Заруливая в подземный гараж «Арджент-тауэр», Джесси еще раз попробовал набрать номер Эван. Опять безрезультатно. Знойная бескрайняя пустыня поглотила ее, и он даже не знал, получили ли Томми с Маккрекеном его сообщение. Когда он подъехал к месту парковки, Суэйзи опять сползла вниз и принялась запихивать в сумку вещи, взятые из берлоги Койота.

Он убрал телефон в карман и открыл дверцу. На душе словно кошки скребли. Джесси снова достал телефон.

— Что ты делаешь? — спросила Суэйзи.

— Хочу позвонить в ФБР.

Он листал номера в записной книжке мобильника, когда телефон вдруг выпал у него из рук.

В ушах шумело и звенело. Он попробовал поднять руку и не смог. Не смог даже согнуть пальцы. Головокружение и тошнота. Руки словно сковало, лицо онемело. Перед глазами все плыло. Он повернул голову и увидел Суэйзи — ее невозмутимо-спокойное, злорадствующее лицо. И упал головой на руль.

— Что ты…

Язык больше не повиновался ему. От звона в ушах трещала голова. Он попытался сфокусировать зрение и заметил у себя в правой ляжке шприц для подкожных впрыскиваний. Это было последнее, что он увидел перед тем, как повалиться набок и погрузиться в пустоту.

На заднем сиденье патрульной машины офицер Бринкли колотил рукой по сетке:

— Остановите! Дайте я поведу!

Но мой отец невозмутимо покачал головой:

— Нет, сынок, этому не бывать.

Я изо всех сил жала на газ, одной рукой нащупывая рацию.

— Могу я с этой штуки позвонить на мобильный?

Из слов диспетчера я поняла, что Томми и Эбби находились на кольцевой дороге где-то у границ военной базы, примерно в десяти или пятнадцати милях от нас. В данный момент поблизости не было ни одного выездного полицейского наряда. В районе Изабелла на повороте к Четырнадцатому шоссе имелась одна патрульная машина, но мы находились на несколько миль ближе. Все остальные полицейские силы были брошены к югу от города — к месту крушения поезда и убийства Шепард-Кантуэлл.

Наконец мы выбрались на асфальтированную дорогу. Здесь машина пошла быстрее. Мощный мотор ревел как зверь, и меня это устраивало, поскольку я хотела поскорее добраться до Томми.

— С рации на мобильник вы не позвоните. — сказал Бринкли.

Я включила кнопку приема и поднесла трубку к лицу:

— Кто-нибудь! Выйдите на связь!

Мне ответил диспетчер полиции.

Одной рукой управляя машиной, я прокричала ей, чтобы она связалась с Томми по мобильному.

— И еще позвоните вот по этому номеру. Джесси Блэкберн.

Из-за перегородки орал Бринкли:

— Это полицейское отделение Чайна-Лейк, а не переговорный пункт!

— А мне наплевать! Если им удастся связаться с Джесси, он тоже попробует дозвониться до Томми по мобильному. Главное сейчас — установить с Томми связь.

Только терзало меня в этот момент нехорошее подозрение, что от мобильника Томми сейчас столько же проку, сколько и от моего. Я чувствовала, что по телефону нам с ним связаться не удастся, оставалось только его найти.

— Неужели вы не понимаете? — удивилась я. — Эта женщина Койот приехала в город в мужском обличье, представляясь как Робин Кляйстерс. Только имя это скорее всего вымышленное.

— Кай Торренс ее зовут, — сказал отец.

— Правильно. Томми все еще ждет подтверждения из военных архивов, а по мне, так тут и подтверждать нечего. — Я глянула на отца в зеркальце заднего вида. — Если Койот — женщина, то Морин Суэйзи либо ошибалась насчет Торренса, либо сказала нам не всю правду.

И увидела, как он тяжело вздохнул.

Я гнала машину, крепко вцепившись в руль.

— Койот убила Валери и ее мать. Она сделала это еще до встречи выпускников и спрятала тела в дальней комнате. Потом приняла облик Валери. Вот такой хитрый ход, — покачала я головой. — Чемодан на полу в одной из спален был совсем не тот, что Вэл пронесла на самолет. — Опять, вот уже в четвертый или пятый раз, я оговорилась и поспешила поправиться: — То есть не Вэл, а Койот. — И вообще я чувствовала себя полной идиоткой. — А мы, дураки, выбалтывали ей все, что знали о «Южной звезде».

