Десять ночей Ротаариг мчался с остатками своего стада. Днем, когда колдовство рассеивалось и быки исчезали до наступления темноты, гоблин прятался в расщелины скал и засыпал рядом с не приходящей в себя Мореной. Он не тратил время на поиск еды, беря немного крови у своих быков и торопясь как можно быстрее добраться до места. Но вот горы раздвинули свои неприступные стены, и перед ним оказалась небольшая

укромная долина. В темноте ночи в ее центре можно было разглядеть светлый силуэт древнего храма-крепости, окруженного двойным кольцом стен. Быки спустились в долину, ступили в провал в стене, разрушенной корнями деревьев. За стенами царило запустение. Все заросло лесом, среди которого торчали остатки каких-то давно разрушившихся от времени построек. Достигнув главного здания, беломраморного, как и та крепость, под которой был заточен Киршстиф, они беспрепятственно прошли в портал — в петлях вместо дверей болталась пара гнилых досок с ржавыми, некогда железными, полосами. Копыта быков глухо стучали по растрескавшимся плитам. Рыже-алое свечение выхватывало из темноты следы разрухи — выбитую местами каменную кладку, искрошившиеся, обвалившиеся колонны, теперь больше напоминавшие сталактиты и сталагмиты в пещерах. Пройдя целый лабиринт коридоров и залов, быки выбрались в главный чертог храма — Зал заклятий, круглый, с терявшимися в вышине сводами, с восьмью входами и начертанным на полу знаком Хаоса. Здесь, как и в башне Эль-Аргара, весь пол меж стрел покрывал рельеф выбитых в мраморе заклятий. Здесь гоблин остановил стадо.

Ротаариг соскользнул со спины быка, снял Морену. Он положил девушку в центр знака Хаоса. Руки и ноги ее направил по диагональным лучам знака. На грудь девушки Ротаариг положил ее кинжал. Лицо гоблина заливал пот, он чувствовал, что у него осталось очень мало сил. И скоро он лишиться их всех. А если промедлит еще немного, сила никогда не вернется к нему обратно. А может, он уже промедлил и упустил момент.

Но Ротаариг отмел последние сомнения. Он сделал свой выбор, теперь отступать было поздно. Загнанные быки без сил давно уже упали на колени, тщетно старясь подняться. Гоблин обнажил кинжал и шагнул к ним. По щекам его текли слезы, но он уже не осознавал этого, чувствуя лишь боль, душащую, сдавливающую грудь.

Лезвие вспороло шею первого быка. Но он лишь издал укоризненное мычание, обратив на хозяина взгляд выкаченных багровых глаз. Животное окончательно осело, повалилось на бок, а из широкой раны хлынул поток. По желобам, проложенным в полу, потекла кровь, наполняя собой каждый символ Великого Заклятья. Ротаариг теперь боялся лишь одного, что крови дюжины быков не хватит, чтобы заполнить все огромное пространство. Он перерезал горло следующему быку. И так всем двенадцати. Некоторые умирали сразу. Некоторые еще жили, медленно лишаясь жизни вместе с вытекающей кровью. Ротаариг гладил их могучие шеи, опустившиеся и больше не поднимавшиеся бока, прощаясь с ними и чувствуя, как сам лишается сил с каждым умершим животным. Последним Ротаариг убил вожака, поняв, что крови все-таки не хватает. Кровь растеклась, заполнив почти все углубления. Но небольшая область осталась незатронутой. Ротаариг выругался. Он раскрутил кнут, перекинув его через крюк для факела. Конец обвязал вокруг задних ног одного из быков. Он ругал себя, что не подумал об этом раньше, пока хотя бы один бык оставался жив. Гоблин натянул кнут, налегая изо всех оставшихся сил. Туша наполовину приподнялась над землей. Остатки крови стекли в желоб. Белое пятно уменьшилось, но так и не заполнилось до конца. Ротаариг, обливаясь потом и дрожа от озноба, понимая, что приподнимать вторую тушу он уже точно не в состоянии, осторожно ступая, добрался до белого пятна. Сглотнул и полоснул себя по запястью.

— Ты готов отдать за нее даже свою жизнь, Ротаариг? — услышал он тихий, но ясно слышный голос Киршпифа.

