Алекс обо всем договорился. Когда сегодня он вместе с Ди-Ди приедет в дом Кристин Райан, их там встретят физиотерапевт Ди-Ди, а также Фил и Нил. А пока Ди-Ди вместе с маленьким Джеком сидели на кухне и корчили друг другу рожицы – кто сделает смешнее. Джек, как обычно, победил, но Ди-Ди знала, что она проиграла в честной битве.

В восемь утра Алекс отвел Джека в детский сад, который находился буквально по соседству, но в нижней части улицы. Ди-Ди в это время пыталась совладать с нервами. Дело в том, что у Алекса возникла одна идея: чтобы помочь Ди-Ди вспомнить подробности того несчастного случая в доме Кристин Райан, они все вместе поедут туда и попробуют воспроизвести события того дня, и, возможно, им удастся найти какие-либо улики. Могут ведь эксперты произвести предельно точный анализ столкновения двух машин, вплоть до вычисления виновника аварии. А нужно им для этого всего лишь осмотреть автомобиль «А» и автомобиль «Б». Если такая штука срабатывает с машинами, то почему бы это не сработало с человеком?

В половине девятого Алекс вернулся домой, и вместе с ним пришло первое испытание этого дня: нужно одеться. Ограниченная подвижность, вызванная болью в области шеи и плеча, весьма осложняла задачу.

– Мелвин, – сказала Ди-Ди, глядя в зеркало на свою левую руку.

Ее плечо немедленно отозвалось жгучей болью. Болью, которая наступает вследствие перегрузки мышц и воспаления нервов. Врачи сказали, что придется это терпеть еще несколько месяцев.

Что ей сказала психиатр? Поговори с Мелвином. Покажи ему, кто здесь главный.

– Ну ладно, – начала Ди-Ди, обращаясь к своему отражению. – Слушай сюда. Сегодня важный день. Мне предстоит много работы. И работа эта заключается в том, чтобы вспомнить то, о чем ты заставляешь меня забыть.

Ее отражение… продолжало оставаться простым отражением в зеркале.

– А, черт с тобой. Это самый тупой, самый идиотский… Слушай! – Детектив угрожающе посмотрела на свое отражение. – Сейчас я все это с себя снимаю и иду в душ. Затем выхожу оттуда нормальным человеком и надеваю свой костюм для йоги, потому что мне так сказали.

Действительно, Рассел Илг, физиотерапевт, попросил ее приехать в черных штанах для йоги и плотно облегающей черной майке. Плюс он попросил ее взять с собой мел, так что Ди-Ди ни капли не удивится, если он вдруг решит использовать ее в качестве школьной доски.

– Ты меня задолбал, – безжалостно продолжила она. – Ты мне мешаешь. Так что давай, Мелвин, сходи покури или еще что. Понимаешь ли, время-то идет и меня уже тошнит от этого дома, мне надоело таскать одежду мужа, надоело вонять, как обезьяна в зоопарке. Шесть недель уже прошло, и… мне уже хочется чем-то заняться. Сидеть в четырех стенах – это не мое. И если ты часть меня, то должен это понимать, Мелвин… ты должен меня понять.

Позади скрипнула дверь, и в проеме возник Алекс.

– Ну как? Получается?

– Да хрен там с два.

– Буду расценивать это как «вполне вероятно».

– Да пошло все в задницу.

– Может, помочь? – Алекс кивнул на рубашку, которую Ди-Ди смогла снять только наполовину, а точнее, только высвободила здоровую руку.

– Давай.

Алекс расстегнул верхнюю пуговицу и медленно стал спускаться ниже. Были времена, когда Алекс, неспешно и со знанием дела раздевал ее прямо перед этим зеркалом, а у нее тряслись коленки и перехватывало дыхание. Сейчас же она ощущала себя скорее неуклюжей.

Скорее даже не так – разбитой, слабой и бесполезной развалиной. Это хуже, чем неуклюжесть. Неуклюжесть – это уже прогресс.

Алекс снял с жены рубашку, расстегнул сзади бюстгальтер. Аккуратно снимая его, он нечаянно коснулся ее левой руки. Всего лишь легкое прикосновение, а Ди-Ди зашипела так, словно все ее существо внезапно вспыхнуло дикой болью.

