поддерживаемый другими правыми террористами, Чатли связался с пресловутым итальянским правым террористом Стефано Дель Чиаэ, и вместе они направились в Латинскую Америку и Соединенные Штаты (57). Будучи тесно вовлеченным в террористические операции в Турции и за рубежом, Чатли установил хорошие контакты с турецкой элитой. Он погиб недалеко от Сусурлука 3 ноября 1990 года в автокатастрофе вместе с высокопоставленными государственными деятелями Турции (58).
Другим наводящим ужас членом «Серых волков» был Халук Кирчи, прозванный своими коллегами Иди Амином по имени диктатора Уганды, который в 1970-х годах замучил тысячи людей. В возрасте 20 лет студент Университета Анкары Кирчи был ревностным последователем антикоммунистической пантюркистской идеологии Алпарслана Тюркеша. 8 октября 1978 года в Бахчелиэвлере он застрелил семь левых студентов, членов невоенизированной Турецкой рабочей партии (ТРП). Кирчи, находящийся в международном розыске за массовое убийство, позже вспоминал бойню в своих мемуарах: «Я подошел, вытащил двоих из машины и положил их на пол лицом вниз. Затем я трижды выстрелил каждому в голову. После мы вернулись назад в квартиру. Там еще пятеро лежали без сознания на полу… Сначала я попытался задушить одного из них проводом, но у меня не получилось. Тогда я задушил его полотенцем» (59). Когда лидер «Серых волков» Чатли погиб в результате сусурлукской аварии в 1996 году, Кирчи и группа телохранителей были в машине позади «мерседеса» Чатли. Видя, как Чатли разбился на «мерседесе», Кирчи в панике позвонил нескольким важным функционерам «Серых волков», прося помощи и крича: «Шеф серьезно ранен. Он умирает». Но напрасно. Чатли умер, и Кирчи взял на себя руководство «Серыми волками» (60).
Наряду с Чатли один из самых известных членов «Серых волков» и контрповстанческой секретной армии был его друг Али Агджа, который стал всемирно известным после покушения на жизнь Иоанна Павла II на Площади Святого Петра в Риме 13 мая 1981 года. Папа был тяжело ранен, но выжил. В студенческие годы в конце 1970-х Агджа был известным фашистским боевиком, который якобы в одной из своих наименее жестоких операций прострелил двум студентам ноги во время нападения на общежитие левых. Его известность в террористических кругах был такой, что левые несколько раз пытались его убить. Вместе с Чатли 1 февраля 1979 года Агджа участвовал в убийстве известного турецкого главного редактора газеты Абди Ипекчи. Ипекчи был сильно обеспокоен внутренним террором турецких правых и поддержкой, которую они получали от ЦРУ, и якобы призвал начальника резидентуры ЦРУ Поля Хенце остановить насилие. Ипекчи принадлежал к тем турецким журналистам, которые рисковали жизнью, выявляя самые темные тайны государства и источники насилия в нем. Угур Мумчу тоже был среди них. Его пытали и по ходу пыток сообщили: «Мы — контрповстанческая секретная армия. Даже президент не может ничего нам сделать». Мумчу продолжал разоблачать секретную армию, он писал о них в ежедневной газете «Джумхуриет», после чего в 1993 году его автомобиль был заминирован, и Мумчу был убит взрывом (61).
После убийства редактора Ипекчи Агджа был арестован и быстро сознался в преступлении. И все же когда он угрожал в суде назвать «реальных ответственных лиц», сигнал был достаточно ясен, и на следующий день группа «Серых волков» тайно выкрала Агджа из тюрьмы, проведя его незамеченным через восемь КПП. После его нападения на папу римского он снова был арестован. Свидетельствуя в Риме в сентябре 1985 года, Чатли сообщил, что он снабдил Агджа фальшивыми документами и дал ему пистолет, из которого понтифик был ранен. Если бы дело «Серых волков» было расследовано после их попытки покушения на папу римского, турецкая контрповстанческая секретная армия, безусловно, была бы разоблачена. Однако этого не произошло, так как ЦРУ для того, чтобы отвлечь внимание, обвинило КГБ в вербовке «Серых волков» для осуществления операции (62).
Когда в 1977 году Эджевит, который давно уже беспокоился о жестоких операциях турецкой контрповстанческой секретной армии, стал премьер-министром, он выразил начальнику Генерального штаба генералу Кенану Эврену свое недовольство: «Во время инцидентов в Кизильдере была информация об участии Управления специальных операций. Меня беспокоит эта гражданская организация. Нет ли средства узнать или проконтролировать, кем может стать молодой рекрут после двадцать лет в такой организации?» На что Эврен якобы ответил: «Не стоит беспокоиться об этом. Мы справимся». После этого Эджевит публично заявил: «Мы все должны уважительно относиться к турецким вооруженным силам и помочь им в реализации их желания оставаться вне политики» (63).
