-окиян

– Что, герой, проснулся? Пей давай, а то кожа да кости остались, – поприветствовал меня шаман и стал поить каким-то пойлом.

Пил я с трудом и чувствовал себя самым настоящим Буратино, и тут дело было не в богатстве, а в том, что всё тело по ощущениям было как деревянное и отказывалось мне подчиняться. Я прилагал титанические усилия держать открытыми глаза. Такое ощущение, что веки налились чугуном. Все свои силы я потратил на то, чтобы выпить жидкость, что в меня вливал шаман.

После столь тяжелой задачи для измученного организма, я провалился в сон. Только и успел услышать краем уха, как старик сказал кому-то, что я, дескать, скорее всего выживу, и что меня пока рано выкидывать за борт. Весёленькая ждала меня перспектива, хотя, что тут ожидать – аппарата для поддержания жизнедеятельности организма у них нет, да и простой капельницы с витаминами тоже нема. Если пациент за пару дней не пришёл в себя, то царствие ему небесное: камень к ногам и за борт на корм рыбам. Хорошо, если добьют, а то могут и так отпустить в последнее плавание.

Со следующим пробуждением меня безжалостно вытащили на палубу и обмыли как следует морской водой, после чего оставили загорать на солнышке, предварительно напоив бульоном. Не успел я отойти от пытки мытьём, как началась пытка головомойкой. Старый шаман сел рядом со мной и начал монотонно читать нотации, как какому-то несмышлёнышу. Если я по его авторитетному мнению не слушал или засыпал, в ход шёл такой тяжёлый аргумент, как посох. Он им ловко щёлкал меня по носу. Было не столько больно, как обидно. Я даже увернуться не мог, да что говорить, у меня сил не было даже слово произнести, и это его не останавливало, а только стимулировало.

А отчитывать меня по полной программе он начал с того, что с душами людей не сражаются в ближнем бою, а если уже пришлось, то не надо им ломать кости и головы. Нужно всего-навсего разрушить целостность оболочки, то есть, просто проткнуть и они, как воздушный шарик, постепенно сдуются. Ну, и попутно прочёл лекцию о чёрной магии. Но на этом нравоучения не закончились, мне припомнили и то, что с псами прорывались в противоположную сторону от них. Ага, а я как-будто знал, где они тусуются. И почему стрелял я, а не гном, у которого были целы руки и ноги, и всё в том же духе.

В общем, я виноват во всём и шаман из меня, как из говна конфетка. Не, а то, что я без году неделя, как стал шаманом, и что меня никто никогда не учил воевать, и что я действовал, только положившись на чутье и удачу – в расчёт не бралось. Виновен, и всё. Когда я, с трудом ворочая языком, огрызнулся, что там были постарше и поопытней орки да гномы, мои возражения были внимательно выслушаны, и мне сообщили, что нечего на других пенять, коль у самого морда кривая.

Причем такая процедура повторялась каждый божий день: сначала проходила аннотация с упором на мою косорукость и некчёмность, затем начинались теоретические занятия по-оркски. Старик мне рассказывал о чем-либо, а затем задавал вопросы, и каждый неправильный ответ тут же карался на месте. Мой нос стал как картошка и болел нещадно, но кого это волновало. Старик бил и приговаривал: в бою, дескать, больнее будет.

Тоже мне, нашелся великий педагог. Но одно могу сказать – когда он садился и начинал свой урок, мне приходилось сосредотачиваться и внимательно слушать. Да и посох, оказывается, обладал волшебным способом стимулировать внимательность. А как он тренировал память!

Теперь понятно, как наши предки изучали два-три иностранных языка и могли наизусть цитировать библию целиком. Оказывается, тут всё дело было в педагогических способностях учителей, у которых в руках были розги. С такой методикой обучения лучше десять раз подумаешь, чем списать уроки. А о том, чтобы не выполнить задание и не заикались бедные дети. Так и мне – науку, можно сказать, вбивали через нос, ввиду моего состояния. Ага, если бы не моя немочь, попробовали бы вбить в меня науку таким способом. Эх, если бы не “бы”. А, ладно, что вздыхать, вот выздоровлю, и кое-кому припомню все щелчки по носу.

