Сидя за рулем своего роскошного «Бентли», Джеймс Бонд с запозданием включил поворотник, затормозил гораздо резче, чем это понравилось бы его инструктору по вождению, и свернул с автострады Е5 на последний съезд к северу от Брюсселя. Это была простая мера предосторожности. Чтобы добраться до Страсбурга к полуночи, логичнее было продолжать движение по кольцевой, огибавшей Брюссель, после чего вырулить на бельгийское шоссе N4 и ехать в южном направлении. Но Бонд знал, что даже в отпуске следует быть начеку, и небольшой крюк по сельской местности поможет ему быстро обнаружить возможный хвост. А через час или около того он вернется на европейский маршрут E40.
Недавно все сотрудники Секретной службы получили директиву: «сохранять постоянную бдительность даже в неслужебное время, особенно в отпуске и за границей».
Этим утром Бонд сел на паром до Остенде, но посреди Ла-Манша судно остановилось более чем на час. Спущенная на воду шлюпка кружила вокруг парома около сорока минут, после чего прилетел вертолет, и судно двинулось дальше, а вскоре стало известно, что двое пассажиров упали за борт и бесследно исчезли.
«Молодые балбесы, — пояснил бармен, — дурачились, дурачились — и доигрались. Здесь такое часто бывает. Наверняка их винтом разрубило».
Пройдя таможенный контроль, Бонд припарковал свой «Бентли-Мулсанн-Турбо» в безлюдном переулке и открыл потайное отделение в приборном щитке. Автоматический пистолет «АСП» калибра 9 миллиметров и запасные обоймы были на месте. Бонд достал из тайника небольшую телескопическую дубинку в чехле из мягкой кожи и, отстегнув ремень безопасности, прицепил ее к поясу брюк с правой стороны. Этот черный стрежень длиною около пятнадцати сантиметров был эффективным средством самообороны, а в руках профессионала становился смертельным оружием.
В дороге, время от времени меняя положение тела, Бонд ощущал на бедре приятную тяжесть металла. Он сбросил скорость до сорока километров в час и разгонялся только на поворотах, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида. Спустя полчаса он убедился, что хвоста не было.
Но даже несмотря на директиву Бонд вел себя осторожней обычного. Что это — шестое чувство или слова М, сказанные пару дней назад?
— Нашел время для отдыха! — проворчал шеф, но тогда Бонд не придал этому значения. Всем было известно, как М относился к сотрудникам, уходящим в отпуск.
— Но мне полагается отпуск, сэр. Вы сами согласились отпустить меня на месяц. Если помните, мне пришлось отложить его в начале года.
М хмыкнул.
— Манипенни тоже вздумалось прошвырнуться по Европе. А вы, часом…
— Часом, не вместе? Нет, сэр.
— Наверное, ты куда-нибудь на Ямайку или на Карибы, да? — предположил М, нахмурившись.
— Нет, сэр. Сначала — в Рим. Затем проведу пару дней на Ривьере дей Фьори, после чего поеду в Австрию, чтобы забрать мою экономку Мэй. Надеюсь, к тому времени она поправится и сможет вернуться в Лондон.
— Ну да… Ну да… — продолжал ворчать М. — Что ж, оставь Начальнику штаба свой точный маршрут. Кто знает, когда ты нам понадобишься.
— Уже оставил, сэр.
— Береги себя, 007. Будь начеку. В наши дни Континент кишит злодеями, так что излишняя предосторожность не помешает.
Глаза моряка блеснули холодной сталью, и Бонду показалось, что шеф чего-то не договаривает…
На прощание старик проявил вежливость и выразил надежду на то, что Мэй поправится.
На тот момент пожилая шотландка Мэй, преданная экономка Бонда, была единственной причиной тревог на безоблачном горизонте. Зимой она дважды перенесла серьезный бронхит и заметно сдала. Казалось, что Мэй работала у Бонда целую вечность. И если вдуматься, то помимо Секретной службы, она была единственным постоянным элементом в его насыщенной событиями жизни.
