Мать положила трубку на рычаг.

— Он на базе.

— С какой стати эти варвары отвезли его туда? Он больше не служит во флоте. — Я нервно ходила по гостиничному номеру. — И почему ты не хочешь сказать мне, с кем только что говорила?

— Те двое, что сгребли его… Как думаешь, кто они?

— ЦРУ? Контроль за наркотой? Мормоны?

— Военно-морские разведслужбы.

По идее, такая новость должна была разжечь мое любопытство и гнев, но я ощутила лишь тихий щелчок в мозгу.

— И зачем они его забрали?

— Тоже, наверное, ведут свое следствие.

— А при чем тут он? Какое имеет отношение к Койоту?

— Эван, до Койота им дела нет, а вот за твоим отцом они следят всю жизнь.

— Почему?

— Потому что наблюдают за всеми, кто был засекречен. И особенно за теми, кто размахивал красной тряпкой. Как это сделал Фил, когда обтирался тут недавно по всяким местам и расспрашивал про «Южную звезду».

— И теперь они арестуют его?

Мать посмотрела на телефон.

— Нет, не арестуют. Но засекреченные проекты должны оставаться засекреченными, а он, видишь ли, вздумал пролить свет на один из них.

— Но если он не арестован, тогда что? Что они там с ним делают?

— Просто разговаривают, допрашивают. Продержат на базе двенадцать часов.

— Ч-черт!

Я терла лоб, разглядывая телефонограммы, которые мне вручил портье. Один только их вид уже внушал мне тревогу.

— Этот народец любит пускать пыль в глаза, но свою работу знает туго. — Было видно, что мать неплохо осведомлена. — А еще они, возможно, думают, что делают ему одолжение, избавив от неприятностей с полицией Чайна-Лейк в связи с угоном полицейской машины.

— Откуда тебе столько всего известно? — расстроилась я. — Если ты мне скажешь, что работаешь на ЦРУ…

— Ты думаешь, стюардесса может быть цэрэушницей? — скрестила она на груди руки.

— Нет, мам, я не это имела в виду.

— Просто, чтобы твой отец считался чистым, я тоже должна была быть чиста. Скажем так: если бы я захотела работать на военно-морские спецслужбы, меня бы приняли.

— А с кем ты только что говорила?

— Это не важно. — Она коснулась моей руки, чтобы смягчить резкость ответа, и нахмурилась: — Да ты замерзла.

Я вытянула руки — они дрожали.

— Боюсь за отца.

А еще меня напугали эти послания Джесси. Я смотрела на них, словно это какие-то таинственные руны. «Перезвони. Важно. Срочно». Но дозвониться до него я не могла. На работе, в «Санчес Маркс», сказали, что он взял отгул, но ни по домашнему телефону, ни по сотовому Джесси не отвечал.

Мать похлопала меня по руке:

— Как насчет сандвича?

Я кивнула, и она заказала еду в номер. Я переоделась в джинсы и пошла в ванную умыться, но услышала, как звонит мой мобильник. Мать протянула его мне, когда я выскочила.

— Лавонна Маркс, — сказала она.

Это была начальница Джесси.

— Лавонна?

— Где он?

— А что случилось?

— Если он вздумал мудрить, то пусть имеет в виду: я этого не потерплю. Дай-ка ему трубку!

— Да я не знаю, где он! Все время шлет мне какие-то тревожные сообщения.

— Меня это не удивляет. Мне только что звонили из полицейского управления Лос-Анджелеса и сказали, что Джесси обчистил какую-то квартиру в Голливуде и удрал оттуда до приезда полиции. В той квартире было убийство. Они уже подписали ордер на его арест.

Голова моя пошла кругом, я опустилась на кровать.

— Но… нет! Не может этого быть!..

— Более того, этот дурень вручил консьержу свою визитную карточку, по которой полиция вычислила его и мою контору. Ты уж давай разыщи его и скажи, что дело нешуточное. Ведь он может не только лишиться работы и лицензии, а и вовсе загреметь в тюрьму.

Я не успела прийти в себя после этого разговора, как в номере зазвонил городской телефон. Мать сняла трубку, и лицо ее сразу сделалось встревоженным. Она включила телевизор, а я взяла у нее трубку.

