Глава 1

С чистого листа

В старом хвойном лесу восход еле заметен, но тем ни менее ощущалось начало нового дня. Деревья взрослые, высокие, покрытые янтарной слезой стекающей смолы. Лес хоть и старый, но деревья стоят широко друг от друга, что позволяет осматривать более ста метров в округе, хотя это не дает возможности оценить чаща это или окраина леса. Тишину внезапно разрывает птичий гомон, вызванный стоном лежащего молодого человека в черных вельветовых джинсах и темной футболке. На абсолютно белом, как потолок в хорошо отремонтированной квартире, лице, сияло два черных пятна вокруг глаз. Его ноги, обутые в черные дорогие ботинки, связаны выше колена белой стекловидной веревкой, а руки перетянуты брючным ремнем в районе запястий. На правой руке ярко выраженное незагоревшее пятно от часов.

Безымянный палец левой руки также со следом от кольца. От него сильно разит спиртом.

Лесной покой нарушает внезапное пробуждение мужчины, связанное сильной рвотой. Рвет его хоть и сильно, но не обильно, сразу видно, что ел он очень давно и рвота явно связана с разящим запахом спирта, который пропитал пробуждающийся лес.

Отползая от места, которое недавно служило ему ложем, мужчина машинально пытается освободиться от пут. Ремень легко поддается, и свободные руки устремляются к голове, начиная планомерно ощупывать себя с затылка к носу, затем долго обследуется шея, грудь, живот. Дойдя до колен, обнаруживает на себе хорошо завязанную веревку. С ней пришлось повозиться. Но узел оказался не сложным и если бы не состояние, то мужчина справился бы с ним гораздо быстрее. Еще не до конца стащив с ног веревку, он вскочил и, спотыкаясь, побежал прочь от ненавистного ему места.

Бег его был абсолютно бесцельным, истерическим и ненаправленным, как будто он бежал просто подальше от места, где ему было так плохо, от места, которое ему казалось угрожающим и страшным. Расстояние, которое он проделал за первые полчаса, было мизерным. Его больше носило кругами. Но вдруг его бег был прерван и он встал как вкопанный, пытаясь различить незнакомый звук, который нарастал, и с каждым возрастающим децибелом, его лицо приобретало все более цивилизованное выражение.

Это самолет, подумал он. И только в этот момент он понял, что это первая мысль, которая посетила его до сих пор больную голову с момента пробуждения.

— Что делать дальше? Куда идти?

В этот момент к нему пришла вторая идея, которую он принял как должное.

«В инструкции Американских летчиков, в случае сбития на вражеской территории, необходимо найти скрытое место в низине, которое не просматривается с воздуха и земли, расположится в нем и вспомнить любые сто номеров телефонов, для того чтобы успокоиться и собрать мысли в кучку. Все ошибки делаются в первые минуты паники».

Поэтому данная инструкция как никогда подходила к его ситуации.

Место было обнаружено буквально через несколько минут, дабы ландшафт местности позволял. Расположившись в канавке, вокруг которой в изобилии рос кустарник малины и, над которой лежало поваленное дерево, ему удалось немного успокоиться. Дыхание выровнялось, триммер губ отошел, руки тряслись уже меньше. Настроение выравнивалось, голова начинала соображать, глаза стали различать знакомые предметы. Жуткая жажда была удовлетворена земляникой, которой оказалось очень много в этой ложбинке. Если бы не комары, роем летавшие над ним, можно было принять это место за самое лучшее из тех, где он бы хотел оказаться в данное время.

Вспомнить хотя бы один номер телефона не получалось. Голова была пустой, и пришлось приложить немало труда для концентрации и систематизации своих мыслей. Так как вспомнить номера телефонов оказалось затруднительным, мужчина начал мысленно собирать информацию о себе.

— Я мужчина! Я не понимаю, как я тут оказался. Почему я был связан, я не знаю, но то что убежал с того места это хорошо. Я хочу пить. Эти ягоды, которые я ел, называются мозг включил поисковую систему и слово появилось из подкорки — …земляника. Кусают и беспокоят меня комары.

Дальнейшие слова возникали в голове уже без задержки. — Это береза, это елка, сосна, клен… — Обведя взглядом окружающий мир, он не обнаружил не знакомых предметов. Все было ему известно, понятно и реалистично. Он понимал, что сейчас тепло и на дворе, скорее всего лето, но какой месяц, день, а тем более год он не помнил. Одно было ясно, надо идти и искать выход из леса — там вода и еда. Есть ему совсем не хотелось, его все еще подташнивало, но пить… пить хотелось очень. Сухость во рту не смогла исчезнуть даже от горстями поедаемой земляники.

Пришло время покинуть свое убежище. В глаза сразу бросилась еле заметная узкая тропа, которая была еле видна, но хорошо ощущалась ногами. Слева и справа от тропы земля была мягкой и машинально неприятной. В какую сторону идти, вопрос не стоял. Назад нельзя — там осталась веревка и ремень. Значит только вперед.

Ноги сами несли неопознанное тело по тропке вглубь леса. Пейзаж редко менялся. Лес был лиственным с зарослями труднопроходимых кустарников и поваленных деревьев. Ноги крепко держались уплотненной тропы. Организм настолько привык к темпу ходьбы, неровностям и препятствиям, что глаза редко опускались вниз для контроля продвижения. Была возможность осматривать окружающий мир и принимать его как что-то новое, но очень приятное и радостное. Казалось, что в окружающем буреломе, болотистой местности и легком мраке заключена несоизмеримая ни с чем красота. Лесные обитатели попривыкли к не прошеному гостю и, не обращая на него внимания, занимались своими делами. Птичий гомон, кваканье лягушек, шуршание травы наполняли и радовали слух.

Солнце было в зените, начинала ощущаться сильная жара. Было безветренно, и только лесные тени немного спасали от палящего солнца. Лес стал редеть, теперь можно было просматривать большие площади. Появлялись полянки, залитые солнцем и красными пятнами земляники. Здесь можно было зарядиться и немного отдохнуть. Но комары не позволяли привалу длиться долго. Приходилось снова искать узкую нить тропы и продолжать свой путь в неизвестность. В этом, новом лесу уже были отчетливо видны искусственные водоемы, заполненные стоячей водой, пахнущей ряской и гнилью. В этих местах комаров сменяли слепни, атакующие новую жертву яростно и жадно.

Мужчина не вел счет времени. Во первых, это было бесполезно, во вторых такая мысль не беспокоила его совсем. Тем ни менее прошло уже восемь часов с момента пробуждения, и чувство усталости стало беспокоить молодого путешественника. Глаза пристальней искали конец леса. Тропинка уже несколько раз обрывалась, и поиск новой, отнимал и так растраченные силы. Наступал момент, когда желание лечь и забыться начинало побеждать жажду и стремление выбраться. Как раз в этот момент лесная тропка уперлась в широкую лесную грунтовую дорогу.

Это был новый момент в жизни человека, который расширил свой скудный кругозор наличием в этом мире трасс более широких, чем лесные тропы. Теперь перед ним стоял сложный выбор — в какую сторону идти, направо или налево. Будучи интуитивно правшой, он выбрал правое направление.

По этой прямой и ровной дороге идти было одно удовольствие. Лес, непроходимой глушью стоял по обе стороны. Приставучие вампиры, почувствуя открытие второго дыхания у своей жертвы, отстали, понимая свою беспомощность в усилии остановить человека, который вкусил сладкий плод надежды на близкий конец своего путешествия.

Примерно через час пути, лес закончился, и теперь дорога проходила посреди торфяных болот, запах которых растревожил неопытное обоняние скитальца. Счастье выхода из леса на открытое пространство было не долгим. Палящее солнце, дорога, превратившаяся в сплошную пыль, превратили путешествие в новое испытание, в новую борьбу с жаждой и нахлынувшей усталости. Хотелось обратно в тень деревьев, к полянам земляники и пенью птиц. Но дорога скучно и монотонно тянулась дальше. Вдали стали появляться редкие, ветхие деревянные строения, стоявшие прямо на болотах.

Еще через полчаса по левой стороне по ходу движения возник дачный поселок с явными признаками жизни. Это обстоятельство ни сколько не взволновало идущего на автомате человека, когда то черные брюки, которого теперь напоминали пылесборник. Взгляд его, устремленный только вперед, был пустым и неестественным. Душевная пустота, усталость и желание пить — это все что наполняло тело, да именно тело, другим словом назвать этого человека было нельзя.

Угловым зрением, в одной из крайних хат он заметил пожилую женщину, переливающую воду из большего ведра в мелкие крынки. Этот звук заставил бедолагу свернуть с проторенной пыльной дороги. Перескочив одним махом через широкую канаву, разделяющую проселок с деревушкой, он в несколько шагов достиг калитки и без стука и разрешения вошел на территорию шестисоточного дачного угодья. Бабушка сразу заметила незваного гостя и, как будто, прочитав в его глазах единственную просьбу, протянула без словно одну из крынок с родниковой, холодной водой.

За всю свою длинную и тяжелую жизнь она никогда не видела, что можно с такой жадностью пить простую колодезную воду. Дав допить вторую крынку, она нарушила тишину вопросом:

— Ты откуда такой пришел?

— Оттуда! — повернув одну голову, обозначил гость.

— А где я?

Вопрос возник как ниоткуда и обращался не к доброй старушке, а так, в никуда.

— Шатурский район, дачный поселок «Садовод». А как ты здесь…?

— Не знаю…, а откуда я пришел?

— Там — показывая в сторону, откуда появился странный человек, — Владимирская область. А тебе, куда надо то?

— А я не знаю — отрешенно ответил он — А куда мне надо?

— Тебе, наверное, в милицию, милок, нужно, а куда ж еще тебя…

— А где это?

— Милиция? Пойдешь дальше по дороге прямо и прямо, пока не упрешься в асфальтовую. Повернешь налево. А там до Шатуры километра три. Ну а в городе спросишь у кого-нибудь. Иди сынок, иди. Тебе там помогут.

С этими словами она перекрестила гостя, и долго еще стояла и смотрела вдаль уходящему странному человеку, который обреченно шел навстречу неизвестности.

Дорога расширилась и на ней отчетливо стали видны следы от, когда то проезжавших автомобилей. Цивилизация накрывала постепенно, по мере углубления в поселок и приближения к автомобильной трассе. Люди встречались чаще, изредка проезжали старенькие машинки, вдали показался поселковый магазин. От него дорога ушла резко вправо, а прямо вела протоптанная народная тропа к остановке автобуса. Все выдавало середину буднего дня — малочисленность прохожих на дорожках поселка «Садовод», полу пустая остановка автобуса, и только рой мальчишек на озере, прыгающих в воду с моста смог отвлечь усталого путника от новой полученной цели.

К тому моменту, как он достиг дороги на Шатуру, время в пути уже приближалось к десяти часам. Поэтому когда взгляд, привыкший к лесному пейзажу, был порадован водными просторами Шатурского водохранилища, простирающегося на многие километры, в редких местах перегороженного дорожными мостами, ноги сами несли измождённое тело к воде. Пройдя мимо остановки, перейдя через ремонтирующийся мост, он спешно спустился с небольшого обрыва к месту купания аборигенов. Раздевшись донага, не обращая внимания на улулюкивание мальчишек и злобный шепот женщин на остановке, он испытал то удовольствие и облегчение, которое заслуживал и ради которого терпел.

Тело почувствовало воду, как родную стихию, руки сами приняли необходимо положения для плаванья брасом, ноги двигались в унисон. Он плыл быстро и мощно, как будто хотел доказать себе и всем окружающим, что он Мужчина. Заплыв продолжался минут пятнадцать, и если бы он не заметил, что выходящий из воды мужчина лет сорока одет в плавки, то наслаждался бы невесомостью в приятной ему среде и далее. В этот момент появилось незнакомое до сели чувство — чувство стыда за свою наготу, которое погнало его обратно к берегу, перед которым он задержался, осматриваясь и оценивая, как быстро сможет добраться до своих трусов. Стараясь не привлекать к себе внимание, он выскочил из воды и в считанные секунды натянул трусы на моментально отдохнувшее тело. Теперь можно было перевести дух и обсохнуть. Смотреть в сторону остановки было неприятно и совестно, мнение же пацанов, сигавших с моста, его мало волновало. Проведя на «пляже» еще пару минут, он неспешно оделся, выбрался на трассу и с новыми силами двинулся в сторону города.

Дорога извивалась как змея на болотах, которые еще пару часов назад он форсировал в ожидании конца леса. Теперь цель была другой, и каждый поворот таил за собой возможность входа в Шатуру, места от которого он ждал очень многого. Через минут сорок по раскалённому от солнца асфальту, был достигнут песочный пляж, пустой и притягательный. Тут уже в трусах, без тени смущения и тревоги, он мог наплаваться вдоволь. Ныряя, фырча и брызгаясь, он познавал то новое, что казалось ему самой большой наградой за мучения и невзгоды сегодняшнего дня. Жажда прошла, мускулы наливались кровью, синяки под глазами уходили прочь. Теперь он был готов пройти столько же, расстояния его не пугали. Только одна мысль сверлила его и не давала получать от жизни удовольствие. Что ему говорить в милиции? Как объяснять и что просить?

Последний отрезок пути был коротким, и вскоре показалась окраина.

При входе в город стояла огромная, серого цвета, с большими высокими трубами Шатурская электростанция. Она не могла не отвлечь путника от его мыслей, потрясая своей величиной. Сразу за территорией электростанций начинались городские улицы со старыми двухэтажными домами, похожими на казармы. Первый же из прохожих был остановлен и опрошен с пристрастием на счет маршрута к зданию милиции. Шесть улиц и пять поворотов привели к долгожданному зданию.

Теперь наступал самый сложный момент его путешествия. В лесу и на проселке у него была одна цель, после встречи с доброй женщиной появилась другая. Ныне они были достигнуты. Дальше пустота, неизвестность и страх, который надо было преодолеть. Но для чего пока было не ясно. В этом состоянии он вошел в новенькое, недавно отремонтированное, здание Шатурского УВД. Напротив входа большое зарешодчатое окно с надписью «Дежурный». В маленькое отверстие в основании этого окна была просунута голова человека, который тихим, уставшим голосом произнес:

— Помогите мне, пожалуйста! Я не знаю, кто я и как здесь оказался…. И мне очень хочется пить. Помогите!

* * *

Здание Управления Внутренних Дел города Шатура было большим, и на фоне крошечного городка выглядел помпезно, особенно после капитального ремонта, выполненного не так давно. О грандиозности и дорого стоимости которого, говорили не только красиво выкрашенный в розовый цвет фасад здания, не только красивый новый кованый забор со столбами, выполненными из дорогого красного кирпича, проходной с автоматическим шлагбаумом, но и два красавца джипа, стоявших во внутреннем дворе рядом со старыми, разваливающимися милицейскими УАЗами и парой, начавших ржаветь, Газелей. БМВ Х5 черного цвета, с дорогими литыми дисками и красивой аэрографией принадлежал «зам по тылу», а красавец Ландровер синего цвета, в полной люксовой комплектации, принадлежал «самому» — начальнику данного заведения.

На втором этаже, в комнате средних размеров располагался розыскной отдел, три сотрудницы которого, сидели напротив нового посетителя, и молчали. Каждая пыталась для себя решить, кто перед ней сидит. Девчонки были молодыми, в звании лейтенантов, но уже видавшими видов в своей не простой и отважной работе. Каждая могла похвастаться неоднократным осмотром полуразложившихся трупов в нехитром городском морге, изуродованных природой тел, после весенней оттепели, а рассказов от бомжей и алкоголиков они наслушались с лихвой. Но данный не многословный рассказ был тем новым и неизведанным событием, который при их повседневности и монотонности, вводил в ступор и заставлял задуматься. Переглянувшись, они начали по очереди задавать вопросы.

— В каком лесу ты проснулся то, помнишь?

— Помню, — спокойно и отрешенно отвечал посетитель.

— Показать сможешь… на карте? Хотя на карте вряд ли… Может на машине, если поехать…. Тогда сможешь?

— Смогу. — И через мгновение добавил: — Наверное.

— А ты вообще ничего не помнишь? Ну как тебя зовут то, знаешь?

— Зовут? — с удивлением спросил он.

— Ну, имя у тебя какое? Вот меня Маша зовут, а их Оксана и Наташа. А тебя как?

— Имя! — встрепенулся он, — Ну, конечно же, имя! — в этот момент загоревшиеся глаза его, моментально потухли, взволнованное выражение лица сменилось на озабоченное, повеяло страхом и легкой паникой, — Нет! Не помню, вообще не помню.

— Ну а лет то тебе сколько? — с надеждой спросила Маша.

— Откуда он знает, — нервно вспылила Оксана, — Он какое число сегодня не помнит, а ты от него высшей математики добиваешься.

— Ну, хоть что-нибудь ты помнишь? — продолжала настаивать Маша.

— Я все помню с момента как проснулся сегодня утром в лесу. — Спокойно и рассудительно ответил безымянный гражданин.

Эта рассудительность передалась молодым сотрудницам, и они, посовещавшись, решили звонить своему начальнику.

— Михаил Степанович человек взрослый, опытный и рассудительный.

Тебе надо с ним поговорить. — Подвела черту под неудачным опросом Маша, и начала звонить руководству.

Оксана и Наташа в этот момент начали подробно изучать одежду безымянного, записывая в протокол опознания детали его туалета.

После, попытались обнаружить особые приметы на теле, попросив раздеться его до трусов. Обнаружив пару шрамов на теле, помогли одеться и, захватив протокол, всем скопом отправились в другой корпус к своему руководству.

Покинув главное здание, и выйдя за территорию УВД, группа из четырех человек пересекла улочку и вошла в четырёхэтажное здание, на первом этаже которого располагалось несколько кабинетов оперативной службы розыска. В самой глубине коридоров находился необходимый кабинет начальника отдела розыска, майора милиции Прохорова.

— Михал Степанович! Разрешите войти? — отрапортовала Маша.

Майор ждал этого визита. За время ожидания своих подчинённых у него возникло несколько возможных версий произошедшего, и соответственно несколько возможных вариантов решения. Прохоров был человеком взрослым и практическим, и сбивчивый и эмоциональный рассказ девчонок воспринимал по мужски, с явным подозрением. Таких историй в его практике было не мало. В памяти сразу всплывали «алкаши», которые ничего не помнили после недельных запоев, и которые, зарезав своего собутыльника, или удушив недовольную жену, ссылались на беспамятство. Или, выброшенные из автомобилей, водители, которых ради их транспортных средств, были оглушены или отравлены, и находились частенько в местных лесах. Это мог быть и сумасшедший, сбежавший из дурдома, да и уголовник, которому нужны новые документы, а рассказанная сказочка, должна была послужить прикрытием его преступной деятельности. Опыт подсказывал ему, что разговор будет не долгим. Считая себя хорошим физиономистом и не плохим оперативником, он рассчитывал на два исхода данного дела. Либо в камеру, и колоть до полного признания, либо в Сумасшедший дом на освидетельствование, а там уже или обратно в камеру, или оставлять тамошним коновалам.

— Присаживайтесь. — Громко и властно произнес майор, и жестом указал место подозреваемому. Младший офицерский состав остался стоять, подпирая спинами стену кабинета.

— Ну! Рассказывай! — Сказал Прохоров с улыбкой человека, которому давно уже все известно, и желающему послушать очередную небылицу "для посмеяться".

Слушая не многословный рассказ, майор изучал, сидящего пред ним человека, и ловил себя на мысли, что в этой жизни есть вещи, которые он еще не видел и не знает. Дослушав рассказ с уважением до конца, он сделал паузу. Она была ему необходима. Все предыдущие версии и решения были отметены им в сторону. Нужно было строить все заново. Привыкший все анализировать вслух, особенно в присутствие подчиненных, он нарушил молчание.

— А очки то у тебя откуда? — Указывая пальцем на солнечные очки на носу у мужчины. — Дай ка посмотреть!

