Крэг Шоу Гарднер

Назад в будущее 3

Оставлять доктора Брауна лежащим на мокром асфальте было бы непредусмотрительно, и Марти погрузил тяжелое неподатливое тело в машину. Спустя несколько мгновений за доком последовала парящая доска и сам Марти. Белый «шевроле» под мелкими моросящими каплями медленно покатился по пустой улице, мимо здания мэрии, часы на котором замерли на четырех минутах одиннадцатого.

Марти остановил машину во дворе дома Брауна и, подгибаясь под тяжестью, перетащил доктора внутрь. Он стащил с великого изобретателя мокрый плащ, пиджак и обувь, а самого Брауна уложил на кровать в углу. Туда же, в ноги хозяина, спустя несколько минут приплелся маленький лохматый щенок.

Марти разжег камин, на полке которого стояли портреты Томаса Алвы Эдисона и Бенджамина Франклина, и развесил над огнем все мокрые вещи. Туда же он поставил сушиться обувь. Промокшее послание из прошлого века Марти аккуратно развернул и уложил на каминной полке рядом с портретами великих экспериментаторов. Потом он подтащил поближе к огню кресло и уселся перед камином, пытаясь согреться после длительного пребывания под дождем. Промокшую доску парнишка сунул под босые ноги. Укрывшись сверху теплым шотландским пледом, он закрыл глаза и мгновенно уснул.

Когда кукушка на стенных часах известила о том, что уже семь часов утра, телевизор в комнате Брауна включился автоматически. Шла воскресная детская программа.

Лежавший на постели Браун открыл глаза и, безумно осмотрев потолок над головой, вскочил. Озираясь по сторонам, он спрыгнул на пол и подбежал к включенному телевизору.

— Который час, дети? — жизнерадостно спросил ведущий телепередачи.

Браун, выпучив глаза, посмотрел на экран и пробормотал:

— А действительно, который час?

— Седьмой! — дружно ответили дети.

Браун удивленно оглянулся и сверился со стенными часами. Убедившись в том, что его не обманули, док выключил телевизор и в полутьме подбежал к столику у окна. По дороге он едва не столкнулся с креслом, в котором спал Марти, но не обратил внимания ни на развешанную перед камином одежду, ни на спящего мальчишку. Док снял крышку с допотопного магнитофона в тяжелом пластмассовом корпусе, схватил лежавший рядом микрофон и нажал на кнопку «пуск». Безумно сверкая глазами, он стал наговаривать на магнитофон сбивчивую и местами невнятную речь.

— Я — доктор Браун. Сегодня тринадцатое ноября 1955 года, воскресенье. Сейчас семь часов одна минута утра. Вчерашний эксперимент по перемещению во времени увенчался успехом. Ровно в десять часов четыре минуты я отправил молодого человека по имени Марти Макфлай в будущее в машине времени. Машина исчезла, оставив за собой только два огненных следа. Судя по всему, Марти и машина времени были перенесены на тридцать лет вперед, в 1985 год. А после этого… — тут доктор умолк и стал ерошить свои стоявшие дыбом волосы. — …Что же было?.. Я… я не помню, что произошло со мной… Может быть, такие огромные потоки электрической энергии привели к нарушению нормального функционирования моего головного мозга?

Разбуженный шумом за спиной, Марти проснулся. Он стащил с себя плед и, протирая заспанные глаза, поднялся с кресла. Камин давно погас, и зола в нем остыла еще ночью. Марти пощупал просохшую одежду, затем снял с каминной полки листок бумаги, испещренный размашистыми буквами. Читая письмо, он поплелся к столу у окна, где спиной к нему док начитывал на магнитофон свои мысли.

— Я ничего не помню с того момента, когда исчезла машина времени, — продолжал доктор. — Ну конечно! У меня просто временная потеря памяти после соприкосновения с таким количеством энергии. Да, теперь вспомнил! Потом мне приснилось, будто Марти вернулся назад, из будущего. Очевидно, это какой-то остаточный…

— Док! — позвал его Марти, останавливаясь рядом со столом.

— А-а-а! — заверещал доктор, роняя микрофон и пятясь, словно рак, к камину.

По пути он наступил ногой на парящую доску, поскользнулся и грохнулся спиной на пианино, стоявшее рядом с камином. Марти подбежал к нему и попытался помочь доку встать.

— Успокойтесь, это же я, Марти!

Браун вскочил и, отмахиваясь, словно от привидения, стал пятиться к двери в углу комнаты.

— Уйди! Это не можешь быть ты! Я же вчера отправил тебя назад, в будущее!

— Док! Я еще раз повторяю — я вернулся назад из будущего! Неужели вы ничего не помните? Я же вас на машине домой привез вчера вечером.

Браун открыл дверь в ванную, забежал туда и через маленькую щель прокричал:

— Нет, нет! Я даже слушать ничего не хочу! Этого просто не может быть!

После этого он захлопнул дверь, в которую стал отчаянно барабанить Марти.

— Док, но я здесь! И я вернулся сюда, чтобы вы помогли мне вернуться в 1885 год, потому что я должен достать оттуда вас! Ну, то есть… э-э… ну, не вас нынешнего, а вас другого, который был в будущем, а туда, в прошлое, в 1885 год, попал случайно, потому что молния ударила в машину времени!

За дверью на некоторое время воцарилось молчание — очевидно, Браун переваривал выплеснувшуюся на него информацию. Потом дверь в ванную комнату открылась, и док высунул голову.

— Тысяча восемьсот восемьдесят пятый год? — саркастически спросил он. — Весьма интересная история, молодой человек из будущего! Но здесь имеется кое-что непонятное для меня. Если я, который в будущем, теперь нахожусь в прошлом, то как же ты можешь знать об этом?

Марти покачал головой.

— Вот об этом и речь. Док, вы сами послали мне письмо.

Он сунул под дверь чуть покоробившийся после просушки на камине листок. Браун недоверчиво посмотрел на бумагу, затем на подпись и схватил письмо. Он выскочил из ванной, подбежал к своему рабочему столу и начал разглядывать подпись через лупу с большим увеличением.

— Да, это мой почерк, — неохотно согласился он и начал вслух читать письмо. — Дорогой Марти! Если мои расчеты верны, получишь ты мое письмо тогда, когда в машину времени ударит молния. Что касается меня, то я в полном порядке. Уже несколько месяцев я живу на Диком Западе, в 1885 году. Удар молнии, попавшей в машину времени, привел к тому, что временной флуксуатор отправил меня в 1885 год. После этого от переизбытка энергии вышла из строя схема управления перемещением во времени и механизм, позволявший машине времени летать.

Пока Браун читал собственное письмо, Марти слонялся по комнате, заваленной всевозможными механизмами и изобретениями. Поначалу парнишка примерил на голове устройство для чтения мыслей на расстоянии. Ощущение, которое он испытал, повесив на себя эту увесистую штуку, было не из самых приятных, и Марти без сожаления расстался с ней.

Док еще раз перечитал последние строчки и недоуменно спросил у Марти:

— А что, разве машина времени летала?

— Да, в начале двадцать первого века вы придумали, как эта машина может летать.

— Хм, — буркнул Браун. — Ну, ладно, читаем дальше. Итак, я работаю здесь кузнецом, меня в городе уважают. Я пытался починить схему управления перемещением во времени, но, к сожалению, это пока невозможно. Запасные части, которые нужно заменить, будут изобретены только в 1947 году. Но зато я очень хорошо научился подковывать лошадей и чинить повозки.

Док опустил письмо и радостно воскликнул:

— Тысяча восемьсот восемьдесят пятый год! Потрясающе! Я теперь кузнец на Диком Западе!

Марти хмуро кивнул головой:

— Ага, клево…

— Ладно, что тут еще? — сказал Браун, снова обращаясь к письму. — Машину времени я оставил в заброшенных копях возле старого кладбища. Вместе с письмом я высылаю карту. Если машину никто не нашел, в 1955 году она должна быть на месте. Там, в кабине, ты найдешь инструкции по ремонту. И доктор Браун, живущий в 1955 году — ага, это значит, я — с помощью моих инструкций наверняка сможет починить машину, чтобы отправить тебя в будущее. Когда ты вернешься в свой 1985 год, уничтожь машину времени.

Док повернулся к Марти и недоуменно переспросил:

— Уничтожить машину времени?!

— Да, но это долго рассказывать. Читайте дальше.

Браун покачал головой и вернулся к чтению письма.

— …И ни в коем случае не пытайся вернуться сюда, чтобы вытащить меня из 1885 года. Я абсолютно счастлив. Здесь много свежего воздуха и огромные просторы. Я считаю, что ненужные путешествия во времени лишь нарушают баланс пространственно-временного континуума. Так, дальше что-то непонятное. Позаботься об Эйни. Эйни?

— Это ваша собака, док. Ее прозвище — Эйнштейн. Так вы назвали свою собаку в будущем.

Док осуждающе покачал головой и продолжил читать письмо.

— …Позаботься об Эйни. Я уверен, что ты не забудешь его. Все, что для него необходимо, это еда. Помни — он любит только собачьи консервы. Таково мое желание, и не смей меня ослушаться. Марти, я прощаюсь с тобой. Ты был верным другом и очень много значил в моей жизни. Я всегда буду ценить наши отношения, я всегда буду вспоминать тебя. Ты занял особое место в моем сердце. Прощай. Твой преданный друг во времени Эммет Л. Браун. Первое сентября тысяча девятьсот… нет, восемьсот восемьдесят пятого года.

Док опустил письмо и потрясенно произнес:

— Я никогда не думал, что могу так трогательно писать.

— Да, хорошее письмо, док.

Марти остановился у небольшого столика, на котором стояла шахматная доска с начатой партией. Возле доски сидел маленький лохматый щенок, который зубами переставлял фигуры. Когда Браун закончил читать, песик посмотрел на него преданными глазами и тихонько заскулил. Док потрепал его по шее и ласково сказал:

— Успокойся, Коперник. Все будет хорошо.

Марти тяжело вздохнул:

— Простите, док. Это все из-за меня произошло. Если бы не эта дурацкая книжка… и не Бэф… В-общем, неважно…

Браун махнул рукой и добродушно сказал:

— Ладно. Я всегда хотел оказаться на Диком Западе. А вообще мне крупно повезло. Ведь я мог угодить куда-нибудь в средневековье. Тогда бы меня сожгли на костре, как колдуна. М-да… Бог с ним, давай лучше посмотрим карту.

Он снял с каминной полки разложенный там для просушки длинный лист бумаги с нанесенными на него обозначениями местности вокруг Хилл-Вэлли.

— Так, — сказал доктор, водя пальцем по карте, — вот старое кладбище, вот копи… Машина времени, судя по всему, здесь, метрах в двадцати от входа в штольню. Очевидно, придется взрывать…

Гулкое эхо взрыва разнеслось над пустынными окрестностями старого кладбища в нескольких километрах к востоку от Хилл-Вэлли. Как и предполагал Браун, вход в штольню заброшенных серебряных копей оказался заваленным кучей камней и песка.

Марти и Браун приехали сюда на небольшом грузовичке, снабженном краном и крюком для перевозки машин. Укрывшись среди могильных камней, они переждали, пока уляжется пыль. Когда Макфлай высунулся из-за иссеченного осколками камней надгробия, взору его открылась огромная зияющая на склоне холма дыра.

— Неплохо! — воскликнул парнишка. — Похоже, вы большой спец не только по части угадывания мыслей на расстоянии!

Браун польщенно улыбнулся и протянул Марти шахтерскую каску со встроенным фонариком.

— Одевай.

Вскоре, экипировавшись как настоящие кладоискатели, с фонарями и кирками в руках, они отправились ко входу в штольню. Впереди гордо вышагивал Коперник с маленькой каской на мохнатой голове.

— Марти, подожди!

Док сбегал к грузовичку и вытащил из кабины большой старомодный фотоаппарат с прикрепленным к нему алюминиевым фонарем вспышки.

— Держи, Марти! Будешь фотографировать.

Они вошли в полутемную штольню, освещая путь фонарями. Среди песка, усыпавшего глинистую почву под ногами, виднелись полусгнившие шпалы и сильно проржавевшие рельсы, по которым когда-то, очевидно, ездили вагонетки.

Док удивленно шагал по штольне, освещая фонарем стены.

— Когда-то со мной уже был подобный случай. Я начитался своего любимого автора Жюля Верна и решил совершить путешествие к центру Земли. Никогда не думал, что заберусь так далеко. Меня потом целый день искали. Конечно, это было детское чтиво, но Жюль Верн оказал огромное влияние на всю мою дальнейшую жизнь. Когда я впервые прочел «Двадцать тысяч лье под водой», то сразу понял, что должен посвятить всю свою жизнь науке.

Увлеченный воспоминаниями о Жюле Верне, док прошел мимо забитого досками бокового прохода в стене штольни, на котором было что-то написано. Марти остановился и посветил на доски.

— Смотрите, Док! Что это?

На доске были выжжены три буквы — Э.Л.Б.

— Это же мои инициалы! — воскликнул Браун. — Наверное, именно здесь и находится машина времени.

Они подошли к проходу и стали кирками разбивать доски. Дыра оказалась, помимо этого, еще и заваленной камнями. Марти и Брауну пришлось немало потрудиться, чтобы пробить мало-мальски подходящий проход. Браун вошел первым и посветил фонарем на стоявшую посреди просторной пещеры машину, накрытую чехлом. Контуры автомобиля едва проглядывались под более чем полувековым слоем пыли. Доктор Браун изумленно подошел к машине.

— Боже милостивый! — вымолвил он. — Она стоит здесь уже семьдесят лет!

— Ладно, док, не будем терять время.

Им пришлось изрядно попотеть, вытаскивая машину из пещеры. Колеса автомобиля от времени высохли и потрескались. Резина пришла в полную негодность. Задний мост заклинило, и машину пришлось буквально на руках тащить из штольни через заржавевшие пути.

Когда автомобиль, наконец, оказался на кладбище, уже начинало темнеть. Браун подцепил крюк к переднему бамперу машины.

— Док, погодите!

— Что, Марти?

— Нужно посмотреть, на месте ли инструкция.

На приборной панели лежал туго завязанный бечевкой пакет. В нем оказались несколько больших листов с подробными описаниями механической и электронной части, собственно инструкция по ремонту и испорченные детали.

Марти принялся читать вслух выдержки из инструкции, а Браун при помощи лупы разглядывал небольшую микросхему с двадцатью четырьмя ножками.

— Как ты видишь, — читал Макфлай, — удар молнии повредил управляющую схему системы перемещения во времени. Это полуавтоматический кинематографический…

— Кинематический, — поправил его Браун.

— Да, кинематический механизм, который, очевидно, уже можно починить в 1955 году, — прочитал Марти дальше.

Браун хмыкнул, разглядывая микросхему под лупой.

— Ну и ну! Такая маленькая штука, а как много от нее зависит. Но я не вижу ничего удивительного в том, что эта схема отказала. Смотри, что на ней написано — «Сделано в Японии».

Марти иронически взглянул на Брауна.

— Да о чем вы говорите, док? Каждый ребенок знает, что вся лучшая электроника и вообще все самое лучшее сделано в Японии.

— Разве? — недоверчиво спросил Браун. — Это что — у вас, в восемьдесят пятом так? Невероятно…

— Именно так, док.

— Ладно, Марти, складывай все, потом разберемся. Когда Марти положил инструкцию и детали назад в машину, док при помощи крана положил нос автомобиля в кузов грузовичка. Закончив эту операцию, Браун мечтательно произнес:

— В детстве я всегда мечтал стать ковбоем. А теперь оказывается, что все свое будущее я проведу в прошлом. Прекрасное времяпрепровождение для пенсии!

Марти не разделял этого оптимизма.

— Лучше бы вы провели его в своем времени, — буркнул он. — Мне было бы значительно веселее.

Не обращая внимания на скепсис собеседника, Браун продолжал:

— Я вот о чем сейчас подумал, Марти. Если я оказался в прошлом, в 1885 году, то, может быть, я попал в историю города? Может быть, мне стоит посмотреть что-нибудь про себя в нашей библиотеке, полистать старые газеты? А? Что скажешь?

Марти покачал головой.

— Я не знаю, док. Вы же сами всегда говорили, что лучше ничего не знать про свою судьбу.

Док помолчал несколько мгновений.

— Ты прав, — наконец, произнес он. — Лучше не узнавать о своем будущем. Я и так слишком многое знаю про свою судьбу. Хорошо, я не буду этого делать.

Док направился к кабине грузовика. В этот момент собака побежала к одному из могильных камней.

— Эй, Коперник! Ты куда? Нам уже пора ехать. Возвращайся, мой мальчик!

Марти пошел в ту сторону, куда направился Коперник.

— Я сейчас заберу его. Коперник, домой!

Пес встал лапами на могильное надгробие, покосившееся от времени.

Могила рядом с камнем совсем просела и осыпалась.

— Ну, что ты здесь такое нашел, Коперник? Пошли, пошли! — сказал Марти, нагибаясь за собачкой.

Пес заскулил.

— Ну, что ты здесь обнаружил?

Марти посветил фонарем на надпись на могильном камне и едва не упал. Лицо его побелело, глаза вылезли из орбит.

— Здесь лежит Эммет Браун, — прочитал он. — Убит 7 сентября 1885 года. Док! Док!

Марти вопил так истошно, что Браун изо всех сил бросился к нему. Подбежав, он посветил в лицо парнишки фонариком.

— Что случилось? У тебя такое выражение лица, как будто ты только что увидел привидение!

Марти сел на землю.

— Почти, — пробормотал он, показывая пальцем на надпись на могильном камне.

Браун перевел фонарик на надгробие. От прочитанного его стоявшие дыбом волосы стали похожи на веник.

— Боже милостивый… — прошептал он.

В следующую секунду он бухнулся на землю рядом с Марти.

— Посмотрите, док. Убит седьмого сентября 1855 года. Это же ровно через неделю после того, как вы написали мне письмо. Читайте, что написано дальше. «Его возлюбленная Клара воздвигла этот памятник».

Браун снова посветил на надгробие:

— А кто такая Клара? Я не знаю никакой Клары.

Марти взял в руки висевший у него на шее фотоаппарат.

— Дайте-ка, я сфотографирую тут все.

Док прочитал еще одну надпись:

— «Убит выстрелом в спину Бэффордом Тонненом из-за восьмидесяти долларов». Что? Убит в спину из-за восьмидесяти долларов? Что же это за будущее такое?

Сомнений больше не оставалось — нужно идти в библиотеку. Пока Браун копался в подшивках старых газет, Марти взял с полки в читальном зале большую папку со старыми фотографиями и вырезками.

— Вот, посмотрите, док.

Марти положил на стол большой снимок человека в низко надвинутой на глаза шляпе. Маленькие злые глаза, узкий лоб, заросшее бородой лицо, отвратительная ухмылка. В портрете проглядывалось несомненное фамильное сходство с Бэфом Тонненом.

— Это Бэффорд Тоннен. А вот вырезка из газеты «Хилл-Вэлли Телеграф» за 1885 год. Здесь написано, что он был бандитом, прославившимся своей жестокостью. За это его прозвали «Бешенным псом». Он хвастался, что убил двенадцать человек, в том числе одного китайца.

Браун подошел к столу, у которого стоял Марти, и посмотрел на фотографии.

— А про меня тут ничего не написано? Уж не я ли — один из этих двенадцати?

— Минутку, док. Я еще здесь не закончил. Подтверждения тому, что он убил еще кого-нибудь, здесь нет, потому что тут написано, что он убил издателя газеты «Хилл-Вэлли Телеграф» в 1884 году и его предыдущая биография малоизвестна.

— Хм…

Док положил на стол большую книгу в красной кожаной обложке. Он раскрыл фолиант в середине и показал Марти семейный фотоснимок, подпись под которым гласила — «Семья Макфлай в 1884 году. Сидят — Шеймус и Мэгги с Уильямом, стоят — Мартин и Эдна».

— Смотри, что я нашел, — сказал Браун. — Семья Макфлай. Наверное, твои родственники.

— Действительно, Макфлай, — Марти наклонился над снимком. — Так, что тут написано? Шеймус, Мэгги, Уильям, Мартин, Эдна. Погодите… Уильям? Я знаю это имя. Так звали моего прадедушку. Здесь, на снимке, ему не больше года. А это Мартин? Симпатичный парень. На меня здорово похож, правда?

— Да, Макфлай, Брауны… — док покачал головой и стал рыться в книге дальше.

Марти тяжело вздохнул.

— А, может быть, это другой Эммет Браун? — участливо сказал он. — Мало ли на свете Браунов?

Док покачал головой.

— Нет.

— Почему вы так уверены в этом? Может быть, у вас тут тоже были какие-нибудь родственники?

— Нет, Брауны приехали в Хилл-Вэлли только в начале нынешнего века.

Марти перелистал вырезки и фотографии. В руки ему попался снимок, который не оставил сомнений в том, что Эммет Браун покоится в могиле на старом кладбище. На фотографии стоял доктор Браун в праздничном сюртуке и широкополой шляпе. Он был снят рядом с городскими часами.

— Док, смотрите!

— Боже мой! Это же я! — Браун взял снимок в руки. — Так все это правда! Я действительно вернулся в прошлое! И меня действительно убьют!

