Эрика стоит возле раковины и плачет. Сморкается в бумажное полотенце.
МАРГАРИТА: Дорогая, что случилось?
ЭРИКА: Ничего. Я такая дура. Я одевала труп девочки. Всего полтора метра ростом, а гроб был длиной два метра. Он был ей слишком велик.
МАРГАРИТА: Да, видеть мертвого ребенка невыносимо.
ЭРИКА: (С раздражением) Ребенок или не ребенок, ей было лет тринадцать, совсем как маленькая женщина. А я все думала про Эву, вдруг с ней что-нибудь случится; не пущу ее в это путешествие автостопом, пусть даже не упрашивает, слишком уж это опасно. (Громко сморкается). Надо перестать лить слезы, а то реву, как корова.
МАРГАРИТА: (Смотрит на сестер за стеклянной дверью) Да нет, поплачь, если хочется.
ЭРИКА: (Поднимается) Все, хватит реветь.
МАРГАРИТА: Мне это совсем не мешает.
ЭРИКА: (Кричит) Что ты мне все время перечишь?! (Выходит из кухни) Прости меня, я сама не своя, нервничаю. А что это ты делаешь? Что-то пишешь?
МАРГАРИТА: Так, ничего особенного, одно письмо. (Задумчиво) Кстати, что можно написать тому, кого совсем не знаешь?
ЭРИКА: Что ты имеешь в виду?
МАРГАРИТА: Что написать о себе? Свой возраст, вес? (Пытается спрятать письмо) Нет, не подглядывай.
ЭРИКА: (выхватывает письмо, читает) «Меня зовут Маргарита, я работаю в похоронном бюро. Это, наверно, звучит немного странно, но на самом деле ничего странного в этом нет». Хм, неплохое начало. Только немного, как бы это сказать, скучновато.
МАРГАРИТА: Такова моя жизнь.
Маргарита бросает взгляд на трех сестер, словно на рыбок в аквариуме. Сестры поднялись со своих мест и пожимают руку женщине-священнику.
ЭРИКА: Вот еще, ты прекрасно справляешься со своими обязанностями, тобой все довольны…
Стеклянные двери открываются, и сестры, маленькой процессией, проходят мимо Эрики и Маргариты, учтиво откланиваются и уходят.
МАРГАРИТА: (После того, как сестры ушли) Вот она, моя жизнь. И это все, что в ней есть.
ЭРИКА: (Смотрит на часы) Боже мой, уже так много времени! Мне надо бежать со всех ног! (Торопливо приводит себя в порядок). Должно быть, Эва уже умчалась на свой гандбол, а мне нужно до семи приготовить ужин, иначе мы не успеем поесть до вечерних новостей, и Гуннар будет в ярости. Тебе не понять, как это важно. Когда… у тебя семья…
Маргарита и Эрика обходят все помещения и гасят свет. В складской комнате, где стоят образцы гробов, в комнате для персонала, в приемной. Гробы освещает холодный сине-белый свет ночной лампы.
МАРГАРИТА: Мои похороны. Хочешь, я опишу их? У гроба никого, только священник. Священник, гроб и магнитофон, играющий траурную музыку. Священник не произносит речь, потому что ему нечего обо мне сказать. Он бросает горсть земли на крышку гроба и бормочет свои молитвы, а магнитофон играет псалом о том, как прекрасна земля и как прекрасны небеса. Но все это лишь обман, об этом знает и священник, и я, лежащая в гробу. Вот так все и кончится…
Маргарита задувает последнюю свечу.