— Рядом лежали, в лесу. Меня на них чуть не вырвало. Во время рукой их нащупал. А как одел, мир сразу четче показался. Без них я совсем ничего не вижу!

Изучив их досконально, обнаружил, что они с диоптриями. «Да, это не одна моя месячная зарплата», подумал он и вернул.

— Меня зовут Михаил Степанович, я постараюсь Вам помочь.

Девчонки переглянулись и тихо заулыбались. Слово «Вы» они слышали от своего шефа очень редко, даже с руководством УВД майор был на ты.

— Вот я гляжу на Вас и не могу понять. — Продолжал Прохоров — На Вас дорогая и модная одежда, новые ботинки, на руках подобие маникюра. Выглядите Вы хоть и молодо, но очень солидно. Так Вы сами как себя ощущаете, кто Вы?

— Я не знаю, я не очень понимаю Вашего вопроса, Михаил Степанович.

Ну, хорошо. Вот в машине Вы, где себя видите? На водительском месте или на пассажирском? Что такое машина, Вам объяснять не надо?

— Нет не надо. Я думаю, мне было бы удобно на заднем сидении.

— Хорошо. Ну, а скажем, где Вы живете? В городе или деревне? В квартире или доме? Как по ощущениям?

— Мне кажется, у меня дом есть. Но не в деревне… я не могу это объяснить, но точно не в деревне.

— А чем Вы занимаетесь? Какая у Вас могла бы быть работа?

— Я не знаю какая, но, по-моему, я работаю в городе.

— В каком городе? Большом, маленьком? Какие там дома, высокие или низкие? Может название улицы? — Вцепился рабочей хваткой майор.

— Не помню. Ничего не помню! — Ответил собеседник после продолжительной паузы. — А это важно?

— Конечно, важно! Очень важно! Нам хоть какая-нибудь ниточка нужна, чтобы Вас идентифицировать. Ладно, я вижу, Вы сильно подустали сегодня. Не имею права Вас далее тревожить. Что мне только делать с Вами, ума не прилажу…

Глаза — буравчики продолжали сверлить проблемного посетителя. Необходимо было принять быстрое, а самое главное правильное решение. В камеру отправлять его было опасно, он мог оказаться каким ни будь «сынком» или известным бизнесменом, а тому хуже журналистом, получившим по "башке" за громкие статейки. В «Дурку» его везти тоже было нельзя по тем же причинам. Но тогда где его размещать? Это было основным вопросом на сегодняшний день. Гостиницу ему никто из начальства не санкционирует, а жить и кормить его где-то надо.

— Селиванов! — выкрикнул майор дежурного по отделу. — Необходимо гражданина доставить на медицинское освидетельствование в больницу! Бери Газик, и выполняй! Потом доложишь.

— Это в «дурку» что ли? Так туда же тридцать километров, а в Газике бензина «кот наплакал», а на новый талоны только завтра дадут! — Простонал в ответ Селиванов.

— А может его в нашу, городскую Шатурскую больницу определить, пока суд да дело? А, товарищ майор? — подхватили хором девицы. — Тут и ехать три минуты, и будет у нас под боком. А то, как нам его таскать туда-сюда на опросы? А мы по дороге в морг к нему бы заскакивали. Так и так через день туда мотаемся.

Внутренний голос майора подсказывал ему, что хоть и охранения в городской больнице никакого нету, сбегать чудной клиент никуда не будет. А для постоя лучшего места придумать было и нельзя.

— Ладно, Селиванов, вези его в «центральную»! Если вдруг принимать откажутся, звони мне, докладывай. Так теперь с вами… — Подняв глаза на девушек, произнес майор.

— Ориентировка на него готова? В область и Москву направили? Базы данных по схожим лицам проверили? А чего стоим, кого ждем? Марш работать! Что бы к вечеру отчет был у меня на столе!

Последнюю фразу Маша, Оксана и Наташа дослушивали уже в коридоре, торопясь на свои рабочие места. На их лицах играла улыбка. Маленькая победа была одержана — хороший человек, как подсказывало им их женское сердце, был определен в достойное ему место. Ещё одна победа над безразличием старших, с которым они продолжают бороться с прихода на работу, была одержана. Они были абсолютно уверены, что ответы из соответствующих органов будут свидетельствовать о невиновности их подопечного и эта уверенность окрыляла их.

Подходя к своему кабинету, они услышали нарастающий звонок телефона. Маша сорвала телефонную трубку — звонил шеф.

— Ты обратила внимание, что у него часов и кольца нету? Внеси это в протокол! А то потом проблем не оберешься. Да, я вот что тут подумал, составь подробный отчет и передай его завтра нашему психологу — Ольге Викторовне. Она завтра должна вернуться из командировки, вот пусть она это дело на себя возьмет. Поняла?

— Так точно, товарищ майор! — отрапортовала Маша.

Решение Прохорова на счет психолога было понятным. Ольга была в том же звании и должности, что и он, и в случае возникновения неприятностей все камни достались бы ей, а в случае, если бы сегодняшняя находка принесла дивиденды, то её можно было бы легко оттереть в сторону и забрать все лавры себе.

* * *

В единственном приемном отделении было людно. Тут осматривали язвенников и травматологических, с больным сердцем и отравлением, после инсульта и с сильным гриппом. Врачей было всего двое, но разбираться им приходилось во всех болезнях. Такое все объемлемое всезнайство было близко к непрофессионализму. Наслышанность обо всем не является признаком образованности.

Дождавшись своей очереди, капитан Селиванов первым вошел в приемное отделение, оставив непомнящего дожидаться в коридоре. Его задачей было объяснить врачам на приеме, что следующий больной является клиентом милиции и к нему надо отнестись не стандартно. Рассказав предысторию своего появления и передав просьбу руководства, Капитан вызвал пациента на прием.

— Как тебя зовут? — Спросил врач-мужчина.

— Я не знаю. — Последовал короткий ответ.

— От тебя сильно разит каким то лекарством. Ты что-то принимал или пил?

— Нет! Меня утром рвало сильно, может от этого? Я ничего не помню!

— Ну, как такое может быть? Это ты, наверное, нас всех разыгрываешь? Давай ка вспоминай поскорее и не задерживай нас.

Ответа не последовало. Пациент ушел в себя, опустил голову, и, давая понять, что разговор закончен, отстранился от беседы.

— А как мы его примем? У него же ни паспорта, а самое главное, карточки медицинского страхования нету. Я не имею права его принять без страховки!

— Я же вам уже все объяснял. — Влез в разговор Селиванов. — Звоните моему начальству и с ним разбирайтесь! Я его у вас оставляю и все. Делайте с ним, что хотите! — Выговорился Капитан и резко вышел из приемного отделения прочь.

Возникшую паузу нарушила врач-женщина. Она подняла трубку, и, набрав короткий номер, тихим, спокойным голосом произнесла:

— Неврологическое? К вам тут новый больной поступает… молодой парень. Пришлите кого-нибудь. — И положив трубку, начала заполнять формуляры. Из огромного количества строк, были заполнены только несколько, но над всеми остальными она задерживалась и, задумчиво, перечитывала вопросы анкеты. Другой врач в это время нервно ходил по комнате, то пристально смотря на свою коллегу, то бросая взгляд на молчаливого мужчину, сидящего отрешенно на стуле. Не выдержав, он выпалил:

— Не понимаю я Вас Екатерина Ивановна, не понимаю! Милиция на нас свою головную боль скинула, а вы… как Вы этого не понимаете?

— Понимаю, уважаемый Евгений Николаевич, очень хорошо понимаю!

Но парнишка то тут причем? — произнесла она так же спокойно и размеренно, не поднимая глаз и продолжая свою работу по заполнению.

Особо долгим это занятие не было, и к приходу медсестры из неврологического отделения городской больницы, документы были готовы и больной получил официальную прописку и право на медицинское обслуживание. С медицинской картой и направлением он был доставлен по улице в корпус номер четыре, на первом этаже которого, располагалось искомое отделение. Пройдя по коридору, по правую и левую сторону которого располагались палаты, единственный туалет на все отделение, столовая и помывочная, они достигли комнаты номер шесть.

— Это твоя палата будет. — Произнесла медсестра и ввела новенького вовнутрь.

Шесть коек, большое окно, напротив двери и запах… запах, букет которого известен каждому, кто хоть однажды бывал в маленьких захолустных больницах, и который невозможно описать тому, кто не бывал в оных. Крайняя кровать у окна была свободна. Именно туда указала рукой медсестра и пояснила:

— Тумбочки у тебя нет, да тебе и складывать то особо нечего. Ужин уже давно закончился, так что ложись спать, завтра будет завтрак в восемь.

В общем, осваивайся. Спокойной ночи! — и вышла, оставив новенького наедине с постояльцами.

Все пять коек были заняты. На одной неподвижно лежал пожилой мужчина после инсульта, следующую занимал забинтованный молодой парень, как оказалось пожарный, получивший черепно-мозговую травму на пожаре, и дожидавшийся места в областной ведомственной больнице. Двое других были явными жертвами зеленого змия. Они держались друг друга и сразу становилось ясно, что это не первая их госпитализация. Последним по счету соседом был «Дед» — пожилой, но очень бойкий старикан — любитель поговорить по душам и грубо пошутить. Такой человек всегда есть в любом коллективе. И обижаться на него грех и прогнать жалко. Именно он и взял в оборот незнакомца.

— Чьих будешь, земеля? С какого ты района то? Я тебя раньше не видал.

Сняв брюки, носки и ботинки, новенький лег поверх одеяла, и медленно опуская голову, коснулся подушки. Вздох облегчения вырвался из него. Переведя дыхания, он ответил тихо, но очень четко выговаривая каждое слово:

— Я проснулся сегодня утром в лесу. Ничего о себе не помню. Долго шел и вышел к озерам. Потом дошел до милиции. Они направили меня сюда.

— Слушайте, друзья, да он террорист, не меньше. Надо все острые предметы спрятать на ночь. А то с утра проснемся с перерезанным горлом. Надо врача позвать! Он же сумасшедший, его со здоровыми в одну палату класть нельзя. Он нас всех порешит по одному. Я, например, спать, сегодня точно не буду! — Без тени шутки в голосе, громогласно, так чтобы его было слышно даже в коридоре, произнес дед. Готовящиеся ко сну соседи, так и не поняли, шутит он, или действительно напуган. Конец сомнениям положил ответ новенького.

— Утром проснемся и посмотрим, кто жив, а кто скончался. Утро вечера мудренее. — Тихо, но убедительно простонал «террорист», перевернулся лицом к стенке, закрыл глаза и моментально провалился в царство морфея. Так закончился первый день жизни, начатой с чистого листа.

 

Глава 2

Безымянный больной

Среда, 29 июня 2006 года. Шатурский район Московской области. Город Шатура.

Подъем в больницах ранний, но сегодняшний день оказался особенным. Вечером по Шатурскому кабельному телевидению был показан сюжет о молодом мужчине, найденном в лесу в беспамятстве. Дано его полное описание и продемонстрированы фотографии. Начиная с пяти утра, весь сестринский аппарат неврологического отделения был на ногах. Несколько женщин, разыскивающих своих сыновей, одновременно примчались на опознание из разных районов московской области. Им пришлось осматривать героя вчерашнего репортажа спящим. Он спал крепко и глубоко. Ни громкие всхлипывания, расстроенных матерей, ожидавших увидеть в спящем своего ребенка, ни рассерженные возгласы соседей, разбуженных ранними посетителями, не могли вывести его из глубокого сна. Только в начале восьмого, пятая по счету женщина разбудила его касанием руки. Ей очень хотелось перевернуть от стены и осмотреть лицо человека, который в ее надеждах должен был оказаться близким и любимым существом. Она разыскивала мужа, который совсем не подходил под описание, данное по телевизору, но тем ни менее, приехала из другой области на всякий случай.

— Нет, это не он! — Огорченно произнесла, постаревшая от горя женщина, медсестре, сопровождавшей ее по отделению. — Я уже два года ищу. По всем больницам езжу в надежде, что найдется. Все глаза выплакала, в отчаянье несколько раз впадала, а как услышу, что где-то неопознанный нашелся, еду не задумываясь. И буду ездить!

Она медленно дошла до двери, остановилась на мгновение, вытирая слезу, а потом резко повернулась и, улыбаясь, пожелала:

— У Вас будет все хорошо! Знайте, Вас ищут и обязательно найдут! Это дело времени. Будьте здоровы.

— Спасибо большое! — сонным голосом ответил безымянный больной, не до конца понимая, что происходит.

Медсестра с женщиной покинули палату. Соседи обступили новенького, и, перебивая друг друга, стали забрасывать его вопросами. Получая короткие и однородные ответы, они строили свои версии произошедшего, спорили о возможном месте его пробуждения в лесу, предлагали свои варианты развития событий. Дед, который еще вчера, обзывался «террористом», сегодня был мил и благодушен. С ходу он подарил новенькую зубную щетку и предложил пользоваться своими туалетными принадлежностями без спроса.

Настроение поднималось. Душевное равновесие и спокойствие сменилось ощущением, что все складывается не плохо. По крайней мере, сегодняшнее утро было на много лучше вчерашнего. Сравнивать с чем-то другим он не мог. Память за ночь так к нему и не вернулась.

Огорчение пришло внезапно. Настроение моментально испортилось, и в голову полезли дурные мысли. Это было реакцией на шутку того же Деда, который, в свойственной ему манере, вообразил, что: «Если он зарезал кого, или застрелил, а от этого у него «крышняк потек», то это быстро выясниться, и его арестуют! Поэтому ножи можно больше не прятать».

Мысль, о том, что его прошлое может оказаться не таким безобидным, а может даже и криминальным, терзала его и мучала. Появлялся страх к воспоминаниям. Не хотелось даже думать о прошлом. Он отогнал эти мысли прочь, и решил жить сегодняшним днем, а сегодня по распорядку был завтрак — первый в его жизни, а на завтрак не умытыми не ходят!

После завтрака предстояла встреча с главным и единственным врачом отделения, от которого, от части, зависела возможность нахождения безымянного больного в этой больнице. Этим врачом оказалась женщина средних лет, с твердым мужским характером, доставшимся ей по наследству после работы в Психиатрической лечебнице. Она, как и большинство жителей Шатуры, смотрела родное кабельное телевиденье, и сюжет о выходце из леса не прошел мимо неё. Но она и представить себе не могла, что увидит его в живую, да ещё у себя в отделении.

С утра у нее состоялся неприятный разговор с майором из милиции, который требовал, что бы нахождение этого пациента в стенах больницы было гарантированно долгим, чтобы была возможность беспрепятственно предъявлять его на опознание и не ограничивать его передвижение, но при этом отвечать за его безопасность. Эти требования нарушали сразу несколько инструкций и уложений и никак не могли быть приняты. Да и само нахождение неопознанного человека могло оказаться опасным не только для ее пациентов, но и для медперсонала. От нее, как от единственного профессионального психиатра в больнице требовалось установить вменяемость больного, его физическое и нервное состояние, а самое главное понять, врет он или нет. Для выполнения данной задачи был необходим длинный и обстоятельный разговор. К нему она начала готовиться загодя, составляя план беседы и опросник. Но чем больше она думала о предстоящем разговоре, чем больше впечатлений от медсестер отделения и соседей новенького по палате выслушивала, тем больше в ней росла уверенность, что она к нему не готова. Поэтому звонок из милиции с просьбой срочно забрать пациента к психиатру из поликлиники на осмотр сильно обрадовал ее. Предполагаемая новая информация могла оказаться не лишней, да и появилась возможность поделиться ответственностью. Разговор откладывался на вечер.

* * *

В десять часов утра появилась Надежда, хотя ее и звали Ольгой Викторовной. Её появление сразу наполнило больничную серую жизнь яркими красками, приятными запахами и лучезарными улыбками. Не было ни одного мужчины, который не обратил бы на неё внимание, даже показалось, что парализованный инсультник засуетился в кровати. В свои сорок с небольшим, Ольга уже была майором милиции. Она была не только на хорошем счету в Управлении, к ней даже прислушивалось руководство, что случается очень редко в МВД. В дополнении к майорским звездочкам, Ольга Викторовна успела нажить двоих сыновей, мужа и двухкомнатную квартиру в Шатуре. Несмотря на весь багаж, она притягивала к себе внимание своей статью и зрелой красотой даже безусых пацанов.

Она впорхнула в жизнь безымянного человека на крыльях, удивляя, маня и успокаивая. Ей хотелось верить, за ней можно было идти, её необходимо было слушаться.

Разговор завязался просто и непринужденно.

— Давай сразу на ТЫ? — предложила с ходу Ольга. — Не возражаешь?

— Конечно, нет! Мне ВЫ как то даже слух режет. Мне на ТЫ на много удобнее.

— Как ты себя чувствуешь? Как прошла ночь? Удалось что-нибудь вспомнить?

— Спасибо, все хорошо. Прекрасно спал, только с утра какая-то женщина приходила и долго меня осматривала, но оказалось, что я не тот, кто ей нужен. Кормили вкусно. Сейчас жду встречи с лечащим врачом. Говорят, что она очень злая. Да, и вспомнить пока ничего не получается.

— Не страшно! Я штатный психолог здешней милиции. Теперь я курирую твое дело. Так что нам предстоит с тобой серьезно поработать. Нужно же тебя найти в этой жизни? Мне Маша с Оксаной порассказали о тебе, но многое осталось не понятным. Ты не возражаешь, если мы вместе попробуем найти ответы на все вопросы?

— Я готов, хотя, если честно немного боязно. — Ответил он и рассказал о своих утренних переживаниях.

— Вот для этого я хочу познакомить тебя с одним доктором. Она работает в поликлинике неподалеку от больницы. Она обладает необычным даром — умеет делать гипноз. Ты знаешь, что такое гипноз?

— Да! Это введение человека в транс или глубокий сон, путем подавления его воли. В этом состоянии гипнотизер может управлять разумом человека. — Оттарабанил как на экзамене безымянный.

Это объяснение удивило Ольгу. В дополнение к рассказу майора Прохорова, о том, как вышедший из леса парень цитирует инструкцию для американских летчиков, данный ответ создавал больше вопросов, чем ответов.

— Ты не возражаешь, если она проведет свой гипнотический сеанс над тобой? Я обязана тебя об этом спросить, потому что без твоего согласия мы этого сделать не имеем права!

— Ну, хуже чем сейчас, мне все равно не будет, — наивно предположил безымянный — поэтому я согласен.

— Тогда пойдем! — Произнесла она, улыбаясь. — Надеюсь, к обеду я тебя верну обратно в палату.

* * *

Центральная городская поликлиника города Шатура представляла собой трехэтажное здание постройки середины семидесятых годов. В то время государственные учреждения строились по единому проекту из железобетонных блоков. Глаз обывателя мог радовать только цвет и качество покраски, но и это было выполнено по стандартам распавшейся империи. Одно бросалось в глаза — это убраность территории.

Маленькие провинциальные городки всегда стремятся отвлечь гостей от убогости своего города чистотой и выкрашенными фасадами главной улицы.

Дачный сезон и здесь давал о себе знать. Пустые коридоры медицинского учреждения, отсутствие большей половины персонала и тишина помещений. Граждане пропадали на прополке своих огородов. Война за урожай не признает чинов, не разделяет на больных и врачей: здесь все равны.

На втором этаже находился кабинет психотерапевта Волиной Евгении Николаевны. О ней по городу ходили разные слухи, в том числе и о её способности к гипнозу и чтению чужих мыслей. Мало кто в это верил, особенно в милиции, но всегда хотели проверить ее дар в деле. А тут как раз представилась такая возможность.