Виновато посмотрев на супругу, Алекс принялся расстегивать штаны. Их оказалось снимать куда проще. И вот она, финишная прямая. Остались только носки и трусики.

Алекс включил воду и поддержал Ди-Ди под локоть, помогая забраться в душевую. Затем разделся сам и присоединился к ней в тесной кабинке. И опять-таки, всего пару месяцев назад все это могло выглядеть очень эротично, сейчас же это была прелюдия к жуткой агонии, которую Ди-Ди придется испытать через несколько секунд.

Она сама намочила голову, но чтобы нанести и смыть шампунь, требовалась помощь Алекса. Не выключая воду, он помог ей выбраться из кабинки и накинул на плечи огромное полотенце. Ди-Ди, как двухлетний ребенок, ждала, пока ее «папочка» помоется сам и поможет ей наконец вытереться.

В первую очередь Алекс принялся вытирать ее, эдакий рыцарский акт самопожертвования, вынуждавший его мокрого дрожать от холода. Ди-Ди должна испытывать благодарность, должна радоваться, что у нее такой нежный и заботливый муж, должна понимать, насколько ей повезло, что он у нее есть.

Но она по большей части чувствовала только боль, злость и разочарование. А хуже всего то, что Алекс это понимал. Тем не менее он тщательно вытирал жену, не обращая внимания на черную неблагодарность и поднимающуюся волну бессильной ярости.

– Ты бы сделала для меня то же самое, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку.

– Вот уж вряд ли. Чего во мне точно нет, так это человечности.

– Неправда. Я видел вас сегодня с Джеком, помнишь? Можешь строить из себя железную леди перед другими, но я-то знаю, какая ты на самом деле.

– Новый психиатр уверяет, что я потеряла свое истинное «Я», и теперь моим мозгом руководит кучка психов.

– А что ты сама думаешь по этому поводу?

– Это все гребаный Мелвин, – прошептала Ди-Ди, и ее голос звучал по-другому, не как всегда. Казалось, она вот-вот расплачется.

– Все будет хорошо. Ты скоро поправишься. – Алекс поцеловал ее в лоб.

– Не ври мне. Ты же сам говорил, что я могу врать себе, но не тебе. Вот так же и с тобой. Я подслушала разговор врачей. Мой доктор сказал, что рука, возможно, полностью так и не восстановится. Да я и сама прошла достаточное количество сеансов физиотерапии, чтобы это понять. Если я не восстановлюсь, то больше никогда не смогу выйти на службу. Ты можешь представить, что я буду целыми днями сидеть дома? Вести хозяйство, ездить за покупками в семейном минивэне?

– Ты скоро поправишься, поверь.

– Хватит врать!

– Я и не вру. Я знаю тебя, Ди-Ди. Так или иначе, ты найдешь выход, ты справишься, и все будет хорошо. И знаешь, как я это понял?

– Как?

– Тебя еще не восстановили на службе, а ты уже собираешься на место преступления, чтобы помочь в поимке преступника. Ну же, Ди-Ди, хватит думать о плохом. Вместо того чтобы стоять и спорить, мы бы давно уже могли надеть рубашку поверх этого милого плечика. Как, говоришь, зовут парня, который в нем живет?

– Мелвин, – буркнула детектив.

– Привет, Мелвин. Я Алекс. Рад познакомиться. А теперь отвали.

* * *

Фил и Нил были уже на месте. Ди-Ди неуверенно переступила порог дома, словно опасаясь, что ее вот-вот окружат мрачные тени, а в нос ударит резкий запах крови. Однако это был тот редкий случай, когда реальность отличается от предположений в лучшую сторону. Небольшую прихожую неплохо освещали солнечные лучи, проникающие через многочисленные окна, а в воздухе чувствовался резкий, ни с чем не сравнимый запах лизола. Очевидно, владелец квартиры наконец-то получил разрешение навести в доме порядок. Ди-Ди готова была поклясться, что для этой цели он нанял профессиональных уборщиков, непосредственно специализирующихся на подобных случаях. Интересно, какую магию им пришлось применить, чтобы отмыть спальню наверху.

– Ну что, причины смерти установлены? – обратилась детектив Уоррен к коллегам.

– Доброе утро, Ди-Ди. Мы тоже рады тебя видеть. Как самочувствие? – сухо поинтересовался Фил.