Отец согласно кивал.

— И все думали, что она тяжело больна, и не придали значения столь заметному изменению в ее внешности.

— Да никто из нас не видел Валери лет пятнадцать. Откуда нам было знать, черт возьми! Пап, ты представляешь, она даже сказала мне, что сделала пластическую операцию носа!

Голова у меня просто шла кругом. Нет, правда, как она узнала даже о таких мелочах? О вещах, касавшихся наших давних школьных дел. Я еще могла понять, откуда у нее взялись водительские права Валери, но остальное не укладывалось в голове.

— Она убила Валери, чтобы добраться до всех нас, — сказала я.

А Томми и Эбби еще не знали этого. И Койот могла добраться до них первой. Дорога казалась нескончаемой, и я все сильнее давила на педаль газа.

* * *

Эбби включила в машине кондиционер. В зеркальце заднего вида ей была видна Валери, развалившаяся на заднем сиденье. Томми еще раз попробовал установить мобильную связь и снова покачал головой. «Скорую помощь» вызвать не получалось, оставалось ехать в больницу.

— Как ты думаешь, куда он направился? — спросила Эбби.

— Кто? Койот? — Томми казался до странного рассеянным.

Эбби бросила на него нервный взгляд:

— Все не можешь отделаться от того странного чувства?

Он провел рукой по волосам, глядя на дорогу впереди.

— Еще пару миль, и мы войдем в зону приема мобильной связи. Так что давай жми.

Дорога пошла на подъем, потом вниз под уклон. Они приближались к мостику через Скалистый ручей — эту переправу местные называли «дырой». Эбби сбавила скорость, готовясь к повороту, и вдруг будто кожей ощутила чье-то присутствие, уловила какое-то шевеление сзади. Зеркальце заслонило что-то темное.

На заднем сиденье Валери выпрямилась и села ровно.

Но это была не Валери. Это был кто-то другой. И этот кто-то скинул рыжий парик, обнажив каштановый ежик стриженых волос. Мешковатый плащ и старушечья блузка исчезли.

Хрупкая умирающая женщина куда-то делась, а вместо нее в зеркальце Эбби увидела упругую матовую кожу, точеную мускулатуру и гигантский шрам, выглядывавший из-под облегающей футболки, под которой топорщились затвердевшие от холодного воздуха кондиционера соски.

— Томми… — только и успела вымолвить Эбби и увидела, как блеснул нож.

Она резко крутанула руль, и лезвие скользнуло по ремню безопасности Томми и его куртке. Эбби видела, как хлынула кровь. Она жала на тормоза и отчаянно крутила руль. Машина, виляя из стороны в сторону, неслась в придорожную грязь. Снова взметнулся нож. Вцепившись в руль, Эбби пыталась выправить машину. Она уже видела впереди мостик и понимала, что им на него не попасть. Она слышала, как сзади открылась дверца, еще раз нажала на тормоза, резко выкрутила руль, пытаясь спасти машину от падения, и почувствовала под колесами пустоту. Все вокруг завертелось — и песок, и небо, и свет, и тень… Их машина летела с обрыва.

* * *

Впереди на дороге маячил джип. Мы проехали отрезок в восемь миль, и это была первая встреченная машина. Вокруг до самых гор тянулась унылая, поросшая колючками пустыня.

— Как мне включить мигалку и сирену? — спросила я.

— Да просто объедьте его, — посоветовал Бринкли.

Ладно. Я включила передние фары и, перестроившись в левый ряд, с ревом промчалась мимо джипа. В другое время я бы обязательно глянула, что там за водитель такой, но сейчас мне было не до этого. Я снова взялась за мобильник — будто его открытая крышечка могла обеспечить прием сигнала. Конечно же, связи не было.

Я растерянно смотрела на карабин, приставленный вертикально рядом с приборной доской.

— Вот бы знать, с каким оружием ходит Койот.

— Помимо этого двенадцатизарядника, у меня еще есть пистолет в кобуре и другой карабин в багажнике, — ответил мне Бринкли и посмотрел на отца: — Вы умеете обращаться с таким оружием?

— Да. — Отец прильнул к сетке. — Эван, в случае малейшей опасности ты останешься в машине.

Я перестроилась обратно в правый ряд.

— У этой машины пуленепробиваемые стекла?

— Нет, — ответил Бринкли. — Поэтому, если что, пригнитесь.