Именно к ней и торопилась попасть Ольга со своим подопечным, и именно этих пациентов с нетерпением ждала хозяйка кабинета. После того, как рано утром ее посетил симпатичный майор милиции с рассказом о необычном происшествии в их районе, Волина не находила себе места. Для неё это была прекрасная возможность еще раз испытать свой метод на добровольце, и в случае успеха утереть нос своим недоброжелателям, да и лишний раз прославиться на весь город. Она начала готовиться к этой встрече еще с утра, создавая в комнате необходимую атмосферу. Плотно зашторенные окна, тусклый свет от настольной лампы, запах благовоний и свежее белье на высокой массажной кушетке, приспособленной для процедуры введения в транс, создавали необходимый ареол таинственности. Все это должно было произвести впечатление на пациента и его сопровождающую.

— Добрый день, Евгения Николаевна! Вот и мы. — Произнесла Ольга при входе. За ней в дверь вошел молодой человек, лицо которого Волина видела вчера по телевизору.

— Здравствуйте, здравствуйте! — Широко улыбаясь, ответила Волина и жестом пригласила войти своих гостей.

— Вот это тот самый человек, о котором я Вам рассказывала. Он согласился на гипноз, поэтому мы Вас очень просим помочь нам и восстановить пробелы в его памяти. Я написала для Вас список вопросов, в том числе и те, которые интересуют милицию. Всё остальное на Ваше усмотрение.

Волина взяла мужчину за руки и усадила на кушетку. Он был настолько высок, что даже сидя смотрел на нее сверху вниз. Глядя пристально в его зеленые глаза, она не переставала улыбаться. Её улыбка была доброй и радушной. Убедившись в отсутствии фальши, пациент улыбнулся ей в ответ. Контакт был найден. Теперь можно было продолжать дальше.

— Ложись поудобнее на эту кровать, закрой глаза и постарайся расслабиться. Я к тебе подойду чуть позднее. Отдыхай пока…. -Сказала Волина и уединилась с Ольгой в глубине кабинета для обсуждения списка вопросов. Это заняло немного времени и вместе они вернулись к кушетке. Поставив стул в изголовье, Волина решилась начать процедуру. Было видно, что она волнуется сильнее всех в этом кабинете. Это волнение шло из-под корки, и было вызвано плохими предчувствиями, а отнюдь не страхом, что гипноз не получится, в этом она не сомневалась. Внутренний голос предупреждал ее о возможной опасности. Переборов свои страхи, она начала.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо.

— У тебя есть чувство дискомфорта?

— Нет.

— Тебе удобно лежать?

— Да.

Необходимо было задавать вопросы с односложными ответами. Получив еще несколько таких ответов, она перешла к погружению в гипноз: — «Ты расслаблен, ты абсолютно расслаблен. Твои веки тяжелые, очень тяжелые». Тихим, поставленным голосом она продолжала вводить пациента в транс. — «Я буду считать до ста. Один. Два. Три. Твое тело погружается…». Несколько минут в полумраке комнаты был слышан только ее голос. Она говорила все тише и тише. — «98, 99, 100». И вот, послушное ее воли тело и разум молодого парня было готово к допросу. Призывая Ольгу в свидетели, она еще раз проверила, крепко ли спит ее пациент, и продолжила:

— Ты меня хорошо слышишь?

— Да.

— Что ты чувствуешь?

— Мне тепло.

— Тебе это приятно?

— Очень!

— Я буду задавать приятные тебе вопросы, и ты будешь чувствовать себя все лучше и лучше. И так, как тебя зовут?

В воздухе повисла пауза. Пациент молчал и не собирался отвечать на этот вопрос. Волина выждала еще 10 секунд и продолжила:

— В каком городе ты родился?

— В Москве. — Ответил безымянный после короткой паузы.

— На какой улице ты живешь в Москве? — Волина. Продолжала читать вопросы, принесенные Ольгой.

— На улице Горького.

— В каком доме? В какой квартире?

Снова молчание. Лицо испытуемого не менялось, но по всему было ясно, что он не знает ответа на этот вопрос.

— Хорошо. — Продолжала Евгения Николаевна. — Ты помнишь свою школу?

— Да! — Ответил он и на его губах появилась еле заметная улыбка.

— Какой номер твоей школы?

— Тридцать один.

— А как звали твою учительницу? Или друзей?

Молчание. Улыбка исчезла. Необходимо было двигаться дальше. На все вопросы, связанные с семьей и местом проживания родителей, не было получено ответа. Адрес работы, имена сослуживцев, друзей и любовниц так же были не известны, а ответ заменяла тишина. Приходилось начинать импровизировать с вопросами и это дало свои плоды.

— Что видно из окна твоего кабинета на работе?

— Глобус.

— Что— что? — Ухватилась Волина за первый после долгого молчания ответ.

— Большой глобус.

— А где этот глобус находится?

— На здании.

— На каком здании?

— Напротив офиса. — Спокойно и рассудительно отвечал безымянный.

— А чем ты занимаешься на работе? — Продолжала Волина.

— Шереметьево. — Четко произнес он.

— Твой бизнес связан с Аэропортом Шереметьево?

— Да.

— А что именно ты делаешь в Аэропорту?

— Автобусы.

Из-за односложности его ответы были настолько не ясными и путанными, что пришлось переходить к другому методу опроса. Ольга записывала каждое слово, сказанное ее подопечным. Эти ответы были не понятны и ей, Они порождали еще большие вопросы, которые она в паузах пыталась быстро записать на обрывках тетрадных листов и передать Волиной.

— Расскажи мне, что ты видишь у себя в кабинете? Какой он?

— Он большой и длинный. — Тихим голосом начал повествование пациент.

— У меня большой стол буквой «Т», много стульев. На столе два больших монитора. Шкафы с папками. Справа от стола маленький столик. На нем стоят еще два монитора и клавиатура от «Рейтора».

— А это только твой кабинет, или с тобой еще кто-нибудь сидит? — С большим интересом спросила врач.

— Нет только мой!

— А кто сидит в соседнем кабинете? — Прочитала вопрос, переданный Ольгой, Волина — Секретарша и охрана.

— Твоя Охрана?

— Да моя.

— Ты говорил, что ты живешь за городом в доме. Где это?

— Успенское. Там моя дача.

— А номер дачи какой? Или цвет дома? Что у тебя на даче есть?

— Бассейн есть. А цвет голубой.

— Бассейн? А кокой он, большой или маленький? На улице или под крышей?

— Большой бассейн. В доме прямо, рядом с сауной.

Его ответы были настолько четкими и искренними, поэтому казались правдивыми. Этой информации уже было достаточно для начала процедуры розыска, но хотелось точности по привязке к местности нахождения этого «Успенского», и Ольга тихо шепотом попросила Волину развить эту тему.

— У тебя на даче речка есть?

— Есть.

— А как называется?

— Москва-река.

— Там лес или поле?

— Сосновый лес.

— А рядом город какой-нибудь или поселок есть?

— Да. «Николина Гора».

Этот ответ поразил женщин как гром средь ясного неба. Поселок «Николина Гора» располагался на той самой, хорошо всем известной, «Рублевке» — районе московской области, где проживали богатейшие и влиятельнейшие люди России. Иметь дом на «Рублевке» могли единицы из-за запредельной дороговизны и важности этой правительственной трассы. Подтверждением твоего статуса в этой жизни, успешности и материального благосостояния был дом на «Рублевском шоссе».

Каждая задумалась о своем. Евгения Николаевна о том, что известность, о которой она так мечтала, пришла, откуда и не ждали, а Ольга о том, что дело начинало сулить ей совсем не благоприятные последствия. Ответы на следующие вопросы, которые чисто из любопытства решила позадавать Волина, повергли дам в тихий ужас.

— Скажи мне, вот ты такой молодой, откуда у тебя все это, дом с бассейном, охрана, секретарша? Может тебе кто помогает в жизни?

— Да, помогает! Олег Степанович.

— Кто такой Олег Степанович? Твой родственник? Друг?

— Да. Он генерал ФСБ. Начальник контрразведки.

Мурашки пробежали по телу Ольги. Такого оборота событий она никак не ожидала. Этот допрос необходимо было немедленно заканчивать. Она опасалась, что рьяно взявшаяся за дело Волина, вытащит из этой головы еще более страшные тайны, которые приведут к непоправимым последствиям.

— Хватит! Возвращайте его обратно! — громко и властно произнесла Ольга, обрывая следующий вопрос гипнотизерши.

Евгения Николаевна, понимая, что натворила что-то страшное, начала возвращать безымянного в сознание. Чем быстрее он приходил в себя, тем скорее Волина понимала, что её мечты о славе испаряются, уходят в небытие. Эту догадку подтвердила Ольга Викторовна:

— Вы понимаете, что все то, о чем Вы здесь услышали, необходимо забыть навсегда?! Это не безопасно как для Вас и меня, так и для него!

Я очень на Вас полагаюсь. Надеюсь мне с Вас «подписку о не разглашении» брать не придется?

Волина была бледна и взволнована. Она кивала в ответ, постоянно повторяя: — «Конечно, я Вас прекрасно понимаю! Конечно…». Эту сцену застал пробудившийся ото сна мужчина. Он не понимал, что произошло, но чувствовал, что случилось что-то неприятное. Заметив это, Ольга подошла к проснувшемуся и резюмировала все, то, что происходило в его отсутствие.

— Ты сказал, что живешь в Москве на улице Горького, учился в 31 школе, у тебя есть дача голубого цвета и твоя работа связана с аэропортом Шереметьево. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Нет! Я ничего такого не знаю и не помню. — Расстроенно сообщил безымянный.

Этот рассказ должен был оставаться официальной версией произошедшего во время гипноза для всех его участников, особенно для Волиной. Для этого Ольга еще раз перед уходом пристально посмотрела на психотерапевта и повторила вопрос:

— Вы все поняли, Евгения Николаевна?

— Да конечно! Вы можете на меня полагаться. — Преданно глядя в глаза ответила Волина. Хотя ей и было уже не до улыбок, она попыталась состроить радостную гримасу для мужчины, что ей совсем не удалось.

Дорога до больницы проходила в молчании. Безымянному необходимо было проанализировать новую информацию о себе и попытаться разыскать у себя в памяти похожие моменты. Ольга, тем временем, была занята решением дилеммы, которая возникла после визита к злосчастному гипнотизеру: сразу отказаться отдела, а потом передать новому исполнителю появившуюся информацию, или доложить обо всем руководству и после этого отказаться. Разглядывая своего попутчика, видя как он неоднозначно воспринял новое о себе, она отбросила страх прочь и обратилась к чувствам — к тому органу, который лучше всего развит у каждой женщины. Её сердце и внутренний голос подсказывали ей, что все должно сложиться хорошо, и она не имеет право бросать в беде этого мальчика. Успокоившись, Ольга решила посоветоваться с заведующей отделением больницы. Та больше понимала в психиатрии, гипнозе и прочей сопутствующей мути, поэтому могла дать нужный совет и профессиональное заключение произошедшему в поликлинике. Рассказывать все, она естественно не могла, но большую часть требовалось выдать.

Войдя в «неврологическое», Ольга поинтересовалась у сестер наличием заведующей, и, получив утвердительный ответ, направилась к её кабинету. Мужчина шел за ней как привязанный. Напротив его палаты она остановилась и нежным, но требовательным голосом произнесла:

— Иди в палату и готовься к обеду! Потом отдохни, как следует, а вечером я к тебе обязательно приду. Мы с тобой большие молодцы — мы сделали огромное дело. Я не прощаюсь! До вечера!

Эти слова отвлекли его от плохих мыслей, успокоили и заставили отбросить неприятный осадок от визита к психотерапевту. Он улыбнулся ей в ответ и, пряча глаза, сказал:

— Я буду очень ждать! Спасибо.

Этот ответ окончательно и бесповоротно отменил её решение отказаться от дела.

«Это мое дело! И я доведу его до конца, чего бы мне это не стоило! И я не дам этого несчастного мальчика в обиду!» С этими мыслями она без стука вошла в кабинет заведующей и плотно прикрыла за собой дверь.

* * *

В маленьком и очень уютном кабинете было светло. Через большое окно наполовину закрытое прозрачным тюлем пробивался солнечный свет, а открытая настежь форточка одаривала свежим воздухом и запахом скошенной травы. Немногочисленная мебель была расставлена оптимально для работы и отдыха хозяйки. Книжные полки были заняты литературой по психиатрии и неврологии, а истории болезни аккуратной стопкой размещались на широком столе. Рядом стоял высокий двустворчатый шкаф, в левой половине которого на вешалках висели халаты и пара платьев, а правая была забита полностью архивными документами неврологического отделения, брошюрами и медицинскими журналами. Все было аккуратно разложено по отделениям. Отдельную полку занимала кипа листов недописанной докторской диссертации. В дальнем углу стояла кровать, накрытая симпатичным бежевым пледом. Одно рожковая люстра и большая настольная лампа выдавали в хозяйке приверженцу тусклого освещения комнаты. Всё говорило о том, что обитательница в этом кабинете проводит большее время своей жизни.

Уже больше часа продолжался разговор Ольги с Еленой Николаевной. Они сразу нашли друг друга. Двум женщинам одного возраста, с разными судьбами, но схожими жизненными платформами всегда есть о чем поговорить. Амбициозные по натуре и скромные внешне люди всегда конфликтуют с начальством. А душевная доброта при внешней строгости мешает жить в мире хамов, подлецов и прохиндеев. Множество точек соприкосновения объединили их, а две рюмочки медицинского спирта сдружили окончательно.

Выслушав эмоциональный рассказ психолога из милиции, Елена Николаевна сделала главный и не утешительный вывод.

— Ты понимаешь, что этот человек очень опасен? Тут явно не обошлось без спецслужб! Неизвестно чем они его там накачали, что он потерял напрочь память. Теперь это бесспорный факт. Они же его искать будут! Для чего-то им это было надо?

— Ты права! Я понимаю, что эта история может очень плохо закончиться. У меня и у тебя дети, и мы, естественно, за них очень боимся. Но ты только подумай, у него же тоже есть мать. Ты представляешь, что сейчас с ней происходит? Мы обязаны с тобой сделать все от нас зависящее: я чтобы ее найти, а ты, чтобы его сохранить! Нам не надо докладывать ничего нашему руководству и распространяться родным и близким. Только так мы сумеем его спасти. Необходимо совместно выработать версию для окружающих, не вызывающую бурного интереса к его персоне.

— А что тут придумывать? Паренек потерял память от удара по голове. У него сильное сотрясение мозга и проблемы с моторикой, которые я зафиксирую, и на основании этого смогу держать у себя в «неврологии».

— Мое начальство настаивает на развернутых анализах крови. — Обреченно сказала Ольга. — Ты только представь себе, что начнется, если эти анализы подтвердят нашу с тобой догадку?!

— Никаких анализов! Недели две у него кровь вообще нельзя брать! Это я беру на себя. Лучше потом отвечу перед руководством, чем этот мальчик поплатится жизнью.

Они выпили ещё по рюмке спирта, тем самым закрепив свой сговор. На душе у каждой воцарилось спокойствие. Они были уверены друг в друге и счастливы, что нашли то самое правильное решение, которое позволяло, смело смотреть в глаза завтрашнему дню. Роли были расписаны, ответственность разделена. Первую половину дня за пациентом должна будет следить доктор, после обеда всю ответственность на себя брала Ольга.

— Надо бы ему имя какое-нибудь придумать! А то «безымянный» или «неизвестный» в отчетах будет очень мозолить глаза. — Вышла с инициативой Елена Николаевна. — Я с ним сегодня обязательно поговорю на эту тему. Да, ты ему вечерком принеси туалетные принадлежности, полотенце и вещей каких-нибудь, а то он в грязном ходит. У нас и постирать то негде.

— У меня муж его размеров, так что, найду и штаны и футболки, а может и кеды какие подойдут. Вечером, после работы, все принесу.

— Ты ему фруктов купи, ему сейчас витамины необходимы, да и колбасы с хлебом тоже принеси. У нас, сама знаешь, как с питанием в больнице — голодно. — Сказала Елена Николаевна, достала из сумки деньги и передала их Ольге. — Бери и не отказывайся! Это моя половина. Мы теперь с тобой для него две «мамки» до тех пор, пока настоящая не найдется. Иди и ищи ее, как можно быстрее, потому что время работает против него!

На этом они попрощались. Проводив свою новую подругу до проходной, заведующая пошла к главному врачу больницы выполнять свою часть договора, а Ольга отправилась в милицию выполнять свою. А их новоиспеченный сынок в это время спал крепким, послеобеденным сном в своей палате, и даже не догадывался о том, каким опасностям он подвергал двух ни в чем не повинных женщин.

* * *

В шесть часов вечера уже не так жарко. Хотя солнце ещё высоко стоит над деревьями, прохлада начинает проникать в затемненные уголки дворов и улиц. Знойное лето, обрушившиеся на Шатуру в последние недели, предоставляло неудобство не только людям. Даже птицы днем старались прятаться от палящих лучей в листве парка, а к вечеру выбирались из своих убежищ и приступали к концертам авторской песни.

В это время начинался прием посетителей в больнице. Многочисленные члены семьи и друзья, выполняя долг перед больными родственниками, заполняли больничные палаты. Кульки с едой, газеты и журналы менялись на пакеты с грязным бельем. Шушуканье по углам, сменялось громким смехом и перерастало во всеобщее чавканье. Тяжело наблюдать за счастьем и радостью других, когда ты точно знаешь, что к тебе никто не придет. Эти мысли выгнали безымянного больного на улицу. Рядом с входом в отделение стояла пустая лавочка, освещенная теплыми лучами. Он присел, закрыл глаза, и с удовольствием подставил лицо солнцу.

Оно грело, но не жарило. Ничего не тревожило его с момента прощания с добрым психологом в форме майора. Птицы, как будто почуяв место вселенской идиллии, слетелись и заняли рядом стоявшие деревья. Эфир наполнился незабываемыми звуками их голосов. Он обратил внимание, что вчера в лесу недооценил пение этих прелестных созданий, и теперь в обстановке спокойствия он мог насладиться этим вдоволь.

Рядом кто-то присел. Глаза совсем не хотелось открывать, и он сделал вид, что не заметил присутствие постороннего. Тот же, в свою очередь, закурил, жадно затягиваясь. Воздух наполнился дымом, а неприятный запах, заставил безымянного открыть глаза и повернуться к соседу по лавке.

— Курить будешь? — Спросила заведующая его отделением и протянула пачку сигарет.

— Нет, спасибо! — Категорично ответил он, слегка скривившись от пущенной в его сторону струйки сигаретного дыма.

— Ты не куришь что ли? — Тихим голосом поинтересовалась она.

— Я думаю, что нет. По крайней мере, запах отвратительный.

Она сделала еще две глубоких затяжки, затушила сигарету об лавочку, и громко предложила:

— А давай мы тебе какое-нибудь имя придумаем?! А то как-то «безымянным» тебя называть надоело. Мне очень нравится имя «Васька»! Как ты смотришь на то, чтобы мы тебя «Васькой» называли?

— Нет! — Строго ответил он. — Я точно не Васька! Не могу я такое кошачье имя носить. Не мое это!

— Тогда предложи что-нибудь сам. Какое имя ты бы мог носить?

Он задумался на пару секунд и произнес первое мужское имя, пришедшее ему на ум:

— Олег! Называйте меня Олег! Это имя, по-моему, мне подходит больше всего.

— Ну, вот и отличненько.

Она встала, взяла его за руку и повела за собой в здание к сестринскому посту. Из-за пересменки вокруг небольшого стола, стоящего по центру длинного коридора, толпились сестры. Одни, заканчивая вахту, торопливо сдавали дела, другие, нехотя их принимали. Подойдя поближе, заведующая громка объявила:

— Знакомьтесь, девочки! Это наш новый пациент. Его зовут Олег! Прошу любить и жаловать!

 

Глава 3

Бытие Олега

— А! Безымянный, давай присоединяйся! — Громким голосом, в присущей ему манере, приглашал к импровизированному столу, составленному из нескольких тумбочек, вошедшего в палату, Дед. — Жена пожрать сгоношила. Налетай скорее пока эти «временно не алкоголики» все не сожрали! Раньше пили как подорванные — теперь жрут как не в себя! — Продолжал старик, косясь на других членов застолья и грозя им кулаком.

