Дождь барабанит в стекло витрины похоронного бюро. Там горит свет. Эрика сидит в приемной с тремя клиентками.
ЭРИКА: Так, давайте посмотрим… черный крест сверху. «Дорогой и незабвенный», с новой строки, «Эрик Грюдберг», опять с новой строки, «родился 21 февраля 1900 года», с новой строки, «скончался 25 сентября 1991 года». Может, хотите добавить в надгробную надпись что-то еще? Например, пару стихотворных строк?
ГУННЕЛЬ: (толкает Лизу) Скажи ты!
ЛИЗА: Не толкайся! «Почему?»
ЭРИКА: Что, простите?
ЛИЗА: Мы хотели выгравировать слово «Почему?»
ЭРИКА: Понимаю. Ваш дедушка скончался в возрасте девяноста одного года, и вы хотите выгравировать слово «Почему?». (Входит Маргарита). Ах, вот и ты! (Эрика поднимается ей навстречу). Простите, я отлучусь на минутку. (Эрика бежит за Маргаритой в комнату для персонала) Надеюсь, тебя не изнасиловал какой-нибудь психопат. Я так волновалась! Только бы все обошлось! Я только о тебе и думала, только о тебе…
МАРГАРИТА: (Поворачивается к Эрике) Знаешь, кто это был? Рагнар Рённ, артист.
ЭРИКА: Шутишь?!
МАРГАРИТА: Нет.
ЭРИКА: (Громко) Да он же знаменитость! (Клиентки оживляются и начинают с любопытством смотреть в сторону Эрики и Маргариты).
МАРГАРИТА: Ш-ш-ш! (Кивает в сторону сестер в приемной). Говори тише.
ЭРИКА: (Понизив голос) Ты чокнулась?! У тебя было свидание с Рагнаром Рённом! Я сейчас умру со смеху!
МАРГАРИТА: Рагнар оказался необычайно приятным и обходительным, просто фантастически хорошим человеком.
ЭРИКА: Ничего себе, вдруг раз — и Рагнар Рённ. Я и Рагнар — ну-ну!
МАРГАРИТА: Вот твоя юбка, спасибо, что одолжила. Мы занимались любовью.
ЭРИКА: (Вскрикивает) ВЫ ЗАНИМАЛИСЬ ЛЮБОВЬЮ?! (Клиентки смотрят на них, не сводя глаз. Эрика шепчет): Занимались любовью?! Нет, не может этого быть! Ах ты, чтоб тебя, а он, как это… ну, ты понимаешь, ведь он же не… ой-ля-ля, боже мой, просто умереть со смеху.
МАРГАРИТА: Или вернее сказать, это он занимался со мной любовью.
ЭРИКА: Как так? Тебе что, не понравилось?
МАРГАРИТА: Он не хотел меня целовать. Он занялся со мной любовью, но попросил меня отвернуться, чтобы не видеть моего лица. Он не ласкал меня, он просто сделал все, что полагается, и все.
ЭРИКА: Какой подлец!
МАРГАРИТА: Он вовсе не подлец!
ЭРИКА: Не будь ребенком. Что, собственно, такая, как ты, значит для такого, как он? Прости мою откровенность, но я тебе подруга. И должна называть вещи своими именами.
МАРГАРИТА: А почему я не могу что-то для него значить? Почему это так уж невозможно?
ЭРИКА: Мне пора вернуться к работе, нужно оформить заказ. Никто не станет платить нам за то, чтобы мы с тобой языки чесали попусту. (Возвращается в приемную).
МАРГАРИТА: (С грустью) Думаю, я люблю его.
Эрика оборачивается и с удивлением смотрит на Маргариту. Словно на диковинного зверя.