Я кивнула. Мы неслись на полной скорости. Преодолев подъем и спуск, перемахнули мостик через Скалистый ручей. Дорога снова потянулась ровной черной полосой, разрезая пустынную глушь. Но где же Томми и Эбби?

Эбби услышала шипение радиатора и уловила запах бензина. Она лежала неподвижно. Над головой — выступ обрыва и небо. Высоко-высоко виднелся мостик. Только сейчас она ощутила всю глубину и силу боли.

Она лежала, придавленная перевернутой машиной, и видела распахнутую дверцу, расплющенное лобовое стекло и собственное тело до бедер. Ну да, все-таки она крупная женщина. Но почему же машина, это чертово творение Детройтов, лежала так ровно вверх колесами, хотя под ней находился человек? Проклятая гробина!

Где-то наверху прошелестели по мостику шины, и все стихло, только несколько камешков осыпалось с обрыва.

Но где же оно? Где это существо, которое она видела в зеркальце? Эбби задрала голову, и ее пронзила такая боль, словно по лбу рубанули острым мачете.

Пролежав неподвижно еще несколько секунд, она прошептала:

— Томми!..

Сквозь черную муть боли она услышала булькающий звук. Изо рта ее текла кровь, но звук исходил откуда-то из другого места. Она слышала его всякий раз, когда переводила дыхание. Эбби попробовала шевельнуть левой рукой и поняла, что у нее сломано запястье. Тогда она поднесла к груди правую руку и нащупала кровь — не какой-то мелкий порез, а огромную, хлюпающую от крови дыру в груди. Она немного приподняла голову, чтобы увидеть рану. Кровь была темно-красной, почти коричневой.

Внутри машины что-то скрипнуло, и тяжелая махина еще сильнее придавила ей бедра. Она закричала от боли.

— Эбби!..

Это был Томми. Машина снова заскрипела, и Эбби вновь застонала.

— Перестань!..

Потом она увидела, как из открытой дверцы медленно, с мучительным трудом высунулась голова Томми. Глаз его было не видно — так сильно распухло и почернело лицо. Нос был разбит, из ушей струйками вытекала кровь.

— Прости, — прохрипел он. — Ты где есть-то?

— Я здесь внизу. А где это… существо?

— Не знаю. Я его не вижу.

— Да перестань же давить! — Ей стало стыдно своей грубости, и она прибавила: — Пожалуйста.

— Но я иначе не могу отсюда вылезти. Извини.

Эбби терпела из последних сил, но боль была невыносимой.

Лежа на спине, Томми пытался как-то оттолкнуться ногой, чтобы выползти из машины. Теперь Эбби видела, что он лежит на треснутом лобовом стекле со сломанными руками и ногой и выбраться сам не сможет.

— А где Валери? — спросила Эбби. — Она в машине?

— Не знаю.

Эбби сглотнула слюну и снова почувствовала во рту вкус крови.

— Где твой пистолет?

Томми попробовал поднять руку и не сумел. Тогда он просто напряг мышцы, чтобы ощутить кобуру под курткой, и сказал дрогнувшим голосом:

— Пистолета нет…

С обрыва снова посыпались камешки. Эбби вывернула голову, пытаясь что-нибудь разглядеть наверху, но ее снова пронзила чудовищная боль.

Высоко, возле моста стояла лже-Валери и наблюдала за ними. Она была с ног до головы покрыта пылью, кожа на руке от плеча до локтя содрана в кровь. Бледное, почти прозрачное лицо походило на маску. Постояв, она начала спускаться с обрыва.

Бараний лог, Ручей шошонов — патрульная машина проносилась мимо мест, чьи названия запали мне в память с детства. Воздух над перегретым асфальтом призрачно змеился. На душе скребли кошки.

— Мы уже должны были их встретить.

В зеркальце заднего вида я видела лицо отца. Его бледные губы были плотно сжаты.

— Согласен.

— Куда же они поехали? Мы что, не заметили их?

— Давай-ка пересаживайся, Котенок.

На этот раз я послушалась. Бринкли выскочил из машины, достал из багажника второй карабин и коробку с патронами и отдал отцу. Я перебралась на соседнее сиденье, а Бринкли сел за руль, развернул машину и погнал в обратную сторону со скоростью восемьдесят миль в час.

