Среда, 10.12
Она плыла. Ощущение было странным — сочетание удивительной легкости и страха. Может быть, она не плывет, а падает — катится в черную бездну?
Рэйни почувствовала ветер, холодное дуновение на лице. Она протянула руки… и очнулась.
Дуги заговорил первым:
— Рэйни?
— Дуги?
Было темно. Она никак не могла сориентироваться. Что-то изменилось, но Рэйни не могла понять, что именно. Потом она услышала шуршание одежды — Дуги шел к ней.
— Ты не умерла? — спросил он.
— Нет. — Она облизнула губы, пытаясь собрать во рту немного влаги и смочить пересохшее горло. Язык распух от жажды, слизистая потрескалась и болела. Рэйни моргнула, но ничего не изменилось — ее окружал сплошной мрак. Может, она ослепла?
— Где мы? — хрипло спросила она.
— В комнате, — ответил Дуги. — Я уступил тебе кровать. Подумал, что тебе она нужнее.
— Как темно.
— Он забил окно. Я пытался оторвать доску, но без инструментов у меня ничего не вышло. У тебя что-нибудь есть?
В голосе Дуги прозвучала тоска. Конечно, он знал ответ. Но иногда так трудно удержаться от вопроса.
— У меня есть еда, — сказал мальчик чуть бодрее. — Печенье. Сыр. Я оставил тебе немножко.
— Воды, — попросила она.
Дуги понизил голос.
— Я все выпил, — тихо признался он.
— Ох, Дуги…
У Рэйни слишком пересохло во рту, чтобы она могла произнести еще хоть слово. Она потянулась вперед и потрепала мальчика по голове. В ответ он прижался щекой к ее ноге. Тело моментально пронзила острая боль, но Рэйни даже не пошелохнулась. Было так приятно ощущать его присутствие в этом непроглядном мраке! Знать, что они оба не одиноки.
— Я сказал ему, что мы замерзли, — сдавленно произнес Дуги. — Сказал, что в подвале слишком сыро и что мы больше не хотим там сидеть.
— Очень смело с твоей стороны.
— Он засмеялся и ответил, что ему плевать, даже если мы замерзнем на хрен.
— Дуги…
— Он так сказал! Я просто повторяю то, что он сказал. Даже если мы замерзнем на хрен.
Рэйни закатила глаза. Дуги явно наслаждался возможностью выругаться. Это заставило ее улыбнуться. Теперь, по крайней мере, он был похож на семилетнего мальчишку. На нормального мальчишку.
— Он запер нас не в подвале, — озадаченно продолжал Дуги. — Он повел меня по коридору. Оставил в этой комнате. Мне сначала здесь не понравилось, и я стал кричать, чтобы он меня выпустил. Я… я испугался. — Последнее слово он пробормотал едва слышно, так что его с трудом можно было разобрать. — А потом он вернулся с тобой. И принес одеяло. А еще печенье и сыр. И воду… — Дуги снова начал мямлить. — Совсем чуть-чуть. Честное слово, очень мало. Но я оставил тебе печенье. Хочешь?
Рэйни почувствовала, как мальчик вкладывает печенье ей в ладонь. Она приняла подарок, не желая обижать Дуги. Впрочем, едва ли она смогла бы есть. Во рту совсем пересохло.
— Давно мы здесь? — спросила она.
— Не знаю… Я, похоже, заснул.
Рэйни кивнула и оглядела комнату. Было невероятно темно — даже темнее, чем в подвале. Можно было подумать, что похититель не только заколотил окно, но и выкрасил все вокруг в черный цвет. Зачем? Чтобы сбить их с толку? Или это еще один способ держать заложников под контролем?
И почему он оставил их в этой комнате, если в доме есть подвал? Может, он понял, что Дуги прав? В подвале слишком холодно и сыро, велик риск, что они умрут от переохлаждения. А он пока не может позволить им умереть.
Эта мысль придала ей сил. Если они нужны похитителю живыми, у них больше шансов, чем кажется. Они могут бороться. И честно говоря, им лучше начать прямо сейчас, прежде чем расстановка сил изменится.