— Нет, Повелитель, — Ротаариг слабо улыбнулся. — Иначе заклятье читать будет некому...

Когда кровь заполнила все, гоблин побелевшими губами зашептал заклятие. Огонь охватил письмена. И вновь, как в башне Эль-Аргара, символы взмывали в воздух, складываясь в слова, спиралями поднимающиеся к высокому куполу, заполняя огромное пространство красноватым дрожащим светом. Когда заклятье было дочитано, огненная вязь, обернувшись молнией, метнулась к Морене. Ударило в клинок и через него вошло в тело девушки. Ротаариг из последних сил подполз к ней, перерезал вены на запястьях и около голеностопа. Много крови Морены для заполнения узких желобков, образующих контур тела, не понадобилось, и раны затянулись сами собой.

Морена внезапно очнулась. И едва не задохнулась от охватившей ее мощи. Она чувствовала, как сила разливается по телу, как переполняет его. Девушкой овладели неведомые прежде ощущения и желания, суть которых она осознать не могла. Морена приподнялась и увидела на груди поверх куртки сияющий огнем клинок. Она и сама светилась, как колдовские быки Ротаарига. Сердце вдруг сжалось, когда она увидела вытянувшуюся у ее ног почти безжизненную фигурку гоблина. Он на фоне ее мощи показался хрупким, бессильным и даже ничтожным. Но также девушка поняла, что только благодаря ему она обрела силу.

— Ротаариг! — позвала Морена, садясь на колени и поднимая его голову.

— Все получилось. — Он попытался улыбнуться, но его совершенно белые губы только искривились. Кожа тоже обрела какой-то неестественный для гоблина серо-голубой оттенок.

Морена заметила рану на его запястье.

— Сумасшедший, — зло прошипела она. — Ради чего ты убил себя?

— Потише, — едва слышно вымолвил он. — Твоя злость теперь может вполне материализоваться и добить меня окончательно...

— Глупый! Глупый! — Она склонилась к нему, отвела свои роскошные волосы и подставила шею. — Пей!

— Ты еще и вампира из меня хочешь сделать, наподобие тех тварей? — попробовал отшутиться он. — Я не могу. Теперь, после обряда, ты госпожа, а я всего лишь твой слуга, Морена.

Она всмотрелась в его глаза. Теперь она могла читать в душе, а у Ротаарига не было сил противиться. Жар, накрывший Морену, разрывал ее нутро, требовал выхода.

— Ненавижу тебя, — прошептала она, осознав все, что задумал и сотворил гоблин. — Ненавижу... Пей!

И сама уперлась шеей в его холодные губы. Он осторожно, одним клыком проколол ей вену. Морена вздрогнула. Ей захотелось отшвырнуть его прочь и убить всего лишь за эту маленькую причиненную ей боль. Но девушка лишь крепко вцепилась в плечи гоблина. Он осторожно, сдерживая себя, пил, понимая, что глотни он больше, чем следовало, мощь, растекшаяся по крови Морены, также уничтожит его. Через пять минут, показавшихся вечностью, он почувствовал, как силы возвращаются, как ощущение холода проходит, как тело вновь наполняет тепло, перерастает в жар...

Губы, вернувшие свой естественный, синеватый, цвет, отодвинулись было от смуглой шеи Морены. Но Ротаариг не смог сдержаться и прильнул к ней вновь. Поцелуй гоблина обжег девушку. В другое время она бы точно оттолкнула его. Но новая мощь отозвалась взрывом желания. Морена со слабым стоном обняла Ротаарига за шею, и гоблин позволил своим тайным желаниям вырваться наружу. В один миг сорвал с Морены одежду, мягко опрокинул на спину. Загрубевшие ладони с когтистыми пальцами нежно ласкали ее нежное, податливое тело. Морена стонала, обхватывала ногами его торс, заставляя сильнее прижиматься к ней, а он тихо и бархатисто рычал от величайшего наслаждения, окутанный мощью первозданного Хаоса и понимая, что подобное больше не повторится...