Марти захлопнул папку с надписью «История Хилл-Вэлли, 1850–1950 гг.» и решительно произнес:

— Нет, док, этого не будет! Когда вы почините машину времени, мы оденем на нее новые колеса и я вернусь туда, в 1885 год. Я заберу вас оттуда и верну домой.

Чтобы вернуть машину времени к жизни, Брауну потребовались пара недель и все запасы знаний по электронике. К счастью, инструкции оказались столь подробны и точны, что Браун успешно справился с работой. Правда, вместо одной микросхемы ему пришлось спаять из отдельных деталей целый блок управления, который, за неимением места внутри автомобиля, пришлось установить на капоте, перед лобовым стеклом. Машина приобрела еще более фантастический вид, чем прежде.

Замена колес и прочие мелкие неприятности не смогли надолго отсрочить время старта, которое наступило в конце ноября.

Машину под покровом ночи отбуксировали за полтора десятка километров от Хилл-Вэлли, в пустынную местность под названием Карсон-Крик. Когда-то здесь было индейское поселение, потом проходивший здесь ручей пересох, и жизнь замерла. Осталась лишь пара лавчонок, торговавших сувенирами и сделанной с расчетом на приезжих туристов одеждой а-ля вестерн. Основной же достопримечательностью Карсон-Крик был огромный автомобильный кинотеатр. В выжженной солнцем каменистой пустыне стоял огромный экран, а перед ним — аккуратно размеченные места для стоянки автомобилей. Кино можно было смотреть, не выходя из машины. Поэтому по вечерам здесь появлялась кое-какая жизнь. Сейчас же, когда Марти и док приехали в Карсон-Крик, здесь не было, никого, кроме пары сонных продавцов в лавках.

Доктор Браун еще раз проверил давление в шинах автомобиля, окончательно установил все параметры схемы перемещения во времени и, на всякий случай, сунул в багажник пару запасных аккумуляторов. Марти был направлен в лавку с целью приобретения соответствующей 1885 году одежды. Спустя несколько минут он вышел из лавки, одетый в ярко-голубую рубаху с вышивкой и бахромой, и широкополую шляпу с загнутыми вверх полями. Эта одежда больше подходила для деревенского фермера, намеревающегося посетить вечеринку, чем для настоящего жителя Дикого Запада. Копаясь в двигателе, Браун бегло взглянул на Макфлая.

— Как одежда, Марти?

— Нормально. Только сапоги жмут, — сказал парнишка, показывая Брауну остроносые ковбойские сапоги. — У них нет других размеров. Мне обязательно нужно одевать их?

— Конечно. Ну-ка, повернись.

Марти продемонстрировал свой наряд со всех сторон. Доктор хмыкнул, посмотрев на стоптанные кроссовки на ногах подростка.

— Одень сапоги. Как же ты появишься там без них? — сказал он. — Ты не можешь оказаться в прошлом веке в этой обуви из будущего.

Марти поморщился.

— Хорошо, док, переобуюсь, когда приеду. Браун махнул рукой.

— Ладно, ты запомнил все мои уроки?

— Да. Но, насчет одежды, док — Клинт Иствуд никогда так не одевался.

Доктор удивленно посмотрел на Марти.

— Клинт кто?

— Иствуд, — повторил Марти. — А, ну да… Вы же еще ничего о нем не знаете.

— Идем, я покажу тебе все. — Браун потащил Марти за руку к машине времени. — Так. Я залил полный бак бензина, там запасные аккумуляторы. Я положил две рации вот здесь, под приборной доской. А где твоя летательная доска? Ты собираешься взять ее с собой?

— Да.

Марти вытащил парящую доску из «шевроле» дока и положил ее в машину времени. Потом он осмотрелся вокруг.

— Да, местечко довольно пустынное…

— Конечно, мы ведь не можем рисковать в Хилл-Вэлли. Там слишком много народу, которому не стоит попадаться на глаза. К тому же, ты ведь не хочешь врезаться в какое-нибудь дерево, которое существовало в прошлом. А здесь точно была прерия. Когда ты прибудешь туда, там будет много свободного места. И помни — там нет дорог. Машину будет нелегко спрятать куда-нибудь, но у тебя нет другого выхода. Найди пещеру где-нибудь среди вон тех холмов.

Док уселся за руль, переключил несколько тумблеров и проверил показания приборов.

— Так, все готово. Временная цепь включена. Я отправляю тебя во второе сентября 1885 года, на следующий день после написания письма. У тебя будет еще пять дней, чтобы найти меня. Учитывая, что я — кузнец, это будет нетрудно сделать. Да, вот еще что, — Браун полез в карман рубашки, — держи эти фотографии. Вот снимок моей могилы, а это я у городских часов. Думаю, они тебе пригодятся. — Браун выбрался из машины. — Ну, Марти, тебе пора садиться. Поезжай прямо к этому экрану. Тебе вполне хватит места, чтобы набрать скорость в 88 миль в час.

Марти недоуменно посмотрел на несколько деревянных скульптур индейцев на лошадях, стоявших под экраном авто-кинотеатра:

— Но я же врежусь в этих индейцев…

Браун улыбнулся:

— Марти, ты забываешь, что в 1885 году на этом месте не будет никаких индейцев. Помни про четвертое измерение.

Марти хлопнул себя по лбу:

— Ах, да, конечно!

Браун похлопал его по плечу:

— Ладно! Удачи нам обоим. Увидимся в будущем.

— То есть в прошлом.

— Совершенно верно.

На прощание они обнялись, и Марти сел за руль. Машина отъехала к сетке, огораживающей территорию кинотеатра. Браун с револьвером в руке занял место сбоку. Когда машина времени замерла на исходной позиции, он поднял руку с револьвером вверх.

— Готов? — крикнул он.

Марти кивнул головой.

— Давай!

Выстрел из револьвера возвестил о старте. Марти резко отпустил педаль сцепления и, набирая скорость, машина времени понеслась по направлению к экрану. Доктор проводил его взглядом и, когда машина стала покрываться языком голубого пламени, стал приплясывать на месте.

— Получилось! — радостно завопил он и начал палить в воздух из револьвера.

Когда от деревянных скульптур оставалось несколько метров, машина исчезла, оставив после себя два огненных следа на песке.

Деревянные индейцы исчезли, а вместо них Марти увидел настоящих индейцев, с воплем и гиканьем скачущих прямо на него.

— Индейцы! — потрясенно воскликнул он и надавил на тормоза.

Машина замерла. Размахивая луками и томагавками, толпа коренных жителей Америки неслась прямо на него. Времени на раздумья не оставалось, и Марти, включив заднюю передачу, стал отъезжать от надвигавшейся на него конной орды. Уйти от них на такой скорости было невозможно, поэтому Марти резко вывернул руль, развернул машину и, сопровождаемый воинственными кличами, понесся по прерии. Машину трясло и подкидывало на песчаных кочках. Сзади по машине чиркали стрелы, выпущенные из луков индейцев.

Кто знает, что было бы дальше, если бы машина вдруг не подпрыгнула на невысоком холмике и не врезалась носом в песок. Мотор заглох. Лихорадочно оглядываясь, Марти заметил позади себя, у подножия холма небольшую пещеру. Мотор, слава богу, завелся с полуоборота ключа, и Марти подал машину назад. Автомобиль укрылся в пещере с низкими каменистыми сводами. Копыта проскакавших мимо лошадей подняли тучу песка и пыли.

Когда дымовая завеса улеглась, Марти осторожно выбрался из машины. Индейцы проскакали мимо. Марти облегченно вздохнул и вытер вспотевший лоб.

— Пронесло!

Но тут за холмом послышался отдаленный топот лошадей. Марти высунул голову и снова прыгнул назад, в пещеру. Навстречу ему, очевидно, преследуя индейцев, неслась кавалерия армии США. Вздымая пыль, эскадрон помчался туда, где на пустынных просторах еще виднелся отряд индейцев.

Когда и эта опасность миновала, Марти осмотрел машину. Сбоку из-под корпуса торчало оперение стрелы. Марти вытащил ее и, с любопытством осмотрев стальной наконечник, отшвырнул в сторону.

— Ладно, будем считать, что путешествие прошло нормально. Пора переобуваться.

Он открыл дверцу и вытащил ковбойские сапоги. Лежавшие рядом на сиденье фотографии Марти сунул в карман. Тут его внимание привлек странный звук и запах. Принюхавшись, Макфлай понял, что пахнет бензином. Так и есть! Наклонившись к днищу автомобиля, Марти увидел, как из пробитой стрелой трубки капал, разливаясь по пещере, бензин.

— Черт! — выругался Марти. — Бензопровод перебит!

Он встал на четвереньки, пытаясь получше рассмотреть место пробоины, как вдруг услышал за спиной тяжелое сопение и шаги. Это был медведь. Увидев человека, он встал на задние лапы и угрожающе зарычал.

— А-а-а! — заорал Марти.

Схватив свои ковбойские сапоги, он бросился бежать из пещеры. Медведь, привлеченный возможностью питательно покушать, понесся за ним. Марти на бегу обернулся и, стараясь отпугнуть медведя, бросил в него новехонькие, пахнувшие кожей сапоги. Медведь на мгновение остановился и обнюхал сапоги. Оглянувшись еще раз, Марти не успел сообразить, где теперь медведь, потому что упал с вершины невысокого холма. Скатившись по склону, Марти больно ударился головой об ограду чьего-то участка и потерял сознание.

Спустя мгновение над потерявшим сознание подростком наклонился невысокий мужчина в мокрой от пота рубахе и маленькой круглой шляпе. Он пощупал лоб Марти и пошлепал его по щекам. Парнишка не реагировал.

— Мэгги! — закричал мужчина. — Принеси воды! Здесь какой-то парень головой ударился!

Марти пришел в себя, когда уже стемнело. Он открыл глаза и еще несколько секунд лежал, пытаясь вспомнить, что произошло. Где-то сбоку послышались шаги.

— Мама? Мама, это ты? — слабым голосом спросил он.

В ответ раздался голос, очень похожий на голос его матери:

— Тише, тише, ты проспал почти шесть часов.

Марти решил, что все происшедшее было просто ночным кошмаром.

— Мама, мне приснился такой ужасный сон… — пробормотал он. — Как будто я попал в вестерн. Сначала на меня неслись индейцы, потом кавалеристы…

Женщина в длинном холщовом платье намочила в тазике тряпку и стала вытирать Марти лоб и виски.

— Успокойся, — тихо сказала она.

— А потом еще этот медведь в пещере… Он гнался за мной…

— Не беспокойся, теперь ты в полной безопасности на ферме Макфлаев.

— На ферме Макфлаев?! — завопил Марти.

Он вскочил и осмотрелся вокруг. Керосиновая лампа над грубым деревянным столом освещала большую комнату в бревенчатом доме, уставленную тяжелой мебелью. Простая обстановка говорила о том, что здесь живут люди, которые зарабатывают себе на жизнь тяжелым трудом на земле. В соседней комнате Марти увидел маленькую детскую кроватку, в которой спал ребенок. В доме пахло молоком и свежим сеном.

Женщина, стоявшая перед Марти с мокрой тряпкой в руке, была как две капли воды похожа на его мать Лоррейн. Только ее платье и гладко зачесанные волосы говорили о том, что сейчас другое время.

— А вы… вы — моя… моя… — стал невнятно бормотать он. — Кто вы?

— Меня зовут Мэгги Макфлай, — гордо подняв голову, сказала она.

— Что? Мэгги? Макфлай?

— Мисс Макфлай, — поправила она. — Не забывайте об этом. А вас как зовут?

Марти облизнул губы, пересохшие от волнения.

— Да ведь я тоже… — он осекся и посмотрел на свою неуместно яркую рубашку с бахромой. — …э-э… Иствуд. Клинт Иствуд.

— Вы ударились головой, мистер Иствуд, — серьезно сказала Мэгги. — Но не очень серьезно. К тому же, вам повезло — вас сразу нашел мой муж Шеймус.

— Шеймус?

— Да, — серьезно подтвердила она.

Мэгги вообще была очень серьезной. Когда в соседней комнате проснулся и заплакал ребенок, она сказала:

— Извините меня, мистер Иствуд, мне нужно присмотреть за Уильямом.

— Уильямом?

Она направилась в соседнюю комнату и склонилась над кроваткой.

— Все в порядке, мой маленький, — нежно сказала она и взяла ребенка на руки.

Марти поднялся с деревянной кушетки, на которой лежал под грубым шерстяным одеялом, и подошел к двери соседней комнаты. Ему было очень любопытно посмотреть на своего будущего прадедушку.

— Так это Уильям? — спросил он.

— Уильям Шон Макфлай, — с гордостью ответила женщина, показывая ребенка. — Первый Макфлай, который родился на территории Америки. Посмотри, Билли, это мистер Клинт Иствуд.

Ребенок перестал плакать и с любопытством вытаращил глазенки на своего далекого потомка. На лице мальчика появилась улыбка.

— А вы ему понравились, мистер Иствуд, — сказала с удивлением Мэгги.

В это время дверь дома открылась, и вошел тот самый мужчина, который обнаружил Марти. В руках он держал ружье и пару кроликов. Повесив ружье на стену, он бросил кроликов на стол и сказал:

— Мэгги, я принес ужин.

Шеймус Макфлай был очень похож на самого Марти, с той только разницей, что лицо его украшали светлые усы и бородка.

Ужин был готов через час. Мэгги поставила на стол жаркое из кроликов и большой глиняный кувшин.

— Садитесь, мистер Иствуд, — пригласила она гостя. Марти сел рядом с хозяином дома. Мэгги поставила перед ним глиняную тарелку и кружку. Шеймус положил на тарелку Марти пару больших кусков мяса.

— Я, конечно, не хочу лезть в чужие дела, — осторожно сказал он, — но… как вы попали сюда, мистер Иствуд? Без лошади, без сапог и, главное — без шляпы?

Марти замялся.

— Ну… моя маши… то есть, лошадь… сломалась… э-э… сломала ногу… мои сапоги сожрал медведь, а шляпу… шляпу я забыл.

Мэгги осуждающе посмотрела на него и серьезно сказала:

— Как можно забыть шляпу?

Затем она взяла кувшин:

— Вы хотите воды, мистер Иствуд?

— Да.

Вода, которую налила Мэгги, привела Марти в такое изумление, что он долго смотрел в глиняную кружку. Мутная жидкость с острым запахом, перемешанная с песком мало чем походила на то, к чему он привык.

Пережевывая кролика, Шеймус Макфлай сказал:

— Знаете, что я сделаю, мистер Иствуд? Я помогу вам найти вашего друга кузнеца. Переночевать вы сможете в амбаре, а завтра утром я проведу вас до железнодорожных путей. По ним вы доберетесь до города.

Марти сунул в рот кусок мяса и едва не сломал себе зубы. Кролик был нашпигован мелкой дробью. Выплюнув дробь, Марти решил больше не рисковать и положил мясо назад в тарелку.

— Я даже дам вам свою шляпу, — продолжил Шеймус, как ни в чем не бывало расправляясь с кроликом.

— Это было бы великолепно.

Мэгги тайком от гостя толкнула мужа ногой под столом, осуждающе покачав головой. В этот момент в соседней комнате заплакал ребенок. Шеймус поднялся из-за стола и подошел к кроватке.

— Что случилось. Билли? Почему ты плачешь?

Он взял ребенка на руки и вернулся с ним к трапезе.

— Я думаю, в амбаре вам будет удобно, — сказал Шеймус, успокаивая плачущего мальчика. — По крайней мере, свиньи не жалуются.

Мэгги подошла к мужу.

— Шеймус! Мне нужно поговорить с тобой, — строго сказала она.

Тот виновато посмотрел на Марти и протянул ему ребенка.

— Подержите минутку Билли.

Они вышли в коридор, оставив дверь открытой.

— Ты уверен в том, что делаешь? — громко прошептала Мэгги. — Я боюсь, что наш дом будет проклят. Все-таки он незнакомец и, вообще, какой-то странный, без шляпы…

— Но я чувствую к нему симпатию, — стал оправдываться Шеймус. — Я чувствую, что поступаю правильно. А это самое главное.

Марти посадил ребенка на колени и стал тихонько разговаривать с ним:

— Привет, дружок! Значит, ты мой прадед?

Ребенок замолчал и стал улыбаться Марти. Шеймус и Мэгги высунулись из-за угла.

— Смотри-ка, — изумленно сказал Шеймус. — А ведь он не любит чужих людей. Знаешь, Мэгги, у меня такое чувство, словно я откуда-то знаю этого Иствуда…

— Так ты — первый Макфлай, который родился на территории Америки? — продолжал разговаривать с ребенком Марти. В этот момент что-то теплой потекло по его коленям. — И ты написал на меня…

Ночь Марти провел в амбаре, на скирде сена. Спал он крепко и утром чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Шеймус Макфлай разбудил его с первыми криками петухов.

Только шагая по железнодорожным путям, Марти понял, почему здесь в таком почете были шляпы. Несмотря на раннее утро, калифорнийское солнце жарило нещадно. Без шляпы человек не продержался бы здесь и получаса. Через несколько километров Марти увидел небольшое белое здание с перроном. Вывеска над зданием сообщала о том, что Марти пришел в Хилл-Вэлли.

Это был типичный городок Дальнего Запада — несколько десятков двухэтажных деревянных домиков вдоль широкой главной улицы, плотно утоптанной лошадиными копытами. Марти, разинув рот, шел мимо неказистых строений. Кое-где попадались вывески, вызывавшие изумление. Вот мелкая лавчонка «Честный Джо Престон», которая со временем превратится в самый большой универсальный магазин Хилл-Вэлли. С противоположной стороны улицы — «Ванны и цирюльник». Здесь в большой деревянной бадье, стоявшей прямо на улице, плескался клиент, вокруг которого суетился брадобрей с намыленным помазком. Рядом горел костер, на котором грели воду. Под претензиционной вывеской «Мясной рынок» был расположен обыкновенный прилавок, на котором местный мясник рубил свиную тушу.

По деревянным тротуарам возле домов ходили одетые в длинные платья женщины и мужчины в широкополых шляпах. Они удивленно смотрели на нелепое одеяние Марти, его маленькую круглую шляпу и изношенные кроссовки. Озираясь по сторонам, Марти во все глаза смотрел на проезжающих мимо всадников с револьверами на бедрах. Время от времени по улице проезжала двуколка на скрипучих рессорах. Над улицей висело широкое полотнище, на котором от руки было написано: «5 сентября — праздник Хилл-Вэлли. Танцы, закуски, игры. Все деньги пойдут на строительство городских часов».

Где-то впереди был слышен стук молотков и звон пил — очевидно, шло строительство какого-то большого здания. Марти прошел мимо телеги с надписью «А.Джонс. Перевозка навоза». Сам А.Джонс стоял рядом, собирая лопатой разбросанные по земле конские яблоки. Едва ли не у каждого дома стояли на привязи лошади.

На двери одного из домов под вывеской «Шериф» была приколота бумажка. Большими буквами на ней было выведено: «Уехал по делам на повешение Стенли Лоума». Марти усмехнулся и продолжил путь дальше. «Мастер по надгробиям». Прямо на улице было сложено несколько могильных камней, подобных тому, под которым суждено было покоиться доктору Брауну. Поежившись от неприятных мыслей, которые навестили его при созерцании надгробий, Марти пошел дальше. «Адвокат», «Торговля скобяными товарами», «Харпер и сын. Гробовщики»… Все, словно в вестерне.

Марти добрался до широкой площади, на другом конце которой строилось здание мэрии. Оно было уже почти закончено, но все еще стояло в лесах, на которых суетились рабочие. Часов на фасаде здания еще не было.

Макфлай зазевался и едва успел отскочить в сторону, услышав позади себя лошадиный топот и отчаянный крик:

— С дороги!

По площади, сворачивая на главную улицу города, пронесся дилижанс, на козлах которого сидели два кучера. Размахивая кнутом, один из них погонял четверку гнедых лошадей. Из дилижанса на Марти с любопытством смотрели пассажиры.

Только несколько мгновений спустя, когда дилижанс растворился в придорожной пыли, Марти осознал причину их любопытства. Он стоял в большой навозной куче, которую еще не успел ликвидировать признанный специалист своего дела А.Джонс. Чертыхаясь, Марти выбрался из навоза, кое-как вытер кроссовки и направился в ближайшее питейное заведение. Это был единственный в городе салун, располагавшийся на углу главной улицы. Через сто лет на этом месте будет кафе «У Лу».

Марти распахнул двустворчатую дверь салуна и вошел внутрь. В просторном помещении, уставленном полутора десятками круглых столов, было малолюдно и тихо. Немногочисленные утренние посетители в основном сконцентрировались вокруг стойки. Несколько стариков с ленивым видом потягивали пиво и перебрасывались в картишки. Сильно пахло сигарным табаком и лошадиным потом. На верхней галерее салуна несколько сонных проституток, лениво позевывая, смотрели на необычного посетителя.

— Смотрите, что вошло в дверь! — удивленно протянул один из троицы пожилых завсегдатаев салуна, краснолицый толстяк по прозвищу Спайк.

