31 декабря.
Чистое белье разобрано и разложено по ящикам. Корзина для белья пуста. Хокана с детьми не было пять дней, и Анна успела все перестирать. Такого не случалось уже много лет.
Анна сама этому так невероятно обрадовалась, что решила заодно отмыть стиральную машину от остатков порошка и аккуратно расставить все сапоги и ботинки. Два ровных ряда с детской и взрослой обувью. И так теперь будет всегда. Чисто и аккуратно, как в кукольном домике.
Анна думает, что у нее есть под рукой все, что ей нужно в жизни, все, о чем она когда-нибудь мечтала. И это огромное счастье все это время было в моих руках, на протяжении последних нескольких лет. И вот теперь я стою и жду катастрофы.
Анна каждую минуту смотрит на часы. Счастье сделало ее нетерпеливой. Хокан рассчитал, что они вернутся к девяти. Анна так соскучилась по Йесперу и Никласу, что не может найти себе места. Целый день она придумывает себе какие-нибудь дела в детской комнате. То разбирает игрушки, хотя в этом нет никакой необходимости, то расставляет книжки. Она пропылесосила под кроватями — оказалось, что пыль там успела сбиться в огромные клочья, — лишь бы находиться в детской. Наконец она просто устраивается на кровати Йеспера и принимается листать комиксы про Бамсе. Простыни пахнут Йеспером, и Анна чуть не плачет.
Жизнь удалась. Дом с дизельным обогревателем, который очень приятно пахнет, Йеспер с Никласом, любимый человек — по крайней мере, насколько Анна понимает, что такое любовь. Они окружены устройствами, которые облегчают быт и к которым прилагаются удобные инструкции по эксплуатации, у них приятные соседи, хорошо организованный транспорт, милые коллеги по работе, уличное освещение, можно чувствовать себя в безопасности, уличные фонари на дорогах, освещена даже лыжня, супермаркет «Ика» недалеко от дома, радиобудильник с функцией отсрочки звонка, благодаря которому можно откладывать пробуждение снова и снова.
Жизнь удалась. Ежедневно передают прогноз погоды на ближайшие пять дней, чтобы они были в курсе, чтобы знали заранее, чтобы можно было планировать жизнь наперед — жизнь с дизельным обогревателем и с детьми и со стиральной машиной и с инструкциями по эксплуатации и с отпусками и с Рождеством и с задолженностью по выплате налогов, — тоже пусть будет, черт с ней, чтоб жизнь совсем уж медом не казалась, — да, с дизельным обогревателем и с детьми и со стиральной машиной и с инструкциями по эксплуатации и с дизельным обогревателем и с раком кожи и с детьми и счастье и дизельный обогреватель, дизельный обогреватель, дизельный обогреватель.
Ты тоже употребляешь вещества, при которых опасно управлять автомобилем? Для меня это дело принципа. Это превращает жизнь в приключение. В газете «Афтонбладет» был как-то целый список, я стараюсь следовать ему, делаю пометки.
Жизнь удалась, инструкции по эксплуатации, которые помогают облегчить быт, подробно расскажут о всех возможностях и достоинствах их жизни.
Вечерние газеты дают рекомендации и всегда помогут найти правильный накопительный или пенсионный фонд, отберут самых смешных юмористов, посоветуют, от какого рака лучше всего умереть. У нас такие высокие процентные ставки — вы будете поражены!
В телефоне хранятся десять номеров быстрого набора. Рабочий Анны, рабочий Хокана, детского сада, мамы Анны, отца Хокана, Пии, Фредерика и Сары — и еще три свободных ячейки.
Жизнь удалась, жизнь до краев полная счастья. Свернулась в позе эмбриона в кроватке Йеспера с комиксами про Бамсе.
В раковине размораживаются креветки. Анна устроит Хокану настоящий новогодний ужин. Она зажжет свечи, наведет уют, сделает атмосферу праздничной. Это не бог весть как сложно. Всего-навсего, черт возьми, сделать шаг навстречу.
Убедить саму себя и Хокана, что не было здесь никакого чужого мужчины из совершенно другого мира, что никто не лапал и не тискал тут ее на диване, пока на кухне выкипал чайник.
Этого никогда не было.
Она расставит все на столе, чтоб было красиво, откроет вино, приготовит креветки и авокадо, зажжет розовые свечки в подсвечниках фирмы «Иттала» и разложит повсюду салфетки.
С верхней полки шкафа Анна достает видеокассету с эротическим фильмом, которую Хокан записал с телевизора. Да, так все и будет. Полезно иногда удивить собственного мужа.