Время шло, плавание было однообразным, вот все и развлекались моим обучением. Благо, ученик не мог сбежать и отмахиваться от учителей, и все с удовольствием смотрели на мои мучения. Ко мне, было дело, даже сунулся Дуркин, учить меня правилам торговли и как правильно продавать свой товар. Пришлось ставить на место зарвавшегося юнца.

– За сколько ты сможешь продать, скажем, деревянный молоток у нас на корабле? – спросил я его, когда в очередной раз сунулся ко мне.

– Ни за сколько, он здесь никому не нужен, – уверенно ответил он.

– А если я продам его, скажем, за золотой? – позевывая, спросил я.

– Его никто не купит за такую цену, на торгу за монету можно взять таких с десяток, не торгуясь. Если только ты с кем-нибудь договорился, то можно, конечно, – спохватившись, с подозрением посмотрел он на меня.

– Давай поспорим?! – предложил я ему. – Кто из нас продаст молоток за большую цену.

– Лучше гномов, как продавцов я никого не знаю, но я с тобой на деньги не буду спорить, – не поддался он на провокацию.

– Я поспорю, – вклинился в разговор Борг, опираясь на костыль (тот самый орк-ветеран, что потерял ногу на острове и катался со мной на тачанке). – Ставлю десять медных монет, хоть какое-то развлечение, – добавил он с загоревшимся глазами.

– Я тоже ставлю десять монет, – неуверенно произнёс Дуркин.

– Мою ставку в двадцать монет примете? – крикнул кто-то из уцелевших моряков.

– На что ставишь? – спросил я его.

– На то, что ты не сможешь продать его за золотой, – уверенно произнес матрос.

– Ставка принята. Так, против меня сделали ставки Борг, Дуркин, ну и этот матросик. Кто ещё? – предложил я гномам, оркам и людям.

Народ вначале неуверенно, но потом всё более активно стал делать ставки на мой проигрыш. За учётом, кто сколько поставил, взялись следить Дорг и Кро, причём они сами не стали делать ставки, а только посмеивались. В самый последний момент Дуркин, как только увидел, что все ставят против меня, решился и поставил пять золотых. Отыграться решил. Когда его дядя брал деньги у племянника, скрежет зубов слышали все. А я таких ставок не ожидал. Думал поиздеваться немного над горе-учителем и всё, хотел в шутку молоток продать своему отражению. И что теперь делать? Я стал лихорадочно соображать, деньги проигрывать не хотелось, ну, и плюс авторитет, а вариант с отражением теперь точно не прокатит.

– Всё, все сделали ставки, – вывел меня из задумчивости Дуркин и протянул деревянный молоток.

–Народ, тут прошёл слух, что один молодой шаман хочет купить вот этот молоток за два золотых, но мне самому не с руки продавать ему. Кто хочет купить у меня инструмент? – Выдал я перл, надеясь на человеческую жадность и на то, что хоть кто-нибудь не захочет со всеми меня наказать.

– Я!!! Я!!! Я куплю!!! Если молодой господин подождёт, когда я продам его молоток! – буквально вылетел из толпы юнга.

– А не обманешь? – как бы с сомнением спросил я его, а сам мысленно поблагодарил всех богов за посланную удачу в виде этого мальца.

– Да что вы господин!! Я ни в жизнь!! – испугано затараторил юнга.

– Ах, доведёт когда-нибудь меня моя наивность и доверчивость до ручки, – притворно посетовал я, и протянул пресловутый молоток парнишке.

Затем произошла сцена, когда юнга дрожащими руками протянул молоток мне, и я не я был бы, если б не поиздевался над беднягой. Сначала с сомнением повертел инструмент в руках, а затем попробовал его на зуб. И все свои действия комментировал, каждый раз спрашивая мальца, а точно ли это легендарный деревянный молоток за пять золотых ценой?!! В общем, оторвался по полной, да и команда уже откровенно потешалась и все доказывали мне, что, дескать, это не просто деревянный молоток, а легендарная вешь. Только один Дуркин стоял с открытым ртом и весь бледный.