Генерал Эврен сдержал свое обещание. Военный переворот в Турции произошел 12 сентября 1980 года, когда Кенан Эврен захватил власть во время проведения маневров союзных мобильных сил НАТО «Anviel Express» (64). Позднее один из представителей правых экстремистов достаточно убедительно заявил в суде, что убийства и террор 1970-х годов были стратегией по дестабилизации страны и приведению к власти Эврена и «правых» военных: «Убийства являлись провокацией НРО. Посредством провокаций Национальной разведывательной организацей и ЦРУ подготавливалась почва для переворота 12 сентября» (65). Позднее было установлено, что генерал Эврен на момент переворота руководил Управлением специальных операций и командовал контрповстанческой секретной армией. Как только генерал Эврен сменил свою полевую форму на гражданский костюм и сделал себя президентом Турции, все террористические акты внезапно прекратились (66).
Когда произошел переворот в Турции, президент Джимми Картер находился в опере. Узнав об этом, он позвонил Полу Хенце, бывшему главе филиала ЦРУ в Турции, который незадолго до переворота уехал из Анкары, чтобы стать в Вашингтоне советником президента Картера по безопасности при отделе Турции в ЦРУ. Картер рассказал по телефону сотруднику ЦРУ Хенце о том, о чем тот давно знал: «Ваши люди только что осуществили государственный переворот!» (67) Президент был прав. Пол Хенце на следующий день после переворота торжественно заявил своему коллеге по управлению в Вашингтоне: «Наши парни справились!» (68) Хенце, по словам исследователя контрповстанческой секретной армии Джелика, «был главный устроитель переворота 12 сентября 1980 года» (69). Годы спустя Картер заметил, что «до событий 12 сентября [sic] турецкая оборона находилась в критической ситуации. После интервенции в Афганистане и свержения иранской монархии стабилизация внутриполитической ситуации в Турции стало для нас облегчением» (70).
Советник Картера по вопросам национальной безопасности Збигнев Бжезинский поддержал позицию Хенце. В ходе обсуждения в Совете национальной безопасности ситуации в Иране, где в 1979 году Хомейни захватил власть, Бжезинский высказал мнение, что «для Турции, как и Бразилии, военное правительство будет лучшим решением» (71). Международная пресса сообщила на следующий день после переворота, что представитель пресс-службы министерства иностранных дел в Вашингтоне «подтвердил, будто Соединенные Штаты были проинформированы военными о факте государственного переворота до самого переворота, о том, что они намерены захватить власть». Турецкие офицеры заявили, что военные не будут вмешиваться, «пока не получат согласие от Вашингтона» (72).
Ко времени военного переворота в Турции существовало около 1700 ячеек «Серых волков», зарегистрированных членов было около 200 000 человек, а сочувствующих организации — миллион (73). В 1970-х они были грозным активом для операций, связанных с нагнетанием напряженности, которая тем самым подготавливала почву для переворота. Теперь они представляли собой источник риска, угрожавший безопасности страны, и генерал Эврен в попытке консолидировать свою власть поставил правую партию MHP вне закона и арестовал полковника Тюркеша и других членов MHP, а также многих боевиков организации «Серых волков». По его настоянию в мае 1981 года турецкое военное правительство обвинило 220 членов партии MHP и ее последователей в убийстве 694 человек (74).
Несмотря на арест, популярность полковника Тюркеша оставалась высокой, и когда 4 апреля 1997 года он умер от сердечной недостаточности в турецком госпитале, полмиллиона людей собрались на его похоронах, а члены организации «Серые волки» прилетели со всего мира. Исламистский премьер-министр Нешметтин Эрбакан объяснил, что Тюркеш в значительной степени формировал новейшую истории Турции и «что до своей смерти он выдвинул политическую жизни Турции на новый уровень, и его законная деятельность всегда заслуживала высшей похвалы». Министр иностранных дел Тансу Чиллер добавила, что «Тюркеш был исторической личностью. Он заслуживает специального места в нашей демократической истории. Я всегда имела с ним отличный контакт». Бывший начальник полиции Кемаль Язичиоглу сказал: «Мой шеф «Волков»! У тебя я научился всему!» (75).
