Ратлих собрал в своем доме Совет Ордена, на котором также присутствовали Гарлин и Сторм.

— А где Парч? — спросил Аблис.

— Как оказалось, Парч давно уже принял сторону Хаоса, — произнес Ратлих.

На лице Аблиса отразилось неверие.

— Но как такое может быть? Великие боги! Ты говорил с ним, Ратлих?

— Нет. Но все мы будем делать вид, что нам неизвестно об этом. А теперь о главном — служители Хаоса заполучили амулет, который освободит их Повелителя. Это вдохновит их. Но все же, надеюсь, они не станут спешить взять город в свои руки. И у нас будет время подготовиться. До места заключения хаосита не меньше пяти дней пути. Итого, у вас будет десять дней, чтобы подготовить Тартесс к обороне.

— У нас? — удивился Аблис. — А что будешь делать ты?

— И откуда тебе обо всем этом стало известно? — спросила Тафит.

— После Совета в сопровождении Сэйгима и его лучших воинов я отправлюсь к башне Эль-Аргар. Чтобы опередить хаоситов и в назначенном месте устроить засаду, — Ратлих посмотрел на Сэйгима, и тот согласно кивнул. — А известно... Все это мне рассказал принц Рэймар.

— Принц Рэймар? — удивленно переспросил Аблис.

— Наследный принц Тартесса, сын царя Игнациуса, которого я попросил проникнуть в ряды хаоситов... — Ратлих благодарно кивнул в сторону Рэймара.

— Милостивый Хедин! — выдохнул Гарлин. — Сторм?!

— Прости, учитель, — Рэймар вдруг почувствовал себя в чем-то виноватым.

— Ты все вспомнил?

— Почти.

— Но что нам делать, если враги решат захватить Тартесс до возвращения своего господина? — спросил Аблис.

— Я показал Ратлиху вход в подземелье, о котором не знают хаоситы. До того, как Киршстиф будет уничтожен, лучше переждать там. Он вам покажет.

— То есть ты предлагаешь нам отступить? — в один голос произнесли хмурые Зостер и Ланс.

— Да простят меня почтенные воины, но город сейчас наэлектризован как грозовая туча, готовая вот-вот обрушить бурю. Никто не умаляет вашей храбрости, но сейчас силы не равны. Хаосу поклоняется больше половины города... Когда они лишатся своего Повелителя, одолеть их будет легче.

— Больше половины города? — произнесла Тафит. — Это значит, что казавшиеся вполне мирными горожане не устояли перед этой заразой? Но что с ними делать потом? Они — не бараны на закланье, они — люди, хоть и оступившиеся.

— Ты защищаешь их, Тафит? — нахмурился Ланс. — А между тем, стража постоянно находит принесенных в жертву этими самими «мирными» горожанами. Не в храме Хаоса убивают, и даже уже не в темных переулках, намалевав наспех на мощенке знак Хаоса и создав алтарь. Они делают это в своих вполне «добропорядочных» домах...

— Но нужно же с ними что-то сделать? Не убивать, но отвратить от Хаоса, очистить их души.

— Принц Рэймар утверждает, что это невозможно, — тихо произнес Ратлих.

— Почему?! — этот вопрос вырвался у всех.

— В план Тартесса вписан знак Хаоса, — произнес Рэймар. — По всему фундаменту течет его сила. Хаоситов сюда влечет даже незаметно для них самих, как огонь свечи — мотыльков. Когда они нашли Киршстифа, влияние Хаоса усилилось. Да и сам Киршстиф приложил к этому «руку». Он может мысленно разговаривать со своими подчиненными, он приказывает им. Он манипулирует слабыми, как тряпичными куклами. Именно поэтому за последнее время в Тартессе стало так много приверженцев Хаоса. И как ни печально прозвучит, для Ордена Равновесия город — как болото, в котором безнадежно завязли и из которого не освободиться, не осушив...

— Иными словами — не уничтожив, — тихо сказал Ратлих.

— Даже если Киршстиф будет убит?

Рэймар кивнул.