Бросив карты, остальные — Райли и Дэйт — уставились на парнишку в голубой рубахе с бахромой, круглой ирландской шляпе и измазанных навозом ботинках необычного вида.

— Я и не знал, что в город прибыл цирк, — поделился своим мнением с остальными Дэйт.

Райли добавил:

— Наверное, он снял одежду с того убитого китайца.

Под смех остальных посетителей Марти прошел к стойке, у которой пожилой бармен протирал стаканы. Окинув скептическим взглядом посетителя, который робко сел у стойки, бармен спросил:

— Что налить, чужеземец?

Марти опасливо посмотрел вокруг и после некоторой заминки ответил:

— Воды со льдом.

В зале поднялся дружный хохот. Старики схватились за животы. Бармен, услыхав столь необычный заказ, мрачно взглянул на Марти и поставил на стойку маленькую рюмку.

— Воды со льдом? — переспросил он. — Если тебе нужна вода, пойди напейся из поилки для лошадей. А здесь наливают виски.

С этими словами он налил полную рюмку темной густой жидкости. Немного виски пролилось через край и деревянная стойка стала дымиться в тех местах, куда упали капли. Марти с ужасом посмотрел на огненный напиток и опасливо постучал ногтем по рюмке. Бармен ухмыльнулся и продолжил упражнения со стаканами.

— Простите… — тихо сказал Марти.

— Да?

— Я ищу кузнеца, — сказал Марти.

Бармен не успел еще открыть рот, как из-за спины Марти раздался громкий грубый крик, в котором было нетрудно распознать знакомые интонации:

— Эй, Макфлай! Я же сказал тебе, чтобы ты больше никогда не приходил сюда!

Услышав голос Бэфа, Марти судорожно сглотнул и медленно повернулся лицом ко входу. У двери стояли четыре загорелых бородатых мужика с револьверами на бедрах. Один из них вышел чуть вперед, постукивая плеткой по сапогу. Увидев лицо Марти, он разочарованно протянул:

— А, ты не Шеймус Макфлай! Ты только очень похож на него. И на тебе его дурацкая шляпа.

В сопровождении своих спутников Бэффорд Тоннен направился к стойке. Бармен на полусогнутых ногах бросился выставлять перед ними рюмки, наполняя их виски. Вся компания оставляла впечатление обыкновенной банды. По дороге к стойке они отшвыривали в стороны стулья, словно демонстрируя, кто здесь хозяин. Тонен остановился рядом с едва дышавшим Марти и, ткнув в него плеткой, глухо произнес:

— Ты, что, родственник Макфлая?

Марти словно воды в рот набрал.

— Я тебя спрашиваю! — заорал Бэффорд Тоннен. — Ты, что — глухой? Как тебя зовут?

Марти мотнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, и ответил, заикаясь:

— Марти… э-э-э… Иствуд. Клинт Иствуд.

Компания дружно загоготала.

— Ну и идиотское имя! — сказал Тоннен.

— А что он делает в наших краях с такой мордочкой? Небось еще и не слышал о том, что такое бритва!

— Ты посмотри на его мокасины! Из чего это они, интересно, сделаны? Уж не из крысиной ли кожи?

— Он кто у нас — индеец, что ли?

— Индеец в дурацкой шляпе Макфлая!

Марти удивленно посмотрел на свой «Найк» и шляпу, не понимая причин такого бурного веселья. Бэф схватил за руку трясущегося бармена и прорычал ему в лицо:

— Мне нужен этот поганый кузнец! Ты не видел его?

Дрожащим голосом бармен произнес:

— Нет… мистер Тоннен…

Теперь Марти окончательно убедился в том, что перед ним стоит Бэффорд Тоннен, который вошел в историю города Хилл-Вэлли как самый кровожадный его житель.

— Тоннен? — переспросил Марти. — Так ты Бешенный Пес Тоннен?

Грохот стульев и резкое падение бармена подтвердили эти слова. Посетители стали разбегаться, прячась под столы. Тоннен мгновенно выхватил револьвер и направил его на Марти.

— Бешенный Пес? — прорычал он в ярости. — Я ненавижу, когда меня называют Бешенным Псом! Никто не смеет называть меня так, особенно какой-то засранец, одетый как огородное пугало!

Бармен пополз в угол салуна. Марти испуганно отошел от стойки, пытаясь криво улыбнуться.

Тоннен выстрелил из револьвера под ноги Марти. Марти подпрыгнул, словно молодой козленок.

— Пляши! — закричал Тоннен, снова нажимая на курок. — Ты ведь наверняка умеешь плясать по-китайски!

Марти стал изображать мунуок в стиле Майкла Джексона. С каждым выстрелом у него получалось все лучше и лучше. В конце концов он изобразил нечто весьма похожее на профессиональный брейк-данс и закончил танец высоким прыжком. Пораженные невиданным танцем, бандиты с отвисшими челюстями смотрели на Макфлая. Но, опустившись на деревянный пол после прыжка, он вышиб непрочно прибитую к полу доску и стоявший на противоположном ее конце чан с помоями подлетел в воздух. Сделав переворот в воздухе, чан шлепнулся под ноги Тоннену, окатив его до самого пояса.

Бешено выпучив глаза, Тоннен заревел и снова направил на Марти револьвер. Тут Макфлаю сильно повезло — в барабане кончились патроны. Пока он безуспешно щелкал курком, Марти испуганно пятился к стойке.

— Парень, беги, пока у него нечем стрелять! — закричал Спайк.

Марти растолкал бандитов, которые выхватывали свое оружие и под аккомпанемент беспорядочных выстрелов бросился к двери. Вокруг свистели пули, но Марти успел выскочить за дверь.

Оглядевшись по сторонам, он бросился бежать по главной улице города. Растолкав испуганно шарахнувшихся в стороны прохожих, он едва не угодил под скакавшего по дороге всадника.

Бандиты выскочили из салуна и, попрыгав на стоявших у привязи лошадей, поскакали за беглецом. Тоннен на скаку достал притороченное к седлу лассо и стал размахивать им над головой, намереваясь набросить его на Марти. Макфлай бежал по улице изо всех сил, но через несколько десятков метров его нагнали и пущенная Тонненом петля туго обхватила его плечи. Марти упал на пыльную дорогу и под громкое улюлюканье и крики бандиты потащили его за лошадью через весь город. Испуганные прохожие прижались к домам, когда четверо всадников проскакали по направлению к главной площади.

Всадники остановили лошадей у боковой стены здания мэрии, уставленной строительными лесами. Марти не успел прийти в себя, как один из бандитов спрыгнул с лошади и, сняв с плеч Марти лассо, тут же накинул веревку ему на шею.

— Мы построили новое здание, где будет суд! — закричал Тоннен. — Теперь надо кого-нибудь повесить! Веревку, один конец которой был завязан петлей на шее Марти, другим концом перекинули через строительный блок, подвешенный у стены здания. Марти завис на высоте двух метров над землей, хрипя и дергаясь.

Еще несколько секунд — и все было бы закончено. Знакомство с Диким Западом закончилось бы для Марти Макфлая, не успев начаться. Паля в воздух и весело гогоча, бандиты разъезжали вокруг, наслаждаясь радостным зрелищем.

Когда Марти уже стал задыхаться, а его лицо посинело, на площадь перед зданием вышел высокий седоволосый человек в длиннополом плаще и шляпе. В руке он держал винтовку с прикрепленным к ней сверху приспособлением, напоминающим по виду маленький телескоп. Человек приложил винтовку к плечу и, прицелившись через оптический прицел, нажал на курок. Раздался громкий выстрел, который заставил бандитов умолкнуть.

Пуля перешибла веревку, на которой болтался Марти, и парнишка, хрипя и кашляя, шлепнулся на пыльную землю. Бандиты направили оружие на стрелявшего. Тот, не опуская винтовки, перевел ствол на Тоннена и крикнул:

— Скажи своим людям, чтобы убрали оружие, Тоннен! Ты же знаешь, что я могу на расстоянии пятисот ярдов пристрелить блоху!

Бэф сделал знак, и его дружки опустили револьверы. Немного отдышавшись, Марти поднял голову и увидел перед собой знакомое лицо. Это был ни кто иной, как Эммет Браун! Док стал настоящим жителем Дикого Запада — лицо его сильно загорело, волосы на солнце еще более побелели.

— Ты должен мне деньги, кузнец! — крикнул Тоннен, выезжая на лошади ближе к тому месту, где стоял Браун.

— За что?

— Ты подковал мою лошадь, а подкова сломалась!

Браун усмехнулся.

— Но это было три месяца назад, а, значит, мы квиты!

— Нет! — свирепо выкрикнул Тоннен. — Когда моя лошадь сломала подкову, я чуть не сломал себе шею! К тому же, я вез с собой несколько бутылок виски. И все они разбились! Поэтому ты должен мне пять долларов за виски и семьдесят пять долларов за лошадь, которую мне пришлось пристрелить!

— Итого — восемьдесят долларов… — пробормотал Марти, поднимаясь с земли.

Лицо его было все еще пепельно-серым, рубашка потеряла цвет и бахрому, а слабость в коленях заставляла шататься. Держась руками за шею, он побрел через площадь к Брауну, который по-прежнему не опускал винтовку.

— Если твоя лошадь сломала подкову, — крикнул он Тоннену, — приводи ее ко мне в кузницу! Я поменяю тебе подкову!

Бэф сверкнул глазами и злобно прорычал:

— Я же тебе сказал — мне пришлось пристрелить ее!

— Но это уже твоя проблема! — парировал док.

Тоннен угрожающе произнес:

— Нет, теперь это твоя проблема! Каждый раз, когда ты будешь выходить на улицу, тебе придется оглядываться, потому что я обещаю тебе пулю в спину!

Он стегнул лошадь плеткой и в сопровождении своих дружков покинул площадь. Со свистом и воплями банда Тоннена пронеслась по улице Хилл-Вэлли и спустя несколько минут исчезла среди окружавших город холмов.

Марти остановился перед Брауном, потирая шею. С виноватой улыбкой он сказал:

— Док…

Браун покачал головой:

— Марти, я же только вчера ясно написал тебе, чтобы ты не возвращался сюда, а отправлялся назад, в 1985 год.

Макфлай закашлялся. Немного прочистив горло, он сказал:

— Док, я должен был вернуться сюда!

Браун улыбнулся.

— Что ж, я рад видеть тебя, Марти!

Они обнялись, как друзья, не видевшие друг друга целое столетие, и зашагали по улице. Браун покачал головой, осмотрев одежду Марти.

— Тебе нужно обязательно переодеться. Так нельзя ходить по улицам — тебя обязательно кто-нибудь пристрелит.

Марти снова потер горло, на котором все еще виднелся след от веревки.

— Или вздернет, — мрачно пошутил он.

— Слушай, а какой идиот так тебя одел? — поинтересовался Браун.

— Вы, док.

Кузница, в которой теперь жил Браун, была большим бревенчатым строением с высокой покатой крышей. Места внутри хватило бы на целую конюшню. Здесь было идеальное место для проведения экспериментов, чем, несомненно и занимался Браун. Подтверждением тому служили многочисленные механические приспособления, валявшиеся во всех углах, а также инструменты и приборы на большом столе посреди кузнецы. Об основном назначении этого дома говорили небольшая печь с горном у двери и наковальня.

Половину кузнецы занимала огромная конструкция, выполненная из дерева и стали. По форме она напоминала паровоз — несколько больших деревянных зубчатых колес вертели шатуны, в свою очередь, двигавшие разные по размерам и форме валы. Конструкция ожила и задвигалась, когда Браун, придя домой, подбросил в маленькую топку внизу несколько поленьев. Из небольшой трубы повалил пар, колеса стали вертеться, послышался пока еще негромкий, но с каждой минутой нараставший гул.

— Как тебе нравится мое жилище? — улыбаясь, спросил Браун. — Я оборудовал здесь все по своему вкусу.

— Совсем как у вас в лаборатории, док.

Марти с интересом осмотрел конструкцию, пока Браун возился в одежном шкафу.

— Вот, — сказал он, доставая грубые брезентовые брюки, широкополую шляпу и пончо. — Переодевайся.

Марти остановился перед большим зеркалом в углу и стал расстегивать рубаху. Из наружного кармана выпала фотография.

— Док, взгляните на это.

Он протянул снимок, сделанный на кладбище.

— Что это?

— Прочитайте, что там написано.

Браун взял лежавшую на столе лупу и, по обыкновению, стал разглядывать надпись на могильном камне.

— Эммет Браун? Убит девятого сентября 1885 года Бефом Тонненом из-за восьмидесяти долларов? — ошеломленно произнес он, опуская лупу. — Так это же следующий понедельник!

— Именно поэтому я и прибыл сюда, док.

Марти сочувственно посмотрел на Брауна, который изумленно разглядывал снимок.

— Жаль, что я не отдал ему эти деньги, — пробормотал док.

Он снова посмотрел на фотографию и недоуменно повернулся к Марти.

— Любящая Клара… Кто такая Клара? Я не знаю никакой Клары!

Марти развел руками.

— Я тоже не знаю, док. Я думал, что она ваша возлюбленная.

Браун укоризненно посмотрел на парнишку.

— Марти, Марти… Чтобы я заводил такие отношения здесь, в 1885 году? Ведь это может катастрофически повлиять на весь пространственно-временной континуум.

Конструкция загудела, как настоящий паровоз, и Браун полез наверх по приставленной к конструкции лестнице. Что-то подрегулировав небольшой ручкой, он спустился вниз и продолжил излагать свои мысли по поводу любви в пределах пространственно-временного континуума.

— Как ученый, я не могу так рисковать, особенно после того, что мы с тобой пережили.

На улице перед кузницей остановилась небольшая двуколка, в которой сидел высокий седоволосый господин в солидном черном фраке и цилиндре. Он спустился на землю и закричал:

— Эммет! Эммет!

Браун взглянул на господина и громко прошептал, обращаясь к Марти:

— Это мэр Хилл-Вэлли, господин Хьюллард.

Одернув рубашку, он направился к двери и впустил мэра. Тот учтиво поклонился кузнецу и, сняв цилиндр, произнес:

— Добрый день, Эммет. Я прошу прощения, но у меня к вам дело.

— Слушаю, господин мэр.

— Помните, на прошлой неделе вы говорили, что сможете съездить на станцию, встретить нашу новую учительницу?

— Да, разумеется, господин мэр.

Хьюллард достал из кармана бланк телеграммы.

— Вот, мне только что сообщили. Это будет завтра утром. Заранее благодарю вас.

Он снова поклонился, из чего Марти заключил, что док действительно был уважаемым жителем города Хилл-Вэлли.

— Не за что, господин Хьюллард, — поклонился в ответ Браун. — Всегда рад помочь.

Мэр одел цилиндр и уже собрался было уходить, но затем повернулся и сказал:

— Кстати, ее зовут Клара. Клара Клейтон.

Оставив Брауна стоять с разинутым ртом, мэр Хилл-Вэлли вышел. Марти выразительно посмотрел на доктора и многозначительно произнес:

— Теперь мы знаем, кто такая Клара.

Браун стал отрицательно трясти головой.

— Это невозможно, Марти! Я же ученый! Я не могу влюбиться с первого взгляда!

— Разве? — скептически спросил Марти.

— Да это ерунда! — завопил Браун. — Это не согласуется с наукой, Марти!

Макфлай покачал головой.

— Причем здесь наука, док? Так бывает в жизни. Знаете, как удар молнии. У меня так было с Дженнифер. Мы только раз взглянули друг на друга, и все! О, черт! — он схватился за голову. — Дженнифер! Как же она там? Мы оставили ее на крыльце спящей!

Браун похлопал его по плечу.

— Не бойся, Марти! С ней все в порядке. Ты вернешься в свой 1985 год и заберешь ее. Она даже ничего не вспомнит.

Свисток на вершине конструкции издал протяжный сигнал.

— О, черт! — док схватился за голову. — Марти, беги вон туда, где ручка! Давай, поверни ее!

Марти подбежал к большой круглой ручке и стал вертеть ее, открывая заслонку в боковой стенке агрегата.

— Так, хорошо, — командовал Браун. — Еще крути.

Сам он схватил со стола большую миску и подставил под раструб на другом конце агрегата. Спустя несколько секунд из раструба в сопровождении струи пара выпал кусочек льда. Браун радостно схватил его лабораторным пинцетом и бросил в стакан с чаем.

— Чай со льдом! — торжественно провозгласил он, поднимая стакан. — Хочешь?

Марти покачал головой.

— Нет, спасибо. Так это холодильник?

— Именно!

Браун с выражением неземного блаженства стал пить чай. Утолив жажду, он одел потертый, выгоревший на солнце плащ и нахлобучил на голову шляпу.

— Так, значит, ее зовут мисс Клейтон… — пробормотал он. — Наверное, мисс Клейтон придется ехать со станции самой. Ничего, справится. Наймет себе возчика или возьмет напрокат двуколку.

Красуясь перед зеркалом в новой одежде, Марти пожал плечами.

— Как скажите, док…

Браун решительно кивнул головой.

— Все, решено. Теперь займемся приготовлениями к перемещению в будущее.

— С машиной времени все в порядке, — сказал Марти, примеривая новую шляпу. — Там только бензопровод продырявлен. Нужно починить его и залить бензина.

Браун ошеломленно посмотрел на Макфлая.

— Как, у нас нет бензина?

Марти равнодушно пожал плечами.

— Подумаешь, ерундовина какая, — беззаботно сказал он. — Разве мы не можем наполнить бак?

Браун был так потрясен, что бухнулся на стул.

— Наполнить бак? — едва выговорил он. — Ты хочешь сказать, что у нас нет горючего для приведения в действие механизма перемещения во времени? Ты думаешь, что здесь на каждом шагу встречаются бензозаправочные станции? Они же появятся только в начале следующего столетия! А без бензина мы не сможем разогнать машину времени до восьмидесяти восьми миль в час…

— Что же нам делать?

Браун долго вздыхал и мерил кузницу из угла в угол. Наконец он остановился и поднял палец кверху.

— Попробуем на лошадях, хотя думаю, что это не принесет успеха.

Браун оказался прав. Четверка самых быстрых в Хилл-Вэлли лошадей, которых док позаимствовал в соседней конюшне, смогли пронестись по каменистой прерии только со скоростью в двадцать четыре мили.

Остановив взмыленных лошадей, док мрачно покачал головой.

— Бесполезно. Наша скорость не превысит двадцати пяти миль в час, даже если мы соберем здесь всех лошадей мира.

Марти загрустил.

— Теперь остается только пойти в салун и напиться, — с горечью сказал он. — Больше ничего не остается…

Браун вдруг улыбнулся и хлопнул парнишку по плечу.

— Отличная идея! В салун!

— Виски! И самого крепкого! — радостно сказал Браун недоуменно воззрившемуся на него бармену.

— Рюмку?

Браун покачал головой.

— Бутылку! Лучше две!

Оставив на стойке три доллара, Браун и Марти покинули салун, оставив бармена в полнейшей прострации.

— Не примечал я за Эмметом такого раньше… — буркнул бармен. — Ведь он совершенно не умеет пить. Вон что учудил на праздник Независимости — потом два дня лошадь подковать не мог…

Под покровом ночи машину перетащили из пещеры, в которой она стояла, под крышу кузницы Брауна. Док заклепал дырку в бензопроводе и удовлетворенно сказал:

— Готово! Открывай виски!

Марти свернул крышку и недоуменно посмотрел на дока.

— Что, и вправду будем пить?

— Марти! Спиртное сейчас нужно не нам, а ей, — он показал на машину времени. — Заливай в бак. Посмотрим, сможет ли двигатель работать на спирту. Правда, это не чистый спирт, но все же…

Марти вылил в бак содержимое бутылки.

— Садись за руль, — сказал Браун.

После первой же попытки завести мотор из трубы повалил густой едкий дым.

— Ну же, Марти! — в азарте закричал Браун. — Давай, прибавь газу! Еще!

Двигатель стал урчать, хлюпать, булькать и, наконец, выхлопная труба полыхнула пламенем. Сизые клубы дыма заволокли кузницу. В двигателе что-то взорвалось и он заглох. На пол шлепнулась какая-то деталь непонятного назначения, отвалившаяся от мотора.

— Черт! — выругался Браун.

Когда синяя пелена в кузнице рассеялась, Браун подобрал отвалившуюся деталь и с недоумением почесал в затылке.

— Ты смотри, — пробурчал он. — Мне теперь потребуется не меньше месяца, чтобы это починить.

Марти выбрался из машины.

— Месяц? Доктор, о чем вы говорите? Да вас же убьют в следующий понедельник!

Док устало махнул рукой.

— Да я знаю, знаю!

Он стал расхаживать из угла в угол, прижав ко лбу палец, словно одержимый.

— Так, надо подумать… надо подумать… так… так… Должен же быть какой-то выход… Есть!

Браун замер на месте и изложил осенившую его мысль:

— Надо разогнать машину времени вниз по склону!

Спустя мгновение его озаренное радостью лицо снова омрачилось.

— Нет. У нас же нет нигде в окрестностях такого высокого склона… — озадаченно произнес он. — Так, надо еще думать… думать…

Спустя минуту он хлопнул себя по лбу, озаренный новой гениальной идеей.