После многочисленных арестов турецкие тюрьмы были заполнены боевиками из организации «Серые волки», агенты НРО пришли навестить своих бывших братьев по оружию и сделали им привлекательное предложение: освобождение из тюрьмы и гарантированный доход, если они будут бороться с курдским меньшинством на юго-востоке Турции (76). Многие приняли предложение и начали борьбу с левыми курдскими боевиками Рабочей партии Курдистана (РПК), члены которой в 1984 году взялись за оружие после того, как тысячи были подвергнуты пыткам в предыдущие годы. Поскольку ненависть и радикальное насилие возросло с обеих сторон, конфликт затянулся. Предположительно, боевики контрповстанческой секретной армии были вовлечены в конфликт, в котором 25 000 человек погибло с обеих сторон, в то время как миллионы курдов вынуждены были бежать, потому что Соединенные Штаты поставляли в Анкару оружие, вертолеты и реактивные самолеты. Семьи погибших не удивились, когда президент США Билл Клинтон назвал Турцию «ярким примером культурного разнообразия для всего мира» (77).
До сегодняшнего дня участие тайных армий НАТО в войне против курдов является одним из величайших секретов Турции и Вашингтона. Майор Чем Эрсевер, бывший командир турецких военизированных подразделений, действовавших против РПК, позже совершенно открыто изложил в своей книге, как контрповстанческая секретная армия и другие военизированные подразделения проводили секретные боевые операции и теракты против Рабочей партии Курдистана. Эрсевер также рассказал, как его террористические подразделения богатели, собирая «частные налоги» за проезд по «героиновому шоссе»: наркотики, поступающие из Афганистана, по пути на запад должны были пройти через Турцию. Среди операций контрповстанческой секретной армии, про которые рассказал Эрсевер, были операции «Под чужим флагом», в которых бойцы контрповстанческой секретной армии, одетые как боевики РПК, атаковали села, насиловали и казнили случайных людей. Если маскировка была эффективной, это ослабляло поддержку партии РПК в районе и настраивало народ против Рабочей партии Курдистана. Эрсевер подтвердил, что многие бывшие «Серые волки» и другие правые экстремисты были завербованы прямо из тюрьмы в отряды смерти, в которые также входили пленные дезертиры РПК и исламисты. Эрсевер правдиво и точно описал ситуацию. Но после издания книги в ноябре 1993 года он был казнен в соответствии с классическим способом контрповстанческой секретной армии: его пытали и убили выстрелом в голову. Труп Эрсевера нашли со связанными руками, связанными за его спиной (78).
Турецкая контрповстанческая секретная армия по-прежнему действовала даже после разоблачения тайных сетей НАТО по всей Западной Европе. Военизированные группировки, как рак, настолько глубоко укоренились в системе Турции, что их не могли просто взять и закрыть. После откровений премьер-министра Италии Джулио Андреотти по поводу секретных армий НАТО военному правительству Турции тоже пришлось высказаться. 3 декабря 1990 года генерал Доган Беязит, начальник оперативного управления генерального штаба турецких войск, и генерал Кемаль Йилмаз, начальник турецких войск специального назначения, отреагировали на общественное давление и сделали заявление для прессы. В нем они признали существование в Турции секретной армии НАТО, руководимой Управлением специальных операций и имевшей задачу «организовать сопротивление в случае коммунистической оккупации» (79).
Генералы настаивали, что солдаты турецкой «Гладио» все как один настоящие патриоты. Это официально подтвердил доклад журналиста Мехмет Али Биранда, который уже 13 ноября 1990 года сообщил в турецкой независимой ежедневной газете «Милийет», что в Турции тоже существовала секретная армия «Гладио». Биранд цитирует бывшего премьер-министра Бюлента Эджевита, сказавшего, что секретные подразделения сначала финансировались Соединенными Штатами Америки и что «членами группы были добровольцы-патриоты. Они были подготовлены специально для проведения боевых операций в случае оккупации страны» (80). Жак Сантер, премьер-министр Люксембурга, также 13 ноября сообщил: «Название секретной организации в Турции — контрповстанческая секретная армия» (81). Бывший директор ЦРУ Уильям Колби подтвердил: «Так как Турция является членом НАТО, существование такой организации очень вероятно» (82). Как всегда, Колби настаивал на том, что целью подобных организаций была борьба с коммунизмом, несмотря на то что турецкая Коммунистическая партия была вне закона на протяжении всей холодной войны: «Чтобы не дать Турции попасть в руки коммунистов и создавались антикоммунистические организации» (83).