— Но если это единственный выход, — произнес Аблис, — куда девать население? Увести отсюда? Но куда? Слишком их много... Да и действительно ли после этого прекратится губительное действие Хаоса?

— Почтенный Ратлих, ты действительно готов к этому? Уничтожить город? — следом спросила Тафит.

— Честно говоря, я... очень люблю этот город. Я здесь родился и вырос, как и большинство из вас. Но...

Он глянул на Рэймара.

— Не смотри на меня, этот город никогда мне не принадлежал...

— Тебе не жаль его?

Рэймар опустил глаза.

— Это величайшее, что создавал когда-либо мой отец...

— Но, может быть, есть способ уничтожить силу Хаоса в Тартессе? — заметил Аблис.

— Слишком много мне еще неизвестно и много понадобится времени, чтобы разобраться, — Рэймар покачал головой. — Но сейчас у нас времени на это нет. И сперва надо покончить с Киршстифом.

После Совета Ратлих с Сэйгимом и лучшей сотней воинов отбыли из Тартесса на восток. А Рэймар пришел в заброшенный дом. Вскочил со стула давно ожидающий его Ротаариг и впился своими зелеными глазами в лицо принца. Рэймар молча протянул гоблину мешочек.

Не прошло и часа, как торжествующий вопль наполнил своды подземного Храма. Ротаариг стоял на алтаре, воздев руки с собранным в единое целое «Оком Эль-Аргара», закрыв глаза, наслаждаясь той громадной, жуткой силой, что наполняла амулет. Он чуть приоткрыл веки, увидел довольные лица Махазима и Парча.

— Мы выступаем немедленно, — произнес Махазим.

Хаоситы засобирались. Встречать освобожденного

Киршстифа вознамерилось около трех сотен. Маленькими отрядами они покидали Тартесс, стараясь не привлекать внимания стражи. Остальные остались, подготавливаясь к захвату города.

Рэймар выехал из города вместе с Ротааригом, Махазимом, Парчем и их слугами. Отъехав на приличное расстояние, разрозненные отряды объединились. Ротаариг и Рэймар, прекрасно знавшие местные дороги, поехали впереди. Пролетело в пути пять дней, когда они добрались до Мраморной башни.

В небе над развалинами висела полная луна. С моря дул прохладный ветер, предвещая пору дождей. Трепетали разожженные факелы в руках служителей Хаоса. Ротаариг скользнул первым по веревке. За ним последовали Рэймар, Парч и Махазим.

— Мы принесли твой амулет, Повелитель! — провозгласил торжественно Ротаариг.

— Я уже чувствую его силу! — отозвался Киршстиф.

Ротаариг достал амулет, бережно разложил широким кольцом на беломраморном полу в специальном углублении вокруг гематитового восьмигранника, ставшего похожим на черный зрачок в серебристо-красной радужке. Засверкали рубины, выпуская в ночное небо красные лучи. Дрогнула земля. Черный восьмигранник закрутился вокруг своей оси и ушел под землю, открыв темный колодец. А из его глубины донеслись грубые и хриплые заклятья Киршстифа.

И вдруг вниз к ним скользнула еще одна фигура. Капюшон алого плаща соскользнул с головы, рассыпались по плечам черные длинные волосы.

— Морена?! — Ротаариг ошарашенно воззрился на шагнувшую к ним девушку.

— Пошел прочь, предатель! — Она ударила его рукоятью своего клинка, и гоблин, сбитый необычайно сильным ударом, покатился под ноги Рэймара.

Морена подошла вплотную к Рэймару, придавила ногой шею гоблина к земле. За ее спиной ухмылялись Парч и Махазим.

— Здравствуй, мой возлюбленный принц.

— Я думал, ты погибла, — произнес Рэймар.