Рэйни села. Левый бок тут же пронзила боль, отозвалась в левом виске. Она вскрикнула, не сумев удержаться, упала и обхватила голову связанными руками. Боль исчезла так же быстро, как и возникла, но Рэйни многое поняла. Эти странные покалывающие ощущения в конечностях, тяжелая тупая боль в левом колене, спазмы в висках, будто голову сжимает чья-то огромная рука…
— Рэйни? — со страхом спросил Дуги.
— Прости… мне не надо было резко двигаться.
— Он ударил тебя током. Я видел. У него в руке была такая штука, он приложил ее к твоей шее и нажал кнопку. От тебя прямо искры посыпались, совсем как в кино.
— Минутку… Дуги…
Прежде чем она успела договорить, дверь открылась и комнату залило ослепительным белым светом. Рэйни вскинула руки, чтобы защитить глаза, Дуги съежился рядом с ней.
— Я услышал, что вы проснулись, — сказал мужчина. — Отлично. Поднимайтесь. У нас много дел.
Рэйни попыталась пошевелиться, откатиться подальше, встать на ноги, придумать хоть какой-нибудь способ защититься, но ее мышцы не повиновались приказам мозга. Ноги не двигались, бедра оставались неподвижными, руки отказывались служить. Она беспомощно лежала на кровати, а темный силуэт ступил в комнату и схватил Дуги за плечо:
— Ты первый. Она никуда не денется.
Дуги завопил от ужаса, начал бить ногами, цепляясь за кровать. Рэйни попыталась схватить мальчика за руки, втащить обратно, как будто от этого что-то могло измениться. Мужчина вырвал у нее ребенка и легко перебросил через плечо.
Дуги снова закричал, и этот крик отозвался у нее в мозгу. «Господи, да сделай же что-нибудь! — велела она себе. — Поднимись с этой чертовой кровати!»
Рэйни напряглась, приказывая себе встать.
— Нет, нет, нет! — визжал в коридоре Дуги.
Рэйни неподвижно лежала на кровати, и по ее лицу текли слезы. «Нет. Пожалуйста, вставай. Господи! Господи! Рэйни, ты просто кусок дерьма. Как ты можешь быть такой слабой?»
Она слышала, как открылась и закрылась дверь, — и больше ничего. Бежали минуты. Рэйни не знала, сколько прошло времени. Левая нога конвульсивно подергивалась. На виски и на глазные яблоки изнутри давила неимоверная тяжесть.
Потом мужчина вернулся. Она услышала его тяжелые быстрые шаги, когда он вошел в комнату. Он схватил ее за связанные руки и стащил с кровати. Она шлепнулась на пол, как дохлая рыба, и осталась лежать, слишком оглушенная, чтобы двигаться.
— Поднимайся, — приказал он. — Я не собираюсь тащить тебя вниз по лестнице.
— Воды! — Несчастное, избитое, израненное животное молило о пощаде. Как она могла до такого докатиться?
— Поверь, скоро у тебя будет сколько угодно воды.
Он рывком поставил ее на ноги. Левое колено пронзила боль. Как только похититель ее отпустил, Рэйни снова упала. Он пнул ее под ребра и встал над ней, уперев руки в бока.
— Рэйни, у меня нет времени с тобой возиться.
«Ударь его, — подумала она. — Укуси за ногу». Она лежала, свернувшись, как эмбрион. Интересно, как это голова может болеть так сильно и до сих пор не взорваться?
— А это за то, что начала шуметь. — Он снова ее пнул.
Рэйни не двигалась. Тогда он разозлился и заорал на нее, как на собаку. Толку из этого не вышло. Она не могла встать, и ее никоим образом нельзя было к этому принудить. Видимо, похититель наконец пришел к такому же выводу. Он перестал пинать ее и тяжело вздохнул.
— По-моему, слишком много проблем за такие деньги.
Нагнувшись, он обхватил Рэйни одной рукой.
— В следующий раз, черт возьми, нужно сразу убивать, чтобы развязаться со всей этой бодягой. Не придется никого таскать на себе, кормить, где-то держать, пресекать дурацкие попытки к бегству. Честное слово, ты меня действительно достала, Рэйни. Я понимаю, почему муж тебя бросил. С тобой чертовски тяжело.