Морена проснулась в незнакомом месте. Это была просторная светлая комната. Беломраморный пол, светлые стены из ракушечника. С потолка свисало широкое кольцо подсвечника, покрытое толстым слоем пыльной паутины. В большие окна, давно лишенные стекол, врывался свежий ветер, и Морена не сразу поняла, что пахнет горелой шерстью и кровью. Она нахмурилась, огляделась. И поняла, что лежит на свежесодранной бычьей шкуре. Вторая шкура укрывала ее. Похоже, гоблин наскоро опалил их с внутренней стороны, чтобы не запачкать девушку кровью. Опять.

Она потянулась. Тело еще помнило тот трепет и негу, что овладевали им. Морена прижмурила глаза и подумала, что она изменилась. Та сила, что наполняла ее, ушла, но Морена знала, что стоит ей только захотеть, и та вернется, дав ей неизведанное прежде могущество. Она сжала руками ножны кинжала, которые на золотой цепочке повесил ей на шею Ротаариг. Да, вся сила ушла туда.

Морена выскользнула из-под шкуры, поежилась. Рядом на полу лежала ее одежда. Она спешно натянула ее на себя под холодными порывами. Подошла к окну. Перед ней открывался вид на запущенную территорию храма. Меж груд разрушенных строений густо разрослись деревья и кустарники. Листья были мокрые после недавнего дождя, а в небе понемногу рассеивались, уплывая на восток, тучи, скрывающие в своем сером тумане горы. Морена вышла из комнаты и быстро поняла, куда надо идти — на покрытом толстом слоем пыли полу остались две цепочки следов от сапог гоблина. По ним она вышла на лестницу, спустилась вниз в Зал Заклинаний и столкнулась на входе с Ротааригом. Гоблин был весь в крови.

— Как ты отдохнула, моя госпожа? — спросил он, чуть поклонившись.

— Ротаариг... — Она запнулась.

Он поднял на нее взгляд.

— Тебе придется привыкать, что теперь я твой слуга. Научиться приказывать мне.

— У меня много вопросов...

— Я знаю.

— Почему ты в крови?

Он поморщился.

— Быки после гибели не исчезают с рассветом. Пришлось поработать мясником. Я отнес мясо вниз, в подвалы. Оно там будет долго храниться.

— Мне жаль, что так вышло с твоими быками...

— Я знал, на что шел. Так про что ты хочешь спросить? Ведь ночью сила открыла тебе многое.

— Но я не понимаю, почему ты сам отказался от силы и власти?

Ротаариг рассмеялся.

— Та сила, которая мне нужна, у меня есть. Власть? Она была у меня когда-то. Приходит время, и даже властью можно пресытиться.

— И тебе захотелось быть слугой?

— Твоим слугой, — уточнил гоблин.

— А если бы я отвергла тебя?

Он пожал плечами.

— Мне бы пришлось смириться.

Морене в это верилось с трудом.

— Что будем делать теперь?

— Выполнять указания нашего Повелителя. Не беспокойся, я буду помогать и направлять тебя, пока ты войдешь во вкус власти. Пойдем, сперва я покажу тебе храм.

Он указал ей на центр Зала Заклинаний.

— Разве мы не обойдем его? — удивилась Морена.

— В этом нет необходимости, моя госпожа.

Они прошли в центр. Ротаариг встал за ее спиной.

— Закрой глаза, возьми в руки кинжал. Призови его силу... а дальше — приказывай и направляй.

— Слишком просто звучит, Ротаариг.

Морена сомкнула веки, сжала пальцами рукоять, потянулась мыслями к клинку. Сила отозвалась мгновенно, словно верная собака прибежала на зов хозяина. Она наполнила Морену. Морена распахнула глаза, ее губы сами шептали заклятия, которых она не знала. Взгляд ее вдруг унесся ввысь, будто она стала птицей. Потом эта «астральная птица» пронеслась по залу, вылетела в коридор, облетая каждый закуток храма. Ротаариг, который видел то же самое, что и Морена, кратко рассказывал о каждом помещении. Облетев храм, «птица» вырвалась наружу, облетая прилегающую к храму территорию.

— Ты увидела свои владения, — сказал Ротаариг. — Теперь осталось собрать наших последователей... Я ненадолго оставлю тебя, мне нужно собрать новое стадо. Скоро сюда придут мои гоблины. Тебе найдется, чем их занять — храм надо привести в порядок.