Надо только спрятать чек из «Ики», потому что авокадо стоило 9.80, и если Хокан об этом узнает, то вечер будет испорчен. Хокан покупает авокадо только на распродажах, когда три штуки за десять крон, и в принципе так поступают все, кто руководствуется здравым смыслом, кто привержен христианской этике и морали.
А вот креветки «Люкс» Хокана должны порадовать. Анна вырезала голубой купон и получила скидку на целых пять крон. Их ближайшая «Ика» желает всем счастливого нового года.
В полночь они чокнутся настоящим шампанским. Анна достала бутылку, которую они купили в «Дьюти Фри» в аэропорту Арланда, при вылете из Швеции, — Хокан где-то прочел, что там дешевле всего. После этого они протаскали с собой эту бутылку целую неделю, и каждый раз, когда они паковали вещи, она не помещалась в чемодан. Вообще-то они собирались открыть ее в 2000 году, но Анну охватило такое лихое чувство свободы, что она подумала: «Ай, да и черт с ней! Купим другую!»
Она накрыла на стол и четыре раза пыталась красиво сложить салфетки, но ничего не вышло. Потом она сходила в душ и оделась понаряднее. Она даже накрасилась — просто так, ради Хокана, хотя обычно пользовалась косметикой, только если надо было куда-нибудь идти. В конце концов, можно же иногда порадовать мужа, произвести на него впечатление, прихорошиться, зажечь свечки, создать атмосферу.
Вчера она сходила в универмаг «Оленс» и сдала аппарат для приготовления мороженого, который ей Хокан подарил на Рождество, — у нее же был чек. Вместо этого она купила себе нижнее белье из лайкры. Чтобы Хокану тоже понравилось.
Ради них.
Сексуально, но не пошло. Лифчик «Анжелика». Черные узенькие трусики стринги. Легкая изящная ночная фея. Она будет дразнящей и соблазнительной, когда Хокан вернется. Не такой, как всегда.
Последнее время они совсем редко целуются. Просто быстро чмокают друг друга. Не открывая рта: чмок-чмок. А когда занимаются сексом, сразу переходят к делу. Вся прелюдия сводится к тому, чтобы понять, хочется другому секса или нет.
А еще у Анны появилась дурная привычка. Каждый раз после секса она вздыхает и говорит «Ну вот!»
«Вот», будто «ну вот и отлично!».
«Вот», будто «ну вот и готово!».
После этого Анна идет в ванную и принимает душ. Может быть, она пытается смыть с себя Хокана?
Как бы возвращает себе чистоту?
В каком-то смысле это действительно такой протест, но все же вряд ли он направлен против Хокана. Анна думает, что это скорее против бытия в целом.
И дело не в том, что Анна не находит мужа привлекательным. Напротив. Она порой сама себе удивляется, что до сих пор считает Хокана самым красивым мужчиной из всех, кого встречала, и когда его нет поблизости, она о нем постоянно мечтает. Но мысль о сексе с Хоканом возбуждает ее гораздо больше, чем собственно секс. Почему-то настоящего экстаза у них никогда не получается. Нет, Хокан не виноват. Конечно не виноват. Господи, ну просто не получается — и все. В конце концов, когда вы прожили вместе десять лет, былого вожделения не остается, только и всего.
К тому же, не дай бог, дети проснутся.
Когда они познакомились, все было совсем по-другому. Обоим было по двадцать три. Хокан был одет в блестящий зеленый костюм на кнопках. На Анне было розовое кружевное платье, которое при каждом движении сползало с плеч.
Волосы у обоих были сильно намазаны гелем.
Сейчас, когда они смотрят на фотографии с той вечеринки десятилетней давности, им кажется, что выглядели они по-идиотски. Но в то время все так одевались.
А тогда они просто старались не отставать от своего времени. Не хотели плестись где-то в хвосте.
Их посадили рядом за столом на свадьбе. Так они и познакомились. Хокан работал вместе с женихом, а Анна была подругой детства невесты.
За праздничным ужином они выяснили, что целых три года проучились в одной гимназии, но за все это время друг друга совершенно не замечали.
— Значит, нам суждено было познакомиться только сейчас! — воскликнул Хокан, и глаза его при этом блеснули.
— Н-да, — пробормотала Анна и улыбнулась сомкнутыми губами, чтобы не обнажать свои ужасные зубы.
Они просидели рядом целый вечер. Хокан все время старался ее рассмешить, и Анна все время смеялась.
Смеялась беспомощно. Она все время прикрывала рот рукой, но это было бесполезно. Хокан все больше и больше ее веселил, а она смеялась и смеялась, и щеки ее горели, а проклятые зубы торчали изо рта как лопасти вентилятора. Она то и дело восклицала «Прости!», «О господи!» и «Ой, как стыдно!».
