Глянув на Сергея, я отдал ему бразды правления. Я не идиот и понимал, что у него, в отличие от меня, есть реальный опыт групповых схваток, хоть и они были на тупых мечах в турнирах реконструкторов, но у меня и таких не было.
Он быстро построил круговую оборону, где с одного края были его орки, а с другого – мои демоны, самураи расположились в центре. Хоть они и не участвовали в битве на пустыре, но я и в численности состава армейцев тоже не уверен, на мой скромный взгляд, их было меньше.
Сергей шепнул мне, чтобы мы после сигнала прорвались через строй и уже там бились по обстоятельствам. План его был основан на том, что его орки, в отличие от моих демонов, могут сражаться в строю и смогут дольше продержаться, а то и потихонечку всех перемолоть и победить. Война – фигня, главное – манёвры, для нас самое важное – вернуться в строй, а дальше уже посмотрим.
Я встал, как учил Чапаев, за спинами своих демонов и приготовился ждать сигнала горна. Мои демоны стояли спокойно, никак не реагировали на численное преимущество армейцев. Самураи откровенно трусили и нервно оглядывались по сторонам. Пришлось им объяснять, что я уже бился на арене. Правда, она была переносная и меньших размеров. Здесь умирают не по-настоящему, а после смерти воскресаешь. Все порезы и другие повреждения тушек чудесным образом исчезают за пределами арены. Заверил их, что этот эффект я испытал на собственной шкуре. Судя по их физиономиям, они не очень-то поверили мне, ну и ладно. Посоветовал им держаться за мной и прикрывать нашего боевого мага Ючи, посетовав на одного ну очень умного демона, что, во-первых, согласился на эту авантюру, а во-вторых, до сих пор не посмотрел прогресс своих заклинаний. Что тут сказать, гений, но умен только задним умом: когда прижмёт, вспоминаю, что надо было сделать.
Когда раздался сигнал, я отдал приказ об атаке и рванул с мечом за демонами, не глядя ни на что вокруг. Мы успели за секунду ворваться в строй, и началась потеха: их деревянные щиты не выдерживали силового удара моих демонов с их валами. Зубцы на конце валов отлично раскалывали щиты, что были сколочены из досок. Противники даже не удосужились обить их железом. Единственное, что смягчало удары, это их бронежилеты. Преимущество дробящего оружия перед режущим в том, что оно просто ломало рёбра, а не пытались проткнуть броню. Мало кто сможет продолжать сражаться со сломанными рёбрами или конечностями.
Периодически во время боя демоны останавливались; задрав голову к небу, издавали рёв и вроде как чуточку увеличивались. Позже я узнал, что так они показывали рост в уровнях. Солдатам надо отдать должное: они не сдавались и сражались до последнего. Сразу видно, у них был опыт боев на арене, и они всё время старались восстановить строй. Я даже не пытался отдавать команды, только один раз оглянулся и увидел, что моих самураев уже убили и Ючи вместе сними. Но и они не просто так отдали свои жизни: парочку солдат забрали с собой, хотя, скорее всего, их гоблин положил своими заклинаниями. Вот и ко мне со спины приближались солдаты, ощетинившись копьями. Я не собирался ждать гостей со спины. Рявкнув, чтобы демоны двигались за мной, таким могучим и сильным, а главное – бронированным, стал наседать на солдат с удвоенной силой. Надо успеть прорваться сквозь строй.
Я почти успел. По нам ударили с тыла и сразу срезали трех демонов. К тому моменту, когда мы прорвались сквозь строй, у меня, осталось шесть демонов на ногах, но хорошо так потрепанных. Я оглянулся на орков: молодцы, ни одного не потеряли. Отлично держат строй, хоть на них и наседают с двух сторон. А им хоть бы хны, принимают основной удар на свои стальные щиты и потихоньку минусуют армейцев.