— Ну да, конечно! Лед! Марти, мы дождемся зимы и, когда озеро замерзнет, мы разгоним машину…

— Док, про какую зиму вы говорите? — устало произнес Марти. — Вы, что — забыли?

Браун поморщился.

— Ах, да… Не забыл я, не забыл…

Он подошел к окну и стал мрачно обозревать окрестности. Откуда-то издалека послышался паровозный гудок.

— Думать надо, думать… Так, у нас нет бензина. Машину мы разогнать не можем… А что, если ее подтолкнуть?

Морщины на его лице разгладились.

— Марти, давай сюда, смотри.

Он показал парнишке на поднимающуюся над станцией полосу дыма.

— То, что нужно! Скорее туда!

Испачканный в машинном масле машинист недоуменно посмотрел на кузнеца в грязном кожаном фартуке и мальчишку, которые, запыхавшись, вскарабкались на подножку локомотива.

— Какая у него скорость? — переспросил он. — Ну, не знаю… Обычно мы ездим на тридцати пяти милях, не больше. Но вообще-то, наверное, можно миль сорок-сорок пять сделать.

Парнишка разочаровано посмотрел на своего странного спутника с всклоченными волосами.

— Видите, док…

Но тот, не удовлетворенный таким ответом, снова спросил:

— А побыстрее никак нельзя?

Машинист взял масленку и стал смазывать и так блестевшие от масла детали.

— Конечно, есть новые локомотивы, пассажирские, — обстоятельно прокашлявшись, сказал он. — Те могут и побыстрее… Но у нас на станции таких нет. Один такой локомотив, правда, бывает тут раз в неделю. Ну, тот, что до Сан-Франциско ходит. Он может и миль шестьдесят дать.

Мальчишка и кузнец переглянулись.

— А до девяносто миль можно разогнать? — возбужденно спросил парень.

Машинист смерил его удивленным взглядом.

— Зачем нужна такая скорость? — спросил он. — Куда можно так торопиться?

— Да это у нас просто спор вышел, — объяснил кузнец. — А в принципе это можно?

Машинист пожал плечами.

— Ну, не знаю… Может быть, если будет длинный отрезок пути, если локомотив будет без вагонов, если дорога будет под уклон, тогда, наверное, можно…

Кузнец и парнишка обрадовано посмотрели на машиниста.

— А когда, вы говорите, этот поезд до Сан-Франциско здесь появляется?

— В понедельник, в восемь часов утра.

Странная парочка покинула локомотив, направившись к висевшей на стене здания станции карте окрестных железнодорожных путей. Изучив изгибы и повороты трассы, Браун показал на прямой участок, ведущий к ущелью рядом с озером.

— Марти, смотри! Длина этой ветки три мили. И я прекрасно помню, что в 1985 году на ней еще были рельсы. Так, здесь ущелье… Прекрасно! Дорога все время идет под уклон! Представляешь, такой удобный участок длиной целых три мили! Мы успеем разогнать локомотив до нужной нам скорости. Так, что тут рядом? Ага, серебряные копи и ветряная мельница…

Марти внимательно изучил карту и разочаровано протянул:

— Да, но судя по этой карте, здесь нет никакого моста через ущелье.

Браун озабоченно почесал нос.

— Придется ехать туда самим. Ладно, посвятим этому завтрашнее утро, если ты не против. Сегодня уже поздно.

— А как же учительница?

— Марти, я же сказал, что с научной точки зрения этот вопрос необходимо разрешить не в ее пользу.

Рано утром в четверг, третьего сентября, Марти и доктор Браун отправились в ущелье неподалеку от озера. Благодаря тому, что Браун успел узнать все кратчайшие тропы и переходы, дорога до места не заняла много времени. Вокруг ущелья глубиной в несколько десятков метров возвышались невысокие каменистые холмы, поросшие редким кустарником. На дне его серебрилась узкая змейка реки.

Марти и док остановились перед обрывом и спешились. Глазам их предстала безрадостная картина — отвесная каменная стена, на самом краю которой был выстроен единственный пролет деревянного моста, на котором, правда, уже были уложены несколько метров железнодорожного полотна. Марти скептически посмотрел на недостроенную конструкцию и в сердцах отвернулся.

— Ну, док, — хмуро сказал он, — придется забыть об этой затее. Мы же не можем ждать несколько лет, пока здесь закончат строить этот мост.

Браун усмехнулся.

— Марти, ты снова забываешь про четвертое измерение, — с пафосом произнес он.

Макфлай криво посмотрел на доктора.

— Ну-ну, — с недоверием сказал он. — Я знаю, что это мое слабое место.

— Как же ты не понимаешь? — горячо воскликнул изобретатель. — Мост будет в 1985 году! Я это помню и ты это помнишь! Значит, с помощью локомотива нужно разогнать машину времени до скорости в восемьдесят восемь миль в час и мы автоматически попадем в то время, когда здесь уже будет существовать мост через ущелье.

— А локомотив?

— Локомотив, конечно, разобьется, но тут уж ничего не поделаешь, — развел руками Браун.

Они направились к лошадям. В этот момент на дороге, проходившей над склонами холмов, ведущих к ущелью, показалась двуколка, в которой сидела дама в шляпе и сером дорожном платье. Вдруг лошади в повозке резко дернулись в сторону, захрапели и помчались по дороге, которая делала крутой поворот над обрывом.

— Помогите! — отчаянно закричала женщина.

Она делала попытки остановить бешено скакавших лошадей, но безуспешно. Двуколка приближалась к опасному повороту.

— На помощь! — снова закричала женщина.

Браун мгновенно оценил ситуацию.

— О, боже! Она же разобьется!

Словно заправский ковбой, док вскочил на лошадь и помчался наперерез неуправляемой повозке. Марти немного замешкался и отстал от него. Спустя несколько секунд Браун выскочил на дорогу, но двуколка уже успела проскочить мимо. Док помчался в погоню. Расстояние до поворота стремительно сокращалось. Пришпорив лошадь, Браун рванулся вперед, словно жокей на финишном участке. Он поравнялся с повозкой и протянул руку женщине.

— Прыгайте! — закричал он.

Женщина испуганно посмотрела на неизвестно откуда взявшегося незнакомца, не отпуская поводья.

— Прыгайте! — снова закричал он. — Впереди — поворот!

Женщина, наконец, бросила поводья и прыгнула в крепкие объятия Брауна. Он резко свернул в сторону. Тем временем повозка оказалась у поворота над обрывом. Лошади успели свернуть, но колесо двуколки угодило на камень и повозка, сорвавшись с упряжки, рухнула вниз, к берегам речки. Уложенный в нее багаж рассыпался.

Браун облегченно вздохнул только тогда, когда его лошадь остановилась в стороне от дороги. Сбившаяся на лоб женщины шляпка мешала доку рассмотреть ее лицо.

— О, спасибо, сэр, вы спасли мою… — она поправила шляпку и, увидев Брауна, осеклась. — …жизнь.

Когда их взгляды встретились, Браун вздрогнул, словно его прошибла молния. Это была темноволосая ирландка лет двадцати восьми, с круглыми глазами цвета морской волны и очаровательными ямочками на щеках. Одной рукой она держалась за уздечку, другой — обнимала Брауна за шею. Лишь один раз взглянув друг на друга, они мгновенно покрылись пунцом.

Браун несколько секунд оторопело хлопал глазами, не сводя взгляда со спасенной, а затем церемонно снял шляпу и наклонил голову.

— Эммет Браун, — представился он. — К вашим услугам, мисс…

— Я — Клейтон, — смущенно сказала она. — Клара Клейтон.

— Какое прекрасное имя… — прошептал Браун, прижимая шляпу к сердцу.

Когда Марти, наконец, догнал Брауна, все уже было закончено — перед ним была пара, влюбившаяся друг в друга с первого взгляда.

— У вас все в порядке? — запыхавшись, спросил Макфлай.

— Марти, познакомься, — торжественно сказал Браун. — Это мисс Клара Клейтон.

— Клара?

Марти достал из кармана фотографию могильного камня. На снимке пока ничего не изменилось.

С большим трудом им удалось собрать кое-какие остатки багажа, который погрузили на лошадь Марти, поскольку мисс Клейтон ехала вместе с Брауном на его лошади.

Когда лошади остановились перед домом, который городские власти выделили для новой учительницы, Браун помог мисс Клейтон спуститься и снял багаж.

— Могу я помочь вам внести вещи? — с надеждой спросил Браун.

Она подняла продолговатый кожаный футляр и направилась к порогу дома.

— Нет, мистер Браун, не нужно. Я могу сама. Здесь только книги и кое-какие личные вещи, — остановившись на пороге, сказала учительница. — Вы и так мне очень помогли.

Браун снова сдернул с головы шляпу и предано посмотрел на мисс Клейтон.

— Ну, что вы, — прижав шляпу к сердцу, сказал он, — никаких проблем.

Браун словно врос в землю у порога Клары Клейтон, поэтому Марти был вынужден подойти сзади и дернуть его за рукав плаща.

— Док, док, нам пора идти. Мэм, желаю вам удачи в вашей работе в школе, — сказал он, раскланиваясь.

Но Брауна теперь не так-то легко было оторвать от дамы.

— Мисс Клейтон, — прочувствованно сказал он, глядя на предмет своего мгновенного обожания собачьими глазами, — вы не волнуйтесь. Если пропали какие-то ценные вещи, я договорюсь с мэром Хьюллардом и вам возместят все убытки. Я чувствую себя виноватым за то, что с вами произошло.

Она стояла на пороге, так же неотрывно глядя на него.

— Все в порядке, мистер Браун. Не нужно ничего делать, благодарю вас. Вы настоящий джентльмен, мистер Браун… Эммет.

Лицо дока расплылось в довольной улыбке. Одарив Клару прощальным взором, полным преклонения и восхищения, док повернулся и медленно пошел к стоявшим у ограды лошадям. Марти уже нетерпеливо вскочил в седло, ожидая, когда к нему присоединится Браун.

Но док остановился у ограды и снова обернулся к мисс Клейтон.

— Э-э…

Клара опередила его.

— Вы знаете… я почти рада, что эта змея испугала лошадей, а то мы могли бы не встретиться. Наверное, это судьба. Ну, ладно. Большое спасибо за все.

— Поверьте мне, не за что, — поклонился док.

— А… а мы еще увидимся? — с надеждой спросила она.

Док стал трясти головой с такой силой, что Марти стало страшно за его шею.

— Несомненно. Ведь я — местный ученый, — гордо произнес он. — …то есть, кузнец.

Она заинтересованно подхватила тему.

— Ученый? А какими науками вы занимаетесь? Астрономия? Химия?

Док польщенно опустил глаза.

— Вообще-то, я изучал все науки…

Марти не позволил Брауну углубляться в подробности. Он потянул изобретателя за рукав.

— Нам пора.

Браун грустно посмотрел на мисс Клейтон.

— Нам, действительно, пора.

На прощание он сделал ручкой.

— Тру-лю-лю!

Издав эту странную руладу, Браун неохотно сел на лошадь и поехал следом за Марти.

— Что значит — вы еще будете встречаться? — подозрительно спросил Макфлай.

Браун смутился.

— Ну, может быть, увидимся где-нибудь разок, — без особого успеха пытаясь придать голосу безразличное выражение, сказал док.

— Хм… Она на вас так смотрела…

Браун принял это как само собой разумеющийся факт.

— Ну да, она же испугалась. Все-таки, если бы не мы, она могла бы упасть на дно этого ущелья… Клей-тон…

Марти вслед за доктором вспомнил, что в 1985 году это ущелье именно так и называлось — ущелье Клейтон.

— Ну, конечно же, ущелье Клейтон! Оно было названо так по имени учительницы. Говорили, что сто лет назад она упала на дно этого ущелья и разбилась.

— Именно! Сто лет назад, то есть сейчас!

— Ну да, все школьники знают эту историю.

Браун остановил лошадь и подавленно прошептал:

— Боже милостивый… Так она должна была разбиться на дне этого ущелья… А теперь… Марти, мы точно изменили историю.

Макфлай безразлично пожал плечами.

— Док, а что в этом страшного? Ну, не назовут ущелье ее именем, и всего-то. Давайте лучше починим машину и уедим отсюда.

Браун устало покачал головой.

— Зачем я создал эту дурацкую машину времени? От нее одни только несчастья…

Всю пятницу Браун и Марти провели в кузнице, колдуя над машиной времени. Резиновые колеса пришлось поменять на расклепанные по радиусу стальные обода, чтобы автомобиль мог ехать по рельсам. Кузнечные навыки, приобретенные Брауном за время пребывания на Диком Западе, позволили сделать это быстро и надежно.

Субботним утром Марти проснулся от стука молотка. Браун подправлял погнутые при катании по прерии крылья и бампер машины. Плеснув водой из медного тазика себе в лицо, Марти остановился у зеркала и стал приводить в порядок свои волосы. Здесь же, на столике, лежала рация.

— Док, док, вы меня слышите? Прием, — сказал Марти, нажимая на кнопку вызова.

Браун вытащил из кабины вторую рацию.

— Да, Марти. Что случилось?

— Да ничего, я просто на всякий случай проверил. Все работает.

— А, ладно.

Док отложил рацию и вытер фартуком испачканные руки.

— Марти, давай повторим все еще раз.

Он подошел к столу и сдернул с него простыню, под которой оказался сделанный из картона макет. Среди нескольких символических холмов была проложена маленькая железнодорожная колея, словно на детской железной дороге. Рядом с колеей стояли несколько указателей — «Серебряные копи», «Точка старта», «Точка невозвращения». На начальном участке макета дороги был установлен маленький паровозик, собранный Брауном из подручных средств — катушек из-под ниток и обрезков металла. Картонный макет машины времени доктор поставил у указателя «Точка старта».

— Извини, что я не успел сделать нормальный макет, — сказал Браун, когда Марти удивленно покачал головой, разглядывая макет локомотива.

— М-да, — сказал тот, — и масштаб не соблюден. Но это не имеет особого значения, док.

— Хорошо. Итак, в воскресенье вечером, то есть завтра, мы поставим машину времени не рельсы вот здесь, возле серебряных копей. Здесь на дороге установлена стрелка, и отсюда три мили до ущелья Клейтон… то есть… просто ущелья. Стрелку мы переведем, а поезд остановим где-то до этого места утром в понедельник. Локомотив отцепим от вагонов и угоним. Он будет толкать нашу машину. Здесь, к началу ущелья, по моим расчетам, скорость должна быть достигнуть восемьдесят восемь миль в час. Потом машина времени перенесется в 1985 год и здесь уже будет мост. Она пройдет по законченному мосту и все.

Марти показал на указатель «Точка невозвращения».

— А это что такое?

— Это место на прямом участке трассы, до которого мы еще можем остановить поезд и не упасть в ущелье. Дальше — уже нет. Нам останется одно из двух — или вернуться в будущее, или разбиться.

Марти задумчиво посмотрел на локомотивчик на макете и тяжело вздохнул.

— Эй! — раздался женский голос из-за двери кузницы. — Эммет!

— Это Клара! — всполошился Браун. — Быстрее, закрывай машину времени чехлом!

Марти поспешно накинул чехол, а Браун тем временем побежал к двери. Когда маскировка была закончена, Марти кивнул головой и по его сигналу док открыл дверь. Мисс Клейтон осторожно вошла в кузницу с продолговатым футляром в руках.

— Здравствуйте, — смущённо сказала она.

Браун сделал попытку пригладить стоявшие на голове дыбом волосы. Попытка оказалась неудачной, тем не менее док радостно улыбнулся и приветствовал гостью:

— Добрый день, Клара! Какой приятный сюрприз!

— Надеюсь, что я не помешала вам…

Браун, второпях забывший про макет на столе, покраснел, словно пойманный на месте преступления вор, и небрежно махнул рукой.

— Нет-нет, мы здесь делали игрушечную железную дорогу.

Она с любопытством принялась разглядывать макет и смешной паровозик. Чтобы отвлечь ее внимание от макета, Браун намеренно встал между мисс Клейтон и столом. Она снова смутилась и опустила глаза.

— Э-э… когда я разобрала свои вещи, то оказалось, что мой телескоп испорчен. Вот… а потом я вспомнила, как вы говорили о том, что интересуетесь наукой. Может быть, вам удастся починить его? Я, конечно, заплачу, сколько нужно.

Браун гордо поднял голову и сверкнув глазами, произнес:

— Я даже подумать не могу о том, чтобы взять с вас хоть цент, — после чего он перешел на обычный тон. — Давайте посмотрим на ваш телескоп.

Мисс Клейтон открыла футляр и достала прибор в тонкой латунной оправе. Хотя телескоп, судя по всему, был отнюдь не новым, содержали его в превосходном состоянии — латунь была отшлифована до блеска, а на линзах не было видно ни единого пятнышка или пылинки. Учительница вручила телескоп Брауну, который приложил его к глазу.

— Может быть, там что-то с линзой, — сказала мисс Клейтон. — Если приложить вот так, то ничего не видно, все, как в тумане. Но, если чуть-чуть повернуть направо в среднем звене, то…

Она наклонилась к телескопу рядом с Брауном, чтобы показать, как нужно повернуть его, и… потянулась губами к ответившему ей взаимностью доку. Еще мгновение — они наверняка поцеловались бы, но наблюдавший за ними Макфлай демонстративно кашлянул. Мисс Клейтон испуганно отшатнулась и изобразила на лице строгую деловую маску. Браун бодряческим тоном произнес:

— Я могу починить к вечеру, мисс Клейтон. Если хотите, начну прямо сейчас.

Она смущенно улыбнулась.

— Нет, так быстро не надо. Ведь сегодня вечером будет городской фестиваль. Зачем же вам работать? Все-таки такое событие в жизни города… Ему, насколько я знаю, исполнилось тридцать пять лет. Вы же будете присутствовать, правда?

В ее последних словах было столько надежды, что, несмотря на робкие попытки Марти возразить, док с энтузиазмом воскликнул:

— Конечно, конечно, мы обязательно будем присутствовать!

Ее лицо украсила очаровательная улыбка.

— В таком случае, мы увидимся вечером.

Она наклонила голову вначале в сторону Брауна, затем в сторону Марти:

— Эммет. Мистер Иствуд…

— Мэм…

Она направилась к выходу и, обернувшись в дверях, с благодарностью сказала:

— Спасибо за починку моего телескопа.

— Поверьте мне, не за что, — поклонился Браун.

Когда мисс Клейтон вышла из кузницы, Марти иронически осмотрел застывшего в преданном поклоне Брауна.

— Хороший телескоп, док…

На вечерний фестиваль Хилл-Вэлли собралось, похоже, все взрослое население города. Люди стали собираться на городской площади еще за час до времени, объявленного на афише. К восьми часам, когда уже почти стемнело, площадь была полна. Горожане в праздничных костюмах с любопытством смотрели на невысокий помост, на котором были установлены большие механические часы. У механизма возились несколько мастеров, которые окончательно отлаживали часы перед тем, как им было суждено стать главной достопримечательностью здания мэрии.

Для обеспечения безопасности на празднике власти обнесли место торжества невысокой оградой из колючей проволоки, большой моток которой был по такому случаю доставлен из самого Сан-Франциско вместе с представителем фирмы продавца. Это был невысокий пожилой толстяк с флегматичным лицом, на котором, казалось, было написано — мне пришлось многое повидать на этом свете. Проволоку натянули по периметру площади, дабы горожане не разбредались по улицам в непотребном виде. У салуна был оставлен небольшой проход, возле которого стоял помощник шерифа с парой добровольцев из числа жителей Хилл-Вэлли. Помощник шерифа стоял рядом с красноречивой надписью на куске картона — «Вход с оружием запрещен». Желавшим пострелять на празднике места не предусматривалось.

Время близилось к восьми вечера, когда на помосте рядом с часами появился мэр Хьюллард. В связи с торжественностью момента он был одет в строгий черный фрак, ослепительно белую сорочку с бабочкой и новые лакированные туфли. Цилиндр на его голове подчеркивал важность предстоящего события.

Док и Марти едва не опоздали к началу церемонии открытия. Мэр обратился к собравшимся на площади.

— Уважаемые леди и джентльмены! — прокашлявшись, начал он. — Я поздравляю вас с большим праздником нашего города — тридцать пятой годовщиной его основания!

В ответ раздались сопровождаемые свистом и радостными криками аплодисменты.

— В качестве мэра Хилл-Вэлли я с огромным удовольствием посвящаю эти прекрасные часы жителям нашего города! — продолжил Хьюллард. — Пусть они будут идти вечно!

Новый взрыв энтузиазма последовал за этими словами. Когда наступила относительная тишина, мэр дал указания помощнику, суетившемуся у механизма:

— Джеймс, скажите, когда запускать маятник, — затем он повернулся к возбужденной толпе. — Итак, я приступаю, господа!

Помощник мэра немного посторонился, уступая место у часов мэру, и посмотрел на свой ручной хронометр.

— Три, — начал он отсчет, который вместе с ним подхватила толпа, — два, один, пуск!