И смеялась дальше.
Она невольно улыбается, вспоминая об этом сейчас, десять лет спустя, когда она стоит в их общем доме в Эллагорде 31 декабря и красит губы к возвращению Хокана.
Это невозможное счастье, которое легло ей прямо в руки. Разве она его заслужила?
От старого года осталось три часа.
Все зеленые светодиодные экраны в доме показывают 21:00.
Анна открывает бутылку красного вина, усаживается на диване в гостиной и принимается ждать Хокана с детьми.
Все готово, все в лучшем виде. Креветки оттаивают, шампанское охлаждается, авокадо и лимон очищены. Дом убран, все в полном порядке.
Анна сидит на диване с прямой спиной, сложив руки, и ждет. Поправляет подушку, складывает руки на коленях, кашляет, прикрывая рот рукой, снова складывает руки на коленях. Вот-вот появится Хокан с детьми.
Это очень похоже на Анну: поверить, что дверь откроется ровно в девять, раз Хокан так сказал.
Чтобы как-то убить время, она решает включить на несколько минут видеомагнитофон и смотрит эротический фильм. На случай, если кассета попадется кому-нибудь на глаза, на ней написано «Документальный фильм про королеву Сильвию».
Два ужасных мужика уселись верхом на длинноногую девушку с взъерошенными волосами. Все трое выглядят очень уверенными в себе. Кажется, будто они просто деловито выполняют задание. В общем-то так оно и есть, думает Анна.
От соседей доносится музыка: «Last Christmas, I gave you my heart, the very next day, you gave it away». Соседи всегда шумно празднуют Новый год, запускают фейерверки и веселятся. Хокан считает, что это очень практично. Так ему можно не покупать собственных хлопушек.
В углу сохнет елка. Анна забыла ее полить. Иголки почти все осыпались. Все украшения висят на верхних ветках, чтобы Никлас не мог до них дотянуться, а сама елка крепко привязана к стене, чтобы ее не свалил кот, когда ему захочется подергать за мишуру.
Порнуха отражается в окне балконной двери. Боже, что они там вытворяют! Анна уставилась в экран.
Она никогда не могла понять одну вещь. Почему женщины в порнофильмах всегда носят высокие каблуки? Почему они не разуваются?
Хотя вообще-то все понятно. Это ведь только в Швеции и Японии принято разуваться сразу при входе в дом.
И почему девушки всегда хотят, чтобы им забрызгали спермой все лицо? Анна наливает себе еще вина. Бред какой-то. Столько времени потрачено на макияж, а потом его портят таким количеством спермы. Это что, тайная мечта всех мужчин? И Хокан тоже мечтает об этом? Может, ей стоит предложить ему сегодня кончить на ее лицо, чтобы продемонстрировать добрую волю?
Много чего вообще непонятно.
В 2000 году Анне будет 37 лет. В далеком-далеком будущем.
В эту новогоднюю ночь она сидит одна на диване в гостиной перед телевизором, смотрит порнуху, потягивает красное вино, и до 2000 года рукой подать.
Так ли она мечтала, чтобы сложилась ее жизнь? Чертов Новый год.
Анна наливает себе еще вина. Ничего, сегодня можно. Праздник все-таки. От соседей доносится музыка: «It must have been love, but it’s over now!»
«Обалдеть, — думает Анна, — за десять лет они не удосужились купить новой пластинки. Вот лузеры!»
Вот сама она, например, купила новый альбом Дэвида Боуи и даже раза два его послушала.
Она делает несколько больших глотков. От вина Анна становится более красивой. Она закрывает глаза и откидывается на диване. Немного кружится голова. Ей тридцать три года. Столько же, сколько было Христу, когда его распяли. Впереди еще целых полжизни, а то и больше. Жизни с лифчиком «Анжелика», чулками на резинке Stay-up и трусиками стринги. У нее двое детей, ради которых стоит жить. «Как прекрасно иметь что-то более важное, чем ты сам». Так она обычно думает.
Анне холодно, но она всегда мерзнет.
Она ждет возвращения своих любимых.
Голова тяжелеет. Это вино. Планета вращается вокруг своей оси. Земля вертится вокруг солнца. Анна сидит на диване и ждет. Вот так сложилась ее жизнь, этим она ограничивается и на том заканчивается.
Жизнь в постоянном ожидании.
Анна откинулась назад. На мгновение ей померещилась пара светло-зеленых глаз. Они испытующе взглянули на нее, поманили в другую жизнь. Но Земля продолжила свое движение по кругу, и глаза исчезли.