Пока я смотрел, вокруг меня не переставала литься кровь, но стало полегче. По нам уже не били со всех сторон, а напирали только спереди. Мы наконец-то смогли развернуться в полную демонскую мощь. К нашему счастью, противники были вооружены полукопьями да штык-ножами. Ну и дубинки демонов с их длиной рук уже давали нам преимущество в нанесении удара на расстоянии, что особенно хорошо, потому что они начисто игнорируют защиту и сосредоточены только на нападении. Хотя их толстую шкуру не так уж легко пробить. Солдаты не бежали от таких монстров, как мы, но при виде того, как на тебя замахивается этакая дура со стальной оглоблей в руках, поневоле спрячешься за щит в надежде, что он спасёт. Их учили прикрываться щитом, а затем колоть копьем. Против людей этот вариант, возможно, эффективен, но не против таких монстров. Демоны с одного удара разбивали щит, и солдатику нехило доставалось, но на ногах точно никто не оставался стоять. В этом случае демон просто разбивал голову ногой, не переставая размахивать своей дубинушкой, при этом не выказывая никаких эмоций.
Бой длился максимум полчаса, последних солдат добили демоны. Мы же оглянулись кругом. Картина была нерадостной: везде были трупы, и среди них безразлично ходили мои демоны и добивали всех живых. Хотя оно и к лучшему: у нас не поднималась рука добить раненых, а им лишние мучения ни к чему. Один из демонов остановился среди самураев и громко втянул в себя воздух, а затем наклонился и, подняв на руки одного из них, понёс ко мне. Тот оказался жив: ему приложили хорошо по голове, вот он и потерял сознание. Когда очнется, головная боль ему точно обеспечена.
Затем раздался гонг, и на противоположный конец арены ввалилась толпа наших старых знакомых уркаганов вместе со смотрящим города во главе. Они хоть и представляли из себя толпу и были вооружены инструментами, но хороший удар кайлом и доспехи пробьёт нафиг. Железный ломик здоровья не прибавит. Главное, что их было сотни три-четыре, а у нас – подкрепление в пару сотен с собаками. Они что, считают, что так делать нормально? Суки, подставили нас по полной.
– Что, суки, теперь сполна ответите за все! – стали раздаваться крики среди уркаганов.
– Шеренга в две линии, демоны с правого фланга! Давить гнид! Уха-уха! – начали скандировать орки и в такт стучать оружием по щитам, при этом топали правой ногой. Всё это они делали синхронно, поднимая пыль и наращивая темп и гул. Не знаю, как все это действовало на орков, но мне эти движения придавали уверенности в своих силах, давали почувствовать дружеское плечо рядом. Вдруг ритм ударов изменился, и какой-то орк запел песню, которую все подхватили.
«Наверх вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает,
Врагу не сдается наш гордый Варяг,
Пощады никто не желает.
Врагу не сдается наш гордый Варяг,
Пощады никто не желает.
Все вымпелы вьются, и цепи гремят,
Наверх якоря поднимают,
Готовьтесь к бою, орудия в ряд
Hа солнце зловеще сверкают.
Готовьтесь к бою, орудия в ряд
Hа солнце зловеще сверкают».
Я не знал слов, но тем не менее подхватил песню. От неё такой энергией полыхало, что я почувствовал себя как в известном анекдоте.
Вот так я уже уверовал в победу: с такими ребятами мелких хулиганов бояться – себя не уважать. «Казаки не сдаются, казаков не сломить!» – между делом подбадривал я себя.
Бандиты тоже себя накачивали, угрожая нам и подробно описывая, что они с нами сделают и в каких позах. Вдруг рядом со мной встал самурай, что был оглушен, вместе со всеми запел; шатался, весь в крови, но пел. На моё предложение отойти в сторонку и переждать лишь кровь стёр да покрепче перехватил свою кривую катану и чей-то подобранный штык-нож. И сказал, что надо ему кое с кем счеты свести. Ну ладно, на смерть идти – дело добровольное.
В какой-то момент урки накачали себя достаточно и с матом бросились на нас. Тут-то пошла, родимая, гулять, все били всех. Сначала я держался рядом с орками, а потом карусель боя увела меня в сторону, и если бы не многострадальный доспех, меня бы уже не раз отправили на перерождение. Было ощущение, что они обкурились, потому что безбашенно кидались на демонов. Несмотря на потери со своей стороны, по одному, но выбивали их. Порой какого-нибудь орка выдёргивали из строя, и пока не подошли товарищи, кайлами забивали беднягу. Но, как говорится, сила силу ломит. Мы разменивали «один наш на много бандитов» и постепенно выбивали самых сильных и отважных. Оставались только трусы, что старались держаться за спинами, и больше выкрикивали.