Мэр под аплодисменты толкнул маятник на механизме часов. Они затикали, возвещая наступления новой эры в истории маленького калифорнийского городка. Теперь Хилл-Вэлли был полноправным членом сообщества американских городов — с настоящей мэрией, судом и прочими атрибутами самостоятельности, не последнее место среди которых занимали городские часы. Марти едва не прослезился, когда почувствовал исторический смысл момента. То, что раньше ему приходилось лишь представлять в мыслях при чтении учебника истории, сейчас воочию предстало перед ним. Поэтому он кричал от радости и хлопал в ладоши едва ли не громче всех.

Небольшой оркестр, составленный из местных музыкантов-любителей, сыграл гимн США, который горожане прослушали, обнажив головы. Когда звуки банджо, скрипок, солдатского барабана и гитары умолкли, мэр с не меньшим удовольствием провозгласил:

— Пусть праздник начнется!

Те же музыканты, которые только что с серьезными лицами выводили — без особой стройности — американский гимн, мгновенно ударила по струнам, приглашая горожан к веселому танцу. Тут же, у импровизированной сцены, закружились в танцах пары.

Марти и док, по торжественному случаю одетые в выстиранные рубашки и вычищенные костюмы, остановились у огромного циферблата новых городских часов.

— Марти, — расчувствовавшись, произнес Браун, — кто бы мог подумать, что мы увидим это собственными глазами.

Марти с сожалением посмотрел на часы, у которых возился с огромным фотоаппаратом на треноге местный фотограф.

— Жаль, что я не захватил своего фотоаппарата…

Браун многозначительно посмотрел на фотографа.

Марти мгновенно понял намек и спустя несколько секунд они уже стояли по обе стороны циферблата, поправляя шляпы.

— Готовы, господа? — спросил фотограф, взяв в руки большую магниевую вспышку.

Браун и Макфлай дружно кивнули. Блеснул огонь и фотограф радостно возвестил:

— Снято!

Док улыбнулся.

— Марти, ты знаешь, в чем состоит единственная проблема с этим снимком? Мы не сможем никому показать его.

— Не беда! Главное, что мы сможем сохранить его для себя.

Они стали прогуливаться мимо танцующих пар. Марти присел на деревянную скамейку.

— Прекрасна музыка, док! Только под нее трудно танцевать. В наше время эти танцы давно забыли.

Но Браун ничего не ответил. Он вытянул шею, увидев, как среди толпы ходит в праздничном сиреневом платье мисс Клейтон. Она нюхала цветы и задумчиво поглядывала вокруг, не замечая дока. Марти на несколько мгновений отвлекся, услышав за спиной голос зазывалы:

— Кто хочет попробовать? Последнее достижение инженерной мысли! Механический тир! Желающие, подходите! Кто хочет попробовать свои силы? Самый лучший в мире тир!

Неподалеку от танцплощадки стоял тир с механическими зайцами, куропатками и конокрадами в мексиканских пончо. Владелец тира, бодрый толстячок в черном костюме и котелке, прикрывающем лысину, размахивал револьвером, призывая откликнуться на его предложение. Но желающих почему-то было мало. Очевидно, атмосфера праздника не располагала к пальбе, пусть даже по механическим мишеням. Марти покосился на тир и с любопытством посмотрел на выглядевшую доисторической забаву.

Тем временем Браун решительно направился к мисс Клейтон, на ходу снимая шляпу. Когда он вынырнул перед ней из толпы, учительница радостно улыбнулась в ответ на улыбку Брауна.

— Добрый вечер! — сказала она, чуть наклонив голову.

— Добрый вечер, Клара! — сказал док, прижимая шляпу к сердцу. — Вы прекрасно выглядите.

— Спасибо.

На этом разговор закончился, поскольку оба стали смущено тереть носками землю. Первым паузу нарушил Браун.

— Э-э-э… — пробормотал он, поднимая голову, — …может быть, вам… хочется…

Он не успел закончить фразу, как мисс Клейтон радостно воскликнула:

— С удовольствием!

Браун одел шляпу и церемонно провел Клару в круг танцующих. Несколько секунд они стояли друг перед другом, смущенно переглядываясь и не решаясь начать танец. Затем док осторожно обнял партнершу за талию и взял ее руку. Включиться после этого в общее веселье было делом нескольких мгновений. Словно заядлые танцоры, они стали плясать под задорную деревенскую музыку.

Пока Браун и Клара Клейтон были заняты первым в своей жизни танцем, Марти таращился на механический тир, владелец которого прилагал тщетные усилия, чтобы хоть как-то привлечь публику. Горожане предпочитали танцевать или закусывать у заваленного всяческой снедью стола, нежели бессмысленно палить по зверюшкам и мексиканцам.

Заметив единственного заинтересованного зрителя, владелец тира с надеждой кинулся к нему.

— Молодой человек, наверное, вы хотите? — схватив Марти за рукав, залепетал он.

Марти улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Нет-нет, спасибо, — он повернулся туда, где только что был его спутник. — Эй, док, послушайте…

Браун исчез. Марти стал озабоченно вертеть головой, разыскивая великого ученого. Через несколько мгновений он обнаружил Брауна в компании мисс Клейтон на танцплощадке. Они лихо отплясывали польку. Длинный, худой и нескладный Браун на глазах преобразился — он уверено вел свою партнершу и ничуть не напоминал человека, знакомого с танцевальными движениями только по рассказам. Марти ошеломленно сдвинул шляпу на затылок и пробормотал:

— Док умеет танцевать? Глазам не верю.

Владелец тира, потерявший всякую надежду привлечь в свое заведение хоть одного клиента, увивался вокруг Марти.

— Эй, парень! Послушай меня — даже ребенок не боится выстрелить из этого револьвера. Ты ведь, надеюсь, не боишься выстрелить из этого револьвера?

Марти едва не вскипел от возмущения.

— Я ничего не боюсь! — заявил он и поднялся со скамейки.

— Ну, вот и прекрасно! — обрадовано воскликнул владелец тира и потащил его за рукав. — Идем!

Он сунул в руку Марти огромный «кольт».

— Давай попробуем.

Марти с опаской посмотрел на револьвер. С настоящим оружием ему еще не приходилось иметь дело. «Кольт» был совсем новенький, кое-где на нем еще виднелись следы заводской смазки. Барабан был наполнен патронами. Взвесив оружие на руке, Марти пришел к выводу, что, живи он по-настоящему на Диком Западе, шансов выжить у него было бы немного. Все-таки, одно дело — электронный револьверчик в салоне электронных игр, и совсем другое — увесистый кусок граненного металла.

Владелец тира сжал пальцы на руке Марти, в которой был револьвер, и просунул его указательный палец в скобу спускового крючка.

— Вот так, только сильно не сжимай. Полегче, полегче, не так напряженно. Теперь давай.

Марти еще не успел опустить ствол револьвера, как дернувшийся от волнения палец нажал курок. Грохнул неожиданный выстрел и пуля просвистела над крышей тира. Мгновенно появившиеся неизвестно откуда зеваки дружно засмеялись. Толстяк в котелке снисходительно покачал головой.

Макфлай неловко переступил с ноги на ногу. Первое знакомство с «кольтом» было неудачным, но Марти не привык уходить побежденным.

— Можно попробовать еще раз? — спросил он.

Толстяк пожал плечами.

— Пожалуйста.

Марти попытался забыть о том, что держит в руке настоящий «кольт», заряженный отнюдь не холостыми патронами. Он представил себя в салоне видеоигр в «семь-двенадцать». Марти опустил револьвер к бедру, затем резко направил руку на мишени и, практически не прицеливаясь, выпустил оставшиеся в барабане пули в цель. Мексиканские разбойники вместе с зайцами и птичками исчезли с горизонта.

Зеваки обалдело посмотрели на парнишку, который, повторяя жесты Клинта Иствуда, перекрутил револьвер на пальце и вернул его потрясенному владельцу последнего слова инженерной мысли.

— Возьмите.

Тот оторопело взял «кольт». Когда Марти гордо повернулся и направился восвояси, толстяк сдавленным голосом произнес:

— Скажи мне только одно, парень. Где ты научился так здорово стрелять?

Марти усмехнулся.

— В салоне видеоигр.

Оставив в недоумение владельца тира и собравшуюся вокруг него толпу зевак, Марти пошел к широкому деревянному столу, где продавались закуски.

К ярко освещенной огнями городской площади направлялись четыре всадника в измятой одежде и покрытых густым слоем дорожной пыли широкополых шляпах. Их мрачные лица давно не знали бритвы и мыла, а грубые руки забыли о том, что такое работа. На городской праздник прибыли Бэффорд Тоннен и его дружки.

— Бэф, ты думаешь, этот кузнец будет здесь? — спросил один из них.

Бэф похлопал себя плеткой по сапогу.

— Он обязательно заявится сюда.

Банда остановилась перед оградой из колючей проволоки. Возле плаката «Вход с оружием запрещен» стоял помощник шерифа с двумя безоружными молодыми людьми. Он предостерегающе поднял руку и показал на плакат.

— Господа, если вы хотите присутствовать на нашем празднике, вам придется сдать оружие.

Бэф ухмыльнулся и положил руку на кобуру с револьвером.

— А если мы не захотим, кто нас заставит? Уж не ты ли?

— Я! — услышал Бэф крик сзади себя.

Из темноты выехали два всадника. Один — высокий седоусый старик со звездой шерифа на лацкане черного пиджака, другой — мальчик лет десяти в сером костюмчике и шляпе. Старик держал направленное на бандитов ружье.

— Шериф Стрикленд? — удивленно протянул Тоннен. — Я не знал, что ты вернулся.

Стрикленд, не сводя оружия с Тоннена, сказал:

— Вернулся. Если ты, Тоннен, не можешь прочесть то, что написано на плакате, то, может быть, ты прочтешь вот это?

Он выразительно повел ружьем.

— Конечно, — угрюмо произнес Бэф. — Что же ты мне ружье в спину направил?

Шериф невозмутимо ответил:

— Я поступаю точно так же, как и ты. Ну, так что — сдаешь оружие или нет?

Тоннен с ненавистью посмотрел на Стрикленда.

— Мы еще встретимся, шериф, — угрожающе сказал он. — Правда ребята?

Его дружки нестройно загалдели.

— Конечно! Мы еще увидимся!

Стрикленд усмехнулся.

— И я даже знаю, где, — решительно сказал он.

Бэф достал из кобуры револьвер и бросил его к ногам помощника шерифа. Остальные из его банды проделали то же самое. Когда Тоннен уже дернул за поводья, намереваясь проехать на площадь, помощник шерифа преградил ему дорогу.

— Тоннен! И нож — тоже!

Бэф прорычал что-то невнятное и, достав из ножен огромный тесак, швырнул его в деревянный столб. Нож с металлическим звоном воткнулся в дерево.

— Хитрый ты у нас, шериф? — злобно сказал Тоннен. — Что ж ты не улыбаешься? Здесь же весело!

— Я буду улыбаться только тогда, когда ты будешь болтаться в петле, — сквозь зубы процедил Стрикленд.

Помощник шерифа выдернул нож Тоннена из столба и гостеприимно указал бандитам на городскую площадь.

— Веселитесь!

Озираясь на шерифа Стрикленда, они медленно въехали за ограждение. Седоусый блюститель порядка опустил ружье и наставительно сказал серьезно слушавшему его мальчугану:

— Запомни, сынок — не отступать! И еще. Главное — дисциплина! запомни это слово — дисциплина! И передай это своим детям.

Мальчик кивнул головой.

— Я запомнил, папа.

Пока Браун упражнялся в искусстве танца, Марти решил перекусить. На доллар он купил огромную порцию копченных сарделек, которые ему подали на большом медном блюде вместе с ярко-желтой горчицей. Марти отправил в рот огромную сардельку и отошел в сторону. Навстречу ему шла поглядывая по сторонам, супружеская пара Макфлаев. Мэгги Макфлай, одетая в наглухо застегнутое на горле платье из зеленого крепдешина, несла на руках малыша Вилли. На Шеймусе был такого же оттенка праздничный костюм и неизменного фасона маленькая круглая шляпа.

Увидев жующего сардельку Марти, Мэгги воскликнула:

— Мистер Иствуд! Как приятно увидеть вас здесь!

Марти, едва не подавившись, обернулся к Макфлаям и невнятно пробормотал то, что он смог выдать за приветствие. Окинув его взглядом, Шеймус удовлетворенно произнес:

— Я вижу, что вы все-таки купили себе приличную одежду. И шляпа на вас другая.

Марти попытался изобразить на лице улыбку.

— Да, та не всем понравилась.

О том, что он потерял шляпу в салуне, убегая от Бэффорда Тоннена, Марти предпочел умолчать.

— Эта шляпа вам очень идет, — одобрительно сказала Мэгги.

Марти прожевал сосиску и повертел в руках медную тарелку. Когда-то, году эдак в 1985, он уже держал в руках нечто подобное. Тарелка напоминала ему медную пепельницу в кабинете Бэфа Тоннена на тридцатом этаже небоскреба «Бэфф Компани».

— Хм, смотрите-ка, летающая тарелка, — пробормотал он.

— Что вы имеете в виду? — полюбопытствовала Мэгги.

— Да так, ерунда, — поспешил замять эту тему Марти.

Макфлай направилась дальше, недоуменно поглядывая на странного мистера Иствуда, который уплетал копченые сардельки. Тем временем на площадке закончился быстрый танец, и на смену польке пришло некое подобие вальса. Браун, разумеется, снова пригласил даму на танец.

Компания Тоннена поначалу отправилась к салуну, оставив около него лошадей. Но у самых дверей заведения один из особо зорких дружков Бэфа остановился, рассматривая кого-то среди танцующих.

— Эй, Бэф! — крикнул он, хватая Тоннена за руку. — Смотри, вон кузнец!

Бэф мгновенно развернулся в дверях.

— Где?

— Да вон же, пляшет с какой-то куколкой! Я ее здесь никогда раньше не видел. Ты смотри, какая телка!

— Что ты будешь делать, босс? — настороженно спросил другой из парней Бэфа.

Тоннен, опасливо оглядываясь по сторонам, снял шляпу и сунул в нее руку. В шляпе оказался спрятанным маленький однозарядный револьвер. Бэф сверкнул глубоко посаженными глазками и глухо рассмеялся.

— Он получит свою пулю в спину.

— Осторожнее, Бэф, у тебя будет только один выстрел.

Тоннен снова засмеялся, пряча руку с револьвером под грязный пиджак.

— А мне больше и не надо.

Он направился к танцующим парам, высматривая свою жертву.

Док медленно кружился в танце, когда в спину ему уперлось дуло. Браун замер и медленно повернул назад голову.

— Я же сказал тебе — ходи, оглядываясь, — прохрипел ему в лицо Бэф Тоннен.

Браун растеряно посмотрел на Клару, которая недоуменно поглядывала на мрачного человека со спутанной черной бородой. Он неизвестно откуда появился на площадке и явно чего-то добивался от Эммета.

— Ты почему-то пришел слишком рано, — произнес Браун.

Тоннен недоуменно посмотрел на ненавистного кузнеца.

— Как это — слишком рано?

— Э-э… — протянул док, пытаясь найти объяснение тому, что сам же сказал. — Ну, здесь ведь фестиваль, а сегодня суббота…

Однако отсутствие логики в ответе неожиданно привело к решению загадки — почему же седьмое, а не пятое сентября было датой предполагаемой смерти Брауна.

— У меня очень маленький пистолет, кузнец, — прохрипел Бэф на ухо дока. — Пуля, которую ты получишь между лопаток, будет грызть тебя изнутри два дня. Ты умрешь к ужину в понедельник.

Клара простодушно высунулась из-за плеча Брауна.

— Простите, — решительно сказала она, — я не знаю, кто вы такой, но мы танцуем.

При виде женщины на таком близком расстоянии Бэф, который уже давно забыл запах противоположного пола, излишне возбудился. Глаза его сально заблестели, а цель, ради которой он явился сюда, оказалась на время забытой.

— А это кто у нас? — произнес он голосом, в котором можно было отметить признаки похоти. — Может, ты познакомишь меня с дамой, кузнец?

Браун заслонил собой Клару.

— Никогда! — решительно воскликнул он. — Ты можешь застрелить меня прямо сейчас, но этого я не позволю!

Клара испуганно посмотрела на маленький пистолет, направленный в живот Брауну.

— Нет, нет! — воскликнула она. — Эммет, я потанцую с ним.

Тоннен хрипло засмеялся.

— Ну-ка, подержите его, — сделал он знак своим дружкам. — А я пока потанцую с его кобылкой.

Брауна схватили за руки и оттащили, несмотря на его сопротивление, в сторону. Бэф схватил Клару в охапку и, стал грубо кривляться. Очевидно, в его понимании это было ухаживание.

— Ну, что, кобылка, нравлюсь я тебе? Небось, ты никогда еще не знала настоящего мужчину? Ну, что молчишь?

Клара сделала попытку немного ослабить его слоновьи объятия.

— Я не очень хорошо танцую, — сказала она, — когда у моего партнера в руке пистолет.

Бэф загоготал.

— Научишься, научишься, — он повернулся к бессильно сжимавшему кулаки Брауну. — Эй, кузнец! А, может, мне ее вместо восьмидесяти долларов у тебя взять?

Браун попытался вырваться из рук дружков Бэфа.

— Отпусти ее, негодяй!

Тоннен, ухмыляясь, снова повернулся к Кларе.

— Что скажешь, куколка? Я думаю, что за восемьдесят долларов с тобой можно договориться.

Она презрительно посмотрела на него.

— Мой ответ вы узнаете сейчас же, мистер…

— Тоннен, — кривляясь, ответил он.

Клара оттолкнула от себя волосатое чудовище и врезала ему по голени острым носком туфли. Тоннен взревел от боли и грубо оттолкнул женщину. Она упала на площадку, где уже давно прекратились танцы и горожане испуганно смотрели на происходящее.

Браун вырвался из рук дружков Бэфа и рванулся навстречу Тоннену.

— Будь ты проклят, Тоннен! — закричал он. — Прекрати немедленно!

Бэф направил на него револьвер и, усмехаясь, сказал:

— Нет, проклятым будешь ты, кузнец!

Марти, слишком увлечено расправлявшийся с копчеными сардельками, увидел только окончание стычки. Стоя у дощатого стола с тарелкой в руке, он почувствовал, как волосы у него на голове поднимаются дыбом, когда увидел направленное на Брауна оружие. Недолго думая, Марти швырнул медную тарелку в Тоннена, пытаясь помешать тому выстрелить.

Именно тарелка спасла жизнь доку. В тот момент, когда Тоннен нажимал на курок, тарелка угодила ему в руку. Пуля пробила Брауну шляпу. Бэф, разъяренный неожиданным вмешательством, повернул голову к Марти и заорал:

— Ты?

Марти смело шагнул навстречу ему и помог Кларе подняться, пока док приходил в себя после покушения на его жизнь.

— Ты лучше брось оружие, шизоид! — заявил он в лицо опешившему от такой неслыханной наглости Тоннену.

Изумление последнего в большой степени было связано еще и с тем, что подобного слова в прошлом веке просто не существовало. Хлопая свинячьими глазками, Тоннен едва нашелся, что ответить.

— Ах, так ты еще ругаешься непонятными словами? — вымолвил он оскорблено. — Ну, ладно. Давай лучше разберемся с тобой!

Марти стал уводить Клару с танцевальной площадки, бросив через плечо:

— Оставь моих друзей в покое!

Тоннен насупился.

— Что это с тобой? Ты, что — струсил? — крикнул он в спину Марти.

Парнишка замер.

— Так я и думал! — завопил осмелевший бандит. — Он просто трус!

Марти обернулся и медленным шагом направился к ухмылявшемуся Тоннену. Остановившись перед Бэфом, он смело сказал:

— Никто не смеет называть меня трусом!

Бэф обрадовано шагнул навстречу противнику.

— Ну, так давай закончим наш разговор прямо сейчас!

Но один из его дружков потянул Бэфа за рукав и сказал ему на ухо:

— Ты, что — забыл? Наше оружие забрал шериф.

Тоннен неохотно кивнул.

— Ладно, давай завтра.

Вновь вмешались обстоятельства.

— Бэф, мы завтра не можем, — сказал очередной его подельник.

— Почему это? — нахмурился Тоннен.

— Завтра мы грабим дилижанс — пояснил тот.

Тоннен снова скорчил недовольную мину.

— Черт возьми! — выругался он. — А в понедельник мы свободны?

Его дружки переглянулись между собой.

— В понедельник? В понедельник свободны.

— Тогда в понедельник. Понял? — прорычал он в лицо Марти. — Прямо на улице, перед салуном.

Марти пожал плечами.

— Ну, ладно, — охотно сказал он. — А когда, в полдень?

В полдень Марти уже рассчитывал вернуться в будущее. Но Бэф отрицательно покачал головой.

— Нет, не в полдень. Обычно я убиваю до завтрака. В семь утра.

Марти на минутку задумался.

— Нет, в восемь, — вызывающе сказал он после паузы. — Я убиваю после завтрака.

— Марти! — укоризненно сказал Браун.

Горожане испуганно смотрели на смельчака, дерзнувшего бросить вызов самому Бешеному Псу. В этот момент их оживленный диалог был прерван появлением на сцене, среди музыкантов, шерифа. Стрикленд, как все блюстители порядка, появился лишь к самой развязке. Направив ружье на Бэфа и его дружков, он грозно произнес:

— А ну-ка!