— Здесь нет никаких поворотов, никаких разъездов и ответвлений, ни одного заезда на базу или даже прорехи в ограждении, — сказал он. — Или их вообще не было на этой дороге, или они…

— В «дыре», — подхватила я.

Он кивнул. «Дырой» называли овраг под мостом через Скалистый ручей, где каждый год обязательно переворачивался какой-нибудь прыткий юнец или пьяный водила. Я внимательно оглядывала окрестности — до «дыры» оставалось миль десять.

Бринкли прибавил скорости.

— Вы умеете заряжать карабин?

То ли после устроенной мной автогонки он мысленно записал меня в новобранцы, то ли просто был напуган до смерти.

— Ну конечно, — глянула на него я.

Он дал мне ключ:

— Патроны заперты в «бардачке». — Руки его буквально вросли в руль. — Вообще-то детектив Чанг — непревзойденный стрелок. Так что, если этот гад подстрелил его, то…

Я отперла «бардачок» и достала патроны.

— То в таком случае нам лучше быть во всеоружии.

— Точно. Так что заряжайте карабин.

Лже-Валери спускалась в овраг. Из-под рваной футболки виднелась одна грудь. Бледная кожа блестела на солнце, делая ее похожей на какое-то неземное существо.

— Томми, оно идет сюда! — прошептала Эбби.

Она видела, как он с усилием пошевелился, как вывернул голову, пытаясь что-нибудь увидеть. Ему удалось открыть один глаз, и он резко втянул в себя воздух.

— Эбби, как хочешь, но ты должна выбраться оттуда.

Только сейчас они до конца осознали, в каком опасном положении находятся.

— Но меня придавило машиной!

Лже-Валери бочком спускалась по склону, уже метрах в пятидесяти от них. Томми снова попробовал оттолкнуться ногой. Эбби силилась вдохнуть воздуха, потом сквозь клокотание в пробитой груди проговорила:

— Томми! Перед тем как мы разбились, это существо все переводило разговор на наших детей. — Она видела, как Томми приподнял голову и оглядел салон машины. — Оно хотело выведать, где находятся наши дети.

Лже-Валери споткнулась о камень и упала на колени.

— Это чудовище хочет убить нас и Эван. И еще наших детей.

Томми застонал, и в этом стоне слышалось отчаяние.

— Оно идет сюда, чтобы заставить нас сказать, где наши дети, — продолжала Эбби.

От произнесенной вслух страшной правды она похолодела.

— Эбби, — сказал Томми, — ее оружие осталось здесь, в машине.

— Тогда забери его скорее!

Он с трудом пошевелился, застонал. Машина закачалась и сильнее придавила Эбби. Боль снова обрушилась на нее, а из горла струей хлынула кровь. Ее рвало кровью, она лежала и кашляла.

Томми тыкался здоровой ногой в разных направлениях.

— Почти…

Что-то металлическое лязгало по стенам машины.

— Ты видишь, что там?

Эбби задрала голову и увидела оружие, которое Томми пытался вытолкнуть из машины. Потом он тихо сказал:

— Эта баба Койот мучила Келли и Сиси перед тем, как убить их. Она не спешила. Ты это понимаешь?

Эбби вытянула руку, чтобы подтащить к себе оружие.

— Подтолкни еще поближе! Я не достаю.

Он со стоном поддал плечом, пытаясь вытолкнуть оружие из машины.

— Эбби, ты это понимаешь? А у меня просто кончились силы.

— Да, понимаю. Но у тебя уже получилось. — Она отчаянно тянулась пальцами. — Давай, еще немножко! Я уже почти достала до ножа.

Стиснув зубы, он со стоном все-таки вытолкнул страшные предметы из машины. Облегченно выдохнув, Эбби опустила руку. Ей удалось остановить гранату, катившуюся прямо к ней.

— Все, я достала! Ты молодец, Томми!

Нож лежал рядом с гранатой. Эбби кое-как ухватила его, и он показался ей страшно тяжелым.

А с обрыва опять посыпались камни. Лже-Валери уже поднялась после падения и, вытерев руки о штаны, снова стала спускаться в овраг.

Томми бессильно откинул назад голову и произнес:

— Жаль. Я думал, выйдет иначе.

— Томми, я дотянулась до ножа! Он у меня.

— Эбби!..

Эбби видела, как он слабым кивком указал назад, и все поняла. Лже-Валери была уже совсем близко.