В Швейцарии газета «Новый Цюрих» вышла с заголовками: «Сомнения относительно доверия государству. Разоблачение секретной армии в Турции» и сообщила, что штаб-квартира контрповстанческой секретной армии находилась в здании американской военной разведки в Турции (84). Немецкий информационный журнал «Дер Шпигель» напечатал длинный доклад о «Гладио», в котором подчеркнул сходство между греческой и турецкой «Гладио», а также сообщил, что в обеих странах секретные армии участвовали в военных переворотах. Немецкий журнал подчеркнул, что подразделения контрповстанческой секретной армии, контролировавшиеся Управлением специальных операций, были непосредственно вовлечены в военный переворот 1980 года, подобно тому, как все происходило с сетью «Гладио» в Греции в 1967 году (85).
Но в то время как международная пресса задумалась над вопросом о том, как собственно НАТО и американский Пентагон спонсировали массовые убийства в Турции, турецкие военные в 1990 году перекрыли все возможности дальнейших исследований (86). Не было создано парламентской комиссии ни по расследованию контрповстанческой секретной армии, ни по Управлению специальных операций. Военные также отказались отвечать на вопросы парламента и министров, а министр обороны Турции Гирей, смещенный с должности за месяц до скандала «Гладио», настаивал на том, что «Эджевиту надо было лучше держать свой чертов язык за зубами!»
В 1992 году начальник управления специальных операций генерал Кемаль Йилмаз заверил журналистов, что «управление по-прежнему проводит мероприятия, связанные с обеспечением безопасности и направленные против вооруженных членов РПК в турецких юго-восточных провинциях». Поскольку контрповстанческая секретная армия продолжала свою деятельность, даже госдепартамент США в своем докладе о правах человека в 1995 году заметил, что в Турции «известные и заслуживающие доверия организации по правам человека, курдские лидеры и местные курды утверждают, что правительство не возражает или даже осуществляет убийства гражданских лиц». В докладе государственного департамента отмечалось, что «представители правозащитных организаций отмечают широко распространенную убежденность в обществе, что боевики контрповстанческой секретной армии, связанной с силами безопасности, провели по крайней мере несколько «тайных убийств» (87). Нью-Йоркская журналистка Люси Комисар в 1990 году пытались получить больше информации от демократических институтов своей страны: «Что касается роли Вашингтона, Пентагон так и не ответил мне, выделяет ли он по-прежнему денежные средства или иную помощь Управлению специальных операций; мне не ответили ни на один вопрос по этой теме, — сказала Комисар. — Официальные лица сообщали мне, что они ничего не знают об этом, что это произошло слишком давно, и никакие соответствующие документы уже не доступны; или то, что я описывала, было операцией ЦРУ, по которой они не могут дать никакой информации. Один историк Пентагона сказал: «А, вы имеете в виду тайные организации? Они же засекречены» (88).
Если Пентагон надеялся, что засекреченная история тайных армий в Западной Европе в целом и в Турции в частности сама собой закончится, то он ошибся. О секретных армиях снова заговорили после необычной аварии. 3 ноября 1996 года на отдаленном шоссе недалеко от турецкой деревни Сусурлук, что в ста километрах южнее Стамбула, черный «Мерседес» на полном ходу врезался в трактор. Трое из его четверых пассажиров погибли: высокопоставленный офицер полиции, командующий турецкими антиповстанческими подразделениями Хуссейн Кочадаг; разыскиваемый беглец и руководитель «Серых волков» Абдулла Катли, осужденный за убийство и торговлю наркотиками; и подруга Катли Гонча Ус, бывшая турецкая королева красоты, ставшая наемной убийцей. Единственным оставшимся в живых был Седат Бучак, правый член турецкого парламента и командующий финансируемыми турецким правительством вооруженными отрядами для борьбы с курдами. Полицейский, парламентарий, торговец наркотиками и женщина-убийца — настолько необычное сочетание пассажиров, что в прессе сразу же это заметили, а бывший премьер-министр Бюлент Эджевит справедливо заявил парламенту, что «авария показала темные связи внутри государства» (89).
После аварии Турции стала свидетелем, возможно, самого сильного движения протеста против контрповстанческой секретной армии и коррумпированных государственных чиновников, когда каждый вечер в 9 часов обозленный народ призывал к «очищению страны от банд». Неделями в прессе и на ТВ доминировали скандалы и новейшие откровения коррумпированного «Молчаливого государства». Почти 100 000 рабочих устроили марш протеста в турецкой столице, требуя правды о боевиках секретной армии; на улицах люди, участвующие в опросах общественного мнения, выразили убежденность в том, что турецкая судебная система не работает должным образом и что правительство коррумпировано, заявили, что они сыты по горло насилием и тайными операциями. Миллионы участвовали в акции протеста по всей стране: «Одна минута тьмы для полного выяснения» и в знак протеста выключали все освещение каждый вечер в 9 часов в течение месяца. Таким образом, темнели целые города (90).