— Я хотел разобраться с Клинтом Иствудом. Это не касается шерифа.

Стрикленд щелкнул курком ружья.

— Сегодня все касается шерифа, — решительно сказал он. — Немедленно разойдитесь! Если будет драка, я обещаю вам по пятнадцать суток в холодной. А вы, леди и джентльмены, веселитесь! Ведь у нас сегодня праздник!

Дождавшись, пока Бешеный Пес и его дружки очистят площадку, он исчез за сценой. Музыканты снова заиграли польку. Но для Брауна и Марти веселье было безнадежно испорчено. Проходя мимо них, Бэф на минуту задержался.

— В понедельник. Восемь часов утра, — злобно сказал он. — Если ты не придешь, я найду тебя и пристрелю, как собаку!

— На этот раз ты все сказал правильно, — сказал, наклонившись к уху Бэфа, один из его дружков. — А то ты вечно ошибаешься и все путаешь.

— Ладно, — угрюмо произнес Тоннен. — Пошли отсюда. Пускай они себе веселятся.

Они поплелись к салуну, сели на лошадей и спустя минуту лишь отдаленный топот копыт говорил о том, что в городе побывал Бешеный Пес со своими дружками.

Браун ошеломленно посмотрел на беспечно улыбавшегося Макфлая и схватил его за плечо.

— Марти, зачем ты повздорил с Тонненом?

Парнишка пожал плечами.

— Да ладно, док, успокойтесь, — спокойно сказал он. — Мы же должны встретиться с ним в понедельник, в восемь часов утра. А в это время нас здесь уже не будет.

Браун покачал головой, не соглашаясь с Марти.

— Теоретически — да. А что может произойти на самом деле? Вдруг поезд опоздает?

Клара взяла Марти за руку.

— Спасибо вам за ваше мужество, мистер Иствуд. Если бы не вы, этот сумасшедший мог бы убить Эммета, — с благодарностью сказала она, пожимая Марти ладонь.

Док одел пробитую пулей шляпу.

— Марти… э-э… Клинт, я провожу мисс Клейтон домой, — сказал он, влюбленно глядя на Клару.

— Хорошо.

Марти не заподозрил ничего дурного в невинной фразе Брауна, хотя ему, по меньшей мере, следовало бы насторожиться. Однако внимание его было отвлечено тем, что к нему подскочили несколько восторженных горожан, среди которых были местный гробовщик и мастер по изготовлению могильных камней. Они принялись хлопать парнишку по плечам и трясти ему руки, высказывая благодарность. Первым высказался небритый, как и принято, цирюльник.

— У вас твердая рука, мистер Иствуд, — радостно сказал он.

— Наконец-то нашелся человек, который смог достойно ответить этому негодяю! — вступил в общий восторженный гул мастер могильно-надгробного дела. — Мистер Иствуд, я хочу угостить вас выпивкой!

Марти стал активно отказываться от предложения выпить. Освободившись от назойливого внимания поклонников, он попытался покинуть место веселья, но тут к нему подошел владелец тира и сунул в руку набитый патронами поясной пояс с кобурой.

— Эй, парень, возьми этот револьвер вместе с патронташем. Бери, не стесняйся!

Марти недоуменно посмотрел на новенький «кольт».

— Это мне?

— Да, бесплатно!

— Даром? — еще больше удивился Марти.

— Совершенно верно, даром! Никаких проблем! Пусть все знают, что оружием, из которого был убит Бешеный Пес Тоннен, был мой «кольт»!

Марти взял револьвер.

— Спасибо, сэр.

Он направился к выходу, и напоследок владелец тира сказал:

— Но, конечно, ты понимаешь, что в случае, если победит Тоннен, я заберу его обратно.

Марти криво усмехнулся.

— Все равно спасибо.

Последним в очереди горожан, благодаривших Марти и высказывавших ему свои добрые чувства, был Шеймус Макфлай. Вместе с Мэгги и маленьким Уильямом он подошел к Марти и серьезно сказал:

— Мистер Иствуд, вы очень храбрые человек. Вы могли просто отвернутся и уйти. Никто бы не ругал вас. Я бы тоже хотел сказать ему такие же слова, но…

Он опустил глаза.

— Да ладно, что уж тут говорить, — смущенно сказал Марти.

Похвала далекого предка была особенно приятна для него. Шеймус продолжил:

— Всем надоели его правила. Он вечно командует здесь, как хозяин…

Мэгги как-то особенно внимательно посмотрела на Марти и сказала вполголоса мужу:

— Он очень напоминает мне твоего бедного брата Мартина. Тот был такой же.

Марти настороженно спросил:

— Что вы имеете в виду под словом был?

Шеймус сокрушенно покачал головой.

— Именно — был. Он связался с этим Тонненом, потому что боялся, что все будет считать его трусом. Потом, в один прекрасный день он поругался с Бешеным Псом, и тот убил его в салуне, выстрелом в живот. Мартин, бедняга, никогда не думал о своем будущем.

Мэгги менторским тоном поинтересовалась:

— Надеюсь, вы думаете о своем будущем, мистер Иствуд?

Марти задумчиво посмотрел на вороненый ствол револьвера и тяжело вздохнул.

— Я только об этом все время и думаю, — пробормотал он.

Браун проводил мисс Клейтон к ее дому и удивленно посмотрел на телескоп, стоявший на крыльце.

— У вас есть еще один телескоп?

— Да, это подарок папы, — смутившись ответила она. — Вы не хотите взглянуть на луну?

— С удовольствием.

Клара уселась на крыльцо и навела трубу прибора на висевшее в ясном небе яблоко Луны. Браун устроился рядом.

— Вот, взгляните, — сказала она. — Этот кратер называется Коперник. А вон там, ближе к северному полюсу, кратер Галилей.

Браун бегло взглянул на лунные кратеры и восторженно уставился на Клару.

— Вы так интересно рассказываете…

Она смутилась.

— Я чувствую себя словно на уроке в школе.

Браун как завороженный смотрел на нее.

— Пожалуйста, продолжайте урок, мисс Клейтон. Мне очень нравится лунная география. Откуда у вас такой интерес к этому?

Она улыбнулась.

— Когда мне было одиннадцать лет, я заболела корью и пролежала дома три месяца. Мой отец принес мне телескоп и поставил около моей постели. Я целыми вечерами разглядывала Луну. Как вы думаете, люди когда-нибудь смогут попасть на Луну так же, как сейчас ездят на поездах?

— Конечно! — оживился Браун. — Лет через восемьдесят-сто будут изобретены космические корабли! Представьте себе огромные ракеты, которые с помощью мощных зарядов…

Она подхватила его слова.

— …могут преодолеть земное притяжение и пронести вас через космос, да? Эммет! Я ведь тоже читала эту книгу!

— Какую книгу? — недоуменно спросил Браун.

— Но ведь вы цитируете сейчас книгу Жюля Верна «Из пушки на Луну», верно?

Док остолбенело вытаращился на Клару.

— Вы читали Жюля Верна? — потрясено вымолвил он.

Она восторженно воскликнула:

— Я обожаю Жюля Верна!

Браун с таким же восторгом закричал:

— Я тоже! «Двадцать тысяч лье под водой»! Когда в детстве я прочитал эту книгу, я был потрясен! Она перевернула всю мою жизнь!

Мисс Клейтон недоверчиво взглянула на Брауна.

— Эммет, вы не могли прочитать ее в детстве. Она ведь вышла только десять лет назад.

Браун прикусил губу.

— Э-э… да, конечно… Я просто хотел сказать, что я чувствовал себя ребенком, когда читал ее.

Док придвинулся к мисс Клейтон и взял ее руку в свою ладонь.

— Клара, — проникновенно сказал он, — я никогда в жизни не встречал такую женщину, которая любила бы Жюля Верна.

Она столь же проникновенным голосом промолвила:

— А я никогда в жизни не встречала такого мужчину, как вы…

Лишь безмолвно взиравшая на влюбленных Луна была свидетелем их первого поцелуя…

Марти проснулся ранним воскресным утром. Кукушка на стенных часах прокуковала семь раз. В окно лился яркий солнечный свет. Автоматическая система, которую соорудил Браун из подручных средств, уже готовила завтрак. Но самого гениального изобретения в кузнице не было.

Марти, протирая глаза, поднялся с постели и недоуменно уставился на кровать Брауна. Его постель осталась с вечера не разобранной.

— Док, док… — укоризненно сказал Макфлай. — Надеюсь, вы знаете, что делаете…

Вспомнив вчерашний вечер, Марти усмехнулся. Завтрашняя схватка с Тонненом больше забавляла, чем заботила его. Он нахлобучил на голову шляпу, повесил на пояс патронташ с кобурой и подошел к зеркалу. Изображая героя вестерна, он выхватил револьвер и направил его на свое отражение.

— Ты со мной разговариваешь, Тоннен? — грозно насупив брови, произнес он. Удовлетворенный последним дублем, Марти опустил оружие.

— Ну, да, с кем же еще? Тут, кроме меня, никого нет.

Он выпил чая и, одевшись, отправился на поиски загулявшего Брауна. Несмотря на ранний час, жизнь в Хилл-Вэлли уже кипела. Несколько ковбоев гнали через город стадо коров, бармен протирал стекла салуна, цирюльник брил клиента. Марти медленно шагал по дощатой мостовой, чувствуя глубокое удовлетворение от происшедшего вчера. Револьвер он демонстративно повесил на бедро. Не хватало только звезды шерифа на лацкане пиджака.

Какой-то незнакомый гражданин подскочил к Марти и протянул ему сигару в прозрачной упаковке.

— Угощайтесь, мистер Иствуд, — сочувственно сказал он. — Я могу еще чем-нибудь помочь вам?

Недоуменно разглядывая сигару, Марти пожал плечами.

— Нет, нет, спасибо.

В двуколке, проезжавшей по улице мимо Марти, сидели двое горожан в черных котелках. Поравнявшись с Макфлаем, они дружно, как по команде, сняли котелки и поприветствовали его:

— Доброе утро, мистер Иствуд! Удачи вам! Завтра мы будем молиться за вас, мистер Иствуд!

— Спасибо, — пробормотал Марти, ошеломленный таким вниманием со стороны незнакомых людей.

Высокий жизнерадостный мужчина в строгом черном сюртуке и цилиндре — гробовых дел мастер — услужливо поклонился Марти и продемонстрировал ему новенький, с иголочки, черный костюм.

— Доброе утро, мистер Иствуд! — сказал он с улыбкой. — Вас не интересует новый костюм для завтрашнего дня?

Марти оторопело взглянул на гробовщика и пробормотал:

— Нет, спасибо, мне и в этом хорошо.

Это назойливое участие вызвало в душе Марти кучу противоречивых чувств, среди которых превалировало сомнение в правильности сделанного субботним вечером на городском фестивале. Может, и вправду не стоило ввязываться в эту ссору с Бешеным Псом?

Его растерянный взгляд упал на противоположную сторону улицы. По мостовой, с мечтательным видом нюхая полевой цветок, медленно шагал Браун. Свой пиджак он держал в руке, воротник его рубашки был расстегнут, а глаза дока рассеянно блуждали по утреннему небу. Марти направился к нему.

— Док, что это вы делаете? — удивленно спросил Макфлай, когда Браун, словно не замечая его, прошел мимо.

Браун остановился у салуна и прикрепил цветок к петлице рубашки.

— Ничего, с улыбкой произнес он. — Просто гуляю. Здесь красиво по утрам, и воздух прекрасный, не правда ли?

— Да, очень красиво. Но нам нужно приготовить машину. Вы не забыли об этом, док?

Они прошли мимо мастерской, возле которой на улице были выставлены готовые надгробия. На одном из них было выбито «Здесь лежит», а имя покойника отсутствовало.

— Смотрите, док, — сказал Марти. — Очень похоже на тот камень, который на вашей могиле.

Марти вытащил из кармана снимок и протянул его Брауну. Тот вытаращил глаза.

— Здесь нет моего имени, — потрясено сказал док. — Оно исчезло.

Марти взглянул на снимок. Действительно, на могильном камне исчезло имя похороненного под ним человека, но дата — седьмое сентября 1885 года — осталась.

Марти радостно улыбнулся.

— Значит, все будет хорошо, док. Мы вернемся в будущее.

— Но на надгробном камне нет только моего имени, а дата осталась, — озадаченно произнес Браун. — Я не понимаю… Скорее всего, события дня вчерашнего переносятся на день сегодняшний или завтрашний.

К Марти снова подбежал гробовщик с портняжным метром в руках. Он приставил ленточку к плечам Марти и записал что-то мелом на рукаве.

— Что вы делаете? — недоуменно спросил Марти.

— Позвольте, я сниму с вас мерку.

Марти недовольно пробурчал:

— Да вы уже подходили ко мне не один раз. Я же вам сказал, что не хочу покупать костюм.

Гробовщик радостно замотал головой.

— Это не для костюма, мистер Иствуд. Это для гроба.

Он наклонился и смерил длину.

— Для моего гроба? — очумело произнес Марти.

— Да, — гробовщик деловито кивнул. — Ставки два к одному против вас. Так что нужно быть готовым ко всему.

Сделав необходимые измерения, он откланялся и исчез, оставив Марти и Брауна в легком расстройстве чувств.

— На надгробии нет моего имени, — задумчиво сказал док. — Может быть, там будет твое имя?

— Боже мой! — охнул Макфлай.

Док сочувственно посмотрел на парнишку.

— Я понимаю — это нелегко. А почему ты ходишь с пистолетом? Ты же не собираешься стреляться с ним?

Марти немного встряхнулся.

— Вообще-то я собираюсь завтра вместе с вами вернуться в будущее, — более приподнятым голосом сказал он. — Но на всякий случай нужно быть готовым. Знаете, как этот сукин сын Тоннен обозвал меня вчера?

Браун покачал головой.

— Не нужно каждый раз так нервничать и терять самообладание, когда кто-нибудь тебя обзывает. Иначе может произойти тот несчастный случай в будущем…

— Что? Несчастный случай? Какой несчастный случай?

Марти потянул Брауна за рукав, но тот отрицательно замотал головой.

— Я не могу сказать тебе. Это может все испортить.

— Секундочку, док, — решительно сказал Марти. — Что будет в моем будущем?

Браун тяжело вздохнул.

— Марти, мы должны принимать решения, которые в дальнейшем определяют всю нашу жизнь, самостоятельно. Ты должен сделать то, что должен, а я должен сделать то, что я должен.

Эта туманная фраза оставила Марти в полном недоумении.

День прошел без особых приключений. Браун до обеда спал, как убитый, а Марти бесцельно слонялся по окрестностям, обдумывая таинственные слова, сказанные утром доктором Брауном.

— Закончив к вечеру последние приготовления, Марти и док погрузили машину времени на тележку и отбуксировали ее к старым серебряным копям, туда, где среди холмов узкой ленточкой извивалось железнодорожное полотно.

Солнце уже исчезло за линией горизонта, когда путешественники во времени были на месте. Истратив немало усилий, им, наконец, удалось поставить машину на рельсы. Долго молчавший Браун, наконец, произнес первые слова. Они ошеломили Марти.

— Я принял решение, — сказал док. — Завтра я не вернусь с тобой в будущее.

Марти едва нашелся, что сказать.

— Вы о чем, док?

Браун патетически воскликнул:

— К чему умалчивать? Я влюбился в Клару!

— О, боже, док! Нам здесь не место! — попытался переубедить его парнишка. — Ни вам, ни мне! Вас же могут завтра убить.

Он вынул фотографию и стал размахивать ею перед лицом Брауна.

— Вот надгробие. Там еще может появиться ваше имя!

Изобретатель нахмурился.

— Марти, будущее можно изменить, и ты знаешь об этом. Оно не написано. Каждый человек создает свое будущее самостоятельно. Я не должен позволить чтобы эта фотография определяла мою судьбу. Я хочу прожить свою жизнь, руководствуясь тем, что я считаю правильным, и… своим сердцем.

— Док, но вы же ученый! — запальчиво воскликнул Марти. — Скажите мне, что я должен делать. Только, руководствуясь не сердцем, а головой!

Любовный пыл Брауна несколько угас. Он мрачно уселся на рельсы и обхватил голову руками.

— Наверное, ты прав, — спустя минуту произнес он.

— Вот именно. Что вы ей скажите? Что возвращаетесь в будущее? Она даже не сможет понять вас. Если говорить честно, мы и сами-то не слишком хорошо это понимаем.

Браун хмуро кивнул.

— Послушайте, док, — пытаясь обнадежить его, сказал Марти, — а, может быть, вам взять Клару с собой?

Браун горько опустил голову.

— В будущее? Ты напомнил мне — и напомнил правильно — что я ученый. Давай подходить к этому по-научному. Что может произойти, если мы начнем вмешиваться в пространственно-временной континуум ради собственных интересов? Не знаю. Мы вернемся в 1985 год и уничтожим эту проклятую машину. Путешествовать во времени слишком больно.

Он стал с полотна и отправился собирать хворост для костра.

— Док, мы будем ночевать здесь?

— Да. Не забывай о том, что случилось с нами в 2015 году. Кто-нибудь может овладеть машиной времени.

Марти лежал у костра, накрывшись грубым шерстяным одеялом. Тепло от пылающих веток разморило его, и парнишка не заметил, как уснул. Тем временем Браун покинул место старта. Он направился к дому Клары Клейтон.

Она проверяла домашние задания школьников, когда в дверь постучали. Клара открыла. На пороге, теребя в руках шляпу, стоял Браун.

— Это я, Эммет, — сказал он тихим голосом.

Клара сразу поняла, что произошло нечто особенное. Браун опустил глаза и молчал, переминаясь с ноги на ногу.

— Эммет? Ты не хочешь зайти? — испуганно спросила она.

Он не поднимал глаз.

— Нет… я…

— В чем дело?

Браун наконец посмотрел ей в глаза.

— Я пришел попрощаться, — еле слышно вымолвил он.

Клара непонимающе мотнула головой.

— Попрощаться? А куда ты?

— Я… я уезжаю и боюсь, что мы больше никогда не увидимся…

— Эммет… — прошептала она потерянно.

— Клара, я хочу сказать, что очень люблю тебя. Но я понял, что мне здесь не место, — прочувствованно сказал он. — Я должен вернуться туда, откуда прибыл.

— Куда это?

Браун покачал головой.

— Я не могу тебе сказать.

Она подошла к нему и нерешительно заглянула в глаза Брауна.

— Ну… тогда… возьми меня с собой…

Он отвел взгляд.

— Я не могу, Клара. Мне очень жаль, что так происходит, но… — он умолк. — Поверь мне — я никогда не забуду тебя. Я тебя очень люблю.

Она едва не разревелась. Хлопая глазами, Клара смотрела на Брауна и не находила слов.

— Я… я не понимаю, что ты хочешь сказать… — глотая слезы произнесла она.

— Клара, ты, наверное, даже не сможешь понять этого, — с горечью промолвил он.

— Но я должна знать, — она сглотнула слезы. — Если ты действительно любишь меня, скажи правду.

Браун долго молчал, не решаясь ничего сказать, но, наконец, решился.

— Я из будущего. Я прибыл сюда на машине времени, которую сам придумал. Завтра я должен вернуться обратно в 1985 год.

Его слова произвели неожиданный эффект. Клара сверкнула глазами и гневно сказала:

— Да, Эммет, я понимаю. Я все понимаю! Ты знаешь, что я люблю книги Жюля Верна и поэтому придумал эту дурацкую историю!

Она влепила Брауну звонкую пощечину.

— Я думала, что ты хотя бы уважаешь меня настолько, что не стал бы придумывать такую отвратительную и унизительную глупость! Ты мог сказать мне очень просто — что ты не любишь меня и не хочешь больше видеть! По крайней мере, это означало бы, что ты относишься ко мне с уважением!

Она резко захлопнула дверь перед Брауном. Тот униженно пролепетал:

— Но я сказал тебе правду…

В ответ из-за двери донеслись рыдания. Док постоял на пороге еще несколько секунд, потом достал из петлицы цветок и положил его на карниз. Затем Браун медленно спустился с крыльца и, шатаясь, словно сомнамбула, поплелся по городу.

В этот воскресный вечер салун был полон. Клубы табачного дыма поднимались из-за столов под потолок, окутывая большую керосиновую люстру. Подвыпившие горожане шумно резались в карты, заигрывали с проститутками и тянули виски. Браун медленно вошел в салун и отрешенно направился к стойке. Бармен, по обыкновению протиравший стаканы, внимательно посмотрел на посетителя.

— Эммет, тебе как всегда — содовой? — спросил он.

Браун мрачно покачал головой.

— Нет, налей чего-нибудь покрепче.

Бармен удивленно вытянул шею.

— Саспарелло? — шепотом произнес он.

— Виски, — твердо сказал Браун.

Лицо бармена вытянулось.

— Виски? Эммет, ты уверен? Ты ведь помнишь, что случилось с тобой четвертого июля?

— Виски, — повторил док.

Бармен изумленно посмотрел на него и достал из-под стойки бутылку крепчайшего «Олд Бэйли».