— Спасибо большое, но мне не хочется! Да, и ужин только недавно закончился.

— Слюни, размазанные по тарелке, которые они называют овсянкой и теплая водичка, подкрашенная йодом, которую ты, наверняка, принял за чай, ты называешь ужином? Брось! Ты мужик! А мужику необходимо мясо! В крайнем случае, колбаса…. Давай, присоединяйся! — Не отставал от новенького Дед.

— Нет. Нет! Спасибо еще раз, но мне совсем не хочется. Я действительно наелся. — Ответил Олег и встал у двери, не зная, куда ему деваться.

Рядом с его кроватью пировали соседи. Подойти — означало присоединиться, а делать этого он не мог. С одной стороны, было больно смотреть на «ломящийся от яств» стол, с другой, ему было стыдно и неловко есть чужие продукты, зная, что не сможет ответить тем же. Нужно было переключить внимание едоков на другую тему.

— Я теперь не Безымянный. Меня Олег зовут!

— Да ты что! Вспомнил что ли? — Взорвался от чувств старик и бросился на встречу.

— Пока что не вспомнил, но мы с доктором решили, что это имя подходит мне больше всего.

— Вот так, так! «Безымянный» умер! Да здравствует Олег! — Выкрикнул Дед и крепко пожал руку Олега. — Ну, тогда давай знакомиться, заново. Меня Алексей Михайлович зовут. Для тебя «Дядя Леша». Этих оболтусов — Указывая пальцем на своих коллег по застолью — кличут Мишкой и Петькой. — Собутыльники кивнули Олегу головой, что-то промямлив, полным от еды ртом. — Пожарника зовут Лёня, а парализованного Изей. Он еврей….

Последнюю фразу дядя Леша произнес тихо шепотом. У него было такое выражение лица, как будто он делился страшной государственной тайной. Он специально подвел и задержал Олега у кровати инсультника, как будто это был последний живой еврей в Шатуре.

— Видал? Пятьдесят лет главным инженером на нашей электростанции был. Его весь город знает. Уже месяц так лежит. Скоро выписывать будут.

— Как выписывать? — Удивился Олег. — Он же больной! Его лечить надо.

— Тут больше месяца лежать нельзя — закон такой. Его на две — три недельки домой жена берет, а потом обратно в больницу на месяц. Он так уже больше года мается. Ни каких улучшений. Как лежал бревном в прошлом году, так и сейчас лежит. Бог никак не приберет к себе.

— А что с Леней случилось?

— На тушении пожара сильно пострадал. Тут в мае торф сильно горел на болотах — неделю тушили. Так он в самый эпицентр пробрался и тем самым остановил распространение огня. Ну, конечно же, обгорел сильно. Его даже к ордену представили! Об этом в областной газете напечатано было. Теперь у нас, в неврологии лежит, дожидается перевода в госпиталь МЧС. Говорят, совсем скоро переведут — деньги на взятку семья собрала. Я тоже помог — сто рублей дал!

— А у Вас какая болезнь, дядя Леш? — Поинтересовался Олег.

— У меня радикулит! Самая благородная болезнь в отделении. Каждый год прихватывает, но в разное время. В этот раз посреди лета случилось.

С работы шел, с электростанции, в дождь попал…. Ну, а мне много и не надо. Скоро домой, уже почти не болит.

В дверь тихо постучали. Вошла Ольга в красивом летнем платье с открытыми плечами. У нее в руках были два огромных пакета. Поздоровавшись и быстро оценив обстановку в палате, она поманила Олега пальцем.

— Пойдем ка со мной, я тебе кое-что принесла. — Сказала Ольга и, взяв под руку посещаемого, вышла с ним в коридор.

— Это тренировочные штаны и майки моего мужа. По-моему, тебе должно быть впору. Иди в палату и примерь, а я подожду тебя здесь. Грязные вещи, которые сейчас на тебе, сложи в этот пакет и принеси мне. Я постираю и принесу тебе обратно.

Олега еще с утра угнетало состояние его гардероба. Теперь, получив комплект свежего белья, можно было считать себя абсолютно счастливым человеком. Улыбка заиграла на его лице. С благодарностью приняв, пакеты, из которых доносился запах свежести, он устремился в палату. В одном пакете кроме брюк и футболок оказались носки, трусы, банное и личное полотенца. В другом, шампунь, гель для душа, мыло, мочалка, расческа, туалетная бумага и зубная щетка с пастой. Выложив богатство на кровать, Олег взял все необходимое для банной процедуры и вышел обратно в коридор.

— Ольга Викторовна! Вы не будете возражать, если я быстренько приму душ и после этого вернусь к Вам?

— Иди, конечно! Я тебя подожду в соседнем крыле. — Ответила довольная Ольга и указала рукой на полутемную часть отделения, располагающуюся за сестринским постом.

Скинув с себя на пол, как ему казалось, пахнущую мужиком, старую одежду, он вошел под теплые струйки душа. Задерживаться было нельзя — его ждали, поэтому процедура омовения была короткой, но очень продуктивной. Чисто вымытая голова и отчищенное тело вернули ему чувство уверенности в себе. Одевшись в свежее и причесавшись, он безбоязненно взглянул на себя в маленькое зеркало душевой. «Теперь и разговаривать с дамой не так стыдно!» — Подумал Олег. Сложив свои «лохмотья» в два пакета (чтобы не было резкого запаха), он покинул «обмывочную» и направился к Ольге.

— Присаживайся! — Улыбчиво встретили его. — Ну как, не жмет? Все подошло?

— Спасибо огромное! Штаны как раз, а футболки с носками немножко жмут. Но это все ерунда, главное, что это все чистое!

— Ты очень высок и широк в плечах, с такими размерами всегда сложно. Из всех моих знакомых и родственников только у мужа близкий тебе размер. Так что терпи! другого все равно не будет. Через пару дней верну твои вещи, тогда сможешь на улицу выходить безбоязненно. А в этом не ходи, не надо. Потерпи немного, нагуляешься ещё.

Забрав грязное, она продолжила:

— Так тебя теперь Олег зовут? Мне сестры рассказали.

— Да, мы с доктором решили… — Он сделал маленькую паузу. — Мне кажется, это моё имя.

— Отлично, Олег! Это уже первый шаг к выздоровлению. Так вот, после полученной у Елены Николаевны, то есть у гипнотизерши, информации, я отправила запросы по тебе в Москву в сто восьмое отделение милиции и в область в «Горки-10». Если тебя ищут, то там обязательно должны быть заявления твоих родных. Так что тебя очень скоро должны найти!

— А если не ищут? — Поинтересовался Олег.

Ольга улыбнулась, взяла его за руку и, глядя прямо в глаза, ответила: «Как это не ищут? Обязательно ищут. Я в этом просто уверена!»

Так они просидели еще минут пятнадцать. Ольга поведала ему о тех розыскных мероприятиях, которые собирается еще провести. О помощи, которую с большой охотой оказывают ей Маша и Оксана. О Наташе, которая старается найти для него одежду подходящего размера. О том, что они думают, о нем и стараются помочь изо всех сил.

— Ну, мне пора уже домой, ужин моим мужчинам готовить. А этот пакет для тебя. Тут фрукты, немного колбаски, сыр российский, хлебушек черненький и соки. Кушай — набирайся сил.

— Да ну, зачем? — заерзал Олег. — Вы и так для меня слишком много делаете! Я не могу это взять.

Ольга посмотрела на Олега таким взглядом, что он невольно отвел глаза и виновато наклонил голову.

— Если ты не возьмешь, я больше к тебе никогда не приду! Передам тебя майору Прохорову — будешь тогда знать! — Сказала она, широко улыбнулась и пихнула пакет в его руки.

Прощались они снова друзьями. Пожимая друг другу руки, Ольга предупредила:

— Завтра, часов в десять, приедет капитан Селиванов на ГАЗике. Покажешь ему, откуда ты из лесу вышел. В общем, покатаетесь. Может чего вспомнишь или найдешь. Лишним точно не будет. А вечером я к тебе снова приду. Договорились? Ну, до завтра.

— До свидания, Ольга Викторовна. Спасибо Вам большое. До завтра.

Вернувшись в палату, Олег застал компанию в том же составе и в том же положении — застолье продолжалось, однако свободных пространств на столе прибавилось.

— Вот теперь можно и поужинать! — произнес Олег и вывалил на кровать все содержимое из продуктового пакета.

— Живем мужики! — В один голос сказали Мишка с Петькой, потирая ладони.

— Перебьетесь! — Грозно встрял дядя Леша. — Вам этого добра на один зуб, а парню здесь еще долго лежать. Ты себе бутербродов сделай на ужин, — Обратился Дед к Олегу. — А остальное в пакетик и к сестричкам в холодильник. Слушай меня, я тебе дело говорю! Когда тебе еще передачку принесут….

Парочка бывших собутыльников, недовольно заворчав, накинулась на оставшуюся на столе еду. Дядя Леша с умилением наблюдал, как новый сосед уплетает сложные бутерброды. Пришло время для его шуточек.

— Я тут подумал, мужики, и решил, что наш Олежка никакой не террорист. Он разведчик или тайный агент. А потеря памяти — это реакция на пытки. Ну, посудите сами. У него ни документов, ни денег, ни памяти, а его к нам — в больничку, а не в камеру. Потом, носятся с ним как с писаной торбой, одежду с «хавчиком» из спец фонда МВД, мыльце с «шампунью». Так что, точно — ни больше, ни меньше, «спец агент»! Так что теперь снова ножи на ночь прятать надо.

Все дружно засмеялись. Дед, довольный собой, встал, подошел к двери, посмотрел на часы и скомандовал:

— Шабаш, мужики! Пошли в столовую, чемпионат мира по футболу смотреть. Скоро начнется, а нам еще женщин с их сериалами прогнать от телевизора надо!

* * *

Поездка с Капитаном Севастьяновым не принесла ощутимых результатов. Место выхода Олега из леса было зафиксировано им на карте и сфотографировано на камеру. Углубление в чащу не сулило ничего хорошего. По словам опытного оперативника, тропа, по которой по заданию руководства, им предстояло дойти до места пробуждения Олега, шла через непроходимые болота, кишащие ядовитыми гадюками.

И то, как повезло человеку в стрессовом состоянии, когда чувство собственного сохранения берет верх над разумом, не являлось гарантией успешности их миссии. Взамен этого плана, Селиванов предложил свой — объехать на машине вокруг этого лесного массива. Через пару часов, высадив Олега у больницы, он с чувством выполненного долга отправился заниматься своими делами.

Вернувшись в палату, Олег обнаружил у себя на кровати небольшой сверток.

— Книжки тебе принесли почитать. — Отчитался дядя Леша. — Пока тебя не было, две девицы молоденьких приходили. Наглые такие — сразу видно, что из "ментовки"!

С появлением книг, время стало течь немного быстрее. Для Олега, в отсутствие лечебных процедур и встреч с врачами — главных мероприятий, отвлекающих всех остальных пациентов, основным досугом стали прогулки по парку, прилегающему к территории больницы. Темные от крон высоких дубов и тополей аллеи, искусственный водоем с плавающими утками и парой лебедей, ровно подстриженные кусты по границам дорожек, недавно скошенная трава — все это вызывало у Олега приятное чувство спокойствия. Гуляя по парку, он каждый раз садился на разные лавочки и отдыхал. Отдыхал от неугомонного деда и других жителей палаты, от запахов больницы, от страданий и слез женщин, ищущих в нем своих близких, оттого маленького мирка, который окружал его последние дни. Иногда читая, принесенные Ольгой книги, а иногда, просто сидя с закрытыми глазами, доживал до обеда и возвращался в свою реальность.

Шли дни. Утром его навещали Маша с Оксаной, принося гостинцы в виде овощей и ягод с собственных приусадебных участков, ближе к шести, приходила Ольга и подолгу рассказывала о новостях и событиях в городе и стране, а вечером был просмотр футбола по телевизору и прослушивание баек дяди Леши.

Во время разговоров с Олегом, Ольга затрагивала различные темы, пытаясь прояснить для себя его интеллектуальную целостность и уровень мышления. С удовольствием она подмечала, что Олег хорошо разбирался в политике и бизнесе. Он знал многие фамилии и названия компаний. Четко и правильно формулировал, как и общеизвестные законы, и тезисы, так и редкие точки зрения, известные узкому кругу специалистов. Большое удивление вызвало знание Олегом уголовного кодекса, вернее раздела, связанного с особо опасными преступлениями. Все это волновало и настораживало её.

Но для Ольги особое беспокойство вызывали частые звонки и посещения людей, разыскивающих своих родственников. Трансляцию ролика с данными «Безымянного» по телевизору пришлось прекратить сразу же после случая с «гостем» из Подольска, который чуть не увез Олега.

Он явился под вечер, когда ни врачей, ни сотрудников розыскного отдела не было на месте. Встретившись у входа в корпус, мужчина обратился к Олегу:

— Это ты, тот самый, который из леса без памяти вышел?

— Да, я.

— Можно с тобой переговорить? Давай отойдем в сторонку.

— Переговорить — пожалуйста, но отходить далеко от отделения мне нельзя!

— О’Кей! Меня зовут Игорек. У меня сестра живет в Подольске. У нее муж пропал неделю назад. Ушел из дома и не вернулся. Я сам с ним не знаком, но по описанию сеструхи, ты на него очень похож! Может быть, когда я тебе ее фотку покажу, ты её вспомнишь? — И не дожидаясь согласия Олега, достал телефон и показал на экране лицо молодой и симпатичной женщины.

— Нет, совсем не узнаю. — Расстроенно ответил Олег.

— Ну, тут видно не очень хорошо…. Слушай! А давай я тебя к ней отвезу! Может быть, когда ты ее увидишь в живую, тогда узнаешь? Или она тебя?

— А если мы друг друга не признаем?

— Мне, почему то кажется, что она тебя точно узнает! Ну, а не узнает — там решим! Останешься у нее жить, или я тебя к себе возьму. Я вижу, ты мужик хороший, правильный! В домашней обстановке то по любому лучше, чем на больничных харчах. Поехали, а?

Предложение действительно было заманчивым. Сроки, когда его должны были найти, объявленные Ольгой, уже прошли. Хотелось начать действовать самостоятельно. Утверждение, что «спасение утопающих — является делом самих утопающих» становилось для него лозунгом. Единственное, что останавливало — это обещание, данное Ольге Викторовне, не покидать ни с кем больницу без согласования с ней.

— А Вы в милиции договоритесь обо всем, и тогда, я поеду с Вами с большим удовольствием.

— Зачем нам эта милиция? Если ты хочешь, то поехали со мной. Не надо никого спрашивать!

— Нет! Я так не могу. Да и не отпустят меня из больницы. Нет! Пускай сестра сама приезжает и смотрит на меня. Так будет правильно!

Он продолжал настаивать, используя все более изысканные ухищрения, и скорее всего, добился бы своего, если бы не медсестра, вышедшая на перекур. Заметив постороннего рядом с Олегом и, памятуя о наставлениях заведующей, она решила подойти к мужчинам ближе. Заметив её, Игорек, быстро свернул беседу, и ретировался со словами:

«Я сделаю именно так, как ты говоришь. Сперва переговорю в милиции, а потом за тобой вернусь». Когда сестричка приблизилась к Олегу, его собеседник уже достиг быстрым шагом ограды больницы. Они продолжали провожать его взглядами, пока он не скрылся в большом черном джипе. Машина с визгом сорвалась с места, уносясь в противоположном от здания милиции направлении.

— Завтра обо всем расскажешь Елене Николаевне! — взволнованно сказала медсестра, и, взяв Олега под руку, сопроводила до палаты, передав там под опеку дяди Лёши.

* * *

«Не часто выпадают такие спокойные субботние вечера» — подумала Ольга и вжалась в кресло. Она уже много раз меняла позу, но никак не могла усесться. Наконец-то ей это удалось. «Теперь можно тупо упереться в телевизор и в обнимку с пультом дождаться ночи» — продолжала мечтать она. «Ничто в этой жизни не заставит меня пошевелится. Я тоже имею права на отдых!». После генеральной уборки квартиры, посещения рынка и магазинов она успела приготовить обед на несколько дней, постирать и погладить. И вот, совсем без сил и желания что-либо делать, она мечтала только об одном — о спокойствии. Домашние, чуя, что точка кипения уже близка, скрывались в других комнатах квартиры. И когда зазвонил телефон, и женский голос попросил пригласить хозяйку, Ольгины мужчины долго совещались и бросали жребий, кому заходить в вольер. Пошел самый младший. Он был маминым любимчиком, поэтому шансов остаться в живых у него было больше.

— Мам! Тебя там к телефону. Маша какая-то. Говорит с работы. Срочно! Сказать, чтобы завтра позвонила?

Ольга закатила глаза, и еле сдерживаясь, тихо ответила сыну:

— Принеси мне радиотелефон. Я поговорю.

Не меняя позы, и только приглушив звук телевизора, она поместила телефонную трубку между плечом и ухом, ответила:

— Алё. Я слушаю.

— Ольга Викторовна! Добрый вечер. Это Маша. Извините, что беспокою Вас в неурочное время, но я до понедельника не дотерплю!

— Что случилось? — по-прежнему тихим голосом спросила Ольга.

— Вы знаете, что сегодня в парке Олег учудил? — громким, взволнованным голосом вопрошала Маша.

— Нет! А что случилось?

Она уже не сидела в полузабытье в кресле и не мечтала о тихом семейном счастье. Забыв о боли в ногах, усталости и своем решении расслабиться, Ольга была вся в разговоре.

— Сегодня вечером в парке концерт. Ну, и руководство направило на поддержание правопорядка от нашего отдела Наташку. Она во всей форме, с пистолетом — в общем, красивая. Я и Оксанка пошли ее провожать до парка, а по дороге решили зайти к Олегу. Он уже привык, что Вы с ним по вечерам разговоры разговариваете, ну вот мы решили, пока вы хозяйством занимаетесь, мы его поразвлечем сегодня. Приходим в больницу, а нам говорят, что его нету, что он в парк пошел. Суббота. День хороший. Всех ходячих на выходные по домам отправили. Он грустил. Его в парк и отпустили.

— Машенька! Не тяни, пожалуйста. Рассказывай, что случилось? — взмолилась Ольга.

— Ну, нашли мы его в парке. Он у пруда на лавочке сидел, книжку читал. Разговорились. А он все на пистолет Наташкин косится. Она заметила и спрашивает его: «Что знакомая вещь?». Он отвечает: «Да! Очень. А можно посмотреть?». Она достает пистолет из кобуры и отдает ему без зазрения совести, прямо с полной обоймой. Мы даже моргнуть не успели!

Ольгу пробил холодный пот, в зобу сперло дыхание. Она даже не могла попросить Машу рассказывать быстрее, и просто слушала, дожидаясь развязки. Маша продолжала:

— Он в мгновение разобрал, а потом собрал пистолет! По всем правилам. С проверочным выстрелом в землю, и так далее. Вы сами знаете, что при сборке, а особенно при разборке есть свои тонкости и секреты. Так он их все знает! А потом его Наташа спрашивает: «А ты только «Макарова» можешь так, или еще, какой пистолет?». А он отвечает: «Могу «ТТ», пистолет-пулемет «Стечкина», «Вальтер», «Глог»» — и еще пару тройку названий, которых я даже не слышала никогда. Вы представляете себе, Ольга Викторовна?! Вот, так Олег!

Ольга глубоко вздохнула и задержала дыхание. Таким образом, она пыталась успокоиться, но голос всё равно выдавал ее.

— Машенька! Слушай меня очень внимательно! Запомни сама и передай немедленно девчатам. Всё о чем ты мне сейчас рассказала, не надо никому больше передавать. А самое главное, не докладывайте руководству. До поры до времени, это должно оставаться нашей тайной. Ты меня хорошо поняла?