— Вы смотрите новости? — спросил капитан Маккрекен. — Я сейчас приехал в отделение и обнаружил сообщение от твоего друга. Он хотел помочь мне с уликами против Койота. Молодчина парень, такой сознательный! Беда только, что он натоптал на месте преступления, и теперь полиция Лос-Анджелеса считает его причастным к убийству.

Я опустила голову, зажав руки между коленей.

— Его отпечатки повсюду в квартире Койота. И кстати, отпечатки Койота из той же квартиры совпадают с отпечатками Робина Кляйстерса. Полицейские в Лос-Анджелесе уже установили имя — Кай Торренс. Так что это та самая баба.

— Эв! — воскликнула в это время мать, смотревшая выпуск новостей.

Показывали полицейские машины, съехавшиеся к обшарпанному жилому дому. Бригада «скорой помощи» выкатывала из подъезда мертвое тело в черном мешке. Какой-то дядька с повязкой на глазу, вероятно консьерж, возбужденный и растерянный, говорил что-то про старушку. Мертвую старушку. И про мужчину на инвалидной коляске.

Мать держала мне голову, пока я блевала над толчком.

Потом я сгорбилась на постели, и она укутала мне колени одеялом. Я названивала Джесси домой и на мобильник, но он не отвечал. Я даже набрала номер его родителей, но, не дождавшись соединения, положила трубку. Слова «ордер на арест» и «ваш сын» однажды уже подкосили их благодаря Джессиному братцу-наркоману. Я звонила его бывшему научному руководителю и старому приятелю-однокурснику, работавшему в Лос-Анджелесе. Ни тот, ни другой ничего не знали. Я завалилась на кровать, не в силах совладать с обуявшим меня страхом.

Мать принесла мне стакан воды и села рядом, гладя по голове.

— Ты же знаешь, он хотел помочь, — сказала она. — Что бы там ни произошло, но он действовал из лучших побуждений.

— Понимаю. Только теперь у него проблемы.

Не выдержав, я опять вскочила и все-таки позвонила его родителям. От такой новости его мать могла напиться до чертиков, но они не должны узнать это из телевизора. После разговора я забралась с ногами на постель и тупо уставилась в стену.

Через полчаса у меня запищал мобильник — пришло какое-то сообщение. На экране я увидела — «от Джесси».

— О Боже!..

«Нужно в Уэств…»

Уэствуд. Перед глазами все поплыло. Я набрала его номер, но черт!.. Он опять не отвечал. Я набрала снова, недоумевая — ведь он должен был ответить! В этот момент запищала новая эсэмэска.

«Пжлст посп…»

Что это? «Пожалуйста, поспеши»? Я трясла телефон, как будто могла выколотить из него остальной текст.

Спрыгнув с постели, я начала искать туфли. Телефон снова запищал. Я прочла сообщение, и из горла у меня вырвался стон.

«Ранен…»

Последний рейс на Лос-Анджелес был в девятнадцать пятнадцать. Команда уже задраивала люк, когда мы с матерью пробирались по проходу к своим местам. Я прижимала телефон к уху. Молоденькая стюардесса попросила меня отключить его, но я, кивнув, продолжала слушать гудки. Двигатель заработал, когда мы еще не пристегнули ремни. Я пригнулась, спрятавшись за спинкой переднего сиденья.

Наконец в трубке послышался голос:

— Суэйзи.

— Что случилось с Джесси? — приглушенно заговорила я.

— Кто это?.. Эван? — В голосе ее зазвучали возбужденные нотки. — Джесси огрел меня монтировкой, а потом приставил к голове пистолет.

Я закрыла глаза, охваченная прежним паническим страхом.

— Что вы с ним сделали?

— Х-хо… — Долгая пауза. — Он грозился разрушить всю мою жизнь, карьеру. Заставил поехать вместе с ним в ту квартиру в Голливуде. Так что подумай лучше о нем, а не о том, что сделала я.

— Ну скажите мне!

— Я поступила с ним как с животным, коим он и является. Обезвредила его. Не привлекая полиции, заметьте. А где он сейчас, понятия не имею.

— Я вам не верю.

Даже через шум работающего двигателя я слышала, как она запыхтела от негодования.

— С этим делом я покончила. Теперь им занимаются власти, а я тут ни при чем. Но, если ты или этот твой бешеный пес заявитесь сюда снова, я просто вызову спецназ. Можешь мне поверить.

