– Мы полные идиоты, – сказала Ди-Ди.

– Мы – это ты и я или ты и твои коллеги? – спросил Алекс.

– Все вместе.

– Ладно, и в чем же проявляется наш идиотизм?

Они сидели вдвоем на диване в гостиной. Ди-Ди вернулась домой как раз вовремя, чтобы уложить Джека спать, и это именно то, что ей было нужно после такого напряженного дня. А теперь она лежала, положив ноги Алексу на колени и прижав пакет со льдом к больному плечу.

– Для начала мы так и не нашли убийцу, хотя я думала, что к этому времени уже поймаем его.

– Ну, тут уж не угадаешь.

– Да я и не собиралась гадать. Напротив, собиралась воспользоваться дедуктивным методом.

– Могу помочь, если хочешь.

– Давай. – Ди-Ди перевернула пакет со льдом на другую сторону и попыталась собраться с мыслями. – Итак, первый вопрос, который у нас возник: могла ли Шана установить контакт с этим другом-фанатом-убийцей, и если да, то каким образом?

– Допрос не помог?

– Судя по всему, нет. Самое серьезное свидетельство, натолкнувшее нас на мысль о том, что она поддерживает связь с убийцей, – это ее поразительная осведомленность о том, о чем она, по идее, знать не должна. Однако Аделин утверждает, что Шана просто очень наблюдательна. Она уверяет, что ее сестра не владеет никакой информацией, просто у нее очень хорошо развиты психологические навыки. Как оказалось, она заставила троих охранников покончить с собой. Единственное, что ее как-то оправдывает: это были не самые приятные люди.

– Ладно, допустим. Но если она не общается с убийцей, то какая вообще между ними связь?

– На этот вопрос ответить уже сложнее. Все больше мы склоняемся к тому, что все эти события как-то связаны с убийством Донни Джонсона тридцатилетней давности. Аделин, правда, теперь не верит, что мальчика убила ее сестра, но я пока не готова с ней согласиться, хотя нам известно о том случае определенно не все. Чарли Сгарци заработал сегодня титул самого крупного неудачника, раскрыв правду о том, что он послал своего кузена на смерть.

– Серьезно?

– Ага. Оказывается, двенадцатилетний Донни служил посыльным для Чарли и Шаны. А когда Чарли понял, что его подружка спит со всеми подряд, он отправил мальчишку сказать ей, что между ними все кончено.

– Мило.

– Чарли согласен, что он кусок дерьма, но Шану по-прежнему считает монстром. И вот еще что. Поговорив с ее приемной матерью, мы узнали, что Шана встречалась еще с двумя парнями, помимо Чарли. Первому, Шепу, было двадцать с чем-то лет, и он торговал наркотиками. Второму, Сэмюелю, было семнадцать, и он вместе с Шаной жил у Дэвисов. Миссис Дэвис минимум дважды заставала их в одной постели, а по словам Чарли, Сэм был в нее безумно влюблен. Ей-то на все было плевать, но он считал ее своей девушкой.

– Хо-хо, семнадцатилетний подросток с разбитым сердцем. Но, кроме Шаны, больше ни у кого не было мотивов нападать на Донни. В древности ведь убивали гонцов, принесших дурную весть.

Ди-Ди пожала плечами и тут же об этом пожалела. Мелвин вел себя очень агрессивно. Она пыталась поговорить с ним, но ее внутренний Изгнанник все равно показывал зубы. Может быть, потому, что у нее было слишком слабое, к тому же слишком уставшее за день «Я».

– Ух ты, – только и могла выдавить Ди-Ди, но тем не менее продолжила: – Аделин думает, что Шана не убивала Донни. Якобы она просто оказалась не в том месте и не в то время, и картина убийства спровоцировала приступ психоза. Сработал защитный механизм, и мозг стер ее воспоминания, так что она сама поверила в свою виновность.

– Но врагов ведь у Донни быть не могло, верно? Он был хорошим, добрым пареньком.

– Похоже на то. Что мне еще приходит в голову, и это подходит под твою теорию о гонце, принесшем дурную весть: возможно, Сэм был куда большим придурком, чем думает Чарли. Он мог даже не догадываться, что Шана спит со всеми подряд. Случайно проходя мимо куста сирени, он подслушал, как Донни расставался с Шаной вместо Чарли. Тут он понял, что Шана встречалась не только с ним, и это привело его в бешенство.

– Кто-нибудь видел его в тот день? – задал Алекс резонный вопрос. – Может, кто-то видел, как он весь в крови плетется домой, или приемная мать нашла пропитанную кровью одежду?

– Нет, такого не было. А вот Шана выигрывает по всем показателям. Мне нравится думать, что именно она убила Донни Джонсона, однако…

– Замечательно. Я, конечно, люблю докапываться до истины, однако… – саркастически заметил Алекс.