Такой взволнованный голос Ольги Викторовны Маша слышала впервые. Только сейчас она начала понимать всю серьезность и опрометчивость их поступка.

— Мы все сделаем правильно, Ольга Викторовна. — Дрожащим голоском ответила Маша. — Не волнуйтесь! Мы за Вас! Мы все для Вас сделаем, только скажите.

— Спасибо, Машенька. Тогда давайте завтра с утра встретимся и все еще раз обсудим. И у меня к вам просьба. Необходимо кому-то из вас отвести и показать Олегу наш вокзал — может чего узнает или вспомнит. А я его часиков в одиннадцать забрала бы у вас в районе церкви. Только надо так сделать, чтоб его особо по улицам не светить, а то он у нас в городе уже популярнее, чем мэр.

— Так Наташка завтра выходная после дежурства на концерте. У них и машина есть своя. Я ее попрошу, она с мужем его заберет из больницы, а потом Вам с рук на руки передаст.

Концовка разговора обрадовала Ольгу, и, положив трубку, она сказала сама себе тихо вслух: «Эти милые, молодые девочки — единственное чистое и не испорченное, что есть в нашей милиции. И это хорошо».

* * *

После воскресного завтрака Олег засобирался в облюбованный им парк, но медсестра властно остановила его, предупредив, что скоро за ним приедут из милиции и заберут на прогулку по городу. Ждать пришлось не долго. Прямо к подъезду отделения подкатила серая десятка «Жигули», из окна которой, махала рукой улыбчивая Наташа. Олег сел на переднее пассажирское сидение. Мужчина, сидящий за рулем, представился:

— Меня зовут Вадим! Я Наташин муж.

— Олег! Очень приятно. Здравствуй, Наташа.

— Привет, Олег! — поздоровалась девушка. — У нас к тебе предложение. Как ты смотришь на то, если мы немного покатаемся по городу?

— Я с удовольствием! А что мне надо будет делать?

— А ты смотри по сторонам внимательно. — Начала инструктаж Наташа. — Может быть, что-то покажется знакомым или любопытным. Ты тогда сразу говори. Мы остановимся, пройдем и посмотрим поближе интересующий тебя объект. Договорились?

— Хорошо. Я готов. — Ответил Олег и пристегнулся ремнем безопасности, чем вызвал улыбку у Вадима.

Экскурсия по городу была короткой, но интересной. Памятники Ленину, женщине-торфянице и героям войны, муниципальные и жилые здания не заинтересовали Олега. Он обращал внимание на многочисленные помещения с игровыми автоматами. Они носили вызывающие названия, такие как «Вулкан», «Миллион» и были подсвечены разноцветными яркими фонариками и прожекторами. Единственный банкетный зал в городе и ресторан «Медведь» так же запомнились и не остались без комментариев Вадима с Наташей. Визит на железнодорожный вокзал и автобусную станцию так же не вызывали никаких ассоциаций или воспоминаний, но увеличили кругозор Олега. Теперь он представлял устройство всего города и мог безбоязненно переносить свои прогулки по парку на улицы Шатуры.

— А это наш городской рынок! — подводила к концу рассказ о городе Наташа. — Это наша самая большая головная боль! Большинство преступлений в городе связано именно с этим рынком: карманные кражи, бандитизм, рэкет, экономические преступления и мошенничество. В прошлом году даже убийство было!

Напротив рынка стояла небольшая церквушка с двумя золотыми куполами и звонницей. Своим размером она подчеркивала, что в маленьком городке и приход не велик. Деревянные стены из современного цилиндрованного бруса покоились на основательном железобетонном фундаменте. Из зеленой металлочерепицы была сделана сложная ломаная крыша. Деревянные тройные стеклопакеты и металлическая входная дверь — все это выдавало современность постройки, при этом от неё несло за версту стариной. Талант архитектора был налицо. А звучное название «Храм Ново мучеников и исповедников Шатурских» должно было усиливать эффект значимости данной постройки для горожан.

У входа экскурсантов дожидалась Ольга. Поздоровавшись со всеми, она приняла доклад от Наташи и с благодарностью отпустила молодую пару заниматься семейными делами. Оставшись с Олегом наедине, она одела на голову косынку, перекрестилась три раза, взяла его за руку и ввела за собой внутрь храма.

— Батюшка! Это Олег. Я Вам о нем рассказывала.

Отец Владимир был мужчиной средних лет. Статный, высокий, широкоплечий, он больше походил на хоккеиста, чем на священнослужителя. Облаченный в черную рясу до пола, с увесистым крестом на груди, светлой окладистой бородой и проникновенными голубыми глазами — таким он предстал перед Олегом. Его добрая улыбка располагала собеседника на откровения, а бархатный голос хотелось слушать и внимать.

— Пойдем со мной. — Сказал отец Владимир, и подвел Олега к алтарю. — Ты знаешь, кто это? — спросил он, указывая на икону.

Сделав паузу, необходимую для изучения предмета вопроса, Олег поспешил ответить:

— Это Иисус Христос — сын Божий, который воскрес из мертвых около двух тысяч лет тому назад.

— Правильно, молодец, Олег. Вот именно, сын Божий! — благосклонно оценил знания Олега батюшка. — А умеешь ли ты молиться? Знаешь ли, хоть одну молитву?

— Нет, к сожалению не помню. Я даже не могу Вам сказать, верующий я или нет.

— Любой человек является верующим, только некоторые еще об этом не знают!

Отец Владимир достал из кармана маленький серебряный крестик на веревочке.

— Я хочу сделать тебе подарок. — Повесив его на шею Олегу, сказал священник. — Теперь ты можешь помолиться!

— Спасибо Вам большое! — поблагодарил Олег. — Но, как я Вам уже говорил, я не умею молиться.

— Что такое молитва? Это просьба, обращенная к Господу нашему. А чтобы просить, для этого умения или знания не требуется, кроме одного знания — то, что ты хочешь просить. Иди и молви! И да услышит тебя господь! — Произнес отец Владимир и, перекрестив, благословил Олега.

Рядом, у иконы «Божией матери» молилась Ольга. Тихим, еле разборчивым шепотом она просила здоровья для своих детей и мужа, милости для неё и помощи для Олега.

Всматриваясь в лики святых, Олег раздумывал над тем, чего он хочет.

Не найдя ответа, он произнес про себя: «Господи! Я не знаю за что, или за кого мне помолиться. У меня нет к тебе просьб. Я прошу тебя только об одном, услышь эту женщину, что молится тебе слева от меня и помоги ей. Это будет для меня лучшей наградой!»

* * *

Рано утром в понедельник Ольга на электричке поехала в Москву. У неё в голове был четкий план посещения столицы. Все было расписано по времени. Помимо задания, полученного от своего непосредственного руководителя, она намеревалась посетить места, которые всплыли в деле Олега после гипноза. Столица встретила её духотой на улице, забитыми вагонами метро и многокилометровыми пробками первого рабочего дня. «Придется много ходить пешком» — подумала Ольга и посмотрела на свои туфли на высоком каблуке.

Первым пунктом её плана было посещение школы, располагающейся по адресу: Леонтьевский переулок, дом 19. Пройдя по тверскому бульвару от станции метро «Пушкинская» она свернула к МХАТу. За зданием театра находилась гимназия № 1240, которая ранее была более известна как школа № 31.

Предъявляя на опознание учителям фотографию Олега, была маленькая надежда, что хоть кто-нибудь узнает в нем своего ученика. Её не осталось, после того как старейший учитель школы Корнеева Лидия Николаевна сказала: «Нет! Я его не знаю. Я помню каждого, кто прошел через мои руки. Этот молодой человек у меня не учился!»

Покинув здание гимназии, она дошла до Тверской улицы и повернула направо. Давненько не ходила она по этой красивой и самой центральной из всех центральных улиц Москвы. Спустившись до Центрального Московского Телеграфа, Ольга осталась довольна своей памятью и находчивостью. Все эти дни она не могла отделаться от мысли, что фраза брошенная Олегом под гипнозом, о том, что из окна его офиса виден глобус, имеет смысл. Над главным входом телеграфа медленно, по часовой стрелке вертелся больших размеров земной шар. Теперь было необходимо обойти офисы компаний, окна которых выходят на эту примечательную архитектурную находку.

Через пять часов, перекусывая в ресторане «Макдоналдс» на пушкинской площади, Ольга ставила третий жирный минус напротив граф сегодняшнего плана действий. Безрезультатно обойдя прилегающие к телеграфу здания, она решила посетить 108-е отделение милиции, к которому относились жители с пропиской на Тверской улице. Там ей подтвердили, что ориентировку из города Шатура получали, но похожих случаев или лиц на их участке не было. Эти промахи выбили её из колеи. Часть того, что удалось узнать об Олеге под гипнозом, не подтверждалась. Но так как других данных о нем все равно не было, приходилось отрабатывать то, что есть. Идти на Лубянку было глупо и страшно, а на поездку в Шереметьево явно не хватало, выделенного на командировку, времени. Приходилось возвращаться домой ни с чем и начинать все заново, а на это не было времени. Да, да, именно времени. После пятничного инцидента с подольским гостем и, открывшимся у Олега талантом к разборке огнестрельного оружия, она понимала это все отчетливей.

Достав из сумочки сотовый, Ольга набрала номер Машиного рабочего телефона. После долгих гудков послышался голос Оксаны.

— Здравствуй, Оксан! А где Маша? — Поинтересовалась Ольга.

— Она в морге на опознании. Скоро будет.

— Как у вас там дела? Как Олег?

— Вроде все спокойно. Сегодня еще трое приезжали, хотели на него посмотреть. Я, как вы учили, сперва с их фотографиями ознакомилась. Ничего похожего! А у Вас как там, в Москве?

— Ни одна из версий не подтвердилась! Глухо, как в танке.

— Не отчаивайтесь, Ольга Викторовна! Всего шесть дней прошло. — Начала было успокаивать ее Оксана, но Ольга прервала ее.

— Постарайтесь к завтрашнему утру принести как можно больше фотографий с видами Москвы. Возьмите в «Ленинской комнате» самую толстую книжку, она, по-моему, называется «альманах «Москва-80». И найдите самую подробную карту Одинцовского района Московской области. Завтра в десять Олег должен быть в моем кабинете — будем изучать, принесенный вами, материал. Всё! К вечеру буду.

* * *

Работа над документами, как назвала это увлекательное занятие Ольга Викторовна, продолжалась уже более двух часов. Небольшой стол в рабочем кабинете психолога ОВД Шатуры был завален. На развернутой карте автомобильных дорог Московской Области, любезно предоставленной мужем Наташи, были разбросаны фотокарточки с видами Москвы из семейных альбомов. Посередине стола лежала гордость «Ленинской комнаты» — толстая, увесистая книга с красочными видами столицы Олимпийских игр 1980 года.

— Я тебя очень прошу, сосредоточься! Мы уже по третьему разу все пересматриваем. Неужели, ты ничего не можешь узнать? — Требовательно и строго спросила Ольга, и открыла альманах на том месте, где на полном развороте была изображена Лубянская площадь с памятником «железного Феликса» по центру. Серые здания Федеральной Службы Безопасности и, расположенного по соседству, «Детского Мира» не пробуждали в Олеге ответных чувств, так ожидаемых от него психологом.

Олег продолжил вглядываться в большие красочные картинки неизвестного ему города. Большая цветная фотография Центрального телеграфа, на которую Ольга так же просила обратить внимание, была отвергнута и не узнана. Одно только тревожило и не переставало беспокоить. Сколько не перелистовал Олег этой книги, сколько раз не пытался переключиться на другие виды Москвы, одно не выходило у него из головы. В очередной раз, остановившись на этой странице, он закрыл глаза и сильно напрягся, пытаясь мысленно поднять большой вес. Вдруг, как вспышка, как озарение, перед ним четко появилась картинка с долгожданным видом за окном какой-то комнаты. Открыв глаза, и сопоставив увиденное с изображением, он тихо произнес:

— Вот это я вижу из окна своего кабинета. — И указал на фотографию, подписанную как «Калининский проспект 21», на которой был изображен высотный дом с небольшой пристройкой, на крыше которой располагался больших размеров «земной шарик», с летящим по его орбите самолетом.

— Как я не додумалась!? — Всматриваясь в картинку, сказала Ольга. — Это же совсем меняет дело!

Она встала, прошлась по комнате, задумчиво посмотрела на Олега и продолжила:

— К сожалению, раньше чем в выходные не смогу выбраться в столицу, но в субботу или в воскресенье обязательно обследую все офисы в этом районе. Все переверну! Уверена, что-нибудь, да выясниться!

— А я не могу с Вами поехать? — Вдруг поинтересовался Олег. — Может быть на месте, когда я все увижу собственными глазами, я смогу вспомнить больше?

— Я уже думала об этом! Москва — режимный город! Могут остановить и проверить документы, а у тебя их нет! А значит ты нарушитель паспортного режима, и тебя, по закону, обязаны задержать до выяснения твоей личности. А когда выяснят, что личность удостоверить никто не может…, тогда даже я, с моим удостоверением, не смогу тебе помочь. На такой риск я не могу пойти! Понимаешь?

— Понимаю! — Расстроенно ответил Олег.

— Не переживай! Для тебя может появиться задание. Какие у тебя отношения с компьютером? А, точнее, умеешь ли ты работать с «интернетом»?

— Не знаю…. Но можно попробовать — Ответил Олег. — У девочек в кабинете есть компьютер. Давайте на нем и попробуем?

— Не получится! У нас в ОВД нет интернета. Запрещено!

— Кем? Почему?

— Законом. Глобальная паутина — враг государственным организациям, поэтому в структурах МВД отсутствует.

— Глупость какая! — Возмутился Олег. — А как же розыск вести, информацией обмениваться, те же запросы и фотографии отправлять?

— По факсу, по почте в конверте с марками, курьерами. В общем, по старинке! — со злобой в голосе ответила Ольга.

Для её коллег — работников розыска, оперов и следователей, эта проблема была насущной. Скольких преступлений можно было бы избежать, сколько раскрыть по горячим следам, скольких людей найти, существуй доступ к сети.

— Мы с тобой пойдем в «Интернет клуб». Там можно арендовать компьютер на время и поискать необходимую мне информацию. — Продолжила она.

— А какую информацию мы будем искать?

— Названия Компаний, располагающихся в международном аэропорту «Шереметьево». Их контактные телефоны, факсы, юридические и фактические адреса.

— А зачем?

— Будем им твою ориентировку направлять. Может, кто и откликнется.

— А если у меня ничего не получится? Ну, я имею в виду, с интернетом. — Встревоженно спросил Олег.

— Не получится, значит, не получится! Все равно больше некому. Ни я, ни девчонки этими навыками не обладаем. Поэтому на тебя одного и надежда! — Спокойно и рассудительно резюмировала Ольга. — Вставай! Работа ждет!

На втором этаже магазина «электротовары», расположенного на центральной улице города, находился искомый клуб. Свежий ремонт в стиле хай-тэк, современная техника и удобная мебель, показывали, что заведение пользуется спросом у населения. Большинство рабочих мест, несмотря на значительное количество компьютеров, были заняты. Ребятня играла в сетевые «бродилки» и «стрелялки». Атмосфера развлечения и азарта царила внутри.

Заплатив вперед за час работы, Ольга и Олег в сопровождении менеджера прошли в дальний угол зала. Активировав рабочую станцию, сотрудник клуба заторопился обратно к кассе.

— Простите, Вы не подскажете, а как нам в интернете найти информацию, а потом ее распечатать? — Растерянно спросила Ольга, увидев небольшое замешательство Олега, который, как показалось ей, не знал на какую кнопку нужно нажимать.

— Войдите в «Рамблер», и там, в поисковой строке напишите, что вы ищите. — Ответил менеджер, находясь на полпути к своему рабочему месту.

— В «Рамблер»? — Громко повторила Ольга.

Менеджер вернулся к безграмотным посетителям, и быстро что-то напечатал на клавиатуре. На экране появился необходимый поисковый сайт. Ткнув пальцем в монитор, он сказал:

— Вот в этом окошке пишите, что вам надо найти! Извините, я очень занят, больше ничем не могу Вам помочь. Когда надо будет что распечатать, подойдите ко мне.

Развернулся и быстро покинул странную парочку.

— А дальше что? — Жалея уплаченных денег, грустно произнесла Ольга.

— Я знаю, что! — Уверенно ответил Олег и стал быстро набирать необходимые слова в окне поисковика.

С каждой минутой его действия становились более осознанными, движения более профессиональными, а скорость работы приятно удивляла. К концу оплаченного времени, у них уже было, что отправить на печать. Помощь сотрудников не понадобилась. Олег со всем уже справлялся сам. Было понятно, что в той жизни он хорошо был знаком с техникой, и эти навыки постепенно возвращались к нему.

— Ваше время закончилось. — Выкрикнул кассир со своего места. — Будете продлять?

— Нет, не будем. — Поспешила ответить Ольга.

— Как не будем? Я только начал! Мы же практически ничего не нашли! Всего с десяток фирм, а там, судя по всему, их сотни! — Запротестовал Олег.

— Нет, нет, все! Отключайте. Мы завтра к вам еще придем. Спасибо. — Громко сказала она. Потом наклонилась и прошептала Олегу: — Пойдем.

Я тебе на улице все объясню.

Закончив работу и оплатив за распечатанные листы, они спустились и пошли в сторону больницы.

— Ты пойми, мне выделили на это мероприятие по тридцать рублей в день. Это час работы. На следующей неделе зарплата будет. Мы с девочками уже договорились, что скинемся и дадим тебе денег на интернет. У тебя это лихо получается!

Ольга видела, что Олег сильно расстроен и пыталась растормошить его или, в крайнем случае, успокоить.

— То, что мы сегодня нашли, это мне на три дня работы хватит. У нашего отдела квота — не более трех звонков по межгороду в день, а звонок в Москву для нас платный. Поэтому твои одиннадцать найденных телефонов, как раз нам на три дня. Поэтому спешить мы не очень то и можем!

— Как скажете, Ольга Викторовна! — С пониманием ответил он. — Вы меня не провожайте до больницы, я сам дойду. Тут не далеко. Вам еще запросы отправлять сегодня, это важнее, на мой взгляд.

— Хорошо, иди сам, только, очень тебя прошу, аккуратней! А вечером я к тебе обязательно приду, так что к семи часам обязательно возвращайся из парка. Договорились?

— Договорились! — Ответил Олег и довольно улыбнулся. — До вечера!

* * *

Все предвещало начало грозы. После трех недель жары, осадков ждешь, как праздника. Внезапная прохлада обрушилась на Шатуру вместе с первыми каплями дождя, а раскаты грома разогнали все живое по укрытиям. Надвигался настоящий июльский ливень — затяжной, с пузырями на лужах и свинцовым окрасом небес. Частые молнии освещали внезапно погрузившийся во мрак город, как мириады электрических лампочек. Эта светомузыка вызывала дополнительные эмоции, а мощный грохот заставлял задуматься о вечном. В неврологическом отделении царила тишина и спокойствие. Каждый занимался своим делом. В такие минуты хочется побыть наедине с самим собой.

Олег лежал на своей койке и дочитывал последнюю книгу, принесенную Ольгой. Он поставил перед собой задачу добить её за сегодня до конца, потому что с завтрашнего дня ему предстояло много дел. Он понимал, что такими темпами розыск может затянуться надолго, поэтому необходимо было все брать в свои руки. Наиглавнейшей задачей было решение материального вопроса, без которого ни один пункт из его плана не мог состояться. Вопросу поиска денег он и хотел посвятить оставшиеся дни этой недели, а в выходные отправиться в Москву и искать себя самостоятельно. Но перед дальней дорогой надо было еще раз посетить интернет-клуб, чтобы подсобрать информацию, как для себя, так и для Ольги. Он собирался начать свое собственное параллельное расследование, не пересекающееся с розыскными мероприятиями милиции.