— Ну, ладно, виски так виски, — сказал он, наливая в рюмку темную густую жидкость. — В конце концов, твоя проблема. Просто я не хочу, чтобы тебе потом было плохо, как в прошлый раз.

Он оставил Брауна наедине с рюмкой, унося бутылку, но док угрюмо сказал:

— Оставь всю бутылку.

Бармен изумленно взглянул на клиента и поставил бутылку на стойку. Док медленно поднял рюмку перед собой и стал сверлить ее взглядом. Рядом за стойкой сидел пожилой розовощекий толстяк с куском колючей проволоки в руке — коммивояжер, который привозил свой товар на городской фестиваль. Он внимательно посмотрел на мрачного Брауна и уверено сказал:

— Бьюсь об заклад, что дело в женщине.

Док бросил на него мутный взгляд, но не сказал ни слова. Толстяк придвинулся к нему поближе.

— Я встречал мужчин с таким выражением лица во всех концах этой страны, огромной страны. Не волнуйся, приятель, — сказал он, сочувственно хлопая Брауна по плечу, — ты забудешь ее.

Браун отрешенно покачал головой.

— Клару? Нет. Такая попадается одна на миллион, миллиард, триллион. Я мечтал только о ней… И вот теперь потерял ее раз и навсегда…

Толстяк продолжал свою душеспасительную миссию.

— Уверяю вас, сэр, это правда. Есть ведь огромное множество других женщин. Я торгую своей колючей проволокой по всей стране и могу с полной уверенностью сказать, что это так. Нужно только время. Никто не знает, что может случиться в будущем.

Услышав знакомое слово, Браун медленно повернулся к толстяку.

— Будущее? — хмуро произнес он, не выпуская из руки рюмку. — Я могу рассказать вам про будущее…

Марти проснулся у давно потухшего костра, когда над горизонтом уже висел багрово-красный диск. Солнечные лучи уже немного согрели землю.

— Док, который час? — пробормотал Марти, стараясь побороть сон.

Браун не отзывался. Марти мгновенно вскочил и осмотрелся вокруг. Брауна не было, не было и его лошади.

— Док! Док! — растеряно крикнул Макфлай.

Он вытащил из кармана фотографию. На могильном камне по-прежнему отсутствовала только фамилия. Дата осталась прежней — седьмое сентября 1885 года, то есть сегодня. Марти бросился к лошади, вскочил на нее, как заправский ковбой, и помчался к кузнице.

Дружки Бэфа еще спали вповалку на берегу озера, когда Бешеный Пес стал толкать их сапогом в бока.

— Эй! Поднимайтесь! Быстрее!

— Что такое?

— Пора в город! — прорычал Бэф.

— Рано же еще… Куда торопиться? — застонали они.

— Я есть хочу!

Кое-как оседлав лошадей, банда тронулась в дорогу.

Утро застало посетителей салуна в прежнем положении. Браун с рюмкой в руке стоял перед стойкой, а остолбеневшие слушатели сидели за столами, забыв о картах и развлечениях с женским полом. Док, мрачно глядя на рюмку, с видом пророка вещал истины о будущем.

— И еще. В будущем не нужны лошади. У нас есть такие самодвижущиеся повозки с моторами. Они называются автомобилями.

Спайк, нос которого сильно покраснел от выпитого за ночь, скептически поинтересовался:

— А если у вас нет лошадей, кто-нибудь пешком ходит или бегает?

— Бегают, — подтвердил док. — Но только для собственного удовольствия.

Старики-завсегдатаи дружно расхохотались вместе с остальными посетителями.

— Для собственного удовольствия? Ну надо же? Вот заливает!

Именно эту сцену застал Марти, когда прибежал в салун. Собственно, салун был последним местом, где Макфлай надеялся найти Брауна. Не обнаружив его в кузнице, Марти вынужден был промчаться по всему городу. Хорошо еще, что у него была лошадь, поскольку в противном случае Марти пришлось бы слишком долго бегать для собственного удовольствия.

Парнишка спросил у подметавшего перед входной дверью бармена:

— Сколько он выпил?

Бармен пожал плечами.

— Да нечего он не выпил, ни глотка. Он просто держит вот так в руках рюмку, которую я ему налил.

Марти бросился к Брауну.

— Док! Что вы делаете?

Браун сумрачно посмотрел на своего юного приятеля.

— Я потерял ее. Здесь меня больше ничего не держит.

Марти потянул его за рукав плаща.

— Мы должны вернуться, док.

— Куда? — отстранено произнес изобретатель.

— Назад, в будущее.

Браун тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, и поставил рюмку на стойку.

— Да, пора! — он повернулся к своим благодарным слушателям. — Господа, извините меня, но мы с моим другом должны успеть на поезд.

Все дружно подняли выпивку.

— Удачи тебе!

— За будущее!

— Аминь!

Под нестройные возгласы Браун тоже поднял свою рюмку и, прежде чем Марти успел возразить, опрокинул ее в рот.

— О, нет! — завопил бармен.

Было уже поздно. Браун поставил рюмку на стойку, повернулся к двери и… рухнул на ближайший стол. Он падал, словно телеграфный столб. Крышка стола перевернулась, в воздух взлетела стоявшая на ней посуда, а посетители едва успели отскочить на безопасное расстояние. Браун грохнулся на пол, крышка стола накрыла его сверху.

Марти бросился вытаскивать его из-под обломков. Браун не реагировал ни на что, хотя глаза его оставались открытыми. Бармен участливо склонился рядом. Макфлай принялся трясти Брауна, безуспешно пытаясь вернуть его в сознание.

— Док! Док! Очнитесь!

Бармен покачал головой.

— Не надо было давать ему пить эту рюмку. Эммет совершенно не выносит спиртного.

Марти все еще не терял надежды.

— Принесите кофе! — сказал он. — Черный!

Бармен крикнул официанту:

— Джоуи, кофе!

Марти выглянул в окно. Стоявшие на площади, у здания мэрии, часы показывали без четверти восемь.

— Бэф, наверное, уже в пути… — пробормотал Марти.

Пожилой кассир на железнодорожной станции выглянул в окошко.

— Чем могу служить, мэм?

Перед кассой стояла темноволосая женщина в дорожном платье и шляпке с черной вуалью. Она держала в руках небольшой баул. Это была Клара Клейтон.

— Скажите, куда идет восьмичасовой поезд?

— В Сан-Франциско, до самого конца.

Клара потеребила ручку баула.

— Дайте мне один билет.

— Туда и обратно? — поинтересовался кассир.

— Нет, в одну сторону.

Попытки привести Брауна в чувство с помощью черного, как смоль, кофе не увенчались успехом. Большая часть напитка оказалась не полу салуна, и он приобрел крайне неприглядный вид. Марти тяжело вздохнул и принялся выливать остатки кофе в полуоткрытый рот Брауна.

Бармен покачал головой.

— Если ты хочешь, чтобы он протрезвел, тебе понадобится кое-что покруче, чем кофе.

Марти с надеждой посмотрел на него.

— А что вы можете предложить?

Бармен деловито распорядился:

— Джоуи, давай «кровь дьявола»!

Официант выставил на стойку несколько бутылочек с жидкими специями — черным и красным перцем, мексиканские настойки из кактусов и чем-то вовсе непонятным. Не особо заботясь о дозировке, бармен стал поочередно наливать огненные специи в стакан с содовой.

— Через десять минут он будет трезвым, как священник в воскресенье утром, — со знанием дела сказал бармен, протягивая Марти стакан с «кровью дьявола». Марти высунулся в окно и глянул на часы. Семь пятьдесят.

— Через десять минут? Мы сильно рискуем, — пробормотал Макфлай.

Следом за стаканом бармен протянул ему бельевую прищепку.

— На-ка, зажми ему нос.

Официант, вставил в рот Брауну воронку.

— Заливай и быстро отходи в сторону, — распорядился бармен.

Марти вылил содержимое стакана в рот изобретателя и мгновенно отскочил в сторону. Глаза дока широко открылись, и звериный рев потряс окрестности салуна. Дико вращая выпученными белками, Браун вскочил, схватился за горло и, не обращая внимания на прищепку на носу, вылетел из салуна.

Оказавшись на улице, он бросился к заполненной грязной водой поилке для лошадей и, не переставая верещать, сунул голову в воду. Марти и бармен выскочили следом и бросился к Брауну. Когда они вытащили дока из воды, он снова был без сознания, глаза его были закрыты, изо рта выливалась грязная вода. Подхватив дока под руки, они снова потащили его в салун.

— Но он же все равно ничего не соображает, — разочаровано протянул Марти.

— Ничего, — успокоил Бармен, — это только рефлекс! Надо подождать еще несколько минут.

— Прекрасно… — мрачно сказал Макфлай.

Тем временем на станцию Хилл-Вэлли, пуская из цилиндров клубы горячего пара, прибыл пассажирский поезд, ведомый красавцем-локомотивом. Среди немногочисленных пассажиров, которые садились в вагоны, была и Клара Клейтон. Следом за ней, сопя от натуги, по ступенькам поднялся пожилой торговец колючим товаром.

В салуне стала собираться утренняя публика. Среди них был и Шеймус Макфлай. Горожане с любопытством смотрели за попытками Марти вернуть к жизни Брауна.

— Док! Док! — чуть не плача, кричал Макфлай. — Проснитесь же! У нас нет времени!

Браун, закатив глаза, лежал на полу. Бармен, оставив друзей наедине, отправился к стойке, обслуживать посетителей.

— Шеймус! — воскликнул он, увидев редкого гостя своего заведения. — Уж тебя-то я не ожидал увидеть здесь в такую рань!

Тот грустно улыбнулся.

— Что-то подсказало мне, что я должен прийти сюда. Может быть, это как-то связано с моим будущим?

Марти, наконец-то, понял, почему в салуне собираются горожане. Приближался час, назначенный Бешенным Псом для схватки. Жители Хилл-Вэлли пришли посмотреть, чем закончится дуэль известного убийцы Бэффорда Тоннена и неизвестного смельчака со странным именем Клинт Иствуд. Тут же принимались ставки на участников поединка. Время стремительно истекало.

— Ну, когда же? — нетерпеливо крикнул Марти.

Бармен успокаивающе поднял руку.

— Сейчас! Еще минуту, и все будет в порядке.

Марти с удвоенной силой принялся трясти Брауна за полы плаща.

— Ну, проснитесь же, док! Нам уже пора!

В этот момент с улицы раздался крик, от которого у Марти все похолодело внутри.

— Эй, Иствуд, ты там? — заорал Бэф. — Уже восемь часов! Я вызываю тебя! Выходи!

Он стоял на улице перед салуном в окружении своих дружков. Марти испугано высунул нос в окно и глянул на городские часы. Было без пяти минут восемь.

— Еще нет восьми часов! — пытаясь оттянуть время, крикнул Макфлай.

— На моих часах уже есть! — Зло ответил Тоннен. — Давай разберемся раз и навсегда! Конечно, если ты не трус!

Публика, собравшаяся в салуне, с надеждой смотрела на Марти.

— О, черт… — пробормотал он. — Этот Бешеный Пес сейчас убьет меня…

Марти вытащил фотографию и с надеждой посмотрел на нее. К сожалению его догадка подтвердилась. На могильном камне появилась надпись: «Здесь лежит Клинт Иствуд». Кровь хлынула Марти в лицо. Он поспешно спрятал снимок. В салуне воцарилась тишина. Все с любопытством смотрели на Марти. Он высунулся в окно и крикнул:

— Слушай, мне сегодня что-то не хочется! Давай аннулируем все!

Незнакомое слово привело Бешенного Пса в замешательство. Он с надеждой посмотрел на своих более грамотных дружков.

— Аннулируем? Что это значит?

— Ну… это значит, что перестрелки не будет, но ты считаешься победителем, — сказал самый грамотный.

— Эй, так не пойдет! — возмущенно заревел Бэф. — Все-таки, судя по всему, ты трус! Самый несчастный трус! Ты не можешь постоять за себя! Я даю тебе десять секунд, чтобы ты доказал, что это не так!

Марти испуганно втянул голову в плечи и снова стал трясти Брауна.

— Док, проснитесь!

Браун все еще не реагировал. С улицы донеслись крики Бэфа:

— Раз… два…

— Сынок, — сказал старик Райли, — тебе придется выйти. Я на тебя двадцать долларов поставил.

— А я поставил тридцать против тебя, — добавил Спайк. — Выходи, не подведи меня.

Марти беспомощно опустил руки.

— Три… четыре…

Отсчет продолжался.

— Сынок, если ты не выйдешь туда… — снова сказал Спайк.

Марти обозлено вскинул голову.

— Ну, что будет, если я не выйду? — вызывающе сказал он.

Спайк покачал головой.

— Тогда все здесь будут считать тебя трусом. До конца твоих дней все будут называть тебя несчастным трусом. Все будут говорить — Клинт Иствуд просто трус.

— Шесть…

Правда, следующая цифра подвела Бэфа. Он просто забыл, что там идет следом.

— Семь, семь, — подсказали ему дружки.

— Семь! — обрадовано выкрикнул Тоннен.

Марти подошел к стойке и стал грызть ногти.

— Эй, парень, держи!

Кто-то из посетителей швырнул ему револьвер, который прокатился по стойке и угодил ему в руки.

— Восемь!

Марти повертел оружие в руках и отправил его обратно.

— У меня уже есть револьвер, — вздохнув, сказал он.

С Марти не сводили глаз. Особенно неприятно было ощущать на себе взгляд Шеймуса Макфлая…

— Девять! Десять! Ну, прав я или нет? — завопил Бешенный Пес. — Ты — трус!

Марти косо посмотрел на улицу и обиженно сказал:

— Да он просто засранец! Не буду я делать то, что мне говорит этот Тоннен. Я вообще не буду делать то, что мне вокруг говорят!

В этот момент раздался вопль:

— Ох! Черт возьми!

Валявшийся без сознания на полу салуна Браун внезапно вскочил и схватился за голову. Марти обрадовано кинулся к нему.

— Док, с вами все в порядке?

Браун застонал, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Как голова болит…

Марти повернулся к Бармену.

— У вас есть какой-нибудь запасный выход?

— Есть.

— Где?

— Да вон там, сзади. В боковой проулок ведет.

Марти схватил Брауна под мышки.

— Пошли, док!

Он потащил пострадавшего от пьянства изобретателя к двери в дальнем углу салуна. С улицы снова донесся бешеный вопль Тоннена:

— Ну, давай, выходи! Или я сам туда войду!

Браун шел, держась за горло.

— Я чувствую себя, словно на костре, — просипел он.

Марти осторожно открыл дверь и выглянул на улицу. Никого. Вытолкав перед собой Брауна, Марти выскочил из салуна и оказался в заставленном бочками проулке. В расположенной на другой стороне проулка деревянной хибаре была открыта дверь и виднелась большая чугунная печь с вываленной перед ней кучей угля.

— Эй, вон они! — раздался вопль с улицы.

Один из дружков Бэфа заметил в проулке Марти и Брауна. Выхватив револьвер, он принялся полить по ним. Браун нырнул за пустую бочку, а Марти пришлось искать убежище в хибаре. Проехав лицом по грязному полу, он стукнулся лицом о печь. Рядом с ухом Марти проскрипела, открывшись, массивная чугунная заслонка.

Бандиты принялись дырявить пулями бочку, за которой спрятался Браун. Наконец, стрельба утихла, и Бэф повелительно крикнул:

— Эй, кузнец, выходи!

Когда часы на станции показали восемь часов, локомотив дал протяжный свисток и поезд медленно тронулся. Клара села на место у окна в общем вагоне. Позади нее уселся толстяк-коммивояжер с попутчиком.

— Вы не представляете, какого несчастного мужика я вчера встретил в местном салуне, — стал рассказывать толстяк попутчику. — Никогда не видел, чтобы так убивались из-за женщины. Я ему говорю — успокойтесь, а он мне — я не знаю, как теперь жить, после того, как я причинил такую боль этой женщине. Мне его по-настоящему жалко стало…

Высунувшись из двери хибары, Марти увидел спину Брауна, которого с поднятыми руками уводили на площадь.

— Эй, Иствуд! — заорал Бэф. — Я все равно пристрелю сегодня кого-нибудь! Конечно, я с удовольствием пришью тебя, но, если ты не выйдешь, если ты трус, я с не меньшим удовольствием пристрелю твоего друга кузнеца!

— Забудь про меня, Марти! — закричал Браун. — Спасайся!

Бэф вытащил из кармана явно украденные у кого-то часы.

— Даю тебе одну минуту, трус! — крикнул он. — Решайся!

… Никогда не видел, чтобы мужчина так рыдал, — продолжал свой душещипательный рассказ коммивояжер. — Как же ее звали? Сара… Майра… Нет! Вспомнил! Клара!

Мисс Клейтон, которая поневоле слышала весь этот рассказ, резко обернулась.

— Прошу прощения, сэр…

Тот приподнял котелок.

— Мэм…

— Скажите, — возбужденно сказала она, — этот человек, о котором вы рассказывали, такой высокий, у него седые волосы и большие глаза, как у щенка?

— Вы его знаете? Да, именно так он выглядел.

— Эммет! — воскликнула она и бросилась к выходу.

На площадке между вагонами Клара рванула на себя ручку экстренного торможения. Поезд затормозил и спустя несколько секунд остановился. Клара выскочила из вагона и побежала вдоль железнодорожного полотна назад, в Хилл-Вэлли. Высунувшийся из окна коммивояжер потрясено сказал:

— Вот это любовь…

Бэф посмотрел на часы и вынул из кобуры револьвер.

— Время вышло, трус!

Он приставил дуло револьвера к виску Брауна и взвел курок.

— Сейчас ты увидишься с нашим создателем, кузнец!

Внезапно высыпавшая из салуна на улицу публика увидела, как из-за угла выходит противник Бешенного Пса, одетый в длинное мексиканское панчо.

— Я здесь, Тоннен! — крикнул Марти, останавливаясь в паре десятков метров от Бэфа.

Тот повернулся к противнику и, сунув револьвер назад в кобуру, стал медленно отходить назад.

— Ну, давай! — крикнул он.

Марти покачал головой.

— Нет!

Тоннен опешил. Такого ему еще не приходилось видеть — противник снял с пояса кобуру с патронташем и бросил ее на землю.

— Давай разберемся, как мужчина с мужчиной! — крикнул Марти, поднимая кулаки.

Бешеный Пес выхватил револьвер.

— Ты не прав! — крикнул он и нажал на курок.

Раздался странный звон, и противник Бэфа рухнул на пыльную дорогу. Разочарованный вздох разнесся в толпе собравшихся на площади горожан.

Все стали медленно разбредаться, в то время, как Бэф с револьвером в руке, кривляясь, подошел к распластавшемуся на земле противнику.

— Спасибо, спасибо… — глупо хихикая, Бэф раскланивался перед зрителями.

Он остановился перед Марти и направил на него револьвер, очевидно, намереваясь добить его. Но в этот момент противник ожил. Он ударил ногой и выбил револьвер из руки Бешеного Пса. Тот отшатнулся и разинул рот. Марти вскочил. Бэф заревел от ярости, размахнулся и врезал кулаком в грудь ненавистного коротышки, публика не без удовольствия наблюдала, как бешеный Пес заорал от боли и схватился за посиневший кулак. Победоносно улыбаясь, Марти откинул панчо и снял с груди привязанную на бельевой веревке чугунную заслонку от печи, на которой виднелся след от пули. Бэф снова кинулся на противника, но тот нанес ему сокрушительный удар заслонкой по голове. Бэф грохнулся на могильный камень с надписью «Здесь лежит» и, падая, сломал его пополам. Последним ударом в челюсть Марти утихомирил поднявшегося Тоннена. Сделав пируэт, Бешеный Пес упал лицом в стоявшую неподалеку тележку с надписью «А.Джонс. Перевозка навоза». Продукты деятельности лошадиных и коровьих желудков с головой накрыли упавшего на землю Бэфа.

Горожане встретили момент окончания поединка одобрительными возгласами и аплодисментами.

— Молодец! Здорово!

Один из бандитов, стоявших вокруг Брауна, испуганно посмотрел на лежавшего в навозе Тоннена и сказал дружкам:

— Знаете, что я думаю?

— Что?

— Я думаю, что Бэфа вздернут.

Они переглянулись.

— Бежим!

Побросав револьверы, они кинулись бежать по улице. Появившийся, как всегда, вовремя, помощник шерифа с двумя вооруженными людьми подскакал на лошади к месту поединка.

— Вытащите его из дерьма! — сказал он одному из своих людей. — А ты давай за ними!

Он показал на бежавших по улице бандитов. Когда Тоннена подняли, помощник шерифа заявил:

— Бэффорд Тоннен, вы арестованы за ограбление почтового дилижанса. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Шатавшийся Бэф вытолкнул языком изо рта зеленую жижу и едва выговорил:

— Ненавижу навоз…

Браун подбежал к Марти.

— Покажи снимок.

Могила на фотографии исчезла.

— Да! — радостно закричал Марти.

В этот момент откуда-то издалека донесся паровозный гудок.

— Нет! — воскликнул Браун. — Поезд!

— Мы можем успеть?

Браун кивнул.

— Да, только придется ехать по тропе койотов. Жди здесь.