– И все-таки мы знаем далеко не все о деле тридцатилетней давности. Отсюда и все мои проблемы. Я же не могу судить о том, чего не знаю, так ведь? Но в прошлый раз ты задал правильный вопрос.

– Благодарю.

– Почему именно сейчас? Почему эхо тех событий дошло до нас только сейчас, спустя столько времени? Шана уже тридцать лет как сидит тюрьме, Гарри Дэй уже сорок лет как умер. Почему все это безумие началось именно сейчас?

– И каков же ответ?

– Думаю, это Чарли Сгарци. Он решил написать свою дурацкую книгу об убийстве кузена, чтобы очистить совесть. И, начав бередить прошлое, похоже, он наступил кому-то на больную мозоль.

– Кому-то, кто с тобой даже не знаком, но решил столкнуть тебя с лестницы?

– Не могу судить о том, чего не знаю, – повторила Ди-Ди.

– Интересная отговорка. Больше ничего не вспомнила с той ночи?

– Нет. – Детектив потерла лоб. – Только любимую песенку Джека: «Баю-баюшки-баю, в кроне древа на краю…» – начала напевать Ди-Ди. – Она постоянно крутится у меня в голове. Как услышишь песню по радио и потом несколько дней не можешь от нее отвязаться. Только тут радио ни при чем. Я напевала ее на месте преступления, в доме Кристин Райан, а затем… раздался какой-то звук. Я что-то услышала. И тогда я… что я сделала? Может быть, я застала убийцу врасплох? Увидела его или ее и… попыталась задержать? Не знаю. Но я точно вытащила из кобуры пистолет, верно? Я не могла стрелять после падения. Значит, сначала палила. То есть в ту ночь я действительно видела убийцу, может, между нами даже завязалась потасовка. Однако вместо того чтобы сбежать, он решил столкнуть меня с лестницы.

Алекс сочувственно улыбнулся и начал массировать жене ноги.

– Как поживает Мелвин?

– О, мы начинаем привыкать друг к другу. По крайней мере, расследование меня отвлекает. Я знаю, что на службе меня никто не восстановит, но клянусь, Алекс, если бы я сейчас не занималась этим делом, а просто сидела дома, я бы…

– Ты гораздо сильнее, чем думаешь, – заверил ее супруг.

– Не знаю, – буркнула Ди-Ди.

– Ладно, вернемся к расследованию. Так вы уже решили, кто этот убийца: мужчина или женщина?

Ди-Ди поморщилась:

– Хороший вопрос. Пока все указывает на мужчину. Кроме Шаны Дэй не так много женщин способны несколько часов подряд провести наедине с трупом, срезая сто пятьдесят три полоски кожи. Но Шана явно замешана в этом деле, так что все возможно.

– Использование хлороформа – все же слишком по-женски, – заметил Алекс. – Не говоря уже о том, что женщина бы вызвала меньше подозрений, чем мужчина. Даже если бы она пришла к больной раком старушке поздно вечером, никто не обратил бы на это внимания. В некотором роде это объясняет, как убийце удается быть таким неприметным.

– Ты прав. Но какой у женщины может быть мотив? Мне больше нравится теория о сводном братце Сэме, который состоял в отношениях с Шаной. Потому что подруг у Шаны нет и не было. Единственная женщина, с которой она общается, – это ее сестра.

Алекс уставился на нее:

– Ты говоришь о той самой сестре, отец которой – серийный маньяк? Которая окончила медицинскую школу, где ее наверняка учили работать скальпелем?

– Точно.

– Подозреваешь и ее?

– Ради бога, она почти член команды. Но, как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе.

– Что она делала в дни убийств? У нее есть алиби?

– Нет. Фил спрашивал. Доктор Глен якобы по ночам спит дома, но подтвердить это некому.

– То есть…

Ди-Ди пожала плечами и снова тут же поморщилась от боли.

– Может быть, и Аделин здесь замешана. С моей стороны было бы слишком наивно утверждать обратное. Но… Мне кажется, она сама не все знает. В том смысле, что сестра для нее не меньшая загадка, чем для всех нас, только ей это причиняет боль. Шана – единственная частичка семьи, которая у нее осталась, и хоть Аделин изо всех сил старается играть в профессионала, по ней видно, что, когда дело доходит до Шаны, она очень уязвима. Она хочет стать ближе к своей сестре, несмотря на то что психотерапевт внутри ее говорит, что это невозможно. Кстати, – внезапно добавила Ди-Ди, – если ты думаешь, что она замешана в убийстве Донни, то ошибаешься… Аделин тогда жила с приемным отцом и даже не догадывалась, что творится в жизни ее сестры.

– Тогда зачем убийца снимает кожу со своих жертв? – спросил Алекс. – Если все это нужно только для того, чтобы замести следы дела тридцатилетней давности, к чему это представление?

