Луг, где мы пасём коров, широкий. Он весь зарос травой, которая у нас называется пальчаткой. Луг тянется от нашего аила и одним краем доходит до канала, а другим упирается в железную дорогу. Стальные рельсы проходят посреди колхозных полей.

Наши коровы с удовольствием щиплют сочную траву и никогда не остаются голодными.

Сегодня, как и всегда, мы пустили своих коров на луг, а сами принялись за игру. Но вдруг Сапар стал рвать траву. Мы не понимали, зачем ему трава.

— Что с ней будешь делать? — спросил я.

— Дам Пеструхе, — ответил он. — Сегодня она голодная, ведь её на луг пригнали поздно.

Мы расхохотались.

— Что тут смешного? — огрызнулся Сапар, но всё-таки бросил рвать траву. — Знаете что, — продолжал он, — мне нравится пасти корову, но у нас коровы нет. Фрунзе — большой город, там коров не держат. А так хочется пасти…

Не успел я и слова сказать, как… Говорил же, что Пеструха самая глупая на свете корова! Ну разве я не прав? Вон она, подняв хвост трубой, уже носится по лугу.

— Ну, начинается! — невесело буркнул Кенеш, ковырнув пальцем свой курносый нос.

— Почему она ни с того ни с сего начала бегать? — изумился Сапар.

— Да ничего особенного, от оводов спасается.

Пеструха метнулась в сторону аила, за ней понеслись и остальные коровы. Теперь уже не посидишь.

— Гейть! Вернись, Пеструха!..

Мы побежали за коровами вдогонку.

Я знал, что Пеструха всё равно не повернёт назад. А догнать её… Никто не сможет её догнать. Поэтому мы не стали за ней гоняться и вернули только наших коров.

— А Пеструха? Что теперь с ней будет? — забеспокоился Сапар.

— Сама придёт на свой двор, — ответил Кенеш.

— А почему вы её не вернёте? Ведь она не наелась. До полудня ещё далеко.

— А что мы можем сделать? Она всё равно не дастся, — ответил я.

— Но её можно обратно пригнать из аила?

— Э-э, чего придумал, ещё не хватает, чтобы всем вернуться в аил!

— А как же быть? Мы ведь обещали Аим-эже пасти её корову?

— Да это ты нас уговорил! — закричал Эркин и шмыгнул носом.

— Да, да, ты вмешался, — поддержал я Эркина. — А то мы отказались бы.

— Эх, вы!.. Друзья называется… — Сапар посмотрел на нас уничтожающим взглядом и пошёл по дороге в аил.

Мы переглянулись.

— Что он, за Пеструхой пошёл? — спросил Кенеш.

— Кто его знает! — Я пожал плечами.

Через полчаса на дороге показалось два силуэта.

— Это Сапар Пеструху гонит! — сообщил Эркин. — Если Пеструха будет пастись рядом с нашими коровами, она снова начнёт бегать и беспокоить их.

— Знаете что? — обратился я к своим друзьям. — Мы не будем пасти Пеструху вместе с нашими коровами. Пусть Сапар пасёт её отдельно где-нибудь подальше. Правильно?

— Вот это здорово! — Эркин захлопал в ладоши.

Кенеш заулыбался.

— А как мы скажем об этом Сапару? — спросил Эркин.

— Скажешь ты, — ответил я.

Он вытаращил свои раскосые глаза.

— Почему я? А ты сам?

— Мне неудобно. Сапар — мой гость. А для тебя он никто. Согласен?

Тут подошёл Сапар. Он был усталый, вспотевший. Штанины брюк подвернул до самых колен. Ботинки его остались чистенькими, он держал их в руке. Видно, переходил арык вброд. Мне показалось, что в его глазах были слёзы.

— Что случилось, Сапар? — спросил я.

Он сел, опустил штанины.

— Я прихожу, а этот ваш хромой дядька раскричался… Грозится, вовсю ругает Аим-эже.

— А, это Бореба́й-аке́, колхозный сторож. Что, Пеструха забралась в хлопок?

Мы хорошо знали Боребая-аке и побаивались его. Не раз наши коровы попадались в его руки.

— Да она съела всего два стебелька, — ответил Сапар. — Из-за этого он так ругал Аим-эже…

Эркин сделал мне знак глазами: мол, сказать Сапару или нет, о чём мы договорились? Но в эту минуту Сапар показался мне таким хорошим. В чём он провинился перед нами?