Вдруг наступило затишье. Я стол весь в крови, побитых доспехах, где во многих местах зияли дыры. Из них сочилась кровь, смешиваясь с чужой. Вокруг лежали покалеченные, которые стонали и корчились от боли и ранений. Из моих демонов осталось всего двое, и то они были в таком состоянии, что я удивлялся, как они ещё стоят на ногах. Орков ополовинили, они сейчас зажали противников и добивали. Моё внимание привлекло шевеление в другой части арены. Там с десяток урков что-то увлеченно делали, я не мог разглядеть что, но однозначно что-то нехорошее.
«Безумству храбрых мы поем песню…» Перехватив устало свой режек, я кинулся к бандитам. Уж больно странные там раздавались хрипы. Демоны рванули за мной. Приблизившись, я с трудом узнал в их жертве своего самурая. Эти моральные уроды отрезали ему пальцы на руках и ногах, а затем руки по локоть и ноги по колени. Всё это аккуратно складывали рядом с ним, а чтобы он не умер от потери крови, перетянули раны ремнями.
– Не убивать! – лишь губами прошептал я. Война войной, но нельзя же такое творить, уроды.
Расправа заняла лишь пару мгновений: демоны и я переломали уродам руки и ноги. Так что те теперь лежали и выли в голос от боли. Подойдя к самураю, я лишь услышал невнятное бормотание. Тут рука легла мне на плечо, и Сергеей сказал: «Они сломали его, посмотри, он, наверное, сошёл с ума. Что будешь делать с ними и с ним?»
Не знаю, но что-то во мне как будто оборвалось, и я не мог просто добить его, избавив этим от боли. Я присел устало на песок и, положив его голову к себе на колени, стал говорить. Не знаю, о чём я говорил, но тишина вокруг стояла гробовая, и её нарушали только стоны бандитов. Помню только, что я говорил о его храбрости, что им не удалось его сломить, что скоро у него даже порезов не останется на теле. Под конец не знаю почему, но я стал ему рассказывать о силе проклятий, что он даже в таком состоянии сможет им отомстить, да так, что они будут ссать кровью и умываться кровавыми слезами. В этот миг его взгляд обрёл ясность, и он спросил еле слышно, правда это или нет. Пришлось заверить его, что он может начать экспериментировать прямо сейчас. Схватив за шкирняк одного из бандитов, я подтянул того к самураю.
– Просто представь, что ты с ним хочешь сделать. И чем сильнее будет твое желание или ненависть, тем дольше будет проклятье держаться на жертве, – инструктировал я. С каждым моим словом у него загорались глаза. Он так посмотрел на своего обидчика, что тот прошипел и плюнул в него кровавой слюной. Я для закрепления успеха и веры в себя взял и приголубил его своим хвостом, стараясь добавить ему сломанных костей. О жертве я не думал. Лично я отношусь к категории тех, кто предпочитает воздать врагам своим сторицей. Не понимаю, когда спрашивают «Почему ты сломал ему руку, ведь он всего-навсего тебе ударил?». Но до этого я его не трогал, так что всё в норме, два ока за одно, по-моему, самоё то, хотя можно ещё взять доплату оторванной рукой или ногой для ровного счёта.
Мне оставалось лишь менять жертвы и охаживать их хвостом, так чтобы самурай не видел моих действий.
Самое поразительное, что у него получилось: на последней жертве от него отделилось тёмное облако и впилось в бандита. Тот закричал благим матом, задёргал руками и ногами как наскипидаренный, видать, ощутил всю прелесть персонального проклятия. Его проклятье, в отличие от того, что досталось мне от монаха, не было ослаблено духом. И наверняка ещё что-нибудь ослабляло магическое воздействие. Так что наши ситуации – это как вырвать зуб с анестезией и без нее. Действие одинаковое, а ощущения разные. Тут, может, и покруче было, судя по тому, как урка весь побелел и по его судорожным движениям и истерическим крикам. И правильно, нехер было человека пытать.