Ди-Ди даже думать не пришлось. Ответ пришел к ней сам по себе:

– Потому что убийства носят постановочный характер.

– Что?

– Это инсталляции. Место преступления – это сцена, а шампанское, роза и наручники – декорации. Убийца заставляет нас видеть только то, что ему нужно, чтобы мы не заметили остальных деталей. Например, что он усыпляет жертв хлороформом, что их смерть быстрая и безболезненная. Он убивает не из жажды крови, наоборот, все просчитано, спланировано и четко выстроено. Я даже начинаю думать, что предыдущие два убийства использовались как уловка, чтобы отвести глаза от смерти Дженет Сгарци, дать понять, что она тоже случайная жертва.

– Вот только она уже и так умирала от рака.

– Видимо, недостаточно быстро. Чарли ведь начал задавать вопросы, пока она еще была жива.

– Я даже могу сказать тебе, кому все это было выгодно. – Алекс глубоко вздохнул.

Убрав с коленей ноги жены, он поднялся с дивана.

– Кому?

– Гарри Дэю. Благодаря блогу Сгарци все центральные каналы стали во всех подробностях смаковать детали убийств Гарри Дэя. Из давно забытого серийного маньяка он превратился в местную телезвезду. Не так уж плохо для парня, который умер сорок лет назад.

Глаза Ди-Ди расширились.

– Я же тебе говорила, что мы идиоты!

К огромному неудовольствию Мелвина, она подскочила с дивана. Ничего страшного, потерпит, сейчас ей нужен был планшет.

Алекс ушел на кухню, чтобы налить себе стакан воды. К тому моменту как он вернулся, Ди-Ди уже вбила в «Гугл»: «личные вещи серийных убийц». Вылезли четыре сайта, она кликнула по первой ссылке и начала листать.

Ди-Ди так и стояла в центре гостиной. Алекс зашел ей за спину и заглянул через плечо в планшет.

– Что это? – спросил он, с ужасом и одновременно с интересом глядя на то, как загружаются фотографии черепов, окровавленных кинжалов и желтых полицейских лент с мест преступлений.

– Это веб-сайт, который продает личные вещи серийных убийц. Через него можно приобрести личные письма и картины, написанные маньяками. Смотри-ка, после смерти Ночного Охотника в прошлом году цены на его вещи подскочили втрое.

– И что ты делаешь? Покупаешь или продаешь?

– Просто смотрю. Гляди-ка. Бумажное письмо от Гэри Риджуэя, который известен также как Убийца с Грин-Ривер. Продавец уверяет в стопроцентной подлинности. Или вот еще: письмо от Джоди Ариас со всеми сексуальными откровениями. Черт возьми, за него просит шесть штук баксов какой-то продавец из Японии с рейтингом пять звезд.

Алекс скривился:

– Серьезно?

– Смирись, Интернет – это не что иное, как огромный рынок, где можно купить все, что угодно. Пусть на официальных сайтах продажа этих вещей запрещена, зато здесь она идет полным ходом.

– «Открытки с оригинальными рисунками и авторской подписью», – прочитал Алекс вслух. – «Купите дизайнерский набор открыток от ваших любимых убийц. Никто не поздравит вас с Рождеством лучше, чем Чарльз Мэнсон». Кто вообще это покупает?

– Хмм… – Ди-Ди продолжила просматривать страницу. – Как я понимаю, большинство «продавцов» устанавливают непосредственный контакт с убийцами, находящимися в тюрьме, втираются к ним в доверие, а потом просят рисовать рождественские открытки.

– Но ведь осужденные не получают с этого прибыль, верно? Зачем они тогда этим занимаются?

– Дело не в деньгах. Это отличный способ привлечь к себе внимание и с пользой провести время. По словам Аделин, скука – это одна из главных проблем, с которыми сталкивается человек, попав за решетку. Заключенным скучно, а так к ним хоть кто-то обращается с просьбой написать такую-то картину или нарисовать такую-то открытку. Им больше нечего делать, поэтому они этим и занимаются. А вообще, не знаю, по-моему, все это как-то жутковато. О, наконец-то, смотри: Гарри Дэй.

Ди-Ди кликнула на его имя, и тут же загрузилась новая страница.

– Всего два товара, – сообщила детектив. – Первый – это половица из его дома ужасов. Второй – счет, который Гарри выписал соседу за книжные полки. Он был плотником, если помнишь. А теперь смотри. – Она кликнула по ссылке. – Цена за счет выросла с десяти баксов до двадцати пяти. Но это еще не все. Вот, цена на половицу из его дома поднялась с сотни долларов до целой тысячи всего за четыре часа. Представляю, как счастлив продавец.

– Половица из дома Гарри Дэя? То есть кусок дерева сорокалетней давности? – скептически спросил Алекс. – И как продавец докажет, что это не самая обычная половица?