Страх мой моментально прошел. Озверев, я крикнула:

— Врешь ты все! — И нажала кнопку «отбой».

Стюардесса впереди воркующим голоском читала лекцию о правилах поведения в полете. Нервы мои были на пределе. Я решила испробовать еще один шанс и набрала номер телефона, который дал мне спецагент Хини.

Слава Богу, он ответил.

— Да. Все верно. Ваш друг удрал с места преступления, не дождавшись полиции. Теперь его усиленно разыскивают.

Турбины двигателя бешено ревели. Я заткнула одно ухо пальцем.

— Агент Хини, что мне делать? Я в отчаянии! — И рассказала ему об эсэмэсках Джесси. — Вы можете мне помочь?

— Вы единственный человек, кто здесь может помочь. Он должен сдаться полиции. И вы должны посоветовать ему это.

— Но это не Джесси! Поверьте мне. Здесь какая-то ошибка!

— Нет, это был он. Уж не знаю, что толкнуло его на такую глупость, но перед тем, как скрыться от полиции, он оставил свою визитку свидетелю. — Хини заговорил громче, стараясь перекричать какой-то шум. — Я сейчас еду в Чайна-Лейк с группой реагирования ФБР. Если вы решите, что готовы помочь, то найдете меня в полицейском отделении.

Наш самолетишко загромыхал по взлетной полосе. Я, скрючившись, пряталась за спинкой переднего сиденья.

В голосе Хини зазвучали скорбные нотки.

— Я сожалею, Эван, что так произошло с вашими друзьями. Поверьте, искренне сожалею. Томми был одним из лучших…

— Да, я знаю.

— Послушайте, я могу назвать вам одного человека в полиции Лос-Анджелеса. Женщина-лейтенант из отдела убийств и ограблений. В данном расследовании она не участвует, но может свести вас с теми, кто занимается этим делом. Ссылайтесь на меня и на нее, и тогда, возможно, Джесси получит какое-то снисхождение. Во всяком случае, они не станут применять оружие при задержании.

Я записала имя и сердечно поблагодарила его. Закатное солнце лупило в иллюминаторы, заставляя пассажиров щуриться. Я набрала номер отдела убийств и ограблений, и мне было велено подождать.

Что заставило Джесси пойти на такое безрассудство? Я откинулась на сиденье и уставилась на горы, черными силуэтами высившиеся вдалеке. Не что, а кто. Мой отец толкнул его на это. Я пыталась подавить в себе гнев и не могла. Не могла не злиться на отца, потому что он, пытаясь манипулировать Джесси, довел все до катастрофы. О чем он, интересно, думал, когда сказал Джесси, что эту беременность нужно прервать и другого выхода нет? Говорить Джесси о невозможности чего-то все равно что тыкать острой палкой пуму.

Отдел убийств и ограблений наконец ответил. Знакомой Хини на месте не оказалось, поэтому я назвала свое имя и номер телефона и сообщила, что срочно должна поговорить с ней насчет Джесси Блэкберна. Забыв о конспирации, я высунулась из-за сиденья, собираясь попросить, чтобы кто-нибудь встретился со мной в Уэствуде, чтобы…

В проходе надо мной стояла стюардесса. Протянув руку, она сказала:

— Мэм, отдайте мне ваш телефон.

— Я говорю с полицией Лос-Анджелеса! — шарахнулась я от нее.

— Я уже в третий раз прошу вас прекратить разговаривать по телефону. Отдайте мне аппарат!

— Еще только три секунды! Пожалуйста!

Самолет выруливал на взлетную полосу.

— Отдайте телефон, или мы вернемся на терминал и вас снимут с рейса.

Я отвернулась, но она не отставала, порываясь отнять у меня телефон. Мать положила руку мне на плечо и строго сказала:

— Отдай ей мобильный.

Я уступила.

— Вы можете получить его обратно в Лос-Анджелесе. — Стюардесса ядовито ухмыльнулась. Я готова была съездить ей по роже. Она убрала мой телефон в карман и засеменила на свое место.

— Фашистка! — огрызнулась я, откинувшись на сиденье.

Мать легонько похлопала меня по руке. Двигатель взревел громче, и самолет пошел на взлет. Теперь мне оставалось только надеяться, что текстовое сообщение, которое я послала Джекс и Тиму, будет получено.