Когда раздался третий удар гонга, у нас у всех непроизвольно вырвалась парочку крепких проклятий как в адрес майора, так и всех военных разом. А посмотреть было на что на арену попарно вошли настоящие монстры. Огромные и полностью стальные, каждый их шаг разносился по арене металлическим звуком. Сами монстры не внушали оптимизма, одни маски на лицах чего стоили. На них были изображены какие-то уж совсем ужасные морды. Да и цвет хаки, в который они были окрашены, давал ясно понять, что они не просто так пришли погулять и цветочки пособирать. У самого большого из них ещё и знамя за спиной развевалось, которое крепилось напрямую к доспеху. Тут и ежу понятно, что это доспехи. Но что за дяди в них сидят? Судя по этой экипировке, они поболее орка будут.
– Я думаю, эти пришли трупы не убирать, а скорее, делать, —нервно пошутил кто-то из орков.
– Не дрейфь, мужики, и не таких быков в консервную банку загоняли, ну или по крайней мере покажем, как могут сражаться настоящие урукхаи! – выкрикнул Сергей и, подняв свою секиру, потрясая ей, стал скандировать: – Уру-кхай, уру-кхай, уру-кхай. – И при этом с каждым выкриком топал ногой.
Что поразительно, все стали подхватывать его крик, и даже моим демонам передался настрой. Они тоже стали трясти оружием и топать в такт, к тому же, задрав к небу свои морды, стали издавать очень низкий и гортанный звук который больше похож был на долгую букву «ы». Но на этом странности не закончились. Со стороны Колизея стали подниматься со своих мест люди (они устроили из этого целое шоу) и тоже принялись скандировать вместе с нами и стучать при этом по каменным сиденьям.
– Народ, разоблачайтесь, тут нужна скорость и маневренность, а броня здесь не поможет, – сказал Сергей и стал снимать доспехи, просто откидывая их в сторону, как ненужный хлам.
Под ними всё тело было в синяках, и не только у него одного. Ни один из нас не мог похвастаться отсутствием синяков или ран. Вот мы и стояли напротив двадцати железных монстров в одном исподнем с оружием в руках и молча смотрели друг на друга.
– Что, други, нас осталось восемь урукхаев, три демона и один хуман в сторонке лежит, зенками шевелит, а напротив двадцать консервных банок, что надо открыть без консервного ножа и не порезаться. Расстановка и диспозиция ясна?! – выпалил десятник на одном дыхании.
И не дожидаясь сигнала, мы рванули на противников, хоть и каждый из нас знал, что этот бой вряд ли переживёт.
Наша атака была полным самоубийством. Мы не могли ни пробить их броню, ни по-другому никак достать. Они хоть двигались не шибко быстро, зато любая наша ошибка или промедление стоили жизни замешкавшемуся. Теперь я точно понял, что чувствовали бандиты при битве на свалке, они так же, как и мы сейчас, ничего не могли сделать. Но было одно огромное «но»: никто из нас не испугался, не побежал и пощады не просил. Мы сражались и умирали молча, все как сговорились, весь бой шёл в гробовой тишине. Никто ничего никому не говорил, и все действовали как единый механизм. Мы кружили вокруг них и старались хоть одного, но выманить из строя. А после уже разобрать эту груду железа. Но они не зевали и держались вместе. Картина
происходящего напоминала мне стаю волков, что рыщет вокруг стада быков. Не знаю почему, но они нас опасались и не разбивали свой строй. Все наши попытки заканчивались потерями. После одной из них мы не только не разбили строй, а завязли в нем. Всё случилось из-за того, что один из бойцов поскользнулся и упал, все поспешили к нему на помощь. Самое плохое что ни ему не помогли и сами там всех оставили, они не прозевали момент и захлопнули коробочку. При этом их командир в первый раз стал руководить, и мы поняли, что это никакие не измененные, а обыкновенные люди, только они сидели в хитроумных механизмах или доспехах. Пока они расправлялись с теми, кто не успел выскочить, мои орки одного сбили и сейчас с удвоенной силой колошматили его дубинками. Я только подумал, неплохо бы его сейчас бензинчиком полить и дать прикурить. Хорошая мысля, как говорится, приходит опосля. Интересно, какой рогатенький гений у нас маг и почему он не пользуется своей магией.