После второго случая бронхита Бонд настоял на комплексном обследовании и показал ее доктору с Харли-стрит, к услугам которого часто прибегала Секретная служба. Мэй возражала, говорила, что она «еще крепкая птичка и в кастрюлю ей рановато», но Бонд был непреклонен. Последовала неделя изнурительных походов по врачам и бесконечного ворчания, однако диагноз оказался неутешительным: сильный отек левого легкого грозил серьезным осложнением. Врачи рекомендовали немедленно удалить легкое и направить Мэй в санаторий на трехмесячный отдых, в противном случае до своего следующего дня рождения она могла попросту не дожить.
Операцию провел лучший хирург, который был по карману Бонду, и как только Мэй набралась сил, ее отвезли в известную на весь мир клинику Моцарта, которая находилась в горах, к югу от Зальцбурга. Бонд регулярно звонил туда, и пациентка поразительными темпами шла на поправку.
Прошлым вечером он даже разговаривал с ней лично, и теперь улыбнулся, вспоминая, каким гневным тоном Мэй отзывалась о клинке. Она проклинала весь персонал — от прислуги до поваров.
— Они даже готовить прилично не умеют, мистер Джеймс! — жаловалась ему Мэй.
— Правду вам говорю! Эти горничные кровать, как следует, заправить не могут! Я бы ни одну из них не взяла на работу! А вы платите за меня такие деньги, мистер Джеймс. Это ж кринимал, да и только!
Мэй никогда не могла выговорить слово «криминал».
— Я уверен, Мэй, что вы в надежных руках, — успокаивал ее Бонд.
Мэй была слишком самостоятельной, чтобы беспрекословно слушаться врачей. «Такой уж она человек, — думал Бонд. — Любит, чтобы все было так, как она хочет, и никак иначе. Наверное, клиника Моцарта стала для нее настоящим чистилищем».
Бонд проверил уровень горючего и решил перед долгой поездкой по трассе Е40 заправить бак. Убедившись, что хвоста нет, он сосредоточился на поиске бензоколонки. Был восьмой час вечера, и число машин заметно поубавилось. Миновав две деревеньки, Бонд увидел дорожный знак, указывавший расстояние до автострады. Затем на прямом и пустом участке дороги он заметил яркую вывеску небольшой автозаправочной станции.
На площадке не было ни души, хотя дверь небольшого кирпичного здания с большими окнами была открыта. Красная надпись предупреждала о том, что на автозаправке нет самообслуживания, поэтому Бонд подъехал к колонке с бензином «Супер» и заглушил двигатель. Он вышел из машины, чтобы размять ноги, но услышал за домом какой-то шум: сначала — грубые голоса, затем тупой удар, как будто кого-то повалили на машину. Бонд поставил автомобиль на сигнализацию и поспешил за угол дома.
Перед открытыми дверьми ремонтного гаража стояла белая «Альфа-Ромео-Спринт». К ее капоту двое крепких мужчин прижали молодую девушку. Водительская дверь была распахнута, а на земле валялась выпотрошенная дамская сумочка.
— А ну, давай, говори! — рявкнул один из мужчин на ломанном французском. — Где бабло? У тебя наверняка есть. Гони быстро!
Оба были одеты в выцветшие джинсы, рубашку и кроссовки. Приземистые, широкоплечие, мускулистые, загорелые. С такими шутки были плохи. Девушка попыталась возразить, но один из грабителей замахнулся рукой, чтобы ударить ее по лицу.
— Стоять! — голос Бонда прозвучал, словно удар хлыста.
От неожиданности грабители обернулись.
— Двое по цене одного, — сказал один из них, ухмыляясь.
Он схватил женщину за плечо и оттолкнул прочь от машины. Мужчина держал в руках огромный разводной ключ и, видимо, считал Бонда легкой добычей. У него были взъерошенные кудрявые волосы, а на угрюмом молодом лице виднелись шрамы опытного уличного бойца. Согнув колени и опустив ключ почти до земли, он прыгнул вперед, словно большая обезьяна. Бонд потянулся рукой к телескопической дубинке на правом бедре.
Дубинка производства той же фирмы, что и пистолет «АСП», выглядела вполне безобидно: пятнадцатисантиметровая трубка с прорезиненным покрытием. Но едва Бонд вынул ее из чехла и резким движением встряхнул, как из рукоятки выскочили телескопические секции, образовав крепкий стальной стержень длиной в 25 сантиметров.