— Нет. Но ты простишь меня за этот маленький обман? Повелителю Киршстифу не понравилось, что задумал его слуга, — она с силой надавила на горло Ротаарига, наслаждаясь его болью. — Ты не собирался поддаваться на мои уговоры. Все казалось бесполезным до тех пор, пока не пришла идея разыграть перед тобой маленький спектакль. И перед ним тоже, чтобы проверить его верность. Молчи, пес! Или ты забыл, что сам выбрал меня своей госпожой?! Благодаря иллюзиям мы устроили знакомую тебе грозу. Это было несложно, ведь твой учитель в подробностях рассказал о ней Совету, а Парч все прекрасно запомнил. Потом мы нашли девушку, похожую на меня, одели в мою одежду, натерли кожу и волосы теми же маслами и духами, что использовала я. Поколдовали над ее лицом. Ты был слишком расстроен, принц, чтобы заметить иллюзию. А остальное, сам того не ведая, сделал Ротаариг. Он убил слугу, который, впрочем, с большим опозданием шел передать записку. Затем встретился с тобой и предложил отомстить за меня. Но сам задумал другое — предать Повелителя и уничтожить его с помощью Ордена. О да, мы почувствовали засаду вокруг башни, Ротаариг. И перебили их всех!

Она вновь надавила ногой, и Ротаариг захрипел от боли.

— Но теперь ты, наконец, с нами, мой любимый. Я видела твои слезы и боль. Я даже послала своих жриц, чтобы они утешили тебя. Но ты убил их. Меня это тронуло. Почему ты молчишь?

Ее руки легли ему на плечи, обхватили за шею. Но вдруг грохот обрушился на них сверху. Морена отшатнулась от Рэймара, так и не успев поцеловать. Они все подняли головы. В черном небе роилась сеть алых молний, тучи затмили поднявшуюся в зенит луну и звезды.

— Кто-то вызвал Одина! — закричала Морена, в ярости хлестнула Махазима с Парчем по щекам. — Вы упустили кого-то, ублюдки!

И склонилась над колодцем.

— Скорее же, мой Повелитель! Скорее!

Киршстиф не прервал цепи заклинаний, произносимых им. Но голос его стал злым. Рэймар смотрел на верх башни. Ротаариг с трудом сел, ощупал ногу принца и, не найдя заветный клинок, без сил привалился к ногам принца.

— Не дергайся уже, — едва слышно обронил Рэймар.

Вновь страшно громыхнуло над ними. Вдруг небеса

разломились, ослепив ярким светом. Они, зажмурившись, отвернулись. Где-то совсем рядом раздалось яростное ржание лошадей, бряцанье сбруи и лязг оружия. Глубокий сильный голос отдавал приказы. А потом все потонуло в шуме битвы.

— Повелитель! — кричала в отчаянии Морена, позабыв обо всем.

Киршстиф показался из колодца, окутанный густой сетью пурпурных искр. Морена радостно расхохоталась. Но вдруг молния ударила в цепь звеньев. «Око Эль-Аргара» раскололось. В тот же миг Киршстиф закричал от боли. Колодец закрылся, запечатав его еще не показавшиеся ноги в скале.

Морена зашипела, обернувшись к Рэймару.

— Что ты возомнил о себе, игнациусовский ублюдок?! — Парч вскинул руку.

Однако смертоносный лед так и не сорвался с его пальцев, когда сработало Заклятие Отражения. Изморозь выбелила его пальцы, затем стремительно расползлась по пясти, предплечью. Парч заорал от боли. А еще через миг упал на мраморный пол глыбой льда, раскололся и разлетелся мелкими осколками по всему залу.

И в этот миг копыта ударили в остатки Мраморной башни. Под мощными ударами мрамор крошился, как песчаный замок. Махазим давно упал ничком и трясся от ужаса. Последние камни башни рассыпались. Махазим воздел руку, шепча заклятия и делая отчаянную попытку защититься. Но огромный меч отрубил ему руку, а потом и вовсе разрубил старого прислужника Хаоса пополам. Битва давно смолкла вокруг. В темноте застыли силуэты божественного войска.

— Нет, Один, нет, — зарычал в лютой ярости Киршстиф. — Ты все равно не одолеешь Хаос. Он вечен! И сила его...

Меч бога снес зеленую лысую голову, покатившуюся по белым плитам и оросившую их черной кровью. Морена, которая до этого в растерянности застыла около закрывшегося магического колодца, очнулась и с визгом отшатнулась к принцу.