Понимая, что не может сосредоточиться на чтении, он отложил книгу в сторону и решил набросать свой план на бумаге. Дядя Леша с легкостью поделился парой листков из тетради и ручкой, даже не сопроводив это действие скабрёзной шуткой или дурацким вопросом — гроза действовала даже на него. Расположившись на кровати поудобнее, и используя книгу, как подложку под листы, Олег приготовился записывать свои мысли. Размышляя на тему, как ему достать денег, он пришел к смелому заключению, что кроме кражи на рынке кошелька, он больше ни на что не способен. Отгоняя от себя эту идею, он тихо произнес: «Да ну, бред! Воровать как «Михась» или «Лучек» — это стыдно!» Пот прошиб его с ног до головы. Эти клички, первые имена, которые он вспомнил, не просто были ему знакомы, они были близки ему и удивительно родными. Рука сама начала выводить на первом листке квадратики и, соединяющие их стрелочки. Через десять минут подробная блок-схема криминальной Москвы была готова. Здесь было все, что он вспомнил: фамилии, клички, адреса и связи, названия компаний и фирм. Славянские преступные сообщества, дагестанские и чеченские мафии заполнили, выделенную дедом бумагу. Олег перевел дух, сложил листки вдвое и спрятал в книгу. «Покажу это Ольге. Пусть решает, что с этим делать» — решил про себя он.

Напоив землю досыта, смыв грязь и пыль с дорог, принеся свежесть и прохладу, ливень продолжил свой путь дальше на восток. Тучи рассеивались, реки дождевой воды, еще недавно бурно несущиеся по проезжей части, превращались в тонкие струйки, город возвращался к будничной жизни, прерванной ураганом. Несмотря на позднее время, в отделении стали появляться первые визитеры. В девятом часу, привыкшая выполнять свои обещания, появилась Ольга Викторовна.

Решив не шокировать ее с порога «хорошей» новостью, Олег стал расспрашивать об успехах на ниве розыска. Ольга, почувствовав чрезмерную возбужденность и волнение, перешла в контратаку.

— Ты чего такой? Что-нибудь случилось?

— Как вы все чувствуете, Ольга Викторовна? — Удивился Олег. — Я тут кое-чего вспомнил. Даже не знаю как вам об этом, и рассказать…. В общем, вот!

Он достал, развернул листок со своим творением и передал его Ольге.

— Что это? — Удивленно спросила она.

Олег стал выборочно тыкать пальцем в квадратики схемы.

— Это «Подольские», это «Солнцевские», вот «Измайловские» и «Ореховские», а здесь дагестанцы или «Бауманские», и на конец, «чехи», то есть чеченское ОПГ.

Он пристально посмотрел на побледневшую Ольгу и продолжил:

— Это звучит, как бред, но я знаю о них очень много! Фамилии и клички лидеров, адреса их сходок, крышуемые объекты, род деятельности, слабые и сильные стороны. Я даже знаю, кто из крупных чиновников с ними связан или за ними стоит.

От введения Олег перешел к подробностям. Большинство из называемых им фамилий и кличек, она не знала, но те, которые слышала не в первый раз, вызывали у нее тихий ропот. Дослушав до конца и собрав волю в кулак, она тихо спросила:

— Ты это кому-нибудь показывал?

— Нет! Но это еще не все! — Загадочно произнес Олег. — Пока я Вам объяснял, я кое-что еще вспомнил! Подождите минутку.

Олег вскочил и бросился как угорелый в палату.

— Дядя Лешь! Дай еще листочков, пожалуйста.

Дед опустошил тетрадь еще на пару страниц, и, протягивая, сказал:

— На тебя не напасешься! Сколько я тебя учить еще буду? Для сортира существует туалетная бумага!

«Гроза закончилась» — подумал Олег и выбежал обратно в коридор.

— Вот, что я Вам еще хочу показать! — Сказал он и приступил к рисованию. — Это схематическое представление структуры ФСБ России.

По сравнению с бандитской схемой, здесь квадратиков было не так много, а знакомых фамилий еще меньше, вернее всего одна — директора ФСБ. Её взгляд остановился на надписи «Служба Контрразведки», под которой значилась фамилия Твердосерпов. Стараясь не выдать своей заинтересованности, Ольга спросила, как бы вскользь:

— А как зовут «Контрразведку»?

— Олег Степанович. — Не задумываясь, ответил Олег.

— А. — На выдохе произнесла Ольга.

Обычно дорога от больницы до дома занимала не больше 15 минут, но сегодня вечером хотелось пройтись подольше. Необходимо было подумать и оценить свои шансы. Рассказать обо всем мужу она не решалась. Он был очень осторожным человеком, всегда принимающим взвешенные решения, поэтому ничего кроме скандала этот разговор не сулил. Вмешивать молоденьких девчонок в мясорубку, реальность которой сейчас возросла до небес, она не имела права. Искать сторонника в заведующей отделением было страшно. «Придется тянуть этот хомут самой!» — окончательно решила для себя она.

* * *

«Среда пришла — неделя прошла» — подумал Олег, завязывая шнурок ботинка. Сразу после завтрака позвонила Ольга и попросила самостоятельно подойти на встречу к ней к интернет-клубу. В Шатуре расстояния измеряются минутами ходьбы, поэтому их встреча оказалась скорой. Поднимаясь по лестнице, Олег предложил посетить сайты МВД и ФСБ, а именно их странички розыска, надеясь, там найти свою фотографию. Ольга согласилась с интересным предложением, дополнив его своим желанием ознакомится со списком разыскиваемых на сайте «Жди меня», который относился к популярной телепередаче первого канала.

Рабочий час пролетел как мгновенье. Все было перерыто и исследовано. На официальных порталах органов внутренних дел и безопасности разыскивали только террористов и опасных преступников. Поиск в других Интернет-ресурсах желаемых результатов не принес.

— Завтра сюда не придем. — Сказала Ольга. — Лучше в пятницу два часа посидим. Мне кажется, так будет продуктивней!

— Как скажете, Ольга Викторовна. — Смиренно ответил Олег.

Заметив грусть в его глазах, Ольга достала из кошелька тридцать пять рублей и вручила их Олегу.

— На! Завтра сам сходишь без меня. Если что найдешь, распечатаешь и принесешь мне в милицию. Договорились?

Да! Спасибо Вам огромное. — Ответил, сразу повеселевший, Олег.

— Увидимся вечером!

«Значит, до семи часов есть время на поиск денег» — подумал он. Решив сперва пообедать, он направился обратно в больницу.

По вине вчерашнего ливня многие навещающие пришли сегодня сразу после обеда. Сидя на полюбившейся лавочке у входа в больничный корпус, Олег размышлял о способах зарабатывания необходимой ему суммы. Неожиданно он отвлекся на разговор, остановившихся не подоплёку пожилой женщины и мужчины средних лет. Он сразу узнал её. Она недавно поступила с острой болью в спине, и сегодня был первый день, когда у неё получилось выйти самостоятельно из палаты. Как выяснилось из разговора, собеседником был её сыном. Подставляя спину под прямые солнечные лучи, она обсуждала с ним дела в ресторане, директором которого, он являлся.

— У меня сегодня налоговая проверка пришла, а у меня в сейфе «черный нал»! Так, что пришлось спрятать его в барсетку и сбежать. — Он достал из подмышки маленькую коричневую сумочку, и, раскрыв, показал содержимое матери.

— И надолго они приперлись к тебе, эти изверги?

— Не знаю. Но пока суд да дело, деньги придется дома спрятать. Сейчас на рынок на минутку заскочу, а потом домой.

— Ты только сумку в машине не оставляй! Не дай бог, украдут!

— Да, я машину у ресторана оставил, чтоб думали, что я на работе. Пешочком пройдусь, а то засиделся на работе, тем более погода отличная.

И поцеловавшись на прощание, они расстались.

Это было ответом на молитвы Олега. Этическая сторона вопроса его не волновала. Он понимал, что эти деньги ворованные, то есть заработанные, но не честным трудом, поэтому решил, что, забрав у вора, вором он не становился. Решив проследить за ним до рынка, он отпустил директора на тридцать-сорок шагов вперед, и пошел за ним следом. «Это судьба!» — думал он, — «мне нужно оказаться рядом с ним при большом скоплении народа. Рынок! Лучше и не придумаешь! Атам, что будет, то будет».

Клиент шел быстрым шагом, но часто останавливался у продуктовых палаток и заходил в магазины. Олег не решался сопровождать его в помещениях, поэтому дожидался на улице в тени. За все время пути, Олег не сводил глаз с барсетки, которая постоянно находилась под правой рукой хозяина. У рынка дистанция между ними сократилась до минимума. Убедившись, что его слежка осталась незамеченной, Олег приблизился к своей жертве. В толпе нечего было бояться. Каждый занят своим делом и заботится лишь о своей безопасности. Законы управления человеческой массой, почему то были знакомы ему. Необходимая обстановка была создана, «терпила» стоял на расстоянии вытянутой руки, дело оставалось за малым — отобрать деньги так, чтобы никто этого не заметил.

Использовав остановку директора ресторана у прилавка с помидорами, Олег обогнал его и стал двигаться во встречном направлении. Поравнявшись, он сильно толкнул его правым плечом в плечо, одновременно, левой рукой выдергивая его сумку. На всю операцию отводились секунды. Ловким, отточенным движением Олег расстегнул барсетку, вынул пачку денег, перетянутую резинкой, застегнул сумку и выпустил из рук. Она упала позади хозяина. Если бы кто-то наблюдал за происходящим от начала до конца, то не заметил бы момента экспроприации. Все выглядело естественно и непринужденно.

Схватившись за заболевшее от удара плечо, пострадавший обернулся, поднял сумку с земли и злобно выкрикнул в спину, спокойно уходящему от него грубияну:

— Хам! Даже не извинился!

Выйдя за ворота рынка, Олег быстрым шагом пересек проезжую часть и скрылся во дворе. Обнаружив, что никто на него не смотрит, он побежал, стараясь, как можно быстрее, покинуть этот район. Он стремился в парк — в то место где чувствовал себя защищенным, туда, где его каждый день видят. На случай провала, он хотел использовать версию с нахождением в парке как алиби. Сделав два круга по аллеям, посидев на лавочке у пруда, он направился в самый дальний и малопосещаемый уголок. Любопытство не давало покоя. Спрятанные за пазухой деньги были извлечены на свет. Толстая пачка тысячных купюр шуршала между пальцами в пересчете. «Девяносто пять тысяч!» — недовольно, тихим голосом произнес Олег.

Эта сумма была значительно больше ожидаемой и могла создать проблему. Прятать деньги в больнице было глупо, зарывать в землю — страшно. Кто-нибудь мог заметить и выкопать, а идти еще на одну кражу было опасно. Их надо было легализовать. Для этого нужна красивая и правдоподобная история. Так, первый раз, он столкнулся с необходимостью вранья. Поразмыслив, он решил отказаться от своей идеи, на вечерней встрече с Ольгой выложить всю сумму и рассказать, придуманную историю. Вернувшись в палату, он спрятал деньги в носках, лежащих под матрасом, оставив себе одну тысячу на текущие расходы.

* * *

В четверг, в начале второго в кабинет психолога явился Олег с кипой листов. Он светился от радости. Его хорошее настроение и широкая, белозубая улыбка заставили Ольгу позабыть о своей перепалке с руководством на сегодняшнем совещании, об утренней ссоре с мужем и прочих неурядицах.

— Откуда ты такой счастливый?

— Вот! — Олег положил перед ней десятка два отпечатанных страниц. — Более пятидесяти фирм, работающих в районе Шереметьево. — Поясняя происходящее, ответил Олег. — И самое главное! Здесь, на первой странице, телефоны ЛУВД «Шереметьево». Можно им отправить мою ориентировку и попросить, чтобы они сделали рассылку по неохваченным нами факсам. Это сильно сократит время!

— Умничка! — Довольная находчивостью Олега, сказала Ольга. — Это великолепная идея. Молодец! Иди и позови мне, пожалуйста, Машу или Оксану.

Он развернулся и пошел к двери. Вдруг она окликнула его:

— Скажи мне, а где ты взял деньги на печать? Да и в интернете ты провозился явно больше часа, а я тебе давала только тридцать пять рублей!

— Так я в игральные автоматы вчера выиграл! — не придумав ничего лучшего, ответил, застигнутый врасплох, Олег.

— С этого момента поподробнее, пожалуйста! — заинтересованно попросила Ольга.

— Мы как с вами вчера попрощались у интернет-клуба, я решил прогуляться по городу, и пошел в сторону автовокзала. Там увидал красивый домик, весь в фонариках и решил зайти внутрь. Это оказался игровой клуб «Вулкан». Там внутри полно игровых автоматов. Я купил на Ваши тридцать пять рублей фишек и решил сыграть. Не знаю почему, но очень захотелось! Я нажимал на все кнопки подряд, и вдруг звон, светопреставление, и посыпались жетоны, и так много…. Я их собрал, отнес в кассу, и мне их обменяли на деньги. Так что вот ваши тридцать пять рублей! Я возвращаю их обратно с благодарностью.

Он достал из кармана брюк деньги, отсчитал и положил на стол нужную сумму.

— И сколько ты выиграл? — подозрительно спросила Ольга.

— Девяносто пять тысяч! — спокойно, как будто ничего не произошло, ответил он.

Ответ не застал ее врасплох. Чего-то подобного она ожидала и ждала. Ольга поймала себя на мысли, что не хочет слышать правду и готова принять эту историю за чистую монету.

— И где эти деньги?

— Спрятал под матрасом.

— Ладно, иди, везунчик! — с иронией сказала она.

Девчонки работали в соседней комнате. Олега встретили накрытым к чаю столом и маленьким тортиком. Ему были так рады, что усадили на единственный приличный стул в их кабинете. В честь прихода почетного гостя, на столе появилась коробка шоколадных конфет и банка хорошего кофе.

— Надо позвать Ольгу Викторовну. — Предложила Маша.

— Да, да! Она тебя как раз просила зайти! — Вспомнил, ошарашенный вниманием Олег.

Через минуту за столом их было уже пятеро. Олег попросил налить ему кофе, ссылаясь на то, что вкус этого напитка ему еще не знаком. К нему решили присоединиться все кроме Маши, которая принципиально пила всегда только чай. Пирог был поделен на пять равных частей и в мгновение умят пирующими. Конфеты тоже пользовались спросом, так что к концу часа две опустошенных коробки были направлены ловким броском Олега в урну.

— Как думаешь, Олег, ты женат? — спросила Маша для поддержания разговора.

— Мне кажется, что да. Более того, я уверен, что у меня есть маленький сын!

Девчонки переглянулись, изобразив друг перед другом гримасу неудовольствия, и перешли к следующему интересующему их вопросу.

— А сколько тебе лет? Мы в рапорте написали, что тебе лет двадцать пять — двадцать восемь. Внешне, по крайней мере, ты выглядишь на этот возраст. А по твоим ощущениям, сколько тебе?

— Судя по пустой голове, не больше десяти! — отшутился Олег.

— А если серьезно? — встряла в разговор Ольга Викторовна.

— А если серьезно…, то я не знаю! — твердым, поставленным голосом ответил он, но потом, заметив, повисшую в воздухе напряженность, смягчился и добавил: — Вы записали меня под понравившимся мне именем, устраивающим вас возрастом, осталось придумать мне биографию и выдать паспорт!

Девочки засмеялись, Ольга изобразила на лице улыбку и, выдержав небольшую паузу, свернула веселое застолье.

— Нам Олег работы подкинул! Так что ноги в руки и к станку! А ты, отправляйся обратно в больницу, и, пожалуйста, постарайся сегодня не испытывать судьбу. Достаточно приключений!

* * *

Пятница, 7 июля 2006 года. Город Шатура.

Утром, около одиннадцати, в кабинете психолога раздался звонок. Взволнованный, молодой женский голос поведал, что разыскивает Ольгу Викторовну.

— Да, я вас слушаю!

— Здравствуйте! Меня зовут Оксана Топчиева. Десять дней назад у меня пропал в Москве муж. А сегодня на рабочий факс моей фирмы пришло письмо с похожим на него описанием, правда, фотография совсем смазанная, узнать не возможно. И указан ваш телефон. Его зовут Георгий! Георгий Топчиев!

— На счет Георгия не знаю. У нас есть Олег, вернее мы называем его так, потому что имени своего он не помнит. Он вообще, ничего о себе не помнит!

— Как это может быть? Он что невменяемый?

— Да, нет, вполне вменяемый, даже очень! Только абсолютно ничего о себе не знает. Вы мне ответьте, по каким признакам вы узнали в нем своего мужа? — перевела разговор Ольга в предметное русло.

— Здесь написано, что у него длинный шрам на правой ноге в районе коленки, и маленький в верхней части живота. — Ссылаясь на текст полученной ориентировки, ответила Топчиева. — А еще, что он носит очки. Да, и описание одежды, в которой он ушел из дома, совпадает с вашим.

— А на какой улице вы живете в Москве? — Продолжала Ольга опрос возможной родственницы Олега.

— На улице Вилиса Лациса. Это в Тушино. А почему вы спрашиваете?

— Поверьте мне, так надо! А у вас дача есть?

— Да. — Ответила Оксана, не понимая цели этих вопросов.

— В каком месте?

— В «Ново Дарьино»! Это на «Рублевке».

— А «Николина Гора» далеко от вас?

— Совсем близко! А что?

«Один: один» — подумала Ольга. «С квартирой мимо, а дача почти в яблочко. Для уверенности, нужен еще один контрольный вопрос». Она придумала его незамедлительно:

— А дача у вас какого цвета?

— Голубая…. — С неохотой ответила Оксана.

Пасьянс начинал складываться. Будучи человеком скептическим, Ольга решила все-таки перестраховаться. Она очень не хотела лишний раз травмировать Олега, поэтому стремилась убедиться хотя бы на семьдесят процентов, что с ней разговаривает его жена.

— Девушка! Поймите меня правильно, вы не первая, кто хочет приехать и посмотреть. Для него это лишняя стрессовая ситуация, а для вас, четыреста километров в обе стороны.

— Дайте мне с ним поговорить по телефону! — Прервала Ольгину речь Оксана. — Мы уже двенадцать лет живем с мужем, поэтому я по голосу его сразу узнаю! Позовите его!

— Успокойтесь, пожалуйста! Я понимаю вашу взволнованность, но прямо сейчас этого сделать не могу. Оставьте ваш номер телефона, и я вам наберу, как только он будет рядом со мной.

— А когда это может случиться?

— Я думаю, где то через час.

Записав контактные данные в ежедневник, Ольга позвонила на сестринский пост неврологического отделения и попросила позвать Олега. Объяснив ему, что его присутствие в милиции необходимо, в связи с тем, что девочки не могут понять некоторую информацию, которую он принес вчера, попросила срочно прийти и, заодно, захватить с собой выигрыш. Олег послушно согласился, и отправился в ОВД.

Через двадцать минут он предстал перед Ольгой, держа в протянутой руке пачку тысячных купюр. До последней минуты, надеясь, что рассказ о гигантском выигрыше — вымысел, увидев деньги в реальности, она сильно расстроилась, и, попросив Олега спрятать их обратно в его карман, перешла к сути срочного вызова.

— Я сейчас соединю тебя с одной женщиной. Она хочет послушать твой голос. Может быть, и ты ее узнаешь. Согласен?

— Да. А если она меня узнает, а я ее нет?

— Тогда я попрошу её приехать, чтобы мы на неё посмотрели и решили, отдать тебя ей или оставить.

Соединившись с Москвой, Ольга хорошо поставленным командным голосом майора милиции, потребовала:

— Я сейчас передам ему трубку. Не задавать никаких лишних вопросов! Я буду висеть на параллельном телефоне. Если мне что-либо не понравится, я в любой момент перерву разговор! Вам понятно?

— Да, да!

На обратной стороне провода чувствовалось неподдельное сильное волнение. Голос собеседницы слегка дрожал.

— Олег! Подними трубку. — Скомандовала Ольга, указывая на аппарат рядом с ним.