– Просто великолепно. Я бы горы свернула. Если бы, конечно, могла пошевелить конечностью. – Уоррен неуклюже обняла самого молодого сотрудника их отдела, а Алекс пожал им обоим руки.

Долговязый рыжий Нил, несмотря на свои тридцать три, напоминал шестнадцатилетнего подростка. Это было уже его второе расследование, но, естественно, Фил и Ди-Ди брали основную часть работы на себя, а он у них учился. Раньше Нил работал техником в отделе судмедэкспертизы, поэтому неудивительно, что именно он ответил на ее вопрос, а не Фил:

– Хлороформ.

Ди-Ди моргнула. Они с Алексом стояли возле кухонного стола. Мебель, принадлежавшую Кристин Райан, еще не вывезли, но сидеть на диване убитой казалось как минимум невежливым. Поэтому все четверо теснились на кухне.

– Он убил их с помощью хлороформа? – спросил Алекс. – Это возможно?

– Не убил. Всего лишь усыпил. Откровенно говоря, Бен должен был учуять запах хлороформа еще на первом теле, но его, как он выразился, отвлекла кожа, лежавшая отдельно от трупа.

– Хлороформ можно вот так просто учуять? – Ди-Ди не могла бы точно сказать, восхищает ее этот факт или пугает.

– Разумеется. Запах довольно долгое время держится в области рта и носа. Первый шаг в ходе аутопсии – это обнюхивание тела. Таким образом можно обнаружить присутствие некоторых ядов и токсинов. Так или иначе, Бен приносит свои извинения.

Бен Уитли являлся главой отдела судмедэкспертизы и по совместительству бывшим любовником Нила. Сразу после разрыва их отношения были натянутыми, но сейчас, похоже, все наладилось.

– Значит, сперва он своих жертв усыпляет, – начал Алекс и нахмурился, явно сбитый с толку. – А потом?

– Компрессионная асфиксия.

– Компрессионная асфиксия? – озадаченно повторила Ди-Ди. – Не из этих ли опасений врачи не советуют спать с новорожденными? Якобы если взрослый во сне придавит ребенка, это может привести к компрессионной асфиксии.

– Именно. Асфиксия возникает, если оказать на грудь или на брюшную полость давление достаточно сильное, чтобы человек не мог сделать вдох. В результате наступает удушье.

– То есть наш маньяк, вероятнее всего, довольно крупного телосложения, – предположил Алекс. – Этот тип достаточно сильный для того, чтобы, по сути, раздавить двух взрослых женщин.

– Вовсе необязательно. Компрессионная асфиксия может также наступить вследствие грамотно примененного усилия. Скажем, можно просто давить коленом на диафрагму в течение нескольких минут.

– Если учесть тот факт, что он сначала усыпляет жертву хлороформом, – встряла Ди-Ди, – то смею допустить, что мы имеем дело с человеком физически слабым. Ведь обычно с силой приходит чувство собственного превосходства. А он отсиживается в засаде, нападает исподтишка, душит жертву, пока та без сознания, а на десерт проводит ритуальное сдирание кожи. Все это говорит о том, что маньяк всячески пытается избежать прямого контакта. Слабый, неуверенный в себе, скорее всего, в реальной жизни женщины ему отказывают, поэтому он их убивает. Какова вероятность того, что какая-то из жертв могла очнуться? Могла ли одна из них узнать, что происходит?

– Вероятность есть, но она крайне мала, – пожал плечами Нил. – Бен обнаружил точечные кровоизлияния в глазах и в верхней части грудной клетки. Весьма интересный факт. Я думаю, на жертве должны были остаться синяки или кровоподтеки в области груди и живота. Если бы можно было произвести более детальный анализ, то нам бы удалось узнать побольше о том, как именно преступник убивает жертву. Однако шансов практически ноль, так как кожа удалена именно с этих участков.

– Возможно, убийца срезает с трупов кожу, чтобы замести следы.

Фил покачал головой:

– Думаю, мы слишком высоко оцениваем его способности. Этот тип просто душит своих жертв, пока те без сознания. Не так уж это гениально. А вообще такое чувство, что парню просто нечем заняться и он нашел себе такое вот развлечение.

– Он проникает в дом, – снова заговорил Алекс, – пробирается наверх и обезвреживает жертву хлороформом, пресекая таким образом возможные попытки сопротивления. Затем душит ее, передавив диафрагму. Ты прав. Все это действительно выглядит вполне… целесообразно. Довольно простой способ убийства, благодаря которому у преступника остается больше времени на проведение этого… многочасового ритуала. Весьма любопытно.