— Рэймар... Рэймар! Рэймар?!

Около основания башни остановился огромный удивительный восьминогий конь. Один спешился и шагнул к ним. Морена отвернулась от своего врага, умоляюще посмотрела на Рэймара.

— Пожалуйста, — прошептала она дрожащими губами.

Рэймар опустил взгляд, невольно встретился взглядом с Ротааригом. Они оба вздрогнули, когда раздался ее тихий предсмертный крик.

— Тогда бы я заступился, Ротаариг, — прошептал Рэймар. — Но не сейчас...

Из темноты к ним вынырнул Ратлих, остановился подле Одина.

— Посмотри на меня, — произнес бог. — Мы уже встречались раньше, принц Рэймар. Ты помнишь?

— Да, я знаю, но...

Рэймар встретился глазами с Одином. Мир вдруг закрутился волчком. Лишь одно лицо бога осталось недвижимым. Потом верчение замедлилось. Вокруг были похожие руины башни, так же полыхали молнии в черном небе. Медленно, как во сне, воины Одина сражали одного телохранителя Игнациуса за другим. Перед Рэймаром упала сраженная стрелой мать, сжимавшая в руке окровавленный кинжал. Он успел увидеть ее бледное, искаженное ненавистью лицо. Игнациус схватил сына и, прикрываясь им, потащил прочь. Рэймар только и успел почувствовать, как отец успел надеть ему на шею небольшую холщовую сумку и спрятать за пазуху. Перед ними рубились еще четверо из отряда. Но через минуту и они были убиты. Вцепившись в плечи сына, Игнациус затравленно смотрел на приближавшегося к нему Одина и сделал еще шаг к провалу, за которым была пропасть. Один замер.

— Оставь мальчика. Тебе все равно не уйти от нас.

— Сына я вам тем более не отдам...

— Его никто не тронет.

— Да? — Игнациус показал знак Хаоса на шее сына.

Один нахмурился.

— Это еще не поздно исправить...

Игнациус хрипло рассмеялся.

— Что ты знаешь, прихвостень Хедина? — процедил сквозь зубы Игнациус. — Ничего!

И он сделал еще шаг в сторону пропасти.

— Остановись! Хочешь умереть не от наших мечей — умирай! Но не тащи за собой мальчишку!

Рэймару было дурно — ему казалось, что вот-вот он потеряет сознание. Напряженные лица врагов то освещались красноватыми всполохами молний, то исчезали во тьме. Он почти уже не слышал слов. Лишь пульс ударял в виски.

Его резко развернул к себе Игнациус. Пальцы отца больно сдавили плечи. С лица царя исчезла ярость, и он, вглядевшись в Рэймара, оттолкнул его, отшатнулся к провалу. И отвернувшись от Одина, бросив хмурый взгляд в сторону ночного моря, исчез в темноте. Несколько воинов бросились к провалу, глянули вниз.

— Жив еще, глупец. Решил помучиться напоследок... — Лучник покачал головой и натянул тетиву.

К мальчику склонился Один. Взял знак Хаоса, чтобы снять, и тут же отдернул руку. Знак запылал, рассыпаясь пеплом, упал обратно на грудь мальчика. Рэймар закричал от боли и потерял сознание...

— Да, теперь я помню.

— Я вижу, в тебе нет ни боли от потери, ни ненависти ко мне.

— Мой учитель много рассказывал мне о справедливости, великий Один. Ты сделал то, что должно. Мои родители были потеряны мной еще задолго до той встречи с тобой...

— Я тогда сохранил жизнь тебе, принц, ибо мы никогда не убиваем детей своих врагов. Но сила Хаоса слишком сильна в тебе...

Рэймар опустил взгляд.

— Позволь мне сказать слово, Великий Один, — произнес Ратлих. — Принц Рэймар очень много сделал для Ордена. Если бы не он, мы никогда бы не избавились от Киршстифа и его приспешников. Лиши его этой силы, если она вызывает в тебе сомнения!