Газета «Вашингтон Пост» опубликовала сюжет про историю в Сусурлуке и ее связь с контрповстанческой секретной армией. В газете сообщалось, что «есть люди, у которых свои кошмары, рассказы об убийствах, пытках, похищениях людей и других преступлениях, совершенных против их или их семей». В одном из параграфов статьи «Вашингтон Пост» мельком было сказано, что Соединенные Штаты «предъявили претензии о нарушениях прав человека, совершенных правительством» (91). Между тем газета «Нью Йорк Таймс» комментирует: «Сейчас, когда новая информация формируется почти ежедневно, и пресса и общественность постоянно говорит об этом, есть свидетельства, что информация об официально санкционированных преступлениях, возможно, достигнет такого уровня, который мало кто может себе представить» (92).
Президент Турции Сулейман Демирель в присутствии прессы подтвердил очевидное, заявив, что «утверждения носят очень серьезный характер», в соответствии с чем в Турции существует «Управление специальных операций в Главном управлении безопасности. Некоторые сотрудники этого управления занимались торговлей наркотиками, махинациями с азартными играми, вымогательствами и убийствами… Это убийцы, работающие по приказу государства» (93). Премьер-министр Эрбакан подчеркнул: «Вы не можете иметь банды внутри государства. Никому не позволено делать что-либо незаконное, исключений нет. Ничего, включая борьбу с РПК, не может быть оправданием преступления. Если такие вещи происходят, эти банды, что бы ни было их прикрытием, должны быть распущены» (94). Пресса резко критиковала секретную службу и заявила, что «Национальная разведывательная организация не просто участвовала в репрессиях и терроре против народа. Она вовлечена во все виды грязного бизнеса, такие как наркоторговля, вымогательство, проституция… НРО несет на себе ответственность за исчезнувших людей, за массовые убийства и пытки» (95).
Вместе с МРО и ЦРУ подверглось жестокой критике, особенно после того, как в прессе подчеркнули тесные отношения между двумя спецслужбами. В условиях растущей критики МРО в лице секретаря Сонмеза Коксала объявила: «За что извиняться Национальной разведывательной службе? НРО не стала бы делать такие вещи самостоятельно, без разрешения политических властей. Служба — это государственный орган» (96). В парламенте Фикри Саглар из Республиканской народной партии (СНР) подчеркнул, что «связи между незаконными правыми организациями и турецкими службами безопасности должны восходит к «Гладио»… Если операции «Гладио» и связанной с НАТО международной организации по подавлению внутренних беспорядков внутри турецкой системы безопасности не будут расследованы, реальный источник коррупции не будет эффективно раскрыт. Необходимо исследовать командование войск специального назначения, ранее известных как Управление специальных операций генерального штаба» (97).
Предложение было мудрым, но ему не последовали, так как парламент решил расследовать только скандал в Сусурлуке. В январе 1998 года новый премьер-министр Месут Йилмаз имел удовольствие сообщить миллионам телезрителей в Турции итоги семи месяцев парламентского расследования скандала в Сусурлуке. «Открылась ужасная подноготная», — начал он свое заявление. И после этого признался, «что карательные отряды были основаны внутри государства. Государство было полностью в курсе того, что происходит» (98). Поскольку позиция правительства была по-прежнему не ясна, турецкая Ассоциация по правам человека (АПЧ) сделала вывод: «Благодаря фактам, которые всплыли в связи с несчастным случаем в Сусурлуке, стало известно, что контрповстанческой секретной армией было совершено около 3500 преступлений, они были совершены при поддержке государства и покрываются государством и по сей день»; после этого заявления в мае 1998 года в президента АПЧ Акина Бирдала стреляли, но он, будучи серьезно раненным, выжил (99). Исследователь Мартин Ли, скрупулезно изучая фашистские движения, обнаружил, что «спонсируемые американцами секретные агенты в Турции и нескольких европейских странах использовали свои навыки, чтобы нападать на внутренних противников и подстрекать к беспорядочным актам насилия. Некоторые из этих нападений были предназначены для поощрения правых военных переворотов». Видя неспособность Тюркеша искоренить террор без помощи Белого дома и Пентагона, Ли сделал вывод: «По ту сторону Атлантики в Вашингтоне американское правительство должно осознать ответственность за турецкого Франкенштейна, которого помогла создать американская стратегия холодной войны. Отвечая на вопрос о деле в Сусурлуке, представитель Госдепартамента сказал, что это «внутренний вопрос Турции». От дальнейших комментариев он отказался (100).