– А мне больше интересно, почему именно компрессионная асфиксия, – заметила Ди-Ди. – Учитывая, что и убийца, и жертва – взрослые люди. Почему он не обратился к классике – подушку на лицо?

Фил и Нил только покачали головой. Однако у Алекса был ответ на этот вопрос:

– Он садится верхом на свою жертву. Мы видели тогда на простыне отпечатки его голеней, помнишь? Этот тип не только снимает кожу в этом положении, но также и убивает.

– Доминирующая позиция. – Ди-Ди повернулась к Нилу: – Но следов сексуального насилия все-таки не обнаружено?

Он снова покачал головой:

– Если верить Бену, то нет. Убийца производит определенные манипуляции над трупом, мы все об этом прекрасно знаем, но никого не насилует.

– А по ножу информации не появилось? – спросил Алекс.

– Нет, но Бен уже набрал кучу ножей для сравнения. Так что ему еще нужно время.

– Какое-то время я подумывала об охотничьем ноже, – медленно произнесла Ди-Ди. – В отчете о вскрытии Кристин Райан сказано, что кожа снята профессионально. Как мне кажется, единственные, у кого есть опыт в освежевании, это охотники. Поэтому прошлой ночью я посмотрела кучу обучающих роликов на Ютьюбе. Ну, знаете, как освежевать кролика, белку, оленя, лося…

Алекс с недоумением уставился на жену. Кажется, он только сейчас понял, что она выбиралась из постели где-то после полуночи. Ди-Ди задумалась, что же хуже: то, что муж не заметил ее отсутствия, или то, что он теперь в красках представлял, как она, прокравшись во тьме, изучает кровавые фильмы о разделывании диких животных. От видео Ди-Ди стало дурно. Она даже не думала, что убитые звери смогут произвести на нее такое впечатление, особенно учитывая, сколько ей приходилось видеть убитых людей.

И все же… она еще долго не могла уснуть. Вместо того чтобы вернуться в постель, Ди-Ди пошла в спальню Джека, где некоторое время наблюдала за тем, как спокойно спит ее сынок и как умиротворяюще горит ночник.

– Сама я не охотник, – продолжила она, – но после просмотра всех этих видео я поняла кое-что… На самом деле они почти не пользуются ножами. Пара надрезов вокруг ануса, удаление головы, а затем опытные охотники сдирают шкуру целиком голыми руками. Как я поняла, так и должно быть, если ты не хочешь повредить шкуру, потому что цельный кусок представляет гораздо большую ценность.

Фил удивленно посмотрел на нее:

– Что-что ты сделала?

– Я погуглила на тему «как освежевать кролика» и посмотрела несколько видео. Да ладно вам, нам пора уже как следует погрузиться в голову этого парня. У вас есть идеи получше?

– Ты же на больничном.

– Да, но у меня повреждена рука, а не мозги. Скажи-ка, не ты случайно последние несколько недель проверял каждую охотничью лицензию и пробивал имена по базе?

Фил залился краской, переступил с ноги на ногу:

– Возможно.

– Вот тебе и ответ. Ты тоже думал, что этот тип – охотник. Конечно, смысл в этом есть. Вот только сейчас я тебе говорю, что никакой он не охотник. Он работает совсем не так, как они, не говоря о его своеобразном ноже. Охотникам важна прочность и долговечность лезвия, они предпочтут классический боевой нож, с помощью которого можно снять шкуру с оленя, выпотрошить рыбу или вырыть яму. Не представляю, как убийца таким ножом смог аккуратно снять кожу с женщины, и тем более не представляю, как он гуляет с ним по Бостону, не привлекая внимания.

– Я видел складные охотничьи ножи, – возразил Фил. – У меня есть несколько приятелей, которые пользуются такими. Конечно, у боевых есть свои преимущества, но эти ножи меньше, легче, и им всегда можно найти применение.

– Но можно ли ими так аккуратно срезать кожу?

– Нет, – неохотно подтвердил Фил. – Хотя некоторые охотники нарезают шкуру на тонкие полоски, чтобы сделать шнурки или что-нибудь подобное. Ты уже и сама знаешь, что в Интернете полно различных обучающих видео, в том числе по выживанию в диких условиях. А учитывая, сколько сегодня развелось параноиков, увлекающихся данной тематикой, ни капли не удивлюсь, если наш маньяк вдруг окажется одним из них.