— Все гораздо сложнее, Ратлих, — заметил Один: — Я могу уничтожить любой артефакт, отняв таким образом у его владельца силу. Но у принца нет никакого артефакта. Сила находится внутри его.

— Но разве..? — Рэймар взглянул на Одина и смолк.

— Я не разбираюсь в магии Хаоса и ничем не могу тебе в этом помочь...

Меч Одина коснулся груди Рэймара.

— Пропали мы с тобой, принц, — прошептал Ротаариг.

— А тебя-то я и не заметил, маленький злодей.

— Слово «маленький» — оскорбительно для меня, великий Один, — Ротаариг с трудом поднялся, встав между мечом и Рэймаром. — Забери мою жизнь, но сохрани его. Это действительно будет справедливо.

— Не стоит, Ротаариг, — принц отпихнул его, как надоедливого щенка.

— Вы удивительно сдружились, — заметил Один.

— У нас было одно горе и одна цель, — Ротаариг оскалился. — Давай закончим с этим поскорее!

— Нет, ты этого не заслужил.

Меч Одина сдернул черный кнут с пояса гоблина, и через миг тот вспыхнул, превратившись в пепел.

— Я освободил тебя от вечной жизни, которая обернулась для тебя проклятием, Ротаариг. И смерть, что придет за тобой, будет настолько долга и мучительна, как все те, которые погибли от твоей руки.

Лицо гоблина выцвело и посерело.

— Знаю, о чем ты подумал. Но наложить на себя руки у тебя духу не хватит. И ты даже в страшных мучениях будешь цепляться за жизнь.

Один отвел взор от гоблина.

— Принц Рэймар. Тебя я тоже не трону. Ты возмужал, набрался некоторой мудрости. Постарайся найти ответ и избавиться от силы до следующей нашей встречи. Ротаариг тебе поможет, потому что ему известно очень многое о тех старых временах...

Он вскочил в седло.

— Благодарю тебя, Один, — прошептал Рэймар.

— Нужна ли еще моя помощь, Ратлих?

— Мы возвращаемся в Тартесс, Великий Один, там нас ждет битва. Но надеюсь, мы справимся сами.

— Что ж, ты знаешь, как позвать меня. — Бог развернул Слейпнира.

Скакун прянул прямо в небо. Вновь раскрылся портал, ослепив светом. Конница последовала за своим предводителем. На руинах Мраморной башни остались трое. Оставшиеся тела убитых вдруг охватил белый огонь, и через несколько мгновений на площади в квадрате древних крепостных стен не осталось ни одного тела. Лишь доспехи, оружие да лужи пролитой крови. От Морены остался лишь колдовской клинок на золотой цепи. Ротаариг наклонился, поднял и надел себе на шею.

— Оставлю на память... — Он глянул на Ратлиха и Рэймара. Оба промолчали. — А где твой клинок?

— Одолжил кое-кому ненадолго. — Рэймар положил руку на шею гоблина, набрал цепочку, притянул к себе Ротаарига, словно на коротком поводке, и прошептал: — Не беспокойся. Одно слово, и клинок убьет тебя, даже не находясь рядом со мной.

— Когда я захочу умереть, я обязательно попрошу тебя об этой услуге.

Рэймар выпустил гоблина, подошел к Ратлиху.

— Что с Сэйгимом и его людьми?

— Увы, их обнаружили. — Он помрачнел. — Мы не ожидали, что сюда прибудет такой большой отряд врагов. Меня спасло лишь то, что я схоронился наверху вон той башни, чтобы удобнее было наблюдать за происходящим.

Ратлих махнул рукой на серую мрачную громаду. Криво усмехнулся Ротаариг, вспомнив крылатых тварей и подумав, что его сородичу сильно повезло.

— Поспешим в Тартесс, — произнес Ратлих. — Вдруг враги придумали еще какую хитрость? Только вот что делать с этим?

Он указал на разорванные звенья «Ока Эль-Аргара».

— Вероятно, не оставлять здесь. — Рэймар собрал звенья и бросил в сумку. — Потом подумаем.