Потом ко мне подошёл Дорг и протянул деньги. Я сначала хотел от них отказаться и вернуть их проигравшим до последней монеты, чтобы не наживать себе лишних врагов. На это никто не согласился, но я нашёл выход, который всех устраивал. Я просто велел гному убрать эти деньги до ближайшего порта, где на них мы отметим наше счастливое прибытие. Пресловутый молоток у меня выкупил Дорг за два золотых и подарил его племяннику, как символ, со словами: думай, прежде чем принять решение.

Я, конечно, не удержался, и посоветовал сделать на нём надпись: ”Десять раз примерься, один раз ударь”. Аллегорию гномы быстро просекли, и дядя Дорг заставил племянника собственными руками вырезать эту надпись, приговаривая, что вековая мудрость учит не обманывать орков и не торговаться с ними. Правда, она основана на том, что обманутый орк стремится укоротить на голову своего обидчика, и, как правило, его даже не может остановить в этом закон. Ну очень вспыльчивый народ эти орки.

Само путешествие проходило спокойно и однообразно. Как я и говорил, судно вёл капитан Крум. Не знаю, какой он капитан, но тварь порядочная. Он себя вёл на корабле так, словно это его собственность и все на корабле должны ему подчиняться. Я не выдержал его отношения и хамского поведения по отношению к бедному юнге. Крум откровенно издевался над пацаном, заставляя раз за разом мыть гальюн перед посещением этого места капитаном и после, да ещё в очень хамском ключе. Ну, и не выдержала душа поэта – отправил его мощным хуком за борт.

Я, если четно, и раньше всё время лез, не вставая, в тарелку, хотя, скажу честно, я с этой привычкой борюсь. И когда выловили этого нехорошего редиску, я ему сообщил, что он понижается в должности с капитана сего славного судна до штурмана. Ну, и спокойно пошёл, да занял его комнату, а ему великодушно уступил койку. А то, ишь какой масленица – пока я был между жизнью и смертью, он перебрал почти всю власть в свои загребущие руки. Ну, и плюс я во время болезни никуда не мог, да и, откровенно говоря, не хотел вмешиваться, а тут не выдержал, и расставил все точки над Ё.

Краткое обследование выявило, что все карты и морские прибамбасы оказались опять в его ведении, и были снова конфискованы в пользу законного владельца, то есть, меня. Не, я понимаю, что в открытом море устраивать переворот – сомнительная операция, и откровенно попахивает суицидом. Но и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы, разгадать один из секретов мореходов этого мира, а именно: компас и его манипуляции. Вроде всё просто в нём, но это для нас всё просто, господа, а для обывателя это чудо чудное, когда странная стрелка на веревочке указывает направление. Да, компас здесь был прост до безобразия и представлял из себя рыбку с каким-то материалом посередине, который не давал утонуть ей в воде.

Не, бывший капитан Крум, конечно, устроил настоящую истерику с воплями и призывом всё вернуть на свои законные места. То есть, меня в трюм, а его в капитанскую рубку, и, само собой, все карты и морские прибамбасы ему обратно отдать. А как он ухмылялся и едко комментировал, пока я разбирался с компасом. Не, он что, и правда думал, что я, дитя компьютерного века, не догадаюсь, зачем там в коробочке лежит глиняное блюдце с шерстяной тряпочкой. Да я этот способ в сериале про викингов собственными глазами видел и сей фокус ещё на острове разгадал. Надо в блюдце налить воды и шерстяной тряпкой натереть рыбку, чтобы она намагнитилась, ну, и проследить чтобы рядом не было железных предметов. Для этого мне пришлось отогнать орков и запретить с железом подходить к ней.

Как кричал Крум! Это была музыка Бетховена для моих ушей. Он обвинил меня в том, что я украл секретные знания капитанов, и в чёрной магии, ещё немного, и дело дошло бы до обвинения в убийстве первого императора. Сей концерт прервал Грог, он взял дело в свои руки и переспросил, подтверждает ли капитан свои обвинения в чёрной магии и воровстве меня, и где доказательства. На что бедный низложенный капитан быстро заткнулся и бочком бочком свалил с палубы в трюм.