«Примакон лаб. Помогайте!»

Удача благоволит дерзким. Это сказал не воин, а поэт. И хотя Вергилий кое-что смыслил в устройстве мира, он не знал про неучтенную карту.

Койот гнала машину по сумеречной дороге, анализируя ситуацию. Уж чем-чем, а дерзостью она сегодня отличилась, и все-таки удача только посмеялась над ней. Она так ловко прикинулась Валери Скиннер, так ловко заманила Чанга и Хэнкинс на кольцевую дорогу, но охота не удалась. Мысль о сегодняшнем провале была невыносимой.

Чанг и Хэнкинс погибли, но не дались ей в руки. Приближаясь к машине и увидев в руке Эбби гранату, она поняла, что́ та собирается сделать. Будто добралась до реки, чтобы напиться, и обнаружила, что та пересохла. Более того, Делани и дети по-прежнему были недосягаемы.

Терпение ее истощалось. Когда взорвалась та граната, Делани сидела у нее на хвосте — при оружии и с полицией. Позже, выбравшись выше по течению из оврага, она видела в бинокль, как эта Эван наблюдала за спасательной операцией. Видать, погибшие были этой Эван дороги.

А Эбби Хэнкинс, надо признать, оказалась храброй бабенкой. Придавленная машиной, она не могла убежать и все-таки предпочла борьбу. Хотела убить ее. Но граната сработала с четырехсекундной задержкой, поэтому, когда Эбби сорвала чеку, она успела убежать. И все-таки две такие необычайно храбрые женщины за один день — это не иначе как знак.

Сумерки быстро сгущались. Шоссе было забито машинами, возвращающимися в Лос-Анджелес.

Она подвигала плечом, в которое угодил осколок. Она все-таки успела отбежать, и основная сила взрыва пришлась на машину, но все равно потеряла много крови и получила мелкие осколочные ранения. Койот повращала левой рукой — та двигалась с трудом, и мышечная сила ослабла процентов на десять. Это оставалось в пределах нормативов миссии и все же не могло не беспокоить. И еще на плече была сильно содрана кожа — после прыжка из машины, когда та летела в пропасть. Рану следовало обработать и обколоть антибиотиками. Перелом большеберцовой кости она перевязала самодельным жгутом, но требовалась более жесткая повязка. В общем, нужно было срочно возвращаться на базу.

Мобильник затрещал, сигнализируя о полученном сообщении. Она только глянула на аппарат, и перед глазами вспыхнуло красное пламя. На дисплее она увидела фотографию своего амулета. Крик подобрался к горлу. Кто-то похитил ее амулет. Выходит, они узнали. Обнаружили квартиру.

Но оказалось, что амулет попал не в полицию. Оказалось, это была… Суэй.

Она узнала ее по телефонному номеру. Это Суэй похитила амулет. Зачем?

Она гнала машину, лихорадочно соображая, пытаясь понять почему. Ведь Суэй была на ее стороне. Суэй дала ей все. Тогда зачем она забрала амулет?

Мобильник опять запищал — пришло новое сообщение. Она прочла его, и поднимавшийся в горле крик отступил. Хищник и жертва, альфа и омега. Охота, похоже, все-таки завершится удачно. Суэй взяла амулет, но собиралась вернуть его вместе с другой вещью, нужной Койоту.

После перевала Сепульведа она свернула на Четыреста пятое шоссе. Она приближалась к городу, уже виднелся Уэствуд. Высотки на бульваре Уилшир выстроились в ряд, как деревья вдоль речного берега. Она опустила стекло, чтобы уловить дух Лос-Анджелеса — этот до боли знакомый металлический букет. В нем было намешано столько всего — запах автомобильного выхлопа и бумажных денег, запах пота, крови, мусора. Одним словом, всех вещей, которые она знала с детства и от которых Суэй помогла ей освободиться. Сейчас он манил ее обратно.

Рука онемела. Футболка присохла к спине вместе с кровью. Необходимо завершить миссию, прежде чем она окончательно потеряет физическую форму. Койот еще раз прочла слова, высветившиеся на телефонном дисплее.

«Эван Делани».

В электрическом свете вечерних огней она гнала машину к «Арджент-тауэр».