Внезапное появление оружия застало нападавшего врасплох. Он уже занес над головой разводной ключ, но на секунду замешкал. Бонд подскочил к нему слева и ударил дубинкой по предплечью — последовал неприятный хруст. Вскрикнув от боли, грабитель выронил ключ, согнулся пополам и, сжимая поврежденную руку, грязно выругался по — французски.
Не медля ни секунды, Бонд нанес второй удар — на этот раз слабее, по затылку. Мужчина рухнул на колени и вытянулся вперед. Бонд с ревом бросился на второго бандита, но тот не хотел рисковать и побежал прочь, правда, недостаточно быстро, потому что кончик дубинки все же настиг его левое плечо, переломав кости.
Второй грабитель закричал громче, чем его сообщник, после чего вскинул руки и начал умолять о пощаде, но Бонд не собирался проявлять милосердие к хулиганам, напавшим на беззащитную женщину. Он сделал выпад вперед и с силой ударил дубинкой мужчину в пах. Грабитель издал пронзительный вопль, но Бонд прервал его резким ударом по левой стороне шеи, рассчитанным на то, чтобы лишить мужчину сознания.
Бонд оттолкнул разводной ключ ногой в сторону и хотел было помочь девушке, но та уже собирала свои вещи, разбросанные у машины.
— Все в порядке? — спросил он, подходя к ней.
Судя по внешности, девушка была итальянкой: длинные рыжие волосы, высокое гибкое тело, овальное лицо и большие карие глаза.
— Да. Благодарю вас, — ответила она.
Ни тени акцента. Подойдя ближе, Бонд отметил легкие туфли без каблуков от «Гучи», невероятно длинные ножки в обтягивающих джинсах «Кельвин Кляйн» и шелковую блузку «Гермес».
— Как вовремя вы появились! Может, стоит вызвать полицию? — Девушка слегка тряхнула головой и, выпятив нижнюю губку, сдула нависшую над глазами прядь волос.
— Мне вообще — то бензин нужен. — Бонд взглянул на «Альфа-Ромео». — А что произошло?
— Я случайно застукала их с поличным, и им это не понравилось. Кассир — в офисе, без сознания. Эти козлы, выдавая себя за работников заправки, сказали, что колонки не работают, и попросили меня отогнать автомобиль за дом. Я как дура купилась, после чего они силой вытащили меня из машины.
— А откуда вы узнали о кассире?
— Один из грабителей сказал второму, что кассир очнется не раньше, чем через час.
Девушка говорила совершенно спокойным голосом, а когда поправляла растрепанные волосы, ее руки совсем не дрожали.
— Если вы торопитесь, я могу сама вызвать полицию. Я думаю, вам не обязательно здесь оставаться.
— Вам тоже, — ответил Бонд с улыбкой. — Эти двое еще не скоро очнутся. Кстати, меня зовут Бонд. Джеймс Бонд.
— Сьюки. — Девушка протянула руку. Рукопожатие было сухим и крепким. — Сьюки Темпеста.
В итоге они оба дождались полицию, что стоило Бонду еще более полутора часов. Кассир бензоколонки сильно пострадал и нуждался в оказании срочной медицинской помощи, поэтому пока Бонд звонил в участок, Сьюки делала для него все возможное. Затем Бонд попытался разговорить девушку, поскольку вся эта история заинтриговала его. Ему казалось, что Сьюки что-то утаивает, но как хитро он ни выстраивал вопросы, она уходила от прямых ответов и так толком ничего ему не рассказала.
Ее внешний вид тоже ни о чем не говорил. Девушка была очень собранной и могла быть кем угодно — от адвокатессы до светской львицы. Судя по внешности и украшениям, хорошо обеспечена. Молодая, привлекательная, с низким голосом, экономичными движениями и сдержанными манерами, которые, возможно, были следствием некоторой застенчивости.
Бонд также быстро обнаружил, что Сьюки владела как минимум тремя языками, что говорило о высоком интеллекте и хорошем образовании. Ему так и не удалось установить ее национальность, хотя судя по номеру автомобиля и фамилии, девушка была итальянкой.
К тому времени, как под громкий вой сирен прибыла полиция, Бонд уже успел вернуться к автомобилю и спрятать дубинку, которая была запрещенным оружием в любой стране мира. Он ответил на вопросы следователя, подписал протокол, после чего ему позволили заправиться и продолжить поездку, с условием, что он сообщит свое будущее местонахождение на ближайшие две недели, а также домашний адрес и телефон.