На мою беду, капитаном назначили меня, и теперь с каждой мелочью шли ко мне.

Пришлось вспоминать древние правило: разделяй и властвуй. Я и разделил обязанности, назначив трёх помощников себе: Грога, Сергера и Кума. Грог отвечал за общий порядок на корабле, Сергер стал главным среди матросов, хотя он и раньше был ответственным за них – к сожалению, помощник капитана не дожил до сего момента и отдал душу на одном из кольев на острове. Бывший капитан теперь всегда был рядом со мной и давал советы, да и поведение его резко изменилось с хамского на раболепное. Вот что кулак животворящий с людьми делает, а что бы с ним случилась, если бы я его перекрестил по зубам?

Наше судно было наполовину парусным, с римским косым парусом, на что ушёл весь брезент, кроме моей палатки, ну, и конечно мускульно-вёсельный двигатель, куда ж без него. Тем более в этом мире это самый надёжный и ёдвигатель на морском и речном флоте. На вёслах все побывали, кроме скромного меня. Сначала болел, а теперь, видите ли, капитану не положено! Немногие вещи, что не положено делать капитану, меня устраивают, вроде запрета на драйку палубы. Правда, этим ни один из орков не грешил.

Но зато мне приходилось рассчитывать паёк, и я скажу – эта задача с двумя неизвестными. Я не знаю ни сколько нам плыть, ни сколько чего надо в день на членов экипажа, и уже десять раз успел пожалеть о содеянном, но на попятный не пойдёшь. Пришлось брать удар на себя, да ещё шаман со своими уроками никак не отстанет. У него что, учительский талант открылся? Не, где не надо, там трещит, рта не закрывая, а рассказать про то, что было на острове, так ни одна собака на этом судне не желает ни слова сказать.

Кстати, о собаках, друзьях моих верных. Они пострадали больше всего, им от неприкаянных душ досталось, да и пока спасали мою тушку, вымотались в беге из последних сил. Но пернатый-рогач постарался на славу – такой регенерации, как у них, я больше ни у кого не видел. Через неделю следов сражения на их чешуе даже не наблюдалось, да и бегали они бодренькими оленями по палубе. К гальюну они превыкли сразу и если собачке надо было по нужде, то место освобождалось почти мгновенно. Собаки не отличались особым терпением и могли просто вытащить на свежий воздух заседателя думы, и им было наплевать, кто там заседал: орк, гном или человек. Исключение было лишь для трёх членов экипажа. Грог с боем доказал своё право на гальюн, это надо было видеть – борьбу огромного пса и разъярённого орка со спущенными штанами, эпичная была битва. С шаманом псы сами не захотели связываться, ну, и я на правах хозяина и кормильца пользовался льготой.

Корабль плыл, время шло, все делали свою работу, кроме меня, а я точно понял за это время, что сел на свой стул. Вся моя должность капитана сводилось к тому, что я следил за настоящим капитаном и позволил ему взять немного южнее. После краткого экспресс расспроса выяснилось, что нам лучше прибыть на центральную часть материка, а его почему-то тянуло туда, как магнитом. Там и нравы попроще, где орки обосновались, ну и закон там был на первом месте, и аристократы сильно не могли злобствовать. А уж южней правили знатные рода, и вся власть была у них в руках – что хочу, то и ворочу, конечно, с оглядкой на соседей, но если шлея под хвост попала, то управы на аристократа почти нет.

По идее, мне всё равно, куда, у меня были документы безземельного дворянина, что-то вроде младшего сына барона. Да, орки и гномы в купе с эльфами и с другими расами могли иметь дворянское звание. Хотя многие из представителей этого мира предпочитали жить родами и кланами, ну, и племенами. Но никто не мешал какому-нибудь вождю прикупить себе дворянское звание, особенно если он не выборный, а унаследованный вождь, ну или что-то в этом роде. Для передачи титула, наследнику надо всего-навсего быть наследным дворянином, то есть, у него должны быть деньги и владения, под которыми подразумевается не клочок земли сто на сто метров, а что-то более существенное. Но, что самое удивительное, подобных не обязательно иметь.