– К выживанию это явно не относится, – возразила Ди-Ди.

– Точно, – подтвердил Алекс. – Ему просто нужна власть, нужно осознание своего превосходства, а не возможность потренироваться в полевых условиях.

– К тому же он не новичок, – сухо произнес Фил. – Хлороформ, асфиксия, длительный и методичный процесс снятия кожи… Этот парень знает, что делает. Наш убийца не учится по ходу дела. Он изначально был в этом искушен.

* * *

В дверь позвонили. Такой привычный и обыденный звук, раздавшийся на месте убийства, заставил полицейских подпрыгнуть на месте. Они обменялись удивленными взглядами.

– Рассел Илг, мой физиотерапевт, – опомнилась Ди-Ди.

Алекс пошел в прихожую, чтобы открыть дверь.

– Уверена, что хочешь это сделать? Не передумала? – спросил Фил, как только Алекс вышел.

– Уверена. Почему я должна передумать?

Фил и Нил переглянулись. Ди-Ди поняла, о чем они оба думают, и с раздражением на них посмотрела.

– Вы не обязаны меня прикрывать, – бросила она. – Мы восстановим цепочку событий той ночи… и, вероятнее всего, окажется, что я просто ненормальная психопатка, которая без видимой причины решила пострелять из пистолета. В таком случае именно это вы и отразите в рапорте о проведении ВППО. Я не жду от вас помощи. Я просто хочу узнать правду.

– Лично я все равно буду за тебя, – пробормотал Нил. – Что бы ни случилось. Сама же знаешь, ты фактически часть моей семьи.

– Да уж, знаю я твою семью.

Коллеги рассмеялись. Семья Нила представляла собой кучку алкоголиков-ирландцев. Он любил пошутить, что дома его считают белой вороной не из-за его ориентации, а из-за того, что он единственный, кто всегда трезвый.

Тем временем Алекс вернулся в сопровождении молодого человека крепкого телосложения, одетого в черный спортивный костюм. Ди-Ди посчитала своим долгом всех представить:

– Детективы Фил и Нил, бостонская полиция. Рассел Илг, мой персональный тиран… эм… то есть тренер.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Ди-Ди скрестила руки на груди, чтобы никто не видел, как они дрожат от волнения. Конечно, она бы предпочла, чтобы вместо физиотерапевта здесь присутствовал ее лечащий врач, однако у него оказался слишком плотный график. Поэтому ей пришлось просить Рассела, который, надо отдать ему должное, с радостью согласился помочь. К тому же, по его словам, врачи только диагностируют повреждения, в то время как он помогает человеку полностью или частично восстановиться, из чего следует, что он обладает более обширными знаниями о полученных его пациентами травмах.

Взяв инициативу в свои руки, Фил отвел остальных к лестнице. По правой стороне Ди-Ди увидела следы от пуль. Три отверстия были расположены на приличном расстоянии друг от друга, что не делает ей чести, если она действительно в кого-то целилась.

Фил откашлялся:

– Итак, значит, Ди-Ди, гм… то есть детектив-сержант Уоррен была найдена без сознания возле лестницы. Учитывая, гм… полученные ею повреждения, мы предполагаем, что она упала со второго этажа.

Рассел кивнул. Он старался не смотреть на Ди-Ди, сосредоточившись вместо этого на верхней части узкой лестницы, за что детектив была ему очень благодарна. Она вдруг ощутила упадок сил. В животе появилось странное сосущее чувство, а по лбу скатилось несколько капель пота.

Баю-баюшки-баю, в кроне древа на краю…

Детектив зажмурилась, как будто это могло бы избавить ее от дурных предчувствий. Ди-Ди злилась на саму себя. Она здесь для того, чтобы все вспомнить. Ей просто необходимо все вспомнить.

Через силу открыв глаза, она снова уставилась на отверстия в стене. Так или иначе, пули, которые оставили эти дырки, были выпущены из ее пистолета. В этом сомнений быть не могло. Осталось только выяснить причину.