— Алло. — Тихо произнес Олег.

— Гоша! Гошенька! Ты меня узнаешь? Это я, Оксана! Ответь мне!

Незнакомый, чужой женский голос был приятным. Олег услышал, что, разговаривающая с ним девушка, начала тихо плакать. Ему захотелось успокоить её, и он ответил:

— Нет, извините, я не узнаю вас, но…. — И замолчал.

— Он! Он! Это он! — громко кричал в динамике её голос. — Ольга Викторовна! Вы слышите?! Это точно он!

— Олег! Иди, пожалуйста, в кабинет к Маше и подожди меня там! — Ласково, как могла, попросила Ольга. Дождавшись, когда за ним закрылась дверь, она продолжила разговор с Оксаной. — Я вас очень прошу успокоиться и выслушать меня!

— Да, да, конечно. — Всхлипывая, ответила жена Георгия. — Вы поймите меня, мы так долго его искали как среди живых, так и мертвых, что сейчас, мне трудно поверить в свое счастье.

— Понимаю. — Смягчившись, ответила Ольга. — Успокоились?

— Да.

— Тогда запоминайте или записывайте! Первое. Привезите документы, удостоверяющие вашу и его личность: паспорта, свидетельство о браке, в общем, всё, что у вас есть. Второе. Побольше семейных фотографий. Свадебный альбом обязательно! В третьих. Пластиковую карточку обязательного медицинского страхования. Его пребывание в больнице надо будет правильно оформить. И в четвертых, одежду для него захватите. Все! Мы вас ждем.

Ответив на возникшие у Оксаны вопросы и закончив разговор, Ольга перешла в соседнюю комнату, в которой Олег, как ни в чем не бывало, рассказывал Маше смешную историю о своих соседях по палате.

Прервав его фразой: «Скоро приедет твоя жена и мама» — она пыталась распознать его реакцию. Заглянуть в его глаза не представлялось никакой возможности, так как он был в затемненных солнечных очках, но, судя по его отношению к происходящему, он был взволнован гораздо меньше, чем сама Ольга. Частые визиты несчастных матерей и жен, не нашедших спокойствия после встречи с ним, наложили свой отпечаток черствости на голодном до чувств сердце ничего непомнящего человека.

— Часа через три приедут, не раньше. — Продолжила тему Ольга. — Ты у нас подождешь, или обратно в больницу хочешь пойти?

— Лучше здесь! — Не задумываясь, ответил Олег.

— Тогда, выдели пятьсот рублей из суммы твоих шальных денег! Обедать будем здесь. Маша! Бери Олега, и сходите в магазин. Купите еды побольше — гуляем!

За едой и разговорами, время летит не заметно. В начале пятого вечера с проходной позвонил дежурный и сообщил, что к психологу прибыла группа в количестве пяти человек. Ольга попросила Машу перейти с Олегом в ее кабинет и закрыться на ключ. Заняв дальний от двери стол, предварительно расставив все имеющиеся в комнате стулья рядом с ним, она стала ждать гостей. Ими оказались две взволнованных женщины и три инфантильных мужика, двое из которых представились сотрудниками Регионального Управления по борьбе с организованной преступностью. Показав алые корочки, старший отрекомендовался как полковник Раппота. Мать, жена и отчим Олега, оказавшегося в действительности Георгием, разложили на столе перед Ольгой документы, раскрыли семейные альбомы и вопросительно уставились на неё.

Внимательно изучив каждый документ, она просмотрела фотографии и, улыбнувшись, сказала:

— Да! Это он.

Вздох облегчения и радости вырвался наружу. Не давая эмоциям женщин развиться, полковник обратился к Ольге:

— Раз так, то нам нужно к вашему руководству! Объясните, как нам его найти, остальное мы все сделаем сами.

— Из кабинета налево, до конца, потом направо, комната номер 21. -Объяснила дорогу она.

— Угу. Да, скажите, это вели это дело? — поинтересовался Раппота.

— Не только я. — Поспешила ответить Ольга, понимая к чему тот клонит. — Вся группа розыска этим занималась.

— Тогда, я попрошу вас и ваших подчиненных не расходиться! Нам придется вас допросить. — Закончил он и вышел из комнаты вслед за своим коллегой.

— Ну! Где же он? — не сдерживаясь от нетерпения, спросила Оксана.

— В соседней комнате. — Спокойно ответила Ольга.

Женщины сорвались с места, но психолог остановила их.

— Подождите! Подождите! Так вы только навредите делу. Поймите, он абсолютно ничего не помнит в отношении себя. Не факт, что он вас узнает! Его недуг необъясним, поэтому малейшее волнение, а тем более шок, может привести к непоправимым последствиям. Давайте делегируем одного из вас для установления контакта, и посмотрим, как он отреагирует.

— Не нужно выборов! Я пойду, и точка! — Поставила всех перед фактом Оксана.

Мать Олега, вернее Георгия, селя рядом с мужем повинуясь решению невестки.

— Вот и договорились. Я пойду, подготовлю его и приглашу Вас, Оксана. Подождите еще, буквально минуточку. — Сказала она и вышла, оставив семейку за закрытой дверью.

Олег забрался на подоконник в кабинете психолога и дожидался решения по его судьбе. Маша сидела за столом и заполняла пустые формуляры. Войдя в комнату, Ольга сразу обратила внимание на сильную обеспокоенность и нервозность её подопечного. Он смотрел на неё не отрываясь, готовясь ловить каждое сказанное ею слово. Подойдя к нему вплотную, она попыталась смягчить обстановку, и, положив руки на его широкие плечи, тихо сказала:

— Олеженька! Вот видишь, а ты боялся, что тебя не будут искать! Приехала твоя жена Оксана вместе с твоей мамой и твоим папой. Они очень долго тебя искали и, наконец, нашли.

— А это точно моя жена… и мама с папой? — не успокаиваясь, спросил Олег.

— Точно. — Еще тише ответила Ольга. — Я проверила все документы. Сомнений нет. Твое настоящее имя Георгий Топчиев. Тебе это что-нибудь говорит?

Олег задумался, прищурив глаза, и ответил:

— Абсолютно ничего!

— Ты не возражаешь, если Оксана сейчас сюда придет? — поддерживая тихий тембр голоса, продолжала Ольга.

— Сейчас?

— Да! А что, ты видишь в чем-то проблему? — Вернула к прежнему звучанию свой голос Ольга, стараясь вывести Олега из ступора.

— Нет, нет! Пусть заходит. — Приходя в себя, решился он.

Ольга удалилась, забрав с собой Машу, и оставив дверь открытой. Олег спрыгнул с подоконника, снял очки и поправил руками прическу. С одной стороны, ему хотелось понравиться девушке, назвавшейся его женой, с другой, сняв очки, он лишался возможности разглядеть её как следует издалека. Убедив себя, что без очков, она, скорее его узнает, Олег отложил их в сторону и уставился на дверь.

Через мгновение в проеме появилась молодая, симпатичная женщина в темно-синих джинсах и черной футболке. Улыбаясь, она задержалась у входа и стала разглядывать Олега. Все сомнения, мучавшие её до этого момента, улетучились. Перед ней стоял тот единственный и навеки любимый человек, с которым она связала свою судьбу еще, будучи, студенткой Университета в далеком 1994 году. Счастье переполняло её, слезы радости рвались наружу. Только одно настораживало и начинало даже пугать — его пустые и без чувственные глаза. Собрав волю в кулак, чтобы не расплакаться, она подошла к нему вплотную и изо всех сил обняла и тихо прошептала над ухом: «Гошенька! Любимый мой! Я даже не представляла, как я тебя люблю!»

Минуту он стоял, не шевелясь, разведя руки в стороны, как будто боялся прикоснуться к незнакомой ему девушке. Понимая, что он не узнает её, и ждать ответной реакции не имеет смысла, Оксана выпустила его из своих объятий, отступила на шаг и спросила:

— Хочешь, я твою маму позову?

— Да. — Безразлично ответил Олег. — Хочу.

Оксана выскочила в коридор и вскоре вернулась с мамой Георгия — Екатериной. Та, так же поспешила заключить его в объятья, которые, на это раз, длились на много меньше предыдущих. Олег в ответ приобнял её. Обнимать взрослую женщину было не так стеснительно, как молодую. Только тогда, когда она прикоснулась к телу своего сына, она поверила что перед ней именно Гоша, её единственный сын. Что он жив и относительно здоров, что эти страшные десять дней поиска закончились и, что сегодня он уже будет дома.

Следом зашли отчим Георгия — Богдан и Ольга. Последняя, заметив, что Олег абсолютно равнодушен к искренним эмоциям родственников, решила перевести встречу в другое русло. Предложив старшему поколению занять диван, а Оксане кресло, она сама разместилась за своим рабочим столом. Олег вернулся к окну и снова уселся на подоконник. Теперь все могли видеть друг друга. Олег, одев очки, мог спокойно рассмотреть своих предположительных родственников, а Ольге, как психологу данная расстановка была очень важна. Ей необходимо было одновременно видеть реакцию всех участников начинающегося разговора. Женское любопытство и служебный долг вынуждали её задать прибывшим ряд вопросов.

— Не в обиду вам будет сказано, но у меня сложилось такое впечатление, что вы его совсем не искали! Мы забросали московские РУВД и федеральные базы запросами, звонили неоднократно в милицию на «Рублевке», поставили на уши Шереметьевское линейное управление! Никто и нигде слыхом не слыхивал о подобном пропавшем человеке! Как такое может быть? — С проникновенной обидой в голосе за своего «временно приемного сынка» спросила Ольга.

— Как вам не стыдно! — Удивленная такому повороту, громко и резко ответила Екатерина. — Двадцать седьмого июня, когда он пропал, в тот же вечер, мы с Оксаной были на приеме у генерала — самого главного на Петровке 38! На следующий день, по его приказу, у Оксаны приняли заявление по месту их жительства, в Тушинской милиции, не смотря на закон, что о пропаже можно заявлять только через десять суток. Мы сделали все, что было только возможно и не возможно! Моя ближайшая подруга Марта ходила по Моргам на опознания невостребованных трупов (это было не в моих силах), а мы с Оксаной ездили от милиционеров к гадалкам и экстрасенсам, а потом обратно к милиционерам. За сутки до его исчезновения у моего мужа — указав рукой на Богдана, продолжила она — умерла мать. Похороны, неизвестность в судьбе сына…. Вы не представляете, что нам пришлось пережить в эти дни!

Для Олега этот разговор был фоном для размышлений. Он всматривался в лица, как оказалось, близких ему людей и пытался вырвать из себя воспоминания, связанные с ними, так же как у него это получилось с фотографией глобуса. Поочередно, закрывая и открывая глаза, он напрягал разум, но не получал от него нужных импульсов. Информация была закрыта на столько, что он решил не тратить своих сил и вернуться к участию в разговоре. Включение состоялось в тот момент, когда Ольга, слегка смягчила гнев, но продолжала натиск.

— А при чем здесь этот Раппота из «борьбы с организованной преступностью»? — Напоминая, о приехавшем вместе с ними полковнике, спросила она.

— Его дал Гошин знакомый и партнер — депутат Государственной думы, руководитель комитета, курирующего работу правоохранительных органов, Быстробогатов! — Выговаривая каждое слово с гордостью, надменно ответила Екатерина.

— С его подключением, работа по розыску Гоши пошла значительно быстрее. — Пытаясь смягчить тон свекрови, вмешалась Оксана.

Какая работа? Какой розыск? — Продолжала недоумевать Ольга. — По всей Москве и области разослана ориентировка — бери, не хочу! Как они искали, а главное где?! Загляни в базы, и вот он, тут как тут. Фотография, описание, все! Не понимаю! Десятки компаний в районе Шереметьево забросали факсами с его описанием, — Ольга взяла список и передала его Оксане — и только тогда вы откликнулись! Если бы не этот шаг, не известно сколько, ваши генералы и полковники его бы разыскивали…. Вам не кажется это странным?

Изучая список проинформированных о розыске фирм, Оксана натолкнулась на известное ей и Екатерине с Богданом название. Не дав родиться ответу на последний Ольгин вопрос, она ткнула пальцем в одну из строк с названиями и с сарказмом сказала:

— Смотрите ка, а «Аэромаш» получил по факсу ту же ориентировку, что и я!

— Странно…. А Сашка мне ничего об этом не говорил. — Удивленно отреагировала Екатерина.

— Кто такой Сашка? — Напомнила о себе Ольга.

— Александр Алексеевич Невзоров — директор компании «Аэромаш», генерал ФСБ, друг и партнер Георгия! — Продолжая важничать, ответила Екатерина.

— Как же имея таких друзей и партнеров, вы могли это допустить? — Обращаясь сразу ко всем, спросил скромный психолог и, не дожидаясь ответа, задала сильно мучавший ее вопрос. — Скажите, а такого друга и партнера, как Олег Степанович у вас нету?

Все присутствующие уставились на нее вопросительным взглядом. Даже Богдан, до этого момента присутствующий номинально при разговоре, встрепенулся и неожиданно закашлялся. Олег, не понимая возникновения напряженности момента, привстал с подоконника и, попеременно начал смотреть то на Ольгу, то на родных. Возникшую паузу прервала вопросом Оксана.

— А откуда вам известно это имя?

Поняв по реакции гостей, что она попала в точку, и поборов свой страх, Ольга рассказала присутствующим о гипнозе, который на второй день пребывания Олега в больнице, ему сделала местный психотерапевт. О полученных во время этого сеанса ответах, на основании которых они построили свои розыскные мероприятия. О начальнике контрразведки, имя которого выплыло в ходе процедуры. Рассказывая о нарисованных Олегах схемах, она достала их из ящика своего стола и отдала Оксане. Потом она долго описывала свои мытарства по Тверской улице, о посещении 31-ой школы и 108-го отделения милиции. О своих страхах за судьбу Олега, которого она никак не хотела называть Георгием. О её договоренности с Отцом Владимиром — местным священником — о том, что если поиски затянутся, и нахождение в Шатурской клинике будет невозможным, монахи местного монастыря заберут его к себе. Об умении Олега работать на компьютере. О его случайном выигрыше в игровых автоматах баснословно большой суммы. И о том, как она привязалась к нему за это время.

— А вы знаете, он действительно в детстве жил на Тверской улице в доме номер восемь и ходил в тридцать первую школу. — Задумчиво сказала Екатерина, дослушав Ольгин рассказ до конца. — И у тебя действительно есть синий дом с бассейном, — обращаясь к сыну, продолжила она, — сынишка Олег, две доченьки — Катюша и Ксенечка, а еще Дедушка, Бабушка и Тётя. И все они тебя очень любят и ждут!

Олег слушал и не мог понять своих чувств, радоваться ему или нет неожиданно свалившемуся на него счастью. Не так представлял он себе момент встречи с родными. Приехавшие за ним, казались ему, с одной стороны, слишком важными и надменными, с другой, уверенность Ольги и искренность чувств Оксаны не вызывали сомнений.

Его размышления прервал, вернувшийся от руководства ОВД полковник Раппота. Екатерина поспешила представить его сыну. Поздоровавшись за руку с Олегом, полковник обратился к присутствующим.

— Необходимо выполнить формальности, поэтому прошу всех пройти со мной в соседний кабинет.

Ольга, пропустив всех вперед, остановила Олега и попросила на минутку остаться с ней наедине. Понимая, что другого такого момента у неё может и не быть, она решила попрощаться с человеком, который за последние десять дней стал для неё ближе и любимей, чем собственные сыновья. Только теперь, в момент расставания, она поняла, что не хочет его терять, не хочет отпускать с так не понравившимися ей людьми.

— Ну, что, давай прощаться? Надеюсь, что ты будешь вспоминать нас добрым словом. Я переписала твой настоящий адрес и телефон, так, что буду позванивать тебе, если ты не возражаешь?

Ольга не могла сдерживать слезы. Она обняла Олега и положила на его плечо свою голову. Слезы капали на черную рубашку, которую еще не так давно, она стирала и, на которой с любовью и нежностью, зашивала дырку на спине. Он с удовольствием обнял её в ответ. Так они стояли какое-то время, пока Ольга не вспомнила о мучавшем её вопросе.

— Ты мне только скажи честно! Если ты не хочешь или боишься с ними ехать, я тебя им не отдам! — Вытирая слезы, тихо сказала она.

— Не переживайте, Ольга Викторовна! Мне кажется, они приличные люди и ко мне хорошо относятся. И потом, мне же надо все о себе вспомнить!

А в домашней обстановке сделать это будет гораздо проще, чем гуляя по парку в Шатуре.

— Я за тебя очень боюсь! — сделавшись вдруг чересчур серьезной, произнесла шепотом Ольга. — Ты же сейчас, как ребенок. Ты совсем не готов возвращаться к своей прежней жизни….

— Ольга Викторовна! — Послышался крик Раппоты из коридора. — Вы мне очень нужны!

Ольга расцеловала Олега и перекрестила его по-матерински. Затем, посмотрев на себя в зеркало, быстро поправила макияж и прическу и выбежала на встречу к полковнику. Последним покинул кабинет Олег.

Он осмотрел его на прощание и закрыл за собой дверь.

В комнате розыскного отдела кипела «раппота». Почти все были заняты делом. Маша и Наташа снимали показания с матери и отчима Георгия, помощник полковника допрашивал Ольгу. И только Оксана стояла безучастно у входа. Увидев мужа, она взяла его под руку и, обратившись к, изображающему активность, Раппоте, спросила.

— Мы вам еще нужны?

— Пока нет! — Ответил он. — Можете подождать нас на улице в машине.

— В машине? — переспросил Олег. — А можно тогда съездить в больницу и попрощаться?

— Да! Поезжайте. — Разрешил полковник. И обращаясь к Оксане сказал: — Предупредите, пожалуйста, врача и персонал, что я позднее подъеду и сниму с них показания.

— И карточку медицинского страхования с собой захватите, чтобы оформить его по закону! — Крикнула, вдогонку уходящим, Ольга.

Площадь перед зданием милиции всегда занята стихийной парковкой. Сотрудники и жители близлежащих домов с удовольствием оставляют пред камерами проходной ОВД свои машины. Оксана подвела Олега к новенькой черной Вольво. Из-за руля, по соседству припаркованного, серебристого мерседеса вылез молодой парень и поздоровался.

— Здравствуйте Георгий Валентинович!

— Это Саша. — Представила водителя Оксана. — Ты его помнишь?

Олег пристально посмотрел на нового человека и не признал в нем знакомого.

— Нам бы пирожных или конфет, каких, купить для сестричек. И для заведующей что-нибудь…. — Попросил Олег и передал Оксане, вытащенную из кармана злополучную пачку денег.

— Конечно! Конечно! — Поспешила согласиться с мужем Оксана. — Сейчас все купим! А ты дорогу, то в больницу знаешь? Сможешь показать?

— Конечно, смогу! Я Шатуру как свои пять пальцев знаю. Всю исходил вдоль и поперек! У нас по дороге и магазин будет хороший, где все купить можно будет.

— Саша! Ты тогда дожидайся Екатерину Алексеевну, а мы с Георгием поедем по делам в больницу. — Распорядилась Оксана, и, открыв переднюю пассажирскую дверь Вольво, пригласила Олега сесть.

* * *

Прощание в больнице было не долгим. Пока Оксана благодарила, а затем один на один разговаривала с лечащим врачом, Олег успел попрощаться с бывшими соседями по палате, обменяться шутками с Дядей Лёшей, раздать сладкие подарки медсестрам и собрать, принесенные Ольгой вещи и книги.

— Оставь этот пакет на посту. — Попросила дежурная. — Звонила психолог из милиции, сказала, что вечером придет и заберет.

Решив использовать момент, когда все оставили его без присмотра, он взял оставшийся листок бумаги, расположился за столом в коридоре отделения и, набросав пару строк, вложил сложенный листок в Ольгин пакет.

«Дорогая Ольга Викторовна!