Когда Бонд уезжал, девушку все еще допрашивали, а его не покидало странное чувство тревоги. Он опять вспомнил взгляд М и задумался о происшествии на пароме.
Когда Бонд вырулил на трассу Е25 на отрезке между Мецом и Страсбургом, было уже далеко за полночь. На французской границе он вновь заправился и выпил чашку более-менее приличного кофе. Дорога почти опустела, и в четырех километрах впереди он увидел задние огни автомобиля. Бонд поставил круиз-контроль на скорость 110 км/ч и вскоре с легкостью обогнал огромный белый «БМВ», чей двигатель выдавал не более пятидесяти.
Бонд машинально бросил взгляд на номерной знак: судя по букве «Д», владелец был из Германии. Минуту спустя Бонд насторожился: водитель «БМВ» увеличил скорость и перестроился в средний ряд, держась от него на дистанции, которая варьировалась от пятисот метров до сотни. Бонд притормозил, отключил круиз-контроль и увеличил скорость. Сто тридцать километров в час. Сто сорок. «БМВ» не отставал.
Затем, примерно в пятнадцати километрах от Страсбурга, Бонд заметил еще одну пару фар. Вторая машина шла за ним в левом ряду, быстро увеличивая скорость.
Бонд перестроился в средний ряд, периодически поглядывая в зеркало заднего вида. «БМВ» немного отстал, зато фары в левом ряду выросли в считанные секунды. Черный маленький автомобиль промчался мимо Бонда на скорости не менее 160 км/ч, качнув «Бентли» воздушной волной, словно реактивный самолет. Блеснувший в свете фар номерной знак был заляпан грязью. «Возможно, швейцарец», — подумал Бонд. Справа от номера он заметил эмблему кантона Тичино, но марку машины определить не успел. Через несколько секунд «БМВ» завилял, постепенно сбрасывая скорость, а спустя мгновение раздался мощный взрыв. «Бентли» содрогнулся от ударной волны, и в зеркале заднего вида Бонд увидел, как в средней полосе внезапно возник огромный огненный шар, из которого на асфальт стали извергаться куски искореженного металла.
Бонд утопил педаль газа в пол. Он не собирался останавливаться и разбираться в произошедшем, в особенности в ночное время и на пустынном участке дороги. Внезапно он вновь почувствовал тревогу: весь день его преследовало ничем не объяснимое насилие.
В одиннадцать минут второго ночи Бонд проехал мимо местечка Сен-Пьер-ле-Жене в Страсбурге и остановился у дверей отеля «Софитель». Дежурный персонал был почтителен. «Да, мсье Бонд… Нет, мсье Бонд. Конечно, мы в курсе, что вы бронировали номер». Портье отнес багаж, а Бонд тем временем лично откатил машину на парковку отеля.
Номер оказался даже слишком просторным для короткой остановки на ночлег, а на столе даже стояла корзина с фруктами — подарок от управляющего. Бонд не знал — радоваться ли ему такой щедрости или быть настороже. Он не останавливался в этом отеле уже более трех лет.
Открыв мини-бар, Бонд решил приготовить любимый коктейль. Наличие джина «Гордон» и приличной водки не могло не радовать, но вместо любимого аперитива «Кина-Лиллет» пришлось довольствоваться обычным вермутом. Сделав глоток, он подошел к кровати и достал из кейса скремблер. Подключив его к телефонному аппарату, Бонд набрал лондонский номер компании «Трансуолд Экспортс» (прикрытие штаб-квартиры Секретной службы) и в мельчайших подробностях пересказал дежурному офицеру оба происшествия. Тот внимательно выслушал и повесил трубку. Бонд, уставший от долгой дороги, наскоро принял душ, попросил персонал отеля разбудить его в восемь утра и голым растянулся под одеялом.
И только теперь, перебирая в уме все последние события, он осознал, что испытывает нечто большее, чем простое беспокойство. Он вспомнил загадочный взгляд М, гибель двух человек на пароме, Сьюки Темпесту, пострадавшую на бензоколонке, и жуткий взрыв на автомагистрали. «Нет, уж слишком много совпадений», — подумал Бонд, и в его голову закралось жуткое подозрение.