– В соответствии с политикой сайта продавец не несет ответственности за подлинность товара. Но большинство продавцов предоставляют выписки из полицейских протоколов, где указано, что конкретный артефакт был изъят с места преступления в качестве улики.

– Хочешь сказать, что некоторые из этих товаров продают полицейские? – возмущенно воскликнул Алекс.

– Похоже на то. Это объясняет, откуда продавцы взяли отчет о вскрытии, объявление о продаже которого я видела на главной странице.

– О господи. – Алекса, казалось, вот-вот стошнит.

– Я здесь ни при чем, я просто смотрю, – напомнила Ди-Ди.

Впрочем, она прекрасно понимала мужа. Заставлять осужденного убийцу рисовать открытки – это одно. Но большинство товаров, выложенных на сайте, явно нарушают права жертвы, не говоря уже об Уголовном кодексе. Фотографии с места преступления, отчеты следователей. С профессиональной точки зрения это настоящее святотатство.

– Наверное, так мстят обиженные сотрудники, – подумала она вслух. – Надеюсь, бывшие сотрудники, потому что некоторые вещи здесь просто кошмарнее некуда.

– Но ведь Гарри Дэй покончил жизнь самоубийством, верно? Никакого ареста, суда и заключения. Значит, «обиженным сотрудникам» нечего особо продавать. Да и открытку нарисовать его уже не попросишь.

– Н-да. Я и нашла всего две вещи, принадлежавшие Гарри, в то время как у остальных по несколько десятков. – Ди-Ди задумалась. – Иными словами, если тебе повезло стать владельцем одной из немногих вещиц Гарри Дэя, то эта неделя для тебя чрезвычайно удачна. Цена на твои товары подпрыгнула в несколько раз, получается весьма неплохая сумма… – Она посмотрела на мужа. – Если у нашего убийцы есть сокровище в виде личных вещей Гарри Дэя, то ему было бы очень выгодно напомнить о нем обществу. Неужели все так просто? Мотив убийств, который мы так долго искали, – это всего лишь финансовая выгода.

Алекс нахмурился:

– Но у кого могут быть личные вещи серийного убийцы, который умер сорок лет назад?

– У его наследников. Вот только Шана и Аделин в то время были еще детьми. Дом, скорее всего, продали на аукционе, а вырученные с продажи деньги отложили на их содержание или образование. Возможно, кто-то сохранил для сестер личные вещи их отца. Например, соцработник или даже адвокат. Я видела подобное, когда у ребенка умирали оба родителя и он оставался совсем один.

– А приемная мать Шаны ничего об этом не говорила?

– Нет. Даже представить не могу, чтобы она хранила для Шаны какие-то вещи, особенно после всего, что произошло. Аделин утверждает, что ничего, кроме папки с полицейскими отчетами и статьями о Гарри, которые ей когда-то отдал ее приемный отец, у нее нет.

– И это значит…

– Что Шана и Аделин здесь ни при чем. А что, если… – Ди-Ди повернулась к Алексу. – Что, если у Шаны, старшей дочери, оставались какие-то вещи ее отца? Она ведь явно поклонялась ему, поэтому всюду таскала их с собой.

– И где эти вещи теперь?

– Может, она их кому-то отдала? Другу? Бойфренду? Или кто-то прознал о них. Например, она похвасталась или доверилась кому-то из своих друзей, и после того, как ее забрали в полицию, этот самый друг пробрался в ее комнату и стащил вещи. Ладно, давай быстренько проверим другие ссылки.

Ди-Ди пролистала все четыре сайта. На втором имя Гарри даже не упоминалось, а вот с третьим им повезло. Два письма, которые Гарри писал своей жене. В течение дня цена на них поднялась с двадцати баксов до тысячи с лишним.

– Как думаешь, можно такое сохранить на память двум оставшимся в живых дочерям? – пробормотала Ди-Ди.

– Вполне, – ответил Алекс.

Ди-Ди кликнула на продавца, но вместо имени появилась последовательность случайных цифр, привязанных к электронной почте.

– Пытается замести следы, – хмыкнул Алекс. – Если бы я продавал вещи людям, которые одержимы серийными убийцами, то вел бы себя так же.

– Сможешь его вычислить? – спросила Ди-Ди. – Я могла бы попросить Фила, чтобы он пробил адрес через отдел экспертов, но это займет не меньше суток, а у тебя, если мне не изменяет память, есть друг в Академии, который…

– Который является мастером по взлому сайтов, верно. Ладно, попробуем.

Алекс сделал звонок. Несмотря на поздний час, Дэйв Матески быстро взял трубку. Алекс продиктовал ему имейл, и через несколько минут Матески назвал ему имя.

Сэмюель Хейс.

Сводный брат Шаны.

– Черт возьми! – воскликнула Ди-Ди и набрала номер Фила.