Я очень благодарен Вам за всё то, что вы для меня сделали. Эти десять дней моей жизни, у меня не было никого ближе Вас. Вы заменили мне мать, и та, которая сегодня за мной приехала, по-моему, почувствовала это. К сожалению, я должен вернуться к своей прежней жизни, чтобы найти себя и все вспомнить. Но я обещаю, что никогда не смогу и не захочу забыть Вас. Будьте уверены, что в любой момент, если вам понадобиться моя помощь, Вы можете на меня рассчитывать.

Любящий и преданный Вам, Олег».

Из подъехавшего к главному входу мерседеса, вышли Екатерина с Богданом и полковник со своим помощником. Оксана с Олегом уже ждали их.

— Врачиха уже ушла, а перед уходом строго сказала, чтобы её подчиненных до понедельника не трогали! — сказала Оксана, напоминая Раппоте о данном ей задании.

— Ну что ж. Нет, так нет, оставим на потом. Вы, Екатерина Алексеевна, по дороге сюда, что-то о ресторане говорили? — игривым тоном напомнил матери Георгия полковник. — По-моему сейчас, самое время!

— Да-а! Ну, конечно же. — Поспешила с ответом Екатерина. — Мы сами с утра ничего не ели! Гошенька, сыночек, ты не знаешь, есть ли в этом, забытом богом месте, какой-нибудь приличный ресторан?

— Конечно, есть! — Немного обиженно ответил Олег. — В Шатуре несколько ресторанов и банкетный зал! Самое лучшее заведение — это «Медведь». Поехали, я покажу дорогу.

Соединив два стола, компания в количестве семи человек разместилась со всеми удобствами. Богдан и Екатерина сели напротив бравых московских милиционеров, Оксана прижалась к мужу, а Сашка-водитель разместился на краю. Стол ломился от яств. Многочисленные закуски, первое и второе поочередно исчезали со стола. Здоровые до выпивки служители закона вливали в себя водку с коньяком. Старающийся не уступать им Богдан, под конец сдался и перешел на клюквенный морс, который с удовольствием пили Оксана и Олег. Саша, быстро забросив «в топку» еды, скрылся в машине ожидать хозяев. Хвалебные тосты Богдана в честь проявивших мужество и героизм Раппоты с подчиненным, ответные здравицы для Екатерины и прелестной Оксаны, были непонятны и чужды Олегу. Он взирал на это пиршество с удивлением и даже отвращением. Он поймал себя на мысли, что с большим удовольствием оказался бы сейчас в больничной столовке с её скудным ассортиментом, чем с этими людьми здесь. Слава богу, этот беспредел быстро закончился и хмельная компашка, расплатившись его деньгами, покинула здание ресторана. Распрощавшись до понедельника, Екатерина распорядилась, чтобы Саша довез доблестных офицеров до Москвы и был на связи. Оставшись вчетвером, они уселись в Вольво. Оксана сидела за рулем, Екатерина заняла переднее пассажирское сидение. Мужчин усадили сзади. В машине было жарко и очень душно. Запах алкоголя, исходящий от родителей Георгия, быстро заполнил пространство салона. Включенный кондиционер еле справлялся со своими функциями.

— Ты можешь нас отсюда вывести? — спросила Оксана у мужа. — Где дорога на Москву?

— Прямо, ни куда не сворачивая. — Ответил Олег.

Они ехали по центральной улице Шатуры. Мимо проносились знакомые дома и вывески. Интернет-клуб, центральный универмаг, магазин «Эльдорадо». Миновали автовокзал и рынок. Вот уже и знакомая церковь промелькнула позади. Перед выездом из города возвышался постамент, на котором большими красными буквами было написано название города — Шатура. Далее указатель — Москва на право.

Богдан мирно посапывал, продолжая выделять пары алкоголя. Мать Георгия и Оксана тихо шушукались между собой. Олег прислушался.

— Я недавно разговаривала с Наташей, она сказала, что со стариками все разрулила. — говорила Екатерина.

— Это как? — Интересовалась Оксана. Мы же им сказали, что Гоша в командировке в Литве!

— После того, как мы его узнали, она решила рассказать им правду. Она даже предупредила их, что он ничего не помнит и никого не узнает.

— Ну, и как они отреагировали?

— Бабка, как обычно, начала охать и причитать, а дед, довольно стойко!

— Ответила, улыбаясь, Екатерина.

— Они его так любят и так к нему относятся, что если бы мы сказали им правду в первые дни, они бы не дожили до его возвращения. — Предположила Оксана.

— Это точно! Меня сейчас другой вопрос волнует, что случилось с деньгами, за которыми он пошел в тот день.

— Давайте потом про деньги, Екатерина Алексеевна! Сейчас, по-моему, совсем не время. Сейчас надо думать, как вывести его из этого состояния, а потом уже про деньги.

— Да, да! Ты права! — Сказала Екатерина.

Каждый погрузился в свои мысли. Олег с любопытством смотрел в затемненное от тонировки окно автомобиля. Мимо пролетал пестрый подмосковный пейзаж. Он боролся с усталостью и сном, чтобы не упустить ни одной детали их путешествия. Но дорога была длинной, поэтому уже через час он присоединился к храпящему по соседству Богдану.

Они проснулись почти одновременно, находясь уже не далеко от конечного места их путешествия. Ровная и красивая дорога правительственной трассы извивалась. Менее чем, через полчаса, они уперлись в шлагбаум, закрывающий въезд в поселок Академии Наук России «Ново Дарьино». Внешняя охрана, узнав машину, поспешила открыть проезд. Через сто метров, Оксана свернула налево к высоким железным воротам. Охранники внутренней службы, увидев машину через камеру в мониторе системы слежения, выскочили из своего домика для встречи хозяев. Покинув автомобиль, Олег увидел огромный трехэтажный дом, выкрашенный голубой краской под синей черепичной крышей. Зеленая, ровно подстриженная трава вокруг дома, высокие старые дубы и березы. В дальнем углу участка виднелась летняя кухня с мангалом. На качалке, стоящей между деревьев, сидели три пожилых человека. Девочка и маленький мальчик гоняли вокруг детского городка невысокого усатого дядьку.

— Здравствуйте, Георгий Валентинович! — Поздоровались с Олегом охранники и, получив от Оксаны разрешение, скрылись в своей сторожке.

— Папа приехал! — Громко закричали незнакомые дети и побежали ему на встречу.

Он обнял их по очереди и поцеловал.

— Катя! Олег! — Обратилась к ним Оксана, давая возможность мужу запомнить имена его детей. — Папа немного прихворнул в командировке, поэтому не подходите к нему близко, чтобы не заразиться. Она специально придумала эту историю, чтобы не травмировать психику детей возможным или непредсказуемым поведением их отца. Ссылаясь на позднее время, она завлекла их в дом, дав возможность остальной семье насладиться возращением пропавшего без вести.

Бабушка, дедушка и Наташа окружили Олега-Георгия. В их глазах читался один вопрос — узнает он их или нет. Они молча глядели на него в ожидании чуда. Он же, в свою очередь, внимательно изучал их.

— Извините, но я никого из вас не знаю! — Безразличным голосом постороннего человека сказал Олег.

— Знакомься! — Сказала подошедшая на помощь мама. — Это твоя бабушка, это дед, а это, твоя тётя Наташа! А это Валера! — Указала она, на подбежавшего поздороваться, мужчину с тараканьими усами, который вблизи оказался еще более меньших размеров.

— Олег, то есть Георгий! — Ответил он.

Так они постояли еще минут десять, слушая рассказ Екатерины о далеком городе Шатуре и его обитателях, после чего, по приглашению Оксаны, которая за это время успела помыть детей и отправить их спать, поднялись в дом и прошли на кухню, пить чай, слушать увлекательное повествование и смотреть на чудом найденного Гошу. Просторная кухня вместила всех. Рассевшись за овальным столом, выдвинутым Валерой на середину комнаты, родственники упивались присутствием среди них долгожданного и всеми любимого сородича. Оксана суетилась, накрывая на стол, Бадик, в одиночестве сидел на маленьком диване и читал программу передач.

— Гошенька! Вот это, вот твой дом, который ты построил и очень любил.

— Сказала Бабушка, пытаясь растормошить скованного и заскучавшего внука.

Не дав продолжить, он прервал её, поставившим всех в тупик вопросом:

— Скажите, пожалуйста, а где тут у вас туалет?

 

Глава 1

Рассказы о Георгии

Следующий день начался с осмотра владений. Дом, который так расхваливала семья Георгия, не вызвала положительных эмоций у Олега. На крошечном участке в девять соток, выкрашенный снаружи нелепым голубым цветом трехэтажный особняк невнятной архитектуры, на фоне окружающей зелени он смотрелся вызывающе и вычурно. Внутри все было на много хуже, чем снаружи. Массивная крутая лестница была центральным местом интерьера. Каждая комната имела на нее свой выход, поэтому всем жильцам приходилось каждый день наматывать километражи вверх и вниз, заставляя часть деревянных ступеней скрипеть и прогибаться. Из-за конструкторского замысла каждый этаж был двухуровневым. Поэтому, для того чтобы пройти из спальни в совмещенный туалет с ванной, необходимо было спуститься на пролет вниз, что ночью, да еще спящему человеку, выполнить было довольно рискованно и затруднительно. Эти и многие другие недостатки сразу бросались в глаза. Считая себя человеком практическим и расчетливым, Олег недоумевал, как он мог позволить построить такое безобразие и заставить остальных родственников поверить в гениальность данного проекта.

Конечно, были и положительные моменты, такие как хорошая внутренняя отделка, богатый выбор бытовой техники, роскошь кухни и санузлов и, конечно же, гордость Георгия — примыкающий к дому крытый бассейн. Он был пристроен через несколько лет после введения виллы в эксплуатацию. Хозяину явно было мало одной сауны и обмывочной, построенной изначально, поэтому позднее появился глубокий котлован, который с помощью бригады усатого Валерки был превращен в купальню размерами одиннадцать на четыре метра и почти в два метра глубиной. Современное оборудование для фильтрации и подогрева воды, искусственное течение и джакузи, подводная подсветка, прозрачная пластиковая крыша с открывающимися от пульта тремя мансардными окнами, пол из дорогой плитки с подогревом и, наконец, раздвигающееся теплозащитное окно во всю стену с видом на сад были неотъемлемой частью водного комплекса — места, которое было единственным, понравившимся Олегу.

На соседнем участке, отделенным сплошным деревянным забором с небольшой еле заметной калиткой, стоял родительский дом. Он был старым, но ухоженным. Двухэтажный, покрытый серым пластиковым сайдингом, он прятался в тени высоких старых деревьев. Внешне кажущийся меньше, чем голубой сосед, в реальности превосходил его в полтора раза. Внутри него, Олег почувствовал себя ребенком. Тени далекого и неясного прошлого окружили его. Изучая комнаты первого этажа под комментарии и рассказы Екатерины, он поймал себя на мысли, что видимое и ощущаемое разниться. Этот же дом, только одноэтажный, деревянный, выкрашенный в зеленый цвет, с коричневыми ставнями и двумя летними верандами всплывал в его воображении. Глядя на сегодняшнюю обстановку комнат, Олег с легкостью представил, как в этом же доме все выглядело много лет назад. Он поделился своими чувствами с родственниками, которые сопровождали его в экскурсии.

— Да! Действительно, тридцать лет назад все так и выглядело, как ты рассказываешь. — Ответил Олегу дедушка, обрадованный фактом появления воспоминаний у внука.

— Касик! — Обращаясь по имени к деду, восторженно произнесла бабушка, — Подумать только, он точно все помнит! Ему тогда лет пять было, не больше. Я уже начала забывать, как это все выглядело, а он вспомнил. Смотри, какой молодец!

— Ну, пойдем теперь на второй этаж. Может быть, еще чего-нибудь припомнишь…. — Предложила Екатерина и повела Олега к темной лестнице, которую он даже не заметил во время знакомства с первым этажом.

Наверху было четыре больших светлых комнаты и душевая, совмещенная с туалетом и умывальником. Стиль верхнего и нижнего этажей сильно различались. Чувствовалось наличие в доме двух хозяек. Ни спальня матери, ни зеленая столовая с кожаным диваном, ни остальные помещения не вызвали в Олеге ожидаемых родней чувств.

Показав Георгию его загородную недвижимость, было принято решение отправиться в Москву. Обратив внимание, на то, что сын начал ориентироваться в воспоминаниях своего раннего детства, Екатерина предложила Оксане, сперва посетить Тверскую улицу, на которой жила семья Топчиевых до 1998 года. Взяв Бадика в качестве телохранителя, они вчетвером разместились в черном Вольво и медленно выехали из поселка мимо, отдающих честь, охранников.

Время в дороге от дачи до Тверской улицы пролетело незаметно. Летом, в субботу днем машин на дорогах мало. Москвичи стараются прятаться от жары за городом на природе, а гости столицы к выходным разъезжаются восвояси. Но Москва — есть Москва, поэтому даже в такой зной в центре людно и шумно. Те, кто не успел, не смог или просто не захотел покинуть город в пятницу, отоспавшись и пересмотрев кулинарные шоу по телевизору, потянулись после полудня в многочисленные кафе и рестораны. Обладатель статуса центральной улицы — Тверская славится дорогими бутиками, вкусными ресторанами и пафосными магазинами, отсутствием парковки, вечной пробкой от кремля до Белорусского вокзала и тем, что в доме восемь жил Георгий.

Дом располагался справа от памятника основателю Москвы Юрия Долгорукова и напротив имения хозяина Москвы — Юрия Лужкова, именуемый как Моссовет. Весь первый этаж по фасаду занимал магазин книги «Москва». Судя по мемориальным доскам, которые в большом количестве висели по всему периметру, дом был известным и почитаемым в советское время. Прославленные военачальники, артисты и писатели, художники и политические деятели прошлого жили и работали в нем. Здание было выстроено в виде буквы Г. Доступ жильцам в свои апартаменты был с внутренней стороны.

Именно на парковку во дворе этого дома и зарулил черный Вольво.

— Вот в этом доме ты провел все свое детство и юность! — Сказала Екатерина после полной остановки автомобиля, давая понять, что пункт назначения достигнут.

Выйдя из машины, Олег оглянулся по сторонам и сразу обратил внимание на тот факт, что жизнь снаружи и внутри дома течет по-разному. Там торопятся люди, коптят небо автомобили, в общем, привычный городской пейзаж, к которому пока еще не привык Олег, а тут тишина и спокойствие как в Шатуре. Большой по городским меркам внутренний сад с детской площадкой, клумбами цветов и выстриженным газоном, старые тополя и липы давали густую тень на аллею с лавочками, на которые хотелось присесть и забыться от городской суеты, а высокие стволы берез хранили памятные для их создателей надписи с именами, плюсиками и сердечками.

— Ты жил в этом подъезде. — Продолжила рассказ Екатерина, подойдя вплотную к двери, над которой висела табличка с номером три. — На пятом этаже, в квартире шестьдесят пять. — Она посмотрела вверх, сделала паузу, подняла руку и, указывая на что-то, как будто прицелившись, сказала, — Вон твой балкон! Второй снизу. А рядом справа окно в твою детскую комнату.

А где твое окно? — спросил Олег.

— А я жила не с тобой… — с еле уловимой грустью в голосе ответила Екатерина. — Ты здесь жил с бабушкой и дедушкой с трех месяцев, потом женился и вы через пару лет продали эту квартиру…

— Через четыре года! — Перебив, уточнила Оксана. — Я выдержала четыре года, а не два! Продолжила с улыбкой она, вызвав ответную гримасу на лице Екатерины.

— Это точно! Выдержала! — Согласилась она и продолжила. — И купили две. Одну «трешку» старикам в центре, другую Вам, четырехкомнатную в Тушино. Припоминаешь что-нибудь?

Олег вдруг опять почувствовал себя абсолютно одиноким. Эти рассказы, конечно, были интересны ему с познавательной точки зрения, но не более того. Ничего ни ёкало в сердце, не напоминало ни о чем. От этого становилось скучно, а постоянные вопросы — Вспомнил что-нибудь? — или — Это тебе ни о чем не говорит? — стали выводить из себя.

Оксана первой обратила на это внимание и незамедлительно вышла с предложением: — Екатерина Алексеевна! Давайте Гошу проведем по местам, где он часто ходил маленьким!? Может чего и вспомнит…

— Да, да. Конечно. — Не теряя оптимизма, подхватила идею Екатерина. — Пойдемте ка на Советскую площадь в садик. Он там, в детстве гулял с Вандой.

— Молодец Ксюша! Радостно отреагировал на решение жены Богдан. Отличная идея! А то я уже от этих рассказов сам загрустил. Еще я испугался, что Катерине придет в голову мысль прорваться в Вашу старую квартиру для свежести воспоминаний и для этой цели она выберет меня как грубую мужскую силу, а эта перспектива меня совсем не радует. Сказал и громко прерывисто засмеялся, при этом щурясь, старался найти в собеседниках ответную реакцию на свою шутку.

Екатерина, проигнорировав Бадика, взяла Олега под руку и направилась вглубь двора, в сторону высокой красивой арки, отделяющей первый корпус дома от второго, не переставая рассказывать сыну подробности его детства, связанные с этими местами. Выяснилось, что Георгий не ходил в детский сад, вернее был там всего полдня, после чего заболел, и бабушка решила не мучить больше ребенка и устроила его в группу к Ванде. Ванда была польских кровей, дама средних лет, которая собрала пятнадцать — двадцать детишек из соседних домов и гуляла с ними в парке между памятником Долгорукому и Институтом Марксизма-Ленинизма. За возможность отдохнуть от своих чад утром, а иногда даже и после сна ребенка, родители с готовностью раскошеливались. Репутация Ванды была на высоте, а стоимость ее услуг не ниже, поэтому попасть в этот элитарный детский клуб была не у всех.

Мама припомнила несколько историй маленького Гоши, связанных с этими прогулками и взахлеб рассказывала их по пути к парку.

Как оказалось, это была прямоугольная площадка с густо посаженными деревьями по краям и двумя аллеями. В центре располагался памятник сидящего в кресле мужика из красного гранита, в котором Олег без труда узнал вождя мирового пролетариата — Владимира Ильича Ленина. От журчащего фонтана, делящего парк на нижнюю и верхнюю части, тянуло приятой влажностью и прохладой.

Обследовав все закоулки, посидев на лавочках, и даже попробовав рукой воду в фонтане, Олег отметил, что ничего припомнить не может, даже сильно напрягаясь и закрывая глаза. Он видел, как пристально за ним следят его новые родственники, и ловил в их взглядах надежду и вопрос: — Вспомнил?! Это выводило его из себя, заставляло нервничать и переживать. Дальнейшее нахождение в этом месте не имело больше смысла. Память не возвращалась, настроение портилось и хотелось обратно в Шатуру, в его маленький мир, где ему все было понятно и близко. Если бы знал Олег, что это желание еще не один раз посетит его в ближайшие годы и будет манить все сильнее и сильнее.

Олег резко развернулся и быстрым шагом решил покинуть никчемное для него место, увлекая за собой погрустневшую родню. Сделав в одиночестве шагов двадцать, он услышал окрик Екатерины: — Гош! Ты куда? Подожди! То ли от дикой досады, что ничего не удается вспомнить, то ли от нервного спазма, вызванного перенапряжением, а может быть просто от солнечного луча, попавшего неожиданно в глаз, когда он оборачивался, в голове что-то щелкнуло и заставило упереться взглядом в одну точку. Перед ним пронеслась и растаяла черно-белая картинка. Снова и снова она возникала перед ним, задерживаясь на все большие промежутки времени. Как будто смотря издалека в старенький телевизор с сильными помехами, он с трудом стал различать события и лица. Ему захотелось вернуться обратно в этот скверик, потому что он чувствовал, что чем ближе он подойдет к этому телевизору, тем отчетливей увидит изображение, так манящее его. И он пошел, не отрываясь смотря в одну точку мимо перепуганных Екатерины и Оксаны и заскучавшего Богдана.