Лучше поздно, чем никогда. Приказал всем отойти и скастовал на него своё заклинание. Ох, как же он кричал, ему, походу, не понравилось быть в роли поросёнка в духовке.
– Что, суки, не нравится? А когда вы Михаила медленно убивали, постепенно ломали ему все кости, начиная от ступней и медленно шли по его костям, дробя их? Он не кричал, а молча терпел и умер так же, молча. А если вспомнить Ивана, которому вы отрубили руки и не давали к нему прийти на помощь? Знаете, месть тем и прекрасна, что можно сделать приятное своим врагам, а вы мои враги.
Выдал я в запале всё, что накопилось, и тут же поплатился за то, что отвлекся. Ко мне подскочил один из, так сказать, бронерыцарей и попытался меня располовинить одним молодецким ударом.
Хорошо, что я успел среагировать на движение и отскочить. Почти успел и почти весь. На том месте, где я был секунду назад, остались мой рог и крыло, а у меня образовалось ещё две дополнительные раны, что не добавляло мне прыти.
С полчаса мы играли в догонялки, где они пытались нас поймать. Старая-то тактика накрылась медным тазом. И тут один сильно мудрый демон вспомнил, что он маг, и стал из стальных машин делать жарочные шкафы. Противники не всегда успевали выскочить из зоны, где действовала моя магия. Орки старались не давать им выскакивать из зоны поджаривания.
Теперь уже не только мы несли потери, но и они. Как и тогда, нас осталось двое несчастных: самурай, что лежал в стороне и никак не мог умереть, а только стонал и то, можно сказать, шепотом. У парня оказались поразительная живучесть и сила воли, он всё лежал и ждал свою жертву, пока к нему не подошел очередной шкаф на ножках и не произнес какие-то слова, после чего он задергался и стал исходить криком. Но само заклинание не далось «шкафу» просто так, он и сам задёргался, но взгляд упрямо держал на своей жертве, пока та не затих, а затем и сам обессиленно упал, харкая кровью. Два последних орка не успели отскочить, и их разорвали на части. Рядом умирал последний демон, разрубленный почти пополам. Но и рыцарей осталось всего восемь из двадцати.
– Ну что? Как мы их? – спросил Сергей, еле стоя на ногах.
– Скорее, как они нас? – ответил я устало.
– Не, мы-то с тобой живы, значит, ещё повоюем! – ухмыльнулся он
– Всё, амба, нет больше пороха в пороховницах, я сухой и больше ни одного заклинания не смогу выдать, – сокрушенно развёл я руками.
– Ну сами доставим им удовольствие, умирать так с музыкой. Смело в бой, последний парад начинается! – выкрикнул Сергей, сплевывая кровь на песок арены.
– Зато не будем мучиться, только сначала надо парню помочь, не оставлять же его им на растерзание. – Поковыляли мы к самураю. А за нами развернулись и пошли чёртовы рыцари, гремя и скрипя своими доспехами.
И тут раздался удар гонга в четвёртый раз. Я лишь отмахнулся и продолжил ковылять к своей цели.
– Прекратить! Кто приказал? – стали раздаваться чьи-то команды.
А затем возник короткий спор между «чёртовыми рыцарями». Это прозвище за ними закрепилось, и впоследствии все между собой их только так и называли.
Когда мы доковыляли до самурая, к нам подбежал майор и стал извиняться что, всё это было сделано без его ведома. На попытку нам помочь был послан в пешее эротическое путешествие.
Я поднял самурая на руки, для этого мне пришлось опускаться на колени. Взяв его на руки, с трудом встал и то только благодаря помощи десятника. Поддерживая друг друга и так и не бросив уже ненужное, но чертовски тяжелое для нас оружие, мы пошли сквозь строй солдат к выходу. По мере приближения к ним они расступались и отдавали нам честь.
Не знаю, как другие, но я после сегодняшней подставы солдатам точно больше ни на грамм не поверю.