Док бросился за лошадями. Марти с удовлетворением проследил, как помощник шерифа уводил арестованных бандитов. В этот момент к нему подошел мальчик лет десяти и протянул патронташ с кобурой.

— Мистер Иствуд! Вот ваше оружие.

Марти взял патронташ и с улыбкой посмотрел на револьвер. Из толпы горожан навстречу ему вышел Шеймус Макфлай. Одобрительно посмотрев на Марти, он медленно зашагал по улице.

— Шеймус! Держи!

Марти бросил патронташ и оружие своему далекому предку.

— Между прочим, — сказал Марти с улыбкой, — он стоит двенадцать долларов. Из него никогда не стреляли.

Тот принял подарок и с усмешкой сказал:

— Может быть, я смогу поменять его на новую шляпу?

— Точно, — улыбнулся в ответ Марти. — И береги ребенка!

— Обязательно.

Браун и Марти, пришпоривая лошадей, бросились наперерез покидавшему окрестности Хилл-Вэлли поезду.

Клара, потеряв на бегу шляпу, прибежала в пустую кузницу.

— Эммет! Эммет!

Едва не заплакав от нервного напряжения, она присела на большой стол посреди кузницы. Взгляд ее упал на макет железной дороги с картонным автомобилем на рельсах.

— Машина времени, — прочитала она надпись на картонной игрушке. — Так он говорил правду?

Она побежала в соседнюю конюшню, где стояла оседланная лошадь. Секунду спустя Клара уже скакала по направлению к серебряным копям.

Док нагнал поезд первым. Зацепившись рукой за поручень на площадке последнего вагона. — Теперь — наверх!

Поезд еще не успел как следует разогнаться, поэтому путешествие по крышам вагонов произошло без особых неприятностей. Правда, пару раз на поворотах им пришлось прыгать на четвереньки, чтобы не свалиться вниз. Добравшись до наполненного дровами тендера, они остановились.

Док достал револьвер и натянул на лицо платок, висевший на шее.

— Марти, не забудь платок! Все-таки мы преступники!

Двое машинистов в кабине локомотива с изумлением увидели две запыленные фигуры в платках, закрывавших лица. Фигуры пробрались по набитому дровами тендеру и оказались в кабине. У одного из гостей в руке был револьвер.

— Остановите поезд! — приказал он.

— Это, что — ограбление? — спросил машинист.

— Это научный эксперимент! — заявил Браун. — Остановите поезд перед стрелкой.

Пыхтя паром, поезд остановился в нескольких метрах от развилки. Марти выскочил из кабины локомотива, переключил стрелку и махнул рукой Брауну.

— Готово!

— Отсоединяйте вагоны! — распорядился док.

Машинисты отцепили вагоны и проводили взглядами исчезающий за поворотом локомотив.

— Сколько раз нас грабили, но я ни разу не слышал, чтобы угоняли паровозы… — изумленно сказал один из машинистов.

Браун уверено прибавил давления в котлах и потянул за ручку паровозного свистка. Звук эхом пронесся по склонам холмов.

— Всю жизнь я мечтал посвистеть на паровозе, — с улыбкой сказал док.

Через несколько минут они уже были у серебряных копей. Здесь еще со вчерашнего вечера их дожидалась машина времени. Браун остановил паровоз и спустился вниз, к автомобилю, покопавшись в багажнике, он достал три разноцветных продолговатых цилиндра.

— Марти, положи это в кабину паровоза.

— А что это?

Браун гордо улыбнулся.

— Это концентрированное топливо. Мое собственное изобретение, между прочим. Понимаешь, у меня не всегда было время разогревать печь в кузнице. А эти поленья горят быстро и создают в три раза большую, чем обычно, температуру. Так что локомотив будет двигаться быстрее.

Марти отнес поленья в кабину, а когда вернулся, Браун сказал:

— Готово! Я беру одну рацию, садись за руль.

Марти уселся в машину и захлопнул дверцу. Браун поднялся по лестнице в кабину паровоза и, дав гудок, прибавил давления в котлах. Локомотив стал набирать ход.

Спустя несколько минут Браун связался с Марти по рации.

— Временная цепь включена?

— Да.

— Когда мы разгонимся до тридцати пяти миль в час, я перейду в машину времени. Ставь на двадцать седьмое октября 1985 года.

— Все готово, док! Пока скорость двадцать восемь миль в час.

— Ничего, сейчас добавим.

Он подбросил дров в топку и вместе с обычными поленьями сунул одно из своих чудо-поленьев. Затем он вызвал Марти.

— Посмотри на приборную панель. Там я поставил специальный датчик с четырьмя делениями — белым, зеленым, желтым и красным. Если стрелка на белом и зеленом — это не опасно. Желтый — тревога, а главное, чтобы стрелка не попала на красный! Я надеюсь, что стрелка еще не будет на красном, когда локомотив наберет скорость в восемьдесят восемь миль в час!

Марти посмотрел на датчик, стрелка которого находилась на белом делении.

— А что будет, если стрелка попадет на красное?

— Котел может взорваться!

— Клево… — пробормотал Макфлай.

Увлеченный разговором с Марти, Браун не заметил, как сзади локомотив догоняет на лошади Клара Клейтон.

— Эммет! — закричала она.

Но в шуме крика не было слышно. Она нагнала поезд и ухватилась рукой за поручень на тендере. В этот момент чудо-полено в топке взорвалось. Температура в топке резко повысилась, давление пара в котлах прыгнуло вверх и локомотив рванулся вперед. Клару сорвало с лошади и потащило за паровозом. Но она смогла удержаться и даже перебралась наверх. Карабкаясь по связкам дров, она стала пробираться к кабине локомотива.

— Тридцать пять миль! — закричал Марти в рацию.

— Прекрасно! Я иду к тебе, Марти.

Браун вышел из кабины и стал медленно пробираться по узенькой решетке вдоль паровозного котла. Клара заметила его и снова закричала:

— Эммет!

Док озабоченно повертел головой, но решив, что ему это показалось, стал пробираться дальше. Держась руками за тонкую трубку, служившую поручнем, он осторожно переступал по решетке. Локомотив набирал ход.

Марти озабоченно посмотрел на датчик давления. Стрелка постепенно вышла из безопасной области.

— Док! — закричал он в рацию. — Давайте быстрее! Стрелка уже на желтом!

В тот момент, когда доктор выбрался на стойку перед котлом локомотива, служившую неким подобием бампера, Клара, наконец-то, попала в кабину паровоза. Она высунулась из окна и закричала:

— Эммет! Я здесь!

Но док по-прежнему не слышал ее. К тому же, теперь он был занят тем, чтобы перебраться с паровоза в машину времени. Марти уже распахнул дверцу и закричал:

— Давайте, док! Только что было сорок пять миль в час!

Браун не решался преодолеть небольшое пространство, которое отделяло его от крыши автомобиля. Оставалось только протянуть ногу, но Браун не решался сделать это на полном ходу.

В этот момент паровозный свисток издал протяжный сигнал. Браун недоуменно обернулся. Из окна кабины высунулась Клара.

— Эммет, это я! — радостно закричала она.

— Клара?

— Эммет, я люблю тебя!

Услышав свист, Марти высунулся из машины. С его места Клару не было видно.

— Что там, док? — прокричал он в рацию.

— Это Клара! Она в локомотиве!

Марти схватился за голову.

— Прекрасно! Только этого не хватало!

— Я должен помочь ей! — закричал док.

Паровоз промчался мимо старой ветряной мельницы, которая была обозначена как точка невозвращения.

— Док! — истошно завопил Макфлай. — УЖЕ мельница! Вы не успеете вернуться! Мы не сможем остановить паровоз!

— Придется брать ее с собой! Я пошел назад! Все время сообщай мне скорость!

Он повесил рацию на шею и стал медленно пробираться назад.

— Клара, иди ко мне!

Она испуганно посмотрела на бешено вертящиеся колеса и полыхающий дымом котел.

— Я не знаю, смогу ли!

— Сможешь! Главное — не смотри вниз! Я тоже иду к тебе! Делай, как я!

Она осторожно выбралась из кабины и медленно пошла по стальной решетке, стараясь не смотреть вниз.

— Шестьдесят миль! — закричал в рацию Марти.

Док, вытянув вперед руку, шел к Кларе.

— Все хорошо! — ободряюще кричал он. — Все правильно! Иди! Еще чуть-чуть!

Она тоже вытянула руку ему навстречу.

— Семьдесят миль! — заорал Марти. — Стрелка приближается к красному!

— Я боюсь! — испуганно крикнула Клара.

— Не бойся! Главное, не смотри под ноги! Давай руку!

Браун уже дотронулся до ее руки кончиками пальцев.

— Док! Стрелка на красном! — от возбуждения срывая голос, прокричал Марти. — Сейчас котел взорвется!

В этот же момент котел, не выдержав сверхвысокого давления, лопнул. Вначале с оглушительным треском отлетела верхняя крышка, следом за ней оторвало трубу. Из огромной дыры на верхней части котла полыхнуло пламя. И Браун, и Клара сорвались с решетки. Но, если док повис, зацепившись руками за металлическую трубу, то положение Клары было хуже. Она зацепилась платьем за решетку и повисла вниз головой. Визжа от страха, она болталась в считанных сантиметрах от вращающихся с огромной скоростью колес локомотива.

— Эммет, я сейчас упаду!

— Держись, Клара!

Цепляясь за уцелевшие куски трубы, Браун выбрался наверх. Клепки, скреплявшие отдельные секции котла, под страшным давлением стали вылетать, свистя над висками Брауна.

— Док, уже семьдесят пять миль! — заорал Марти.

Дорога пошла под уклон, приближаясь к ущелью.

Клара беспомощно висела вниз головой, зацепившись платьем, а Браун мало чем мог помочь ей. Держась одной рукой за обломок трубы, он пытался наклониться и вытащить Клару. Едва он кое-как дотянулся до ее руки, платья затрещало и женщина рухнула вниз. Лишь чудом она не упала под колеса — шов на платье выдержал, и она по-прежнему висела вниз головой.

Положение было безвыходным. Марти ничем не мог помочь друзьям, которые были на волосок от неминуемой гибели. Он высунулся из кабины.

— Док! Посылаю вам доску! Там есть крепление для ноги! Постарайтесь попасть в него!

Док кивком головы дал понять, что принял сообщение. В этот момент локомотив миновал указатель — «Через четверть мили — конец полотна». Марти осторожно пустил доску по направлению к доку. Тот поймал ее ногой.

— Есть! — радостно завопил Марти. — Получилось!

Браун подхватил падающую Клару и плавно отъехал на доске в сторону. Марти проводил взглядом их удаляющиеся фигуры и захлопнул дверцу.

— Я еще вернусь за вами, док! — напоследок прокричал он в рацию.

Впереди показалось ущелье. Спидометр показывал восемьдесят миль в час. Машина стала покрываться бликами голубого пламени и исчезла в тот самый момент, когда паровоз выскочил на недостроенный мост. Объятый пламенем локомотив рухнул в пропасть и взорвался, подняв облака дыма…

На мосту показалась машина времени. Теряя скорость, она проехала мимо указателя — «Ущелье Иствуда». Марти удивленно проводил указатель взглядом. В этот момент на ближайшем переезде показался двигающийся навстречу тепловоз. Зазевавшись, Марти едва успел выскочить из автомобиля. Спустя несколько секунд машина времени превратилась в груду обломков. Пронесшийся мимо тепловоз разнес ее в щепки.

Марти выбрался из-под откоса и мрачно посмотрел на исковерканные куски металла, которые еще минуту назад назывались автомобилем.

— Ну вот, док, — пробормотал он. — Машина времени уничтожена, как вы и хотели…

Растерянно потоптавшись на месте гибели машины, он поплелся в Хилл-Вэлли.

Марти, одетый в пончо, грубые брезентовые брюки и широкополую шляпу, вошел во двор своего дома. В открытом гараже стояла сверкающая лаком «тойота». Марти сразу же направилась к машине, чтобы съездить за Дженнифер. Ведь она по-прежнему спала у себя на веранде.

Марти снял стоявшую на капоте банку мастики и уже вознамерился отбросить ее в сторону, как из машины показалась голова Бэфа.

— Ты зачем взял мою мастику, задница? — грубо крикнул он.

— Бэф, молчать! — рявкнул Марти.

— А, это ты, Марти! — мгновенно изменившимся тоном залебезил Тоннен. — Я не хотел обидеть тебя. Просто в этом костюме тебя не узнать. Ты настоящий ковбой.

— А ты что здесь делаешь? — уже более спокойно спросил Марти.

— Как что? Автомобиль второй раз мастикой покрываю!

В этот момент дверь дома распахнулась и оттуда вышло все семейство Макфлай — Дэвид, Синтия, Джордж и Лоррейн.

— Папа, мама, — сказала Синтия, — давайте быстрее, а то мы опоздаем.

Лоррейн остановилась перед Марти.

— А мы думали, что ты уже поехал к озеру, — сказала она, разглядывая необычайный наряд сына.

— Что это ты так вырядился? — недоуменно спросил Дэвид, одетый в новенький костюм. — Ты, что, Клинтоном Иствудом себя воображаешь?

Марти пропустил мимо ушей эту реплику брата.

— Мне надо за Дженнифер съездить.

Он направился к машине. Бэф услужливо открыл ему дверь и пролепетал:

— Мне очень нравится твоя шляпа.

— Спасибо, Бэф, — устало ответил Марти.

Дженнифер по-прежнему спала на веранде. Марти остановил автомобиль у ее дома и осторожно, чтобы не разбудить, подошел к девушке, несколько минут он сидел рядом с ней, гладя ее по щеке. Наконец, она открыла глаза и потянулась.

— Марти…

— Дженнифер…

Он нежно поцеловал ее в губы.

— Марти, мне приснился такой кошмарный сон…

Он улыбнулся.

— Поедем, нам пора.

Они уселись в машину. Марти медленно ехал по тихим улицам города, пока Дженнифер рассказывала о своем сне.

— … Все это казалось мне таким реальным. Это был сон про будущее, про нас. Когда тебя уволили, я очень испугалась…

— Что значит — меня уволили? — недоуменно спросил Марти. — О, смотри!

Он показал на вывеску нового жилого района.

— Хиилдейл! Мы же здесь живем… то есть… я хотел сказать… будем жить когда-нибудь…

Дженнифер внимательно посмотрела ему в глаза.

— Так это был не сон? — тихо спросила она.

Марти не успел ответить. Рядом со стоявшей на перекрестке у светофора «тойотой» Макфлая раздался визг тормозов. В небольшом грузовичке сидели несколько человек, а за рулем был ни кто иной, как Дуглас Ниддлз — человек, по вине которого Марти должен был через тридцать лет потерять работу.

— Привет, Макфлай! — развязно сказал Ниддлз.

Марти поморщился.

— Привет, Ниддлз, — без особого энтузиазма сказал Марти.

— Ну и тачка у тебя. Давай посмотрим, на что она способна, — вызывающе сказал тот.

Марти отвернулся.

— Нет, спасибо.

— В чем дело? — кривляясь, сказал Ниддлз. — Струсил, цыпленок?

Марти с презрением посмотрел на Ниддлза и потянулся к рычагу переключения передач.

— Не надо, Марти, — жалобно сказала Дженнифер.

Марти подмигнул ей.

— Не бойся.

Шпана в кузове грузовика стала подзуживать Марти криками и улюлюканьем.

— Ну, что — ты готов? — завопил Ниддлз, переключая скорость.

Марти кивнул. Оба водителя, дожидаясь зеленого света, стали давить на педали газа. Когда вспыхнул разрешающий сигнал светофора, Ниддлз и Марти резко отпустили сцепление. Только машина Ниддлза помчалась вперед, а «тойота» Макфлая — назад. Марти включил заднюю передачу.

Отъехав на несколько десятков метров назад, Марти остановил машину.

— Ты сделал это специально? — улыбнулась Дженнифер.

— Конечно! Неужели ты думала, что я такой идиот, чтобы соревноваться с ним?

Они посмотрели в заднее окно кабины. Автомобиль Ниддлза промчался до следующего перекрестка и вдруг резко вильнул в сторону. Он едва не столкнулся с выскочившим на перекресток белым «роллс-ройсом».

Марти потрясено прошептал:

— Боже мой… ведь я бы врезался в этот «роллс-ройс»…

Дженнифер полезла в карман и достала оттуда факс, который она захватила из будущего. Надпись «Ты уволен» на ее глазах исчезла.

— Смотри, слова исчезают, — обрадовано сказала она.

«Тойота» остановилась возле железнодорожного полотна неподалеку от переезда, на котором погибла машина времени. Марти и Дженнифер вышли из автомобиля и направились к обломкам.

Поковырявшись носком туфли в покореженных кусках металла, Дженнифер тяжело вздохнула.

— Да, ты прав. Ничего не осталось.

Марти заметил среди обломков кусочек обгоревшей фотографии и вытащил ее. На снимке был изображен улыбающийся Эммет Браун возле городских часов.

— Док никогда не вернется, — грустно сказал Макфлай. — Мне будет сильно не хватать его, Джен.

Звонок на шлагбауме переезда зазвонил. Семафор загорелся красным светом, шлагбаум опустился, но нигде не было ни видно, ни слышно приближающегося поезда. Марти и Дженнифер недоуменно переглянулись.

Внезапно яркая вспышка голубого пламени и громкий звон колес отшвырнули Марти и Дженнифер в сторону от полотна.

— Какого черта? — пробормотал Марти, поднимаясь с земли.

Перед ними остановился преодолевший столетие локомотив с двумя полыхающими огнями вертушками, ползунами и валами. Было видно, что над допотопным паровозом потрудилась опытная рука изобретателя. Спустя несколько мгновений показался и он сам.

Браун в шикарном черном сюртуке и цилиндре высунулся из окна кабины паровоза. Его седые волосы по-прежнему топорщились, а взгляд был таким же безумным.

— Док! — заорал Марти, размахивая руками. — Док!

Он побежал к пышущему паром локомотиву. Браун, наконец-то, заметил Макфлая. Рот его растянулся в широченной улыбке.

— Марти! Смотри!

Он на мгновение исчез в кабине, которая стала автоматически открываться, словно волшебный ларец. Снизу выехала небольшая лесенка, предназначенная для удобства посадки в кабину. Марти увидел торжественно одетую по моде конца прошлого века Клару Клейтон. Она улыбнулась и помахала рукой пораженным Марти и Дженнифер.

— Марти, познакомься с моей семьей! — крикнул Браун. — Клару ты уже знаешь! А это наши мальчики — Жюль и Верн!

Из-за спины Клары вышли два рыжеволосых мальчугана с серьезными лицами. Одному было не больше пяти, другой был на пару лет старше. Они помахали руками.

— Это Марти, а это — Дженнифер, — представил им своих друзей док.

Марти помахал рукой детям.

— Док! Я думал, что больше никогда не увижу вас!

Браун развел руками.

— Я должен был вернуться за Эйнштейном! Я не хотел, чтобы он беспокоился за меня!

Лохматый пес, вышедший следом за мальчиком, лаем приветствовал Марти. Клара подала Брауну небольшой сверток.

— Ах, да! — воскликнул Браун. — Марти, у меня есть небольшой сувенир для тебя!

Он спустился пониже и, присев на ступеньки локомотива, протянул Марти сверток. Тот разорвал обертку и достал из пакета большой фотоснимок в шикарной золоченой рамке — Марти и док у городских часов в день их торжественного открытия.

— Отлично! Спасибо!

Марти подал Брауну руку. Дженнифер сунула под нос доку бумажку, которую она захватила из будущего.

— Доктор Браун, я привезла эту бумагу из 2015 года, — сказала она. — Здесь были слова, а теперь они стерты.

— Конечно, они стерты, — улыбнулся Браун.

— Но что это может означать?

— Это значит, — сказал он с мягкой улыбкой, — что ваше будущее еще не написано. И ничье будущее еще не написано. Ваше будущее будет таким, каким вы его сделаете! И вы сделаете его вместе!

Он поднялся со ступенек и вернулся назад, в кабину локомотива. Марти улыбнулся и обнял Дженнифер за плечи.

— Обязательно сделаем, док! — сказал он.

— Ну, вот и все! Ребята, назад! — сказал Браун своим детям.

Они отошли в сторону и кабина локомотива закрылась. Браун помахал Марти рукой и исчез в кабине.

— Эй, док!

Браун высунулся из окошка.

— Куда вы сейчас? Назад в будущее? — крикнул Марти.

Изобретатель улыбнулся и покачал головой.

— Нет, там я уже был!

Он снова исчез. Марти с Дженнифер отошли в сторону. Паровоз дал свисток и полыхнул пламенем из труб. Колеса его медленно приподнялись над землей, а из-под днища корпуса раздался рев небольших реактивных двигателей. Локомотив поднялся над землей, откуда-то сбоку появились спрятанные до этого в корпусе крылья и хвостовое оперение.

Паровоз развернулся на месте, пролетел над переездом и на прощание покачал крыльями. Спустя несколько мгновений в небе полыхнуло яркое голубое пламя…

Марти, обняв Дженнифер за плечи, медленно зашагал вместе с ней к машине. Затем они дружно посмотрели вверх.

— Интересно, где он сейчас?