Он продолжал волочить ее за руки по коридору. Рэйни висела на нем мертвым грузом. На полпути похитителю понадобилось отдышаться. Он остановился, сделал глубокий вдох и выругался. Человеческое тело громоздко, его неудобно тащить. Если он собирается ее прикончить, она по крайней мере заставит его повозиться.
Он снова ухватил Рэйни под мышки, набрал побольше воздуха и поволок свою неудобную ношу дальше. Они оказались на кухне, обогнули угол и проследовали мимо длинного ряда шкафов. В последнюю минуту она вытянула ногу и ступней зацепилась за крайний из них. В ответ мужчина стукнул ее по голове, и они снова двинулись вперед.
Она поняла, куда они направляются. Обратно в подвал. Туда, где темно. Где холод пронизывает до костей. Рэйни начала отчаянно упираться, выгнула спину, пытаясь выскользнуть из его рук. Ей не хотелось возвращаться в эту яму. Он сбросит ее с лестницы. Запрет дверь.
И никто больше не увидит ее и Дуги живыми.
— Нет, нет, нет! — Рэйни не поняла, что начала стонать, пока ее собственный голос не достиг ее ушей.
— Заткнись! — предупредил мужчина.
Они миновали последний шкаф. Она ухватилась за ручку.
— Лорейн, не зли меня!
Но она ни за что бы не отцепилась, не могла отцепиться. Слабая, избитая, почти безумная от боли. У нее сохранилась одна ясная мысль: он не убил их вчера вечером — а это может значить лишь то, что они ему еще нужны. Значит, она должна сопротивляться, сделать последнюю попытку, прежде чем похититель оставит их на произвол судьбы.
— У меня электрошок, — гаркнул он. — Не заставляй меня его применять, Рэйни.
— Воды, воды, воды!
Он схватил ее за пальцы и силком разжал их, сорвав один ноготь. Рэйни взвизгнула от боли, а он распахнул дверь подвала и втащил ее на верхнюю ступеньку.
— И лучше шевели ногами, — сказал он, — иначе падать придется далеко.
Он с силой толкнул ее, и Рэйни едва успела ухватиться за деревянные перила, чтобы замедлить падение, а потом полетела вниз по ступенькам и приземлилась в лужу на полу.
— Выпусти меня! — закричал из темноты Дуги. — Я не хочу!
Его голос оборвался пронзительным воплем.
— Эй, Рэйни, — насмешливо сказал мужчина, — вот тебе твоя драгоценная вода.
Он захохотал и захлопнул дверь. Рэйни услышала щелчок замка.
Дуги снова начал кричать — громко, безумно, яростно:
— Нет, нет, нет, нет!
Рэйни охотно присоединилась бы к нему, если бы у нее оставались силы.
— Нет, нет, нет, нет!
Наконец Дуги замолчал. Они оба всматривались в темноту.
А затем Рэйни услышала новый звук. Низкий, дрожащий, неумолимый. Шипение во мраке.
И тут она поняла, в чем состояла уловка похитителя. Поняла, какой вопрос следовало задать Дуги с самого начала, едва открыв глаза: почему похититель дал ему сыра и печенья? Что сделал Дуги, чтобы заслужить угощение?
— Дуги, — негромко позвала она, — ты должен сказать мне правду — он тебя сфотографировал?
— Прости, — немедленно отозвался мальчик. Само по себе это уже было ответом.
Рэйни закрыла глаза.
— Дуги, ты видел газету?
— Моя фотография на первой странице. Твоя тоже, — помедлив, сообщил он.
— Дуги, переберись повыше. Можешь нащупать верстак? Залезай на него.
— Не могу! Я привязан к трубе. Я не могу двигаться.
— О нет! — Рэйни попыталась встать и разыскать Дуги в темноте. Но ноги не двигались, тело не повиновалось. Она лежала ничком на холодном полу и чувствовала, как поднимается вода.
Шипящий звук набирал силу, теперь к нему присоединилось бульканье.
Похититель открыл трубу, чтобы затопить подвал. Доказательства того, что заложники живы, были получены.
И теперь он оставил их умирать.