– Ну, что могу сказать, – начал Рассел, словно прочитав ее мысли. – Первое, что я заметил, – это отсутствие перил по правой стороне. Небольшое отклонение от местных традиций, хотя обычная практика среди владельцев старомодных домов.

Все согласно кивнули.

– Но не суть. Вероятнее всего, Ди-Ди упала навзничь со второго этажа.

Физиотерапевт указал рукой вперед, и остальные, выстроившись друг за другом, потопали вверх по лестнице.

– Что мы делаем при падении? – спросил Рассел. Его вопрос прозвучал как риторический, поэтому никто не ответил. – Мы неосознанно вытягиваем руки, якобы для того, чтобы смягчить удар. В нашем случае у Ди-Ди была свободна только одна рука, ибо в другой она держала пистолет, верно?

Уоррен кивнула.

– Учитывая расположение пулевых отверстий, можем сделать вывод, что выстрелы Ди-Ди произвела непосредственно в момент падения. То есть свободна у нее была только левая рука, что объясняет повреждение плеча. – Рассел уже был наверху и дал знак полицейским расположиться в коридоре. Сам же он повернулся спиной к лестнице и спустился на несколько ступенек. Вцепившись левой рукой в перила, он сымитировал некое подобие падения.

Ди-Ди мгновенно все поняла, когда физиотерапевт чуть ли не повис на перилах, напрягая каждый мускул левой руки, плеча и шеи. Детектив ничего не могла с собой поделать, она вздрогнула, отвернулась и еще плотнее прижала к телу руку.

– Ди-Ди упала на спину, – безоговорочным тоном заявил Рассел. – Она резко ухватилась за перила, чтобы хоть как-то себя удержать. От перегрузки рука неестественно вывернулась, что привело к отрывному перелому плечевой кости. Вдобавок к этому шея не вынесла внезапного рывка и тоже, в свою очередь, получила серьезное повреждение.

Затем от резкой и мучительной боли в плече и шее Ди-Ди ослабила хватку и, окончательно потеряв равновесие, рухнула вниз, изрядно приложившись головой об основание лестницы. Это всего лишь мои догадки, но, по крайней мере, они объясняют многочисленные синяки и сотрясение мозга.

Физиотерапевт посмотрел на Ди-Ди.

– Я ничего не упустил? Думаю, дело обстояло примерно так.

Детектив покачала головой. Взгляд Рассела был полон теплоты, даже сочувствия, но ей это не помогало, скорее наоборот. Она больше не хотела находиться здесь, в этом доме, в этом коридоре, полном мрачных отголосков ее памяти.

– Как ты оказалась спиной к лестничной площадке? – спросил Алекс.

Ди-Ди оглянулась. Полицейские до сих пор находились у самого края лестницы, и каждый из них смотрел перед собой, чтобы ненароком не оступиться и не повторить судьбу Уоррен.

– Я обернулась назад, – прошептала она.

Коллеги во все глаза смотрели на нее.

Ди-Ди повернулась, вглядываясь в глубь коридора, в сторону раскрытой спальни. Невыносимый запах крови… Длинные темные пальцы, которые ночь тянула к ней из-под своего плаща… В тот момент Ди-Ди не думала о том, чтобы что-то увидеть. Она хотела почувствовать… А затем…

– Я что-то услышала.

– Что-то? – хрипло переспросил Фил. – Или кого-то?

– Я… я не знаю. Я обернулась… а затем… затем упала.

– Нет.

– Что? – Ди-Ди повернулась к Расселу, который до сих пор стоял на середине лестницы.

Под взглядами четверых полицейских физиотерапевт смущенно покраснел.

– Я имею в виду, что вряд ли все было так.

– В смысле?

– Твое ранение – отрывной перелом – штука редкая. Это происходит, когда сухожилие под сильным воздействием разрывает костную ткань в том месте, где кость соединяется с мышцей. Все-таки наши кости весьма прочные, – продолжал Рассел будничным тоном, словно сообщал нечто очевидное. – Небольшого усилия не хватит, чтобы сухожилие оторвало кусок кости. Дело обстоит куда сложнее. Такое повреждение ты могла получить, только если бы прыгнула с разбега и зацепилась рукой за перила. Понимаешь? Лично я сразу бы так и подумал, вот только ты находилась спиной к лестнице…

– О боже… – прошептала Ди-Ди. – Я не упала…

– Именно. – Алекс обнял ее за плечи. – Тебя столкнули.