Так вот, по документам я получался младший сын дворянина третьего ранга. Мой папаня, по идее, должен был иметь и землю, и людишек, и как минимум сотню воинов на постоянной основе. Всё население делилось на сословия, по которым можно было путешествовать, как вверх, так и вниз по социальной лестнице. Сама лестница начиналась, естественно, с правителей, и заканчивалась рабами. Система с титулами была запутанной, но местные в ней хорошо разбирались, тут даже рыцари были как безмельные, так и со своей землёй, а ещё они были свободные и вассальные.

Мне попытались объяснить систему, но я в ней быстро поплыл, да и, скажем дружно – нафиг нужно. Тут почти как в древней Франции: “Вассал моего вассала не является моим вассалом”. Самое главное я уяснил – спину ни перед кем гнуть не надо. Во-первых, я сам дворянских кровей. Во-вторых, я свободный человек. Ну, и в-третьих, я вспыльчивый дикий орк, а они ни перед кем не гнут спину, и вроде как свободный народ.

Когда я немного оправился, меня ждал сюрприз. Чисто так конкретно в орочьей манере. Меня подняли на рассвете и вручили мне мои доспехи, предварительно очистив их от кровушки, которой обильно полил вражеский шаман, пока я ему горло грыз. Ну, и моё оружие, доведенное до ума умелыми руками. Мачете обзавелось ножнами и нормальным креплением к поясу. Мои дубинки также претерпели изменения, они поменяли форму и теперь это были на просто два стальных прута. Их полностью перековали, и левый стал чуть поменьше правого, но на этом изменения не закончелись – прутам дабавили рёбра на конце и они стали похожи на настоящие шестопёры. Таким оружием действительно можно всего два раза бить: первый раз по черепу, второй – по крышке гроба.

Лук тоже преобразился: ему сделали полностью обмотку и залили чем-то вроде лака, и теперь он не боялся сырости, но на этом его превращения не закончились. В рукоять шаман поставил два клыка из моих стрел и теперь в самом луке живут духи змей. В общем, он работал по принципу, что использовали с кораблем, единственно, что добавилась функция свой-чужой. Пока я разглядывал всё это великолепие, не забывая слова благодарности произносить, меня успели обрадовать, что к этим доспехам и оружию полагается настоящий воин, а не это недоразумение. Но пообещали немного исправить ситуацию. Мои слова, что не надо себя утруждать, не были услышаны.

Свои обещания орки выполнили в тот же миг: меня буквально пинками загнали в доспехи и выкинули на палубу, где продолжалось избиение меня родного. Если я раньше считал жесткими тренировки, то я успел сравнить и оценить всю прелесть увеличенных нагрузок на своей бедной тушке. Меня обрадовали, что если я хочу, чтобы прекратилось избиение под кодовым названием “тренировки”, то от меня требуется мелочь – всего-навсего начать избивать своего тренера. Другого варианта не предусматривалось. Скажу, такой вид тренировок либо сломает человека, либо стимулирует его. Ой, извиняюсь, какого ещё человека – орка. Кстати, это правило действовало не только на меня, а на всех орков: сильный избивал слабого.

Своеобразное соревнование на выбывание проводилось каждый десятый день, и победитель получал должность главного истязателя или тренера. Правда, чемпион не менялся ни разу за всё время, хотя желающих намять ему бока были всегда. Не, всё-таки классные ребята, эти орки, хотя иной раз и перегибают палку. Зато чувствуется в них что-то родное и душевное, а за показной грубостью прячется честная душа воина. Не, они могут и не моргнув глазом вынести собеседнику челюсть, если что не так, а в остальном это чисто дети, наивные и простодушные, в основной своей массе. Но никогда не стоит забывать, что они оскорбление могут простить только своему, ну, а с постороннего спросят по полной программе.