На всякий случай Анна включает музыку, чтобы не утратить хорошее настроение. Звучит «Баккара», песня «Yes sir, I can boogie» со сборника хитов диско, который Хокан заказал в телемагазине.
Анна увеличивает громкость, танцует перед телевизором и подпевает: But I need a certain song. Затем наполняет бокал и чокается сама с собой. If you stay you can’t go wrong.
Креветки на кухне уже оттаяли, шампанское продолжает охлаждаться. Анна решает, что, когда Хокан наконец приедет, они займутся сексом прямо на полу в гостиной и она наденет высокие каблуки.
Анна смеется, танцует и поет: Yes sir, I can knulla all night loooooooooong!
В двадцать минут одиннадцатого раздается звонок. Это Хокан звонит с мобильного. Началась метель, и он едет гораздо медленнее, чем собирался. Просто хотел предупредить. Чтоб она не волновалась. Они только что проехали Эребру. Потихоньку доедут. Ладно? Главное ведь добраться благополучно. Ведь правда?
— Конечно! Главное, чтобы ничего не случилось! — кричит Анна.
Очень плохая связь. Голос то и дело пропадает.
— Алло! — кричит Хокан. — Алло! Алло!
— Я тебя слышу! — кричит Анна.
— Алло? — отвечает Хокан.
Анна выключает музыку, чтобы Хокан лучше ее слышал.
— Говорю, главное, чтобы ничего не случилось! Езжайте потихоньку!
— Я ничего не слышу! — говорит Хокан.
— Я говорю, главное…
Разговор прерывается.
— …чтобы ничего не случилось.
Таково условие рая.
На всякий случай она решает почистить креветки, чтобы они не испортились. От несвежих морепродуктов может случиться что угодно. С этим шутить нельзя. Кассету с порнухой Анна кладет обратно на верхнюю полку шкафа. Не важно уже теперь. Она смывает с себя макияж и переодевается в домашний халат. Снимает лифчик «Анжелика», чулки на резинке Stay-up и стринги. Ничего, как-нибудь в другой раз. Будет еще повод. Шампанское, кстати, тоже можно будет выпить по другому поводу. Может, и правда стоит сохранить его до миллениума — мало ли, вдруг они так и не попадут в «Дьюти Фри» в ближайшие несколько лет. А креветки нельзя есть среди ночи. Они плохо перевариваются. От них болит живот и снятся кошмары. Кому это нужно? И потом, теперь это уже не важно.
Полночь Анна встречает, лежа на своем водяном матрасе. Потому что она устала, да и какая разница — лежать в постели или где-то сидеть. Она звонит Хокану на мобильный, чтобы узнать, где они сейчас едут. Но вместо Хокана ей отвечает автоматический голос, который говорит, что абонент временно недоступен.
Судя по звукам, соседи вовсю празднуют. Анна слышит, как снаружи взрываются фейерверки и хлопушки, кричат дети, сигналят машины, взрослые орут «С Новым годом!» и еще где-то вдалеке, кажется, визжит сирена, но ей, может быть, померещилось.
Скоро весь этот непривычный шум умолкнет, и на смену ему придут обычные ночные звуки типовых коттеджей. Звуки ее жизни. Если совсем затаиться и задержать дыхание, то слышно, как шуршит напряжение в выключателе от лампы. Через некоторое время начнут подъезжать такси, возвращая по домам соседей, которые встречали новый год в гостях. Она услышит пьяные голоса, услышит, как включают маленькую лампочку в салоне, чтобы пассажиры могли расплатиться, почувствует струю прохладного воздуха, когда пассажиры хлопнут дверью и выйдут на улицу, услышит, как такси уедут, выполнив свою миссию. Все это Анна будет слышать в мельчайших подробностях.
Она лежит в постели и ждет. Хокан с детьми должны вот-вот приехать. Хокан отнесет спящих детей в детскую. Потом съест перед сном бутерброд, почистит зубы и поднимется в спальню. Еще Анна услышит, как он спускает воду в унитазе, как Йеспер и Никлас ворочаются во сне. Через пол и стены будет глухо доноситься шум стиральной машины, потому что Хокан, вернувшись, сразу включит ее, он всегда так делает.
Вот так выглядит ее жизнь.
Ограниченная и замкнутая. Через шесть часов зазвонит будильник, потому что Анна забыла его отключить. И когда будильник запищит, Анна, как всегда, нажмет кнопку отсрочки звонка и уснет снова.
Свод вселенной сомкнулся над ними, и очень скоро закончится второе тысячелетие от Рождества Господа нашего Иисуса Христа.