На вершине холма Бринкли сбавил скорость. Внизу, метрах в двухстах, был виден мост через Скалистый ручей.

— О Боже! — Я подалась вперед, сжимая в руках винтовку. — Вы видите это?

Тормозной след. Бринкли прибавил скорость.

— Раньше мы его не заметили. — Я крепче сжала тяжелый карабин. — О Боже!

Следы шин на пролегавших через пустыню пыльных дорогах не редкость. Мимо этих мы, вероятно, проскочили в спешке. Но они отличались от других — отчетливые и свежие, они указывали, что машина вылетела за проезжую часть и сорвалась с обрыва.

У меня за спиной отец сказал:

— Приготовь оружие.

Я щелкнула затвором.

Бринкли затормозил.

* * *

Нож выскальзывал из руки Эбби — из-за липкой крови, перепачкавшей ладонь. Она сжимала его из последних сил, готовясь защищаться.

— Эбби! — позвал Томми.

— Нож у меня в руке.

— Эбби, у меня совсем нет сил. Эта мразь может убить меня, но я ни за что не скажу ей, где мои дети. Но… — Он совсем сник, голос его словно провалился куда-то, и вместе с ним провалилось сердце Эбби. — Но я так слаб, что могу не выдержать и выболтать ей, где твои малыши.

Нож снова чуть не выскользнул из руки Эбби. Она увидела лже-Валери — совсем близко, метрах в тридцати. Та двигалась, прихрамывая и шатаясь, словно сломанный робот.

— Эбби!

Лицо лже-Валери оставалось невозмутимым. Одна нога ее была неестественно вывернута, но она продолжала идти, даже не морщась. В руке она сжимала нож с длинным зазубренным лезвием. И сил у нее, судя по всему, было по-прежнему хоть отбавляй.

— Эбби! А ты сможешь не выболтать?

Эбби наблюдала за жутким существом. Оно остановилось, чтобы отдышаться, и заметило свою голую грудь. На лице существа изобразилась недовольная гримаса. Оно попыталось спрятать торчащий сосок под рваной майкой. Ему это удалось, поскольку ткань сразу прилипла к окровавленной коже. Потом чудовище повернуло голову и вперило в Эбби пристальный хищный взгляд.

Из горла Эбби вырвался стон:

— Нет, я не смогу!

В глазах ее стояли слезы. Она закашляла кровью и выронила нож. Теперь их шансы сократились до одного.

— А до гранаты можешь дотянуться? — спросил Томми.

— Да.

Она знала, что сможет. Она должна это сделать! Лже-Валери оставалось спуститься всего на каких-нибудь двадцать метров. Она двигалась осторожно и не спеша. Эбби тянулась к гранате, лежавшей на песке всего в нескольких сантиметрах от ее пальцев. Наконец ей это удалось. Она подкатила гранату к себе, зажала в руке и поняла, что та слишком тяжела для нее.

— Я не смогу ее кинуть!

— Знаю.

Эбби закрыла глаза.

Голос Томми звучал слабо, но проникновенно:

— Ты должна точно рассчитать время броска. Нужно выдернуть кольцо, отпустить рычаг и немного подождать.

Распахнув глаза, Эбби смотрела в небо.

— А сколько нужно ждать?

— Три-четыре секунды.

Между тем лже-Валери спустилась к пересохшему руслу ручья. На лице ее застыло прожорливо-хищное выражение.

Эбби держала гранату в руке, пытаясь вычислить время и точность броска. Тяжеленькая граната придавала ей силы. Она слышала, как лже-Валери спрыгнула на дно пересохшего ручья и, шурша по песку, направилась к машине.

— Ну, готовься! — сказала Эбби.

Бринкли остановил машину, отстегнул ремень и выскочил, хватаясь рукой за кобуру. Отец выпрыгнул из задней дверцы.

— Эван, спрячься за машину и пригнись!

Я распахнула дверцу со своей стороны. С карабином наперевес отец направился к краю обрыва.

Эбби сжимала гранату из последних сил. Изуродованную руку она просунула в машину и нащупала плечо Томми, чувствуя, как тяжело вздымается и опускается его грудь. Через секунду он накрыл ее руку своей.

— Давай! — сказал он.

«Уолли, я люблю тебя! — Она зажала кольцо зубами. — Дульси, Трэвис, Хейли! Родные мои!..»

Койот вышел из-за машины, сверкая зажатым в руке ножом. Эбби рванула зубами кольцо.